То, что спит в холмах (джен)

Закончив тираду, Максвелл снова взялся за бокал с остатками разведенных водой сердечных капель и заглянул в него, словно надеясь отыскать на дне почившую там истину. Так ничего и не обнаружив, он раздраженно отставил снадобье в сторону и, сцепив пальцы на животе, принялся внимательно рассматривать съежившегося в кресле мальчишку. Недовольство старшего суперинтенданта угадывалось без особого труда и было вполне объяснимо. То, как быстро прибыл Максвелл, вытряхнутый посреди ночи из теплой постели, лишний раз свидетельствовало, что старшему суперинтенданту чертовски хотелось поскорее развязаться с делом о пропавшем Сандерсе. В этом вопросе Джед был с ним как никогда согласен, однако данному единодушному желанию, похоже, не суждено было исполниться. С самого начала, как только подтвердилось странное заявление Доу-Сандерса о том, что он является не тем, кем кажется, Джеду стало ясно, что простым обнаружением тела, ранее принадлежавшего ребенку, дело не закончится. Единственное, на что, пожалуй, еще можно было рассчитывать, так это на то, что Максвелл по какой-либо причине сочтет необходимым продолжить расследование самостоятельно, без стороннего вмешательства. Хотя по вероятности это было бы равноценно тому, как если бы Фергюссон вдруг изъявил желание вести отвлеченные беседы о тайнах мироздания, иными словами близилось к нулю.

Спустя пару минут напряженного молчания Максвелл, наконец, оживился, кашлянул и со сдержанной вежливостью уточнил:

— Значит, вы уже получили в палате магических родов бумаги, подтверждающие ваши права наследования титула… мадам?

Доу — Джед поймал себя на том, что подсознательно все еще продолжает воспринимать его как малолетнего беспризорника из лавки Проныры Нолана — до сих пор честно соблюдавший раннюю договоренность и благоразумно отмалчивавшийся, кивнул с жалобным видом и добавил вслух:

— Да, сэр.

— Вы можете их предъявить?

— Да, сэр. Вот.

Мальчишка вытащил из-за пазухи объемный пакет, захваченный из ветхого охотничьего домика, и протянул его старшему суперинтенданту. Максвелл вытряхнул документы на стол, внимательно просмотрел их и возвратил обратно Доу, всеми силами пытаясь скрыть обеспокоенность.

— Бумаги оформлены идеально, — заметил он. — Вы готовили их самостоятельно?

— Нет, сэр. Этим занималась одна нотариальная контора.

— Хм… Вы наняли нотариусов? Кого именно, если не секрет? Это кто-то из Инвернесса?

— Нет, сэр. Эта контора расположена в Эдинбурге и принадлежит лепреконам.

Максвелл нервно шевельнул усами.

— Вот как. В Эдинбурге, значит? А не могли бы вы более конкретно уточнить их адрес?

— Извините, сэр, — твердо заявил Доу после небольшого замешательства, — но, если возможно, мне бы не хотелось делать дальнейших уточнений. Все-таки это была частная сделка.

Джед подавил усмешку, глядя на недовольную гримасу Максвелла. Причина столь глубокого интереса старшего суперинтенданта была ясна как божий день: само по себе наличие у одной из замешанных в происшествие сторон титула главы Рода, пускай даже самого захудалого, обещало представителям конгрегации дополнительную головную боль в случае огласки. А если к этому добавить иномирное происхождение сущности, сейчас обретавшейся в теле Сандерса-младшего, и на редкость доверительные отношения, столь внезапно сложившиеся у нее с лепреконами, то было от чего прийти в задумчивость. Что бы там ни считал сам Доу, убедить лепреконов принять долговую расписку от человека, находящегося в его положении, при отсутствии как денег, так и перспектив их получения, было не так-то просто. А в данном случае убеждений не потребовалось вовсе, напротив предложение, почти не прикрытое, исходило от представителя малого народца. Иными словами, лепреконов должна была очень сильно чем-то заинтересовать именно женщина, пришедшая или же призванная в эту реальность в ночь на Белтайн. И причина интереса едва ли была в титуле, унаследованном от нищего Рода, последние представители которого затерялись глубоко в веках. Это могло иметь значение для Максвелла, возможно, для Консорциума, но определенно не для малого народца, всегда с гордостью отмечавшего свою независимость от «соли земли» человеческого общества. Джед не был уверен, что те же самые Сандерсы, или даже кто-либо из коллег сэра Генри-старшего по Палате Лордов, сумели бы добиться подобного. То есть расписку, окажись она необходима, они, несомненно, получили бы, но только по их собственному настоятельному требованию и посредством определенных усилий, а не по инициативе кого-либо из лепреконов. Так что, с какой стороны ни посмотри, итог встречи Доу и старого нотариуса выглядел одинаково странным.

