Неизвестная родня 4. Кубок огня (джен)

— Как тебе удалось покинуть страну? — снова спросил Орион, когда они проходили через вестибюль. — Я думал, учитывая твоё выступление на чемпионате мира, они будут бояться, что с тобой что-то случится?

Виктор фыркнул. — Не стоит беспокоиться, — тихо произнёс он. — Если я действительно виновен, они хотят дополнительной огласки. Я просто хочу проверить, смогу ли я сравниться с репутацией Хогвартса. Жаль, что ты не можешь принять участие, Орион...

— Вовсе нет, — твёрдо возразил Орион, когда они вошли в Большой зал и заметили, что ученики Шармбатона сидят за столом Когтеврана. — Я вполне удовлетворён тем, что наблюдаю, как вы рискуете своими жизнями.

— Ну, спасибо, Ори, — саркастически сказал Седрик, останавливаясь. — Э-э-э… за какой стол? Хаффлпафф или Гриффиндор?

Орион оглянулся через плечо на группу студентов Дурмстранга. Они действительно не имели выбора. Последнее, чего им хотелось, — это чтобы Рон громко спросил, практикуют ли в Дурмстранге Тёмные искусства.

— Возможно, за столом Хаффлпаффа нам будет немного комфортнее, — наконец произнёс Орион.

Седрик на мгновение встретился с Орионом взглядом, затем кивнул и направился к столу Хаффлпаффа. Ученики Дурмстранга, разделившись на два ряда, прошли к концу стола перед учительским. Орион не мог не заметить, что каждый из них, похоже, следовал примеру Виктора, даже если не осознавал этого.

Виктор первым занял место рядом с Орионом и Седриком, которые сели по обе стороны от него в центре группы. Заметив угрюмые выражения на лицах учеников Дурмстранга, Орион решил взять ситуацию в свои руки и начал показывать им самые популярные достопримечательности Большого зала, включая зачарованный потолок. Он был настолько увлечён своим занятием, что не обращал внимания на перешёптывания и взгляды вокруг. Многие гриффиндорцы всё ещё были в состоянии шока, в то время как слизеринцы, включая Драко, излучали возмущение.

Орион мог только представить, какие сцены могут произойти в будущем.

Когда последние ученики Хогвартса заняли свои места по факультетам, в зал вошли преподаватели, направились к главному столу и заняли свои места. Последними в очереди были профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим, что стало особенно очевидно, когда ученики Шармбатона вскочили на ноги в знак уважения к своей директрисе. Некоторые ученики Хогвартса рассмеялись, но остались сидеть на своих местах, не сдвинувшись ни на дюйм, пока мадам Максим не заняла место слева от профессора Дамблдора. Как только они заняли свои места, Большой зал погрузился в тишину, и только профессор Дамблдор остался стоять.

— Добрый вечер, дорогие друзья! — с улыбкой обратился он к ученикам и призракам, а затем с особым теплом поприветствовал иностранных гостей. — Я с радостью приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете здесь время. Не сомневаюсь, что вы уже успели оценить удобство нашего замка. Официальное открытие Турнира состоится сегодня вечером, сразу после ужина. Прошу вас, угощайтесь от всей души! Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!

Перед ними, как обычно, стояли тарелки с разнообразными угощениями. Среди них были не только привычные блюда, но и несколько необычных, привезённых из других стран. Многие студенты Дурмстранга с нетерпением ожидали тушёного тёмного мяса, которое Орион смутно помнил по своим прошлым визитам в Болгарию. Во время трапезы почти никто не разговаривал: все были слишком заняты, пробуя как можно больше блюд, чтобы тратить время на разговоры.

Первое нарушение порядка произошло, когда через двадцать минут после начала пира появился Хагрид. Он пытался пройти незаметно, но с его внушительными габаритами это было почти невозможно. Когда он начал наполнять свою тарелку, Орион заметил его забинтованную руку. Очевидно, соплохвосты снова устроили беспорядок.

Ещё одно нарушение порядка произошло почти десять минут спустя, когда мистер Крауч занял свободное место рядом с мадам Максим, а Людо Бэгмен — последнее свободное место рядом с профессором Каркаровым. Орион не мог отвести от них взгляда. Ему показалось, или мистер Крауч выглядел слегка нездоровым?

Наконец, золотые тарелки опустели, и Дамблдор вновь поднялся со своего кресла. Зал замер в ожидании.

