Запах Гарри (гет)

— У меня врачи нашли недоразвитость гланды общественного долга и врожденный порок морального ядра личности, — пробормотал он под нос. — Ну разве мне можно доверить спасение Вселенной?

Дуглас Адамс, «Жизнь, Вселенная и все остальное»

— Уверен, это была бы увлекательная беседа, но я весь день на ногах, устал и очень голоден, — сказал Люпин.

— В самом деле? — спросила Рита. — Разрешите вас угостить? Как насчет недожаренного бифштекса? Или, может, вовсе не жареного?

— Интересный выбор. Не знаю почему, но мне казалось, что вы предпочтете что-нибудь вегетарианское. Боюсь, я не лучшая компания.

Рита поджала губы. Неужели он знает? Ну нет, иначе она давно глядела бы на мир сквозь решетчатые окна Азкабана. Грейнджер не могла, она не похожа на болтунью. Наверняка это просто совпадение. Женщины едят овощи и фрукты, это стереотип, особенно если учесть ее фигуру.

— Я потерплю, — сказала Рита.

— Не сомневаюсь.

Она нахмурилась. Каким образом разговор повернулся так, что она чувствует себя жертвой, а не охотником? Встряхнув головой, Рита решила исправить положение:

— Вы ведь друг Сириус Блэка, — сказала она. — Настоящий друг.

— Имею честь таковым себя считать, — кивнул Люпин.

Сладко улыбнувшись, Рита добавила:

— А я — журналистка, которой нужен материал. Как вы думаете, достаточно ли найдется людей, готовых выложить свою правду касательно вашего друга?

— Полагаю, да, — ответил Люпин. Судя по прищуру, он начал понимать, куда повеял ветер.

— И так как мою репутацию уже ничто не сможет испортить, не думаете ли вы, что если я возьму интервью у тех, кто сам ко мне придет, получившаяся в итоге статья, возможно, не совсем корректно опишет образ вашего лучшего друга?.. — закончила она.

Наступила тишина.

— Не согласитесь ли со мной поужинать, мисс Скитер? — спросил Люпин голосом человека, которого ведут на эшафот.

— Ну, раз вы настаиваете...

* * *

В легендах утверждается (если этот глагол уместен в данном случае), что первым словом, произнесенным волшебником, было заклинание. Не какое-нибудь там, а сакраментальное Люмос. Эта теория символично вписывается в концепцию «волшебство несет свет», или «волшебники несут свет», или во что-нибудь еще со сходной формулировкой и предназначением. Но все это наглая ложь, хоть и прекрасная. На самом деле, первым настоящим волшебником был ничем не примечательный кроманьонец, живший много десятков тысяч лет назад. Убегая от голодного и страшного волкоподобного создания*, он подхватил с земли большую и крепкую на вид палку. Уставший и где-то в глубине своей первобытной души приготовившийся к смерти, древний человек остановился, повернулся и с яростью помахал палкой в попытке напугать матерого хищника. Отчаянный жест храбреца не возымел бы никакого эффекта, если бы не красный сгусток, сорвавшийся с конца палки. Магия, собиравшаяся в нем каждый раз, когда ему угрожала разнообразная доисторическая опасность, нашла выход наружу. Волку она не повредила, но изрядно напугала. Кроманьонец посмотрел на удаляющийся поджарый силуэт, перевел взгляд на новоприобретенное оружие и воскликнул:

—$%*!

Это и было первым словом волшебника. Возможно, первым словом вообще.

Если хорошо подумать, подобная ситуация покажется вам весьма вероятной, даже если вы не знаете всей правды наверняка. Знаменитые мудрецы вроде Альбуса Дамблдора догадываются об истинных причинах рождения человеческой магии в мире, но легенда слишком красива, чтобы ее портить. Другое дело, что Лорд Волдеморт сказал бы, что магию породил страх, а Дамблдор — что храбрость.

Волшебство — вообще штука непредсказуемая, и попытки ее осмыслить и разложить по полочкам делают ее еще более опасной. Учитывая, скольким волшебникам в тех или иных ситуациях приходилось произносить «$%*!», ничуть не удивительно, что это же слово было первым в их истории, и совершенно банально то, как Гарри отреагировал на Сириуса, который быстро просунул голову в примерочную:

— $%*!

К счастью, натягивая мантию, он отложил палочку, иначе ведь никогда не знаешь, каким образом сработает магия молодого волшебника, который вдруг устыдился своей наготы. Волшебство требует выхода, ему не нравится копиться и застаиваться в теле человека. А у Гарри за последние дни, надо сказать, изрядно всякого накопилось.

