Навязчивая идея (джен)

ИНТЕРЛЮДИЯ.

Толстый пожилой мужчина развалился в мягком кресле и принялся читать только что полученные письма. Его пшеничного цвета усы дернулись от усмешки. Одно из писем было от троицы детей, которую он не без удовольствия обучал этим летом:

«Уважаемый профессор Слагхорн, здравствуйте.

Мы очень благодарны Вам за ваши летние уроки. На занятиях по зельеварению в Хогварте у всех нас все получается хорошо. Профессор Снейп конечно все равно придирается, но мы на него не обращаем внимания и представляем, что вместо него преподаете Вы и сразу все становится хорошо. Все зелья у нас получаются на отлично.

Но пишем мы не по этому. Нам нужна Ваша помощь. Не могли бы Вы нам прислать рецепт Виритасерума и инструкции по его изготовлению и применению. Нам это зелье очень надо, что бы вывести на чистую воду одного подлеца и обманщика который нападает на младшекурсников. Мы обещаем, что сварим его правильно и не будем пользоваться этим зельем в дурных целях. Очень рассчитываем на Вашу помощь. Гарри, Гермиона, Рон.»

Профессор потер подбородок. Энтузиазм учеников его конечно радовал, но их просьбу он все таки выполнять не будет. Не их уровня подготовки это зелье. Но ответить конечно же надо, с разъяснением всей опасности их затеи.

Слагхорн отложил письмо на край стола и открыл следующий свиток. Это письмо тоже оказалось из Хогвартса, но не от всей троицы а только от Рона Уизли. По мере прочтения добродушная улыбка старого зельевара сменялась выражением глубокой озабоченности. Текст гласил:

«Уважаемый профессор Слагхорн. Пишет вам ученик второго курса Хогвартса Рон Уизли, которого вы этим летом обучали зельям в компании с Гарри Поттером и Гермионой Грейнджер. Я обращаюсь к вам, потому что вы учили зельям тут в Хогвартсе пятьдесят лет назад. У вас был один ученик по имени Том Риддл, который был старостой факультета Слизерин. Надеюсь вы его помните. Знаете ли вы что-нибудь о его жизни после школы и о том, как его сейчас найти. И ещё, за что он получил кубок школы? На нем написано «За особые заслуги перед школой» но ни кто мне не отвечает за какие. Если вы не можете ответить на мои вопросы, может быть вы мне подскажите к кому я могу обратиться за ответами на эти вопросы. С уважением Рон Уизли».

Лист пергамента в руках старого профессора задрожал и лег на стол, а сам зельевар встал и направился на кухню, с намерением налить себе бокал бренди.

* * *

Рон сидел на вершине одной из куч мебели на краю массивного секретера. Послушные нюхлеры снова шныряли по бесконечной свалке в поисках чего-нибудь ценного, а их хозяин скрипел пером, выполняя письменное задание по трансфигурации.

Время шло. Зверушки уже натаскали горку блестящего но бесполезного мусора. Рон закончил писать эссе и уже хотел сам прогуляться по свалке в поисках чего-нибудь необычного, как вдруг услышал скрип отворяемой двери. Он юркнул за секретер и взглянул на входную дверь через щель.

В Выручай-комнату вошла и огляделась, замотанная в шаль и увешенная бусами преподавательница прорицаний. Её руку оттягивала корзинка накрытая тряпкой. Профессор направилась к покосившемуся платяному шкафу и подойдя к нему поставила корзинку на пол. Содержимое корзины звякнуло. Прорицательница потянула на себя дверцы шкафа и они скрипя открылись, подняв в воздух облако пыли. Профессор оглушительно чихнула, поправила очки и начала перекладывать из корзинки в шкаф какие то бутылки. Закончив с этим делом, она подхватила опустевшую корзинку, внимательно осмотрела запертый шкаф и вышла из комнаты.

