l. Справедливый (гет)

— Ты когда-нибудь видела танцы фавнов? — выглядывая из-за прозрачной шторки на улицу, спросила Люси.

— Знаешь, пока не доводилось, — ответила Стефани и во мраке ночи увидела огни среди деревьев. Доносились даже отголоски криков и музыки. — Но я надеюсь, что однажды мне посчастливится увидеть не только это.

— Мне обидно, что мы в Нарнии уже почти год, а кроме войны ты ничего не знаешь. Надеюсь, ты не разочарована.

— Да знаешь, в этом есть даже особая романтика, — Эванс, не зная, чем себя занять, распутывала цепочки в шкатулке. — Чрезвычайные события сближают людей, и они становятся гораздо роднее тех, что ты знал всю жизнь.

— Я думаю, что мы все уже достаточно сблизились, — Отважная королева выглянула в окно и заметила Эйлерта, который разговаривал с одним из тархистанских солдат.

— Как у тебя с ним? — стараясь сдерживать улыбку умиления, поинтересовалась Стефани. — Ты ведь мне так ничего толком и не рассказала.

— Мы вместе, но… Пока что он такой скрытный. Не знаю, я чувствую вину за то, что не могу его выслушать.

— Людям свойственно списывать свое счастье на временное явление после череды неудач. Он многое пережил за небольшой отрезок времени и потому, возможно, боится умереть или потерять тебя.

— И что же теперь? Не привязываться друг к другу? — внезапно свалившаяся правда озадачила и разозлила Люси. — Тогда какой смысл был всё это начинать?

— Он любит тебя, Лу. Дай ему время поверить в то, что он будет безгранично счастлив с тобой.

— Девочки, можно к вам? — в комнату без стука вошла Кэрол, прихватив с собой поднос с чаем и печеньем.

— Да, входи, конечно, — Стефани приняла угощения и зажгла еще одну свечу. Приятное потрескивание плавящегося воска придавало уют. Каждая из девушек невольно почувствовала себя в безопасности, будто не было никакой войны.

— Решила посидеть с вами, — плюхнувшись на кровать и устроившись поудобнее, сказала Созвездие мести. — Парни во всю обсуждают мое предложение о том, чтобы дать напасть на нас. И, кажется, это надолго.

— А где Сью?

— Я звала её с собой, но она решила пойти к Джейсону, побыть с ним.

— Ахах, я не видела его уже, считай, два дня, как он пришел, — отпивая чай из чашки, посмеялась Люси. — Заперся в лаборантской и сидит.

— Да, за него уже даже Каспиан волнуется, а… — речь Эванс прервалась испугом от внезапно открывшейся двери, которую фактически выпнули едва ли не с петель.

— Нет, за кого меня принимает этот идиот?! — в помещение влетела разъяренная Сьюзен. — Я что, неясно говорю?! Ну не хочу я с ним общаться, что нужно-то еще, а?!

— Спокойно, спокойно. Ты о ком вообще? — Кэрол усадила подругу на кровать рядом с собой.

— Да Али! Всё пытается со мной провести время да еще и Джея грязью поливает.

— Влюбился в тебя, что ли? — пыталась не расхохотаться Стефани.

— Да я без понятия! Знаю только, что он меня достал уже, просто достал. Два дня назад он явился ко мне в комнату без стука, пока я была в одном халате!

— М-да, это точно уже ни в какие ворота, — задумалась Кэрол. — Только не смей сказать об этом Джейсону, иначе он ему пол-лица снесет.

— Да, знаю.

— Слушайте, давайте сегодня забудем обо всех парнях и обо всех проблемах, — предложила Люси. — Буквально через несколько дней нам предстоит война и, возможно, конец всему. Так что насладимся этими последними днями.

— Тогда я схожу еще за чаем себе, — улыбнулась Сьюзен.

