Амулет Времени III: Волк и Пеликан (гет)

Переводчик Dark_Malvinka.

Рон очнулся с головной болью. Открыв глаза, он застонал от того, что яркий свет больничного крыла резанул по ним. Он слышал взволнованные голоса вокруг, но боль в голове мешала сосредоточиться на чем-либо. Обрывки разговоров долетали до его уставшего мозга, но ничего не проясняли.

— ... неделю... рад... истощен...

— Хоть бы... Гарри... все еще без сознания...

— Теперь... проснулся... что... битва...

— Ты... слышишь... разговор... нас?

— ... дай... чуть... времени...

— Вытащил... его...

Со стоном Рон перевернулся на другой бок, подальше от голосов и провалился в глубокий сон.

Проснувшись в следующий раз, Рон обнаружил, что головная боль была намного слабее. Когда он приоткрыл глаза, увидел, что над ним склонились две расплывчатые фигуры, каждая держала его за руку. Он предположил, что коричневое пятно — должно быть, Гермиона, а красное — Джинни, хотя и не мог разглядеть их лиц. Как только он привык к свету, расплывчатость уменьшилась, и он смог отчетливо увидеть двух подруг. На их лицах было написано облегчение, но Рон все же заметил беспокойство в глазах. Ему нужно было узнать, что происходит. Он не мог вспомнить ничего о битве, или почему он оказался здесь. Так что был очевиден единственный вопрос.

— Что произошло?

Гермиона обменялась взглядом с Джинни, как-будто они решали, кто объяснит все ему. Когда беззвучный диалог закончился, Гермиона вздохнула и повернулась к своему парню.

— Ты в лазарете Домус Корвус Коракс. Ты пробыл здесь последние две недели. Ты ненадолго пришел в себя в понедельник, но уснул до того, как мы смогли с тобой поговорить. Можешь вспомнить, что произошло во время сражения?

Рон усиленно думал, но ничего не получалось. Его воспоминания последних минут до того, как он упал без сознания, были туманными. Последнее, что он четко помнил...

— Гарри! На Гарри напали!

— Верно. Это последнее, что ты помнишь? — спросила Джинни.

Рон сосредоточился на картинках, всплывавших в голове, но ситуация не прояснилась.

— Да. Все остальное расплывчато. Я помню, что на Гарри напал... вампир?

— Да, правильно. Со своей позиции я видела, как ты бежал к нему на помощь, но в него попало несколько заклинаний. Ты сделал... что-то... с ним, но мы не знаем что. Потом ты упал от истощения, — сообщила Гермиона.

Эта новая информация заполнила некоторые пробелы в памяти Рона, и он начал вспоминать какие-то детали.

— Я вспомнил кое-что, когда ты сказала об этом. Я что-то сделал своими руками. Они начали светиться. Я видел, что он серьезно ранен, и хотел исцелить его, но не знал — как. Гарри единственный знает все об эльфийской целительской магии, но не я. Я почувствовал себя таким беспомощным, и я просто... пожелал... ему поправиться. Думаю, некоторые самые серьезные раны исцелились, но потом я почувствовал усталость и не мог больше держаться.

— Ты, наверное, истощил себя, делая... ну, тем, что ты там сделал. Я никогда не слышала о подобном раньше, спрошу у профессора Дамблдора, когда он вернется. Он приходит каждый день проверить ваше состояние. Джинни и я пробыли здесь все время.

— Вы пропускаете занятия?

— Вы важнее школы. Мы собирались переместить вас в Хогвартс, но Мин решила, что движение навредит Гарри.

— Гарри! Конечно! Как он? Где он? Можно с ним поговорить?

Обе девушки опустили глаза. Они боялись сказать Рону, что случилось с его лучшим другом, но знали, что нельзя больше это оттягивать. Джинни заговорила.

— Рон, Гарри... он не может с тобой поговорить. Нападение вампира было серьезней, чем казалось. И оно подкрепилось проклятиями, брошенными Пожирателем Смерти.

— Только не говорите, что он... он не мог. Правда?

— О, он жив. Вроде того...

— ВРОДЕ ТОГО! Джинни, говори.

— Он пока не очнулся. Что бы ты с ним ни сделал, ты спас его от смерти, а Мин и Мадам Помфри сделали все возможное, чтобы исцелить физические раны. Рон, он ни на что не реагирует.

— Что означает...

— Он в коме.

