Клоп (джен)

В понедельник бОльшая часть Золотого Трио была несколько ошарашена тем, что я, оказывается, занимаюсь по новому расписанию. Ух и крик стоял! В исполнении рыжего, разумеется. Я узнал о себе много нового. И что друг я никудышний, друзья так не поступают, и что «мы же договорились!», и почему я вообще ничего не сказал. В общем, Рон унёсся дальше по коридору, а я демонстративно поковырял пальцем в ухе. Ну в самом деле, достал уже орать. Привык у себя в своей «Норе», там нормальный разговор, видимо, за шёпот принимается. Грейнджер только заметила взволнованно:

— Хагрид расстроится.

— Его проблемы.

— Но он же твой друг!

— Что не обязывает меня ходить на его занятия. Мне не нравится УЗМС.

— А чем ты теперь будешь заниматься?

— Руны и нумерология.

— А ты сможешь? А ты знаешь, сколько мы уже прошли? А если ты нас не догонишь? Я смогу тебе помочь!.. — тут же затарахтела Гермиона.

— Нет!!!

Мы беседовали, продолжая идти по коридору и от моего резкого отказа она даже споткнулась.

— Гермиона, я понимаю, что в твоих глазах я — недоразвитый идиот, нуждающийся в руководстве и опеке, но спасибо, не надо, я как-нибудь сам.

— Как-нибудь?! Да пока ты нагонишь, мы столько баллов можем потерять!

— Плевать. Мне. На. Баллы. Сколько надо будет времени, чтобы нагнать, столько и потрачу. Вместо того, чтобы орать на меня, который не потерял ещё ни одного балла, лучше иди и наори на близнецов Уизли, которые, кажется, начали распространять на факультете свои убийственные изобретения, за что точно потеряют баллы, если МакКошка или Снейп заметят.

Бедная, она даже пропустила мимо ушей то, как я назвал деканов, не упомянув их профессорство! Видимо, разрывалась между двумя новостями — тем, что мне плевать на баллы, хотя я ещё в поезде ей об этом говорил, и тем, что близнецы ставят под угрозу факультетскую копилку.

На рунах я не стал садиться сам, не дай Мерлин, ещё Грейнджер подсядет, как же, я ж новичок, ничего не знаю, а сразу подошёл к профессору Бабблинг и спросил, куда мне можно сесть. Хвала ей, она посадила меня за вторую парту, подальше от Гермионы. Тут все сидели по одному, курс руноведения всегда был немногочисленным. После урока тем не менее она снова подлетела ко мне:

— Тебе всё было понятно? Профессор Бабблинг много задаёт и очень требовательная! А что, если ты не справишься?

— Гермиона, если я не справлюсь, то подойду к профессору Бабблинг и попрошу либо о дополнительных занятиях, либо подсказать нужные книги, чтобы почитать в свободное время. И буду подходить столько раз, столько понадобится. Это МОИ проблемы. И вообще, пошли быстрее, не хочу опаздывать к Грюму.

На этот раз Грюм решил проверить, как у нас в памяти отложилась информация о Непростительных, так сказать, на практике. Беря нас под Империо. Спасибо, что не под Круцио или Аваду. Мне это очень не нравилось. По степени этичности это то же самое, что и урок с Люпином на 3-м курсе, когда мы «сражались» с боггартом. Результатом того занятия стало то, что на квиддичном матче Малфой со-товарищи пытались напугать Поттера, нарядившись дементорами. Проверять на себе, что придумает кто-нибудь, выяснив, что, н-р, Поттер не подвержен Империусу (как в каноне), я не хочу. И также не хочу демонстрировать свою восприимчивость к Империусу, если таковая всё-таки случится. И пока мои сокурсники послушно выходили к доске и демонстрировали нам чудеса внушения, я напряжённо думал, что предпринять. Хвала Мерлину, моя фамилия была далеко не первой, хоть Грюм вызывал и не по алфавиту, а по местам за партой, так что времени у меня было достаточно… Наконец очередь дошла и до меня. Грюм рявкнул: «Поттер!», я встал и пошёл к доске. Дождавшись, пока я встану напротив него, Грюм вытащил палочку и уже собрался было сказать «Империо!», как я вскинул свою, честное слово, ковбои из вестерна мне бы позавидовали, настолько быстро я это сделал, наверное, с перепугу, и крикнул: «Депульсо!» Грюма снесло в дальний угол, в пространство между массивным шкафом с пособиями и каменной стеной, об которую он и приложился головой, а покачнувшийся шкаф довершил процесс доведения до бессознательного состояния, вывалив всё своё содержимое в виде толстенных папок и, видимо, тяжёлых коробок на Грюма, вернее, его верхнюю часть, включая многострадальную голову. Да, может, Поттер и неумелый покамест маг, зато магической силушкой не обижен. Избранный, да только не того разлива, а скорее как Энакин в ДДГ…

