Без права на ничью (гет)

«Виктор, приветствую тебя!

Из твоего последнего письма я совершенно ясно поняла, что наши новые соратники ожидают от нас полной прозрачности в действиях, словах и помыслах. Что ж, тогда не буду пускаться в лирику, которая столь естественно смотрелась бы в письме, адресованном родному брату. Думаю, у нас будет возможность перекинуться парой слов лично, при встрече. А пока возьму на себя смелость обратиться к уважаемым участникам Движения Сопротивления, в частности, к его непосредственному лидеру Невиллу Лонгботтому.

Хочу начать с того, что прекрасно понимаю вероятное ваше недоверие в мой адрес. Поэтому мне хотелось бы разъяснить несколько спорных моментов.

Прежде всего хочу сказать о мотивации. Мы, болгарские маги, не столь далеки от британской политики, как вам представляется. Конечно, приход к власти Сами-Знаете-Кого далеко не сразу отразился на внутренней жизни магической Болгарии и других стран Европы. Однако шли годы, и в нашем правительстве появлялось все больше и больше лиц, заинтересованных в том, чтобы Болгария стала очередным филиалом Пожирателей Смерти. Откровенно признаться, мы прозевали тот момент, когда им все-таки удалось это сделать. Министр магии оказался под воздействием Империуса, а все нелояльные представители низших эшелонов власти и чиновнического аппарата были запуганы или просто «убраны» с дороги разнообразными способами. По этой же причине я, ваша покорная слуга, так и не сумела построить политическую карьеру, будучи вынужденной уйти в подполье.

Но сейчас речь не обо мне, и даже не о болгарском политикуме. По моему глубокому убеждению (и не только моему, позволю заметить), Болгария не может стать полем битвы против Сами-Знаете-Кого в силу неисчерпаемости ресурсов последнего. Если мы потратим все силы на то, чтобы нейтрализовать его ставленников в Болгарии, он снова закинет свою сеть — и раздавит тех последних, кто сумеет выжить после борьбы. Именно поэтому наша цель — разворошить логово, уничтожить паука, вместо того, чтобы погрязать в бесконечных попытках разодрать искусно свитую им паутину. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. В Дурмстранге — главной кузнице кадров Северо-Восточной Европы — уже подрастают ученики ставленников Сами-Знаете-Кого. Ликвидировав последнего, а вслед за ним и его прихвостней, мы сумеем спасти еще неокрепшие умы новых поколений и предотвратить окончательное утверждение в массах пагубных человеконенавистнических идей. Более того, смерть главного виновника наших бед повлечет за собой автоматическое расторжение десятков и сотен Непреложных Обетов, данных ему марионеточными министрами магических государств и их ближайшим окружением.

Чтобы вы понимали, насколько я неголословна, отмечу важное: тридцать сильнейших моих соратников, представителей Болгарской Лиги, Румынской гильдии и Польского братства магов — все они уже переправились в Великобританию. Когда каждый из них подаст соответствующий сигнал, я поеду следом за ними, а за мной — еще двадцать волшебников, которые готовы вступить в бой под знаменами анонимного террора. Мы будем действовать вне зависимости от вашего согласия на сотрудничество, однако же, если оно все-таки будет официально установлено, у нас появится возможность координировать наши действия и, следовательно, сделать борьбу более эффективной. Я надеюсь, что вы хорошо представляете, какие светлые перспективы рисует нам возможное объединение, и не откажетесь от личной встречи со мной. Я хочу увидеть вас всех.

Дайте мне знать, согласны ли вы на переговоры — Виктор обеспечит связь.

Со всем уважением, Е.К.».

Закончив читать, Невилл отдал письмо Краму. Тот повел над ним волшебной палочкой, прошептал завершающее заклинание, и мгновением позже текст исчез, впитавшись в бумагу.

— Но мы же уже согласились на сотрудничество. Или я что-то пропустил? — Рон скрестил руки на груди и исподлобья следил за Крамом, чтобы ни пропустить ни единого его движения.

— Да, Рон, согласились, но Елене, как и любому уважающему себя руководителю, мало короткого письменного уведомления. Нам нужно встретиться и все обговорить вживую, — спокойно пояснил Невилл.

