Встреча со Скайуокерами (джен)

Примечания:

Примечание автора:

Привет всем, я знаю, что прошло уже очень много времени. И мне очень стыдно за это. С прошлой осени жизнь стала довольно интересной (свадьбы, дети, праздники, сумасшедшие рабочие часы, да мало ли что), и сейчас я только начинаю возвращаться к нормальному ритму. К тому же мне было чертовски трудно найти время для написания этой главы. Но есть и хорошая новость: я справился с трудностями, и вам не придется так же долго ждать следующей главы. Благодарю всех за терпение!

---

 

— Здравствуйте, дедушка. Я — Джейна.

Она так и сказала. Она просто взяла и заявила это ему в лицо.

Пиетт было решил, что испуганный взгляд, которым она посмотрела на него мгновение назад, свидетельствовал, что в ней пробудилась капля здравомыслия. Что ж, впредь ни о ком по фамилии Соло он так не подумает.

Но Вейдер всего лишь спросил:

— Что ты там делаешь, дитя?

— Ничего особенного. Мы просто развлекаем Вашего адмирала.

Одной рукой Вейдер взялся за пояс... будь на его месте кто-либо другой в известной вселенной, Пиетт сказал бы — вцепился в него изо всех сил.

— Мы?

— Что за ситхова срань, — пробормотал Джейсен и, чуть потеснив Пиетта, присоединился к сестре, — мы. Я и она. Меня зовут Джейсен. Э-э... Здравствуйте.

Взгляд чёрных фасеточных визоров метался от брата к сестре, словно стрелка радиометра⁽¹⁾.

— Ваша мать знает об этом?

Пиетт моргнул. Вопрос почти — нет, он действительно означал огромную, неслыханную уступку — что, по крайней мере, в отношении подростков — детей семейства Соло, Дарт Вейдер должен считаться с пожеланиями принцессы. И это тот самый Дарт Вейдер, который никогда не подчинялся ничьим приказам, кроме Императора или его временщика, каковым некогда числился Таркин.

— Теперь да, — Джейна слегка наклонила голову.

Оказавшись за пределами обзора камеры голокома, Пиетт вытер внезапно вспотевший лоб. Находящийся на Эриаду Вейдер, казалось, с трудом подбирает слова. Прошло, наверное, несколько десятков лет с тех пор, как ему в последний раз приходилось представляться кому-то в соответствии с этикетом.

— А Вы скоро приедете на Корусант? — набравшись смелости, спросил Джейсен.

— Это, — громыхнул Вейдер, — зависит от обстоятельств.

Брови Джейсена ошеломлённо поднялись, в то время как всё остальное его существо рефлекторно вытянулось по стойке "смирно".

— Да... то есть... да, сэр, — согласился юноша, даже не пытаясь спросить, с чем именно он соглашается.

— От каких? — напугать Джейну оказалось сложнее.

— От того, например, появится ли у моего адмирала возможность обсудить со мной ход переговоров, — пробурчал Вейдер, — или ему продолжат мешать непослушные дети.

— Да, сэр, — пролепетал Джейсен, — простите, что помешали.

А вот взгляд его сестры Пиетту не нравился. Она совершенно явно изучала оппонента... и, в отличие от Джейсена, похоже, сочла, что ставки её устраивают.

— А вот и нет, — скрестив руки, заявила она, — он был в Вашем распоряжении двадцать пять лет. По-моему, теперь наша очередь.

— И мы уже не дети, — запальчиво добавила девушка, — нам по восемнадцать. Через пару месяцев я поступлю в Академию.

Повисла тягучая тишина. Пиетт поймал себя на том, что задерживает дыхание.

— Может быть, и не дети, — согласился Вейдер, — но уж точно нахальные.

Джейна усмехнулась. Похоже, она за пять минут поняла то, на что у Пиетта ушли годы: зачастую агрессия Вейдера была не больше, чем способом проверить собеседника на прочность.

Разумеется, частенько он подобным образом вычёркивал из галактического сценария неудовлетворительные формы жизни, но зацикливание на негативе ничего не давало.

— Это присуще кореллианцам, — на всякий случай чуть легкомысленно ответила Джейна.

Приложив, наверное, нечеловеческие усилия, Вейдер не воспользовался прекрасной возможностью высказать что-нибудь оскорбительное в адрес своего зятя.

— Какую специализацию ты выбрала?

— Пилот звёздного истребителя.

— Хорошо, — тон ситха ясно дал понять, что, по его мнению, военная карьера — единственный приемлемый вариант для происходящих от него людей. Шлем повернулся, — а твой брат тоже намерен поступать в Академию?

— Ну... пока ещё нет, — ответил Джейсен.

