Кто правит случаем? (джен)

Глава 8

22.05.1981

Лили сама не поняла, как заснула. Только что, она, закрыв глаза, тихо описывала давние события, и вот уже Рей сидит перед ней на корточках и осторожно стучит пальцами по колену, призывая проснуться.

— Ско… сколько времени? — спросонья голос повиновался не сразу. — Я что, заснула? Давно?

— Заснула, — кивнул Рей. — Часа полтора назад.

— Полтора часа? — Лили попыталась вычислить, сколько сейчас времени, но мозг следовал примеру голоса и повиновался плохо. Она нашла глазами часы, и ахнула, подскакивая с дивана. — Почему ты меня не разбудил? Джеймс скоро будет дома, а мы ещё ничего…

— Мы уже всё, — перебил её Рей, поднимаясь, и покачал у неё перед носом подвеской. — Точнее, я уже всё. Разбудил, как только закончил.

— Закончил? Так быстро? — Рей только устало посмотрел на неё. — А, ну да. А ты уверен, что он работает?

— Должен работать, — Рей потянулся и надел кулон на шею всё ещё спавшему Гарри. Тот недовольно хныкнул, но не проснулся. По его телу прошла рябь, возвращая ему первоначальный облик. Лили несколько секунд смотрела на сына, изучая его внешность, а затем перевела взгляд на Рея.

— А если бы он сработал неправильно? — очень ровно спросила она. — Ты не подумал, что стоит сначала его проверить?

— Но он сработал, — пожал плечами Рей. — А если бы что-то пошло не так… ты же вроде уже наложила своё защитное заклинание, разве нет?

Лили открыла рот, и вновь закрыла, так и не сумев подобрать слов, чтобы передать своё возмущение.

— Да ладно, Эванс. Смысл его проверять? Вон, годами работавшее зелье на твоём сыне почему-то дало сбой. Ну проверили бы мы артефакт на ком-то из нас, где гарантия, что на нём он сработал бы так же?

Лили глубоко вдохнула, выдохнула, и внезапно улыбнулась:

— А ты не меняешься.

— Не настолько, чтобы игнорировать очевидные вещи, — Рей, не ответив на улыбку, устало потёр глаза. — Ну что, артефакт работает. Можем подождать, чтобы убедиться, но я процентов на девяносто восемь уверен, что сбоев не будет.

— Думаю, ждать нет смысла. Если сбой будет, он может случиться и через пять минут, и через месяц. Остаётся последний вопрос. Если зелье не сформировало связь, как ты узнаешь, что что-то случилось? И как найдёшь Гарри… Логана?

— Я восстановил первичные функции, и теперь эта штука работает ещё и как сигналка. И узнаю, и найду.

— А если её с него снимут? — в конце концов, именно поэтому она и выбрала зелье. Его нельзя было так просто обнаружить, и ещё сложнее было от него избавиться.

— Попробуй, — Рей усмехнулся.

Лили попыталась взять кулон в руки, но он просачивался сквозь пальцы, то же самое происходило, когда она попробовала развязать шнурок.

— Его могу снять только я. Это тоже входило в первичные функции, — Рей выглядел до неприличия самодовольным.

— Это хорошо, но как я объясню Джеймсу наличие неснимаемого кулона? Он ведь наверняка заинтересуется, — только произнеся это вслух, Лили поняла, что придирается, причём необоснованно. На фоне всего произошедшего объяснения с Джеймсом вообще не могли считаться проблемой. И уж точно не были проблемой Рея. Которого её слова явно задели.

— Что ты, что ты, никаких претензий, просто мысли вслух. Что-нибудь придумаю, и вообще это совсем неважно, — поспешно затараторила она. — Ты сделал уникальный многофункциональный артефакт всего за два часа, а я только придираюсь, и до сих пор тебя не поблагодарила, спасибо огромное, я не знаю, что бы без тебя делала…

— Эванс, заткнись, — рявкнул Рей. — Я тебя понял, хватит мельтешить.

Повисла пауза, которую прервал разбуженный их криками Гарри. Для неё он всё-таки остался Гарри. Логаном он станет потом, когда… в общем, Логаном он будет для Рея. Лили запретила себе думать об этом, обнимая недовольно хныкающего сына. У неё на руках он успокоился, и крепко сжав в кулачке прядь её волос, начал с серьёзным видом рассматривать комнату. Судя по всему, всё произошедшее никак на него не повлияло. Артефакт, висевший на шее, его не заинтересовал, или он вообще его не заметил.

Внимательно осмотрев сына, и, убедившись, что он чувствует и ведёт себя совершенно нормально, Лили обратила внимание на Рея.

— Ты его разбудил, — обвиняюще заметила она.

— Ты же не надеялась, что он будет спать вечно? И нам в любом случае пора уходить.

Лили согласно кивнула и направилась к двери, чтобы позвать их «гостеприимного» хозяина. Или тот стоял прямо под дверью, или у него действительно были какие-то оповещающие чары, но он вынырнул, словно из-под земли, как только она выглянула в коридор. Войдя в лабораторию, он первым делом пробежал взглядом по полкам, проверяя своё имущество, и лишь затем посмотрел на ребёнка. На лице Кингла отразилось удивление, но вслух он только озвучил цену за использованное ими оборотное зелье. Расплатившись, они попрощались с зельеваром, и вышли на улицу.

Часы показывали, что они провели в доме Кингла чуть больше трёх часов, но Лили казалось, прошла вечность. Она чувствовала себя совершенно вымотанной, и это при том, что ей удалось подремать. Что тогда говорить о Рее? Она покосилась на идущего рядом мужчину. Судя по выражению лица, он что-то напряжённо обдумывал.

— Можешь мне кое-что пообещать? — она должна была попросить об этом раньше, но эта мысль пришла ей в голову только сейчас.

Рей отвлёкся от своих мыслей и посмотрел на неё, криво улыбнувшись:

— Пообещать — легко.

— А сделать? — она остановилась, пристально глядя на него.

Рей вздохнул, тоже останавливаясь:

— Эванс, мне уже страшно. О чём ты хочешь попросить, если боишься, что после всего, уже сделанного, в этом я могу тебе отказать?