Тем временем, в Хогвартсе, Сев начинал серьезно беспокоиться. Чуть больше двух недель назад Гарри вышел из Зала, сказав, что ему нужно кое-что сделать. Через два дня он без следа пропал из школы. У Сева было чудовищное ощущение, что с его другом произошло что-то серьезное. Он знал, что Гарри противостоит Темному Лорду, а от своего отца Сатануса, одного из наиболее верных Пожирателей Смерти Волдеморта, слышал, что на Хэллоуин было запланировано нападение. Он не знал об этом заранее, но утром 31 получил письмо из дома, рассказывающее о нападении и о надежде отца хорошо послужить хозяину. Севу все это было отвратительно, но зная о многих нападениях за эти годы, он перестал обращать внимание. Однако, когда Гарри не вернулся на Хэллоуин, слизеринец начал подозревать, что он был там, на стороне против его отца. Тот факт, что его единственный друг никогда не вернется, заставлял Сева нервничать.

Новости о сражении появились на следующий день в Ежедневном Пророке, рассказывающем о тайной организации, возглавляемой Дамблдором, сразившейся с Пожирателями Смерти и спасшими Святого Мунго. Кроме того, там указывалось, что потери были с обеих сторон. Увидев заголовок, Сев вздохнул с облегчением. Хотя Сатанус Снейп был верен Темному Лорду, у Северуса не было никакого желания следовать по стопам своего отца. Он ненавидел все связанное с Темным Лордом, но знал, что настанет время, когда отец позовет его на встречу для посвящения. Он ничего не мог с этим поделать и понимал это. Прочитав заголовок, Сев обрадовался, что Пожиратели проиграли, но потом он заметил слова о потерях, а когда Гарри не вернулся, он запаниковал.

Хотя Сев знал, что ситуация с его отцом безнадеждная, и ему придется столкнуться с выбором между службой Темному Лорду и потерей жизни, дружба с Гарри давала надежду. Надежду на лучшее будущее, которое он может изменить и однажды освободится от оков крови, ставивших его в тупик. Тренировки Гарри позволили ему начать расплату. Сев был более, чем уверен, что сможет пережить войну, чтобы однажды спастись от тех преступлений, которые ему суждено было совершить во имя Волдеморта. Гарри был его лучиком света в темном царстве, и его потеря сейчас разбивала вдребезги все стремления к лучшему в мальчике.

Шагая по коридору на урок Зелий, Сев услышал топот ног позади, а на его плечо опустилась тяжелая рука. Оглянувшись, он удивился, увидев Джеймса Поттера.

— Снейп, можно на пару слов?

— Мне нечего тебе сказать, Поттер, — фыркнул слизеринец.

— Ну, не начинай. Нам просто интересно, знаешь ли ты, где Гарри и его друзья. Никто не видел их две недели, и мы начинаем волноваться.

— Друзья Гарри пропали? Гермиона, Рон и Джинни? Я не заметил, но теперь, когда ты сказал...

— Так ты знаешь что-нибудь, Нюниус? — потребовал Сириус, начиная терять терпение.

— Не очень много, Блэк. А почему я должен рассказывать вам?

— Потому, что мы дружим с этими ребятами и волнуемся. Я уверена, ты тоже переживаешь за Гарри, — вставила свое слово Лили.

— Хорошо, идите за мной, — ответил Сев, направляясь в заброшенный кабинет. Запечатав дверь и наложив заглушающие чары, он повернулся к гриффиндорцам.

— Прежде всего, что вы знаете? — спросил он. Ремус решил взять разговор в свои руки.

— Мы ничего не знаем, Северус. В последний раз мы видели их на завтраке в Хэллоуин. Рон сказал нам, что уйдет в то утро, но вернется после обеда. Он ушел около девяти утра, и с тех пор ни мы, ни кто-либо другой не видели его.

— Что ж, я знаю не больше вашего, Люпин, только мои подозрения. Не могу говорить за остальных троих, поскольку не очень хорошо их знаю, но Гарри полностью противодействует Вы-Знаете-Кому. Он ненавидит его, но не рассказывал мне, почему...

— Мы знаем. Он просил никому не рассказывать, — заявил Сириус с ухмылкой, заработав сердитый взгляд Сева.

— Скажи мне. Может, это подкинет идеи по поводу ситуации.

