Долг и честь (гет)

1.

Консервативная газета «Завтрак с аристократом» опубликовала тезисы Сигнуса Блека. В ответ либеральное «Утро в волшебном лесу» предоставило слово Альбусу Дамблдору. Сатирический еженедельник «Три Боггартыря» скрестил оба интервью в шуточной полемике, доказывая, что противники вовсе не противники, а тайные союзники, желающие заучить молодёжь до потери палочек. «Ежедневный пророк», как всегда, писал, что трудно что-либо предсказать, но Министерство на верном пути. «Путешествие Магической Тайны», журнал, основанный магглорождёнными, заявлял, что всё, что нам нужно — это любовь; а радикальный «Полёт валькирий» голосом Волдеморта кричал про маггловское окружение, про то, что магическое отечество в опасности и что надо держать палочки сухими. И лишь «Морганушка» оставалась оплотом здравомыслия, рассуждая о мантиях для грудного вскармливания и самоочищающихся подгузниках.(1)

В лондонском доме Блеков атмосфера напоминала предсвадебную, только невестой на сей раз был проект Блека и Компании, получивший полное одобрение Министерства. С утра до ночи шли консультации, выпивались галлоны чая, камин в холле не справлялся с приёмом и отправкой гостей — пришлось открыть личный камин Сигнуса в кабинете. Сам кабинет постоянно то расширялся то уменьшался, в зависимости от числа совещавшихся, и отцовский домовик замучился поправлять ковёр. Школа ворвалась в лето, упразднив каникулы — по дому шествовали профессора Хогвартса, и авторы учебников, до сих пор бывшие именами на переплётах, обретали плоть, выходя из тёмного жерла.

Неизменно присутствовали авторы проекта: аналитик сэр Гринграсс, эрудит и философ лорд Стреттон, профессор гербологии господин Бири и мадам Гуссокл — талантливейшая ведьма, автор учебников по заклинаниям; в качестве постоянного консультанта практически поселился в доме живой и остроумный маггловед Вильгельм Вигворт, смешивший Нарциссу сравнениями быта магглов и магов. Иногда, к радости девиц Блек, сэр Гринграсс приходил с сыном, а где Арктур — там и Эридан Нотт; лорд Стреттон приводил своего Толемана — равенкловца на курс младше Андромеды, и у молодёжи образовывалась компания. В обязанности девиц вменялось разнести гостям первую чашку чая, а после они были свободны, как ветер. Обычно все отправлялись на Косую аллею, где, по мнению Нарциссы, «сходили с ума». Казалось, этим летом никто не уезжал на курорты, и загородные угодья осиротели — аллея была запружена народом, в кофейнях витийствовали ораторы, газеты шуршали и опадали под столики; не знавшие морщин лбы усиленно хмурились, а увядшие щеки, напротив, разгорались румянцем. Иной раз споры переходили в свары, выхватывались палочки и Эридан с Арктуром срочно аппарировали девушек домой; однако, по взаимному уговору, родителям ничего не сообщали. Нарцисса обожала ощущение причастности к событиям и молочный коктейль от Фортескью.

2.

Двадцать восьмого августа в восемь тридцать утра в атриум Министерства Магии вошел человек. Человеку было около пятидесяти лет. Он пришел не по собственной надобности, а по настойчивой просьбе старого школьного товарища; этот товарищ теперь имел большой общественный вес, и просьбы его, хоть выражались всегда вежливо, подразумевали исполнение. Человек сдал палочку на проверку и подумал, что если всё пойдет гладко, он ещё успеет взять своего мальчика в кондитерскую. При мысли о сыне он улыбнулся. Проверяющая приняла улыбку на свой счёт и сделала ему глазки. По дороге к лифту он думал о том, что настали последние денёчки, когда ещё можно обрадовать пацана просто пирожными. Сын понемногу превращался из косолапого медвежонка в плечистого самца, и скоро показаться в кафе с отцом будет для него зазорно, а начнёт он сам водить туда разных девчонок. Кстати, о всяких девочках: надо ещё раз вправить ему мозги, чтоб крепче собственного имени затвердил технику безопасности. Человек вышел из лифта и двинулся по коридору. Вряд ли мальчик уже практикует, но слишком дорогим был этот сын, чтобы позволить ему нелепую ошибку. Подходя к искомой двери, человек сосредоточился на предстоявшей ему работе. Нужно было заставить молодого начальника отдела принять на освободившуюся вакансию своего человека. Проблема осложнялась тем, что молодой имел за плечами поддержку очень сильного мага и, соответственно, мог хорохориться сверх меры. Подкуп, шантаж и запугивание оставались на крайний случай, надо было действовать спокойно и методично, убеждать, что их кандидат лучше для дела. Мужчина представил себе сидящего в кабинете непримиримого юнца, чувствующего за собой власть, силу и право, и ему сделалось тошно. Он постучал в дверь и, дождавшись приглашения, зашёл.