— Знаешь, если бы тебе пришлось раздеваться в кино, то при монтаже размытым пятном закрыли бы все твое тело от шеи до пяток, — сказал голос Сириуса из-за занавески.

Это всего лишь он, понял Гарри, пережив миг панического страха. Он прикрылся мантией, затем понял, что этот жест выставляет его в невыгодном свете и ни к чему хорошему, кроме дополнительных насмешек, не приведет, и расслабился. В обществе Сириуса приходилось думать очень быстро: нужно было хоть как-то компенсировать значительный разрыв в навыке «наглость». Из-за этого через час общения с ним ты чувствовал себя изрядно измотанным, словно весь день пытался угнаться по крышам за испуганной кошкой. Или убегал от нее.

— Как будто ты сейчас лучше выглядишь, — пробормотал Гарри недовольно. — Такой же худой, как я.

— Вот именно. Ты выглядишь как человек, который провел тринадцать лет в тюрьме. Но я высокий и голубоглазый, мне идут худоба и бледность. А с твоим ростом ты обязан набрать немного мяса. Вы согласны, мадам?

— Разумеется, мистер Блэк, — ответила мадам Малкин, не поднимая глаз от шитья. Она была из тех невозмутимых, видавших виды женщин, которые лишь моргнут, если у них под носом провалится земля и распахнется бездна, и то потому, что в глаза попала пыль. Про нее верней, чем про любого другого человека, можно было сказать, что она видела нижнее белье всей магической Британии: отчасти потому, что она лично его продала.

— Ставлю галлеон на то, что она меня вообще не слышала, — шепнул Сириус.

— Я пас.

— В том-то и проблема. Ты всегда пас.

Гарри предпочел спрятать лицо в складках мантии, которую пытался примерить. «Мне еще учиться и учиться, — подумал он. — Его остроумие рождается из уверенности в себе, а у меня — наоборот». Это была новая мысль, отмеченная им про себя как довольно проницательная. Надо бы запомнить.

Сначала ему казалось, что все мантии, которые он надевает, совершенно одинаковы, поэтому критические замечания Сириуса и мадам Малкин выводили его из себя.

— Хм, нет, надо бы завязки повыше, а то у него будто живот выпирает, — говорила она.

— Будет похоже на нарисованные ребра, — отмечал Сириус. — Может, крест-накрест, а фибулу чуть левее?

— Попробуем. Эти ужасные закрытые и торчащие воротники вышли из моды даже в Трансильвании, честно говоря, не пойму, откуда на них такой спрос в нашей стране.

И так далее. Сам Гарри считал, что ему не идет ни одна из мантий. В одной он выглядел слишком худым, в другой — слишком маленьким. Попадались мантии, придававшие ему болезненный вид, и те, в которых он смотрелся просто нелепо. Гарри пожаловался на это Сириусу.

— Что сказать, — пробормотал в ответ тот. — Если ты маленький, худой, болезненный и нелепый, ни одна мантия этого не исправит. Одежда может подчеркивать твои достоинства, но она не способна их создать. — Сириус подмигнул ему. — Не беспокойся. Придется потрудиться, но мы исправим твою фигуру. В пределах возможного. Только не забывай, что, в конце концов, внешность — не главное.

— А что главное?

— То, что ты думаешь о своей внешности.

Пока Гарри примерял очередные мантии, Сириус успел поучаствовать в обновлении гардероба какой-то молодой женщины. Гарри решил не вмешиваться и вместо этого наблюдал, впитывая каждое слово, улыбку, жест и интонацию. Ему показалось, что самую суть он ухватил: улыбаться и вызывать восторг у девушки своими мудреными фразами. Немаловажный момент заключался также и в том, что нужно было вкраплять в свою речь как можно больше многозначительных оборотов, которые можно интерпретировать как угодно.

Мадам Малкин оценила творческий подход Сириуса к продаже одежды волшебницам и несколько оттаяла от своей привычной хмурой деловитости.

Гарри весь превратился в наблюдение. Он как раз успел отложить первую годную мантию, как в магазин проскользнула еще одна женщина. Ее лицо показалось ему знакомым. Но так как Сириус был занят созерцанием мужской одежды, Гарри вернулся к примерке.

— О, мистер Блэк, — услышал он приглушенный голос через некоторое время. — Я читала о судебном процессе. Даже не знаю, что сказать... Сожалею и поздравляю.

