Забытая жизнь (гет)

В библиотеке слышались редкие перешёптывания студентов.

«Профессор, вы рассказывали кому-нибудь о вашей проблеме?»

Гермиона писала эссе по истории, пока профессор как бы невзначай прогуливался между стеллажей в секции зельеварения. Так они могли хоть ненадолго оградить себя от головной боли и спокойно продолжать свой невербальный диалог.

«Кому, например?» ― по интонации учителя Гермиона поняла, что тому будет любопытно услышать предложенные кандидатуры.

«Мне, ― просто ответила она. ― В конце концов, я тоже заинтересованная сторона».

«И когда же, мисс Грейнджер? Одиннадцатилетнему ребёнку, который только и мог, что прыгать с поднятой рукой, зная правильный ответ на любой вопрос, и смотреть в рот преподавателю, который всегда знал больше, чем написано в «Истории Хогвартса»? Или пока вы лежали в коме в Больничном крыле? Или когда я даже не мог понять, находитесь ли вы в прошлом, будущем или, может мне повезёт, и вы в настоящем? Про ваш четвёртый год обучения я вообще не хочу вспоминать: у всех проблем хватало...»

«То есть, я правильно поняла, вы не сказали бы мне в любом случае? И всё, что мне известно сейчас ― незапланированно и спонтанно?»

От возмущения, от осознания, что едва не оказалась в стороне от части собственной жизни, гриффиндорка поставила кляксу на пергаменте.

«Не забывайтесь, мисс Грейнджер, ― осадил её профессор. ― Вы ничем не поможете сейчас, и тем более не могли тогда! Вы даже толком не представляете ту область магии, в которую оказались втянуты»

«Простите, сэр, ― покаялась Гермиона и в раздумье закусила кончик пера. ― Эм, ну, может быть, профессор Флитвик?»

«Чары здесь не помогут, ― отмахнулся Снейп, ― тем более узкая специальность Филиуса ― дуэли, а никак не ментальные барьеры и окклюменция».

«Дамблдор, наконец!»

Гриффиндорка услышала, как за спиной кто-то громко вздохнул. Профессор записывал несколько книг в регистрационный бланк.

«Вы серьёзно думаете, что я не пробовал? ― с усталостью в голосе спросил Снейп. ― С того самого дня, как ваши ноги переступили порог этой школы, я каждую неделю остаюсь побеседовать с директором после педсовета. Каждый четверг, если быть точным. Я выпил чёртово озеро чая и закусывал его сотнями лимонных долек! Пять лет, мисс Грейнджер!»

«Что происходило каждый раз, профессор?» ― робко спросила Гермиона.

Снейп встал недалеко от окна и поймал её взволнованный взгляд.

«Он не помнит. Ничего. Каждый четверг я говорю о том, что слышу мысли студентки Гриффиндора, что никак не могу закрыться, что хочу спрыгнуть с Астрономической башни, потому что не вижу другого выхода прекратить это. А единственный маг, который знает эту область магии лучше меня, забывает обо всём на следующий же день».

Профессор положил ненужную книгу на стол и направился к выходу. Его остановил мягкий нерешительный голос в голове:

«Сэр...»

«Да, мисс Грейнджер?»

Ей было почти больно смотреть на прямую спину застывшего мужчины, но, собрав всю свою храбрость, Гермиона попросила:

«Завтра ведь четверг, могу я... пойти с вами?»

Пергамент насквозь пропитался пролитыми в спешке чернилами. Работа была безнадёжно испорчена.

«Терять нечего», ― только и ответил Снейп, прежде чем на разум обрушилось сильнейшее ментальное давление.

Он стиснул зубы, как и прежде. А в библиотеке осталась девушка, с силой сжавшая виски. Боль вернулась.