3.

Двадцать восьмого августа, в восемь сорок пять утра, пританцовывая в пустом холле, Нарцисса шла переменить цветы в гостиной.

— Пиии-руэт! — шепнула она большому зеркалу и крутанулась, зажав подол у бёдер. Сегодня пришёл Младший Нотт, сегодня будет Косая аллея!

Камин за её спиной чихнул и сказал:

— Какая прЭлесть.

Маленькая аккуратная старушка в сиреневом стояла в камине, весело глядя на Нарциссу блестящими глазками.

— Ты, наверное, Беллочка?

— Нет, — улыбнулась Нарцисса и сочла нужным пояснить:— Белла давно замужем. Есть Андромеда и я, Нарцисса.

— А-ха! — сиреневая вышла из камина. — Старухе Бэгшот пора привыкнуть, что увиденные утром малютки в пинетках к обеду оказываются давно замужем. Ну-с, давай мне лапку и веди — где тут у вас заседают.

В коридор уже торопливо выходил отец:

— Миссис Бэгшот! Добро пожаловать. Позвольте проводить Вас...

— Здравствуйте, господин Блек. Благодарю, меня провожает Ваша очаровательная дочь.

В кабинете, где уже собралось около двадцати магов, у Нарциссы разбежались глаза: здесь были люди-легенды; но она знала, что её миссия окончена, и приготовилась ускользнуть, когда в гуле приветствий расслышала тихий голос Бэгшот:

— Что, нравится? Хочешь послушать? Оставайся; будешь изображать опору моей старости. Твоего отца я беру на себя.

Так Нарцисса оказалась за общим столом, притиснув стул к креслу Батильды Бэгшот и ловя каждое слово.

— Дамблдор постоянно ставит нам палки в колёса, а меж тем и помещения, и сами дети — в его ведоме.

— Да-с, его постулат: любое выделение магглорождённых в особую группу есть расизм. Меж тем как речь идет об ознакомлении с культурой и традициями.

— Он утверждает, что это и так происходит в повседневном общении детей между собой.

— Ну, культурообмен несомненно происходит — Равенкло бряцает на гитарах про разлетевшиеся в дым мечты крутящихся камней...(2)

— Редукто плюс Инсендио на ментальном объекте? Любопытно... А величина камней учитывается?

— Миссис Гуссокл, умоляю Вас, не начинайте...

Вошла Андромеда и, меча глазами молнии в Нарциссу, принялась разносить чай.

— К сожалению, нам никак не удаётся добиться прямого диалога с Дамблдором. Словно у него аллергия на слова «интеграция», «ассимиляция». Сразу переходит на Гриндевальда: его идею власти над магглами, тиранию и прочее...

— Немудрено, они ведь были друзья, — раскрыла рот Бэгшот.

— Кто?!

— Альбик — спасибо, дорогая, — она приняла чашку у Андромеды,— и мой Гелли.

— Простите, ВАШ Гелли? — профессор гербологии Герберт Бири подался вперёд.

— Геллерт Гриндевальд, мой племянник. А идея эта, о власти магов над магглами для всеобщего блага — принадлежала как раз Альбусу. Помню, Гелли так загорелся! Ночь не спал, всё в книгах рылся, тезисы писал... Бедный мальчик.

Андромеда, застывшая на месте при первых словах Бэгшот, воскликнула, забыв о приличиях:

— Это невозможно! Дамблдор — светлый маг, он победил Гриндевальда!

Наступила тревожная пауза, в которой чётко прозвучал глуховатый голос Батильды:

— Светлый... В человеке много всего намешано, милая... Так же, как не бывает белой и чёрной магии, так нет одноцветного человека. Выбор — вот что определяет персону. Выбор, который мы делаем... И не единожды, а на протяжении всей жизни.

Два голоса раздались одновременно: грозный — отца и задумчивый — зоолога Саламандера:

— Андро...