Через несколько секунд, когда последние бумажки, вылетевшие из шкафа, кружась как снег, опустились на пол, я посмотрел на класс. Студенты повыскакивали из-за парт и практически у всех, особенно тех, кто уже прошёл процедуру «империзации», на лицах читалось: «А что, так можно было?!» А у многих слизеринцев был просто неприлично счастливый вид и от откровенного ржача их удерживала только мысль о том, что, возможно, Грюм и не отключился полностью. Осторожные змейки… нельзя сказать, что я их не понимаю.

Наконец, Гермиона спросила дрожащим голосом:

— Он живой?..

— Понятия не имею. И проверять не буду. Если хочешь, лезь к нему сама.

Кто бы сомневался, что Грейнджер обязательно полезет, но тут из-под кучи бумаг и коробок послышалось кряхтение и Грюм каркнул:

— Какого Мордреда?! Поттер! — попутно выбираясь из завала и становясь на ноги.

Я встал по стойке смирно и проорал в ответ «в соответствии с Уставом»:

— Прошу прощения, сэр! Я защищался, сэр! Привычка, сэр! ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!

К моему удивлению, Грюм даже с каким-то одобрением (ну да, а за что меня ругать, сам к бдительности призывал) кивнул мне:

— Хвалю, Поттер! — и уже остальным:

— Учитесь, бестолочи! Все как бараны шли и становились под Империо, и только одному хватило мозгов вообще не делать этого!

На этом урок завершился. Жаль, конечно, что я не выяснил для себя, действует на меня Империус или нет, но если и выяснять, то не в подобных обстоятельствах, не публично и не у Грюма, кем бы он там ни был.

На перемене Драко Малфой, очевидно, вспомнивший, что он как-то непростительно давно не задирал Потти, решил наверстать упущенное:

— Что, Поттер, первое Непростительное для тебя слишком лёгкое? Решил не мелочиться?

Я хихикнул:

— Ты знаешь, а я не хотел проверять! А то вон, говорят, от отскочившей от меня Авады Тёмные Лорды дохнут, а что было бы с вами, если бы от меня отскочил Империус? Да и вообще, на сеанс мозгового стриптиза я не подписывался!

Что-то в лице оторопевшего Малфоя мне подсказало, что он знает значение слова «стриптиз», а может быть, даже видел сие действо сам. А вот оставшаяся часть Золотого Трио, устремившаяся мне на выручку, притормозила от неожиданности, и я даже успел услышать шёпот Рона: «Гермиона, а что такое стриптиз?» Гермиона что-то ответила, тоже шёпотом, но совсем уже неразборчивым, однако, судя по экспрессивности, пообещала то ли объяснить, то ли нажаловаться маме Молли на неуместный интерес её сына. На том мы и разошлись.

