Гарри Поттер и сила Альтернативной Истории (джен)

— Не это я ожидала получить от Гарри Поттера… — пробормотала Рита Скитер, опрокинув в себя бокал примерно на палец наполненный огневиски. Ей по роду занятий чаще приходилось молчать и слушать, возможно, задавать наводящие вопросы. Наверное, именно поэтому у нее появилась привычка наедине с собой отвечать себе вслух.

Риту Скитер все считали настоящей акулой пера, и были совершенно правы. Она могла сделать сенсацию из ничего — в нынешнем мире магии, где ничего по-настоящему потрясающего не происходило уже годы, где новшества зачастую сводились к стандартизации толщины стенок котлов министерством — этот навык был необходим. Что-то серьезное начало происходить лишь в прошлом году, с побегом Блэка и всей той суетой, что началась вокруг него… И дальше — сперва Финал Чемпионата Мира, закончившийся таким шикарным скандалом — просто даром небес! — а следом и Турнир Трех Волшебников, со своим собственным скандалом! Казалось, мечты сбываются…

За годы практики она взяла множество интервью и научилась прекрасно распознавать собеседников: те, кто никак не понимал, как звучат их слова, и какое впечатление они могут производить, и чьи речи можно было подавать, как ей это хочется. Особенно, если есть Прытко Пишущее Перо. Были те, кто четко знал, что и как говорить, и профессионально выдавали ровно столько, сколько хотели — зачастую, очень мало. И Перо тут редко могло что-то сделать. Были и те, кто намеренно и вдохновенно врал или приукрашивал, желая получить нужный им самим результат… И теперь еще был Гарри Поттер, и она никогда не встречала ничего подобного ему. То спокойное и безразличное… отчаяние? обреченность? И одновременно с этим решимость, хотя не похоже, чтобы мальчишка считал свои шансы хоть сколько-нибудь высокими… Так вот то, как он выдавал свою историю, от которой за километры несло бредом, выдумками и совершенной нереальностью… все говорило о том, что он полностью верит в то, что говорит.

Когда Альбус Дамблдор прервал это «интервью» — реакция Гарри Поттера на его появление была, кстати, тоже весьма красноречива — Рита была даже не уверена, стоит ли ей досадовать. Да, статья бы вышла скандальная, но в том-то и дело, что слишком скандальная. Да и профессиональная гордость восставала против того, чтобы публиковать чушь, рядом с которой даже бредни в Придире кажутся обоснованными. Она даже всерьез подумывала о том, чтобы пойти с этим интервью — кстати, слава Мерлину, что она всегда делала два экземпляра: Прытко Пишущим Пером и обычным — не в редакцию, а прямиком в Святой Мунго. Безумный ученик в Хогвартсе, тем более, Гарри Поттер — это серьезно. Но тут сыграла свою роль ее исследовательская жилка, ее любовь и умение раскрывать тайны. Потому она решила — для успокоения совести, как она объяснила это себе — перепроверить хотя бы одно из абсурдных заявлений Гарри Поттера.

* * *

— И можешь дать конкретный пример этой «смертоносности» Хогвартса, — остановила она повествование о том, как в школе, где она сама когда-то училась, смерть подстерегает учеников за каждым углом.

— Пожалуйста, — мальчишка и не подумал теряться или смущаться. — На первом курсе, был как раз Хеллоуин, когда профессор Квирелл, наш тогда преподаватель ЗОТИ, вломился во время ужина в Большой Зал, объявив о тролле в подземельях. После чего красиво потерял сознание, — Рита приподняла бровь, такая «отвага» была, вообще говоря, странной. — И самое худшее, что он был, вероятно, лучшим учителем ЗОТИ, кого я знал, — Поттер верно понял ее реакцию, и потому добавил это. — Директор всех нас отправил по гостиным, сам же с учителями отправился искать тролля.

Он помолчал, словно собираясь с мыслями.