Во всяком случае, таким было мнение Джеда. О чем именно думал Максвелл, точно сказать было затруднительно, но, скорее всего, ход его мыслей все-таки был схожим. Немного помедлив, старший суперинтендант пробормотал себе под нос «Просто великолепно», решительно поднялся из-за стола и, приоткрыв дверь кабинета, крикнул:

— Брайс!

В дверном проеме тут же, как чертик из табакерки, возник дежурный констебль, должно быть обретавшийся где-то поблизости.

— Брайс, мне нужен почтовый голубь. Срочно. И передай Хоггарту, чтобы зашел ко мне сразу, как только прибудет.

Констебль, козырнув, исчез, а Максвелл, вернувшись за стол, взял из стопки цветной веленевой бумаги «на каждый день», все больше входившей в моду на территории королевства, светло-розовый листок, который, впрочем, почти сразу же был заменен на серый, более приличествующий наступившей среде. Быстро набросав несколько строк, Максвелл промокнул написанное и, вложив записку в конверт, запечатал его красной сургучной печатью, подтверждающей деловой характер послания. К этому моменту Брайс как раз успел возвратиться с клеткой. Старший суперинтендант закрепил латунным кольцом конверт на лапе голубя и, четко произнеся «Сэру Амброзу Боллингхэму лично», выбросил птицу в окно. Захлопав крыльями, та скрылась в темноте, а Максвелл снова опустился в кресло и сказал:

— Что ж, будем ждать.

— Если он все еще в Эдинбурге, ждать придется долго, — заметил Джед.

— А если уже в Лондоне или на континенте, то еще дольше, — сухо ответил Максвелл. — Однако поставить его в известность все равно необходимо, тем более о таком из ряда вон выходящем случае. Даже безотносительно Сандерсов, дела, в которых столь откровенно замешаны запретные искусства, ведутся лишь под надзором Консорциума. Так что пускай принимает решение о дальнейших действиях сам.

В дверь вежливо постучали.

— Войдите! — крикнул Максвелл.

Дверь отворилась, и в кабинет заглянул секретарь Максвелла Грэг Хоггарт. По всей видимости, будучи разбуженным известием о находке, старший суперинтендант рассудил, что негоже ему будет колобродить в одиночку, так что эта ночь обещала быть неспокойной для многих представителей инквизиции.

— Сэр, вы вызывали меня, — сказал Хоггарт с легким поклоном, невозмутимо осмотрев посетителей, которых трудно было ожидать встретить в кабинете старшего суперинтенданта в столь позднее время.

— Да, вызывал, — подтвердил Максвелл. — Грэг, будь добр, свяжись с заведением Коломбо. Мне необходимо сделать срочный заказ с доставкой. Какой именно, сейчас решим.

Хоггарт вытащил из нагрудного кармана записную книжку и карандаш, а старший суперинтендант обратился к Доу:

— У вас есть какое-либо предпочтение относительно позднего ужина?

Мальчишка недоуменно заморгал, не сразу сообразив, чего от него хотят, и лишь после повторного вопроса смущенно пробормотал:

— Нет, сэр. Спасибо, сэр.

Максвелл обернулся к Джеду.

— А что насчет тебя, Мэлоун? Ты сейчас осилишь что-нибудь кроме кофе?

Джед молча покачал головой. К сожалению последствия от применения ритуальных фимиамов не сходили на нет так быстро. Из-за выработанной привычки они не были столь острыми, как у того же Лоусона, однако измененное состояние все равно присутствовало, и по прошлому опыту мастер знал, что с приемом пищи следует еще повременить.

— Что ж, ясно, — кивнул Максвелл. — Грэг, в таком случае закажи один полный ужин. Блюда на усмотрение Коломбо, только уточни, чтобы сильно не усердствовал и рассчитывал объем на десятилетнего ребенка. И сделай нам крепкого кофе. Он определенно не помешает.

Секретарь слегка поклонился и покинул кабинет. Как только за ним закрылась дверь, Максвелл снова обратился к Доу:

— А теперь, мадам, если не возражаете, я бы хотел уточнить некоторые детали.