* * *

На педсовете Хогвартса присутствовали и старосты факультетов. Гермиона весь вечер слушала сводки и доклады профессоров. Директор безмятежно подливал всем чаю. Профессор МакГонагалл, профессор Вектор и староста Равенкло сосредоточенно слушали Флитвика, который с присущей ему живостью расписывал новое украшение Большого зала к Рождеству. Мадам Помфри и профессор Спраут тихонько обсуждали предложенный директором чай: Гермионе показалось, что медсестра добавила несколько капель пустырника в чашку Спраут, пока та отвернулась сделать несколько замечаний старосте. Трелони сидела с отсутствующим видом. Игнорируя угощения директора, она изредка прикладывалась к своей фляжке, как казалось, незаметно, однако её с головой выдавал перезвон многочисленных бус, амулетов, цепочек и шорох платьев. Хагрид смотрел на женщину то ли с завистью, то ли с укором, он и сам не понимал. Снейп и Малфой ― в этом году его назначили старостой ― скучающе сидели на дальнем конце стола, изредка переговариваясь.

Флитвик вскоре закончил, и Дамблдор, не позволив профессорам высказаться, поднял руки. Часы пробили без четверти девять.

― Дорогие коллеги, думаю, на этом мы закончим, так как час уже поздний, ― с необычной интонацией отметил он. Разумеется, все сразу поняли, что он имел в виду: комендантский час, введённый представительницей Министерства Амбридж, был также настоятельно «рекомендован» к исполнению для администрации замка. ― Мы ещё обсудим ваши предложения об украшении Зала к празднику через неделю, когда вы хорошенько обдумаете свои предложения. Мистер Малфой, ― окликнул Дамблдор юношу. Старостой школы в этом году был назначен слизеринец, но он заболел и не смог присутствовать на педсовете. ― Я попрошу вас проводить мадам Помфри до Больничного крыла.

― Да, сэр, ― вежливо ответил Малфой.

― Благодарю. И передайте, пожалуйста, мистеру Беллати всю необходимую информацию: скажите, чтобы он заглянул ко мне после обеда.

― Передам, сэр, ― Малфой кивнул директору, поймал взгляд декана и вышел вслед за медсестрой.

― Мисс Грейнджер, ― МакГонагалл уже стояла в дверях.

― Профессор, у меня есть несколько вопросов к директору, так что я немного задержусь, ― к своему удивлению Гермиона поняла, что даже не соврала.

― Что ж, ― женщина внимательно оглянулась: Дамблдор и Снейп негромко переговаривались в стороне. Она повернулась к студентке:  Вы всегда можете обратиться ко мне, мисс Грейнджер.

― Спасибо, ― торопливо кивнула Гермиона. Когда МакГонагалл повернула ручку, чтобы выйти, девушка добавила вслед: ― Будьте осторожны, профессор.

МакГонагалл слегка улыбнулась и кивнула:

― Несомненно, мисс Грейнджер, несомненно.

Гермиона почти посочувствовала Амбридж, если та решится столкнуться с её деканом в коридоре. В этом году, в связи с событиями последующими за Турниром Трёх Волшебников, Министерство ужесточило либеральную позицию школы. Фадж лично отправил в Хогвартс своего инспектора Долорес Амбридж: щепетильную в административных делах, приторно-вежливую в том, что касается благополучия учеников (разумеется, с точки зрения Министерства) и непримиримо, беспринципно опасную женщину, которая обладала почти неограниченной властью к немалому огорчению обитателей замка. От окончательной диктатуры министерской фурии спасал только авторитет директора ― Дамблдор доводил инспектора до белого каления снисходительно улыбаясь, когда та с воплями и пеной у рта врывалась в кабинет, требуя уволить очередного «бездарного преподавателя» и потрясая стопкой документов. Амбридж могла сколько угодно выгонять Хагрида, Биннса или Флоренца, которому дальновидный директор предложил годовой контракт, но Хогвартс был выше чистокровных замашек Министерства. И конечно, дополнительной преградой политическому террору служил уровень подготовки основных кадров: МакГонагалл, Вектор, Спраут, Снейп, Флитвик имели как минимум одну или две научные степени первого класса, их уровень интеллекта и мастерства намного превосходил министерский, что вынуждало Амбридж не только держать дистанцию, но и обращаться к администрации с должным «по протоколу», как любила подкалывать МакГонагалл, уважением.

― Мисс Грейнджер, ― директор приветливо посмотрел на девушку поверх очков. ― Я готов выслушать ваши вопросы.

«Что вы собственно намерены делать?» ― мысленно спросил Снейп.

