Доктор, мой воображаемый друг меня игнорирует! (гет)

Я вошел в квартиру. От меня пахло вагонами, чужими рукавицами и немножко мандаринами. Я устало вздохнул и плюхнулся на диван. Хотелось уснуть крепко-крепко, и чтобы долго не просыпаться. Но, конечно же, мне это не удалось. А все почему?

— Н-ну? — грозно навис надо мной Джон. Я нахмурился и помотал головой.

— Рассказывай! — он упал рядом.

— Пошли спать, а?

— Рассказывай!

— Не хочу!

Я готов был рычать и кидаться пустыми баночками из-под колы. Что-то прошуршало у моих ног. Я опустил голову и увидел, что на моих коленях, свернувшись глубочком, лежит безмолвный шарфик. Я тихонечко провел пальцами по вязаным узорам.

— Хорошо, — Джон сложил пальцы на манере психолога. — Будем действовать по-другому.

Я вопросительно приподнял брови. Мне даже стало интересно, что сецчас будет.

— Расстались?

— Ну…

— Значит, расстались, — он удовлетворенно кивнул. — А если еще немного подумать, то еще и встречались.

Я усмехнулся. Логические способности Джона как всегда на высоте.

— Ты сейчас опечален. Значит, любил.

— Ну не то, что бы… — я замялся.

— Родство душ? — как-то иронично легла эта фраза на его губах.

Но меня удивило то, как точно он определил это чувство. Да, именно. С Яшкой нас всегда связывало нечто вроде духовной близости. Мы, еще детьми бегали по дворам, таская за хвосты местных собак и кошек. Веселое было время. Потом, в старших классах, я начал бегать за Яшкой. Кажется, влюбился. Все как положено, цветочки-лепесточки, конфеты, корявые стихи. Когда дело дошло до «розы-морозы» и «кровь-любовь-вновь» Яшка нахмурилась:

— Ты это брось, понял? Что задумал? Дружбу испортить захотел? — она помолчала. — А конфеты отдай. Тебе все равно много нельзя.

Тогда я плюнул на это дело и демонстративно начал увиваться за какой-то хорошенькой блондинкой. Скучная и недалекая, блондиночка мне быстро надоела и я, виновато опустив глаза, вернулся к Яшке выкручивать хвосты кошкам.

Потом, как следствие, разъехались по Питерам, одно время чатились на сайтах, потом, зачем-то, перешли на письма. А потом ниточка истончилась, стерлась. Остались номера телефонов и звонки на Новый год и дни рождения. Finita la comedia!

Но вот, неожиданно ниточка задрожала, и Яшка приехала сюда. Видимо, произошел сбой системы. Она уезжала в командировку и проезжала мимо моего города.

«Встретились, пообщались, поулыбались…»

— Не люблю вокзалы.

— Предпочитаю самолеты.

— Я что, вслух это сказал? — я удивился. Джон пропустил это мимо ушей.

— И что не так?

— Все не так! Зачем она вообще мне об этом сказала? А если сказала, почему не осталась? — разом выплюнул я весь шквал эмоций.

— Могу сказать, что это судьба. Могу обвинить господин Случай. А какая, собственно, разница?

— Ну да, — я откинулся на спинку дивана.

— Пошли танцевать! — неожиданно дернулся он.

— Чего-о?

Джон нажал какую-то кнопку у себя на животе и заиграла музыка. Что-то вроде битловского «Twist and shout» Он запрыгал по комнате, вздергивая вверх длинные ноги. Я испугался за сохранность люстры и письменного стола.

— Давай! Хватит сидеть.

Он сдернул меня с дивана за руку и втащил в зону своего сумасшествия. Шарфик соскользнул на пол. Удивительное дело: я тоже заскакал, как полоумный по комнате, снося на своем пути стулья. Но вся труха из головы тут же высыпалась, и стало так легко.

Хорошо, когда пустая голова.