— Видимо, все же знаете, — ответил Сириус, в его голосе Гарри почудилась улыбка. — Спасибо.

Вновь наступила тишина.

— Решили обновить свой гардероб?

— Не помешало бы, но не сегодня. Я сопровождаю крестника.

— Крестника?

— Да. Гарри Поттера, возможно, вы слышали это имя.

— Серьезно?! — Последовал набор эмоциональных и лишенных смысловой нагрузки восклицаний. Разговор затих, словно они отошли подальше:

— На вашем месте многие попытались бы заглянуть к нему в примерочную, — сказал Сириус, и женщина рассмеялась. У Гарри нагрелись уши, словно он выпил перечного зелья. Задернутая штора, к которой он прислонился, щекотала ему ухо.

— Думаю, он слишком молод для меня. Оставлю эту привилегию своей сестре.

Сестре? Так вот почему ее лицо казалось таким знакомым! Гарри натянул одну из мантий, поправил ее перед зеркалом, пригладил, затем, вздохнув, взлохматил волосы — и вышел из примерочной. Прицепленная к лицу расслабленная улыбка через полторы секунды стерлась под натиском мандража. Просто перекинуться парой вежливых слов, повторял он про себя. Научиться общаться с незнакомыми людьми, которые не пытаются меня убить.

В голове Гарри пролетели следующие варианты развития событий:

Первый. Он подходит к болтающей парочке, привлекает к себе внимание, разводит руки в стороны и говорит Сириусу шутливым и игривым голосом: «Неплохо сидит, а?»

Второй. Он изображает лениво-небрежный и недовольный вид, как у привыкшего к молоку кота, которому предложили запить обед водой, и говорит, что в этом магазине все не то, давай найдем приличное место.

Третий. Он невинно вздергивает брови вверх и вежливым голосом пай-мальчика говорит: «Здравствуйте, мисс».

Но когда ноги уже поднесли его к Сириусу и молодой женщине, и нужно было выбрать один из вариантов, Гарри понял, что растерялся. Через секунду он подумал о том, что в следующий раз не будет сомневаться так долго, что просчитывать каждый шаг было ошибкой, что нужно было поддаться интуиции... но было поздно.

— Добрый день, мистер Поттер, — сказала она, избавив его от необходимости начать разговор. Гарри протянул руку.

— Здравствуйте, мисс Браун.

— Разве мы встречались?

— Нет, но вы очень похожи на Лаванду.

Мисс Браун довольно рассмеялась. В ее смехе чудились отголоски здорового эгоизма, кокетства и еще чего-то, чего Гарри не смог опознать.

— Она была бы счастлива это услышать.

— Уверен в этом, — ответил Гарри. Но справедливости ради он обязан был добавить: — Думаю, это сходство можно считать комплиментом и для вас.

— О, — удивленно произнесла мисс Браун. — А вот это Лаванда точно будет рада услышать.

— Передайте ей привет. — Слабость в коленях Гарри была похожа на дрожь в высокогорьях за мгновения до схода лавины, и это напомнило ему о том, что нежелательно затягивать разговор. — Сириус, кажется, я кое-что подобрал. Оценишь?

— Пошли, — непринужденно согласился Сириус и повернулся к мисс Браун. — Рад был с вами познакомиться.

В его устах эта элементарная фраза наряду с легким наклоном головы и подернутым искреннейшим удовольствием взглядом приобрела аромат только что откупоренной бутылки сливочного пива (Гарри был слишком молод, чтобы сравнивать изысканность чего-либо с красным вином). Сириус словно пробовал на вкус каждое слово перед тем, как его произнести.

— Я тоже, — улыбнулась мисс Браун. — И зовите меня Розой.

— Почту за честь. Тогда для вас я Сириус.

— А я Гарри, — отметил Гарри в образовавшейся тишине. Роза Браун рассмеялась, и на этом они с ней расстались.

Сириус нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пока она не вышла из магазина.

— Ха! — воскликнул он, когда они остались в одиночестве, и сжал плечи Гарри, вперив в него безумный взгляд. — Это было потрясающе! Так ты кое-что умеешь, да?

— Умею что?

Восторг на лице Сириуса сменился задумчивостью: как тень от облака пробежалась по холмистой равнине.

— Так ты...

— Что — я?

— То, что ты говорил этой Браун... Двусмысленный комплимент... Хочешь сказать, что ты не специально?

— Я... — Гарри вдруг засомневался в твердости земли под своими ногами. — Я не уверен.