— Потому что я попрошу тебя о бездействии, — даже для неё это прозвучало слишком непонятно, и Лили поспешила пояснить. — Не спасай меня.

По выражению его лица девушка поняла, насколько Рею не понравилась эта идея.

— Ты ведь уже думал об этом, не так ли? Какой-нибудь сигнальный амулет, или защитное заклинание, что-нибудь, что позволит тебе узнать, когда на нас нападут, и прийти на помощь, — Лили внутренне содрогнулась, представив себе возможные последствия. Она затеяла всё это, чтобы спасти сына, а не для того, чтобы её друг погиб, ввязавшись в чужую войну. А если она не убедит его, так и случится.

— Допустим, думал. Ты против? — Рей посмотрел ей в глаза, и кивнул сам себе. — Понятно, ты против. Эванс, я в курсе планов твоей героической смерти, но неужели ты даже не хочешь попытаться? Если есть хоть один шанс спастись, разве не стоит его использовать?

— Рискнуть жизнью Гарри, твоей. Приложить столько усилий, чтобы обеспечить безопасность сыну, и поставить всё это под угрозу ради собственного спасения? Извини, нет. Не думай, что я собираюсь искать смерти или пренебрегать мерами безопасности. Но если ты погибнешь, защищая меня, а такой вариант более чем возможен… Ради чего тогда вообще все усилия? Чтобы мой сын выжил и страдал? Нет уж. Ты обещал позаботиться о нём после моей смерти, так держи слово.

— Ладно, я понял, — Рей сжал кулаки, и Лили слабо усмехнулась, узнавая этот жест бессильной злости. То же самое она чувствовала, когда думала о пророчестве. Только Рей злился на неё и её логику.

— Ты думаешь, он простит тебя? За то, что ты сдалась? — Рей кивнул на Гарри. — Или меня — за то, что позволил тебе умереть? — с горечью закончил он.

Лили посмотрела на сына, который снова задремал, улыбаясь во сне и пуская слюни ей на плечо.

— Не знаю, — она нежно пригладила ему хохолок на макушке, и перевела взгляд на Рея. — Для меня не это важно. А ты придумаешь, что ему сказать.

Рей смотрел на неё со странным сочетанием злости и нежности, а потом развернулся и пошёл вперёд.

— Эй, — крикнула она в удаляющуюся спину, даже не пытаясь его догнать, — так мы договорились?

— Если ты не собираешься умирать прямо сегодня, шевелись быстрее. Я хочу убедиться, что ты добралась домой в целости и сохранности, и не планирую тратить на это весь день, — рявкнул он, не оборачиваясь.

— Думаю, договорились, — пробормотала Лили себе под нос.

— Эванс!

— Иду я, иду, не надо так нервничать.

* * *

Стоя под деревом и глядя на дом, Рей никак не мог решиться постучать в дверь. С одной стороны, уже поздно, с другой — в доме ещё горит свет, а он все равно уже здесь.

— Ещё пять минут, и соседи вызовут полицию, — судя по всему, Генри вышел из задней двери, иначе Рей заметил бы его раньше. Сейчас мужчина шелестел пакетами, запихивая мусор в бак. Закончив, он повернулся к Рею и продолжил. — Ты стоишь тут уже минут пятнадцать как минимум.

— Вообще-то двадцать, — поделился Рей.

— Тем более, — кивнул Генри. — Это хороший район, и у нас очень бдительные соседи. А ты сейчас похож на маньяка, без обид.

— Что ты, какие обиды, — пожал плечами Рей. Он поднял бутылку, которую держал в руке, и поболтал ей, пытаясь понять, сколько там осталось. Судя по отсутствию звука, та была пуста. Он разочарованно посмотрел на неё, а потом на Генри.

— Ты пьян, — констатировал тот. Рей только удовлетворённо улыбнулся и кивнул. — Как тебе это удалось?

— Я старался, — гордо сообщил Рей. — Очень. Полторы бутылки виски за час. Но виски кончилось.

— Потрясающе. Я ошибся. Ты не маньяк, ты алкоголик. Виски кончилось, и что теперь?

— А теперь я трезвею, — Рей заметно погрустнел. — Быстро и неотвратимо.

— А ко мне ты пришёл за добавкой? — догадался Генри.

— К тебе я пришёл… я не помню, зачем, но это казалось хорошей идеей. Но добавка тоже хорошая идея, — совсем неуверенно закончил Рей и жалобно посмотрел на Генри. Тот закатил глаза:

— Заходи уже, поклонник огненной воды.

— А Лора не будет против? — поинтересовался Рей, проходя за ним в дом.

— Лора легла спать. И сказала, если мы разбудим детей, укладывать их заново будем сами, — ответил Генри, закрывая дверь.

— Значит, мы не будем будить детей. Кстати, насчёт детей… Я вспомнил, зачем пришёл. Я пришёл сказать, что я стал отцом.

Генри остановился на середине движения и внимательно посмотрел на Рея:

— Ты серьёзно? Стал отцом?

Рей кивнул.

— Чёрт… это… — Генри взъерошил волосы. — Ты точно не шутишь? И кто? А кто мать? И почему ты ничего не сказал? Чёрт, это действительно повод выпить…

— А вот выпил я не из-за этого, — задумчиво сообщил Рей.

Генри подозрительно посмотрел на него:

— У тебя ещё что-то случилось?

Рей нервно хихикнул:

— Ты не поверишь.

Генри вздохнул:

— Рей, я знаю тебя больше двадцати лет. И даже немного лучше, чем это нужно, чтобы сохранять душевное равновесие. Так что не сомневайся, я — поверю, — он достал из бара бутылку виски, и немного подумав, один бокал. — С тебя на сегодня хватит, — пояснил он, — а мне, чувствую, не помешает.

— Пожалуй, ты прав, — криво улыбнулся Рей. Действие алкоголя почти сошло на нет, оставляя после себя неприятное ощущение в желудке и лёгкий стыд. Неприятно было сознавать, что он до сих пор не может просто попросить о поддержке, когда ему это нужно. Он не был настолько пьян, как хотел показать, но почему-то под этим предлогом было проще заявиться к другу посреди ночи, чтобы вывалить на него свои проблемы.