— Зачем было отправлять учеников, без сопровождения, вон из вроде как безопасного Большого Зала, спрашивать надо не у меня. Тем более, что Слизерин обитает, вроде как, именно в подземельях… — Рита тогда на миг задумалась и тоже не нашла достойной причины. Но даже если парень и не бредил, причина должна была бы быть, ведь не стал бы Альбус Дамблдор…

— Но вся суть в том, что не все ученики были тогда в Большом Зале, — продолжал тем временем Поттер, — хотя я и сам не вспоминал о Гермионе до завтрашнего утра. Гермиона Грейнджер, моя сокурсница, тоже из Гриффиндора. Никто о ней тогда не вспомнил, и никто ее после этого не видел… И на следующее утро объявили, что она решила покинуть школу.

У Риты по спине пробежала стая ледяных мурашек. Было понятно, на что в этот момент намекал мальчишка, он считал, что девочка погибла… Но ужасающим было даже не это, а то, что он воспринимал это как данность. Для него смерть его сокурсницы казалась чем-то обыденным. Он искренне считал, что в Хогвартсе смерть учащихся была чем-то совершенно банальным!

— Я уже говорил, что нам, скорее всего, регулярно подтирают память, скрывая другие происшествия, но на Гермиону, видимо, всем было настолько наплевать, что они не стали себя утруждать, и просто заявили, что она покинула школу, — его усмешка в этот миг ясно говорила, что он считает это самой неубедительной ложью в мире.

— И почему вы, мистер Поттер, так уверены, что девочка действительно не покинула замок? — она не смогла удержаться от того, чтобы добавить в голос капельку яда.

Нет, сама история была интересной, и если, отбросив бред, от нее бы что-то осталось, вполне тянула на скандал. Как же, младшеклассница в ужасе сбегает из Хогвартса, подвергшись нападению тролля! Но в этот момент ее занимало лишь какое безумие выдаст Поттер, чтобы оправдать свою убежденность… Мальчишка посмотрел на нее как на полную дуру, и это было неприятно.

— Миссис Скиттер, — медленно проговорил он. — Вы правда думаете, что я бы хоть на миг задержался в этом проклятом замке, если бы из него так просто было бежать?!

Эти его слова, вообще говоря, выбили почву из-под одного из первых контраргументов, что она мысленно составила в голове, мол: «Если все так ужасно, то что ты вообще здесь делаешь, мальчишка?»

— Это было первым, что я проверил, еще даже до того, как попал сюда и оценил… каково здесь. Мои родители, — Риту передернуло от яда в его голосе, когда он упомянул весьма уважаемых людей, героев былой войны… — заключили магический контракт со школой, и моя магическая сила там залог! И я не могу бежать отсюда, не лишившись ее! — тут он таки повысил голос, временно утратив свое безразличие.

Рита нахмурилась. Ну да, такое было вполне возможно, и делалось достаточно часто. В конце концов, обучение в Хогвартсе — это все-таки привилегия. И для уважаемой семьи заключить такой контракт вполне обычное дело, заранее позаботиться о будущем сына, ну а если что-то не сложится, всегда можно… Нет! Нельзя. Ибо мальчишка перед ней был сиротой. А безболезненно расторгнуть это соглашение могли только подписавшие — его покойные родители… Интересный поворот! И вообще говоря, достойная тема для статьи…

— Само по себе это было бы не страшно, — продолжил тем временем Поттер, вновь успокоившись. — Не дорожу я этой магией, — добавил он, заставив Риту Скиттер похолодеть. — В конце концов, с одиннадцати лет, когда она возникла в моей жизни, от нее были только беды и опасности! Вот только потеря магии не проходит так просто — я уточнял! Подобное приводит к большим проблемам со здоровьем. И лишь один шанс из десяти, что я полностью оправлюсь от последствий…

