l. Справедливый (гет)

В тренировочном лагере был слышен свист. Он пронзал слух за несколько метров, и, если подойти, то можно было увидеть девушку с невероятно длинными, почти до пят, волосами, которая при всей своей ангельской внешности излучала уверенность, силу, стойкость и гордость.

Кинжалы, которые она метала в самый центр мишени, с треском вонзались в деревянную основу друг за другом, а потом падали, не в силах держаться под ударами других клинков.

— Тренируешься? — с добрым расположением сказал мужской голос, и его обладатель едва не пожалел о внезапно произнесенном. В сантиметре от его носа в ствол вечнозеленой ели попал острый наточенный кинжал.

— Боже, Питер, прости! — Кэрол зажала рот руками, наблюдая, как Великолепный король с ужасом осматривал оружие.

— Так же и убить можно.

— Это я по привычке, — неловко улыбнулась Кэрол и вновь принялась за свое занятие.

Питер с изумлением смотрел на Созвездие мести, которая скоро станет ему женой, и не мог налюбоваться. Ему всегда так нравилось то, с каким жаром она бьется, с каким огнем в глазах, в цвет своих волос, она расправляется с противниками и какую уверенность истончает перед людьми, лишь бы только не уронить гордости.

А еще больше Питеру нравилось, как нежна она становится, когда видит его. Трудно поверить, но эта жестокая воительница способна на самую искреннюю любовь. При первой встрече, правда, она ему врезала. Зато не банально.

Кэрол была буквально одета в силу и достоинство и смеялась, не боясь того, что будет потом. Она знала, что превеликий Аслан отдает ей ключи от её будущего, которое она сама построит, но он всегда будет с ней, где бы она ни была.

— Что думаешь насчет скорого прихода Колдуньи? — Созвездие мести вытащила Питера из раздумий.

— Нам невпервой сражаться с ней, — беззаботно пожал плечами Верховный король. — Помню, в первый раз у меня была всего пара дней тренировок, чтобы вести войско. А сейчас у нас преимущества.

— Я тут подумала насчет преимуществ, — Кэрол метнула очередной кинжал и уже нацелилась на то, чтобы бросить последующий. — Знаю, что зануда Эйлерт будет долго отнекиваться, но разве не проще нам было бы дать напасть?

— Что?

— Мы планируем, как бы напасть неожиданно, верно? Но что если дать им понять, будто мы беззащитны, а на деле устроить здесь засаду?

— Джадис не поверит, что мы сдадимся без боя. Она знает, что мы слишком благородны для этого.

— Я и не прошу. Мы выведем малую часть войск, а на деле возьмём их в окружную, дадим части перебраться в замок, а здесь будем поджидать сами. А вторую часть пусть бьют другие. Как насчет войска Чарна?

— Но тогда мы рискуем получить разрушенную Орландию, — Питер подошел поближе и призадумался.

— А тебе где удобнее? На снегу или на траве? — с легким смешком спросила Созвездие мести.

— Естественно, на траве.

— Вот видишь.

— Да ты, я смотрю, опытный стратег, — похвалил Питер, высветив ямочки на щеках. — Но, в любом случае, это будет неважно, если Джейсон не придумает, как обезвредить кристаллы.

— Я в него верю. И не таким зельеварением он занимался.

— Таш побери, где вы всего этого нахватались?! — поразился Великолепный король, разведя руками. — Вы не перестаете меня удивлять.

— Что ж, ты знал, на ком женишься. Так что сам виноват, — беззаботно ответила Кэрол, слегка приспустив надоевший рукав. Она всегда носила платья с открытыми ключицей и плечами.

— А я не жалею, — прошептал Питер и поцеловал любимую в щеку, приобняв и убрав густые кудрявые волосы, отчего она просияла. Кэрол вообще была убеждена, что девушке на самом деле не нужны ни подарки, ни подвиги, ни какие-то безумные выходки, чтобы поразить её. Ей достаточно простых поцелуев, держаний за руку или взгляда глаза в глаза. Именно эти моменты она будет вспоминать, когда её дорогого человека не будет рядом.

— Так что насчет моего плана?

— Нужно обсудить его с другими. Тут всё зависит от Эйлерта, на самом-то деле. Я бы на его месте тоже напрягся.

— А вообще, ты уверен, что хочешь выдать за него Люси? Он ведь такой занудный…

— Он настоящий книжный принц. Люси такого и хотела, — Питера что-то смутило, но он продолжил говорить. — Во всяком случае, рано об этом думать, потому что она так молода…

— Ой, ты как дед старый. Подумай о хорошем. Теперь она перестанет делать глупости вроде тех, что выкинула на балу.

— Сама ты ворчливая бабка!

— Ну ага, а кто обычно пытается убить парней своих сестер? Да ты просто ярый консерватор!

— Вовсе нет, я очень современный, просто…

— Просто застрял в каменном веке. Это и так видно, можешь не продолжать.

— Кто-то хотел наказать мою сестру за брата, — парировал Питер.

— Кто-то едва не задушил этого самого брата за то, что он встречается с твоей сестрой! — Питер не нашел, что ответить, и Кэрол торжествовала.