— Я всегда прав, — согласился Генри. — А теперь сядь и рассказывай всё по порядку. И с подробностями.

* * *

Генри на самом деле воспринял всё гораздо спокойней, чем думал Рей. Наверное, сказывался многолетний опыт общения. И тот бардак, который сопровождал Рея, а значит, и тех, кто имел несчастье близко с ним общаться, на протяжении всей его жизни.

Как бы то ни было, через полтора часа, когда Рей наконец закончил свой очень подробный рассказ, Генри допивал всего второй бокал виски.

— Потрясающе, — подытожил он. — И что ты теперь будешь делать?

— Ждать, — пожал плечами Рей. — Что мне ещё остаётся?

— Ну, не знаю. Сделать какой-нибудь ход конём — это вполне в твоём духе. А просто ждать… Не очень на тебя похоже.

— Не думаю, что мне кто-то будет благодарен, если я влезу в то, в чём не разбираюсь, и сделаю ситуацию ещё хуже, чем она есть. А ход конём я, кажется, уже сделал, — нехотя признался Рей.

— Уже? — нахмурился Генри. — Подожди, я что-то пропустил. Что такого ужасного ты сделал, что говоришь об этом с таким лицом? И что значит «кажется»? Сделал или нет?

— Сделал. Кажется. Понимаешь, я всё думал, почему зелье сработало не так, как надо. И у меня есть только один вариант.

— Один вариант? Боже! — Генри застонал и с отчаяньем посмотрел на него. — Скажи мне, что ты не говоришь об… ты сам знаешь, о чём. Ты же несерьёзно? По-моему, мы давно выяснили, что это полнейшая ерунда.

— Ага. Ерунда. И именно поэтому ты называешь это «сам знаешь что».

— Мне можно. У меня моральная травма на всю жизнь. Ты сам знаешь.

— У меня тоже травма. И тоже на всю жизнь.

— Так, Рей, пожалуйста, давай мы обсудим это в последний, вот в самый пресамый последний раз, и больше никогда — никогда! — не будем возвращаться к этой теме.

Рей слегка улыбнулся от такой экспрессии. А Генри продолжил:

— Повторяй за мной. Я не вампир.

— Я не вампир, — легко согласился Рей.

— Ты не пьёшь кровь. Не боишься солнца.

— Не старею, — продолжил Рей ему в тон.

— Не хочу тебя огорчать, но ты стареешь, — в ответ на скептический взгляд Рея он развёл руками. — Серьёзно, я тебе как специалист заявляю. Я врач и я вижу такие вещи. Поверь мне, ты стареешь. Просто медленнее, чем другие люди.

— Медленнее. Раз в двадцать.

— И вовсе не в двадцать. Смотри, когда мы познакомились, ты выглядел где-то лет на двадцать пять-двадцать шесть, так? Сейчас спустя, двадцать сколько-то там лет ты объективно выглядишь минимум на двадцать восемь. Считай сам. Примерно год за десять. Или наоборот?

— О да, год за десять или наоборот — это совершенно нормально.

— Ну не в двадцать же раз, — логично заявил Генри. — Если тебя волнует точность, я могу взять у тебя образец крови на анализ. Замеряю в лаборатории, с какой скоростью у тебя там всё делится и… что там ещё делает кровь?

— Умножается, — подсказал Рей. — Нет, спасибо. Я сегодня уже сдал образец крови, от результата до сих пор не отошёл.

— Ладно, нет, так нет, — не стал настаивать Генри. — Я вообще-то к чему веду. Ты стареешь, медленно, но стареешь. Вампиры не стареют. Совсем. Потому что они — читай по губам — МЁРТВЫЕ. А ты определённо не мёртвый. Ты просто не совсем обычный.

— Вот, точно. «Не совсем обычный». Если бы я её об этом предупредил, мы бы могли избежать… всего этого.

— Вы знакомы сколько, шесть лет? И она не заметила, что ты не особо изменился за это время?

— Вообще-то для неё это почти норма. Маги стареют медленнее обычных людей.

— Вот видишь. В этом всё и дело. Маги стареют медленнее обычных людей, — обрадовался Генри. — Ты у нас маг?

— Нет, — охладил его пыл Рей. — И они стареют не настолько медленнее.

— Отлично, ты меня убедил. Ты должен был ей об этом сказать. И почему ты этого не сделал?

— Ну, — пожал плечами Рей, — я подумал, что при первой встрече сообщать «Восемьдесят лет назад меня укусил вампир, но не волнуйся, на меня это никак не подействовало» — не лучший способ заводить друзей. Поэтому я просто позволил ей самой строить предположения. Ну, а вся эта ситуация произошла так быстро, что я, честно говоря, даже не вспомнил об этом.

— Воот, — удовлетворённо протянул Генри. — Ты поступил совершенно логично. Как любой нормальный человек на твоём месте. Так почему ты переживаешь из-за этого сам и не даёшь спать мне?

— Потому что я думаю о том, что стоит сказать ей об этом сейчас.

— И что это изменит? — устало спросил Генри. — Это теперь твой ребёнок. И что бы ты ей не сказал, ситуация от этого не изменится.

— Она имеет право знать. Ты разве не хотел бы знать такое о том, кому оставляешь своих детей?

— У меня есть повод быть предвзятым. Её семью тоже сожрал голодный упырь, когда ей было восемь лет? — Генри криво усмехнулся, когда Рей покачал головой. — Нет? Тогда думаю, всё, что ей нужно знать, это то, что после её смерти её друг, отец её ребёнка, позаботится об этом ребёнке. Ты ведь позаботишься?

Посмотрев на мрачного Рея, Генри кивнул:

— Ты позаботишься. Так что перестань волноваться по пустякам, и задумайся о действительно важных вещах.

— О каких?

Губы Генри изогнулись в тонкой, ехидной улыбке и Рей почувствовал, что услышит что-то, что ему не понравится.

— Отцовство. Заботиться о ребёнке. Заботиться о ребёнке в одиночку. Заботиться о ребёнке с твоими генами в одиночку. Брат, — Генри перегнулся через стол и сжал его руку, проникновенно глядя в глаза, — поверь мне, тебя ожидают все круги Ада.