— Понял… — Рон кивнул, все еще не сводя взгляда с Виктора — он испытывал глубокую иррациональную уверенность в необходимости держать его действия под контролем.

Невилл присел на стул рядом с болгарином. На его бледном изможденном лице лежала печать сосредоточенности. Удивительно ли? Рон понимал, что разработка всех деталей предстоящей встречи с незнакомой им интриганкой из Болгарии у каждого отнимет немало сил и здоровья, но лично Невилла ожидало еще одно нелегкое дело, словно других бедствий было мало: обстоятельная беседа с Августой Лонгботтом. И чутье, хоть и неважное, подсказывало Рону, что она не будет похожа на идиллический семейный разговор за чашкой чая. На этот раз между горячо любящими друг друга родственниками во весь рост встал Волдеморт. О, да, «разделяй и властвуй» — это совершенно точно любимый принцип последнего.

Рон вздохнул и подался вперед, подперев кулаком подбородок — он уже полчаса сидел вот так, переводя взгляд с Невилла на Крама, с Крама на Гермиону, с Гермионы снова на Невилла, и периодически вставляя экспрессивные реплики. Он чувствовал себя бесконечно уставшим. И отчего-то злым. Возможно, все дело в Краме — Рон пока не успел привыкнуть к присутствию чужака в штабе и раздражался, едва тому стоило попасться в поле его зрения. Словно бельмо в глазу.

— Нам нужно выбрать место и условия встречи, — деловито заговорил Невилл, прервав молчание. — Ли! Алисия!

Не прошло и минуты, как Ли и Алисия выросли за спиной Невилла. Алисия была напряжена, словно струна, ее глаза лихорадочно блестели, в то время как Ли, как это обычно бывало, держался раскованно, перебегая юрким взглядом от одного лица к другому.

— Нам нужно место для встречи с сестрой Виктора, — их лидер качнул головой в сторону Крама. — Причем срочно.

— Мы тебя поняли, — отозвалась Алисия. — К вечеру предоставим список вариантов. Когда она собирается к нам? Когда и как?

— Это позже, — коротко ответил Невилл. — Пока нет достоверной информации. Мы выберем место и отправим через Виктора письмо, в котором предложим место и время встречи.

— Ясно, Невилл, будет сделано, — Ли отдал честь и, взяв Алисию под локоть, собрался было покинуть их.

— Пойти с вами, что ли? — встрепенулся Рон.

— Нет, Рон, — Невилл сдвинул брови и впервые за утро посмотрел Рону в глаза. — Ты будешь мне нужен. Ты и остальные. Я всецело доверяю своей бабушке, однако… однако не исключаю, что возможна засада. Поэтому мне понадобится подкрепление.

Рон, выпрямившись, кивнул. Конечно же, он останется с Невиллом — другой вариант сложно себе представить. Едва он внутренне примирился с этим, как на его руку легла теплая ладонь Гермионы. Она нервничала — Рону не нужно было смотреть в ее сторону, чтобы это ощутить.

* * *

Дартфорд, они находились в Дартфорде. Небольшой городок в графстве Кент. Здесь никому не должно было прийти в голову их искать, разве что враги вызнали о месте встречи заранее. Но откуда? Рон был практически наверняка уверен, что он, Невилл и все остальные — в безопасности.

Рон втянул носом сырой воздух, насквозь пропитанный ароматами, обычными для наводненной местности: палых листьев, влажной древесной мякоти, скользкого ила, облепившего берег темно-бурыми комьями. Под ногами мягко пружинил многослойный перегной, который годами переваривала здешняя земля — темная, жирная, вязкая. Они находились на миниатюрном, поросшем развесистыми деревьями островке посреди небольшого озерца. Отсюда было чуть больше мили до берега Темзы, а издалека призрачным звучанием доносился гул трассы.

Рон потер подмерзшие руки одна о другую, подышал на посиневшие пальцы. Затем взглянул на Гермиону — она, в свою очередь, не отрывала взгляд от Невилла, который, не сильно заботясь о своей мантии, сидел на трухлявом пне, укрытом моховыми лохмотьями.