Рите стало реально жутко. Да, читала она подобные размышления — именно размышления, ибо число людей, лишившихся своей магии, в истории было слишком мало, чтобы делать сколь-нибудь значимые заключения. Да и никто не собирался их делать! Ибо для всех настоящей трагедией была сама потеря магии! Рита Скитер сходу вспоминала лишь три случая потери волшебником его магической силы — эти случаи растянулись на добрых два столетия — и да, общим между ними было то, что пострадавшие вскоре после этого уходили из жизни. Но вот от осложнений ли, или же они элементарно предпочитали покончить с собой — этого она сказать не могла. И услышать от четырнадцатилетнего парня, что потеря магической силы — того, вокруг чего так или иначе вращается жизнь всякого волшебника, настолько, что невозможно представить, как существовать иначе — само по себе не страшно, ибо от нее одни проблемы… Это было действительно пугающе…

— Вполне вероятно, что с самого начала мои шансы пережить учебу здесь были много ниже одной десятой, — продолжал тем временем Гарри Поттер, совершенно не догадываясь, какие мысли пролетали в голове его собеседницы. — Теперь, когда меня затащили на этот Турнир, и подавно… Но я все же предпочитаю, чтобы моя судьба хоть как-то зависела от меня, вместо того, чтобы отдаваться на волю слепого случая! Зовите меня наивным…

* * *

Ну так вот, она решила перепроверить эту историю, главным образом для собственного успокоения… зря. Ибо на кладбище рядом с Хогсмидом нашлась безымянная могила, которая, судя по виду, как раз появилась года три назад. Само по себе это еще ничего не значило, но оно подтолкнуло ее копнуть глубже… И да, три года назад одновременно с Гарри Поттером в Хогвартс прибыла маглорожденная ведьма Гермиона Грейнджер… Это удалось выяснить по отчетам Хогвартс Экспресса. А вот чтобы найти адрес девочки, пришлось повозиться — уже сам этот факт не предвещал ничего хорошего… А когда ей, наконец, удалось… семья Грейнджер считала себя бездетной и воспитывала девочку, которую они удочерили… Ее наметанный взгляд быстро вычленил несколько черт, характерных для мощных и долговременных чар Забвения… над семьей поработали обливиаторы.

И после этого игнорировать слова мальца и списывать все на слишком богатое воображение, а скорее крупные проблемы с психикой становилось невозможно… Хотя все равно, она отказывалась верить в то, что ученики мрут в замке регулярно, что все это раз за разом подчищается…

Невольно вспомнилась громада замка, бесчисленные классные комнаты, из которых занятыми были лишь немногие… Большой зал и столы факультетов, которые бы можно было многократно расширить, и еще оставалось бы место… Гостиные — а она в силу своей пронырливости побывала аж в трех — где тоже хватало пустого места… Та же башня Гриффиндора была занята от силы на треть… НЕТ! Не может быть… И эта его история о том, как директор Хогвартса сперва думал подсадить его на Зеркало Еиналеж… а ведь да, была история с уничтожением этой реликвии, как раз года три назад… нет, хватит!

Но, как бы то ни было, она желала истинно сенсационную тему… хоть и не думала найти ее таким образом… теперь оставалось только писать. Тем более, что, так или иначе, а в Турнир он действительно попал не по своей воле — это он доказал неопровержимо.

* * *

Нельзя сказать, чтобы Гарри рассчитывал на многое после своего прерванного интервью — Дамблдор, ясно дело, не дал ему возможности высказать все, и вообще удивительно, что не конфисковал записи. Сколь бы скандальной ни была эта Рита Скитер, она была сюда допущена, а значит, скандалы у нее были… разрешенные, правильные были скандалы. Потому он был приятно удивлен, когда это интервью была опубликовано в Пророке. Нет, ясное дело, его слова покромсали, очень многое выкинули, выпрямили, вымазали… Удивляло его, сколько внимания уделили Гермионе Грейнджер, которая, на его взгляд, была чем-то настолько мелким и незначительным, что не стоила и абзаца. Вместо этого ей посвятили больше страницы… Впрочем, да, понятно. Если всем настолько плевать на эту девочку, то эта тема безопасна, и на нее можно делать упор…

Статья, казалось, произвела фурор… Гарри решительно не понимал, что там было столь сногсшибательного, главным образом там описывалось то, что и так бросалось в глаза… Ну а если они были уже настолько выдрессированные, что не замечали этого — то и статья бы ничего не сделала. В любом случае, он не собирался общаться с теми, кто с нетерпением ждал его смерти и намеревался в полной мере насладиться зрелищем.