Рон выждал какое то время, опасаясь что женщина вернется, а потом осторожно подошел к шкафу и открыл его дверцы. В шкафу стоял ряд из десяти бутылок с надписью на этикетке «Manzanilla La Gitana»

«Зелья какие то, что ли…» — подумал Рон — «Том говорил что тайна этой комнаты ни кому не известна, а тут получается что преподаватели её как кладовку используют. Плохо. Очень плохо».

Плохо было то, что когда Рон погружается в дневник Тома он физически остается в своем мире и не может контролировать происходящее. И замерший в оцепенении ученик у любого профессора вызовет подозрения и соответствующую реакцию. А это грозит неудобными вопросами и как минимум потерей дневника Тома.

Мысль о том, что его сокровище могут отобрать вызвала у Рона дрожь. Он снова забрался на облюбованный секретер, открыл тетрадку и описал происшествие. Том уточнил наименование содержимого бутылок и Рону пришлось вернуться к шкафу и переписать текст с этикеток.

«Кулинарный херес» — ответил Том — «Но вряд ли профессор прорицаний увлекается кулинарией. Скорее она с помощью крепленого вина открывает третий глаз и проникает в астрал»

Рон захихикал. Том продолжал писать:

«Жаль, что Выручай комната уже не такое тайное место как я думал. Надо последить за этой женщиной. Выяснить, как часто она здесь бывает и не ходит ли сюда ещё кто-нибудь. Я покажу тебе кое какие следящие чары, приходи...»

Рон выбрал место, которое не просматривалось от входа в комнату, раскрыл тетрадь и погрузился в мир Тома.

* * *

Большой зал в обед наполнен звуками. Гудят голоса нескольких сотен школьников, слышится звон посуды и столовых приборов, потрескивают свечи. Этот привычный и даже уютный шум был настолько естественным, что даже не воспринимался сознанием. Тем сильнее выделялись на его фоне звуки необычные. Они обычно заставляют всех оторваться от своих дел и посмотреть на их источник. Но за последнее время к необычным звукам за столом гриффиндора начали привыкать. Жужжание крупных зеленых навозных мух уже неделю сопровождало каждую трапезу близнецов Уизли и перестало вызывать интерес у окружающих. Но сами близнецы привыкнуть к этому не могли. Мухи над ними кружили постоянно и норовили приземлиться на их лица и руки или на еду.

Мухи не были наколдованными, поскольку от «финиты» не развеивались. Но и на репелентные чары, вполне надежные дома, в «Норе», эти жужжащие твари не реагировали. Насилие тоже не помогало. На место уничтоженных мух через несколько минут прилетали новые.

Друзьям близнецов эта подзатянувшаяся шутка уже надоела, и как то само собой вокруг них за столом гриффиндора образовалось свободное пространство. А близнецы волком смотрели на столы Равенкло и Слизерина, предполагая, что такие изощренные чары исполнены кем-то с одного из этих факультетов. Братья активно пытались вычислить виновника своих проблем. Но, по совету Тома, Рон соблюдал осторожность и не натравливал мух нигде, кроме большого зала. Так что у братьев не было возможности не только вычислить конкретного человека, но даже факультетскую принадлежность недоброжелателя.

Рон развлекался во время трапез тем, что подлавливал момент для того, что бы загнать мысленной командой одну из мух в рот кому-нибудь из братьев. Вот и в этот обед ему удалось это сделать и зрелище отплевывающегося Фреда переполняло Рона чувством мстительного торжества.

От злорадного созерцания кашлюющего и плюющегося брата, Рона отвлекло восклицание Гарри. Букля принесла ему ответ от Слагхорна и Гарри с Гермионой в нетерпении развернули свиток и прижавшись головами принялись читать.

— Что там? — поинтересовался Рон, заметив как выражения радостного предвкушения на их лицах сменилось разочарованием.

— Профессор отказался нам сообщить рецепт, — проворчал Гарри. — Дескать, рано нам за такие зелья приниматься.

Гермиона, поджав губы, сосредоточенно хмурилась.

— Ладно, — произнесла она, — используем запасной вариант! Я все равно достану этот рецепт.

— Где!? — воскликнул Гарри.

Гермиона пригнулась и прошептала с уверенным видом:

— В запретной секции.