— Нет, всё-таки за столько времени я не научился с тобой спорить. Ты всегда побеждаешь.

— Ахах, давно мы так не закусывались, — Кэрол искривила губы в усмешке.

— Ага, точно. Но знаешь, что?.. — Питер не успел закончить фразу, так как раздался оглушающий треск стекла, и из одного из окон полетел стул.

— Как же этот господин мне надоел! — визжал Али, бросаясь еще чем-то в рамку уже разбитого крупного окна.

— Слушай, выкинь себя, а, будь так любезен, — парировал недовольный Джейсон, и Кэрол, чтобы разобраться, бросилась во дворец. Великолепный король побежал за ней.

* * *

Сьюзен, проснувшись от прекрасных сновидений, впервые за долгое время, сладко потянулась с грацией кошки и, еще чуть-чуть дав себе разгрузить мозг, направилась к себе в ванную.

Она с удовольствием вымыла каждый сантиметр своего тела, освежаясь приятной теплой водой и напевая какую-то лирическую мелодию, и вышла.

«Да, так должно начинаться идеальное утро», — подумала про себя королева, и, накинув синий с голубыми рисунками халат с разрезом, немного открывающим часть груди, принялась расчесывать мокрые волосы.

В этот момент Али, желающий разбудить юную красавицу, тихо вошел в покои, но застал Сьюзен вовсе не спящей, а в бодром настроении духа. Притом еще не совсем в приличном для общества виде.

— Кто вам позволил сюда входить?! — воскликнула разъясненная Сьюзен. — Немедленно покиньте мои покои!

— Удаляюсь, удаляюсь! — деланным извиняющимся тоном протараторил тельмарин и вышел из комнаты.

Через несколько минут приведшая себя в порядок Сьюзен направилась в лаборантскую, предварительно закрыв дверь своих покоев на ключ и попросив выставить стражу.

— Прошу покорнейше простить! — напугав Великодушную королеву, снова объявился Али. — Я не хотел!

— Опять вы?! — Сьюзен подумала о том, что этот господин ей уже надоел. — Вам не к кому больше приставать?

— Мне очень интересно с вами общаться, потому я тянусь к вам.

— Ладно, ладно, — Сьюзен сделала глубокий вдох, пытаясь не сердиться. — Я иду помочь мистеру Кэмбелу с экспериментами.

— Вашему жениху?.. — с отвращением, как изюм, сморщился Али.

— Именно.

— А вам обязательно туда прямо сейчас?

— Нет, но я хочу сейчас, — королева старалась отвечать настолько коротко и четко, насколько это возможно, лишь бы быстрее отстал.

— Тогда я пойду с вами. Я и сам своего рода алхимик! — Али старался быть как можно более приветливым и представительным, но на деле казался просто шутом.

* * *

— А вам не кажется, — через некоторое время полного безмятежного молчания спросил Али и не заметил, как оказался у лаборантской, в конце коридора, — что ваше отрепье… Кхем, ваш жених не подходит вам по статусу?

— А вам не кажется, что базарная лавка на улице, господин? — раздался голос Джейсона, который намекал на то, что слышал вопрос.

— Это и есть он? — брезгливо отозвался Али, осматривая Кэмбела с ног до головы.

— Так вы обо мне наслышаны? — улыбнулся Джейсон, но Сьюзен поняла, что эта хитрая улыбка не предвещает доброго. — А я о вас — нет.

— Вообще-то я благородный лорд Тельмара, правда, королева так именует меня с натяжкой…

— Ага, но сначала натяжка, — Джейсон продолжил беззаботно переставлять колбы и думать, но Великодушная королева сообразила, что он просто мстит за услышанное в свой адрес.

— Как вы смеете?! — вышел из себя Али, которого вообще быстро можно довести до белого каления.

— Слушайте, я и смею и смеюсь. Так что прошу мне не мешать заниматься делом.

— Ой, очень сложное дело — водичку по стекляшкам размазывать!

— Смотрите, чтобы кто вас за такие слова не размазал.

— Я неприкосновенен, — с ярой уверенностью сказал Али.

— Хватит, пожалуйста, — робко просила Великодушная королева, хотя понимала, что ей уже не остановить эту бурю. — Джей, что у тебя с глазами? Ты опять не спал всю ночь?.. — попыталась она перевести тему.

— Не спал.

— С того момента, как я ушла?

— Ага… — Джейсон записал еще что-то у себя в тетради.

— Вы знаете, что правила этикета запрещают оставаться ночью у своих потенциальных суженных? — снова нахмурился тельмарин, не зная, к чему прицепиться.

— Хорошо, хоть не расширенных, — ласково промяукал Кэмбел, просто так, что первое в голову приходило.

— Да знаете ли!..

После еще нескольких минут препираний и отчаянных попыток Сьюзен разнять Али и Джейсона, тельмарин совсем вышел из себя. А еще через некоторое время, когда Кэмбел позволил себе назвать Али гусем, из окна полетел стул.

— Негодяй! Как же я вам сочувствую! — обратился он к Сьюзен, намекая на то, что она выбрала себе не самую удачную партию для будущей совместной жизни.

