Разоблачение государственной измены (джен)

В Сан-Педро опустилась ночь. В маленькой таверне под раскидистым деревом кипела жизнь, люди входили и выходили, и дон Алехандро наблюдал за каждым. Он устроил скандал бармену, обвиняя вино в том, что оно годно лишь для помоев, а затем, осушив целую бутылку, потребовал еще. Некоторые из горожан пытались разделить с ним вечер и выпить вина, но стоило ему затянуть свою бесконечную песню о горе, позоре и утрате, как они спешно ретировались, оставив его в одиночестве тонуть в мрачных мыслях. Он видел, как они шептались за соседними столами, склонившись друг к другу, жалея его и одновременно осуждая его сына-предателя. Дон Алехандро ненавидел каждую секунду этого фарса, но вынужден был играть свою роль. Он должен быть тем, кем Зорро хотел его видеть, ровно столько, сколько потребуется.

Оставалась лишь слабая надежда, что завтрашняя ночь принесет разрешение. Он мучительно гадал, как его таинственный союзник справляется со своей частью плана. Дон Алехандро презрительно фыркнул в бокал и сделал еще один жадный глоток.

«Привезет Васку, чтобы тот услышал признание Сантьяго, конечно же,» — промелькнула у него мысль, полная сарказма. Но затем он пожал плечами, вспоминая, что этот человек в маске совершал столько невероятных вещей, что уже ни в чем нельзя было быть уверенным.

— Тебе просто лучше быть здесь завтра вечером, — пробормотал он, обращаясь к Зорро. — Это вино не годится ни для человека, ни для скота, но это все, что у них есть. Мой желудок уже бунтует против такого обращения.

Он погладил живот, надеясь унять нарастающую боль. Решив заказать что-нибудь съестное, он надеялся хоть немного облегчить страдания.

Только он сделал заказ официантке, как заметил сеньора Лосано, направляющегося к таверне. Лосано остановился у входа, оглядываясь по сторонам, словно кого-то искал. Увидев дона Алехандро, он направился к нему.

— Ах, дон Алехандро, — воскликнул он с притворной сердечностью. — Как я рад, что застал вас здесь, в Сан-Педро, а не в Лос-Анджелесе. Все интересуются вашей судьбой. Даже Тио справлялся.

— Готов поспорить, что так и есть, — проворчал дон Алехандро. — Я был его лучшим клиентом.

Лосано проигнорировал эту колкость и продолжил:

— Магистрадо тоже очень обеспокоен вашим отсутствием. Я слышал его разговор с сержантом Гарсией сегодня утром.

Сделав еще один глоток, словно слова Лосано не имели для него ни малейшего значения, он спросил:

— Да неужели? И что же он сказал?

— Лишь то, что хочет убедиться, что с вами все в порядке, и предложить свою помощь, — ответил Лосано.

— Он может помочь мне, только если оставит меня в покое, — угрюмо пробурчал дон Алехандро. — Я не хочу иметь ничего общего ни с ним, ни с кем-либо в Лос-Анджелесе, — Он наполнил бокал, небрежно расплескав вино по столу.

— Так вы планируете остаться здесь, дон Алехандро? Кто присматривает за вашей гасиендой?

— Я не намерен это обсуждать! — резко ответил дон Алехандро, привлекая внимание других посетителей. — Вы же знаете, я не могу оставаться там, где мой позор написан на лицах каждого, кто смотрит на меня! Я никогда не вернусь в Лос-Анджелес. А теперь уходите и оставьте меня в покое!

— Да, дон Алехандро, я как раз собирался, — Лосано поклонился и поспешно удалился.

Через несколько мгновений дон Алехандро увидел, как Лосано скачет по дороге в Лос-Анджелес.

«Отправился доложить своему хозяину, да? — подумал он про себя. — Хорошо».