— Пока ещё нет? — вполголоса спросила у него Джейна, — прошлым летом ты говорил, что "никогда в жизни"!

— Прошлым летом я не знал, что он спросит об этом, — прошептал Джейсен в ответ.

Пиетт громко кашлянул. Можно счесть его параноиком, но лучше прервать этот первый разговор на высокой ноте, или, как минимум, на ноте не ниже среднего "до"⁽²⁾.

— Господин Соло, неити Соло, боюсь, мне действительно необходимо поговорить с лордом Вейдером наедине. Через сорок минут должно продолжиться заседание конференции.

Джейсен подтолкнул сестру локтем и повёл подбородком в сторону двери, и на этот раз она уступила.

— Хорошо. Думаю... увидимся позже, дедушка.

— Похоже, на то воля Силы, дитя.

Брови Джейны недовольно взметнулись, сигнализируя о начале вспышки царственного раздражения в стиле Леи Органы.

— Я не...

— Ага, похоже на то, — громко сказал Джейсен, хватая её за руку и оттаскивая назад, — приятно было поговорить с тобой, дедушка!

Вполголоса возмущаясь, Джейна пыталась вырваться из руки брата, пока тот вытаскивал её из библиотеки. Но спустя мгновение, мелькнув из дверного проёма язвительной усмешкой, Джейсен показал адмиралу три пальца:

— Не забудьте, Вы по-прежнему должны нам третий!

* * *

Дверь с шипением закрылась, и с непривычным облегчением обернувшийся к Вейдеру Пиетт обнаружил, что стал объектом серьёзных подозрений.

— И что же Вы им задолжали?

Адмирал прочистил горло.

— О, ничего существенного, милорд.

На него нацелился указательный палец Вейдера.

— Если это имеет какое-то отношение к той мерзкой карточной игре, которую столь настойчиво насаждает мой сын...

Пиетт молил всех богов Гелактики, чтобы главком не узнал о световом мече... или о портрете Императора.

— Уверяю Вас, сэр, ничего подобного. У Вас была возможность ознакомиться с рапо́ртом?

— Несмотря на джедайские происки, да.

"Джедайскими происками" Тёмный Лорд называл всё, чем его раздражал Скайуокер: от уничтожения имперской собственности (его комлинк) и разложения имперских офицеров (повстанческий сабакк, стремительно превратившийся в общекорабельное увлечение), до возмутительных личных вольностей ("Спокойной ночи, папа, приятных снов"). Слишком часто Пиетт слышал эти жалобы, чтобы лишний раз задумываться над ними.

Особенно если учесть, сколько других вопросов занимало его мысли.

— И как Вы расцениваете обновлённые предложения рабочей группы?

Он спросил чисто формально. Там имелось одно новое требование, которое гарантированно отправляло адмирала обратно за стол переговоров с категорическим отказом, который ему нужно будет каким-то образом изложить в менее оскорбительных выражениях...

— Они приемлемы, — махнул рукой Вейдер.

Приготовившийся начать делать заметки, Пиетт секунд на пять в полном шоке замер с занесённым над датападом стилусом, прежде чем перевёл взгляд на Вейдера.

— Приемлемы, сэр?

— Совершенно верно, адмирал.

— Вы уверены? — брякнул Пиетт.

Маска Вейдера повернулась к нему — то ли в гневе, то ли в удивлении, адмирал так и не понял. Скорее всего, и то, и другое — он никогда не ставил под сомнение решения Вейдера непосредственно перед ним, тем более столь идиотски не обратившись "милорд" или "сэр".

Но тридцати лет верной службы оказалось достаточно, чтобы Вейдер спустил на тормозах одно нарушение.

— У Вас есть возражения?

Как эти возражения могли ускользнуть от него?

— Я... что ж.. Так точно, милорд. Я... у меня весьма глубокие сомнения по поводу раздела "3-Аурек" и последующих. Прошу прощения, милорд, но я отправил документы с сегодняшней датой? Не допустил ли я какой-нибудь ошибки и не отправил ли более ранний проект?

— Ради Вашего же блага, адмирал, лучше бы этого не случилось, — Вейдер всё же соизволил ознакомиться со своей копией рапорта, — раздел "3-Аурек" касается договорённостей в отношении корабля.

— И,.. — Пиетт сглотнул, — прошу прощения, но в нём говорится, что "Исполнитель" должен быть... должен быть формально...

— Сдан, — закончил Вейдер, — всё верно. Вы имеете какие-то возражения против этого?

Никогда ещё этот механический голос не звучал столь безжалостно и бесстрастно. Адмирал с трудом верил собственным ушам.

— Я... мы не можем просто сдать его после...

— Что Вы предлагаете вместо этого?