И весь вечер, часов до двух ночи, девушки сидели и весело болтали. Заметили, что им, правда, не хватает Лили. Столько историй, столько радостных и грустных событий в жизни, которыми хотелось поделиться, столько чувств и эмоций, невысказанных слов, что говорить, казалось, можно бесконечно долго. Веселый смех разносился долгое временя, и все во дворце даже немного ожили, заслышав что-то хорошее. Им так хотелось просто чего-то человеческого и радостного.

* * *

Не спала лишь Сьюзен. Когда все удобно расположились в комнате у Люси и уже крепко спали, она не смыкала глаз и думала.

Думала обо всем, а чаще — о тревожном. Её пугала предстоящая битва, как ничто другое. Пугала её сама смерть, с которой теперь не поборешься, если она кого-то настигнет. А если внезапно лишиться кого-то из близких, то с горя можно умереть.

Великодушной королеве совсем не хотелось спать, и она, тихо обувшись и встав, направилась в лаборантскую. Она и сама не знала, каким хотела застать Джейсона, но последние два дня она его практически не видела.

Он не показывался никому, приходил есть позже всех, и то с книгой и карандашом в руке. Сьюзен это очень волновало. Будто угадав её мысли и направление, появился Каспиан.

— Идешь к Джейсону? — в тишине коридора спросил он.

— Да, — Сьюзен устало выдохнула. — Я сегодня еще его не видела.

— Он, кажется, совсем помешался на своих опытах. Переживает.

— Думаешь, настолько волнуется? — Сьюзен присела на маленький диванчик, что стоял в коридоре, и пригласила туда же Каспиана. В тишине раздался гул сверчков.

— Я видел его сегодня. Он измучен и ужасно истощен. Думаю, неспроста. Тебе стоит поговорить с ним.

— Знаешь, меня радует, что вы наладили отношения. Вы два близких мне человека, и я не хочу, чтобы вы ссорились.

— Он неплохой парень, несмотря на все наши разногласия, — услышав эти слова, Великодушная королева обняла друга с какой-то сестринской нежностью, а потом заметила письмо у него в руке.

— Кассандре? — с видимой улыбкой спросила Сьюзен, увидев имя, написанное красивым почерком.

— Хм, да, мы с ней общаемся помимо государственных дел, — щеки Каспиана покрылись румянцем.

— А знаешь, я давно замечала, что ты ей нравишься. Она так млеет, когда тебя видит.

— Правда? — Каспиан неловко улыбнулся, но потом огонек в его глазах куда-то скрылся и уступил место грусти. — В любом случае, сейчас это неважно.

— Почему?

— Знаешь, я никому не говорил, — король начал нервно мять бумагу, — но если мы победим, я хочу уплыть в страну Аслана. Я не чувствую себя здесь нужным.

— Мир сходит с ума, — Сьюзен эти слова подвергли в шок. — Кас, пойми, ты нужен нам всем. Я же вижу, как ты забывчив и рассеян в последнее время. Но на мне ведь жизнь не заканчивается.

— Да, но…

— Без тебя мы не справимся ни в государственных делах, ни вообще. Ты дорог нам всем. Ты дорог мне, — Великодушная королева взглянула в глаза Каспиану и начала поглаживать его по спине. — И я очень хочу, чтобы ты был счастлив. И знаешь, мне кажется, что и ты питаешь к Кассандре теплые чувства.

— Может, и так. Я запутался.

— Это нормально. Но дай себе время, не решай ничего сгоряча. Победим, а там будет много времени заняться собой.

— Может, ты и права.

— И никуда на тот свет я тебя не отпущу, не надейся! — Каспиан рассмеялся и только сейчас понял, какой же была абсурдной идея, которой он жил вот уже несколько дней.

— Иди, поговори с Джейсоном. Его состояние меня начинает серьезно напрягать. Нас он не послушает, не покажется слабым, ты должна его убедить не истощать себя.

— Хорошо. А ты иди спать, — Сьюзен поцеловала друга в щеку и поспешила в лаборантскую.