Он бы с радостью пообщался с кем-нибудь из Дурмстранга, лучше всего, с директором — было бы неплохо знать, как поступить туда на обучение. Но, ясное дело, никто не собирался подпускать его к иностранцам. Вместо этого ученики Хогвартса только что в очереди не выстраивались — якобы для того, чтобы расспросить его об интервью — Гарри всех слал Запретным Лесом.

В субботу перед Первым Туром был объявлен поход в Хогсмид, все туда повалили — не иначе, запасаться фотоаппаратами. Гарри, ясное дело, забился в темный угол понадежнее — с директора и прочих станется организовать так, что он якобы сунулся в деревню, где и наткнулся на… ну, скажем, диких призраков из Визжащей Хижины. Но пронесло.

Зато на следующий день на связь наконец-то вышли гоблины из Гринготтса, чтобы выполнить свои обязательства. По правилам Чемпионы не могли получать помощь от посторонних, потому банкиры никак не могли сообщить ему, в чем заключается первое испытание и как его лучше всего пройти. Но ничего не мешало им, в порядке обмена новостями, сообщить своему клиенту интересный факт: на территорию школы, а точнее, во все тот же Запретный Лес, намедни доставили четырех драконих. Причем наседок. Наверное, просто совпадение. И точно так же ничего не мешало им в абсолютно частном порядке, безо всякой связи с Турниром, дать своему клиенту — под залог, ясное дело, в один кнат — набор оборудования для взаимодействия с драконами. В самом деле, почему бы и нет, ведь на испытание — даже если каким-то немыслимым образом оно вдруг окажется связано с огнедышащими рептилиями — взять это с собой все равно невозможно…

Ну а Гарри даже немного возгордился: чтобы убрать его, и на драконов не поскупились, солидно.

А потом стало понятно, что одними драконами дело не ограничивается: на него начал, по сути, охоту Грозный Глаз Грюм. Уж непонятно, почему именно сейчас, прямо перед Первым Туром. Подстраховаться решили? Первые пару раз Гарри удавалось ускользнуть, отговариваясь тем, что спешит на урок, и даже не думая подчиняться настойчивым приглашениям. Но уже вечером маньяк застал его одного на целом этаже — не иначе, его жуткий глаз ему в этом помог.

Гарри пошел на крайние меры, пустив в ход один из трюков, которыми поделился с ним кузен. Мыльная вода, что он носил с собой, оказалась разлита прямо перед лестницей… И все сработало как нельзя лучше — очевидно, преследователь не разглядел его манипуляции через стену. И, в порыве охотничьего азарта, влетел прямо в лужу… Гарри, следя за тем, как его преследователь пересчитывает ступени, скатываясь вниз, на миг задался вопросом, не является ли он сам мелким негодяем. Ведь не положено делать такое со старыми людьми, не положено… а тем более с калеками. Но… случай ведь особый, правда?

* * *

На следующий день Гарри чувствовал странную отстраненность, ведь с высокой долей вероятности увидеть вечер этого дня ему уже было не дано… И почему-то теперь это уже не пугало, он сделал все, что мог, дабы повысить свои шансы. Волноваться уже не имело смысла, оставалось только идти вперед, и будь что будет. Погрузившись в себя, он как-то даже не заметил, как пролетело время. Вот уже и обед. Профессор МакГонагалл быстрым шагом подошла к нему. Все, кто был в Большом зале, смотрели на них.

— Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру.

— Иду, — Гарри поднялся, забытая вилка со звоном упала на тарелку.

Вместе они покинули замок, направились к лесу, где теперь стояла палатка.