— Сэр, я,.. — Пиетт сглотнул, — я понимаю, что корабль в плачевном состоянии. Расходы на его ремонт составят...

— Непомерно высоки, — слова обрушились словно лезвие гильотины, — кроме того, мы не в состоянии затягивать переговоры. Политическое руководство в условиях демократии в лучшем случае не постоянно. Принцесса может занимать свой пост лет десять ещё, а может уже завтра подвергнуться импичменту, и если это случится, то Вы увидите, — её преемник назначит более высокую цену за мир, чем один устаревший дредноут, пригодный разве что на металлолом. Я намерен сохранять наше тактическое преимущество до тех пор, пока это ещё возможно.

Вейдер прервал свою тираду, рассматривая Пиетта, пожалуй, не столь равнодушно, как раньше.

— Наверное, можно сожалеть об этой необходимости, но использовать корабль далее невозможно. А следовательно, и его экипаж тоже. А поскольку и им, и Вам предложена служба в резерве Вооруженных сил Новой Республики, оставаться на его борту бессмысленно.

— Сэр, — хрипло начал Пиетт, — я присягал...

— Это уже несущественно, адмирал. Империя более не нуждается в Ваших услугах. Сообщите комитету, что их условия приняты.

Связь прервалась. Пиетт неведомо сколько пялился на пустой проектор. Несколько раз его рука бездумно зависала над кнопкой вызова, хотя он понятия не имел, что собирается сказать. Да и говорить тут, собственно, нечего. Главком отдал приказ, и остаётся только подчиниться. Покончить с этим. В конце концов, наверное, может было бы лучше погибнуть на Эндоре. Смертью солдата. В ней нет ничего постыдного.

* * *

Он ещё продолжал смотреть на станцию связи, когда дверь открылась и в библиотеку вошла принцесса.

— Адмирал. Я пришла сообщить Вам, что... С Вами всё хорошо?

Исключительно благодаря воспитанию он сумел заставить себя вежливо улыбнуться.

— Прошу прощения. Я... я вдруг почувствовал, что очень устал,- улыбка исчезла. Пиетт снял фуражку и потёр лоб.

— Значит, Вы будете рады услышать, что я отложила продолжение нашего заседания до завтрашнего вечера, — сказала Лея Органа.

Мысль о том, что придётся всю ночь лежать без сна, не думая ни о чём, кроме того, что ему предстоит объявить за столом переговоров, вызывала у него тошноту.

— Вообще-то, я предпочёл бы покончить с этим.

Принцесса вскинула бровь.

— Это было бы негостеприимно с нашей стороны. Особенно, после того как Вам пришлось целый час терпеть выходки моих детей.

К Пиетту вернулось прежнее смутное ощущение тревоги, и, по-видимому, оно отразилось на его лице, потому что принцесса тут же покачала головой.

— Судя по их словам, не думаю, что им был причинён какой-либо вред, — на мгновение её взгляд стал задумчивым, — мне кажется,.. на самом деле всё было ровно наоборот.

— Они рассказали Вам, что говорили с ним?

— Каждое слово, — она мягко посмеялась над его скептическим выражением лица, — согласна, они до крайности безрассудны, но стойко принимают последствия. Точно как их отец.

— Понимаю, — Пиетт прочистил горло, — Ваше Высочество, не могли бы мы собраться хотя бы с утра? В противном случае я просто напрасно потеряю день.

Одна ночь будет довольно тяжелой, а если к ней добавится следующий день.

Принцесса внимательно изучала его. У Пиетта возникло неприятное ощущение, что она догадывается, что его истинные причины слабо связаны с нетерпением. Сознательно покачав головой, она ответила.

— Я понимаю Ваши чувства, адмирал. Я и сама не раз испытывала подобное, когда переговоры подходили к концу. Но я убедилась, что самое мудрое в такой ситуации — взять хорошую продолжительную паузу и дать всем возможность очистить свой разум от вероятных сожалений или обид. Слишком скороспелый мир обычно хуже, чем полное отсутствие мира.

Как всегда, ему ничего не осталось, кроме как подчиниться.

* * *

Как он и опасался, уснуть не удалось. Казалось, стены его роскошных апартаментов прогибаются внутрь, а холодные приказы Вейдера бесконечным эхом отражаются от них в тишине. Наконец, около трёх часов, он одел форменный китель и вырвался во дворец Императора. Ему требовалось пространство, ощущение, что он куда-то идёт, что он включён в нечто значительное вместе с другими занятыми людьми...