— Кому? Своей маме, потому что у нее такой непутевый сын? — вновь беззаботно сказал Джейсон, продолжая химичить.

— Этот непутевый сын — самый завидный жених Тельмара!

— В которого из женщин влюблена лишь мама, — Кэмбел едва заметно сдвинул уголок губ и начал насыпать два вида порошка в колбу с чистой озерной водой. В этот момент в комнату забежали обеспокоенные Кэрол и Питер.

— Ах ты нечестивый пес!

— Странно, но в этом помещении я не видел, кроме вас, пока ни одной псины, — пожал плечами Кэмбел, и Сьюзен не смогла сдержать смешок.

Али обернулся и заметил Созвездие мести. Она с полным непониманием взирала на происходящее, и тогда Али более спокойно сказал:

— Вы знаете, что, кроме милейшей королевы, в комнате еще есть дама?

— Конечно, ведь ты же здесь, — снова бросил Кэмбел, и потом на всю лаборантскую обрушился оглушающий поток нецензурной брани. Даже потолок потрескался от такого потока слов, и Джейсон, потеряв всякую охоту и дальше издеваться, взял записную книжку со своими формулами и удалился, на последок жалобно сказав Питеру и Кэрол:

— Когда я трезвый, не подпускайте это благородное пугало ко мне, прошу.

— Он просто любит виски, — неловко улыбнулась Кэрол, и через несколько минут помещение опустело.

* * *

Эдмунду и Стефани очень понравилось в саду, среди нарциссов. Здесь они чувствовали, будто больше их никто не достанет, никто не найдет, и каждый цветок сохранит их секреты и поцелуи.

Справедливый король нежно гладил по волосам лежавшую головой на его коленках Стефани и ни о чем не думал. Сейчас как-то не хотелось.

Им, опьяненным любовью, вообще очень надоело говорить о войне, о битвах, о жертвах… Как же хотелось просто отдохнуть, спокойно выходя на улицу, не боясь, что в тебя воткнется стрела или ты не окажешься ледяной статуей.

— Так, погоди, то есть ты говоришь, что однажды Дженнифер подкинула тебе червя в тарелку? — переспросил Эдмунд.

— Да, было дело, в июне, перед каникулами.

— Знаешь, раз уж мы с тобой решили к ним наведаться, я предлагаю подбросить вшей или блох им в постель, — задумался король.

— Эдмунд! — он получил удар по предплечью за такое предложение и увлеченный данной мыслью взгляд.

— Ну что?

— Я не хочу, чтобы блоха попала в свою семью. Пусть они с Майком вдвоем ошиваются.

— Ахах, я оценил, — спустя несколько секунд до Справедливого короля дошел смысл сказанного, а потом он заметил рыжеватую прядь на каштановых волосах Стефани. — А что это?

— Вообще от Кэрол, как мне кажется, — пожала плечами Стефани. — Но мне снилось, что я прошла через радугу.

— А мне нравится, — Эдмунд убрал волосы с лица Эванс. Ему хотелось лучше его видеть. — Хм, тебе не кажется, что по утрам стало теплее?

— Знаешь, когда началась эта война, был уже сентябрь… Прошло уже несколько месяцев с начала войны. У нас что, потом зима?..

— Обычно снегом Нарнию заносит где-то в декабре, незадолго до Рождества. Как думаешь, нам еще раз дадут подарки?

— Хорошо бы. Но Таш! Я не хочу опять зиму!

— Эта зима будет другой. Мягкой, снежной. Пойдем кататься на коньках, — последнее слово Эдмунд будто бы пропел, заманивая тем самым Стефани в путы перспективных идей.

— Только вот я не умею кататься, — цокнула языком Эванс.

— Никто не учил, что ли?

— Да, а кому это нужно, по-твоему?

— Хорошо, тогда я тебя научу, — Эдмунд разразился многообещающей улыбкой и снова продолжил гладить её по волосам. Несколько раз Стефани повторяла, что её любимая зона прикосновений — это ухо. Стоит задеть, и всё, она словила дозу, равную недельному поеданию шоколада.

— Ладно, я тебе верю.

Эдмунд глянул на реку. В утренней свежести и влажности на ней плыло два белых крупных лебедя, чьи перья сияли на поднимающимся солнце. Король наблюдал, как птицы нежно скрещивают шеи, как они плывут, не удаляясь друг от друга, и прошептал:

— Удивительная это вещь, доверие.

— Это почему? — усмехнулась Эванс, но потом поняла, что Эдмунд серьезен в своих мыслях.

— Потому что, по сути, довериться — значит подставить себя под удар ножа или броситься с холма в реку. Кто-то счастливо летает над блестящей гладью, а кто-то падает вниз и разбивается о скалы. И повезет, если ты чудом избежишь смерти, а если нет?.. Каждый по-разному справляется с предательством.

— Пожалуй, запишу эту философскую мысль у себя в дневнике, — заключила Стефани. Ей в голову пришли кое-какие жизненные ассоциации, о которых ей хотелось подумать наедине с собой.

И правда, тяжело заслужить верность и самому быть верным, где-то там, на горизонте чужих душ.