Он снова мысленно вернулся к планам Зорро. Его поражало, как хорошо этот человек в маске знал своих врагов и их возможные реакции. Он словно читал их мысли. Он умело манипулировал ими, играя на их слабостях и жадности, показывая им то, что они хотели видеть, и заставляя их плясать под свою дудку. Когда-нибудь он хотел бы узнать больше об этом человеке, скрывающемся за маской. Кто он такой и откуда взялся? Он покачал головой, понимая, что задает вопрос, на который, вероятно, никогда не получит ответа. Личность Зорро оставалась величайшей загадкой Калифорнии. Но даже желание разгадать эту тайну отступало перед жаждой вернуть сына и добиться справедливости для Сантьяго. Он посмотрел в сторону дороги, противоположной той, по которой ускакал Лосано, и задумался, повезло ли человеку в маске и везет ли он судью Васку в Сан-Педро. Все их планы рухнут, если ему не удастся это провернуть. Но если кто-то и способен на это, то только Зорро.

Дон Алехандро поднял бокал в безмолвном приветствии Зорро, но замер, не донеся его до губ. Он поморщился, почувствовав, как желудок снова взбунтовался. Поставив бокал обратно на стол, он сказал про себя: «Я приветствую тебя в мыслях, мой друг в черном, но не этим уксусом, который они называют вином. Пусть тебе сопутствует удача в поисках судьи и пусть ты прибудешь сюда вовремя».

-Z-Z-Z-

Зорро управлял каретой в темноте, а судья сидел рядом с ним. Использовать карету было рискованно — слишком заметная цель, но он не желал причинять судье Васке больше неудобств, чем того требовала ситуация. Поездка верхом до хижины оказалась настоящим испытанием для тучного судьи, совершенно не привыкшего к подобным приключениям, не говоря уже о том, что это сказалось на лошади, которая везла его. Зорро не был уверен, что Торнадо его простил. Устроившись поудобнее, они проехали несколько миль по сонным сельским дорогам. Незадолго до рассвета они должны были добраться до второго укрытия возле Сан-Педро, где им предстояло ждать до полуночи следующего дня, чтобы встретиться с Сантьяго.

Зорро гадал, как там его отец. К этому времени Сантьяго, должно быть, уже узнал о побеге дона Алехандро из гасиенды и его отъезде в Сан-Педро. Теперь отцу оставалось лишь послать за Сантьяго и сообщить о готовности рассмотреть предложение о владениях де ла Вега. Сантьяго обязательно приедет.

Рядом с ним молча ехал судья Васка. Он наконец-то дал слово, что не будет кричать во время поездки, избавив Зорро от необходимости надевать кляп. Правда, от попыток бегства он не зарекался, поэтому руки его были надежно связаны. Торнадо трусил позади кареты, легко выдерживая темп. Далеко на востоке, над холмами, бушевала гроза. Оба мужчины завороженно наблюдали за этим огненным спектаклем. Длинные, изогнутые, словно клыки, молнии ползали по поверхности огромной тучи, освещая ее изнутри и снаружи. Время от времени небо пронзала огненная стрела, ударяя в землю, и до слуха доносилось глухое ворчание грома. Шторм не приближался, позволяя им наслаждаться зрелищем без опасения быть затопленными. Спустя час, когда дорога повернула ближе к побережью, гроза скрылась из виду, оставив их наедине с длинной дорогой в Сан-Педро.

Зорро не пытался завязать разговор со своим пленником. Ему почти нечего было сказать судье, да и судья должен был слушать Сантьяго. Зорро был предельно внимателен, стараясь не пропустить никого, кто мог бы встретиться им в этот поздний час. В такое время по дорогам рыскали лишь бандиты, солдаты и военные курьеры. Зорро мог лишь молиться, чтобы они не встретили никого из них. Он не мог допустить, чтобы бандиты причинили вред судье, а солдаты, несомненно, сочли бы своим долгом попытаться поймать или убить знаменитого Зорро, что вновь подвергло бы Васку опасности.

Дорога сужалась, петляя и спускаясь с холмов. Зорро тихо позвал Торнадо. Огромный жеребец подошел к карете, вопросительно глядя на хозяина.

— Торнадо, — прошептал Зорро. — Иди впереди нас. Следи за опасностью. Следи за опасностью, Торнадо.