Его сапоги глухо стучали по мраморным плитам, гулко отдаваясь в царившей в дипломатическом крыле тишине. Слишком темно. Слишком тихо. Какого хатта они все делают в постелях? Разве Корусант не считается планетой, которая никогда не спит? Shavit, как же он истосковался по "Исполнителю", вплоть до криффовых дроидов-мышей⁽³⁾, которые вечно путаются под ногами и норовят свернуть ему шею. Военный корабль никогда не спит. Вахты приходят и уходят, но экипаж всегда занят работой.

Наконец Пиетт уловил отдалённый шум, похожий на гам толпы, и двинулся в его сторону, пока очень яркий луч света не вывел его через арку на просторный балкон. Взору предстал громадный зал, простиравшийся на три километра вверх и вниз. Впечатляющие столбы колонн поднимались с двадцатого уровня ниже балкона к рельефному потолку на тридцать уровней выше его головы. Он замер на месте: необъятный простор требовал от него абсолютного внимания.

— Великая колоннада, — раздался мужской голос с сильным кокотаунским⁽⁴⁾ акцентом. Пиетт посмотрел налево и встретил самодовольный взгляд дворцового стражника на контрольно-пропускной пункте, — впервые здесь, шеф?

— Да,.. — его руки сомкнулись на перилах. Перед глазами вновь встала порушенная слава Империи. Какую силу Вейдер собирал тогда перед этой колоннадой! Она становилась декорацией, созданной под стать масштабам такой мощной стихии, как он. Сколько Пиетт видел голограмм и трансляций официальных шествий в День Империи, проходящих мимо этих стен к парадным воротам Дворца, выходящим на Великую площадь, где Император выступал с речами перед миллионами машущих флагами людей, над головами которых проносились СИДы, а батальоны Имперских вооруженных сил слаженно маршировали по огромной площади... но теперь всего этого нет, осталась лишь оболочка.

— Загляденье, не правда ли? — засунув со свойственным музейным смотрителям собственническим видом большие пальцы за пояс, подошёл охранник.

— Да. Наверное, Вы к этому привыкли.

— О, да. Я работаю здесь со времён Восстановления, — он снова бросил взгляд на форменный китель Пиетта, — а Вы тот самый адмирал, что вернулся из Неизведанных Регионов, не так ли?

Стражник показал на знаки различия⁽⁵⁾.

— Вы — адмирал Вейдера, верно?

— По крайней мере, пока, — нахмурился Пиетт. Он понятия не имел, что охранник сделает с этой информацией. Может, пристрелит его, но, когда они заберут "Исполнитель", всё, что находится между этим местом и его могилой, превратится в прах.

— Ого, — впечатлился охранник, — значит, Вы действительно с ним знакомы.

— Пожалуй, лучше, чем многие, — до Эриаду он сказал бы "лучше всех", но это было до того, как Скайуокер, словно фоллинский⁽⁶⁾ фокусник, устроивший представление с бездонной коробкой, начал вытягивать из Тёмного Лорда то, о чём никто и подумать не мог.

— Вот это да! — воскликнул охранник. Адмиралу даже как-то по-хорошему польстило, от того, насколько тот впечатлился, — а знаете, мой отец тоже служил здесь в охране, ещё в прежние — имперские времена. Он рассказывал, что как-то раз видел Вейдера. Говорил, что тот мог читать мысли на расстоянии чуть ли не целого сектора.

Это был скорее вопрос, чем комментарий.

— Десяти секторов, — ответил Пиетт. Собственно, отсюда до Эриаду может быть и одиннадцать.

— Я смотрел головидео, в котором рассказывалось, что он в одиночку уничтожил чуть ли не целый полк мятежников на Врогас-Вас⁽⁷⁾, — задумчиво произнёс охранник, — Вы когда-нибудь видели, как он кого-нибудь душил?

— Я не хочу говорить об этом, — поджал губы Пиетт.

— Но Вы же видели, как он это делал?

— Да, — отрезал адмирал, чтобы отделаться от вопросов.

— А это правда, что он может свернуть тебе шею, даже не коснувшись тебя?

— Я же сказал, что не хочу обсуждать эту тему... А-а... ну ладно, да, это правда.

Десять дней прикрытого вежливостью общения с сочащимся презрением Борском Фей'лиа не позволяли отвергнуть, пусть и несколько нездоровое, восхищение охранника. Услышав это откровение, мужчина просиял и кивнул, словно всегда знал об этом.

— Я так и думал. Сейчас молодёжь твердит, что это всё выдумки космонавтов. А я говорю, что они тогда ещё даже не планировались.

Удивительно, что только может вызвать у людей ностальгию.

— Вы помните Империю?

— Конечно! Я тогда был ещё совсем мелким, но отлично всё помню. Видите эти большие гербы Республики на стенах? — стражник показал на Великую колоннаду, — когда я навещал отца на работе, там были вырезанные на стенах гербы Империи. Они и сейчас там, завешанные гербами Республики.