Ему очень хотелось расшифровать эмоции на лице Сириуса, но с таким же успехом можно было попытаться взломать сейф Гринготтса отмычкой.

— Самородок, значит, — пробормотал Сириус себе под нос. — Неприличная честность. Интересно...

— Что?

— Ничего. Отвратительная мантия, выбери другую. Вы согласны, мадам, что это отвратительная мантия?

— Разумеется, мистер Блэк, — отозвалась Малкин.

Они провели еще невыносимо долгих полчаса, и гардероб Гарри пополнился тремя на его взгляд совершенно одинаковыми мантиями. Сириус же умудрился подобрать себе рубашку, в которой непостижимым образом выглядел каким-то еще более безнравственным. Гарри решил, что на ней особые чары.

— Мадам, я зайду в семь, вас устроит? — спросил Сириус, когда они уходили.

— О чем вы, мистер Блэк?

— О свидании. Вы согласились на свидание, помните?

Деловитое выражение лица Малкин испортилось румянцем.

— Прошу прощения... Кажется, я неправильно вас расслышала. — Ее голос обрел прежнюю твердость. — И вообще, я замужем!

— Да, так я и подумал, — грустно сказал Сириус. — Но краткий миг надежды был воистину упоителен.

Улыбнувшись продавщице, он закрыл за собой дверь.

— Ты не приглашал ее на свидание, — заметил Гарри.

— Я знаю. Просто захотелось проверить ее внимательность. И когда это она успела выйти замуж?

— Когда? В смысле, ты имеешь в виду, когда в течение последних тринадцати лет?

— Да, да, — ворчливо согласился Сириус. — Мог бы и подыграть.

* * *

Что-то произошло. Незнакомые или давно забытые ощущения захлестнули его, как теплая ленивая волна, проникающая в горло утопающему. Вздрогнув, он почувствовал, как его лицо в ужасе кривится. «А, это всего лишь он», — мелькнула чуждая, но успокаивающая мысль, на мгновение заслонив собой его сознание: будто его разум моргнул и прочитал эти слова на обратной стороне век.

Ничего, просто почудилось. Даже Альбус Дамблдор не способен на такое волшебство.

Сжав бледными пальцами подлокотники резного стула, который очень походил на трон, Лорд Волдеморт глубоко и облегченно вздохнул.

Странное, забавное было ощущение, столь нежданно посетившее его: словно одежда, облегающая вместилище его бессмертного духа, куда-то исчезла...

* * *

Дом на пло...

Прежде, чем мы продолжим, следует отметить, что человек, знающий Тайну, может найти укрытое ею место, но не способен никому об этом рассказать. Привилегией писать адрес дома на клочках бумаги и произносить его вслух обладает только Хранитель Тайны, а им являлся Альбус Дамблдор. Поэтому Гарри не мог даже про себя хотя бы примерно обозначить местоположение дома**.

В общем, дом, в котором они жили, встретил их угрюмым молчанием. После жары улицы прохладное, темное и сырое помещение вызывало желание упасть лицом вниз на кровать и предаться блаженному отдыху, но Сириус был непреклонен.

— Во-первых, нужно провести разбор полетов, во-вторых, мы ждем гостей. Нужно им, наверное, что-то приготовить. — Пожевав губами, Сириус вытянул шею и крикнул: — Кикимер, сделай ужин!

— Ты такой гостеприимный, — заметил Гарри.

— Еще бы.

Вальбурга, для верности скрытая неуместно смотрящимся здесь шкафом, услышала их голоса и начала причитать. Сириус мотнул головой в сторону лестницы, и они подняли сумки наверх.

— Итак, пока воспоминания свежи, просмотрим их. Я воспользуюсь своими, так как в твоей памяти чувствую себя неуютно. Ты смотришь на мир как испуганный кролик.

Пятясь задом, он вытащил думосбор на подставке в центр комнаты. Железные ножки душераздирающе заскрипели по паркету.

— У меня есть парочка воспоминаний, где я не похож на кролика, — сквозь зубы проговорил Гарри. — Хочешь, покажу?

— Ух ты, какой грозный. У меня тоже есть такие. Померяемся?

— Ты имеешь в виду те, где вы с папой деретесь с Пожирателями?

Сириус замер.

— Ну, Джеймс там точно есть, и еще парочка... человек, а вот насчет Пожирателей не уверен.

Гарри подумал секунду.

— Думаю, я не хочу пока этого видеть.

— Да, — встряхнул головой Сириус. — Полагаю, ты прав. Итак, ныряем.