— Однако...

Отец сделал жест, уступающий зоологу право говорить.

— Благодарю, — Саламандер кивнул Блеку.— И всё же, миссис Бэгшот, признаюсь, для многих из нас ваши сведения явились полным сюрпризом.

— А это уже не моя вина, дорогой мой. Я об этом говорю в своих книгах. То есть, Я — ПИШУ. А что из моей писанины остаётся после редакции Министерства, да и того же Альбуса — это другой вопрос. Иной раз мне хочется стереть своё имя с очередного учебника и правдиво указать: «Написано группой безымянных авторов».

Все авторы учебников заговорили разом, и под шумок Андромеда присела на стул возле двери.

— Но когда же они встречались? Под какой, так сказать, звездой? — прорицательница Кассандра Ваблатски, взволнованно потирая ладони, вернулась к теме Гриндевальда.

— После школы. Геллерт тогда гостил у меня. Лет по восемнадцать им было.

— Надо же! Какая старина... То есть, я хотела сказать...

Батильда махнула рукой:

— Ничего, дорогая. Глядя на присутствующих, я иной раз не верю, что все вы — уже родились.

Присутствующие переглянулись. Сэр Гринграсс с мягкой улыбкой, делавшей его похожим на Арктура, обратился к Бэгшот:

— Кто мог предположить, что общение двух достойных юношей принесёт такие плоды?

— Предугадать мы не можем, но разговаривать с нашими детьми — обязаны, — убеждённо ответила старая женщина. — Узнавать, о чём они там действительно думают, вежливо улыбаясь нам. Не отстраняться, когда они проводят время якобы у нас на виду с мальчиками и девочками из вроде бы приличных семей.

— Не очень-то они разговорчивы с нами, — задумчиво откликнулся лорд Стреттон, отец подростка.

— Так сами о себе рассказывайте, лорд! — с живостью откликнулась Бэгшот. — О своих намерениях, о мыслях; об ошибках своих и сожалениях. Они, дети, нас всегда слышат! И запомнят Ваши слова, и будут ценить Вас за откровенность. Потом, когда смогут — сами к Вам придут поговорить о своём, важном.

Задумчив стал не только Стреттон; Батильда обвела глазами собрание:

— Я чувствую, что занимаясь тогда собой, своей работой и полагая, что мой племянник всем обеспечен, хорошо воспитан, образован и умён, и сам во всём разберётся, — я не старалась действительно понять его. Я его упустила. Жалко мне его и стыдно за себя. И Альбуса я вполне понимаю, когда он, помятуя о прошлом, изо всех сил старается показать, что все люди равны. Ему тоже стыдно...

После откровения Батильды Бэгшот Дамблдор перестал казаться препятствием. Собравшиеся оживились, обсуждение стало бодрее:

— Да полноте, сколько там в год магглят поступает? В среднем пять — шесть? Умножьте на семь лет обучения — речь идет о сорока подростках. Что мы, с нашим опытом — да не справимся? А помещение — разве мало есть нежилых усадеб? Нанять на время каникул; тут тебе и ритуальная комната, и атмосфера, и есть где детям побегать.

— Нам стоит добавить магглорождённым часы в общешкольную программу! — воздел перст алхимик Арсениус Джиггер.

— Добавить можно, да только толку не будет. Скажи, дорогая, много у вас свободного времени? — повернулась Батильда к Нарциссе.

— Э.. Почти нет. Ну, у тех, кто занимается...

— Это я иллюстрирую, господа, если кто подзабыл собственные школьные годы.

— Ну конечно, спроси школяра, не прибавить ли классов... — поморщился алхимик.

— И спросИте, дорогой господин Джиггер. А пока что мы сбрасываем на них свои постановления, как, простите, корова сбрасывает на не вовремя вылезшего крота... Вот ребята и зарываются подальше от всех наших умных решений.

Нарцисса прыснула.

— Вы мне другое скажите, господин Джиггер, — продолжала Батильда. — Сколько из десяти взрослых магов сварят сами зелье от простуды? Двое, от силы. Остальные пойдут к аптекарю, и правильно сделают, не то отравятся собственной стряпнёй. А в школе они семь лет учили зельеваренье. А сколько магов участвует в общественной жизни? Все. Кто из них изучал политологию? Ни один. Мы заваливаем ребят часами формального обучения, преподаем тонкие магические науки на высшем уровне,— в то время как профессионалами становятся единицы, остальные через пять лет благополучно забывают всё, что не требуется в повседневном быту. Но вот мозги и речевой аппарат у них продолжают работать, перетирая то, что под рукой — жизнь нашего общества. А историю они не знают, закономерностей не видят — для них всё происходит словно в первый раз. Вот и получаем мы через два поколения на третье — очередной рэволюсьон!