— Торжественный миг приблизился.— Дамблдор ог­лядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как вне­сут сундук, я хотел бы коротко объяснить правила нынешне­го Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. — Слуша­тели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, на­чальника Департамента магических игр и спорта....

Конечно, аплодисменты в адрес Бэгмена были гораздо громче, чем в адрес Крауча, что и неудивительно. Бэгмен определённо выглядел гораздо более представительным, чем Крауч, но Крауча это не волновало.

— Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Тур­нира, без устали работали несколько месяцев, — продол­жал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду, ко­торая будет судить состязания.

— Филч, — улыбнулся он, — сундук сюда, пожалуйста.

Филч, который до этой минуты прятался где-то в даль­нем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустирован­ный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Дэннис Кри­ви даже встал на стул, чтобы лучше видеть, но был так мал, что все равно едва возвышался над соседними головами.

Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения:

— Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключи­тельно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусства­ми, личную отвагу и умение преодолеть опасность.

При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал:

— В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оце­нивать по тому, как они справились с очередным состя­занием. Чемпион, набравший во всех турах самое боль­шое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристраст­ный выборщик — Кубок огня.

Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал боль­шой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ни­чего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, что­бы все хорошо его видели.

— Желающие участвовать в конкурсе на звание чем­пиона должны разборчиво написать свое имя и назва­ние школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четы­ре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире.

Орион быстро взглянул на Седрика, но Седрик не отрываясь смотрел на Кубок Огня. И тогда Орион понял, что Седрик примет участие в Турнире, несмотря на все свои сомнения.

— К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. — продолжал директор, — А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, прими­те к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до кон­ца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним маги­ческий контракт, который нарушить нельзя. Посему хо­рошенько подумайте, действительно ли вы хотите уча­ствовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи.

Как только все поднялись на ноги, сразу же началась болтовня. Орион взял инициативу в свои руки и направился к дверям в вестибюль. Виктор и Седрик быстро присоединились к нему, заработав множество взглядов от тех, кто пытался разглядеть Виктора.

— Ты готов к этому? — с ухмылкой спросил Орион, когда они подошли к дверям. — Думаю, ты можешь быть популярнее мальчика, который выжил.

Виктор нахмурился, глядя на Ориона, и тот улыбнулся ещё шире. Этот год станет для Виктора пыткой, даже если его не выберут чемпионом.

— Тогда возвращаемся на корабль! — Объявил Каркаров, подбегая к своим ученикам. — Виктор, как ты себя чувствуешь? Ты достаточно поел? Может, мне послать на кухню за глинтвейном?

Виктор закатил глаза. — В этом нет необходимости, — сказал он скучающим тоном и повернулся к Ориону и Седрику. — Мы встретимся здесь завтра утром?

Орион быстро взглянул на Седрика и кивнул. — Конечно, — с готовностью сказал он. — Восемь часов — не слишком рано?

Виктор покачал головой. — Нет, это идеально. Мы сразу впишем наши имена. — Виктор ухмыльнулся и взъерошил волосы Ориона, прежде чем слегка ударить его по плечу. — Увидимся утром.

Виктор и остальные ученики Дурмстранга вышли из Большого зала в сопровождении Каркарова. Когда «знаменитость» удалилась, Орион воспользовался возможностью догнать Невилла, который шёл в толпе сразу за Гайденом и Роном. К счастью, Невилл понял, что Орион не в настроении отвечать на неизбежные вопросы, и не стал ничего говорить. Он просто последовал за Орионом по нескольким коротким маршрутам, и они добрались до башни Гриффиндора раньше остальных четверокурсников.

Орион понимал, что допрос неизбежен, особенно учитывая, что Рон жаждал узнать всё, что связано с Виктором Крамом. Возможно, это желание заставит Рона сделать шаг вперёд и наконец извиниться… А может, и нет.

* * *

Ночь в общежитии была напряжённой. Симус и Дин поспешили вернуться в башню Гриффиндора и засыпали Рона вопросами, в основном о Викторе. Они замолчали только тогда, когда в комнату вошёл Рон в сопровождении Гайдена. Не глядя на друзей, Рон подошёл к своей кровати с балдахином, запрыгнул на неё и задернул полог.

Гайден на мгновение заколебался, прежде чем присоединиться к толпе, сидящей на кровати Ориона. — Извини за это, — тихо сказал он. — Фред и Джордж придирались к Рону во время ужина. Ты же знаешь, как Рон относится к Краму, и поскольку он не извинился...