Жеребец фыркнул, раздувая ноздри, и прибавил шагу, вскоре обогнав карету.

— Вы действительно верите, что лошадь вас слушается? — спросила Васка, нарушив молчание впервые с тех пор, как они покинули хижину.

— О, Торнадо — очень умное существо, — с улыбкой ответил Зорро. — Во всей Калифорнии нет никого, похожего на него.

— Но нельзя просто поговорить с лошадью и попросить ее предупредить вас об опасности, — возразил Васка. — Это невозможно. Лошади так не умеют.

— Но Торнадо умеет, — настаивал Зорро. — Я полностью ему доверяю. Он много раз спасал мне жизнь.

— Но он вас понимает? — не унимался Васка. — Я имею в виду, он понимает, что вы говорите? Как такое возможно?

Человек в маске рассмеялся и сказал:

— Потому что он мой конь.

— Хм, — презрительно фыркнул Васка. — Полагаю, дальше вы скажете мне, что он может обыграть вас в шахматы.

— Мы никогда не играли вместе, Ваше Превосходительство, но теперь, когда вы об этом упомянули, ему, возможно, захочется научиться играть в шахматы, — с улыбкой ответил Зорро. — Видите ли, Торнадо — умный конь, но ему быстро становится скучно. Да, научиться играть в шахматы — это как раз то, что ему нужно.

Зорро взглянул на Васку и на мгновение подумал, что судья поверил в эту небылицу, и его улыбка стала шире.

Васка закрыл было приоткрывшийся рот и уставился на Зорро, поняв, что над ним просто подшучивают.

— Действительно, шахматы, — проворчал он. — Вероятно, он даже не может сам найти дорогу домой, — добавил он язвительно. — В эту лисью нору в земле, которую вы называете домом.

Зорро снова рассмеялся, но внезапно замолк, услышав приближающийся стук копыт. Он замедлил ход кареты. Это был Торнадо, возвращавшийся к ним. Зорро остановил карету. Торнадо остановился в нескольких ярдах впереди и заржал, переступая с ноги на ногу. Он слегка приподнялся на дыбы, словно охваченный тревогой.

— Кто-то идет, — сказал Зорро, оглядываясь в поисках места, где можно было бы спрятать карету. Несколько деревьев и кустов могли бы послужить укрытием.

— Они близко? — спросил он Торнадо. Жеребец кивнул головой. — Хорошо, мальчик. Просто следуй за нами, — скомандовал Зорро.

Он свернул с дороги на неровную землю и направил лошадей в заросли. Торнадо приблизился и встал рядом с каретой.

Зорро повернулся к судье и сказал:

— Ваше Превосходительство. Вы дали мне слово, что не закричите, если я не заткну вам рот. Могу ли я положиться на вашу честность, Ваше Превосходительство?

Судья Васка надменно вскинул подбородок.

— Я человек слова, сеньор, — ответил он Зорро. — Я не знаю, что здесь происходит, но я дал слово не кричать и не нарушу его.

— Превосходно, — сказал Зорро, выходя из кареты и оставляя Васку в одиночестве. — Мы просто тихо подождем здесь, пока тот, кто идет по дороге, не пройдет мимо.

Он подошел к лошадям, впряженным в карету, и встал у их голов, ласково поглаживая по бархатным мордам, успокаивая их. Долго ждать не пришлось. Мгновение спустя ночную тишину прорезал топот копыт — тяжелый, мерный, приближающийся. В густой темноте силуэты едва угадывались, но по выправке и уверенному шагу Зорро безошибочно определил — солдаты. Держа курс на юг, они, вероятно, направлялись в пресидио Сан-Диего. Зачем в такое время? Оставалось лишь строить догадки, но Зорро знал — солдаты исполняют приказы, у них есть задание. Он бросил быстрый взгляд на пассажира кареты, опасаясь, что искушение свободы окажется для судьи Васки непреодолимым. Один лишь крик — и солдаты набросятся на них. Зорро будет вынужден бежать, а судья — освобожден.