— Хорошо, — сказала Лили. — Но не говори ему, что мы рассказали тебе. В прошлом году два месяца он находился в плену у Темных волшебников, его пытали. Маггловскими методами. Он покрыт шрамами; я удивлена, что ты не замечал. В общем, он не сказал, кто это был, но сказал, что поэтому ненавидит всех Темных Лордов. Единственное объяснение этому — он был пойман Ты-Знаешь-Кем и его последователями.

Северус в ужасе смотрел на девушку. Гарри не говорил ему, почему он так неистово борется с силами Волдеморта, но теперь он знал. В животе возник тугой узел от ощущения вины, когда он осознал, что однажды может стать его врагом. Гарри будет ненавидеть его, как тех, кто пытал его. Когда он начал терять контроль над мыслями, Ремус снова спросил его о том, чего ждали Мародеры.

— Так, Северус, ты не знаешь, где они могут быть?

— Гм... что ж, единственное, до чего я смог додуматься, это битва. Ну, знаете, возле Святого Мунго? Это было на Хэллоуин, в тот день они пропали. Если Гарри хочет противостоять Тому-Кого-Нельзя-Называть, это лучший способ.

Неожиданно на лицах гриффиндорцев отразилось осознание, когда они поняли, что их заклятый враг был прав. Это было единственное логичное объяснение. Вспоминая статью, их мысли, как и Сева, задержались на словах о потерях.

— Ты не думаешь... — начал Джеймс.

— Я не знаю. Есть только один способ узнать. Мы должны спросить Дамблдора.

Вечером на ужине директор был весьма удивлен, заметив, как шестеро студентов поднялись из-за столов и направились к нему. Он никогда бы не подумал, что именно эти студенты могут объединиться для достижения какой-либо цели, но скоро осознал, что у них было общего. Пропавшие путешественники во времени. До того, как они приблизились к учительскому столу, Дамблдор встал со своего места и повел их из зала. Ребята шли за ним до кабинета директора. Как только все расселись, и были предложены привычные сладости, Дамблдор стал серьезным.

— Что ж, полагаю, вы хотите знать, что случилось с четырьмя вашими друзьями. Я прав?

— Да, сэр. Мы заметили, что они пропали две недели назад, но считали, что они вернутся. Когда мы столкнулись со Снейпом и спросили его о Гарри, мы решили подойти к вам. Снейп сказал, что они могли участвовать в той битве, — сказал Джеймс.

— Они и правда участвовали, мистер Поттер. Однако, я не могу о многом вам рассказать потому, что это совершенно секретно. Однако поскольку вы переживаете за друзей, я скажу, что могу. Мисс Соллерс и мисс Уэзерби в полном порядке. Они получили только мелкие порезы и ушибы, ничего серьезного. Мистер Уэзерби был немного ранен и пробыл без сознания две недели. В сущности, он очнулся сегодня утром. Дела у мистера Энгуифера, боюсь, не так хороши. В него попало несколько Темных заклинаний, и на него напал вампир. Хотя раны его исцелены, он в настоящее время в коме.

Дамблдор сел и посмотрел, какой эффект произвели его слова на студентов. Сириус и Джеймс казались довольно спокойными, но в глазах появилась печаль. Ремус выглядел шокированным и сильно расстроенным. Лили плакала, прижав ладонь ко рту. Питер казался безразличным, что немного удивило Дамблдора. Сев был сильно встревожен. Из наблюдений за студентами Дамблдор знал, что он и Гарри были хорошими друзьями, и таким образом понимал, что новости окажут сильное воздействие на мальчика. Глубоко вздохнув, Дамблддор закрыл глаза и подумал, как много боли может причинить одна битва.

В первую неделю декабря Гарри наконец-то пошевелился. Когда тьма, покрывавшая его последние несколько недель, в конце концов спала, голову наполнили звуки оживленного разговора, и несколько человек пытались погладить его руки. Осторожно приоткрыв глаза, он встретился взглядом с пятью улыбавшимися лицами. Как и ожидалось, Рон, Джинни и Гермиона все время провели, сидя у его постели и ожидая его пробуждения. Дамблдор тоже был там, лучезарно улыбаясь студентам от облегчения. Единственным человеком, удивившим Гарри, был Сев. Он стоял немного в стороне от остальных, поскольку чувствовал себя лишним. Гарри ободряюще улыбнулся ему и подозвал жестом ближе, пока остальные болтали. Прислушавшись к разговору, Гарри услышал слова Гермионы о том, сколько занятий он пропустил, и как ему придется повторять шестой курс. Через несколько минут Мальчик-Который-Выжил с небольшим раздражением поднял руку, заставляя замолчать девушку.

