Отблеск (гет)

Ночь для Ромильды, казалось, будет длиться вечно: сначала Вейн не могла заснуть и упорно обдумывала слова Минервы. Она старалась придать им определенный смысл, объяснить себе, что на самом деле профессор Макгонагалл имела в виду. В итоге она пришла к умозаключению о том, что Хогвартс уже созрел для оборонительной операции; рано или поздно враг покинет территорию и школа наконец перестанет считаться лагерем. С каждой новой мыслью надежда наполняла ее душу все больше. Но как только Ромильда вспоминала о Римусе, на ее глазах выступали слезы. Она металась в полудреме и, проснувшись от воя ветра за окном, обнаружила, что ее ночная сорочка влажная от пота. Ей казалось, что в темноте комнаты притаилось что-то зловещее, будто бы один из Пожирателей проник в спальню факультета Гриффиндор и теперь терпеливо выжидает момента, когда сможет наброситься на нее и задушить. Она с тревогой всматривалась в темный угол, будто бы пытаясь обнаружить чье-то присутствие, и тут же вздрагивала от порывов ветра. Мало-помалу ей удалось задремать, но крепким сном это состояние назвать было нельзя.

После того случая на уроке ЗОТИ никто из девушек так и не заговорил с ней. Все боялись, что общаясь с так называемой «выскочкой», они навлекут на себя гнев Пожирателей. Поэтому на завтраке Вейн подсела за стол к маглорожденным волшебникам. Конечно Ромильда понимала, что таким поведением лишь усугубляет свое никчемное положение, но поделать ничего не могла. Она внимательно вглядывалась в лица учащихся, которые расположились напротив. Со стороны это выглядело крайне сомнительным и даже невежливым поступком, но она уже и думать забыла о хороших манерах.

«С волками жить — по волчьи выть».

Нет, Вейн ни в коем случае не считала маглорожденных менее способными, просто в другой ситуации она бы не посмела пойти против врага. Но сейчас, когда она была практически уверена, что конец уже близок, Ромильда постаралась поддержать несчастных.

— Эй, все в порядке! Скоро все кончится, — прошептала она, когда увидела, что одна из соседок еле-еле сдерживает слезы. Девушка посмотрела на Вейн с непониманием и, спустя секунду, опустила глаза.

После завтрака в коридоре ее ждала Тейлор. Эмили с грозным видом стояла в стороне. Разглядев Ромильду в толпе, она тут же, словно коршун, набросилась на нее и вцепилась ей в руку.

— Что ты творишь, Вейн? — злобно прошептала Эмили.

— О чем ты? — Ромильда была удивлена поведением Тейлор. Создавалось такое впечатление, что Эмили в последнее время находилась под Империо.

— Ты прекрасно знаешь, — Эмили нахмурилась и сильнее сжала запястье подруги. — Ты хочешь, чтобы эти проклятые свиньи лишили нас воли?

— Я говорю то, что думаю, Тейлор! В отличие от вас всех! — закричала Ромильда. Такое хамское поведение не на шутку разозлило ее.

— А ты не подумала о том, что твои сплетни могут отразиться на учащихся?

— Не говори ерунды! — Глаза Ромильды полыхнули гневом. Вейн уже устала что-либо доказывать. — Или ты забыла? Забыла, что ты с гордостью носишь красно-золотой галстук и нашивку с гербом льва? Отвечай, Эмили! Я больше не узнаю свою лучшую подругу. Раньше моя подруга была отважной, веселой, открытой девочкой, сейчас она стала похожа на озлобленную молчаливую серую мышь! А сейчас уходи, давай! Нам не о чем больше разговаривать! Я буду делать то, что считаю нужным, и никакие угрозы с твоей стороны мне не страшны!

Тейлор тяжело дышала: было видно, как ее и без того узкие глаза превращаются в маленькие щелочки.

— Ты никогда не поймешь, что показывая свое возмущение, ты лишь усугубляешь наше пребывание здесь, Ромильда! Тебе плевать, что разгневанные Пожиратели сделают со всеми этими детьми… Ведь в первую очередь свой гнев они вымещают именно на них. А ты… ты думаешь только о себе!

Эмили развернулась и быстрым шагом направилась к лестницам. Слова Тейлор четко отпечатались в мыслях Ромильды.

«Почему это Тейлор считает меня эгоисткой? Ведь я хочу лишь показать, что не собираюсь стоять на коленях перед этим отродьем!»

Она напряженно думала, что совершенно не понимала за что борется: настолько запутавшись в своих эмоциях, Вейн побрела в библиотеку, чтобы разъяснить для себя некоторые моменты.

* * *

Холодное помещение, плохо освещаемое дневным светом, добавило Ромильде еще больше неприятных мыслей. Мадам Пинс на месте не оказалось: библиотека была наполовину заброшенной. На полу валялись обрывки пергамента, вырванные страницы из учебников, темные, покрытые пылью обложки книг. Стеллажи для книг серьезно пострадали: половина из них уже разваливалась и стояла лишь потому, что до шкафов никто не дотрагивался.

«Что стало с этим местом?» — Ромильда покачала головой. Она вспомнила свое любимое, залитое солнцем место у окна и нахмурилась.

Осмотревшись, она решила не тратить времени впустую. Ромильда нашла старые вырезки из Ежедневного пророка и стала напряженно изучать их.

Битва за Хогвартс оказалась фатальным провалом для всех. Большая часть защитников погибла: в это число входили учащиеся, авроры, некоторые учителя и местные жители деревушки Хогсмид, волшебные существа и многие другие. Конечно, армия Пожирателей поражала своей численностью, о чем было подробно описано в статье. Ромильда печально вздохнула и после нескольких фактов о проигранной битве, приступила к изучению некролога.