Судья Васка напряженно всматривался в темноту, пытаясь различить приближающихся. Он был поражен, осознав, что конь Зорро действительно вернулся, чтобы предупредить хозяина о надвигающейся опасности. Впрочем, сейчас это было не важно. Он видел всадников и безошибочно узнал в них солдат Его Величества Короля. Губы его дрогнули, готовые выкрикнуть призыв о помощи, но он сдержался. Он перевел взгляд на человека в черном, застывшего перед каретой, и встретился с его проницательным взглядом. Зорро молчал, продолжая нежно поглаживать носы лошадей, словно испытывая судью Васку на прочность. Васка вновь посмотрел на дорогу и увидел, как солдаты поравнялись с ними. Еще мгновение — и они промчатся мимо, унося с собой его надежду на спасение. Он еще секунду колебался, а затем, с поджатыми губами, откинулся на спинку кареты, погрузившись в молчание.

«Я дал этому человеку слово», — с горечью подумал он. И никогда, ни при каких обстоятельствах, он не позволит никому, даже вероломному преступнику, усомниться в том, что Себастьян Васка — человек чести. Он слушал, как стук копыт солдатских коней постепенно растворяется в ночи, унося с собой все надежды на освобождение. Когда опасность миновала, Зорро, оставив лошадей, вернулся к карете.

Зорро несколько долгих мгновений пристально смотрел на Васку, а затем произнес:

— Я вижу, Ваше Превосходительство, вы — воистину человек слова. Отныне я ни на секунду не усомнюсь в вас.

Он почтительно поклонился судье.

Васка с достоинством ответил на поклон.

— Я лишь хотел убедиться, сеньор, что ваш конь действительно способен распознавать опасность. Должен признать, вы говорите правду… иногда.

Зорро одарил его лукавой улыбкой.

— Я стараюсь как можно чаще говорить правду, Ваше Превосходительство, — сказал он.

Оставив Васку в раздумьях, Зорро вскочил в карету и направил лошадей обратно на дорогу.

-Z-Z-Z-

Они прибыли в пункт назначения до рассвета. Запах океана, соленый и терпкий, пронизывал темный утренний воздух, бодря, словно ледяной душ. Зорро был доволен: их путь остался незамеченным, ни солдаты, ни случайные путники не встали на пути его замыслов. Остановив карету в глубине пещеры, он проворно спрыгнул на землю и, галантно придерживая, помог спуститься судье, чьи руки по-прежнему сковывала веревка. Затем зажег небольшой фонарь и широким жестом указал на пещеру.

— Отныне это наш дом, Ваше Превосходительство. Располагайтесь, осмотритесь, разомните ноги. Но позвольте предостеречь вас от опрометчивых попыток бегства. Я же позабочусь о лошадях и вскоре займусь нашим скромным завтраком.

С этими словами он отвесил легкий поклон и, взяв под уздцы лошадей, повел их вглубь пещеры, где принялся распрягать их.

Судья Васка огляделся, пытаясь в скудном свете оценить размеры своего временного пристанища. Пещера оказалась на удивление просторной: здесь свободно помещалась карета, лошади и они вдвоем. Вход в пещеру, расположенный под углом к океану, надежно укрывал их от любопытных взглядов с проплывающих мимо лодок или случайных прохожих по пляжу. Преступник явно позаботился о надежном убежище. Впрочем, Васка не собирался задерживаться здесь надолго. Пока Зорро, повернувшись к нему спиной, увлеченно кормил и поил лошадей из привезенных припасов, судья внимательно осмотрелся. В углу пещеры лежала солома для подстилки, несколько одеял и мешки, в которых, вероятно, хранился их завтрак. Рядом с кольцом из камней скромно примостилась небольшая поленница дров. С сожалением отбросив мысли о завтраке, Васка бесшумно двинулся к выходу, намереваясь ускользнуть в предрассветную тьму и как можно скорее добраться до Сан-Педро. Еще до того, как они свернули с большой дороги к океану, судья понял, где они находятся. Сан-Педро был совсем близко, и там он мог найти помощь и, наконец, как следует позавтракать.