Прикрыв глаза, Джед слушал, как Максвелл по второму кругу расспрашивает Доу о подробностях его пробуждения в пустошах близ Свордейла. Впрочем, пользы от этих расспросов все равно не было. Самое большее, о чем мог рассказать и честно рассказывал мальчишка, так это о скверном самочувствии, естественном для периода адаптации к новому телу, помноженном в придачу на паршивое состояние этого самого тела. Ничего нового и ничего сверх того, что Джеду удалось увидеть при просмотре воспоминаний Доу.

— Значит, восстановить воспоминания нет никакой возможности? — наконец, сдался Максвелл. — Мэлоун, очнись! Прежде чем ты окончательно заснешь, мне хотелось бы услышать твой вердикт.

Джед, сощурившись, посмотрел на старшего суперинтенданта. Слабое освещение кабинета начинало резать глаза. Максвелл, разумеется, не хуже мастера знал, что сонное состояние здесь ни при чем, хотя был прав в том моменте, что лучшим выходом для Джеда сейчас было бы хорошенько выспаться. Вот только для начала следовало, как минимум, возвратиться в Морвих, а до прибытия Боллингхэма об этом оставалось только мечтать. Максвелл не позволил бы Джеду уйти даже имея на руках полную картину происшествия, и уж тем более сейчас, когда в деле имелось столько неясностей. Что же касалось вердикта…

— Не хотелось бы быть категоричным, сэр, — сказал мастер вслух, — но мне этого добиться не удалось. Повреждения части полотна воспоминаний, соответствующей ночи на Белтайн, слишком серьезны. Если желаете, можете дать шанс вашим специалистам, хотя сомневаюсь, что они придут к иным выводам.

— Делать это в любом случае придется, — ответил Максвелл. — Мне бы твоих слов хватило, но не уверен, что их хватит сэру Амброзу. Кроме того появление дополнительных свидетельств о стороннем вмешательстве и отсутствии личной заинтересованности в состоявшемся обмене телами так же в интересах леди Маргарет. Они определенно не помешают в случае, если Консорциумом будет поставлен вопрос о возможности применения принудительного экзорцизма.

При упоминании об экзорцизме Доу съежился, как от удара. Трудно сказать, какое именно представление о данной процедуре мог иметь выходец из мира, в котором полностью отсутствовала магия, однако ни с чем хорошим она у него явно не ассоциировалась. И совершенно правильно не ассоциировалась.

— Надеюсь, что в первую очередь сэр Амброз будет руководствоваться здравым смыслом, — заметил Джед в том числе и для того, чтобы немного успокоить мальчишку. — Экзорцизм сейчас ровным счетом ничего не решит, поскольку после его проведения вместо тела Сандерса с обретающейся в нем чужой сущностью Консорциум получит труп Сандерса, годный разве что для бальзамирования. Не уверен, что это равноценный обмен, хотя сэру Амброзу, конечно, виднее.

Максвелл нервно шевельнул усами.

— Я-то с тобой полностью согласен… — начал он и осекся, когда в кабинете, привнеся с собой запах свежесваренного кофе, появился Хоггарт и принялся невозмутимо сервировать кофейный столик. Старший суперинтендант проследил за тем, как на низком палисандровом столике появляются три чашки, масленка, сахарница и прочие необходимые мелочи, и только после того, как секретарь вышел, быстро закончил:

— …но не считаю себя вправе говорить за кого-либо из Консорциума. Сэр Амброз, конечно, весьма разумный джентльмен, однако любое разумное решение основывается в первую очередь на доказательствах. Впрочем, думаю, что как раз их будет более чем достаточно.

Дверь кабинета снова открылась, Хоггарт внес серебряный поднос с кофейником, разлил крепко заваренный напиток по чашкам, оставил наполовину опустошенный кофейник на столике и ушел уже окончательно. Трапеза проходила в напряженной атмосфере. Джед отмалчивался, мелкими глотками цедя несладкий черный кофе. Максвелл, доигрывая роль гостеприимного хозяина, попытался было завести светскую беседу, но безрезультатно. Доу, выглядевший окончательно выбитым из колеи, ее не поддержал и едва надкусил один из разложенных перед ним на блюдце тостов. Поэтому неожиданный резкий стук в оконное стекло был воспринят старшим суперинтендантом с облегчением. Пробормотав дежурные извинения, Максвелл подошел к окну и распахнул его настежь. На подоконнике сидел, нахохлившись, почтовый голубь. Тот самый, которого получасом раньше старший суперинтендант отправлял с запиской.

— Быстро он, — заметил Джед. — А где же тогда сэр Амброз? Стоит у порога, дожидаясь боя часов?