— Отчего же, миссис Бэгшот — в Хогвартсе преподаётся история, — вступился за честь школы профессор Бири.

— Уважаемый профессор, — покачала головой Бэгшот, — история — это не набор обязательных к заучиванию фактов. Исторические хроники есть взгляд бытописателя на современные ему события, и от читателя требуется в первую очередь осмысленный подход к материалу, умение не принимать на веру, а искать и сравнивать различные версии. Анализ, обнаружение связей, и, как следствие, — выработка собственного мнения — вот чему должен учить историк.

— А в Хогвартсе студенты на уроках Бинса спят, — поддержал её Сигнус Блек, — Дамблдор, будучи директором, был обязан его сместить; если только он не ставит целью воспитывать исполнителей, не способных к критическому отношению.

— Тут интересен опыт магглов. Они придумали способ обучения во сне... — речь Вильгельма Вигворта лилась и журчала, стирая и переводя в шутку впечатление от слов Батильды и Сигнуса.

Вскоре был объявлен перерыв.

4.

Двадцать восьмого августа, в одиннадцать утра, оставив миссис Бэгшот в гостиной вместе с остальными, Нарцисса взлетела вверх по лестнице в свою комнату, чтобы схватить колдокамеру — подарок на четырнадцатилетие, и успеть заснять всех участников заседания. Это будет исторический снимок! Дверь в комнату Андромеды была неплотно прикрыта и оттуда слышались сдавленные голоса, ругающиеся культурным шёпотом:

— Ты отправилась разливать чай и пропала! Он ждал тебя два! часа!

— Мама, это была возможность раз в жизни быть среди лучших людей, присутствовать при чём-то значительном!

— Два часа человек просидел со мной в гостиной. Ты на секунду задумалась, что он при этом чувствовал?!

— Мама! Я не просила его приходить.

— Что бы меж вами не происходило — ты не имела права так с ним поступить. Если ты настолько к нему равнодушна — лучше дай ему это понять как можно скорее!

— Я сама не знаю, мама... Он очень хороший человек.

— Он более, чем «очень хороший»… Думай о живых людях, девочка; а история происходит вокруг нас каждый день, она никуда не денется.

Исторический снимок не состоялся.

5.

Двадцать восьмого августа, в час пополудни, за вынесенным наружу столиком кафе, Нарцисса и Андромеда, окруженные группой молодёжи, делились сведениями о заседании. Сегодняшние и вчерашние школяры живо интересовались темой и каждая фраза девушек вызывала волну обсуждения. Воспоминания подходили к концу, и Нарциссе, несмотря на тепло лучей славы, делалось жаль, что они не остались на вторую часть, а были выдворены матушкой погулять с Младшим Ноттом. Про Гриндевальда и Дамблдора Нарцисса не повторяла, не желая делать публичной личную боль Батильды; Андромеда тоже не упоминала об этом.

Эридан тем часом рассказывал Арктуру:

— Беседуем мы втроём в перерыве: я, Блек и Бэгшот. Оказалось, экстравагантная дама. Говорит Блеку: «Ваше поколение взяло моду умирать, не дожив до восьмидесяти лет. Я пытаюсь понять, что изменилось в мире, и пока что не нахожу никакой иной причины, кроме маггловского электричества. Сто лет назад и маггловская девушка, и я — одинаково читали любовные послания при свече. С двадцатых годов электричество пришло во все города, с сороковых — и во все деревни; не повлияло ли это как-нибудь на зародившихся тогда магов? То, что электрические приборы несовместимы с магией, мы видим на примере Хогвартса, куда магглята пытаются проносить свои звуковые машинки. Но данных пока не достаточно, да я и не доживу до статистической обработки фактов. Вот Вам, молодой человек — это она мне — и карты в руки. Желаете продолжить исследование? Я могу передать Вам все свои материалы...»

— Дама с фантазией, я бы не удержался, — улыбнулся Гринграсс.

— Материалы включают любовные послания? Иначе картина будет неполной, — тоненькая блондинка Селена Вейси подсмеивалась, глядя на Нотта. Тот поморщился.