Питт подавил короткую, но сильную вспышку негодования. То же самое, что и с флагами, только хуже.

— Удивительное место. Вы уже видели Кашиикский лес?

— Что? — моргнул Пиетт.

— Колоннаду в северном крыле, которую вуки подарили Республике пятьсот лет назад. Видели её?

— Я... нет, я даже не знал о её существовании.

— Ну вот, — сказал охранник, надувшись от возмущения, — это нельзя пропустить. Я провожу Вас, если хотите.

— Не стоит беспокоиться, — быстро ответил Пиетт, — я...

— Нет проблем, адмирал. Подождите минуту, я попрошу кого-нибудь из патрульных занять этот КПП.

Раздражение Пиетта от того, что на него давят, вскоре улетучилось. Охранник оказался превосходным гидом, а Кашиикский лес, состоящий из двухсот скульптур деревьев врошир⁽⁸⁾, каждая высотой более пятисот метров и возрастом более трёх тысяч лет, не нуждался в его похвале. Вдохновлённый своим делом, охранник продолжил демонстрацией Бального зала Серенно — "...пол выложен шестью миллионами плиток, на каждой из которых двенадцать слоев эмали, три дня ручной работы",.. зала, где Император давал государственные обеды за десятиметровым трапезным столом, вырезанным из цельной глыбы альдераанского морского хрусталя — "...чтобы его купить, пришлось бы разорить какую-нибудь систему в Среднем Кольце, и это ещё до того, как появилась "Звезда Смерти"... И, наконец, привёл адмирала в Мавзолей — огромный мемориал, где увековечивали память героев Галактики.

Точнее, здесь увековечивали память героев те, кто управлял Галактикой — каждый раз после смены владельца это место претерпевало весьма значительные изменения. Ныне в протяжённом коридоре на месте портретов героев имперской армии выросла длинная стена из песчаника, на которой были высечены имена всех известных существ, находившихся на Альдераане в последний его миг. У противоположной стены ряд кинетических скульптур⁽⁹⁾ медленно повторял лица демонстрантов, погибших в Горманской резне⁽¹⁰⁾, когда будущий Мясник Альдераана аккуратно опустил на их головы свой разрушитель типа "Имперский". А в дальнем конце зала, посвящённого личному вкладу Таркина в несчастья Галактики, завораживая взгляд непрерывным, устремлённым вверх переплетением разноцветных лучей, мерцала высокая световая колонна — мемориал джедаям Старого Ордена. Эпитафия в основании колонны гласила: "Смерти нет — есть Великая Сила"⁽¹¹⁾.

Какая насмешка. Они все погибли, вплоть до месячных младенцев в храмовых яслях. Угадайте с трёх раз, кто выполнил это незначительное поручение Императора.

— Прекрасно, не правда ли? — благоговейно произнёс охранник. Отводя взгляд от эпитафии, Пиетт пробормотал что-то нечленораздельное. К горлу начала подступать тошнота, и хотел бы он списать её на банальную усталость.

— А вот это, — продолжил стражник, — по-моему, особенно понравится Вам.

Адмирал насмотрелся уже более чем достаточно... досыта... Великолепие Империи разграблено или сметено под ковёр истории, а её самые отвратительные деяния выставлены на всеобщее обозрение, как демонстрация морального уродства.

— Я очень признателен. Но это была долгая ночь. Пожалуй, мне пора вернуться в свои апартаменты.

— Еще минуту, сэр, — попытался уговорить его гид-любитель, — Вы не пожалеете. Всего лишь шаг вон туда.

Пиетт повернулся с намерением решительно отказаться от этого предложения и с удивлением замер перед высокими, обитыми медью дверями с гербом Империи — единственными, что он видел во всём Дворце. Мигающий красный индикатор на панели управления показывал, что дверь заперта, но охранник демонстративно открыл её своим кодовым цилиндром.

— Явинский мемориальный зал, — объявил он.

Пиетт постоял неподвижно ещё несколько долгих мгновений, а затем решительно перешагнул через порог. Короткий изогнутый коридор вёл его сквозь полную темноту, но вдруг за углом адмирал оказался в окружении целой галактики огней, разлетавшихся во все стороны и образовывавших идеальную сферу вокруг висевшего в центре блестящего белого кристаллического шара.

— Он представляет "Звезду Смерти", — пояснил ему охранник, — это кайбер-кристалл... Такой же, как те, что использовались на станции для фокусировки суперлазера.

С трудом сглотнув, Пиетт кивнул и огляделся по сторонам. Ему не требовались пояснения охранника о том, что их окружает ровно миллион пятьсот пятьдесят шесть тысяч двести девяносто шесть огней.