В полной тишине, нарушаемой лишь шелестом пожухлой листвы и мерным плеском воды, Рон хорошо слышал собственное дыхание. Он стоял под одним из деревьев — молча, неподвижно, так же, как и десяток остальных магов из их штаба, которые неплотным полукольцом окружили поляну. Сложно было представить, что еще полчаса назад они свободно переговаривались, иронизировали и даже смеялись. Теперь можно было только настороженно прислушиваться да пускать пар изо рта в сизую стынь.

Раздался хлопок аппарации. Августа Лонгботтом встала посреди поляны — высокая, несломленная, в неизменном зеленом пальто и шляпе с чучелом стервятника. Рон даже поймал себя на попытке улыбнуться, но вовремя сдержался.

— Невилл, — выдохнула женщина, когда тот поднялся на ноги, чтобы шагнуть ей навстречу. — Невилл!

Несколько мгновений миссис Лонгботтом молча сжимала его в объятиях и, кажется, плевать хотела на десяток пар чужих глаз. Рон заметил, что многие из его соратников стыдливо отвернулись, словно боясь своими взглядами разрушить интимную хрупкость момента.

— Сразу к делу? — хрипло спросила Августа, разомкнув руки и на шаг отдалившись от внука. Лицо ее, преобразившееся было теплотой и радостью встречи, задеревенело, помрачнело.

— Пожалуй, — глухо откликнулся Невилл.

— Мы оба знаем, зачем здесь находимся, Невилл, — по лицу Августы было видно, как она изо всех сил пытается сохранить невозмутимость. — На кону — твои родители. Фрэнк и Алиса, — ее морщинистые губы дрогнули. — И у меня есть шанс подарить им то, чего они были лишены…

— Благодаря все тому же Волдеморту.

— Это не имеет значения, — она потрясла головой, отчего стервятник на ее шляпе опасно заколыхался.

Рон не мог видеть лица Невилла — он стоял к ним спиной — но чувствовал, что того просто клонит к земле под непомерным грузом сложной внутренней борьбы. Битва будет проиграна, это знали все. Просто никто не хотел, чтобы она была проиграна зря.

— Скажи, он требует и моей лояльности тоже? — бесцветно поинтересовался Невилл.

— Нет, речь шла исключительно обо мне, как о главе рода. Как о старшем представителе фамилии, имеющем право говорить от имени всей семьи… — небольшая пауза. — Волдеморт знает, что ты не пойдешь на это даже ради своих родителей. Поэтому своей мишенью избрал меня. Я сдалась, Невилл. Ты… ты волен гнуть ту линию, что и раньше, но…

— Это очень хорошо выверенный удар по моей репутации…

— Невилл… — взгляд по-старчески слезящихся глаз Августы стал умоляющим.

— А ты уверена, что это не обманный маневр? — теперь Невилл пытался придать своим интонациям больше деловитой сухости. — Он подрывает мои позиции, это ясно, как божий день. Но кто даст залог, что он выполнит то, что обещал, в обмен на выгодную сделку с тобой? А если это не очередная уловка, то почему ты уверена, что у него получится сделать то, что не получалось у лучших колдомедиков Мунго?

— Невилл… — женщина тяжело вздохнула. — Волдеморт — сильный маг. Один из сильнейших за последнее столетие. Он не стал бы предлагать невыполнимое. И ему нет смысла меня обманывать. Зачем? Он… он стремится укрепить свою репутацию. Да, за наш счет. За счет подобия благих деяний. И мы бессильны перед его ухищрениями. Я — бессильна, ты это понимаешь?

Рон сейчас очень хотел бы отвести взгляд от беседующих, но не мог. Он видел, как глаза Августы Лонгботтом, обращенные к Невиллу, опасно заблестели влагой. Тот же не шелохнулся. Стоял, неподвижный и прямой, как доска.

— Я сдаваться не буду, — он неожиданно перешел в наступление. — А ты вольна занять ту позицию, которая тебе удобна…

— Удобна?! — выплюнула женщина, оскалив зубы. По ее изможденному лицу потекли слезы.