 * * *

Диван в гостиной был удобным, широким и длинным, и Генри даже отыскал для него подушку и плед перед тем, как уйти наверх. Плюс Рей был совершенно измотан. И тем обидней было проснуться в четыре утра от давнего кошмара.

Не включая свет, он пробрался на кухню, где попил воды прямо из крана, не утруждаясь поисками стакана. Прислонившись лбом к оконному стеклу, он всматривался в темноту, вспоминая те события.

На самом деле всё было не так страшно, как в его кошмарах. Или просто по прошествии времени воспоминания смазались.

Его спасло тогда то, что, услышав странный звук в тёмном переулке, он не ускорил шаги, а начал вглядываться в темноту. Только поэтому он встретил нападающего лицом к лицу, и успел понять, что это.

Именно что, а не кто. Увидев надвигающееся на него существо, он лишь на миг принял его за человека. А через миг он уже знал, что перед ним оживший кошмар из давних сказок. Грязно-серая кожа, складками свисавшая с костей черепа, невозможно широко для человека открытый рот со слишком острыми зубами. И блёклые, мёртвые глаза, в которых горел безумный голод.

Вот так он и поверил в существование вампиров. Быстро и спокойно. Ну, то есть неспокойно. Он заорал от ужаса и попытался ударить тварь. Зато никаких сомнений в собственном здравом рассудке у него не возникло, а это уже было достижением.

Его попытки отбиться были безрезультатными, чудовище даже не заметило ударов, крепко схватило его и потянулось к шее. Почувствовав, как острые клыки впиваются ему в горло, Рей вспомнил, что говорилось в легендах о вампирах. Что укус обращал людей, и вместо приличного спокойного трупа получалась очередная немёртвая тварь. То есть это сейчас он думал об этом в таких выражениях, а тогда просто осознал, какое будущее его ждёт. Эта мысль просто переключила что-то в его голове. В нём поднялась волна ярости, страха и нежелания покориться судьбе. Поднялась и выплеснулась отчаянным воплем и столбом пламени с ладоней.

Упырь завизжал и отлетел от него, рухнул на землю, и начал кататься, пытаясь сбить огонь. Но у него ничего не получалось, пламя вгрызалось в плоть, за несколько секунд пожрав чудовище полностью, не оставив даже пепла, только выжженный след на тротуаре.

Рей помнил раздиравшие его тогда противоречия. Инстинкт гнал его домой, в знакомую безопасность, а здравый смысл кричал, что он скоро станет тварью, что он не должен подвергать опасности близких. Пульсирующая боль, расходившаяся от раны на шее по всему телу, окончательно заглушила голос здравого смысла, оставив на поверхности одни инстинкты. Которые и привели его домой.

О ниоткуда появившемся огне Рей тогда не думал. Не только из-за боли. Просто во внезапно взбрыкнувшую реальность произошедшее вписывалось вполне естественно. Единственная мысль, которая крутилась у него в голове, была о том, что возможно, та сила, что позволила ему уничтожить упыря, поможет ему выжить.

Именно это снилось ему в кошмарах. Иногда он погибал в том переулке, иногда становился упырём и убивал своих близких, иногда умирал у них на руках. Почему-то ему никогда не снилось то, чем это закончилось в реальности.

Как он добрался домой, Рей не запомнил. Потом он узнал, что успел что-то рассказать, прежде чем отключиться на руках у отца. Его слова больше походили на горячечный бред, чем на связную речь, но отец понял его правильно. И поверил. А поверив, принял единственно верное решение.

* * *

Ретроспектива

Когда-то давно

Открыв глаза, Рей сразу зажмурился, спасаясь от резанувшего света. Он жалобно захрипел, и услышал шаркающие шаги, а затем шорох ткани.

— Всё, можешь открывать, только осторожно.

Рей приоткрыл глаза, глядя сквозь ресницы, и снова зажмурился. Занавески скрыли солнце, но это не помогло. Зрение как будто взбесилось. Цвета были неправдоподобно яркими, а все предметы, стены, потолок, и даже воздух были окутаны каким-то туманом, который прорезали светящиеся линии. И всё это было ярким, разноцветным и переливающимся.

А ещё у него шумело в ушах. Причём шумело с фантазией. Рей слышал гул, стук, писк, звон, шорох, и всё это разной громкости и одновременно.

Он заскулил, и зажал уши руками, скручиваясь в комок в надежде скрыться от всего этого, чем бы оно ни было. Но его дёрнули за руку, заставляя развернуться, и сунули в ладони чашку.

— Выпей.

Голос, хоть Рей и не мог вспомнить, кому он принадлежит, ассоциировался с теплом и безопасностью. Поэтому Рей, не задумываясь, опрокинул в себя содержимое чашки. Через несколько секунд посторонние шумы стихли, и он рискнул в третий раз попытаться открыть глаза. На этот раз всё обошлось. Вокруг ничего не светилось, не переливалось, всё спокойно стояло на местах и сохраняло свой естественный окрас. Это позволило Рею наконец-то определить, где он находится, и кому принадлежит такой знакомый голос.

— Бабушка, — а вот голос, в отличие от зрения и слуха, его подводил, выдавая вместо нормальных слов только хриплое сипение.

— Реймонд, — улыбнулась ему стоящая возле кровати женщина. — Ты заставил нас поволноваться, малыш.

Рей хотел возразить ей, что он давно уже не малыш, и что он не собирался никого волновать, но в этот момент его накрыло запоздалое осознание того, что произошло, и что могли означать странные сбои органов чувств.

— Чёрт, — он прижал ладонь к шее, нащупывая место укуса. Под пальцами ощущался рваный рубец. — Это было. Меня действительно укусили. И теперь я стал… — Рей даже в мыслях не хотел заканчивать эту фразу. Он отполз к стене и подтянул колени к груди. — Я теперь чудовище, да?

— Конечно же, нет, — поморщилась бабушка. — Перестань нести чушь. Да, тебя укусил вампир. Но ты не умер, а значит, и перерождение пройти не мог. Поэтому успокойся.

— Но я видел как-то странно. Не так, как обычно. И слышал тоже. Что со мной?