«Р. Дж. Люпин».

Эта строчка стремглав ворвалась в мысли. Ромильда ощутила, словно ее надежда умерла в ту же секунду, как только она увидела его фамилию.

— Что же делать? — прошептала она и склонила голову. Почувствовав, как появившийся словно неоткуда ком в горле начинает душить ее, Ромильда медленно сползла со стула и опустилась на пол. Ей хотелось стереть себе память, чтобы никогда больше вспоминать весь этот ужас, который она принесла в мир.

Вдруг дверь заскрипела, и на пороге помещения появился хмурый мужчина в черной мантии.

— Что ты здесь делаешь, девчонка?

Его голос заставил Ромильду вздрогнуть; она хотела было подняться, но силы словно покинули ее.

— Вставай! В библиотеке разрешено находиться только преподавателям! — воскликнул он.

Вейн медленно поднялась и дрожащими руками схватилась за стол.

— Ты ведь не хочешь попасть к Алекто Кэрроу? А? Убирайся, живо! И чтобы я тебя здесь больше не видел!

Ромильда шмыгнула за дверь и слегка кивнула мужчине в знак благодарности. Попасть в лапы к заместителю директора она точно не хотела. Но ее радость длилась недолго: на лестнице она столкнулась с преподавателем ЗОТИ. Алекто выглядела немного иначе: ее сальные волосы были заплетены в тонкую косу, а мантия поменяла цвет на темно-фиолетовый. Кэрроу слегка улыбнулась и осмотрела Ромильду.

— Так-так, наша выскочка, — сладковатым голосом произнесла она.

Вейн не знала, как реагировать на нападки Пожирательницы, поэтому вежливо поздоровалась с ней и хотела было пройти мимо, но Алекто схватила ее за рукав мантии.

— Не так быстро, девочка, — прошептала Кэрроу и потянула Ромильду за собой.

Ромильда боялась издавать какие-либо звуки; она даже пыталась дышать не так громко, чтобы Пожирательница не заметила ее волнения. Но, казалось, что мерзавка уже догадалась о причине нервозности Вейн. Наконец, они прошли последний коридор, и Кэрроу, открыв дверь, толкнула Ромильду вперед.

— Расскажи мне, Ромильда Вейн, почему до меня дошли новости, что ты распускаешь грязные сплетни среди маглорожденных волшебников о том, что будто бы против нас готовится восстание?

— Что? — Вейн расширила глаза от удивления. — Я не понимаю, о чем Вы говорите!

— Ты лжешь! — крик Алекто звоном отразился в ушах Ромильды.

Кэрроу присела на парту и, хмуря брови, наблюдала за поведением Вейн. Ее палочка покоилась рядом, в опасной близости. Ромильда знала, что если она не сможет убедить Пожирательницу в обратном, ее ждет немедленное наказание.

— Я бы никогда не стала Вам лгать, профессор Кэрроу, — мягко ответила Ромильда.

— Правда? — Взгляд преподавателя выражал безумие. — Я хочу, чтобы ты знала, девочка, вам никогда не удастся восстать! И знаешь почему? Потому что мы контролируем каждый ваш шаг! Наш Господин щедро награждает тех, кто верен праведному делу…

Вейн находилась в полном замешательстве. Секунду назад она не могла и представить насколько опасна эта Кэрроу. Насколько дурны ее мысли и насколько омерзительны наклонности. Да, возможно раньше она не осознавала, что ей грозит реальная опасность, даже смертельная. Сейчас же Ромильда понимала, что оставаться один на один с этой женщиной было неразумно.

— Простите, не могли бы Вы вызвать профессора Макгонагалл? Я думаю, что стоит обсудить этот вопрос в ее присутствии, — пролепетала Ромильда, глядя в глаза Алекто.

Кэрроу скривила губы в злобной ухмылке и потянулась к палочке.

— Не думаю, что это хорошая идея, дорогая…

* * *

Через несколько минут боль стала привычной и уже не растеклась по венам горячим потоком. Ромильда, тяжело дыша, прикладывала к разбитому лбу холодные пальцы. Чтобы немного унять дрожь, она прислонилась к скамейке и с ненавистью смотрела на Кэрроу, которая лишь безмолвно улыбалась и как будто бы радовалась всей картине. Вейн немного поморщилась: кровь продолжала стекать по подбородку и капала на белую блузку, образуя бесформенные пятна.

— Я…я… — Вейн хотела было подняться, но Алекто направила на нее палочку, и вновь с губ мерзавки сорвалось тихое «Круцио»

Ромильда лишь закатила глаза и захрипела. Силы покидали ее: она слышала, как заливистый смех Кэрроу наполняет помещение, и осознавала, что она беспомощна и слаба. Когда пытка наконец закончилась, Алекто прошипела:

— А теперь — вон! Вон из моего кабинета, грязная сплетница! Если ты и дальше будешь открывать свой маленький ротик, тебя ждет встреча с директором! А он знает толк в наказаниях… — и снова раздалось противное хихиканье со стороны Пожирательницы.

Вейн еле-еле поднялась на ноги и побрела прочь. Она больше не чувствовала своего тела: голова гудела и в ушах стоял протяжный тонкий смех, издаваемый Кэрроу.

Добравшись до туалета, она в первую очередь промыла рану и убрала заклинанием следы крови на одежде.

Всеми оставшимися силами она сдерживала гнев, который с каждой секундой нарастал: она долго всматривалась в свое отражение в зеркале, и ей показалось, что ее внешность начала меняться сама собой.

«Больше нет сил терпеть все это — необходимо любой ценой попасть в Выручай-комнату!»