Зорро все еще возился с лошадьми, полностью отвернувшись от судьи, и Васка решил воспользоваться моментом. Но стоило ему приблизиться к выходу, как из темноты на него метнулась огромная черная тень. На мгновение ему почудилось, что это демон, но тут же он понял — это был конь Зорро, Торнадо. Черный жеребец стоял, преграждая выход, тряся гривой и нетерпеливо роя землю копытом. Васка оказался в западне.

— Gracias, Торнадо, — раздался прямо за спиной судьи голос Зорро.

Васка вздрогнул и обернулся, увидев разбойника, бесшумно подкравшегося к нему. Зорро подошел к жеребцу и, поглаживая его по шее, взглянул на судью.

— Я вижу, Ваше Превосходительство, вы по-прежнему верны своему слову, — произнес Зорро с ироничной улыбкой. — Но, как видите, выхода нет. У меня есть очень способный союзник, — он снова похлопал Торнадо по шее.

Судья Васка мрачно посмотрел на разбойника, но еще мрачнее — на коня. Как он мог победить, если даже конь этого человека был его тюремщиком? Он нахмурился еще сильнее, заметив лукавую улыбку на лице Зорро, словно тот читал его мысли.

— Пойдемте, Ваше Превосходительство, — сказал Зорро, мягко подталкивая Васку обратно в глубину пещеры. — Я знаю, вы, должно быть, умираете с голоду.

Васка еще раз с тоской взглянул на выход. Торнадо, словно поняв его намерения, вскинул голову и устремил взгляд прямо на судью. Васка прищурился, глядя на коня, и, наконец, покорившись судьбе, позволил проводить себя туда, где были сложены припасы. Зорро небрежно бросил плащ на сиденье кареты, но шпагу и пистолет оставил при себе. Васка наблюдал, как Зорро кладет несколько поленьев в кольцо из камней и разводит костер. Затем человек в маске принялся открывать мешки и доставать еду и посуду. Васка, наблюдая за его неуклюжими движениями, пришел к выводу, что Зорро совершенно не умеет готовить, словно за него всегда это делали другие. В мешках оказались ломтик вяленого бекона, выдолбленная тыква, наполненная яйцами, небольшой мешочек кукурузной муки для тортилий, лук, перец, щепотка соли и большой кусок сыра. Зорро поставил на огонь черную чугунную сковороду и попытался поджарить бекон. Его первые попытки были жалкими: кусочки бекона подгорали с одного края и оставались почти сырыми с другого.

Наконец, Васка не выдержал. Это было кощунством — так бездарно портить продукты, пусть даже и самые простые.

— Остановитесь, сеньор! Остановитесь! Не мучайте больше эту несчастную еду.

Зорро удивленно поднял глаза. Васка протянул вперед свои связанные руки.

— Если вы освободите меня, я даю вам слово чести, что не попытаюсь сбежать прямо сейчас. Просто, пожалуйста, прекратите и позвольте мне приготовить наш завтрак. Я больше не могу смотреть на это!

Зорро поставил сковороду на камень, встал и, подперев бока руками, задумался над предложением судьи. Затем на его лице заиграла улыбка.

— Gracias, Ваше Превосходительство», — сказал он.

Взяв нож, он перерезал веревку, связывающую руки судьи. Пока Васка растирал запястья, Зорро произнес:

— Вы делаете предложение, от которого я не могу отказаться. Кухня ваша, — и он протянул судье нож рукояткой вперед.

Взгляд Васки на мгновение встретился со взглядом Зорро, когда он взял нож, на рукояти которого красовалась голова лисы. Повернувшись к остаткам трапезы, он принялся за дело, откладывая в сторону обгоревшие ошметки, оставленные неумелой рукой человека в маске. Еда — это святое, и Васка намеревался сотворить из этих скромных ингредиентов нечто не просто съедобное, но достойное вкуса. На разбойника он не обращал ни малейшего внимания, сосредоточившись на своей задаче.