Оставшееся до прибытия иностранных гостей время пролетело быстро, по крайней мере, для меня. Я занимался рунами, пропадал в библиотеке, продолжая изучать литературу о турнире, попутно изучал обычаи и традиции магмира, потому что в тех книгах было множество непонятных для меня вещей, требующих разъяснения, для чего приходилось заглядывать в соответствующие источники, коих, к моему удивлению, в библиотеке Хогвартса было достаточно много. Как всё это прошло мимо внимания «того» Поттера, мне было непонятно. Неужели ему это было совсем неинтересно? Или же, и это, наверное, ближе к истине, ему просто некогда было это делать, его постоянно отвлекали и не давали сесть и подумать… Ладно, грех ругать парнишку, с его-то возрастом и воспитанием, которое ему обеспечили Дурсли… Самое существенное, чего я достиг за это время, идя своей «клопиной» тропой — я как-то очень незаметно, но здорово отдалился от Уизли, не только от Шестого, который всё чаще зависал с Финниганом и Томасом, но и от близнецов с сестрицей. Ну, братья все были по уши в своих задумках и вредилках, они отчаянно нуждались в деньгах, особенно после того, как их на квиддичном матче кинул Бэгмен с лепреконским золотом. А Джинни… Может, она и задалась целью стать девушкой Поттера, но осуществить эту затею оказалось весьма непросто. Я практически не появлялся в гриффиндорской гостиной, не желая тратить время на игры и доступные студентам развлечения, а постоянный гвалт, стоящий там, не позволял делать домашние задания, поэтому я окопался в библиотеке, уходя только после слов Пинс о том, что пора закрываться. У Джинни поэтому не было возможности подсесть ко мне на диван или примоститься сбоку на подлокотнике кресла, чтобы посплетничать или напроситься на прогулку в Хогсмид. Пару раз она подсаживалась ко мне в библиотеке, но надолго её не хватало, она же не Грейнджер. Мне было не до неё, если я что-то писал или читал, то не обращал внимания ни на что и ни на кого, пропуская мимо ушей все вопросы и реплики. Очень скоро ей становилось скучно и она упархивала вместе с подружками. Памятуя про возможные зелья типа Амортенции, в каноне-то мама Молли даже хвасталась, что может сварить что-то такое, я свято соблюдал своё правило, пить только из бутылки, которая находится в зачарованном мешке. Жаль, конечно, что у меня не было никаких колец или браслетов, которые так популярны в фаноне и могут определить наличие чего угодно и в чём угодно, но я рассудил так — в тарелку, куда я накладываю себе еду за общим столом, гораздо труднее что-то бросить или насыпать незаметно для окружающих. Не то что в бокал. Поэтому с едой пока пусть будет как будет, а вот пить я буду только своё и из своего, к тому же бутылка не стакан и не кружка, куда можно что-то бросить, её я не выпускаю из рук и горлышко там настолько узкое, что воду приходится скорее не пить, а высасывать. Вода — это вода, любой привкус замечается тут же. Но распознающим артефактом всё-таки надо будет обзавестись при первой возможности. Постоянная бдительность!

Наконец наступил «день открытых дверей». Студенты собрались толпой, ожидая прибытия гостей. Я к этой толпе решил не приcоединяться. К сожалению, мадам Пинс закрыла библиотеку пораньше, тоже решив посмотреть на приезд гостей, поэтому мои планы посидеть и почитать что-нибудь интересное накрылись оловянным котлом. С другой стороны, я сообразил, что раз столько народу толпится в одном месте, то в Хогвартсе образовалось много мест, где вообще никакого народу, а это именно то, что мне нужно. Я решил потренироваться с Экспеллиармусом, для чего без всякого зазрения совести стащил палочку у Рона. Проверим, действительно ли это «фирменное» заклинание Поттера, а заодно и то, как будет себя вести потом уизлевская палочка, помнится, канонный Олливандер говорил, что захваченная в бою палочка верно служит своему новому хозяину. А как насчёт украденной? Может, её «поведение» после возврата прежнему владельцу и не изменится, тогда мне ни холодно, ни жарко. А вот если изменится... уже то хорошо, что против меня Рон этой палочкой сделать ничего не сможет, терзают меня смутные подозрения, что Рон у нас такой человек, что всегда может ударить в спину. Лишняя страховка, особенно в свете последних событий, мне не помешает.

Найти пустой класс было нетрудно. Транфигурировав из стула деревянный штатив, очень приблизительно напоминающий человеческую фигуру, я закрепил уизлевскую палочку в пазу бруска, призванного выполнять роль руки, и приступил...