— Реймонд, — бабушка строго посмотрела на него, — тебя укусил вампир. Само собой, это не могло пройти без последствий. Ты умирал. Хорошо ещё, что твоему отцу хватило ума привезти тебя сюда, а не звать этих ваших лекарей.

— Папа? Он здесь?

— А где же ему ещё быть? Сначала вообще от тебя не отходил, пока я не объяснила ему, что он только путается под ногами и мешает. Сейчас отправила его за продуктами, скоро вернётся.

Рей задумчиво почесал в затылке:

— А зачем он привёз меня сюда?

— Потому что знал, что я могу помочь.

— Чем? — Рей недоумённо посмотрел на бабушку. — То есть ты помогла, я понял, но откуда отец знал, что ты это сможешь? И как ты это сделала?

Женщина устало вздохнула и села в кресло у кровати.

— Как ты себя чувствуешь?

Рей моргнул, удивлённый внезапной сменой темы, и прислушался к себе.

— Плохо, — честно ответил он. — Такое ощущение, что меня долго били, а ещё у меня болит горло, кажется, я сорвал голос, и, кстати, я всё ещё испуган, и хочу услышать ответы на свои вопросы.

— Молодой человек, твоё плохое самочувствие не означает, что ты можешь разговаривать со мной в таком тоне.

Рей невозмутимо посмотрел на неё. Подобные выговоры не производили на него впечатления лет с девяти, и, кроме того, сейчас он чувствовал свою правоту.

Похоже, Кейтлин и сама это понимала. Она снова вздохнула и спросила:

— Рей, что ты знаешь о друидах?

Рей отнёсся к вопросу скептически, но увидев, что она совершенно серьёзна и ждёт его ответа, сосредоточился и начал вспоминать.

— Это были жрецы у кельтов, они поклонялись деревьям и приносили жертвы, иногда даже человеческие, — Рей задумался. — Всё, больше ничего не знаю.

— Ну, человеческие жертвы — это пережитки тёмных времён. По сути, друиды — это люди, которые знают специфические особенности растений, животных, вообще природы, и, используя эти знания, могут делать то, что несведущим людям кажется чем-то сверхъестественным. То есть, творят чудеса. Ты прав, когда-то это была замкнутая каста жрецов, но позднее это перестало быть религией, и знания передавались детям, ученикам, которые использовали их так, как считали нужным, чаще всего для целительства. Сейчас это называют шарлатанством.

— Допустим. И?

— В нашей семье эти знания передавались из поколения в поколение, веками. Что-то терялось, что-то забывалось, но того, что знаю я, почти хватило, чтобы спасти тебя.

— «Почти»? — Рей ухватился за странную оговорку. — Что значит «почти»?

— Потому что их бы не хватило, если бы не то, что сделал ты сам.

— Я? — ему совсем не нравилось то русло, в которое сворачивал разговор.

— Джеральд сказал, ты сжёг вампира, — полувопросительно произнесла Кейтлин.

Рей пожал плечами:

— Я бредил. В бреду люди и не такое говорят.

— То есть ты его не сжигал?

— То есть, я понятия не имею, что там произошло. Да, он загорелся, если мне это не привиделось, но сомневаюсь, что это сделал я.

— Это сделал ты, — спокойно произнесла Кейтлин. — Не сомневайся.

— Это тоже передаётся в нашем роду из поколения в поколение, веками?

— Не язви. Я же ясно сказала — передаются знания. Это твой собственный дар. Некоторые люди рождаются с необычными способностями. Разными, и по сути, и по силе. У кого-то они проявляются с рождения, а у кого-то — как у тебя, в критической ситуации.

— И теперь я что, могу поджигать предметы силой мысли? Господи, я хоть человек вообще? Или какая-то тварь вроде вампиров?

— Ты человек, — бабушка раздражённо посмотрела на него. — Мнительный, и дурно воспитанный, но в наше время этим никого не удивишь.

— Ладно. Я человек. Поверю тебе на слово. А что насчёт поджигания силой мысли? Это теперь навсегда?

— Навсегда, — кивнула Кейтлин. — И не только это.

— Ужас, — вздохнул Рей. — Хотя если из-за этого я не стал вампиром, всё не так уж плохо. Правда, я не совсем понял. Я не переродился, потому что сжёг того вампира?

— Нет, дорогой. Ты не переродился, потому что не хотел этого настолько, что использовал свою силу для того, чтобы исключить любую возможность этого.

— Каким образом?

Кейтлин устало посмотрела на него:

— Пожалуйста, выслушай меня, не перебивая. Все вопросы, которые у тебя возникнут, мы обсудим потом, ладно? У нас будет достаточно времени.

— Я постараюсь, но это будет непросто, — усмехнулся Рей. В ответ на укоризненный взгляд он жестом показал, что будет молчать и устроился поудобней, демонстрируя готовность слушать. Кейтлин с сомнением посмотрела на него, но всё-таки решила начать:

— Насколько я смогла понять, твой дар не был особо сильным. Поэтому он и не пробудился раньше. По сути, его хватило всего на два проявления. Первым ты призвал огонь, чтобы защититься. Вторым… Судя по твоей реакции, ты очень сильно не хотел стать вампиром. Проблема в том, что как только он тебя укусил, ты был инфицирован его слюной и процесс перерождения начался. Твоей силы не хватило бы на то, чтобы его остановить, или очистить организм.

Поэтому ты сделал единственное, что мог. Ты наглухо закрыл свой разум. Перерождение затрагивает не только тело, оно каким-то образом меняет личность человека, его ценности, взгляды на жизнь. Но ты закрылся, не на физическом уровне, но таким образом, что изменить тебя извне, навязать тебе, силой или обманом, чужеродные мысли, чувства стало невозможно. Именно поэтому ты умирал. Перерождение не могло завершиться, не затронув личность. И поэтому я уверена, что ты не стал, и не станешь вампиром.

К сожалению, поставив такую мощную защиту, ты полностью исчерпал свои силы. Если бы ты не умер от укуса, тебя бы убило энергетическое истощение. Будь у меня собственные силы, я бы поделилась с тобой, но у меня их нет. Единственное, что мне оставалось, обратиться к природе, как делали мои предки. Я знаю, какой отвар снимет горячку, я знаю, дым каких трав помогает войти в транс. Я знаю, как заставить организм открыться и принять энергию природы.