― Профессор Снейп рассказал мне об одном явлении, которое он наблюдает при разговорах с вами на определённую тему, ― Гермиона решила проигнорировать вопрос зельевара и храбро, по-гриффиндорски преподнесла ситуацию: в лоб. ― Профессор рассказал... ― она запнулась, наткнувшись на раздражённый взгляд Снейпа.

«Нахально с вашей стороны, мисс Грейнджер»

«Простите, сэр»

― И что вы хотите? ― участливо и по-прежнему доброжелательно уточнил Дамблдор.

― Я здесь, чтобы убедиться в этом, сэр, ― на выдохе ответила Гермиона. ― Хочу посмотреть, так ли реально это явление на самом деле.

«А вы не подумали, что тоже можете всё забыть, мисс Грейнджер?» ― ехидно вклинился Снейп.

«Ну... что теперь?» ― девушка вспыхнула от собственной недогадливости: она совершенно упустила этот довод.

― Я не против, ― директор внимательно наблюдал за стоящими напротив магами. ― Если Северус не возражает...

Зельевар отрывисто кивнул. В конце концов, он повторял этот разговор десятки раз. Свидетелем больше, свидетелем меньше.

«Я надеюсь, разница всё же будет», ― подумала Гермиона, уловив его рассуждения.

― Мисс Грейнджер, от вас требуется незаметно, не издавая лишних звуков, сидеть в углу и ни при каких поворотах событий не вмешиваться в происходящее. Ясно?

― Да, сэр, ― под колючим взглядом девушка прошла к креслу, стоящему у камина, и достала из сумки книгу.

― Господин директор, мы можем начать, ― нетерпеливо сказал Снейп.

― Конечно, Северус, я слушаю, ― отметив про себя, что студентка не собирается, действительно, не собирается ничего делать, кроме как присутствовать, Дамблдор слегка покачал головой: «Всё страньше и страньше», ― на ум пришли слова маггловского классика.

― Я хотел рассказать вам о...

Раздался треск лопнувшего стекла, отчего Гермиона в кресле подскочила. Мужчины непонимающе переглянулись и почти одновременно поднялись с мест. В ту же секунду Дамблдор судорожно выдохнул и схватился за столешницу так, что пальцы побелели от напряжения, а Снейп застонал сквозь стиснутые зубы. Магов окутало лиловое свечение, и через несколько секунд они пришли в себя и отшатнулись в разные стороны, словно что-то, отбросило их.

― Северус! ― растерянно и недоверчиво воскликнул Дамблдор севшим голосом.

― Альбус, ― только и смог выдавить ошарашенный не меньше его зельевар.

― Ты говорил мне об этом пять лет?! ― Дамблдор почти в страхе переводил взгляд с профессора на студентку. Гермиона распахнутыми в испуге глазами смотрела на директора.

― Вы вспомнили! ― воскликнула она одновременно со Снейпом.

Дамблдор открыл было рот, но, не найдя подходящих слов, закрыл. Маги молчали, пытаясь собраться с мыслями.

― Хорошо, давайте успокоимся, ― выдохнул директор, по-стариковски запахиваясь в манию. ― Мисс Грейнджер, вы уже можете пересесть ближе. А Северус расскажет нам, что сейчас произошло, ― голубые глаза пристально рассматривали зельевара. Сам профессор, едва ли пришёл в себя. Ему тоже досталось.

Однако, он сосредоточился, словно вспоминая о чем-то, и достав из внутреннего кармана зелье, протянул его директору:

― Выпейте, Альбус. Если вы действительно всё вспомнили, голова может ещё болеть.

Дамблдор благодарно кивнул и выпил содержимое флакончика ― обычная укрепляющая настойка.

Гермиона заметила, что он побледнел, а пальцы, держащие фиал, дрожали.

― Дайте мне пять минут, ― попросил волшебник, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. Гриффиндорка посмотрела на зельевара.

― Только говорите вслух, пожалуйста, ― добавил Дамблдор, отчего и Гермиона и Снейп вздрогнули.

― Почему профессору больно? ― гриффиндорка не замедлила воспользоваться предложением. Снейп обеспокоенно наблюдал за директором и ответил не сразу.

― Мисс Грейнджер, время имеет большое значение в вопросах памяти. Мозг собирает повторяющиеся события в одно, чтобы не заполнять память ненужными эквивалентами. Это простейший принцип долговременной памяти, я надеюсь, вы слышали о нём хотя бы что-то.