— Не бойся, — вдруг заговорила преподавательница. — Держись молодцом. На случай осложнений дежурят волшебники… Главное, сделай все, что можешь, плохого о тебе не подумают… Ты как, в порядке?

Гарри от такого лицемерия даже ответить ничего не смог. Его тут ведут на заклание, открыто заявляют, что выживать от него вовсе не требуется, главное хорошо выступить, то есть красиво умереть. Гладиатор он, короче… А потом участливо спрашивают, в порядке ли он… Верно что-то такое проступило в его взгляде. Ибо профессора заметно передернуло. Вероятно, от возмущения — какой же он негодяй! Не рад красиво сдохнуть на потеху публике!

— Войдешь сюда к другим чемпионам, — явно дрожащим голосом сказала она, наверное, сама его задушить хочет. — Будешь ждать своей очереди. Там мистер Бэгмен. Он объяснит вам, что делать… — и она почти сбежала.

Прочие Чемпионы уже были на месте. Там же был и Бэгмен. И надо отдать должное: он хотя бы не лицемерил, и всем открыто демонстрировал свой восторг от будущего кровопролития. Чемпионы поглядывали на него, кстати, без большой радости.

— Привет, Гарри! Входи, входи! Чувствуй себя как дома! Итак, все в сборе. И я сейчас сообщу вам, что делать! Когда зрители соберутся, я открою вот эту сумку. — Он поднял небольшой мешочек из красного шелка и потряс им. — Внутри копии тех, с кем вам предстоит сразиться. Все они разные. Каждый по очереди опустит руку и достанет, кого ему послала судьба. Ваша задача — завладеть золотым яйцом.

Гарри кивнул, понял мол. Жребий он тянул последним, досталась ему «Венгерская Хвосторога», выглядела она устрашающе, даже когда легко помещалась у него на ладони.

— Ave Caesar, Morituri te Salutant… — не удержался он.

Сперва Флер, а следом и Диггори с Крамом мрачно и понимающе усмехнулись. Бэгмен же лишь недоумевающе оглядел их… Потому он предпочел проигнорировать, и вместо этого пригласил Гарри выйти на минутку. Найти отмазку не удалось, да и сомневался Гарри, чтобы покушение случилось до состязания. У желающих будет полно возможностей уже очень скоро.

— Как ты, Гарри? Могу я чем-то тебе помочь?

— Что? — Гарри решительно не понял о чем речь, и предпочел сразу оборвать. — Нет. Ничем.

— У тебя есть план действий? — Бэгмен заговорщически понизил голос. — Я хотел бы подкинуть тебе пару советов. Ты младше всех, Гарри, я бы помог тебе, если, конечно…

— Ни в коем случае, — перебил его Гарри. Нет, его реально за глупца считают! Принимать советы, а может, и подарки от непонятно кого? Есть способы погибнуть и попроще!

— Никто не узнает, Гарри, — Бэгмен был упрям… и вкрадчив, как булыжник.

— Нет, — оборвал его Гарри. Тут прозвучал свисток.

— Боже! Мне пора бежать! — спохватился Бэгмен и поспешил прочь.

Ну а после этого только и оставалось, что сидеть, ожидая своей очереди, да еще слушать, как зрители, а главное, Бэгмен, восторгаются потугами других Чемпионов. Странным образом, все, похоже, оставались живы, даже Седрик, которому, судя по крикам, сильно досталось… Ну, для него ведь что-то особое подготовили — как же иначе… И вот, наконец, его черед.

Первым делом он призвал Манящими чарами коробку, где лежали присланные гоблинами вещички. В основном это были огнеустойчивые амулеты, несколько хитрых штук, позволяющих отпугнуть монстра, плюс кулон, который делал в глазах драконов его сколько возможно незначительным и не угрожающим… далеко не факт, что здесь это поможет — зверюгу наверняка будут на него специально науськивать. Но хоть что-то.