Селена выпрямилась:

— Дорогой Эридан, зарождение магов происходит как следствие чтения ведьмами любовных посланий, каким бы скучным тебе не казался этот процесс.

Засмеялись все, кто сидел за столиком. За соседним столом разговор шёл на повышенных тонах, оттуда донеслось:

-...Разберёмся без магглорождённых! Они разжижают наше общество. Благодаря Дамблдору их ассимиляция стала необязательной; нахватавшись по верхам культуры обоих миров, они сделались отдельной прослойкой, относящейся и к тому, и к этому миру, а точнее — ни к тому, ни к этому.

Растрепанный юноша стоял, вцепившись в спинку стула и раскачивал его:

— Вот они заучивают заклинания, зазубривают повороты палочки — и делают фокус. И рады, потому, что в их родном маггловском мире так — не умеют. И они считают, что научившись фокусам — становятся волшебниками!

Андромеда резко поднялась с места и повернулась к говорившему, уже готовая вступить в спор, как вдруг над головой у растрёпанного появился и лопнул с мелодичным звоном пузырь, похожий на мыльный, затем другой и третий — быстро-быстро, в такт каждому слову оратора. Зрители грохнули, сгибаясь от смеха, и лишь один остался стоять, как ни в чём не бывало:

— Фокус — покус, — произнёс он, прищурившись на говорившего.

— Что за...

— Магглорождённый, страшный и ужасный, — представился светловолосый фокусник. — Кстати, относительно Ваших инсинуаций — это личный эмпирический бред или адаптированный пересказ из доморощенного вашего Вельзевула?

— Кто таков? — негромко спросил Нотт.

— Тонкс, из Равенкло, — так же тихо ответила Нарцисса.

Оратор дёрнулся и выхватил палочку, к ему присоединились ещё двое.

— Ну-ну-ну-ну-ну, — Нотт, откинув стул, встал рядом с Тедом.

Зрители притихли и напряглись, началось едва ощутимое движение, словно подул ветер, разделяя собравшихся на две группы, и очень вовремя появился владелец кафе, торопливо оглядывая толпу:

— Присаживаемся, господа, или расходимся; инцидент исчерпан, иначе к нам присоединятся авроры.

Нотт, не заговаривая с Тонксом, вернулся к их столу, а Андромеда продолжала стоять, глядя на Теда. Тот поднял брови, выжидающе посмотрел на неё, потом усмехнулся, развернулся и пошёл прочь. Андромеда опустила глаза и села.

— Было близко... — Арктур убрал палочку в рукав.

Никто не заметил, когда он успел её достать; никто уже не улыбался.

— Давайте уйдём отсюда, — не предложила, а попросила Андромеда.

Начали прощаться, когда на противоположной стороне улицы Нарцисса заметила Патриcию ван Донген с матерью. Очевидно, они видели всю сцену; Нарцисса помахала ей, Патрисия коротко махнула в ответ свободной от пакетов рукой, и тут раздался знакомый голос:

— Вот это да, вы здесь? — кузен Эван Розье быстрым шагом подходил к ним.

Матушкин племянник был чуть старше Гринграсса и Нотта, представлять никого не требовалось.

— Давайте-ка домой, сестрёнки, — кивнув Арктуру и Эридану, Эван напряжённо смотрел на кузин. — Что-то произошло. Хорошо ты руку подняла, я вас заметил. Камин в кафе, пошли, я провожу.

6.

Двадцать восьмого августа в два часа дня прилетела первая сова с письмом для Сигнуса Блека. Гораций Слагхорн, декан Слизерина и профессор зельеваренья, сожалел, что не сможет присутствовать на вечернем заседании. Затем последовало ещё несколько вежливых отказов.

С трёх до четырёх часов пополудни Блек пытался выяснить, что происходит. Те, кто выходили на связь, были в неведении. Орион Блек, вызываемый по сквозному зеркалу, не отвечал. Беллатрисса не отреагировала на отцовского патронуса. В четыре началось вечернее совещание. В девять Друэлла отослала дочерей наверх.

Двадцать девятого августа, в семь утра, отцовский домовик отнёс в кабинет отглаженный утренний выпуск «Ежедневного Пророка».

7.

— Пацана убили! Что ж вы творите, негодяи!

— Он не пацан! Ему двадцать три года, он министерский работник при исполнении!

— Не фарисействуй! Ты заодно с убийцами!