— Почему он этого не сделал? — спросил Симус. — Это всё равно, что Рон сказал бы, что ты не знаешь, каково это — иметь брата, потому что Гарри умер.

Гайден вздрогнул, когда Орион и Невилл обменялись неловкими взглядами. Возможно, Симус был немного груб, но суть он уловил. У каждого из них была «запретная» тема, к которой нельзя было прикасаться. Спустя три года все знали, что нельзя использовать эти темы друг против друга. К сожалению, это правило было нарушено, когда на кону оказалась гордость Рона.

* * *

На следующее утро Орион и Невилл вышли из башни Гриффиндора раньше всех. Прошлой ночью им было нелегко уснуть, особенно из-за Гайдена. После того как все разошлись по своим кроватям, Гайден вернулся к Ориону и попросил совета о Роне. Он признал, что упрямство Рона затянулось слишком надолго, но не знал, как заставить его изменить свое мнение.

Орион же считал, что в данный момент это было бесполезно. Рон был слишком поглощен своей гордостью и завистью, чтобы слушать кого-либо.

Спустившись по мраморной лестнице, Орион и Невилл резко остановились, увидев, как профессор Дамблдор задумчиво обходит Кубок Огня в вестибюле. Кубок был установлен в центре на табурет, где обычно лежала Распределяющая шляпа. На полу была проведена тонкая золотая линия, образующая круг диаметром в три метра вокруг него. Орион быстро жестом попросил Невилла замолчать, но в этом не было необходимости.

— Вы двое, наверное, не собираетесь участвовать в турнире? — приятным голосом спросил профессор Дамблдор.

Орион не мог не почувствовать себя немного обиженным. — Ты же знаешь меня лучше, дедушка, — сказал он. — Нам надо встретиться с Седриком и студентами Дурмстранга.

Профессор Дамблдор улыбнулся, его глаза заблестели в лучах раннего утреннего солнца. — Ах, да, — сказал он понимающе. — Я полагаю, что прошлой ночью вы застали врасплох почти всех. Мало кто догадывался, что вы с Виктором на самом деле были близкими друзьями.

Орион пожал плечами. Он не собирался извиняться. Его ближайшие друзья знали об этом, и только это имело значение.

— Мало кто понимает, что Виктор был человеком до того, как стал звездой квиддича, — возразил Орион.

Улыбка профессора Дамблдора стала немного грустной. — Да, мало кто смотрит дальше того, что напечатано в газетах, — признал он, прежде чем его лицо снова приняло обычное приятное выражение. — Полагаю, ты понял, какие защиты я установил на Кубок и вокруг него, Орион.

Орион медленно подошёл к профессору Дамблдору, не сводя глаз с Кубка Огня. — Что ж, учитывая Фреда и Джорджа, вам придётся установить несколько защитных заклинаний — одно вокруг Кубка и одно на самом Кубке, господин директор. Вы проверяете, есть ли на нём след Министерства, верно?

Глаза профессора Дамблдора сверкнули. — Почему ты так думаешь?

Орион мгновение смотрел на профессора Дамблдора, прежде чем ответить. Он знал, что никогда не получит ответа на вопрос о том, что это за защита. Это была «теоретическая» дискуссия, чтобы заставить Ориона ответить на свой вопрос. — Это единственное заклинание, которое я могу придумать и на которое не действует никакое зелье старения, — наконец ответил Орион. — Единственное, что не будет защищено, — это если младший ученик попросит старшего вписать его имя в...

— Орион уже давно беспокоится об этом, — перебил Невилл, подойдя к Ориону.

— Я знаю, на что готовы пойти некоторые студенты ради тысячи галлеонов, — возразил Орион.

— Как и я, — добавил профессор Дамблдор. — Главное — понять, как Кубок выбирает чемпиона для каждой школы, мой мальчик.

Орион нахмурился. Скорее всего, это был ключ, но Орион понятия не имел, как такой предмет, как Кубок Огня, может определить, кто достоин стать Чемпионом, а кто нет. Со стороны ученика не было задействовано никакой магии, так что проверить магический след было невозможно — если только Кубок не мог каким-то образом улавливать магическую подпись при вводе имени.

— Я разделяю твои опасения, мой мальчик, — любезно сказал профессор Дамблдор. — Я не утверждаю, что предусмотрел все возможные схемы, которые могут прийти в голову студенту, но я полагаю, что предусмотрел большинство из них, просто рассмотрев, что попытался бы сделать твой отец за годы учебы.