И вот он на арене. В последние дни с помощью волшебства воздвигли трибуны. С них на Гарри смотрели сотни лиц. В другом конце загона, как огромная курица на яйцах, восседала хвосторога. Крылья полураскрыты, свирепые желтые глазки уставились на злоумышленника. Громадный чешуйчатый хвост, как у ящера, и весь в пиках, бьет по промерзлой земле, оставляя глубокие, метровой длины следы. Зрители шумят невообразимо. Да… толпа воет, чувствуя кровь.

Не желая смотреть на них, Гарри сосредоточился на драконе… Та так же глядела на него еще несколько секунд, после чего отвернулась, как если бы сочла не угрожающим. Кулон сработал? В самом деле?! Впрочем, сейчас это не столь важно.

Гарри глядел на Хвосторогу. Было в этом огромном монстре что-то величественно прекрасное… а главное… Гарри как бы видел в ней самого себя. Вот жила зверушка, никого особо не трогала. Снесла вот яйца, детей растить собиралась. А потом приперлись уроды моральные, схватили ее и ее будущих детей, приволокли неизвестно куда, посадили на цепь и теперь собираются ловить кайф. Все как с ним, только в его случае не было заложников… И теперь эту мать, видимо, собираются использовать как орудие убийства. Его убийства.

— Ублюдки… — заключил он негромко, ему уже было плевать, услышат его или нет. — Какие же вы ублюдки. Горите в аду…

Гарри прекрасно осознавал свои шансы против дракона, даже со всеми его приготовлениями. Да, пока Хвосторога не проявляла агрессии. Но это могло измениться в любой миг, когда ее спустят с цепи и напустят на него… И, наверное, именно из безысходности родилась эта мысль — «не можешь помешать, так возглавь». Не надо дожидаться, пока на него спустят дракона, освободи его сам, а там… а там посмотрим.

Гарри прекрасно осознавал, что шансы, что ему удастся уничтожить цепь, предназначенную для дракона, ничтожны, но… попытка не пытка. И что ему было терять?

— Эванеско! — произнес он, направив палочку на цепь. И… цепь исчезла.

Гарри этого еще не знал — подобное проходили на Нумерологии, но лишь старшекурсники — но существует предел того, сколько заклятий можно наложить на какой-то предмет. Эти цепи были специально подготовлены для того, чтобы удерживать дракона. Их было невозможно разорвать, они не плавились в огненном дыхании и владели другими очень важными в этом случае свойствами. Количество чар, потребных, чтобы добиться этого, было огромно. Потому приходилось срезать кое-какие углы. И одним из таких углов была устойчивость к заклятию «Эванеско». Но, коль скоро вся арена была накрыта защитным куполом, никто посторонний не сумел бы проделать подобное. Потому это посчитали неопасным допущением, ибо единственный, кто бы мог уничтожить цепь, был сам Чемпион. Ну а кому в самом деле придет в голову освобождать огромного дракона, находясь с ним на одной площадке?..

Дракон, ощутивший свободу, взревел… трибуны затихли… Гарри замер в напряжении… а мгновением спустя Венгерская Хвосторога пыхнула пламенем по зрителям. Пламя ударило… и растеклось по защитному куполу. Гарри мимоходом удивился, что кто-то позаботился защитить трибуны… хотя да, они же клиенты, деньги заплатили. Дракон взревел еще яростнее и кинулся в атаку.