— Ты сделала свой выбор. Я не могу тебе помешать, ты в своем праве, — неумолимо продолжал Невилл, и Рон невольно подивился его невесть откуда взявшейся циничной выдержке. — Однако…

— Невилл, это твои родители, — голос Августы опустился до свистящего шепота. — Неужели ты…

— …ты даже не подумала, — продолжил давить Невилл, — о том, что они скажут, когда к ним вернется разум. Как ты объяснишь им происходящее? На чью сторону они встанут?

— Я думаю, мы решим эту проблему.

— «Мы» — это ты и Волдеморт?

Грянула громовая тишина. Августа Лонгботтом некоторое время молчала, нервно жуя тонкие губы — в эти мгновения она выглядела особенно беспомощно.

— Да, Невилл, ты все верно сказал…

— Тогда сотрите им воспоминания обо мне. Я не хочу, чтобы они беспокоились, — холодно сказал Невилл.

Рон не видел его лица, но ему и не надо было. Во взгляде миссис Лонгботтом отразилось нечто такое страшное, что ему стало ясно: Невилл ни разу еще не представал перед ней таким — отрешенным, жестким, расчетливым. Куда делся тот мальчик, которого доводил до дрожи красный дым в напоминалке?

— Сделайте так, как я сказал, — повторил он, словно Августа не поняла с первого раза.

— Невилл…

— Думаю, нам нет нужды продолжать этот разговор, — Невилл не ответил на попытки женщины заключить его в судорожные объятия, сделал несколько шагов спиной вперед, а затем и вовсе отвернулся от нее. Теперь Рон видел его лицо, которое благодаря колоссальным усилиям воли походило на восковую маску — ни единой мимической морщинки, ни дрожи в губах. Только широко распахнутый взгляд, слепящий лихорадочным блеском.

Августу трусило мелкой дрожью. Она не сделала попыток подойти к внуку, просто стояла на одном месте, теребя трясущимися руками свое побитое молью пальто. Ее рот отчаянно кривился от невысказанных слов, мутные слезящиеся глаза налились красным. Рон испугался за нее — гораздо сильнее, чем за белого, как мел, Невилла.

— И да, — повысил голос последний, сохраняя невозмутимое выражение лица, как видно, из последних сил. — Мы больше не увидимся. Это необходимо в целях сохранения моего авторитета на приемлемом уровне.

Августа не ответила. Задрав подбородок, она молча вглядывалась в спину внука. По-прежнему жевала собственные губы, словно все еще надеялась что-то высказать. Но все слова, которые она еще могла из себя извлечь до последнего вердикта Невилла, теперь словно застряли у нее в горле. В конце концов, она рвано махнула рукой и, запрокинув голову, вперилась невидящим взглядом в серое небо, выглядывающее из-за пожухлых крон. Невилл стоял, не шевелясь.

Так шли минуты. Все молчали. В конце концов, Августа Лонгботтом вновь обратила лицо к немой спине Невилла, робким прощальным жестом подняла ладонь, словно тот мог видеть, как она ему машет. Ее пальцы — худые, украшенные кольцами — мелко трусились. Попытавшись улыбнуться и не сумев, женщина прикрыла глаза, отвернулась и… с громким хлопком аппарировала. В это же мгновение раздался истошный вопль, полный боли, ярости и чего-то еще — Рон не смог разобрать. Невилл, не видя ничего и никого вокруг себя, рванулся к ближайшему дереву и замолотил по нему кулаками, разбивая их в кровь. Никто не пытался его остановить или одернуть, или окликнуть. Все по-прежнему молчали. Рон взглянул на Гермиону — по ее бледным щекам тихо сбегали вниз слезы.

Когда все закончилось, и Невилл, обессилев, опустился на влажную палую листву, стало очень тихо. Рон в нерешительности огляделся по сторонам: за Невиллом наблюдала одна лишь Гермиона, все остальные — Симус, Корнер, Чжоу, Луна и другие — все они старательно отводили взгляды.

— Невилл, — Рон смотрел, как Гермиона идет к их понурому предводителю, присаживается рядом с ним на корточки и кладет руку на его плечо. — Невилл, нам пора возвращаться.

Тот поднял голову, тяжело посмотрел на нее и качнул подбородком — он не хотел никуда идти.

— Возвращайтесь. Я вас догоню, — отрывисто бросил он.