* * *

Терпеливо, вот уже несколько дней, Джейсон без устали, засыпая от силы часа на три, всё пытается что-то выдумать. Это не умаляло его увлеченности делом. Такой энтузиазм Великодушная королева видела в нем практически впервые.

Как только он пришел в Орландию, они редко бывали вместе. И Сьюзен это очень настораживало. Нет, она понимала, что он не должен всё время сидеть возле нее, но хоть пару часов…

Стефани говорила о том, что точно так же ждала Эдмунда целыми днями, иногда вообще его не видя, но это прошло. Нужно лишь перетерпеть.

Но терпеть сил уже не было. Неважно, в комнате ли она или нет, Кэмбел упорно трудился: то ходил и собирал какие-то ингредиенты, то выводил формулы, то занимался химическими реакциями, то вычитывал десятки разных легенд, структурируя и анализируя сохранившуюся в них информацию. Его книги были исписаны риторическими вопросами, подчеркиванием фраз, общими выводами.

Под уже красными глазами у Джейсона образовались уже не то, что мешки от недосыпа, а внушительного размера синяки. Каспиан начал серьезно опасаться за его здоровье и пробовал с ним говорить, но он не слушал даже Кэрол и Стефани, не говоря уже о других. Джейсона уже давно никто не видел за общим столом, повара говорили, что лишь изредка они заставали его за перекусом с тетрадью в руке. Он очень заметно исхудал. И откуда у него еще берутся силы тренироваться?..

Нет, с этим срочно нужно что-то делать… Так этому всему оставаться нельзя. Просто противопоказано!

Сьюзен зашла к Джейсону в лаборантскую, застав его за фокусами с химикатами, демонстративно захлопнула дверь и уселась на диван.

— Ты не голодный? — попыталась обратить на себя внимание Сьюзен.

— Нет, — сразу же ответил Кэмбел. — Так, марганец… Если добавить его в…

— Эй! Ты вообще меня слышишь? Когда ты ел в последний раз?

Джейсон остановился в задумчивости и, поразмышляв, ответил:

— Не помню, кажется, вчера, — пожал он плечами, а потом дальше продолжил бормотать себе под нос. — Так-с, всё же, если там говорилось об истоках, то можно попробовать использовать растения…

— Знаешь, чего я хочу? Я вот сегодня планировала уединиться с кем-нибудь у себя в комнате, выпить шампанского, а потом бы мне не помешал… Э-э-э, — Сьюзен тщательно подбирала слова; она врала, ей ничего не хотелось, а просто нужно было привлечь к себе внимание, — постельный режим.

— Да-да, попроси Каспиана, он тебе поможет. Синтезировать… Нет, не подойдет, — продолжал Джейсон, и это окончательно повергло Великодушную королеву в шок. Нет, он точно свихнулся или просто её не слышит.

— Ты давно стал таким дураком? — всё больше злилась Сьюзен.

— С рождения, — бросил в ответ Джейсон и продолжил что-то измерять.

— Да посмотри же на меня! — вконец не выдержала Сьюзен и даже подскочила с дивана, обратив на себя уставшие красные глаза Кэмбела.

— Что?

— Что?! Ты на человека не похож. Что с тобой происходит?!

— Что происходит?

— Джейсон, ты на себя не похож. Ты и так делаешь больше всех, ты целыми днями работаешь, ты запираешься в лаборантской или в тренировочном лагере и проводишь там часы напролет, ты почти не спишь, когда ел — не помнишь, ни с кем не общаешься. Что с тобой?

— Я просто хочу сделать всё, чтобы мы победили. Оружие с порошком кристаллов очень опасно, и… Я хочу принести весомый вклад во всё это.

— Разве ты уже не сделал весомый вклад?

— Из-за меня всё это началось, помнишь?