— Кто-нибудь может мне просто рассказать, что случилось?

— Конечно, мой мальчик. Что ты помнишь последнее? — спросил Дамблдор.

— Боль. Много боли. На меня напали сзади. И потом проклятья...

— Все верно, Гарри. А теперь, мне надо многое тебе рассказать, я хочу, чтобы ты постарался сохранить спокойствие. Кое-что тебе может быть трудно слышать, за это я искренне прошу прощения. Твои друзья знают о твоем состоянии, но если ты предпочитаешь, я расскажу тебе наедине...

— Нет, все нормально, сэр.

Голос Дамблдора в разговоре с Гарри немного пугал. Он звучал так, будто что-то с ним случилось, что во многом повлияет на его жизнь. Он решил, что ему нужны друзья рядом, на случай, если он не справится с новостями. Дав Гарри несколько минут на подготовку, Дамблдор начал объяснения.

— Гарри, из того, что мы смогли сложить вместе, в битве на тебя напал вампир, пока ты... отвлекал... Темного Лорда. Вот откуда большинство твоих ран. Он ударил тебя, высосал много крови и оставил длинные раны в твоей груди. В тебя попало несколько Темных заклинаний, посланных ближайшим Пожирателем Смерти. Мистер Уэзерби бросился тебе на помощь и использовал довольно удивительный род магии...

— Эй, Гарри, никогда не угадаешь — что, — вмешался Рон.

— Что?

— Я целитель! То есть, истинный целитель. У меня исцеляющее прикосновение! Миона провела исследование за последние несколько дней. Я открыл свои силы, когда исцелил тебя, но выпал из реальности на пару недель. Не смог справиться с напряжением. Но теперь я тренируюсь, так что в будущем от меня будет много пользы!

Впечатленный Гарри послал сияющую улыбку другу. Он был рад, что Рон наконец-то обнаружил свой талант, которым может гордиться. Что-то, что делало его особенным, где он сможет превзойти своих друзей.

— Это здорово, Рон. Я научу тебя эльфийской целительской магии, когда поправлюсь, если хочешь. Она может пригодиться тебе.

— Спасибо, Гарри. Буду признателен.

- Кхе-кхе.

Оба мальчика с извиниением посмотрели на Дамблдора, тот улыбнулся им и продолжил рассказ.

— Как я говорил, ты получил некоторые тяжелые травмы в области груди, которые исцелили мадам Помфри и мадам Поттер. У тебя несколько сверкающих новизной шрамов, но тут ничего не сделаешь. Тебе переливали кровь, так как ты потерял ее, когда кормил вампира, и из-за ран. В этом отношении все в порядке. Заклинания, попавшие в тебя, вызвали небольшие внутренние повреждения, но с этим тоже довольно быстро справились. Единственное, что нас беспокоит, это твои физические изменения...

— Физические изменения?

— Да. Обострившееся восприятие, бледная кожа и легкая чувствительность к солнечному свету...

— Вы, должно быть, шутите!?

— Все не так плохо, как может показаться. Целительство Рона остановило распространение яда, но он уже начал действовать.

Гарри с безумием вспомнил нападение. Он помнил, как кашлял и захлебывался, и кровь на своих губах. Он полагал, что это от внутренних травм, но, по-видимому, это был вампир...

— Так он превратил меня...

— Ну... вроде того... — сказала Гермиона.

— Уточните «вроде того».

— Как сказал директор, мое целительство остановило распространение. Твои ощущения усилились, и тебе надо наносить много солнцезащитного крема, если ты собираешься под открытое солнце надолго, потому, что ты быстро обгоришь. Еще у тебя клыки длиннее...

— Что-то еще? — поинтересовался ошеломленный юноша.

— Да нет. Ты немного изменился, но ты не совсем вампир. Ты по-прежнему отражаешься и не превратишься в прах, если выйдешь на солнечный свет. Это лучше, чем ничего...

— Точно. Не могу поверить, что это происходит. Все вечно происходит со мной. Тея была права. Я позволял этому случаться со мной. А теперь я действительно чудовище. Мне жаль.

С этими словами Гарри свернулся к клубочек и расплакался.