— Где бы он ни был, — ответил Максвелл, осматривая прижатый кольцом конверт, так и оставшийся нетронутым, — это место явно находится за пределами доступности обычной почты. Голубь не смог определить адреса. Что ж, придется идти более длинным путем. Вестминстер, штаб-квартира Консорциума дисциплины магических искусств.

Однако птица вместо того, чтобы снова подняться в воздух, защелкала клювом, намекая, что не отказалась бы от морального поощрения.

— Ах ты негодник, — покачал головой Максвелл, открыл ящик письменного стола, достал оттуда несколько полосок сушеного мяса и бросил их на подоконник перед птицей. Кормить ее с руки было бы не лучшим решением. Почтовый голубь склонил голову набок, осматривая подношение рубиновым глазом, быстро склевал мясо и, захлопав крыльями, снялся с места, уверенно беря курс на юг.

Максвелл обтер руки платком, кашлянул и после секундной заминки обратился к Доу:

— Мадам, со всем уважением, могу ли я попросить вас на время переместиться в приемную? Грэг и Брайс, несомненно, с удовольствием составят вам компанию, а нам с Мэлоуном необходимо переговорить с глазу на глаз.

— Да, конечно, сэр, — вяло ответил мальчишка, сползая с кресла.

— Доу! — окликнул его Джед. — Только без фокусов, учтите.

— Да, мастер Мэлоун, — устало отозвался Доу. — Я помню. Можете не беспокоиться.

Максвелл выглянул в приемную, дав Хоггарту распоряжение сразу же после прибытия заказа от Коломбо накрыть стол прямо там, и аккуратно прикрыл дверь, стараясь отсечь любую возможность для подслушивания.

— Похоже, тебе куда значительнее повезло в поиске общего с ней языка, — заметил Максвелл, обращаясь к Мэлоуну.

Джед пожал плечами, не видя необходимости пояснять очевидное. Например, то, что в настоящий момент Доу, как утопающий за соломинку, цеплялся за любого, кто, по его мнению, мог бы оказать ему помощь. И по какой-то причине доверять представителям инквизиции он был не расположен.

— А все-таки, где именно ты ее отыскал? Изначально, до момента ее побега к родовому месту Силы?

— Какая разница? — нехотя ответил Джед. — Это не имеет ни малейшего отношения к делу. Он… Она назвалась Джоном Доу и нанялась в подмастерья к одному аптекарю все в том же Эдинбурге. Вполне здравое решение для человека, ограниченного в средствах. Кстати, аптекарь так ничего и не заподозрил, считая ее обычным ребенком, хотя и сверх меры одаренным.

Максвелл насторожился.

— Что еще за аптекарь? Он присутствовал при обнаружении Сандерса?

— Нет, не присутствовал, так что утром его определенно будет ждать неприятный сюрприз, если, конечно, вы не намерены позволить мальчишке вернуться на рабочее место. Решать вам, но, если хотите знать мое мнение, то, раз уж прибытие сэра Амброза откладывается, это было бы вполне допустимо. Деваться ему все равно некуда, а до сих пор он поступал разумно, не горя желанием раскрывать свою истинную ипостась перед первым встречным. Если уж не хотите его полностью отпускать, то следует хотя бы дать возможность рассчитаться с работодателем так, чтобы Джон Доу мог уйти со сцены, не вызывая вопросов.

Максвелл задумчиво откинулся на спинку массивного палисандрового кресла, выстукивая пальцами незамысловатую мелодию на подлокотнике.

— Да, в этом предложении определенно присутствует рациональное зерно, — наконец, согласился он. — Так что все-таки с этим аптекарем? Ты уверен, что у него не возникало никаких подозрений?

— Вполне. Появись у него хоть малейшее сомнение, мальчишку он бы при себе не оставил ни из каких соображений гуманизма. Однако сомнений не было. Если уж на то пошло, в тот момент Джон Доу был настолько убедителен, что даже меня ввел в заблуждение.

Ритмичная мелодия прервалась. Старший суперинтендант, прищурившись, посмотрел на сидевшего напротив него мага.

— Что-то мне подсказывает, Мэлоун, — слегка растягивая слова, произнес он, — что под «тем моментом» ты подразумеваешь отнюдь не нынешнюю ночь. Значит, ты уже видел этого Доу раньше?

— Да, видел, — признал Джед. — Причем не только видел, но и лечил. Только кто же мог знать, что тот доходяга с плохо сросшимися ребрами окажется Сандерсом? Вы сами могли убедиться, что ребенок не похож ни на мать, ни на отца. И подозрений он, действительно, не вызывал. Во всяком случае, не больше, чем обычный бродяжка, попавший кому-то под горячую руку.