— Опять ты за свое?! — Сьюзен окончательно вышла из себя, потому что всё уже давно прошло. — Мы все тебя простили, давно простили! Ты собирал информацию о войске, ты пришел биться с нами бок о бок, ты вытащил меня с поля битвы, когда я не могла справиться самостоятельно, с твоей помощью мы организовали поиски артефактов, ты пережил адские мучения с вырезанием имен, ты спас меня от вечного рабства, едва не погибнув, ты пожертвовал собой, чтобы вернуть Эдмунда, ты в одиночку перенял на нашу сторону половину тархистанской армии, выведал о их военных расстановках, ты нашел последнее кольцо. И после этого ты думаешь, что ты сделал недостаточно?! — в ответ королеве было лишь молчание, но в глазах читались слова: «да, Сью, я сделал слишком мало, чтобы искупить свою вину».

— Чего ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты перестал себя истощать и хоть иногда отдыхал от всей этой работы. Мы все беспокоимся за тебя. Никто не требует от тебя такой занятости, — Сьюзен понизила голос и взяла руки Джейсона в свои, нежно заглянула в его глаза, которые казались совсем черными на фоне единственной горящей свечи. — Тебя так долго не было рядом, а мы даже не могли об этом поговорить…

— А что мы тут можем сказать? Ведь я стою здесь, с тобой. Разве есть, о чем говорить?

— Я никак не могу кое-что понять. И у меня есть вопросы, которые мучают меня уже очень-очень давно.

— Я отвечу на все, — Кэмбел устало опустился на мягкую поверхность дивана, а Сьюзен последовала за ним.

— Я очень по тебе скучала… Я так и не смогла до конца смириться с мыслью, что тебя нет. Ты умирал, а я… Прости, — Сьюзен при воспоминании о тех кошмарных чувствах закрыла лицо руками и, сдерживая приступ слез, ровно вздохнула и продолжила: — Я ничего не могла сделать.

— Я знаю какого это, Сью.

— Ты не можешь этого знать…

— Единственной моей мыслью, когда те чокнутые паршивцы уводили меня в кабинет на «перевоспитание», было не то, что меня ждет. Я очень боялся, что они могут с тобой что-то сделать: убить, изнасиловать, просто поиздеваться. Да мало ли что, а меня не будет рядом, чтобы защитить.

— Хватит уже защищать меня. Когда же ты, наконец, позаботишься о себе самом? Каждый раз, когда мы попадаем в какие-либо передряги, тебе достается больше всех. Ты совсем не думаешь о себе.

— И ты хочешь спросить почему, верно? — догадался Джейсон. Великодушная королева молча кивнула.

— Я считаю, что всё это заслужил.

— С ума сошел?! Да на тебя было страшно смотреть, когда мы корону забрали. Весь в синяках, с выжженным клеймом и вырезанным текстом на спине, с царапиной на шее, на ребре, с разбитой губой. И ты считаешь, что всё это заслужил?!

— Я надеялся, что ты ненавидишь меня и презираешь, что с отвращением подумаешь о том, чтобы жертвовать своей свободой ради меня, чтобы ты каждой частичкой своего тела считала, что я недостоин твоего великодушия. Однако оно… Я знал, что ты переступишь через себя, даже если будешь с отвращением смотреть на меня.

— Я не хотела, чтобы ты уходил…

— Когда?

— Ты сказал, что если я тебя спасу и мы победим, то ты уйдешь и больше не вернешься.

— Так оно и должно было быть.

— В тот момент я почувствовала, что не способна тебя от себя отпустить. Ты как наркотик… Знаешь, я без тебя не могу и трех часов. И если бы меня покинул раз и навсегда… Я бы мучилась от неизвестности твоей судьбы, зная, на что ты способен.

— Сью, я… — Джейсон глубоко вздохнул: — Я должен тебе кое в чем признаться.

— Снова секреты? — уже было разозлилась Сьюзен.