В идеале, человека наполняет сила стихий, и исцеляет его. Но ты был очень слаб, я не была уверена, какой из ритуалов подействует, и подействует ли вообще. Чтобы не рисковать, я использовала всё, что знала. И в результате связала тебя с природой настолько крепко, что разорвать теперь эту связь невозможно. А если способ и найдётся, то боюсь, это убьёт тебя.

Это означает, что теперь ты можешь не только поджигать предметы силой мысли. Ты теперь можешь практически что угодно. Ты черпаешь энергию прямо из природы. Из воды, воздуха, земли, растений. Твоя прежняя сила по сравнению с теперешней — это как стакан воды и море.

Повисла пауза. Рей некоторое время расфокусированным взглядом смотрел в стену, а потом перевёл глаза на Кейтлин.

— Это всё?

Она кивнула, озабоченно глядя на него. Рей тоже кивнул, чувствуя себя китайским болванчиком. В голове было так же пусто, как у фарфоровой статуэтки.

— Тогда сейчас, с твоего позволения, я схожу в туалет, помоюсь, потом неплохо было бы что-нибудь съесть, а потом я лягу спать. И буду надеяться, что когда проснусь, всё это окажется просто кошмарным сном.

Конец ретроспективы.

Теперь Рей вспоминал свою тогдашнюю реакцию с улыбкой. На самом деле, всё было не так уж плохо. Всё было ещё хуже.

Некоторое время он надеялся, что произошедшее можно просто проигнорировать, что он сможет без проблем вернуться к прежней жизни. Но оказалось, что малейшее переживание, раздражение, радость или испуг — и рядом начинает что-то гореть, падать или взрываться. Тогда он наконец понял, что его жизнь изменилась, если не навсегда, то по крайней мере, очень надолго.

Новые возможности пришлось осваивать, чтобы не убить случайно себя или кого-то из окружающих. Именно тогда Рей от всей души поблагодарил своего прапрадеда, который был достаточно хватким, чтобы, приехав из Ирландии в Америку, отхватить неплохой кусок земли, примыкающий к лесу. Через сто лет большая часть участка заросла лесом, и дом стоял практически в самой чаще, до города было миль десять, люди в те места захаживали редко. В общем, наблюдать создаваемые им разрушения было некому.

А разрушений было немало. За восемь лет дом дважды приходилось полностью перестраивать. Рей стал неплохим строителем, плотником, электриком и водопроводчиком. Что касается мелкого ремонта, то он прекращался только на время крупного.

За те же восемь лет Рей научился передвигать предметы разного размера и веса практически на любое расстояние. И вызывать огонь. От маленькой искры, чтобы поджечь свечу, до огромного сгустка пламени, который выжег ровную просеку шириной десять футов и длиной в треть мили, когда у Рея было особо отвратительное настроение. Слава Богу, вызвав огонь, он мог его и потушить, иначе всё могло закончиться очень плачевно.

Со взрывом было сложнее, пока Рей не начал воспринимать его, как быстрое перемещение отдельных частей предмета в разных направлениях.

Но самым ужасным было то, с чем он столкнулся ещё в первое своё пробуждение. Он ощущал энергию. Любую. Он видел ауру предмета, видел тепловое излучение, видел гравитацию, и ещё целую кучу того, чему даже названия не знал. А ещё он её слышал. И осязал.

Всё это, вместе и по отдельности, чуть не довело его до сумасшествия. Именно это было основной причиной, почему он остался в бабушкином доме, несмотря на все уговоры отца вернуться домой. Если у предметов энергетические потоки были достаточно постоянными, то люди… Рею было плохо, когда он смотрел на одного человека. Оказаться в городе, среди скопления людей… Его мозг не выдержал бы подобной перегрузки.

Поначалу ему помогал тот самый отвар, который Кейтлин дала ему в первый раз. Но она сказала, что злоупотребление им плохо скажется и на обычном восприятии, а значит, Рею надо учиться самому справляться с этим.

И он учился. Через два месяца — два очень долгих месяца — когда он понял, что до психушки рукой подать, организм, не выдержав подобного издевательства, самостоятельно отключил эту ужасно полезную способность.

Радости Рея тогда не было предела. Он надеялся, что и остальные проявления сверхсилы исчезнут, как и появились, но этого не произошло. Как оказалось впоследствии, возможность ощущать энергию тоже не пропала окончательно. Рею как-то удалось приспособить её к себе. Теперь, как и остальные способности, она управлялась сознательно, то есть, Рей мог видеть то, что хотел, и тогда, когда хотел.

Исключение составляла только магическая энергия, понимание того, что этот предмет или человек отличается от всех прочих, хотя на вид этого и не скажешь, приходило моментально, и без всяких усилий с его стороны. Но с этим он столкнулся гораздо позже.

Через восемь лет умерла бабушка. Рей уже сталкивался со смертью, его мать умерла, когда ему было тринадцать. Но это всё равно стало для него шоком. Она казалась ему чем-то вечным, незыблемым, как вековые дубы вокруг дома. А она умерла, и оставила его наедине с его проблемами и с миром, в котором он после всего произошедшего так и не нашёл себе места.

Похоронив её, он вернулся в город, к отцу. Точнее сказать, попытался вернуться. Его не было восемь лет. Всё, что имело для него значение, друзья, учёба, девушка, ещё не любимая, но уже нравившаяся — всё это ушло без него далеко вперёд. Для него восемь лет пролетели незаметно, он даже не понимал, что совершенно не изменился за эти годы, пока не увидел шокированный взгляд отца.

Тогда он сделал то, что казалось самым логичным. Уехал. Деньгами его снабдил отец. Сначала он просто путешествовал по стране, потом… Он уже не помнил, когда идея найти чёртову нечисть, испортившую ему жизнь, показалась такой привлекательной. Выслеживать и убивать вампиров было весело. До тех пор, пока он не понял, что ни черта не знает ни о вампирах, ни об этом чёртовом мире. Глупо было считать себя самым сильным и самым умным.