Максвелл озадаченно хмыкнул.

— Да, пожалуй, ты прав, — пробормотал он. — Хотя я все сильнее начинаю задумываться, что еще я смогу узнать, если начну задавать правильные вопросы.

— Полагаю, что ничего нового, сэр, — сухо ответил Джед. — Кстати, в связи с изменившимися обстоятельствами… вы все еще настаиваете, что всем нам следует дожидаться прибытия сэра Амброза непосредственно в вашем кабинете? Может, все-таки стоит пока разойтись? Даю слово прибыть в Инвернесс сразу, как только возникнет необходимость. Готов — так уж и быть — даже смириться с очередным конвоем сержанта Фергюссона, если по-другому не выйдет. Если нет, то выделите хотя бы койку в тюремной камере, где можно поспать, потому что иначе, боюсь, к тому моменту, как у сэра Амброза возникнут вопросы, от меня уже будет мало проку. Да и мальчишке отдохнуть тоже не помешало бы.

Джед не был уверен, что Максвелл пойдет ему навстречу, однако попытаться все-таки стоило, тем более что старший суперинтендант, похоже, так же начинал понимать абсурдность сложившейся ситуации.

— Что касается тюремных коек, то это, пожалуй, перебор, — задумчиво сказал Максвелл. — Однако из Инвернесса вам действительно можно было бы на время исчезнуть, поскольку я не знаю, насколько быстро в Консорциуме дадут ход моему сообщению, в особенности если сэр Амброз в отъезде. Собственно говоря, об этом я и собирался с тобой перемолвиться. Что-то мне подсказывает, что нашу с тобой находку стоило бы до прибытия Боллингхэма убрать подальше от посторонних глаз, и думаю, Морвих сейчас мог бы стать вполне подходящим убежищем для леди Маргарет в ее нынешней ипостаси. Если ты, конечно, не против.

— Что, простите? — переспросил Джед, решив, что ослышался или неправильно понял идею старшего суперинтенданта. — И что же, по-вашему, она должна делать в Морвихе? Снять комнату в таверне Крэнстона, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания? Вы сами хоть в это верите?

— В нарисованную тобой картину — нет, — ответил Максвелл. — Зато вполне готов поверить, что появление у мага, живущего даже не в самой деревне, а где-то на отшибе, ученика родом из другой части графства будет выглядеть достаточно правдоподобно и не вызовет ненужных вопросов. Только для начала этому ученику, как ты правильно подметил, будет необходимо заглянуть к своему прежнему работодателю и взять расчет. Я отдам распоряжение, чтобы вам предоставили кэб до Эдинбурга. Точный адрес скажете кэбмену, дорога займет не больше трех часов. Надеюсь, за это время пропажа подмастерья, если и будет обнаружена, еще не вызовет большой паники.

— Вот оно как… — наконец сообразив, к чему клонит старший суперинтендант, Джед выпрямился и, отставив пустую кофейную чашку, криво ухмыльнулся. — Сэр, боюсь вас огорчить, но, по-моему, вы меня с кем-то спутали. Я не нанимался в няньки к Сандерсам.

— Не сомневаюсь. Вот только мы говорим не о Сандерсе, — резонно заметил Максвелл, — поскольку по факту обнаруженный ребенок им не является. К сожалению, его нельзя считать сейчас даже дворовым мальчишкой, поскольку дворовый мальчишка, родившийся и выросший на землях объединенного королевства, должен иметь более-менее приемлемое представление о реальностях современной жизни, чего у леди Маргарет, к сожалению, пока нет. Эта странность может не бросаться в глаза при поверхностных разговорах, но наверняка выявится при любом более-менее подробном общении.

— Зато у нее есть титул, способный оправдать большую часть чудачеств обладателя, — хмуро возразил Джед.

— Этот титул мог бы хоть что-то оправдать только в том случае, если бы его можно было предъявить публично, — ответил Максвелл. — А в нынешней ситуации огласка обещает лишь дополнительную шумиху в газетах, которые с радостью ухватятся за подобную пикантную новость. Для инквизиции Инвернесса распространение слуха о том, что на территории графства возобновилась практика запретных ритуалов, обернется неприятными последствиями с очень большой долей вероятности, поскольку консорциум, возможно, и будет склонен замять происшествие по-тихому, но только не в том случае, если об этом происшествии станет широко известно. При огласке от него скорее следует ждать попытки хоть немного поправить свою пошатнувшуюся репутацию, а значит, копать будут со всем усердием и во всех возможных направлениях. Возможно, произойдет несколько публичных отставок. Однако и у леди Маргарет в случае, если ее дело станет достоянием общественности, неприятностей будет не меньше. Поэтому повторю еще раз, мое мнение таково, что для всех окажется лучше, если найденный Сандерс снова на время исчезнет.