Добиться того, чтобы палочка мгновенно прилетала ко мне в руку, было непросто. Сначала она просто улетала, в любом направлении, только не ко мне. Час у меня ушёл на то, чтобы выяснить связь между интенсивностью заклинания и его направленностью. Другими словами, вовсе необязательно орать «Экспеллиармус!», чем громче, тем лучше, таким способом скорее добьёшься, что палочка вообще улетит к едрене-фене и больше ты её никогда не увидишь, хотя иногда и этого достаточно. Но это, как говорил Остап Бендер, «низкий сорт, нечистая работа». Наоборот, заклинание можно произнести чуть ли не шёпотом, а вот «вектор движения», если так можно сказать, палочки должен быть максимально точным. Другими словами, для того, чтобы вырвать палочку у противника и получить её в собственные руки, нужно «прицелиться» по ней и держать свою палочку ровно, не дёргаться. Всё как в стрельбе, с единственной разницей, что маг ничего не выпускает по цели, а напротив, притягивает цель к себе. Или, если снова вспомнить про ковбоев — набросить лассо на объект. Это нетрудно сделать, когда этот самый объект неподвижен, как мой корявый штатив, или на дуэльном помосте, когда Снейп приложил Локонса, а вот в бою, когда «цель» постоянно перемещается и палочки в руках так и порхают...

Единственный выход — кастовать Экпеллиармус молниеносно, за доли секунды, и невербально. Тренироваться мне ещё и тренироваться. И обязательно вместе со спарринг-партнёром. Где бы его ещё взять, тем более в Хогвартсе... Ладно, об этом я подумаю... нет, не завтра, но в обозримом будущем. Уже то хорошо, что я в принципе могу выпустить Экспеллиармус, на это у меня хватает и сил, и концентрации. Пора возвращать палочку рыжему. Что интересно, она слушалась меня примерно так же, как новый автомобиль водителя с большим стажем вождения. Кое-какие шероховатости были, но при более продолжительном общении палочка наверняка станет как родная. Хе-хе, станет ли теперь она слушаться Рона по-прежнему. А, не мои проблемы. Наверное, гостей уже встретили, скоро ужин...

Так и случилось, я столкнулся с гриффиндорцами у входа в Большой Зал. Рон был весь не в себе от новости, что в Хогвартс приехал «аж сам КРАМ!», поэтому мне он внимания не уделил. Зато Гермиона не преминула заинтересоваться, пока мы рассаживались, где я был и почему отрываюсь от коллектива. Отбрехался тем, что делал дополнительные задания по рунам, да и вообще, что такого важного я пропустил-то? Что я, иностранцев раньше не видел? Она было заикнулась о том, что это не просто иностранцы, а маги, студенты заграничных школ, и даже Виктор Крам приехал на Турнир. Я сделал наивное лицо — а это кто такой? Ну да, на чемпионате-то я не был, ничего в своей жизни не видел, кто-нибудь объясните убогому, что значит Крам для квиддича. К счастью, в этих вопросах Гермиона совсем некомпетентна, а Рон был слишком занят беседой с членами квиддичной команды, даже страшно его было отрывать от этого дела. Я осторожно положил палочку на скамью и подтолкнул её в сторону Уизли, куда она послушно и покатилась. Занятый не только беседой, но и едой, Рон ничего не заметил, пока палочка не полетела на пол оттого, что он слишком активно елозил по скамье. Тут только он увидел свой магический атрибут, поднял и спрятал в мантии. Я мысленно перевёл дух. А вот интересно, есть ли какая-нибудь магическая статья за кражу чужой палочки? Или у магов так — раз у тебя украли твою волшебную палочку, то какой же ты к Мордреду маг, раз допустил такое, а значит, так тебе и надо? Ну, логично, можно много дел наделать не своей палкой, подставив кого-нибудь... В общем, постоянная бдительность, про которую рыжий и не помнит. Кстати, мне надо подумать, что мне делать с моей палочкой — уж очень мне не нравится идентичность «начинок» в палочках моей и Лорда. Как это может аукнуться в будущем, в каноне описано, не надо мне такого счастья. И вообще хорошо бы иметь запасную, причём такую, которая бы хорошо работала в моих руках. Как это устроить? К Олливандеру однозначно обращаться не надо. Может, у меня и паранойя, но учитывая, что именно он подсунул мне палочку-«близнеца»... это при сотнях-то других палочек, пылившихся на полках? Поттер перепробовал ну не больше двух десятков, пока Олливандер САМ не вытащил откуда-то свой «шедевр» и не вручил его малость охреневшему пацану. Ну да, ну да, «палочка выбирает хозяина, мистер Поттер!» Так вот мне сей выбор не нравится, но как мне разжиться другой палочкой, я пока не придумал. А сделать это надо в любом случае, даже если меня не впихнут в Турнир, просто мне так спокойней жить станет.