Силы у него действительно хватало, но не умения ей пользоваться. Освоив самое необходимое, то, что выходило из под контроля, он остановился на достигнутом, и осознал свою ошибку ещё не скоро. В чём ему повезло, так это в том, что в числе приобретённых способностей ему досталась ускоренная регенерация. Не настолько быстрая и полная, как у практически неуязвимых вампиров, но быстрее, чем у обычного человека. Вряд ли у него отросла бы потерянная конечность (Рей искренне надеялся, что ему не придётся проверять это на практике), но лёгкие раны заживали за несколько часов, а пробитое лёгкое работало, как надо, уже через сутки. Кроме этого, он был сильнее и быстрее, чем раньше, хотя и в этом до тех же вампиров не дотягивал.

Зато знаний, как оказалось, ему не хватало катастрофически. Их не хватало и до сих пор. Но и в этом ему повезло.

В первый раз, когда он встретил Дэна. Дэниэл был охотником на нечисть, и разбирался в ней гораздо лучше Рея. И главное, в отличие от прочих охотников, был не против взять под крыло «молодого идиота», как он ласково называл Рея, и объяснить ему премудрости ремесла.

Он во многом помог Рею, и стал его первым настоящим другом. В чём-то он напоминал Рею отца, которого он похоронил лет за десять до встречи с Дэном, и которого ему до сих пор не хватало.

Работая с Дэном, Рей понял несколько вещей. Во-первых, оружие в некоторых случаях вернее любых сверхсил, во-вторых, иногда люди страшнее любой нечисти.

Дэн охотился не только на нечисть, он ловил преступников за вознаграждение, был «охотником за головами». Сначала Рей считал это занятие ниже своего достоинства, но у него был один большой плюс — за эту охоту платили, и платили неплохо.

Именно на этой работе ему повезло во второй раз. С большим трудом загнав очередного преступника, который оказался не совсем человеком, Рей натолкнулся на парня, который, мало того, что гнался за той же добычей, так ещё и накинулся на Рея, обвиняя его в том, что тот нарушает какой-то контракт. Ни про какой контракт Рей слыхом не слыхивал, преступник относился к категории живым или мёртвым, и никак не давался живым. Срочности никакой не было, и охотники устроили драку прямо рядом с остывающим трупом. Там их и повязала вызванная бдительными гражданами полиция. Пока они прохлаждались в соседних камерах, дожидаясь государственного адвоката, им удалось пообщаться неожиданно мирно.

Как оказалось, покойного разыскивала не только полиция. Будучи не совсем человеком, он умудрился сверхъестественным образом насолить ещё каким-то существам, за что его решили убить. Для этого составили контракт, который передали Посредникам (собеседник произносил это слово именно так, с большой буквы). Посредники, в свою очередь, нашли исполнителя, которому по контракту за устранение проблемы полагалась неплохая сумма. Которая теперь ему не достанется, потому что цель устранил не он.

Узнав, что Рей понятия не имеет ни о контракте, ни о Посредниках, парень совершенно успокоился, философски заметив, что будут и другие контракты, и что его больше волновали не деньги, а такое откровенное пренебрежение профессиональной этикой. Пользуясь хорошим настроением собеседника, Рей решил выяснить, кто же такие Посредники.

Ответ его несколько шокировал. Посредниками называли организацию, которая обеспечивала взаимодействие магов, людей и всевозможных сверхъестественных существ. Они ни во что не вмешивались, обеспечивая лишь посреднические услуги. За определённые деньги через них можно было найти любого специалиста, товар или информацию.

Рею очень повезло, что собеседник был достаточно благодушно настроен, и объяснил ему, как выйти на Посредника.

Когда их наконец отпустили, Рей практически сразу направился по указанному адресу. Его интересовали возможные контракты, но ещё больше — информация, которую он мог получить.

Совершенно стандартный крошечный офис навёл его на мысль, что его красиво обманули, только непонятно, зачем. Но оказалось, он пришёл по адресу. Посредник был совершенно обычным человеком, но и он сам и офис были обвешаны кучей артефактов, не все из которых Рей увидел, зато прекрасно почувствовал.

Начав разговор с личности покойного, Рей попытался выяснить, не полагается ли ему какое-то вознаграждение. Деньги, как оказалось, ему не полагались, поскольку контракт был заключён не с ним, зато он убедился, что пришёл туда, куда нужно.

С контрактами ему тогда не повезло, а вот с информацией — более чем. Когда он заявил, что хочет знать как можно больше о сверхъестественных способностях и существах, невысокий человек, похожий на обычного клерка, с жалостью посмотрел на него поверх очков и предложил ему на выбор три варианта — краткий синопсис (Рей с ужасом посмотрел на пять огромных томов), полную детализированную информацию или список источников, в которых он может найти достоверную информацию. Поколебавшись, Рей выбрал третье. Этот вариант был и самым дешёвым (всего десять тысяч долларов), и, что важнее, он давал возможность изучить разные источники и составить собственное представление обо всём, а не опираться на чьи-то выводы из тех же источников. За свои деньги он получил список из нескольких сотен книг.

Кроме того, он получил свой идентификационный номер в системе Посредников, и теперь получал информацию о контрактах, которые могли его заинтересовать.

Тогда, оставив на некоторое время работу, он посвятил время поиску и изучению книг, указанных в списке. Некоторые из них ссылались на другие книги, которые он тоже изучал. У него даже скопилась небольшая библиотека из особо заинтересовавших его экземпляров.

Именно из этих книг он узнал о магическом мире, впрочем, как и о многих других вещах. О себе он не узнал практически ничего нового. Кроме того, что его способность ощущать энергию предметов позволяет ему воздействовать на неё, а через неё и на сами предметы.

Он потратил почти год, чтобы научиться этому. Как оказалось, проще всего было восстанавливать разрушенное, предмет «помнил», каким он был, и стоило починить энергетическую структуру, следом восстанавливалась и материальная. Превратить один предмет в другой, не изменяя материала, только форму, тоже было несложно. Превращать один материал в другой было сложнее, как бы Рей не «убеждал» дерево, что оно на самом деле железо, без его непосредственного воздействия всё возвращалось к естественному положению вещей. Можно было ещё превращать живое в неживое, и наоборот, но это было очень сложно, и казалось Рею совсем уж противоестественным.