— Подожди, не перебивай. Я делал в этой жизни настолько жестокие вещи, настолько ужасные преступления, что ты даже не сможешь себе это вообразить. К врагам я беспощаден, и это факт. И если кто-то посмеет посягнуть на жизнь того, кто мне дорог, то поплатится за это непосильной ценой, которую вовек не заплатит.

— Я уже видела это. С Эрнестом. Но к чему ты ведешь?

— С Эрнестом — это ерунда по сравнению с тем, что я делал до. Физическая расправа — слишком просто, а вот моральное уничтожение — гораздо эффективнее. Я не просто убивал своих врагов, я лишал их всего, чем они когда-либо дорожили, проводя через собственные пороки. И ты думаешь, что я испытывал за это хоть малейшее чувство вины? Ни разу. Если бы ты не остановила меня, я бы не позволил этой скотине просто взять и умереть. Я бы издевался морально, издевался физически до последнего его вздоха.

— Джейсон… Почему?

— Потому что он посмел прикоснуться к тебе, потому что он посмел посягнуть на твою свободу.

— Это удивительный парадокс, я тебе скажу. Посмотришь на тебя, так просто порой клоун. Но способен на такие вещи… Я не знаю, что сказать.

— Ты почти изначально знала, что я такой.

— Со мной ты совсем другой человек.

— Люблю я редко кого, Сью. И таких людей по пальцам перечесть. Но перед тобой я готов переступить через свою гордость и, быть даже может, гордыню.

— Даже несмотря на то, что я тебе говорила?

— Мне было неважно, что ты говорила. Я мог бесконечно унижаться без надежды, что когда-нибудь вымолю у тебя прощение. А на то, что ты меня когда-нибудь снова примешь, и подавно, — Сьюзен совсем не знала, как на это реагировать, в её голове всё перемешалось, и она хотела обнять Кэмбела и застыть во времени вне пространства. — Но мой секрет не в этом.

— А в чем?

— Я здесь только благодаря твоему желанию.

— Но я же не распылила порошок.

— Но ты попросила у созвездия. У меня есть привилегии, но… Ты меня как-то спросила, почему я не пришел к тебе сразу же, как вернулся с того света, очень долго, больше месяца тянул с этим. Я отпущен не навсегда.

— Как это не навсегда?! — как громом пораженная, воскликнула Сьюзен. — Как это?! Что?!

— Аслан сказал, что если я хочу вернуться, то на земле я должен буду пройти испытание. Я не знаю, в чем оно заключается и что я должен сделать.

— А если ты его не пройдешь?

— После решающей битвы, независимо от её исхода, Аслан явится ко мне с вердиктом. Если я выполнил то, что он от меня ожидал, я останусь здесь. Эмиль говорил мне, что ты скучаешь, что он сам видел, как тебе без меня плохо, что ты никак не можешь смириться с моей смертью. Поначалу я не верил, но когда услышал твои слова, обращенные ко мне, то не мог не подойти. Мне хотелось еще хоть раз прикоснуться к тебе в случае, если я вновь покину этот мир.

— А если бы испытание ты прошел?

— Я бы вернулся, вернулся к своим близким, — в глазах Джейсона читалась искренность. Они были преисполнены любовью, нежностью и верой в лучшее.

— Но почему ты не верил, что я по тебе скучаю?

— Я думаю, ты сама догадалась, — грустно улыбнулся Джейсон. — Сью, я знаю, что ты способна на самое искреннее, что есть в этом мире. Но моя душа говорит мне о том, что меня невозможно полюбить.

— Ты сам-то как думаешь? Я люблю тебя? — Великодушная королева смотрела на свое отражение в черных зрачках Кэмбела, пытаясь прочитать то, о чем он думает. И было видно, что он затрудняется дать ответ.

— Уверенность в этом я испытал лишь однажды. В тот момент, когда ты сказала мне это в пещере.

Сьюзен взяла его за руку.