— Почему бы и нет, пусть исчезает, — пожал плечами Джед. — Только при чем здесь я? Доведите ваше уже проявленное гостеприимство до логического завершения и выделите ей комнату в вашем особняке. Думаю, это будет надежнее всего, поскольку тогда вы уж точно сможете быть в курсе всех завязывающихся знакомств леди Маргарет и отсекать те, которые сочтете ненужными. И уж точно ненужным, а на будущее даже опасным для ее репутации будет знакомство с приверженцем Старого Лорда.

— О репутации ей будет иметь смысл заботиться разве что после возвращения в собственное тело, — терпеливо сказал Максвелл, — если это вообще когда-нибудь произойдет. Сейчас, в нынешнем положении, ваше с ней знакомство является не более сомнительным для репутации фактом, чем ее участие в запретном ритуале. Причем то, что это участие происходило не с ее согласия, следует еще доказать. Для Сандерса, если он еще где-либо существует, круг знакомств определенно будет последней из проблем, о которых следует беспокоиться. И уж точно твоя слава ничем не помешает Джону Доу — бродяжке без рода и племени, которым пока что по легенде является леди Маргарет. Что же касается проявления гостеприимства, то, к сожалению, я при всем желании не смогу предоставить ей убежища. Для этого в Инвернессе слишком много посторонних глаз.

— То есть, вы полагаете, что в захолустной деревушке новое лицо привлечет меньше внимания, чем в центральном городе графства? — с сарказмом спросил Джед.

— Да, полагаю, — ответил Максвелл, пропустив издевку мимо ушей. — Повторюсь еще раз, ученик, даже родом из иной части графства, внезапно появившийся у мага, может вызвать некоторый интерес, но однозначно не вызовет подозрений. Тем более что этот самый маг, насколько мне известно, ведет достаточно уединенный образ жизни. Во всяком случае, посетителей у него бывает на порядок меньше, чем у меня, и среди этих посетителей определенно почти не бывает других магов.

Джед слегка поморщился, что, однако, не осталось незамеченным.

— Мне кажется, это не слишком обременительная просьба, — произнес старший суперинтендант, внимательно рассматривая мага. — Что именно тебя в ней смущает?

— Смущает? — раздраженно повторил Джед. — Меня смущает то, что вы многого хотите от меня сверх нашей прежней договоренности. Нет уж, я нашел вам Сандерса, как было оговорено, и на этом моя роль заканчивается. Дальше действуйте сами.

Максвелл нахмурился и подался вперед, опираясь ладонями о столешницу. Было ясно, что так просто отступать он не намерен, впрочем как и сам Джед не был намерен и дальше идти на поводу у инквизитора. Если обычная сделка начинала перерастать в шантаж, значит, пора было разрывать сделку, иначе ее исполнение могло растянуться до бесконечности.

— Вот как раз таки Сандерса ты не нашел, — жестко сказал старший суперинтендант, подтверждая догадку мастера. — Где он и что с ним, по-прежнему не известно. Поэтому не надо рассказывать мне о законченных ролях.

— Нет уж, погодите, — покачал головой Джед. — От меня требовалось провести определенный ритуал, чтобы попытаться отыскать ребенка, которому принадлежали переданные вами вещи. Причем отдельно было оговорено, что договоренность будет считаться исполненной вне зависимости от полученного результата. Ритуал состоялся и выявил местонахождение физической оболочки ребенка. Большего сделать было невозможно, так чего еще вы хотите? Вся эта история слишком дурно пахнет, поэтому далее участвовать в ней я не собираюсь. Это мое окончательное решение. Все. Раз уж вы полагаете, что сделанного не достаточно, можете давать ход делу, которое вам столь любезно предоставил сэр Амброз. А теперь, если вы не намерены арестовывать меня прямо сейчас, разрешите откланяться. Спасибо за кофе. Сержанта Фергюссона с выписанным ордером можете присылать по прежнему адресу в Морвих. Скрываться я не намерен.

Джед решительно встал, поклонился и направился к двери.

— Треклятое ганновское упрямство, — пробормотал Максвелл. Достав из ящика конверт с результатами экспертизы, старший суперинтендант швырнул его на стол, придавил сверху барзаи и сказал:

— Забирай.