Орион ошеломленно уставился на профессора Дамблдора. — Тогда вы, должно быть, плохо выспались, профессор — сочувственно сказал он. — Лунатик рассказал мне о множестве безумных планов, которые придумал папа. Были такие, которые, я думаю, Фред и Джордж даже не рассматривали .

Профессор Дамблдор странно улыбнулся. — Именно поэтому я использовал его в качестве ссылки. — Звук приближающихся снаружи шагов резко положил конец разговору. — Похоже, что прибывают студенты Дурмстранга, так что на этом я прощаюсь. Если бы ты мог, Орион, пожалуйста, пока придержи свои теории при себе. Я не верю, что другие оценили бы такую сложную работу с заклинаниями, как ты.

Орион улыбнулся и кивнул. Он понял, что на самом деле имел в виду профессор Дамблдор, когда говорил «ценю». То, что у Ориона не было соблазна обойти защиту, не означало, что у других его не будет.

Профессор Дамблдор поднялся по мраморной лестнице как раз в тот момент, когда ученики Дурмстранга вошли в вестибюль во главе с Виктором. На лице Виктора появилась понимающая ухмылка, когда он увидел Ориона. Остальные ученики Дурмстранга, напротив, не сводили глаз с Кубка Огня.

— Тоже не спится? — спросил Виктор, подходя к нам.

Орион ухмыльнулся. — Было немного трудно уснуть, когда все хотели узнать всё о каком-то знаменитом игроке в квиддич, — раздражённо сказал он. — Я имею в виду, я же не знаю, какая у него любимая еда или какой он…

— … как ужасно для тебя, — поспешно перебил Виктор. — Кто-нибудь уже вошел?

— Не этим утром, — ответил Орион. — Но я не могу сказать, заходил ли кто-нибудь сюда прошлой ночью.

Виктор пожал плечами, прежде чем подойти к Кубку, миновать золотую линию и легко бросить маленький сложенный пергамент в синее пламя, которое на мгновение стало красным и рассыпало искры, прежде чем снова стать синим. Один за другим остальные ученики Дурмстранга вписали свои имена и вошли в Большой зал, украшенный к Хэллоуину, и снова сели за стол Хаффлпаффа.

* * *

Они только начали накладывать себе еду, когда вбежал Седрик и присоединился к Ориону, Невиллу и Виктору в конце стола. Было ещё довольно рано. В Большой зал вошли лишь несколько учеников Рейвенкло, так что можно было спокойно поесть. К тому времени, как начали прибывать остальные ученики Хогвартса, большинство учеников Дурмстранга уже закончили и скрылись от любопытных взглядов.

Когда они вошли в вестибюль, Седрик воспользовался возможностью и вписал своё имя в Кубок Огня, стараясь не обращать внимания на понимающие взгляды Ориона и Невилла. — Так что ты сегодня будешь делать? — с любопытством спросил он Виктора.

Виктор пожал плечами. — Мы, вероятно, начнем с нашего курса "ворк", — сказал он скучающим голосом. — Директор Каркаров хочет, чтобы мы сделали как можно больше, прежде чем Турнир станет слишком напряженным. — Он на мгновение заколебался, прежде чем продолжить. — Он хочет, чтобы любой выбранный был сосредоточен на Турнире.

Орион, Невилл и Седрик попрощались с Виктором и отправились в свои спальни, чтобы выполнить домашние задания, прежде чем встретиться в библиотеке. Не было ничего удивительного в том, что библиотека оказалась пустой. Все, очевидно, были слишком взволнованы Турниром, чтобы думать о домашних заданиях.

* * *

Примерно через час пришла Гермиона и рассказала, что Фред и Джордж пытались вписать свои имена в Кубок, но, когда они пересекли золотой круг, у них выросли длинные белые бороды. Орион не мог заставить себя сочувствовать им. В конце концов, он же их предупреждал.

До обеда они все занимались своими заданиями, а затем встретились с Виктором по пути в Большой зал. Все, похоже, гадали, кто станет чемпионом Хогвартса. Орион слышал, что Анджелина Джонсон была зачислена и считалась «надеждой Гриффиндора». Слизеринцы возлагали надежды на Уоррингтона, бывшего ловца команды Слизерина по квиддичу. Без обид, Слизеринцы, но Орион не думал, что у Уоррингтона есть шанс.