Тут необходимо сделать отступление. Перед внезапно обретшим свободу драконом было множество целей. Все в опасной близости от драгоценной кладки, которую мать было полна решимости защищать. Но одинокий человечек, что стоял ближе всех, не казался опасным, не проявлял агрессии, а главное, именно он освободил ее. Драконы не были по-настоящему разумными существами, но вполне могли уловить причинно-следственную связь между появлением нового действующего лица и внезапным исчезновением пут. И чувство признательности им так же было не до конца чуждо. Толпы человеков, что сидели вокруг и шумели, раздражали куда больше, она на них дыхнула, но пламя было отражено. Вообще, к защите трибун подошли очень ответственно, настолько, что даже реши дракониха всех сожрать, у нее бы ничего не вышло. Защитные чары не подпустили бы ее к зрителям, коль скоро никому с трибун не требовалось спускаться вниз, было сравнительно просто устроить эту защиту. В отличие от позиций драконоборцев, которые должны были, если потребуется, вмешаться в происходящее. И эта двоякость не могла не сказаться на прочности защитных чар… И так уж оно вышло, что из всех присутствующих именно к ним, людям, что вывезли ее из родных мест, неоднократно оглушали и усыпляли… а также не раз касались ее яиц. Именно к ним у Венгерской Хвостороги было больше всего претензий, и она теперь была полна решимости их им предъявить. Лично.

Гарри с изумлением смотрел, как монстр обрушился на, казалось бы, пустынный закоулок арены… и как там из ниоткуда вдруг возникло небольшое строение, из которого сейчас разбегались взрослые люди. Так вот оно что… те, кому надлежало ударить ему в спину, все это время были прямо здесь, но скрывались от глаз! И освободив дракона он, сам того не ожидая, натравил его на них! Они рыли для него яму, и сами туда и упали! В кои то веки ему повезло!

Схватка нарастала, но было видно, что неизвестные были хорошо подготовлены к бою с драконом, и в скорости его укротят… А значит, надо сваливать с этой арены как можно быстрее. Что там еще нужно было сделать? Да, схватить золотое яйцо — вон оно там. Без него его наверняка не выпустят отсюда, а значит…

Гарри рванул со всех ног. Одним духом подлетел к гнезду, схватил яйцо — хорошо, что оно выделялось среди прочих — и помчался прочь, так что только пятки сверкали. И как раз вовремя, ибо в этот самый момент дракониха рухнула наземь… хотелось надеяться, что она жива, хотя… После этого его настойчиво попросили пройти в палатку первой помощи, тот факт, что он и близко к дракону не подходил, никого не смущал. В том числе и медсестру, которая, не найдя на нем и царапины, выдала склянку с какой-то дрянью. Гарри, стоило ей отвернуться, выплеснул содержимое в кусты, ага, будет он тут что-то пить, размечтались… Медсестра, впрочем, быстро о нем забыла, вернувшись к кому-то за занавеской, этот кто-то лежал… поскольку и Делакур и Крам были на виду, похоже, Седрику досталось…

Когда пришла пора оценок судей, Гарри вышел из палатки, оставалось надеяться, что никто не попытается убить его прямо у всех на виду, уже после представления. Пятеро судей восседали в дальнем конце, на вышке, задрапированной золотой тканью.

Первой поднялась мадам Максим… и высветила девятку. Вероятно, оценила иронию, к тому же, Гарри был совсем не параноиком, а потому не считал, что заговор с целью его уничтожения простирается за пределы Англии. Нет, все зло таилось здесь, и только здесь…

Это подтвердилось, когда Крауч выставил единицу — ясное дело, кто же будет рад, что красивое кровопролитие сорвалось. Плюс дракониха — хотелось надеяться — кого-то да достала…

Дамблдор выставил три… вероятно, делает хорошую мину при плохой игре…

Вот почему Бэгмен поставил десятку — не ясно… Впрочем, возможно, он просто маньяк и любая кровь ему в удовольствие.

А вот Каркаров его находчивость несомненно оценил: Гарри был абсолютно уверен, что, высвечивая десять, директор Дурмстранга подмигнул в его сторону.

Получив желаемое, Гарри вернулся в палатку, Флер и Виктор были уже там, Седрик, видимо, еще не встал на ноги.

— Вы все молодцы! — вскоре ворвался в палатку неунывающий Людо Бэгмен. — Я хочу вкратце изложить дальнейшие планы. До второго тура почти три месяца. Он состоится двадцать четвертого февраля в девять тридцать утра. Но за это время вам будет, о чем подумать. Взгляните на золотые яйца, которые у вас в руках, видите, они открываются… вот петельки. Внутри яйца ключ ко второму заданию. Он поможет вам подготовиться. Все ясно? Уверены? Тогда отдыхайте! — интересно, а Седрик слышал? Впрочем, это уже не его дело.