Джед обернулся, недоверчиво глядя на пожилого джентльмена.

— Забирай. Ты же полагаешь, что выполнил свою часть сделки, и я тоже выполняю свою.

Джед шагнул обратно к столу, взял конверт и вытащил из него лист бумаги с водяными знаками, служившими гарантом подлинности документа. Развернув лист, мастер быстро пробежал глазами текст и, не сдержавшись, выругался. Вердикт реституционной комиссии был вполне определенным: в ходе экспертизы не удалось восстановить магическую подпись лица, наложившего чары на представленный для исследования предмет. Иными словами, вся сцена, разыгранная Максвеллом два дня назад, была одним большим блефом, причем, скорее всего, блефом осознанным, поскольку конверт не был запечатан, и ознакомиться с его содержимым главе инвернессширской конгрегации едва ли смог бы запретить даже Боллингхэм.

— Надеюсь, ты доволен, — сказал Максвелл.

— Зачем вы это сделали? — спросил Джед, комкая лист.

— Что именно? — невозмутимо уточнил старший суперинтендант.

— Фарс с результатами реституции. Зачем он вам понадобился?

Максвелл бросил на Джеда колючий взгляд из-под полуприкрытых век.

— Затем, что только так оказалось возможным заставить тебя вмешаться. Идея принадлежала сэру Амброзу, так что благодарность в первую очередь следует высказывать ему. Кстати экспертиза, как ты должно быть заметил, была совершенно не фарсовой, так что отсутствие результатов можно считать скорее везением, чем чьей-то доброй волей. Что же касается затеи самой по себе, то здесь я как никогда ранее поддерживаю сэра Амброза, поскольку успел убедиться, что иначе ты ничего не стал бы предпринимать. Во всяком случае, не ради кого-то из Сандерсов. Не знаю, правда, чем ты оправдываешь свое неучастие сейчас. Возможно, уже тем, что это не Сандерс?

— Вы, действительно, ждете, что я буду объяснять, почему не собираюсь таскать за вас каштаны из огня? — раздраженно спросил Джед.

— Я ничего не жду, — ответил Максвелл. — Если ты полагаешь, что выполнил свою часть сделки, можешь идти. Дверь не заперта.

Словно в подтверждение своих слов старший суперинтендант ткнул пальцем в сторону выхода, как будто поставив точку в разговоре.

— Благодарю за позволение, сэр, — с сарказмом произнес Джед, сопроводив фразу легким поклоном, и вышел, с грохотом захлопнув дверь.

В приемной одуряюще пахло тушеным с пряными травами мясом. Доу сидел на стуле, съежившись и стараясь казаться как можно менее заметным. Будь у него такая возможность, он, наверное, вообще предпочел бы забиться в какой-либо угол. На журнальном столике перед ним стоял присланный Коломбо ужин, к которому мальчишка так и не прикоснулся. Услышав шум, Доу обернулся, глядя на мага с таким выражением безысходности, что становилось не по себе. Подобного душевного состояния у него не было даже в день первой встречи Джеда с мальчишкой в лавке Проныры Нолана, когда физическое состояние Доу на фоне прогрессирующего воспаления не внушало ни малейшего оптимизма. Предчувствие грядущих неприятностей, возникшее у Джеда еще в тот момент, когда он только увидел отражение мальчишки в дымовой линзе, и в дальнейшем лишь усугубившееся, требовало от мастера как можно быстрее покинуть здание конгрегации, да и Инвернесс в целом. И, тем не менее, Джед остановился, рассматривая мальчишку и пытаясь мысленно подобрать аргументы для так и не оконченного спора с Максвеллом. Ничего нового на ум не приходило. Основным аргументом, как и прежде, было перешедшее уже почти на уровень инстинкта чутье, советовавшее держаться как можно дальше от дела, из которого столь откровенно торчали уши консорциума. Фамилия Сандерса имела скорее второстепенное значение, поскольку съежившийся на стуле в приемной Максвелла ребенок сейчас не имел ничего общего ни с Ричардом Сандерсом, ни с Дэйзи Смит. Совершенно посторонняя личность, на которую при всем желании не удавалось перенести старую неприязнь. Впрочем, нет. Будь он посторонней личностью, все стало бы гораздо проще. К сожалению, Джед все еще продолжал воспринимать Джона Доу как беспризорника из лавки Проныры Нолана. И, что хуже, по факту мальчишка, действительно, продолжал оставаться тем же самым беспризорником. К черту титул и пол. Вне зависимости от них это был тот же самый Джон Доу, которому удалось совершить почти невозможное, добившись расположения Шеймаса Нолана, и которого вплоть до вчерашнего дня мастер, действительно, был не прочь взять в ученики. А сейчас…