Рон разочарованно протянул:

— Опять ночью туда залезать?

— Нет, — отрицательно покачала головой Грейнджер. — Я получу официальное разрешение.

— Как!? — хором спросили мальчики.

— У Локонса, — улыбнулась Грейнджер.

Рон непроизвольно кинул взгляд за преподавательский стол, где расточал улыбки упомянутый профессор. В том, что Гермиона найдет к нему подход, Рон не сомневался. И значит, зелье будет сварено. Это тревожило.

— Рон, тут от профессора тебе поскриптум, — Гарри отвлек Рона от хоровода озабоченных мыслей. — Он советует тебе о личности Тома Риддла спросить у директора Дамблдора. И не искать информации сверх той, что ты от директора получишь.

Гарри отложил письмо и удивленно посмотрел на Рона.

— Что это за Том Риддл такой?

Рон замялся. Он не предусмотрел того, что Слагхорн может на его письмо ответить заодно с письмом друзей и не приготовил объяснения. Поэтому выдал первое, что пришло ему в голову:

— Это Луна меня попросила узнать об этом человеке. А я понятия не имею кто это и зачем ей это надо.

Гарри ответом удовлетворился и потерял интерес к этой теме, но Рон был собой недоволен:

«Надо будет действительно подтолкнуть Луну к поискам информации по Тому Ридду, а то моя ложь может внезапно всплыть»

* * *

— Том Риддл? — переспросила Луна. — Нет. Никогда не слышала. Но я спрошу у папы если тебе очень нужно. Он все знает. Он самый умный папа в мире.

Луна мечтательно улыбнулась и Рону даже стало завидно, что у него папа не самый лучший в мире. По крайней мере, об этом не раз говорила мама, когда она с папой ссорилась.

— Спасибо. Но твоему папе ещё надо писать письмо, а директора Дамблдора можно прямо на обеде спросить. Попробуешь?

— Хорошо Рон. Для тебя, все что угодно.

Рон покраснел. Совесть назойливо говорила, что нехорошо так беззастенчиво эксплуатировать хорошее к нему отношение девушки. Голос совести удалось заткнуть твердым обещанием сделать Луне какой-нибудь ценный подарок.

«Жаль, что к сережке в форме полумесяца пары не нашлось — подумал Рон. — Завтра попробую специально попросить Выручай Комнату о том, что бы она помогла найти вторую половину этого украшения. На нюхлеров мало надежды»

Приняв такое решение Рон успокоился, и уже веселее продолжил гулять вместе с Луной вдоль озера.

* * *

Муха уселась на парту пред Роном и стала бегать описывать круг.

«Трелони сегодня что то рано» — подумал Рон.

Чары оповещения, которые ему показал Том, оказались весьма непростыми и накладывать их у Рона получалось один раз из десяти. От огорчения Рон придумал, как обойтись совсем без чар. Используя свои новые навыки, он просто сажал в шкаф муху с приказом — как только откроется дверь лететь к хозяину. И эта уловка стабильно срабатывала. Приходилось только каждый раз заряжать в шкаф новую муху.

В течении недели, используя мушиное оповещение, Рон выяснил, что Трелони навещала свою заначку со спиртным каждый раз по пути в свой кабинет после окончания обеда и ужина, а иногда и после завтрака. Рон лично видел её в Выручай комнате ещё пару раз. Спрятавшись за мебелью, он наблюдал, как профессор прямо из горлышка делала несколько изрядных глотков, затыкала бутылку и, повеселевшая, шла на занятия. Запас кулинарного хереса уменьшился уже на треть. Но сегодня муха принесла сигнал до обеда, а значит никто не помешает поискать вторую сережку для Луны.