— Твой «пацан» прикончил Мальсибера, это ты знаешь?!

— Что?!

Отец и дядя орут друг на друга через сквозные зеркала. Друэлла, Андромеда и Нарцисса сидят в гостиной, им слышно каждое слово.

— А то! Мальсибер не в спальню к нему ворвался, он пришел на приём к должностному лицу. А Риккет впал в истерику и начал махать палочкой!

— Мальсиберу за пятьдесят, он матёрый маг! Он справился бы с мальчишкой в секунду!

— Мальсибер не шёл его убивать! У него было задание, он разговаривал по делу! Твой же «мальчишка» был заранее разагитирован против всех, кто хоть как-то, хоть возможно, связан с Лордом. Риккет не собирался его слушать! Он на второй фразе полез на стенку!

— Тебе откуда знать, ты что, там третьим был?!

— Мальсибер успел оставить память... А третий там был, не волнуйся. И даже четвёртый! Риккет призвал Прюэттовских обормотов.

— Что значит «призвал»?!

— Не знаю, как уж тебе и объяснить, поборник справедливости ты наш. А только в стране имеется группа граждан со своим собственным законом внутри. И когда, по их мнению, происходит непорядок — они не обращаются в инстанции, а в первую очередь зовут друг друга на помощь. И помогают по полной, до победного конца!

— Ты описываешь мне вашу организацию?

— У нас до вчерашнего дня не было возможности так быстро и чётко связываться друг с другом. А у Дамблдоровских — была. И когда начальнику отдела в Министерстве показалось, что он не справляется с приёмом посетителя — он вызвал не авроров, сидящих в том же здании и уполномоченных следить за соблюдением порядка, а друзей по ордену. А они начали палить! А Мальсибер — один на троих! А в огне брода нет!!

— Ты хочешь мне сказать, что магглорождённый Риккет и двое чистокровных Прюэттов в стенах Министерства набросились на одинокого чистокровного мага и уничтожили его?

— Я хочу сказать, что под руководством сильнейшего мага находится молодёжь, заранее, до выяснения обстоятельств, знающая, кто здесь враг. И как с этим врагом поступать.

— То же самое можно сказать и про вас! Риккет в должности полгода, и всё было спокойно. Он не психопат, каким ты пытаешься его представить! Мальсибер наверняка угрожал ему.

— Знаешь, приди и посмотри в чашу. Много ответов получишь. И ещё больше — вопросов задашь. Чистокровные Прюэтты могут поставить щит, а магглорождённый, имеющий Хогвартс за плечами — нет. Почему нападают втроём на одного. Почему внутренне готовы не спорить, а сразу драться. Почему Риккета — сразу в Мунго, а Мальсибера эльф на себе домой приволок. Почему в центральной газете указан только один погибший. Ты же из-за этого в семь утра разорался и прибить меня был готов, верно? А прочти ты о Мальсибере тоже — как бы тогда отреагировал? А тысячи волшебников по стране, которые только газету читают — они что думают сейчас?

— Где ты был вчера? Я пытался с кем-нибудь связаться...

— Мы все у Мальсиберов были... Я домой только сейчас пришёл.

— Как это было?

— Лорд его десять часов сам держал, не давал уйти. Колдомедиков нагнали... В три часа пополуночи скончался. Сын у него, единственный... С Нарциссой твоей на одном курсе. На похороны хоть придёшь, или ты теперь сам по себе?

8.

Тридцатого августа состоялись похороны мастера Мальсибера.

Тридцать первого августа в восемь часов утра всем семьям учеников Хогвартса прибыли официальные письма, извещавшие, что в связи с печальными событиями прекращается допуск членов семей на платформу 9 3/4. У входа на платформу и возле поезда будет организовано дежурство авроров.

Тридцать первого августа в полдень Сигнус Блек получил уведомление Министерства о том, что проект дополнительного образования магглорождённых приостановлен вплоть до дальнейшего объявления.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

(1) Magical Mystery Tour — альбом группы Биттлз. Дата выхода: 27. 11 .1967; All You Need Is Love — песня из этого альбома.

(2) The Rolling Stones. Альбом Goats Head Soup (1973) с песней Angie.

Музыка к восьмой главе:

http://www.youtube.com/watch?v=g6jQc3YDSoY&list=PLGJOYXR9BmnwkanNIBe2ewS5U2wGr6faG

Глава опубликована: 16.02.2013