Студенты из Дурмстранга расселись за слизеринским столом, шармбаттонцы — среди «воронов». Крам меня не впечатлил. Обычный парень, разве что более брюнетистый и смуглый, чем привыкли британцы. Допускаю, что это потому, что я не видел его на матче, где он, как я слышал, выделывал фантастические трюки. Хотя меня и такие трюки оставили бы равнодушным, поскольку к квиддичу у меня стойкая неприязнь. Рон пыхтел как паровоз, весьма недовольный тем, чем Крам сидит у слизеринцев, и не просто сидит, а довольно активно беседует, причём не с кем-то там, а именно с Драко Малфоем. Ну, даже если речь идёт только о квиддиче, им двоим есть о чём поговорить — Драко хороший ловец. Рон, несмотря на свой квиддичный фанатизм, игрок весьма посредственный, а по меркам Крама так и вовсе никудышний. Но я подозреваю, что как раз о квиддиче Малфой и Крам беседовать не стали — что там толку беседовать, надо сразу идти на поле и тренироваться совместно, нет, видимо, Крам интересовался Хогвартсом и британскими магреалиями в принципе, а Драко нашёл благодарного слушателя, уж информацией младший Малфой владеет в куда большей степени, чем шестой сын рыжего семейства, у которого и информации книззл наплакал, и широкого кругозора нет в принципе. Максимум, к чему сведётся общение Рона с Крамом — это попытка первого взять автограф. Можно было бы ещё, конечно, пригласить дурмстранговцев полетать на мётлах вместе с факультетской командой, но действительно хорошими мётлами обладали слизеринцы, подарок папы Люциуса в позапрошлом году, у гриффиндорцев всё было гораздо скромнее, а близнецы свои мётлы Рону не дадут даже ради такого случая. Рон, видимо, о чём-то таком всё же догадывался, поэтому я не удивился, когда почувствовал удар по плечу (Чтобы у тебя рука отсохла, скотина рыжая!), а потом услышал:

— Гарри, дашь «Молнию» полетать?

Ну надо же, вспомнил! И даже отвлёкся от разговоров с Томасом.

— А я её дома забыл. Собирался в спешке, думал, упаковал, да вот ошибся. Да и ладно, всё равно квиддича в этом году не будет!

Фред (или Джордж? Пока не научился их различать) ехидно пропел:

— Что, Рончик, не выйдет полетать с Крамом? У него-то суперскоростная, класса «А»!

Нет, я фигею от взаимоотношений в семье Уизли — братская любовь и поддержка прёт из всех щелей. Даже интересно, чем таким Рон насолил старшим братьям, что они его достают с самого раннего детства. Типа лишний член семьи, из-за него теперь ни сладостей вдоволь, ни игрушек? Так ещё ж и Джинни есть, хотя она-то девочка, мамаша им шею свернёт, если что с дочерью случится, вот они на братце и отыгрываются? Мда... высокие, высокие отношения!

Я продолжил сыпать соль на раны:

— Вот , кстати, хорошо, что напомнили! На Рождество поеду на каникулы и заберу её. Продам хоть за полцены, а всё равно для меня неплохие деньги теперь. Фред, Джордж, не знаете, в Хогвартсе можно такое объявление повесить или лучше сразу в «Пророк» обратиться?

Рон аж взвыл:

— Да ты что! Это ж «Молния»!!! Тебе же её Сириу... — и тут же заткнулся от подзатыльника Джорджа (или Фреда?).

— Захлопни пасть, братец! Тебе напомнить, что отец служит в Министерстве и обязан докладывать о таких вещах кому полагается?

Ну да, там и домашняя крыса, которая незарегестрированный анимаг Петтигрю, и общение детей с беглецом из Азкабана, и недонесение о контакте с разыскиваемым преступником, не говоря уже о прямой помощи в организации повторного побега, неважно, что Рон валялся в Больничном крыле, он из «Золотого Трио», если заинтересованные стороны, особенно в лице старшего Малфоя, которому сообщит Драко, если услышит всё это, начнут расследование и прибудут в Хогвартс, а Снейп молчать не станет... Уизлям придётся хреново.