— Не могу поверить, что это по-прежнему здесь, — вырвалось у него.

— Ну,.. его открывают только для родственников, — ответил охранник, — он создан по приказу Императора, и кое-кому хотелось бы разбить тут всё вдребезги, понимаете? Но ведь в большинстве своём на станции служили обычные люди.

Он кашлянул.

— Не спешите, адмирал. Я подожду Вас снаружи.

* * *

Возле одной из стен Пиетт отыскал скамейку и сел, размышляя, вспоминая, оплакивая. Некоторые из этих огней были его друзьями... не самыми близкими и дорогими, но людьми, которым он симпатизировал и которых уважал. И, пожалуй, среди оставшихся в живых из старого флота не было никого, кто не помнил бы, где он был в тот момент, когда пришло известие о том ужасном поражении. Он гадал, ступала ли сюда нога Вейдера... а если ступала, то имело ли это для него хоть какое-нибудь значение. Или он отмахнулся от всех этих жизней, так же как отмахнулся от "Исполнителя" и всех, кто на нём служил...

Выйдя из зала, адмирал увидел, что охранник занят разговором по комлинку. Подняв палец в знак того, что освободится через минуту, тот вышел через боковую дверь. В задумчивости Пиетт побрёл в противоположную сторону. Миновав световой столб, он обнаружил витраж в выходящем на восток окне в конце коридора. Тусклое предрассветное зарево едва начало подсвечивать изображение женщины в белом одеянии, быть может, ангела-хранителя всех этих поминаемых мертвецов. В выражении её лица смешались доброта и печаль, заставив вырваться из своих тайников прямо на кончик языка его скорбь и ощущение предательства, и, не успев осознать, как глупо себя ведёт, адмирал произнёс:

— Неужели и у тебя они отняли всё, во что ты верила?

"Ты," — возмутилась рациональная часть его натуры, — "разговариваешь с криффовым окном".

Но другая часть его души уже решила, что в кои-то веки его рациональная составляющая может катиться к сарлакку. Ему необходимо выговориться кому-то, а эта женщина, похоже, не прочь его выслушать.

— Мой командующий приказал мне капитулировать, — продолжил Пиетт, — тридцать лет я шёл за ним. На самом деле не из-за него. Он — законченный сукин сын, уж простите. Но для нас он во многом олицетворял Империю, а Империя для меня значила очень много. Я считал, что и для него она кое-что значит.

Он сглотнул.

— Похоже, я ошибался.

Он мог бы поклясться, что каким-то образом она кивнула ему. Она выглядела так, словно понимает каждое слово.

— Ты знаешь, каково это? Отдавать кому-то всего себя без остатка, чтобы в итоге тебя выбросили словно мусор?

Казалось, безмолвное сострадание изливалось на него неярким предутреннем светом.

— Понимаешь,.. мы верили, — хрипло проговорил он, — в Империю, в то, чем она была и чем должна была стать. Мы позволяли ему сворачивать нам шеи, словно нунам, потому что мы верили... Я позволял ему...

От охвативших его гнева и вины у Пиетта вдруг перехватило горло, и он не мог выдавить ни слова. Его взгляд упал на гранитный пол, и адмирал подумал о своём собственном мавзолее: "Мститель"⁽¹²⁾, адмирал Оззель, бедный Лорт Ниида... если кто и заслуживал памятника, так это Ниида. Люди, жестоко павшие от руки Вейдера,... заслуженно — так он твердил себе все эти годы. Как бы нелепо это ни звучало, но указания свыше были ясны: от поимки Люка Скайуокера зависит безопасность Империи. Тот, кто не справляется с этой задачей, ставит под удар Империю, которой клялся служить, а это фактически измена,.. если подходить к этому понятию в определённом смысле...

...только теперь он больше не мог внушить себе, что Вейдер их убил именно поэтому. С того самого момента в операторской.

Пиетт яростно сжал кулаки.

— Что ж, сейчас это очевидно, — сказал он женщине в окне, — ему всегда было плевать на Империю. Смею предположить, что ему вообще наплевать на всё, кроме его чокнутого сынка.

Он горько фыркнул.

— Которого он, кстати, даже не заслуживает. Этот мальчишка врывается к нему, прощает всё, что этот хаттов сын когда-либо ему причинил, и что он делает в ответ? При каждом удобном случае пытается его прогнать! Он не умеет поддерживать отношения с другими людьми, он больше машина, чем...