Джед шумно вздохнул, чертыхнулся и снова распахнул дверь, ведущую в кабинет старшего суперинтенданта, отлично понимая, что почти наверняка пожалеет впоследствии о принятом решении. Максвелл неподвижно сидел в кресле, задумчиво рассматривая подсвеченную парой летучих фонарей карту графства, и, казалось, ждал возвращения мастера. Впрочем, может, и в самом деле ждал. За более чем десять лет знакомства он, думается, достаточно хорошо изучил образ мыслей и действий мага-полукровки.

— На сколько дней вам нужно убрать нашу находку из Инвернесса? — отрывисто спросил Джед без лишних предисловий.

— Ты же сам понимаешь, что я не могу назвать конкретного срока, — ответил Максвелл. — Возможно на день, а возможно и на неделю. Все зависит от того, как скоро до сэра Амброза дойдет мое послание.

— Надеюсь, это случится по возможности быстрее, — сквозь зубы произнес Джед. — Я никогда не испытывал желания заниматься благотворительностью, да к тому же сильно сомневаюсь в способностях к магическим наукам существа, происходящего из мира, в котором не известны даже основы магии. Впрочем, это уже к делу не относится. Чем быстрее вы дадите обещанного кэбмена, тем быстрее мальчишка покинет город.

— Хоггарт! — зычно крикнул Максвелл и добавил, обращаясь к мастеру:

— Я отдам все необходимые распоряжения. Вы сможете отправляться сразу, как только запрягут найтмар.

Джед кивнул и направился к выходу, едва не столкнувшись в дверях с секретарем. Доу выглядел совсем поникшим и сосредоточенно вычерчивал пальцем по столешнице линии, перекрещивающиеся в виде решетки.

— Надеюсь, вы еще не успели здесь обосноваться на длительное время, — сухо сказал Джед, остановившись возле стула, — потому что сейчас вам придется последовать за мной.

Мальчишка инстинктивно втянул голову в плечи, словно в ожидании удара, и обреченно спросил:

— На экзорцизм?

Так вот, значит, чем он так себя накрутил. Не сказать, чтобы совсем безосновательно, но все же вместо того, чтобы впадать в панику, ему стоило бы хоть немного подумать.

— Доу, — устало произнес Джед, — скажите на милость, что именно так скверно повлияло на вашу способность критически воспринимать информацию? Недосып или может быть общение с Максвеллом? Мне кажется, это было проговорено открытым текстом, но, так и быть, повторю еще раз. До прибытия представителей консорциума никто из инвернессширской конгрегации не возьмет на себя ответственность за проведение экзорцизма. Что произойдет после, гадать не возьмусь, но все же сомневаюсь, что Боллингхэм решит разрывать вашу связь с этим телом, не имея адекватной замены. А теперь послушайте меня внимательно. Старший суперинтендант Максвелл подумал и решил, что, поскольку визит сэра Амброза, по результатам общения с которым и будет определяться ваша дальнейшая судьба, откладывается на неопределенный срок, Сандерс, как предмет интерьера, ему в кабинете не нужен. Мне, буду откровенен, вы так же ни разу не сдались, однако Максвелл не считает возможным оставить вас без присмотра, в том числе и из соображений вашей безопасности. Поэтому сейчас мы с вами отправимся в Эдинбург к Проныре Нолану, и вы попросите у него расчет. По версии для Проныры и прочих любопытствующих, если таковые отыщутся, я беру вас в ученики. Он сам не так давно выступал с подобным предложением, так что серьезных возражений вряд ли следует ожидать. У меня в Морвихе вы пробудете до тех пор, пока Боллингхэм не решит, что с вами делать дальше, и я надеюсь, что в этот промежуток времени вы будете проявлять то же здравомыслие, которым отличались прежде. Вы все поняли?

Мальчишка подавлено кивнул.

— Не слышу!

— Да, мастер Мэлоун, — еле слышно пробормотал Доу. — Я все понял.

Казалось, он был готов вот-вот расплакаться. Вероятнее всего, списать это следовало на запоздалые последствия длительного нервного напряжения, потому что как раз таки сейчас вроде бы ничто не предполагало подобной реакции. Решив, что это не достаточно серьезная проблема, чтобы Доу не смог справиться с ней самостоятельно, Джед распорядился, чтобы мальчишка следовал за ним, и отправился договариваться с кэбменом насчет конечной точки пути.