— Мы без тебя никуда не пойдем, — решил подать голос Рон. — Перестань, Невилл, мы должны уходить все вместе…

Гермиона метнула сердитый взгляд из-под сдвинутых бровей, и Рон запнулся. Так происходило всегда, когда он пытался сделать, как лучше, направить ситуацию в визуально лучшее русло, кому-то помочь. Гермиона шикала на него, метала молнии из карих глаз — и волей-неволей он замолкал. В привычном жесте Рон развел руками и плотно сжал губы, чтобы не сказать лишнего.

— Не надо меня жалеть, — устало отозвался Невилл, когда пауза затянулась. — Не надо вокруг меня толпиться, сочувствовать мне, перешептываться… — он оглядел всех, кто стоял рядом. — Пожалуйста, уходите. Я приду за вами, со мной ничего не случится.

Гермиона хотела было что-то сказать, но на плечо ей легла бледная рука Луны — в мыслях Рон невольно сравнил ее с невесомым призраком, так сильно выделялась она белым пятном на фоне бурой листвы. Наматывая на палец спутанные пряди волос, Луна качала головой. Выражение ее лица было нечитаемым.

А затем она развернулась на пятке и… аппарировала. Рон вздохнул. Кажется, у них не оставалось выбора.

* * *

В штабе было очень тихо и спокойно. Но спокойствие это было обманчивым: все нервничали, став свидетелями встречи, которая по характеру была далека от официальной. Безусловно, ей предстояло сыграть немалую роль в политическом развитии целой страны, вскрыть многочисленные проблемы и противоречия, обнажить слабые места в Движении. Она утверждала силу и уровень влияния их противника. Но все это не делало ее менее интимной. Рон, покачиваясь в кресле-качалке у камина, поглядывал на остальных и понимал все сильнее, что не один он чувствует себя неловко после всего, что им довелось увидеть и услышать. Невилл и Августа Лонгботтом должны были увидеться наедине. Но негласный регламент на пару с соображениями безопасности отметали такую возможность сходу.

— Нет, мы, наверное, зря ушли… Надо вернуться, — нервничал Симус, ходя взад-вперед. — Вдруг на него нападут? Вдруг это ловушка?

— Бессмысленно, — с горячностью возразила Гермиона. — Если бы Волдеморту понадобилось на нас нападать, он бы сделал это сразу. Да и не в его это стиле. Он теперь действует другими методами, ему нужна лояльность населения… А пытками и трупами ее не добиться. Так что Невилл в безопасности, ему просто нужно прийти в себя.

Рон про себя отметил, что Гермиона и сама переживает, а пылкостью рассуждений просто маскирует свой страх. Не то, чтобы он отлично разбирался в людях. Рон хорошо знал Гермиону — этого ему хватало с головой.

— Это было ужасно, — Гермиона понизила голос и теперь обращалась к нему. — Если бы я могла, я бы аппарировала оттуда сразу же.

— Мне кажется, Невиллу и самому не слишком приятно, что мы все это слышали… Черт знает что вышло, — пробормотал Рон и, наклонившись вперед, взял девушку за руку. — Но разве паршивые ситуации нам в новинку?

Гермиона попыталась слабо улыбнуться и сжала его ладонь.

— Я надеюсь, он быстро придет в себя. Ему тяжелее всех сейчас, Рон. Ему необходимо забыть о том, что произошло… И он это понимает. Понимает, какой груз ответственности несет, как это понимал в свое время… — она недоговорила, но Рон все понял по ее глазам. И кивнул.

— Знаете, чего я опасаюсь? — неожиданно встряла в их беседу Луна, присев на кушетку рядом с Гермионой.

Они вопросительно воззрились на соратницу, но та даже не смотрела на них, уставившись отрешенным взглядом выпуклых светлых глаз в пламя камина.

— Я боюсь, что Невилл сейчас, пробыв некоторое время наедине с собой, захочет совершить что-то, что всерьез отвлечет и его и нас от сегодняшнего события, — Луна говорила спокойно и даже несколько отстраненно. — И он будет считать, что иначе нельзя. Так что давайте быть готовыми ко всему.

— О чем ты вообще, Луна? — Рон почувствовал глухое раздражение.