― Да, сэр, я читала несколько статей.

― Но, возможно, вы не представляете масштабов обратной отдачи, ― продолжил Снейп. ― К примеру, стандартный курс зельеварения включает четыреста семнадцать часов за все семь лет обучения. И если бы выпускники подробно помнили каждый урок, они бы попросту сошли с ума. Но мозг, в процессе обучения, фильтрует информацию, оставляя лишь каркас минувших событий ― то, что мы называем прошлым. Своим детям они, даже если вспомнят максимум подробностей, смогут рассказать лишь о том, что когда-то варили мутную кашу в тёмных и холодных подземельях, а профессор был злым и вредным типом. Особо одарённые ещё вспомнят пару необычных случаев, вроде взрыва котла или сдачи экзамена. ― Снейп взглянул на директора: тот дышал гораздо чаще. Он снова обратился к студентке: ― Подумайте теперь, что могло произойти с профессором Дамблдором. Прошло четыре с половиной года с тех пор, как вы пришли сюда учиться. Мои еженедельные беседы с директором занимали в среднем полтора часа, значит, по приблизительным подсчётам, это заняло около двухсот-трёхсот часов.

― Северус, у тебя есть ещё зелья? ― едва слышно спросил Дамблдор. Губы волшебника посерели, а на высоком лбу выступила испарина. Грудь высоко вздымалась от хриплого дыхания. Снейп тут же подошёл и, поддержав голову директора, аккуратно влил зелье. Дамблдор снова прикрыл глаза.

― Что с ним? ― прошептала Гермиона.

― Его мозг должен сократить триста часов до полутора. Все те нейроны, которые должны были связываться одним событием на протяжении многих месяцев и лет, делают это сейчас.

― Может, ему поспать? ― Гермионе было сложно видеть директора таким... беспомощным. Дамблдор всегда был для неё олицетворением силы и могущества, сияя так ослепительно, что многие, да и она в том числе, просто забыли, что он такой же человек.

― Нельзя, ― покачал головой зельевар. ― Он должен находиться в сознании, проживая это время так, как если бы действительно участвовал в разговоре.

― Профессор, сколько это будет продолжаться? Что мы можем сделать?

― Мисс Грейнджер, успокойтесь, ― раздражённо осадил её Снейп. ― Подумайте, наконец, собственной головой, что мы можем сделать? Альбус Дамблдор один из сильнейших магов современности, у него мощное магическое поле. Это не должно занять много времени, ― уже тише добавил он.

Гермиона обиженно замолчала. Снейп нервно барабанил пальцами по каминной полке, изредка кидая взгляды на директора. Спустя несколько минут мужчина досадливо поморщился и, не оборачиваясь, произнёс:

― Дело не в этом, мисс Грейнджер, просто иногда полезно упражнять свой мозг интенсивней обычного. Попробуйте, говорят, помогает.

Через секунду Снейп развернулся к возмущённой девушке:

― Минус десять баллов с Гриффиндора за неуважительное обращение к профессору.

― Я не могу не думать! ― Гермиона раздражённо топнула ногой.

― Не можете не думать обо мне? ― злорадно поднял брови Снейп. ― И это должно мне льстить?

― Будь снисходительней, Северус, ― мягко заметил Дамблдор, открывая глаза. ― Вспомни себя в пятнадцать лет.

― Вы в порядке? ― зельевар пропустил замечание мимо ушей. ― Как голова?

― Уже лучше, благодарю, Северус. ― маг улыбнулся и посмотрел на гриффиндорку. ― И раз я всё вспомнил, нет оснований полагать, что завтра забуду.

― Альбус, ― профессор сделал шаг, но был остановлен рукой директора.

― Северус, думаю, после третьего урока ты и мисс Грейнджер найдёте минутку, чтобы зайти ко мне. Я пока отдохну и подумаю, чем можно вам помочь.

Гермиона поднялась из кресла.

― Спокойной ночи, сэр, ― получив ответную улыбку, она вышла из кабинета. Снейп спустился следом. Коридор был пуст. Девушка выжидающе смотрела на профессора.

«Сэр?»