Зорро улыбнулся, наблюдая, как тучный судья ловко орудует у огня. Видно было, что Васка — мастер своего дела, и Зорро был рад уступить место эксперту. За всю свою жизнь, с младых ногтей и до нынешнего дня, у него никогда не возникало необходимости готовить самому. Всегда находились слуги или другие люди, готовые взять на себя эту обязанность. Он, конечно, имел представление о процессе, но это было не то же самое, что творить кулинарные чудеса собственными руками. Улыбка его стала шире при мысли о том, как бы Бернардо потешался над ним, окажись он здесь. Бернардо умел из ничего состряпать шедевр, когда приходилось. А великий Эль Зорро не мог даже поджарить бекон, не превратив его в угольки.

Все еще улыбаясь, он решил выглянуть из пещеры, а затем позаботиться о Торнадо, который терпеливо ждал у входа. Снаружи царила тишина. Вернувшись, он привязал коня у входа, отмерил ему щедрую порцию овса, снял седло и уздечку и аккуратно отложил их в сторону. Аромат жареного бекона и лука уже достиг его ноздрей, и в животе предательски заурчало от предвкушения. Стараясь не мешать Васке, он с удивлением наблюдал за его сосредоточенной работой. Вспомнилось, как судья Васка соревновался с сержантом Гарсией в обжорстве и с триумфом одержал победу. Зорро испытывал странное восхищение перед человеком, способным поглотить такое количество пищи, что даже Гарсия признал, что наконец-то нашел себе достойного соперника. Оставив Васку на несколько минут, Зорро снова вышел из пещеры, чтобы оглядеться. Солнце уже взошло, заливая мягким светом окрестности. Вдалеке, за скалами, скрывающими вход в пещеру, едва угадывалось море. Он взобрался на несколько валунов у входа, чтобы осмотреть горизонт, но никого не увидел. Отлично. Спрыгнув обратно, он вернулся в пещеру и приблизился к судье.

— А, сеньор Преступник, — произнес Васка, разделяя дымящийся омлет на две равные порции. — Подойдите и отведайте это. Смею утверждать, что сегодня утром во всей Калифорнии вы не найдете ничего вкуснее этого завтрака, приготовленного моей скромной рукой.

Васка разложил омлет с аппетитными кусочками бекона, сыра, лука и перца на две грубые деревянные тарелки, найденные в одном из мешков. Рядом красовалась внушительная стопка золотистых тортилий, греющихся у огня. Васка окинул взглядом пещеру.

— Что будем пить, сеньор Преступник?

— Одну минуту, Ваше Превосходительство, — ответил Зорро, нырнул в глубь пещеры и вернулся с двумя запыленными бутылками вина, спрятанными в тайнике.

— Вино на завтрак? — удивленно приподнял брови Васка, принимая из рук Зорро бутылку.

— Разве что вы предпочитаете воду? — с улыбкой спросил Зорро. — Боюсь, это все, что мы имеем.

Васка внимательно изучил этикетки на бутылках.

— Это вино де ла Вега, да? — проговорил он, а затем испытующе посмотрел на разбойника. — Вы его украли или ваш сообщник поделился с вами?

— Если вы имеете в виду Диего де ла Вегу, Ваше Превосходительство, то можете сказать, что он дал мне это вино, — с легкой обидой в голосе ответил Зорро. — Я не обычный вор.

— Это уж точно, — согласился судья Васка. — Вы совсем не обычный, сеньор Преступник.

Решив, что спорить с судьей — пустая трата времени, Зорро предложил:

— Поедим, Ваше Превосходительство? Не хотелось бы, чтобы все остыло, пока мы беседуем.

Васка кивнул и протянул Зорро деревянную тарелку с вилкой. С аппетитом они принялись за еду. Проглотив несколько кусков, Зорро взмахнул вилкой и воскликнул:

— Очень вкусно, Ваше Превосходительство! Мои комплименты!