Адмирал оцепенел. Её присутствие подействовало как зеркало, отразив обратно всё, что он говорил. Человек, живущий без семьи уже — сколько? — около пятидесяти лет. Человек, полвека обитающий в передвижном саркофаге, отрезанный от всех аспектов нормальной человеческой жизни и общества, словно заживо погребённый в склепе,.. и выживший благодаря своей силе, неописуемым образом поглощая всё живое вокруг, всех испуганно суетящихся крыс вроде Пиетта, Оззеля и Нииды.

И, быть может, после столь длительного заточения единственный доступный для него способ позаботиться о ком-то — это оттолкнуть его к хаттовой матери как можно дальше от себя.

Так что же здесь происходит? Может быть ему всегда было наплевать на Империю... но следует ли из этого, что ему плевать на Фирмуса С. Пиетта?

Почувствовав, как закружилась голова, он плюхнулся на ближайшую скамейку. А ведь Джейд почему-то назвала его другом Вейдера? И... Вейдер не возразил ей.

Но ему то что теперь делать? Он же не Люк Скайуокер. Он — всего лишь болван, которому не хватило мозгов подать в отставку или сдохнуть в какой-нибудь из моментов за прошедшие двадцать восемь лет...

В луче славы восходящий сын ворвался в окно, подожгая красноватые отблески в мраморно-медовом стекле волос женщины и наполняя ее глаза жизнью.

В окно ворвались лучи поднимающегося солнца, озарив красноватым оттенком мраморно-медовые волосы женщины и наполнив её глаза жизнью. В этот момент Пиетта осенило ещё кое-чем. Не Скайуокер заставил Вейдера прекратить попытки прогнать сына. А Джейд.

И она не старалась не наступать ему на мозоли. Она просто шагнула ему на лицо и начала топтаться ногами. Она никак не была защищена от его гнева. Просто её волновало нечто большее, чем собственная жизнь.

Так же, как он только что понял, что ему небезразлична его команда.

Пиетт мрачно уставился на безмятежное лицо женщины в окне.

— Почему я?

— Адмирал? — раздался голос позади него. Пиетт резко вдохнул, пытаясь придать лицу спокойное выражение, и сумел добиться этого как раз к тому моменту, как в поле зрения появился охранник.

— Прошу прощения, — сказал он, вставая, — Я... просто задумался, любуясь этим витражом.

— Ага, — благодушно кивнул охранник, — так со всеми, кто видит её. Просто ангел, не правда ли?

Пиетт откашлялся.

— Да. А кто,.. — он осёкся, когда его взгляд упал на маленькую табличку под окном.

Любовь всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит.

Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.⁽¹³⁾

Даровано Суверенной Системой Набу

светлой памяти

Падме Амидалы Наберри

Королевы, сенатора, служительницы

46 ДБЯ — 19 ДБЯ

 

---

Примечания:

Переводчику на кофеин — карта Я.Пэй: 2204 3107 3946 0551

---

1) 179. В оригинале: "a Geiger counter" — счётчик Гейгера — газоразрядный прибор для автоматического подсчёта числа попавших в него ионизирующих частиц. Т.е., это прибор для измерения уровня радиации в окружающей среде и на поверхности предметов. Сила знает, кто в ДДГ был вместо нашего Гейгера, та к что... Радиометр — прибор или установка для измерения ионизирующих излучений, предназначенный для получения информации об активности радионуклида в источнике или образце, производных от неё величин, о плотности потока и (или) потоке и флюенсе (переносе) ионизирующих частиц.

Вернуться к тексту

2) 180. Средняя нота "до" (четвёртая нота "до" слева на стандартной 88-клавишной фортепианной клавиатуре), в научной нотной записи обозначается C4, частота — примерно 261,626 Гц. На большом нотоносце обозначается штриховой линией над верхней линией басового нотоносца или под нижней линией скрипичного нотоносца.

Вернуться к тексту

3) 181. Ремонтный дроид серии MSE-6, называвшийся иногда дроидом-мышью, — небольшой коробчатый колёсный дроид серии MSE, использовавшийся для технического обслуживания и питания. В Галактической Империи дроиды этой серии широко использовались на звёздных разрушителях и обоих Имперских экспериментальных рудодобывающих планетоидах.

Вернуться к тексту

4) 182. Коллективный коммерческий округ, округ Коко или Коко-таун (англ. Collective Commerce District, CoCo District, CoCo Town), — промышленная зона, находившаяся на верхних уровнях Корусанта, недалеко от Сенатского округа. К началу Войны клонов промышленность в округе пришла в упадок, и на смену предприятиям пришли специализированные магазины, рестораны и закусочные. В частности, именно там располагалась "Закусочная Декса", известная нам по фильму "Звёздные войны. Эпизод II: Атака клонов".

