Прощение (гет)

Отчаянный, пронзительный, замирающий от страшной неизбежности крик молодой женщины огласил больничную палату.

— Гермиона, девочка моя, я здесь. Я рядом, — услышала она испуганный голос матери.

Гермиона с большим трудом открыла слипшиеся глаза. Над ней склонилась миссис Грейнждер — женщина была бледной и сильно уставшей, в глазах ее стояли слезы.

Где-то совсем рядом с собой девушка отчетливо слышала, как щелкает и пищит какой-то монитор, сообщая своими сигналами в виде зеленых коротких вспышек, которые следовали одна за другой, данные о ее сердечных ритмах.

— Сейчас придет доктор. Теперь все будет хорошо, — рыдая, то и дело бросая беглый взгляд на дверь в палату, говорила мать.

— Где я? — еле слышно спросила у нее Гермиона.

— Ты в больнице, в реанимации, — вытирая ладонью слезы, которые катились по щекам, говорила миссис Грейнджер. — Тебя привезли сюда два дня назад после аварии.

— Почему я не помню, как меня сюда привезли? — едва шевеля пересохшими губами, спросила Гермиона.

— Ты была в коме. — Миссис Грейнджер душили слезы, она с трудом могла говорить.

— Что с Драко? — От волнения голос Гермионы сорвался.

— Если ты о мужчине, который был с тобою в машине, то он живой, его отвезли в частную клинику. Я больше ничего не знаю, — взяв себя в руки и стараясь больше не плакать, чтобы не волновать дочь, ответила миссис Грейнджер.

— Мама позови Гарри. Мне нужно поговорить с ним. — Слов Гермионы было совсем не разобрать.

— Успокойся, Гермиона, я обязательно позову его. Только умоляю тебя: не волнуйся, береги силы.

В это время в небольшую больничную палату девушки уже набилось множество врачей. Они отстранили миссис Грейнджер от дочери и начали проверять показания приборов жизнеобеспечения Гермионы.

«Наконец-то моя девочка пришла в себя. Теперь все будет хорошо. Теперь все будет хорошо», — стоя возле входной двери и наблюдая за слаженными действиями врачей, повторяла про себя миссис Грейнджер.

* * *

Большую часть времени Гермиона находилась одна. Родители приходили к ней по очереди, ближе к вечеру, поэтому единственным развлечением девушки было смотреть сквозь больничное окно палаты.

Гермиона не могла видеть, что творится за стеклом — подниматься или сидеть на кровати ей было очень тяжело — она лишь представляла. Если на оконном стекле отражалось солнце, значит, на улице полно народу. Люди спешат по делам или на работу, в дневной суете совсем не замечая друг друга, а если по стеклу наперегонки стекали вниз капельки дождя, то наверняка на улице немноголюдно: в такую погоду хорошо бы укутаться в теплый плед и посидеть у камина.

Но чаще всего мысли Гермионы занимал Драко. И чем больше девушка думала о нем, тем труднее ей становилось убедить себя в том, что он чужой, далекий для нее человек. Теперь Драко представлялся ей совсем не таким, как в дни учебы в Хогвартсе, и не таким, как тогда, когда ее с друзьями поймали егеря. Все эти образы почти стерлись из ее памяти. Зато, прямо как на переводной картинке, из-под этих тусклых, расплывчатых воспоминаний вдруг с необычайной яркостью всплывал другой образ: сильного, страстного, уверенного в себе мужчины, и мысли об этом мужчине ни на секунду не оставляли девушку.

Умом Гермиона понимала, что сейчас они уже в другом статусе, и в его сердце для нее места нет, не стоит ей цепляться за память о проведенных вместе днях. Но Гермиона не могла себя остановить. Ей постоянно приходилось бороться с приступами отчаяния. Было сложно чувствовать желание увидеть его и одновременно ощущать, что всё изменилось. С тревогой и страхом Гермиона поняла, что влюбилась в Драко Малфоя.

Неизвестность о его состоянии просто сводила Гермиону с ума, поэтому она с огромным нетерпением ждала прихода Гарри.

* * *

Гарри появился в больничной палате Гермионы только через две недели.

— Почему ты не приходил раньше?— капризно начала девушка, как только друг появился в дверях.

— Врачи никого, кроме родных, к тебе не пускают. Я и миссис Грейнджер с трудом уговорили их на сегодняшний визит. Как ты себя чувствуешь? — Гарри присел на литой пластмассовый стул рядом с кроватью Гермионы.

— Нормально, почти ничего не болит, только очень скучно, — грустно отозвалась девушка. — Родители против того, чтобы перевезти меня в Мунго. Папа говорит, что здесь прекрасные врачи, и они тоже творят чудеса.

— Я думаю, он прав. Родители желают тебе только лучшего. Все эти дни, пока ты была без сознания, мы все себе места не находили. Миссис Грейнджер постоянно была на связи с нами, сообщая последние новости, — встревоженно заговорил Гарри, потом, слегка улыбнувшись, он добавил: — Джинни, Артур, Молли, Рон , Билл, Флер — все-все передают тебе большой привет и пожелания скорейшего выздоровления. Рон тоже очень хотел навестить тебя, но в палату пустили только меня, ему пришлось остаться в приемном покое. Он передал тебе записку. — И Гарри аккуратно положил на больничную тумбочку небольшой листок бумаги.

