Разоблачение государственной измены (джен)

Когда Роберто вышел перед рассветом, в тусклом свете раннего утра, чтобы покормить и напоить лошадей Сантьяго, увиденное заставило его пулей влететь обратно в дом магистрадо. Мгновение спустя он вернулся в сопровождении Сантьяго. Там, перед конюшнями, они увидели капитана Хидальго, лежащего на земле рядом со своей лошадью. Он умер от огнестрельного ранения в живот, но, очевидно, в предсмертной агонии он успел доскакать досюда. Рядом с лошадью капитана стоял вороной скакун, в котором Сантьяго почудилось что-то знакомое. Заметив, что Роберто не отрывает взгляда от мертвеца, Сантьяго бросил:

— Живо за доктором! А после — бегом в куартель, за сержантом Гарсией.

Роберто, оглядываясь со страхом на распростертое тело, кинулся прочь. Когда он скрылся из виду, Сантьяго подошел к вороному коню и, приподняв ближнюю заднюю ногу, внимательно осмотрел подкову. Затем проверил переднюю. Там, как и ожидал, обнаружился маленький, в форме полумесяца, обломок подковы. Это был конь Урести, на котором тот изображал роль Зорро.

Сантьяго бросил взгляд на бездыханное тело Хидальго. В голове мгновенно сложилась картина произошедшего. Хидальго удалось убить Урести, но какой ценой! Это лишь подтверждало, насколько опасен был этот человек, раз сумел отправить на тот свет закаленного солдата. Сантьяго поджал губы и, скрестив руки на груди, погрузился в раздумья. Его тщательно выстроенный план трещал по швам, рушимый событиями, которые он не мог предвидеть. Суть замысла оставалась неизменной, но ему придется смириться с тем, что лишь Лосано и те, кто ему подчиняются беспрекословно, как, например, Аредо, будут исполнять его приказы. Лосано оставался единственным, кому он мог доверять без остатка. Он снова посмотрел на Хидальго. После смерти Грасилии капитан проявлял некоторую нерешительность, но не давал повода усомниться в исполнении приказов. Похоже, он пал, исполняя долг. И все же, Сантьяго испытывал злость из-за того, что он был мертв.

— Я еще не закончил с тобой, — пробормотал он вслух. Затем, криво усмехнувшись, добавил. — Но, полагаю, я должен воздать тебе должное за то, что избавил меня от Урести. Обещаю, ты будешь похоронен с почестями, достойными верного солдата Его Величества Короля. Это меньшее, что я могу сделать.

Улыбка на лице Сантьяго сменилась скорбным выражением, когда доктор, а следом и сержант Гарсия в сопровождении Роберто, показались из-за угла его дома.

Доктор опустился на колени рядом с телом, а сержант Гарсия, запинаясь, спросил:

— Что случилось, Ваше Превосходительство? Капитан Хидальго... он… — слово застряло у него в горле.

— Да, сержант, — подтвердил Сантьяго. — Добрый капитан мертв, — он указал на вороного коня. — Полагаю, это конь преступника Зорро. Должно быть, он преследовал бандита, когда был смертельно ранен.

Гарсия вперил взгляд в безжизненное тело капитана и с трудом сглотнул.

— Зорро убил капитана? — прошептал он, словно не веря своим ушам.

Сначала жена магистрадо и двое улан, а теперь и капитан… На что еще способен этот преступник? Он все еще не мог понять, что происходит с человеком, которым втайне восхищался за его подвиги, казавшиеся более справедливыми, чем действия тех, кто по долгу службы должен был поддерживать закон и порядок.

— Да, я думаю, что это так, сержант, — подтвердил Сантьяго. Взглянув на доктора, заканчивающего осмотр, спросил: — Ну что, доктор?

— Кроме огнестрельной раны в живот, других повреждений нет, — ответил Авила. — Кровь уже засохла, значит, он пролежал здесь несколько часов, — он пожал плечами. — Точнее сказать невозможно.

В мгновение ока вокруг собралась толпа, жаждущая увидеть и услышать о новой трагедии, виновником которой стал преступник Зорро. Сам Зорро, скрывавшийся на крыше конюшни, с досадой услышал, как в смерти Хидальго обвиняют человека в маске, образ которого он сам старательно создавал своими поступками. Но он привез тело Хидальго сюда не для того, чтобы слагать новые легенды о Зорро, а чтобы донести до Сантьяго весть о смерти Урести. Судя по подслушанному, когда Сантьяго думал, что остался один, ему это удалось. Какими бы ни были планы магистрадо, потеря двух ключевых фигур должна была внести в них серьезные коррективы. Это могло вывести Сантьяго из равновесия на достаточно долгое время, чтобы план, созревший в голове Зорро по дороге в Лос-Анджелес, успел воплотиться в жизнь.

Зорро снова обратил внимание на толпу внизу, когда сержант Гарсия задал вопрос:

— Но, Ваше Превосходительство. Если это лошадь Зорро, то где же сам Зорро?

— Хороший вопрос, сержант, — Сантьяго моментально вернулся к роли магистрадо. — Прикажите своим уланам немедленно обыскать весь пуэбло. Он вполне может быть еще здесь. Пешком ему далеко не уйти.

Гарсия отдал честь и выпалил:

— Сию минуту, Ваше Превосходительство! — и поспешил в казармы.