«Вы можете выражать мысли конкретней, мисс Грейнджер?» ― зельевар шёл вперёд, устало откликаясь на чужие мысли.

«Я только хотела спросить... Вам же тоже было больно... Почему? Что произошло с вами, сэр?»

Из-за поворота вышла мадам Амбридж в сопровождении старого завхоза Филча, тащившего за собой пятикурсника из Гриффиндора. Заметив однокурсницу, Дин Томас, а это был он, умоляюще посмотрел на Гермиону.

― Профессор! ― приторно пропела инспектор. ― Профессор Снейп, вы только посмотрите, кого мы обнаружили после наступления комендантского часа! ― Филч победно тряхнул измученного Дина. ― Я вижу, вы тоже стоите на страже порядка! ― воскликнула она, неприязненно окинув взглядом девушку.

― Мы с мисс Грейнджер были на совещании у директора, ― невозмутимо ответил Снейп. ― Вы понимаете, ― он почти бросил свои слова инспекторше в лицо, ― некоторые административные вопросы.

В это время в его голове выстраивались такие монументальные конструкции непечатного материала, что Гермиона бросила на него взгляд ужаса перемешанного с восхищением и уважением.

«Профессор!» ― ахнула она. Снейп и бровью не повёл.

― Очень мило с вашей стороны, мадам, ― из уст зельевара слово «мило» прозвучало почти кощунством, ― что вы обнаружили мистера Томаса. И дабы не отвлекать вас от дел насущных, я лично разберусь с нарушителем.

Услышав это, Дин съёжился, стараясь стать как можно незаметнее, и со страхом посмотрел на Гермиону, на что она сцепила большие пальцы. Парень увидел условный сигнал гриффиндорцев и немного расслабился.

Профессор Снейп закончил и, не давая Амбридж опомниться, гордо прошествовал мимо, мысленно посылая Гермионе картинку, где она хватает Дина за руку и уводит прочь от инспектора. Девушка не замедлила воспользоваться советом. Ошарашенный Дин с опаской покосился на идущего впереди Снейпа и прошептал:

― Гермиона, это что сейчас было?! Меня спасла злющая Летучая мышь?!

«Минус десять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер», ― спокойно прокомментировал Снейп.

Гермиона больно двинула Дину под рёбра и зашипела в ответ:

― Если ты хотел остаться с этой жабой мог сразу сказать! Нет? Тогда заткнись, будь так добр!

Могло бы показаться странным, что девушка защищает одного из наименее популярных преподавателей, но гриффиндорец быстро отогнал эту мысль. Грейнджер всегда следила за субординацией, она просто держит планку.

― Ты права, уж лучше Снейп, ― выдохнул Дин, потирая рёбра. ― У него в кабинете хотя бы не висят розовые блюдечки с котиками.

«Профессор одевает на голову мистера Томаса огромный котёл и изо всех сил стучит по нему половником», ― Гермиона заметила как сжались пальцы зельевара. Прыснув, она прошептала:

― Это точно, Дин, это точно.

* * *

В это время Дамблдор, едва за зельеваром закрылась дверь, достал из ящика чистый лист пергамента. Он давно не писал другу. Всё это время Геллерт работал в западных странах, разыскивая Мастеров Трансфигурации зелий, но, как оказалось, Тобиас Снейп был единственным в своём роде.

«Геллерт! Что-то изменилось!

Сегодня юный Северус пришёл ко мне в сопровождении одной студентки из Гриффиндора. Едва он начал говорить, мой блок рухнул: я вспомнил всё, что Северус пытался мне сказать целых пять лет!

Геллерт, это натолкнуло меня на мысль, которую, я уверен, ты уже понял. Ты говорил, что Минерва и Северус забудут рассказанную им правду на следующий же день. Так оно и происходило каждый год. Но теперь я, кажется, понял, в чём дело.

В проблеме Северуса он всегда приходил ко мне один, хоть и был связан с этой девочкой. Может... Ты только представь, если мы сможем найти Тобиаса, я уверен, нам удастся избежать повторного забвения.

Напиши мне, как только будешь свободен.

Чёрт, Геллерт, я не видел тебя двадцать лет!

Альбус»

― Фоукс, ― огненно-рыжий феникс курлыкнул в ответ. ― В Нумергард. Дождись ответа.