— Увидите, — пожала плечами девушка.

Гермиона нахмурилась и хотела уже что-то сказать — и Рон, оценив глубину складки между ее бровей, понял, что это должно было быть возражение. Однако она едва успела открыть рот, как раздался какой-то шум, а тихие переговоры остальных членов штаба взорвались оживлением. Невилл вернулся.

А еще через полчаса они узнали о том, что запланирована новая операция. Встреча с сестрой Крама была временно забыта, хотя Ли и Алисия явились с докладом о наиболее подходящих для этого пунктах. Они были мастерами в своем деле: мало кто мог сравниться с ними в виртуозной мимикрии, на которую они были способны практически в любых условиях. Прыткие, хитрые, находчивые, вдвоем Ли и Алисия делали потрясающие успехи во всем, что касалось разведки и рекогносцировки местности. И Невилл это ценил — поэтому в крупных боевых операциях они практически никогда не принимали участия.

Рон волновался. Луна оказалась права: Невилл будто пытался забыться, с головой погрузившись в обсуждение деталей грядущего предприятия. Оно обещало быть простым, быстрым и эффектным. Нападение в Косом переулке. Невилл очень хотел произвести впечатление на Волдеморта — показать себя готовым встретить любой вражеский прием с оружием наготове. Но вот только не ждал ли тот именно такой реакции? Рон боялся, что они попадут в ловушку. Гермиона тоже. Кто-то даже пробовал намекнуть на это самому Невиллу, но тот отмахивался.

— Нет, друзья, такой ход с нашей стороны будет неожиданным, я в этом уверен, — твердил он, неуместно оживленный на фоне развернувшейся сегодня на глазах половины штаба драмы. — Нас пойдет десять человек. Я, Симус…

Финниган обеспокоено огляделся по сторонам, но возражать не пытался. Все члены штаба сгрудились вокруг общего стола в гостиной: некоторые молчали, но большинство активно обсуждало предстоящую операцию, видимо, решив больше не переживать из-за мотивов, которые подвигли их лидера на активные действия.

— … Рон, Гермиона, Эрни, Дин, Терри, Чжоу, Майкл и…

Невилл сделал паузу, поискал кого-то глазами и, наконец, когда его взгляд остановился на ком-то из стоящих за спиной Рона, едва заметно улыбнулся.

— …и Виктор Крам.

— Что? — Рон едва не задохнулся от возмущения. — Но…

Гермиона дернула его за рукав, поэтому Рон, осекшись на полуслове, наклонился к ее уху, чтобы излить свое возмущение хотя бы приватно.

— Он — чужак, черт побери! — шипел он, чувствуя, как раздражение мешает думать и даже говорить. — Ему не место в операции… Он должен сидеть в штабе за семью замками и под присмотром… Невилл в своем уме вообще?

Гермиона еще раз потянула его за руку, явно решив оставить яростную тираду без внимания. Точнее, не так, внимание она обратила — и Рон понял это по мелькнувшим в ее глазах сердитым огонькам — но отвечать не торопилась. Только сжала губы в тонкую линию и нарочито пристально смотрела на Невилла, который продолжал что-то говорить. Рону это напомнило давно забытые уроки в Хогвартсе, когда они с Гарри точно так же что-то ей нашептывали, а она злилась, молчала и злилась, упрямо уставившись на учителя, чтобы тот, упаси Мерлин, не подумал, что она хоть единой фиброй души участвует в нелегальных переговорах.

Рон вздохнул и попытался вернуться к реальности, когда Гермиона все-таки соизволила отозваться.

— Это проверка, Рон. Невилл сказал, это проверка, — выдохнула она ему куда-то в шею. — Расслабься.

Рон обернулся и встретился глазами с Виктором. Тот стоял молча, как всегда сутулясь, и по его лицу сложно было прочесть хоть что-нибудь. Но Рон готов был голову дать на отсечение, что в тот момент, когда между ними состоялся тяжелый и почти физически ощутимый зрительный контакт, в глазах угрюмого болгарина мелькнуло что-то, чертовски похожее на испуг. Почему-то именно это подействовало на Рона успокаивающе. Отвернувшись от Крама, он наконец-то убедил себя, что все шло правильно.