Зорро понимал, что ему необходимо уходить немедленно. Он не хотел, чтобы его увидел кто-либо из горожан, особенно магистрадо. Сержант Гарсия задавал слишком неудобные вопросы. Впрочем, в любом случае ему пора было уходить. Скоро взойдет солнце, и до этого момента он должен быть далеко отсюда. Он бесшумно скользнул по крыше конюшни и спрыгнул на землю с другой стороны, где его ждал Торнадо. Вскоре он уже мчался домой, довольный проделанной работой. Урести поплатился за свои преступления жизнью, Хидальго был убит одним из своих. Теперь же он сосредоточит все свои силы на том, чтобы добиться падения сеньора Сантьяго, змея магистрадо.

-Z-Z-Z-

Бернардо похолодел, увидев Зорро, вернувшегося, когда солнце уже поднялось над горизонтом. Шляпы не было, одежда покрыта слоем засохшей грязи и пыли. Бернардо, перехватив поводья Торнадо, бережно придерживал жеребца, пока Зорро спешивался. Безмолвный вопрос застыл в жестах.

— Что?.. — Зорро коснулся горла, каждый вдох давался с хрипом и болью. С трудом выдавил: — Ты хочешь... знать... что случилось этой ночью?

Он потер шею, скривившись от боли. Бернардо, сердце которого сжалось от тревоги, медленно кивнул, глаза его выражали немой ужас.

— Меня... сбросили в пропасть... и едва не задушили, — прохрипел Зорро, каждый слог давался ему с неимоверным усилием. Бернардо, не отрываясь, смотрел на его шею, где проступали зловещие сине-черные отметины. — Давай... позаботимся... о Торнадо... поговорим позже, — с трудом выговорил Зорро. — Но у меня… были… определенные… успехи, — выдохнул он, и слабая улыбка тронула его губы, когда он снял маску, опустив ее на шею.

Бернардо, с тревогой в сердце глядя на своего хозяина, ответил ему робкой улыбкой. И они принялись за дело, заботясь о нуждах верного коня.

Почти два дня Бернардо не отходил от Диего, прикладывая к его горлу компрессы с целебными мазями и настоями, пока голос его молодого хозяина не вернулся к чему-то более-менее похожему на норму. Следы на шее Диего внушали ужас, но мозо казалось, что он видит, как темно-фиолетовые и синие пятна, оставленные мертвой хваткой самозванца, постепенно бледнеют. Он содрогался при одной мысли о том, что Диего мог погибнуть такой мучительной смертью. По необходимости они продолжали оттачивать навыки невербального общения. Наконец, Бернардо почувствовал, что перед ним складывается полная картина того, что произошло с Урести и капитаном Хидальго. План Диего вдвое ослабил силы зла. Это была, несомненно, добрая весть.

Пока горло Диего залечивалось, они продолжали упражняться в фехтовании, пристально следя за состоянием отца Диего. Дон, казалось, не впал в глубокую депрессию, но он распустил большую часть прислуги, заявив, что их присутствие его раздражает. Некоторые из них, как, например, Кресенсия, уходили в слезах, оплакивая не столько свою участь, сколько горе, поглотившее их патрона. Они понимали, что он не в себе от горя. Слуги де ла Веги рассеялись по округе: кто-то нашел приют у родственников, кто-то остался без работы и без надежды. Некоторые подумывали о том, чтобы покинуть Лос-Анджелес в поисках лучшей доли в другом месте. В итоге, на гасиенде остались лишь старый Хуан и несколько вакеро. Вакеро по-прежнему пасли скот, но некоторые из них уходили в поисках другой работы. Без хозяина, способного их направить, они не знали, что им делать дальше.

Когда Диего смог говорить более свободно, он поведал Бернардо о своем плане разоблачить Сантьяго, заставив его признаться в злодеяниях перед судьей Ваской. Этот план требовал от дона Алехандро огромных усилий, и Бернардо опасался, что старик может не справиться с этим, учитывая его нынешнее состояние.

— Я должен верить, что мой отец справится, — сказал Диего, опустив острие шпаги на пол пещеры. Они были в разгаре очередной тренировки. — Я должен убедить его, что мой план — единственная возможность восстановить справедливость. Имя де ла Вега не было запятнано так, как сейчас, за всю историю нашей семьи. Гордость моего отца не позволит ему остановиться ни перед чем, чтобы вернуть доброе имя и честь семьи. Как только он узнает, что сеньор Сантьяго совершил, ему будет крайне сложно сдержаться от того, чтобы не наброситься на магистрадо, — улыбнулся Диего. — Но если мы столкнемся с магистрадо лицом к лицу, это почти наверняка приведет к гибели моего отца по обвинению в измене. Мы должны быть такими же хитрыми и терпеливыми, как сам магистрадо. Я уверен, что актерские способности моего отца не сравнятся с твоими, друг мой, но ему придется найти в себе силы, чтобы сыграть величайшую роль в своей жизни.

Бернардо вопросительно наклонил голову. С хищным блеском в глазах Диего продолжил:

— Лисы так же хитры, как и змеи, Бернардо. Мы переиграем сеньора Сантьяго в его же грязной игре. Мы уже начали распутывать клубок его злодеяний, лишив его поддержки двух его приспешников. Сегодня вечером Зорро поговорит с моим отцом. Это может занять некоторое время, но я верю, что он присоединится к нам и поможет в осуществлении нашего плана. И когда все закончится, сеньор Сантьяго поймет, какую роковую ошибку он совершил.

Диего заставил свою шпагу запеть, трижды рассекая воздух. Бернардо встретился с ним взглядом, и между ними возникло полное понимание.