Жидкость в думосборе по консистенции была похожа на нечто между водой и туманом, но прикасалась к коже, как очень гладкая ткань. Гарри испытал внезапное желание почесать нос, но оно исчезло, когда все ощущения настоящего тела отдалились, и он уперся воображаемыми ногами в землю. Мир приобрел очертания магазина мадам Малкин. Неподалеку он увидел самого себя.

Сириус взмахом руки заставил все вокруг замереть и прокашлялся, привлекая к себе внимание, что было излишне, так как больше тут не на что было смотреть.

— В щекотливых ситуациях, в одной из которых ты сегодня оказался, важно не терять голову и дышать ровно. Спокойствие — твой лучший помощник. Соблазнение, очарование, как и любой другой вид завоевания, требует, чтобы ты был лучше противника. В данном случае под этим подразумевается то, что ты должен думать быстрее. Слова, которые ты подбираешь, интонации, с которыми ты их произносишь — все имеет первостепенное значение. Со временем ты научишься не задумываться о таких вещах, нужно просто приноровиться. Это как научиться вызывать Патронуса: один раз привыкнешь и никогда не забудешь.

— Если только дементоры не окажутся слишком близко, — заметил Гарри.

— Женщины — не дементоры, — парировал Сириус. — Они не высасывают из тебя все хорошее. Хотя... — он на секунду задумался. — Ладно, об этом позже. Давай разберем твое поведение, и ты поймешь, почему я был так взбудоражен. Ты провернул на редкость удачный трюк.

Сириус поднял руку, и мир вокруг ожил на несколько мгновений.

— Хахахаха, — рассмеялась Роза Браун. — Она была бы счастлива это услышать.

— Обрати внимание на особенность этой милой дамы, — сказал Сириус. — Что ты можешь о ней сказать?

Гарри присмотрелся.

— Она красивая.

— Очевидно. Дальше.

Гарри присмотрелся внимательней.

— Она... не знаю.

На лице Сириуса появилось выражение вселенской мудрости, он ткнул пальцем в небо и назидательно произнес:

— Гораздо важнее, мой мальчик, что она прекрасно знает о том, насколько она привлекательна. Именно этот факт нам нужен. — Он принялся ходить между застывшими фигурами и, проходя мимо себя, с гордостью окинул взглядом застывшую живую статую Сириуса Блэка. — В одной ее фразе про свою сестру: «Она была бы счастлива это услышать», можно прочитать многое. Роза Браун любит свою младшую сестру, вероятность этого высока. Младшая сестра пытается походить на старшую, и старшая об этом знает. Роза гордится этим фактом, осознанно или нет. Дополнительная причина для уверенности в себе. Но что делаешь ты?

— Уверен в этом. Думаю, это сходство можно считать комплиментом и для вас.

— И что же я сделал? — спросил Гарри.

— Ты запомнился! — воскликнул Сириус. — Ты сделал комплимент ее сестре! Ты показал, что очарован Розой, но не настолько, чтобы пускать слюни, и в то же время ненавязчиво намекнул на то, что хорошо знаешь ее младшую сестренку и находишь ее красивой, более того, ты дал понять, что ставишь Лаванду на одну ступень с Розой. Бездонный поглотитель комплиментов в голове женщины — тонкий инструмент, с ним нужно обращаться со всей возможной тщательностью. Переборы недопустимы. Но, что меня удивляет, ты ничего не планировал, а был абсолютно искренен, я прав?

— Ээ, наверное, да...

— Необычная ситуация. Думаю, мы сможем это использовать. В разумных дозах, конечно же. А ну-ка, сделай большие наивные глаза.

— Что?

— Черт с тобой, неважно. — Сириус достал из кармана часы на цепочке. — Совсем не осталось времени, гости скоро прибудут.

— Какие гости?

— Увидишь. — Он взял Гарри за шиворот и вытащил его из думосбора. — Повесь мантии и спускайся вниз, я прослежу за ужином.

— Ладно. Кстати, твои часы — старье.

— Заткнись, у меня еще не было времени на покупки. И человеку в штанах Дадли Дурсля официально запрещается комментировать мой стиль.

От потока противоречий в мыслях Гарри почти замутило. Речи Сириуса звучали абсурдно, и в то же время, если не задумываться над деталями, в них прослеживалась холодная логика, порожденная отточенной годами интуицией. Встряхнув головой, Гарри разложил обновки на кровати, чтобы еще раз ими полюбоваться, а затем отправил их друг за другом в шкаф. Внизу, со стороны прихожей, послышался хлопок двери. Кто-то, судя по звукам, возился с чемоданами. Гарри торопливо спустился вниз.