Вот только идти придется без нюхлеров. Впрочем, они в последнее время приносят не больше десятка сиклей за раз. Тот поток монет, который был в самом начале больше не повторялся. Видимо выручай комната не такая уж бесконечная, как кажется. На эту мысль Рона натолкнула его собственная оплошность. Первое время притащенный нюхлерами блестящий мусор, он оставлял за ненадобностью. Но после того как он несколько раз заметил повторяющиеся предметы среди тех, что в разные дни притаскивали его дрессированные животные, до него дошло, что он сглупил. Все, что нюхлеры ему притаскивают, надо выносить из Выручай комнаты, иначе они при каждой новой генерации комнаты будут этот хлам раз за разом собирать, находя новое только случайно. И Рон стал весь улов хлама выбрасывать в замке. С этого момента количественный результат у нюхлеров заметно снизился, но качественный возрос.

Но на этот раз Рон решил обойтись без зверей. Не хотелось делать крюк и идти за ними к вольерам. Все равно после обеда перерыв небольшой и долго в комнате не поработаешь.

Рон сунул руку в карман и под тушкой спящей Коросты нащупал сережку в форме полумесяца. Он почему то был уверен что целенаправленный поиск даст результат.

* * *

На обеде Рон выдал максимальную скорость поглощения пищи, мимоходом натравил мух на близнецов и поспешил на восьмой этаж. Зажав в кулаке украшение он три раза прошел мимо картины с троллями повторяя про себя:

«Мне нужен подарок для Луны. Мне надо найти сережку парную к этой».

В каменной стене проступила дверь. Рон вошел и огляделся. На первый взгляд Выручай комната ни чуть не изменилась. Всё те-же величественные колонны поддерживающие своими стрельчатыми сводами высоченный потолок. Сквозь витражи высоких окон, сквозь лес колонн также струится дневной свет, падая на бесконечный лабиринт, составленный из мебели и пустой тары. Широкие и узкие улочки прорезают этот мусорный мегополис, огибая высоки курганы из мебели и вещей.

Рон осмотрелся повнимательней. Шкафа с хересом видно не было, следовательно, комната все таки сгенерировалась не так как по стандартному запросу: «место где все спрятано». Ну чтож. Пол часа времени у него есть что бы осмотреть ближайшее от входа простраство. Если Комната откликнулась на его просьбу то сережка для Луны должна быть гдето поблизасти.

Рон торопливо зашагал по одному из проходов, внимательно посматривая по сторонам и на пол. Под ногами хрустели старые перья, осколки посуды, чьи то мелкие кости. Приходилось периодически перешагивать через связки книг, чучела каких-то странных существ, старые доспехи, связки зонтиков. В куче мусора то тут то там что то поблескивало, но каждый раз это оказывался либо осколок бутылки либо пуговица, либо ещё какая-нибудь бесполезная мелочь.

У огромного чучела тролля Рон решил свернуть с широкой дороги и повернул направо. Он открывал все шкафы на своем пути и пинал все, что попадалось под ноги. Но пока что уловом была только серебряная ложечка. Около огромного буфета, филенки которого пузырились словно облитые кислотой он остановился и принялся открывать скрипящие дверцы и выдвигать ящики. За стеклянными створками буфета, из-под кудряшек старинного парика георгианской эпохи, тускло блеснуло что-то металлическое. Рон привычным движением поддел палочкой парик и его дыхание остановилось от восторга. Перед ним лежало оно! Украшение. Женское.

В глаза разу же бросился крупный синий камень, от которого в стороны и вниз расходились серебряные крылья с затейливым орнаментом а вниз свисали ещё два синих камня поменьше символизируя птичий хвост. Птичья голова из серебра венчала украшение. По краю шла надпись, которую Рон прочитал, спотыкаясь на непривычном начертании символов староанглийского алфавита. Надпись гласила: «Ума палата дороже злата»

Рона переполняла эйфория, от такой удачи. Находка была куда круче сережек, и Луне подойдет идеально. Он нахлобучил диадему себе на голову и посмотрел в тусклое зеркало колченогого трельяжа. На его рыжей и конопатой башке драгоценное украшение выглядело потешно, но Рон представлял вместо себя милое лицо девочки и её платиновые волосы и восхищался от предвкушения. Рону захотелось срочно поделиться своей радостью с Учителем и он сунул руку в сумку. Когда его пальцы схватили черную тетрадь, свет померк.