Вернуться к тексту

5) 183. Знаки различия — знаки на униформе (форме одежды, форменной одежде) для обозначения персональных воинских и специальных званий, классных чинов, должностей, принадлежности к роду войск вида вооруженных сил, спецвойскам, службе или ведомству. Знаки различия включают в себя: цвета формы одежды (военнослужащего, служащего, чиновника и других), и её элементов: погоны (погончики), эполеты, знаки (эмблемы) на головных уборах (кокарды) и на петлицах, нагрудные и нарукавные знаки — горжеты, пуговицы, нашивки, лычки, шевроны, канты и лампасы, (цвета нашивок, окантовки, петлиц, беретов и тому подобное), другие элементы формы одежды (папаха, аксельбант и так далее).

Вернуться к тексту

6) 184. Фоллинцы (др. вариант перевода — фаллиены, фаллиины, англ. Falleen) — раса разумных хладнокровных пресмыкающихся с планеты Фоллин, известная долгим (в среднем ок. 250 лет) сроком жизни. Строгая симметрия тела, расчётливость и крайняя сдержанность, экзотический вид и способность менять цвет кожи привели к тому, что фоллинцев считали одними из самых эстетически совершенных существ Галактики. Помимо поразительно красивой внешности, фоллинцы умели выделять феромоны, делавшие их неотразимыми для существ любого пола.

Вернуться к тексту

7) 185. Врогас-Вас (англ. Vrogas Vas) — планета в Далёкой далёкой галактике. Какие-либо формы жизни на ней отсутствуют. Некогда на планете Врогас-Вас был построен храм джедаев, в котором пребывал мастер Фин-Лоу Во.

Вернуться к тексту

8) 186. Колоссальные по размерам деревья врошир (англ. Wroshyr tree) — часть флоры Кашиика, родного мира вуки. Эти деревья стали колыбелью цивилизации вуки, поддерживая на себе города на высоте многих километров над поверхностью планеты. Громадные деревья доминировали в ландшафте Кашиика: существовало более 1000 разнообразных подвидов вроширов, приспособившихся к существованию во всех широтах планеты за исключением полюсов. Деревья жили до 50 000 лет, достигая высоты в несколько километров. Неимоверные размеры деревьев объясняется попытками преобразования поверхности Кашиика Бесконечной Империей Раката задолго до возникновения Галактической Республики. После вымирания раката их терроформирующие машины не могли быть остановлены, в результате чего деревья и выросли до невероятных размеров.

Вернуться к тексту

9) 187. Кинетическая скульптура — направление искусства, зародившееся в ХХ веке. Художники-кинетисты создают движущиеся и изменяющиеся произведения. Для приведения арт-объектов в движение используют порывы ветра, изменение освещения, электромоторы, шестерёнки, рычаги и т.п.

Вернуться к тексту

10) 188. Горман (англ. Ghorman) — планета в одноимённой системе, сектор Серн, регион Колоний. Горманская резня (англ. Ghorman Massacre) — кровавое подавление силами Галактической Империи протестов на планете Горман, имевшее место около 18 ДБЯ. Группа активистов выступила с протестом против имперского налогообложения. Прибывший к планете для сбора налогов военный корабль капитана Уилхаффа Таркина был блокирован демонстрантами, вышедшими на посадочную площадку, где он должен был приземлиться, и отказывавшимися уходить оттуда. С молчаливого разрешения Палпатина Таркин посадил корабль прямо на протестующих.

Вернуться к тексту

11) 189. "There is no death; there is the Force…" (Смерти нет — есть Великая Сила...) — пятая (последняя) мантра обновлённого Кодекса джедаев (в соответствии с медитацией Одан-Урра). Кодекс джедаев — свод правил, определяющий поведение джедая. Хотя считается, что суть Кодекса неизменна во все времена, но со сменой многих поколений форма (а, следовательно, и содержание) Кодекса менялась.

Вернуться к тексту

12) 190. ИЗР "Мститель" (англ. Avenger) — прототип звёздного разрушителя типа "Имперский II", состоящий в Эскадре Смерти Имперского флоте (личной эскадре Тёмного Лорда ситхов Дарта Вейдера). Участвовал в сражении за удалённую систему Польн. В 3 ПБЯ "Мститель" под командованием капитана Лорта Нииды участвовал в атаке на базу мятежников "Эхо" на планете Хот, а затем в безуспешной охоте за "Тысячелетним соколом". В битве при Эндоре "Мститель" участвовал в качестве корабля связи.

Вернуться к тексту

13) 191. Новый Завет. Первое Коринфянам 13:7, 13:8. В оригинале цитируется по "New American Standard Bible", в переводе — по "Библия. Синодальный перевод" (https://days.pravoslavie.ru/bible/b_1-kor13.htm)

Вернуться к тексту