С яйцом Гарри поспешил обратно в замок. Но по пути ему встретилась уже знакомая дама в зеленом. Выглядела она, правда, не столь сияюще, как в прошлый раз.

— Мистер Поттер, — даже голос ее звучал не столь уверенно. — Может быть, несколько слов для читателей? Каково это было — встретиться с драконом? Как вы оцените результаты?

— Разумеется, миссис Скитер, — в самом деле, почему бы и нет?

* * *

Это была уже своего рода традиция — Альбус Дамблдор сидел у себя в кабинете, предаваясь горестным раздумьям. В этот раз не хотелось даже пить, только и хотелось, что сидеть вот, сидеть… и сидеть дальше.

Все это время, даже после этой ужасной песни и осознания того, как Гарри воспринимает Хогвартс, его поддерживала мысль, что, несмотря ни на что, мальчик все-таки остается в этих стенах, что он предпочитает быть здесь, а не где-то еще… Он совершенно не помнил о подробностях записи мальчика в школу! Это ведь было чем-то совершенно обыденным, так делали все! Как он мог вообразить, что Гарри считает себя — и, видимо, всех учеников — пленником замка, который должен был стать для него домом! Когда он впервые прочел в статье, что в глазах Гарри потеря магии вполне приемлемая цена за то, чтобы покинуть эти стены — Альбус Дамблдор в тот миг схватился за сердце… как хорошо, что рядом был Фоукс.

И теперь было уже совершенно ясно, что это последний его год на посту директора — слова Гарри уже вызвали такой переполох, такой скандал, что лишь Турнир пока защищал его. Лошадей на переправе не меняют. Ну а после… он и сам уже не мог оставаться здесь. Не после всего это. Не имел права. Не заслуживал.

Что до Турнира… Седрик так и не сумел получить яйцо — верный признак, что он единственный, кто заранее не знал, что его ждет. А Гарри… Гарри совершил это. И самое страшное, что с точки зрения участника турнира и юридически ничего он такого не совершил. Недаром Турнир Трех Волшебников когда-то был столь кровав… в момент испытаний было разрешено все, кроме того, что было оговорено заранее. Потому победитель последнего Турнира элементарно убил обоих конкурентов и взял приз.

Конечно, возрождая Турнир, они сколько могли изменили правила, добавили ограничений, но самые базовые законы, на котором стояло это состязание, оставались незыблемыми… И потому простое правило «не убивай» опиралось лишь на мысль, что и самим Чемпионам подобное не придет в голову. Все-таки времена теперь другие.

И потому Гарри, освободив дракона — эта выходка привела к нескольким серьезным травмам, но, слава Мерлину, обошлось без жертв — ничего не нарушил. Многие даже отдавали должное находчивости мальчишки, столь необычным образом преодолевшему преграду и прошедшему испытание… Но Дамблдор понимал лучше: для Гарри это не было испытанием. Для Гарри это было покушением на его жизнь, которое он сумел сорвать…

И Альбусу Дамблдору становилось реально страшно при мысли о том, что может произойти дальше…

* * *

Folie à deux : Индуцированное бредовое расстройство. Упрощенно: больной настолько ярко описывает свой бред, что способен убедить слушателя в его реальности.

* * *

От автора: надеюсь, после этой главы уже никто не станет называть этого Гарри самым здравомыслящим Гарри Поттером в Поттериане. Иначе я буду плакать.

Итак, в следующей главе будет Второй тур — то, ради чего собственно фик и был написал. Правда, я обнаружил одну трудность: коль скоро Гарри убежден, что все либо хотят его убить, либо с удовольствием посмотрят на его кончину, то у него нет ничего дорого. Потому, что же будет у него в качестве заложника?

Уважаемые читатели, если у вас есть предложения — пишите! Буду очень рад.