Я посмотрел на близнецов с тем уныло-постным выражением, с каким семье сообщают о внезапной болезни или смерти осточертевшего родственника, дескать, какой ни есть, а всё ж родня... Они меня, видимо, поняли правильно, потому что заржали и сообщили, что продавать такую метлу, как «Молния», за полцены, это, конечно, кощунство, но применительно к обстоятельствам, шаг вполне понятный с финансовой точки зрения. Ну да, они-то сами в какие только аферы ни готовы влезть, чтобы накопить стартовый капитал для своего магазинчика...

На самом-то деле уменьшенная «Молния» благополучно лежит в чемодане, я взял её с собой на всякий пожарный случай. Запас карман не тянет. А Рон перетопчется. Не люблю людей, которые считают сделанное им тобою добро поводом вытереть об тебя ноги. И не люблю тех, кому в лом вежливо попросить, а вместо этого они лупят тебя по плечу и не просят, а будто ставят в известность, типа ну ты же друг!

Рон, который получил и словесно (от меня), и физически (от брата), уже приготовился проорать что-нибудь менее секретное, но более обидное, вдруг разом закрыл рот и, выпучив глаза, уставился на подошедшую к столу студентку Шармбаттона. Судя по внешности, это Флер Делакур. За буйабессом пришла? Или прощупать почву на предмет подверженности вейловским чарам? Вообще очень неприятная ситуация — половина, как минимум, парней за гриффиндорским столом сидела с отсутствующими лицами и пялилась на красотку, у некоторых даже изо рта еда падала, а девчонки все поголовно окрысились и хотя молчали, но руки уже метнулись вытащить волшебные палочки. Грейнджер менторским тоном сообщила, что буйабессом за этим столом и не пахло, и Делакур вернулась к своим.

Как я отнёсся к произошедшему? Да в общем никак. Слюней по вейле не пускал, красоту отметил. Может, из-за моего настоящего возраста, когда яркая внешность уже не так даёт по мозгам, как 13-20-летним, а ты замечаешь разные нюансы. Да и не сказал бы я, что там была какая-то совершенно неземная красота, разве что на фоне остальных... Если брать Хогвартс, то там женскую часть студенчества, начиная с 3-го курса, условно можно было бы разделить на 4 группы — красавицы и откровенно некрасивые, и тех, и других было крайне мало, далее по возрастанию следовали симпатичные и просто «никакие». А я вспоминал свои студенческие времена, на моём факультете и тем более специализации девушки составляли абсолютное большинство, и вот там-то действительно красавиц было огромное количество, куда там Хогвартсу. Так что Флер меня громом не поразила.

Я перевёл взгляд на преподавательский стол. Каркаров о чём-то шушукался со Снейпом. Занятно, а ведь именно Каркаров, чтобы выторговать себе свободу, упомянул в числе прочих магов, подлежащих аресту, и Снейпа, за которого вступился Дамблдор, если всё происходило так, как нам сообщает канон. И вот теперь сидит и как ни в чём не бывало беседует с тем, на кого он донёс. Как к этому относится Снейп, понять по его лицу невозможно. Но беседует, кивает, спокойно и сдержанно. Уговор, что ли, у них, Пожирателей, был такой с самого начала — сдавать «однополчан» при малейшей угрозе, чтобы «органы» не начали копать глубже в случае молчания, а потом так или иначе они друг друга вытащат из предвариловки, а то и из Азкабана? Собственно, канонный Лорд так и сделал, правда, с опозданием на 15 лет, но кто ж знал, что он исчезнет. А пока он был «в наличии», не думаю, что каким-то чудом арестованные немногочисленные ПС-ы долго сидели в аврорате... Тем более, что Метка у Каркарова сигнализировала о том, что Лорд не умер и может вернуться, стало быть, всё делаем так, как было условлено... да и кого он, в сущности, сдал? Тех, кто и так уже был арестован или мёртв. Единственным непонятно как туда затесавшимся оказался Барти-младший, так с ним расчёт мог быть тот, что его папаша вытащит, тем более если он и правда невиновен, что по всему выходило… Предполагать, что Крауч-старший окажется таким принципиальным, не мог никто, даже он сам, оттого, видимо, в состоянии аффекта он и от сыночка отрёкся мгновенно… Понятно, что это только мои догадки, а правды мне всё равно никто не скажет.