— Я не вижу своей жизни без тебя. И ради тебя я пойду на что угодно. И, знаешь, откуда-то у меня такое чувство, что никуда ты больше от меня не денешься. Что бы тебе ни готовил Аслан, ты всё преодолеешь, — Сьюзен положила ладонь Джейсона на свою грудь в области сердца. — Слышишь, как бьется?

— Громко и очень часто.

— Оно стучит только в ритме твоего имени. Я очень люблю тебя, Джейсон. Никогда — слышишь меня? — никогда об этом не забывай. Во всех мирах для меня есть только ты один. И больше я никогда и ни за что тебя не потеряю.

В этот момент в сердце Кэмбела вдруг внезапно вырос благоухающий сад. Именно сейчас он как никогда поверил в то, что так долго отрицал. Он прочел в глазах своей любимой то, что она не врет.

Джейсон наклонился к её губам и крепко поцеловал их, а она, воспользовавшись ситуацией, обеими руками взяла его за ворот рубашки и притянула его еще ближе. Спустя несколько минут Кэмбел первый пробовал оторваться, но Великодушная королева сегодня не предоставит ему возможности улизнуть.

— Мне надо доделать опыт, — со светлой извиняющейся улыбкой сказал он и хотел было встать, но Сьюзен слишком крепко держала его.

— Завтра ты можешь делать всё, что хочешь, — адски соблазнительно королева прикусила свою нижнюю пухлую губу.

— Но…

— Я помогу тебе с твоими опытами. Всё-таки я умею думать, как-никак.

— Хорошо, — улыбнулся он.

— Но только завтра, потому что этой ночью ты только мой, — Сьюзен так манила к себе.

— Я, кажется, говорил, что жесток… — Джейсон оглядел вдоль пока еще одетое тело, и в его глазах появилась искра. — Поэтому ты сама напросилась. Пощады не жди.

— Я все твоя, мой черный принц, — Сьюзен притянула его за ворот рубашки, медленно наклоняясь на диван и увлекая за собой Кэмбела. Тот не дал развиться всему постепенно, он тут же соединил не губы, а языки в сладком соприкосновении.

Сьюзен маневренными быстрыми движениями расстегнула пуговицы на его рубашке и, сняв её с него окончательно, отбросила куда-то в кромешную темноту. Не хочется медленно, как в прошлый раз, хочется всё и сразу.

Джейсон перекатил её на себя и, нащупав веревки, которыми шнуровалось платье, принялся тотчас их развязывать. Великодушная королева помогла с рукавами, а дальше предоставила любимому самому стянуть одежду с себя и кинуть в сторону.

Не прерывая страстный желанный поцелуй, она расстегнула ремень на его брюках, а затем пуговицу. Теперь уже он помог ей избавиться от собственной одежды.

Кэмбел с настойчивым присасыванием целовал то грудь, то шею, то плечи, отчего Сьюзен просто сходила с ума. Сейчас в ней было столько энергии, сколько нет у диких пантер на охоте. Но ей хотелось быстрее к делу.

Позволив Джейсону расстегнуть кружевной цвета слоновой кости лиф, она избавилась от остатка одежды, он тоже. Теперь уже не мешало ничего.

По телу Сьюзен мгновенно разошлось тепло, и она не сдержала громкого неожиданного стона. Его обжигающее кожу громкое дыхание добавляло шарма и романтики в эту ночь.

Кэмбел действовал очень настойчиво, даже слишком. Казалось, что ножки дивана сейчас сломаются.

Кажется, Великодушная королева достигла апогея своего волнующего кровь экстаза. А Джейсон всё не переставал её удивлять. Хотела — значит, получай. От невыносимо приятных ощущений она впивалась в бархатную спину Джейсона ногтями, царапая кожу, что ему очень нравилось.

Он и сам давно ждал этого.

— Моя Сьюзен, — прошептал он, перехватив её за талию и прижав к стене.

— Мой Джейсон… — сказала она и откинула голову, позволяя ему дарить ей счастье.