Любые превращения требовали времени и сил, кроме того, это было долго, однообразно, и слишком скучно для его авантюрной натуры.

Поэтому от идеи зарабатывать на жизнь созданием артефактов, о которых он читал во многих книгах, пришлось отказаться. За эти годы он изобрёл и скопировал несколько действительно полезных вещиц, включая ту же сигналку, реагировавшую на всплеск магической энергии, которые мог собрать практически моментально. Чем обычно и ограничивался.

Артефакты, настолько сложные, как тот, что он сделал сегодня, точнее, уже вчера, он создавал редко, но всё-таки имел некоторый опыт. Кроме того, просто привязать уже готовую энергетическую связку к предмету, который был создан для наполнения силой, было не в пример проще, чем создавать артефакт с нуля.

 В подобных артефактах был ещё один плюс. Наполненные его силой, они служили своеобразным маяком при перемещениях. В принципе, это было необязательно. В первый раз он перенёсся, даже не думая о конкретном месте, просто подгоняемый паническим желанием «быть не здесь». Что вполне логично, когда падаешь в пропасть. Тогда он оказался посреди пустыни, откуда выбирался несколько дней. Телепортация со временем тоже начала поддаваться контролю, но даже сейчас, спустя двадцать лет после того случая, Рей предпочитал иметь какой-то ориентир при перемещении.

Теперь ориентир был очень даже сильным. Если бы он сразу подумал и предложил этот вариант, всей этой ситуации с зельем можно было бы избежать. Хотя кого он обманывал? Лили всё равно настояла бы на выбранном ей варианте, а он бы согласился, не видя в этом никаких проблем.

Рей улыбнулся, думая о странной закономерности в своей жизни. Дэн появился в его жизни благодаря охоте, из-за его способностей, и стал ему вторым отцом. Генри он спас от вампира, который убил его семью, опять же — не обошлось без нечеловеческой чуши. Мальчика вырастил Дэн, и Рей всегда воспринимал его, как младшего брата.

Теперь у него есть сын. Который появился в его жизни тоже из-за работы, благодаря которой он познакомился с Лили. И если бы не его особенность, он не стал бы даже опекуном, не то что отцом этого ребёнка.

Интересно, хоть что-нибудь в его жизни будет происходить нормально?

За окном уже светало, и Рей с иронией подумал о том, что вот оно, утро новой жизни. Теперь он несёт ответственность не только за себя. Надо позаботится о целой куче вещей. Узнать всё, что можно, о воспитании детей. Восстановить старые связи, потому что неизвестно, какие проблемы могут притащится к его двери вслед за этим ребёнком. Раздать долги, чтобы они не всплыли в самый неподходящий момент, и напомнить о невыполненных обязательствах, денежных и прочих, неизвестно, когда они могут понадобиться. Вообще позаботиться о деньгах, дети — это расходы. Обновить поддельные документы, и заказать новые, на ребёнка. Целая куча дел, и неизвестно, сколько у него остаётся времени на всё это.

Наверху раздался шум, и в кухню спустилась Лора.

— Доброе утро, — зевнула она, включая чайник.

— Доброе, — улыбнулся Рей, отворачиваясь от окна и глядя на часы. — Шесть утра. Ты всегда встаёшь в такую рань?

— У меня муж, которого надо собрать на работу к восьми, и двое детей, одна из которых ходит в садик, а второй в школу.

— Могла бы просто сказать «да».

— Да, я всегда встаю в такую рань, — послушно повторила Лора. — А ты почему не спишь? Я думала, после того, как ты полночи спаивал Генри, раньше двенадцати мне тебя не выгнать.

— Без завтрака — точно не выгнать. А не сплю… Подумать надо было.

— И о чём думал? — поинтересовалась Лора.

— О том, что моя жизнь — очень странная штука. И что взросление — отстой, — поделился Рей.

— Поздравляю, — хмыкнула Лора. — Наконец-то ты понял.

 * * *

Лили Поттер плохо спала в эту ночь. Сама она была совершенно спокойна, но перенервничавший Гарри никак не мог заснуть, капризничал и плакал. Укачивая ребёнка, она думала о том, насколько удачно всё сложилось. Её всегда учили, чтобы заклятие сработало, надо сосредоточиться на своём желании. Давая Гарри зелье, она думала только о том, что она хочет как можно сильнее привязать Рея к сыну, хочет быть уверенной, что он никогда его не оставит, всегда защитит.

Когда зелье сработало не так как ожидалось, она очень испугалась за Гарри. Но когда она поняла, как именно оно сработало, поняла, что теперь Рей кровно связан с её сыном, с его сыном, её безумное облегчение нельзя было передать словами. Её практически не волновали сопряжённые с этой ситуацией трудности, главное — теперь она была уверена, с Гарри всё будет хорошо.

Хотя она и чувствовала вину перед Реем, но озвучивать тот факт, что такое действие зелья стало, скорее всего, результатом её неосознанной магии, она точно не собиралась. Пусть думает, что во всём виноват Кингл. Так всем будет проще.

 * * *

Соммерсету Кинглу не давала спать старческая бессонница. Поэтому он провёл почти всю ночь в лаборатории. Благодаря наложенным на дом чарам он не помнил сегодняшних клиентов, но знал, что сваренное им Поисковое зелье сработало не так, как надо. Оно действительно было очень похоже по составу и технологии приготовления на Зелье Сродства. Достаточно было малейшей ошибки в дозировке некоторых ингредиентов. И он вполне мог её допустить. Возраст действительно брал своё, хотя он и не собирался признавать это перед клиентами.

И теперь он был занят, составляя новый рецепт для Поискового зелья. Оно было достаточно популярным среди его заказчиков, и он не мог допустить, чтобы подобное повторилось. Поэтому необходимо было подобрать другие ингредиенты, другую технологию, позволяющие достигнуть того же результата. И принципиально отличающиеся от всех других зелий.

Кингл пробормотал несколько проклятий, и взмахом палочки очистил котёл. Очередная основа была испорчена. Он схватил пустой пергамент, и начал набрасывать новый рецепт.