Гермиона улыбнулась:

— Передай всем большое спасибо за их пожелания, я всех очень люблю и тоже очень хочу увидеть. — Девушка была растрогана.

Гарри немного замешкался, но потом все же решил спросить:

— Гермиона, расскажи, как получилось, что ночью во время аварии с тобой в машине был Малфой?

— Он прислал мне ночью филина. Написал, что ему срочно нужно встретиться.

— Почему ты поехала к нему одна? Тем более — ночью! Ты могла бы позвонить Рону и взять его с собой, — недоумевал Гарри.

Настроение Гермионы резко изменилось:

— Это уже не важно, Гарри, что я могла бы сделать, но не сделала, — раздраженно ответила она. — Важно, что есть сейчас. Что с Драко? — задала Гермиона мучивший ее многие дни вопрос.

Гарри удивило, что подруга назвала Малфоя по имени, но он даже виду не показал:

— Малфой в Мунго, в тяжелом состоянии. В аварии он почти не пострадал, но на нем сильное темное проклятье, из-за него он не приходит в себя. Целители Мунго в растерянности: никто из них с таким проклятьем не сталкивался. Все очень серьезно, он на грани жизни и смерти. — Гарри нахмурился. — У меня для тебя неприятные известия, Гермиона, но ты должна их узнать, и чем раньше, тем лучше. Зная о вашей с Малфоем неприязни, некоторые чиновники Министерства уверены, что ты причастна к темной магии, что на Малфое. Мистер Остин бьется за тебя, как лев, но в Министерстве немало волшебников для кого твое имя, как в прочем и мое, что красная тряпка для быка.

После слов Гарри Гермиона нервно дернулась и отвернулась от друга, чтобы скрыть непрошенную слезу, которая скатилась по ее щеке.

— Гермиона, я смотрел отчет магловских полицейских о той аварии. Там сказано, что причина — водитель, не справившийся с управлением. Расскажи, что случилось?

— Когда я приехала к Драко, он рассказал мне о проклятье. Выяснилось, что все гораздо серьезнее, чем просто ограбление поместья. Он был сильно напуган, поэтому той ночью я решила отвезти его к тебе.

-Что ты имеешь в виду? — встревожился Гарри.

Гермиона снова повернулась к другу:

— Помнишь, список вещей с убийства, который ты дал мне в «Погребке»?

— Да.

— Так вот, все вещи были украдены из Малфой-мэнора. В списке, который ты дал мне, не хватает только древней книги. Я уверена на сто процентов — главной целью злоумышленников была именно она.

— Книга дорогая? — по деловому спросил Гарри.

— Ее цена не материальна, здесь что-то личное. Драко прокляла какая-то старая женщина, прокляла из-за этой книги. Старуха показала ему украденную книгу и сказала, что она ее по праву, а семья Малфоев владеет книгой незаконно.

— Что об этой книге знает Малфой?

— Ничего. Но про книгу знает Люциус. После того, как Драко сообщил об ее краже, отец предупредил его, что может случиться беда. Мракоборцы уже разговаривали с родителями Драко?

— Нет. Адвокаты семьи, по поручению Нарциссы, делают все, чтобы мракоборцы и на пушечный выстрел не подошли к ней и ее сыну, а говорить с Люциусом бесполезно.

— Почему? — удивилась Гермиона.

— Он тоже в Мунго, только в психиатрическом отделении. Его держат как буйно помешанного, привязанным к кровати.

— Плохо, — задумчиво протянула Гермиона. — Ты знаешь, Гарри, в ходе расследования о краже я долго ломала голову, как ворам удалось проникнуть в мэнор. Теперь я почти уверена, что к ограблению причастен кто-то, в ком течет кровь Малфоев.

— Откуда такая уверенность?

— Я не могу открыть тебе свои источники информации, — уклонилась от ответа девушка.

— Послушай, Гермиона, может так случиться, что жестокое убийство скупщика краденного, которое мне поручено, и дело об ограблении мэнора, что ты вела — это взаимосвязанная цепь событий. От своих осведомителей я узнал, что перед смертью Рэя Таккера не однократно видели вместе с некоей Карой Крайтон. Так вот, мы выяснили, что эта мисс Крайтон является одним из лидеров и идейных вдохновителей некромантского ордена «Черный червь». Орден имеет радикальное направление. Все его последователи на территории Европы — вне закона. Многие из них открыто поддерживали Волдеморта, сражаясь на его стороне.

«Кара...» — Гермиона просто не могла поверить в услышанное.

А Гарри тем временем продолжал:

— В поле зрения Министерства магии и мракоборцев орден находится с 1789 года, так как не раз нарушал Статус о секретности. И это только те данные, которые уцелели после того, как в Министерстве магии похозяйничал Волдеморт. Кара Крайтон очень опасная и на удивление осторожная особа, ее не так легко найти.

«Наконец-то, пазл сложился. Все встало на свои места,» — ошеломленно думала Гермиона.

— Гермиона, тебе плохо? — Гарри заметил, что подруга сильно побледнела.

— Гарри, это она, это Кара Крайтон украла книгу и прокляла Драко. Все ниточки ведут к ней. Найди ее, обязательно найди, — стала умолять девушка друга.

— Найду. Обещаю, найду.