Тем временем директор огласил правила «закидывания» своих имён в Кубок. Я слушал вполуха. Про черту «несовершеннолетних» или наоборот, «совершеннолетних», я и так в курсе, меня-то больше интересует, как Кубок сличает личность того, кто бросает бумажку, с личностью того, чьё имя на этой бумажке написано. Неужели правда Кубок огреют Конфундусом, чтобы кинуть моё имя? Но тогда получается, что Кубок — это квазиживой объект, которому можно запудрить мозги. Вот чем Мордред не шутит… раз уж должность преподавателя ЗОТИ можно проклясть, то почему нельзя законфундить старую громоздкую чашу… А может, моё имя уже лежит там? Кубок хранится в Отделе магических игр и спорта, где заправляет Людо Бэгмен, тот ещё раздолбай и жук. Либо ему заплатили, чтобы он дал доступ неучтённому лицу к Кубку и не интересовался, зачем и почему. Либо просто воспользовались его разгильдяйством и, ничего не спрашивая и ничего не платя, пробрались в отдел и сделали всё, что надо… Был бы я Краучем-младшим или кто там прячется под грюмовской внешностью, я бы скорее сделал именно так — зачем эти лишние сложности в Хогвартсе, да ещё неизвестно, как сработает Конфундус на старинном артефакте и сработает ли вообще…

Последующие дни вокруг постамента с Кубком наблюдался некоторый ажиотаж. Если внимательно присматриваться к происходящему, то можно было сделать некоторые выводы. Студенты Хогвартса, бросившие свои имена в Кубок, в большинстве своём были гриффиндорцами и хаффлпафцами. Первые понятно, почему — слабоумие и отвага, плюс 1000 галлеонов выигрыша — это соблазнительно, практически все на Гриффиндоре это выходцы из семей с более чем скромным достатком, даже представители старинных семейств вроде Лонгботтома или МакЛаггена отнюдь не шикуют, а я, по всеобщему мнению, и вовсе «сирота-бесприданница», что, впрочем, мне только на руку. С «барсуками» сложнее, может быть, им надоело общественное мнение, считающее их недалёкими тупицами-копушами. В любом случае, Спраут зорко следила за тем, чтобы кандидатами с её факультета были только семикурсники. А спорить с мадам «Барсучихой» желающих как-то не находилось, Помона Спраут в полной мере соответствовала символу своего факультета — комфорт и спокойствие прежде всего, и помоги Мерлин тем, кто осмелится его нарушить.

Воронов интересовал не Турнир, а сам Кубок. Они толпились вокруг Кубка, но вовсе не за тем, чтобы бросить туда свои имена. Нет, они обсуждали работу артефакта и оградительную черту, строили гипотезы, прикидывали, делали какие-то расчёты… Кажется, от них была пара студентов, желающих попробовать свои силы в Турнире, но готов поклясться, ими двигал исследовательский интерес, а вовсе не игровой азарт.

У слизеринцев заявку не бросил никто. Не удивлюсь, если Снейп провёл на факультете разъяснительную работу — если уж директор втравил школу в международное мероприятие, то уменьшить себе головную боль, исключив из соревнования студентов собственного факультета, декан в состоянии. Да и сами слизеринцы вполне способны были понять, что овчинка выделки не стоит — да, тысяча галлеонов большие деньги, но, во-первых, откровенно нищих среди них нет, чтобы рисковать жизнью за золото; а во-вторых, в магмире могут вылечить многие травмы, но не все, особенно нанесённые магическими существами или в результате «тёмных» проклятий, а по Уставу Турнира, который не менялся с Мерлин знает какого года, разделения на «тёмное» и «светлое» колдовство нет, даже Непростительными пользоваться не запрещается. И шкандыбающее по Хогвартсу живое свидетельство воздействия тёмных проклятий в виде Грюма, одноногое и одноглазое, действует весьма отрезвляюще на неокрепшие умы.