— Позволь представить тебе твоего помощника и напарника, — сказал Сириус.

На свет из полутьмы коридора вышел растрепанный и зевающий Рон Уизли.

— Привет, Гарри, — сказал он и улыбнулся широкой белозубой улыбкой. Они обнялись. — А здесь здорово.

Гарри принял один из чемоданов и повернулся к Сириусу.

— Я не совсем понял. Рон тоже будет со мной?

— Разумеется!

— А он... сможет?

— Еще как!

— Хм. Извините, но, мне кажется, ему будет сложно обучиться всяким твоим штукам. В этом плане он еще хуже, чем я. Без обид, Рон.

Рон развел руками.

— Я первый ему об этом сказал.

— Вы ничего не понимаете, так что давайте оставим все важные решения на мне, ладно? — сказал Сириус. — Если бы все шло своим путем, я уверен, Рон в итоге отхватил бы себе лучшую девушку в мире. Отнесите чемоданы наверх и возвращайтесь. Завтра у нас полно работы: здесь в скором времени будет болтаться куча народа. Вы вдвоем, в том числе, должны подготовить комнату для Гермионы.

— ГЕРМИОНА ТОЖЕ БУДЕТ ЗДЕСЬ?

— Конечно! — и Сириус высокомерно удалился. Гарри ошарашено покачал головой, и Рон хлопнул его по спине.

— Да ладно тебе, давай просто повеселимся. Я... я постараюсь изо всех сил.

— Не в этом дело, — сказал Гарри и пожал плечами. Он и сам не знал, в чем именно дело. — Интересно, как Гермиона отреагирует на последние новости? Всякие переманивания, соблазнения и все такое... Для нее, должно быть, это будет шоком.

— Ну, здесь как раз все очевидно, — хмыкнул Рон. — Как обычно она реагирует на нечто неожиданное и неизвестное?

Он оказался прав. Гермиона пошла за книгами.

________________

* Современные животные не сразу получились в том виде, в котором мы их сейчас можем с чистой совестью истреблять. Где-то между трагической гибелью динозавров и постройкой египетских пирамид была эпоха, где все нынешние твари были несколько более длиннозубыми, свирепыми и глупыми: вселенная еще не поняла, как делать настоящих волков, чтобы можно было изображать их профили на всяких гербах, и несколько перестаралась. То же самое можно сказать и о людях, хотя волшебники отказываются принимать теорию, согласно которой их предки когда-то били друг друга палками, а не размахивали ими, творя заклинания. (Один магглорожденный, решивший привнести эту концепцию в волшебный мир, чуть не закончил свою жизнь в Азкабане). Каждый уважающий себя волшебник знает, что его предком был могучий маг с загадочным взглядом и длинной бородой. Некоторые из них, как считается, уже тогда подавали признаки подлинного аристократизма, хотя даже не знали такого слова.

** Заклинание Фиделиус относится к разряду воздействующих непосредственно на тонкие ткани реальности, что делает подготовку к его произнесению чрезвычайно трудо— и магоемким процессом. Если речь идет о сокрытии дома, то Тайна воздействует на всех, кто знал, где этот дом находится, и чем более популярным является место, тем сложнее его спрятать. Говорят, чтобы сокрыть Эйфелеву Башню или Биг Бэн, придется сжечь какую-нибудь звезду, и по этой же причине владельцу борделя «Кипящий котел» в Лютном Переулке (не удивляйтесь названию) никак не удается сделать свое заведение эксклюзивным пристанищем для узкого круга лиц. Даже Альбусу Дамблдору при всем его могуществе пришлось три недели сидеть на высокоуглеводной диете (в его-то возрасте!) после того, как он провел ритуал Фиделиус на Том Самом Доме. Известен случай, когда в 1966 году была предпринята попытка скрыть тот факт, что Дженни Гилденхорн и Арчибальд Клокс встречаются по вечерам в пустующем кабинете нумерологии в восточном крыле Хогвартса для подозрительно шумного совместного времяпрепровождения. Об этом узнала лишь одна ученица, но до того, как ритуал был закончен, слух дошел до слишком большого количества людей, и у влюбленной парочки просто не хватило магических сил. И это несмотря на то, что с того момента, как они случайно оставили дверь в кабинет приоткрытой, и до попытки провести ритуал, прошло всего двадцать три минуты. Это знаменательное событие стало началом блестящей журналистской карьеры Риты Скиттер.