День прошёл так же, как и утро, за исключением того, что было очевидно, что Седрику трудно сосредоточиться. Орион и Гермиона пытались отвлечь его вопросами о заклинаниях, которые можно произносить беззвучно, но Седрик явно думал о выборе чемпиона.

* * *

Когда часы пробили половину шестого, пришло время собирать вещи и возвращаться в общежитие. Они вошли в Большой зал как раз в тот момент, когда туда же входили ученики Дурмстранга. Виктор шёл впереди, рядом с профессором Каркаровым, и, казалось, это не доставляло ему удовольствия. Профессор Каркаров наслаждался статусом знаменитости Виктора, подобно тому, как Фадж в прошлом пытался делать с Гайденом.

Гермиона присоединилась к Ориону и Невиллу за столом Хаффлпаффа, где они сидели с одной стороны от Седрика и его друзей, а с другой — от Виктора и ребят из Дурмстранга. Кубок Огня теперь стоял перед пустым креслом профессора Дамблдора за учительским столом, его синее пламя горело на фоне обилия оранжевого.

Праздничный ужин в честь Хэллоуина, казалось, проходил очень медленно. Несмотря на необычную еду, все постоянно поглядывали на учительский стол, чтобы узнать, закончили ли профессор Дамблдор, Людо Бэгмен и мистер Крауч. Когда золотые тарелки наконец вернулись в своё первоначальное безупречное состояние, воцарилась тишина, и все повернулись, чтобы увидеть, как профессор Дамблдор поднимается на ноги.

— Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дам­блдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к сто­лу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепитель­но били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы...

— Осталась одна секунда, — сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп

искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамен­та. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, осве­щенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор гром­ким, отчетливым голосом прочитал:

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам.

Орион тут же начал хлопать, когда Виктор поднялся на ноги, подошёл к профессору Дамблдору, а затем вдоль преподавательского стола и исчез за дверью, ведущей в следующий зал. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, враз­валку двинулся к Дамблдору повернул направо и, мино­вав профессорский стол, исчез в соседней комнате.

— Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисмен­ты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание!

Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок вы­стрелил еще одним куском пергамента.

—Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возве­стил Дамблдор.

Аплодисменты были более сдержанными в адрес девушки с длинными серебристо-светлыми волосами, которая встала и прошла между столами Рейвенкло и Хаффлпаффа. Когда Флёр Делакур тоже исчезла в боковом помещении, снова воцарилась тишина. Напряжение было почти удушающим, все с надеждой смотрели на Кубок Огня. Каждый факультет хотел, чтобы чемпионом Хогвартса стал их представитель.

Огонь вновь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дам­блдор поймал его и прочитал:

—Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори.

Орион тут же вскочил на ноги, хлопая в ладоши и радуясь. Седрик широко улыбался, стоя и хватая Ориона за плечо, прежде чем направиться в комнату за преподавательским столом. Орион встретился взглядом с каждым из однокурсников Седрика и увидел на их лицах гордость и понимание. Они, как никто другой, видели, что Седрик чрезмерно опекает Ориона. Они также знали, что Орион чувствует то же самое.

Когда все, наконец, расселись, Орион наклонился к Итану Экарту с ухмылкой на лице. — Мы сделаем всё, что в наших силах, но я думаю, что ты можешь помочь Седрику лучше, чем мы, — сказал он, когда профессор Дамблдор снова заговорил. «Я думаю, что Седрику важно научиться произносить заклинания беззвучно».

Итан кивнул. — Я согласен, — сказал он. — Вероятно, будет что-то, для чего он не сможет произнести заклинания. Я думаю, нам, может быть, стоит подождать неделю, дать Седрику насладиться этим, прежде чем подавлять его .

Орион кивнул в знак согласия. — Давай не будем делать его ещё более невротичным, чем он уже есть, — сказал он с ухмылкой.

Итан фыркнул. — Забавно. Обычно он так тебя и описывает.

Орион открыл рот, чтобы возразить, но его прервал возглас…

— Орион Блэк!

Орион медленно повернулся и в замешательстве посмотрел на профессора Дамблдора. Конечно, он разговаривал, но не мог быть единственным, кто это делал. Однако одного взгляда на лицо профессора Дамблдора Ориону хватило, чтобы понять, что это не выговор. Профессор Дамблдор пытался сдержать то, что Орион редко видел на лице человека, которого считал своим дедом… панику. Что-то было не так.

Это не правильно!