— Благодарю, — ответил Васка, беря еще одну тортилью из стопки. — Мне страшно представить, что бы вы сотворили с этими продуктами, если бы продолжили готовить сами, — проговорил он, качая головой. — Вы, возможно, и мастер клинка и пистолета, сеньор Зорро, но как повар вы оставляете желать лучшего.

— Поверьте мне, Ваше Превосходительство, я прекрасно это знаю, — с готовностью согласился Зорро. — Я благодарю вас за то, что вы спасли нас обоих от меня самого, — он улыбнулся, поднял бутылку вина и отсалютовал ею судье.

Несмотря на ситуацию, в которой он оказался, Васка почувствовал, как его начинает забавлять плутоватое чувство юмора преступника. Он снова задался вопросом, кто же скрывается под этой маской. Но тут же сурово напомнил себе, что все улики указывают на то, что Зорро — вдохновитель беззакония, захлестнувшего округ. Улики свидетельствовали о его причастности к заговору с целью свержения законного правительства Калифорнии. Очевидцы видели, как бандит в маске похитил ребенка, Эдуардо, с гасиенды Кальдона. Очевидцы даже видели, как он угнал карету с сеньорой Сантьяго и сбросил ее с обрыва, где она разбилась насмерть. Человек, сидящий напротив него, — убийца. Доказательства на суде показали, что Зорро пытался раздобыть боеприпасы для своих людей, спрятанные где-то в горах. Васка продолжал есть, размышляя о том, как такой человек может оставаться столь невозмутимым после всего, что он совершил. Зорро казался довольно обаятельным, хотя и плутоватым, молодым человеком. Но Васка не мог позволить себе поддаться этому впечатлению. Он — судья, которого интересуют только факты, а факты гласят, что Зорро — убийца, заговорщик и предатель. Этот человек должен быть повешен или расстрелян в качестве расплаты за свои злодеяния.

Когда Васка взял последнюю тортилью и завернул в нее остатки омлета, его взгляд упал на нож с лисьей рукоятью, лежащий на камне у костра. Он прищурился, погрузившись в раздумья. Потянувшись, чтобы пошевелить угли в костре, он небрежно задел нож. Вернувшись на свое место, он незаметно взял нож и спрятал его в рукаве куртки. Он будет ждать удобного момента, чтобы нанести удар. Он не солдат, но знал, что его долг — поймать или убить преступника, если представится возможность, или, по крайней мере, ранить его так, чтобы он смог сбежать и позвать на помощь. Зорро, казалось, ничего не заметил, продолжая спокойно доедать свой завтрак.

Когда трапеза подошла к концу, Зорро встал и сказал:

— Прошу вас, Ваше Превосходительство, располагайтесь на любой из этих кроватей. Уверен, вы устали после долгой поездки прошлой ночью. Отдохнем здесь днем, а с наступлением темноты продолжим наш путь.

Васка окинул взглядом грубые тюфяки. Они казались жесткими, словно доски, но все же представлялись райским ложем по сравнению со вчерашним креслом в убогой хижине. Усталость сковала его, но он не позволит ей сковать и волю. Надежда на побег еще теплилась в его сердце. Чтобы усыпить бдительность Зорро, Васка наигранно зевнул, прикрыв рот рукой.

— Да, не отказался бы немного вздремнуть, — пробормотал он, поднимаясь и шагая к тюфякам.

Убедившись, что нож по-прежнему надежно спрятан в рукаве куртки, он опустился на колени, делая вид, что взбивает жесткую солому и поправляет грубое одеяло. В этот момент он заметил, что Зорро пристально смотрит на вход в пещеру. Затем разбойник, словно тень, скользнул к выходу и осторожно выглянул наружу, выискивая незваных гостей. Бесшумной тенью Зорро выскользнул из пещеры, оставив Васку наедине со своими мыслями. Это был его шанс.

Он вскочил на ноги и крадучись двинулся ко входу, прижимаясь к стене, где его не мог увидеть внезапно вернувшийся Зорро. Васка настороженно следил за Торнадо, но могучий жеребец, казалось, был поглощен поисками уцелевших зерен овса. Он увлеченно рылся в полу пещеры, не обращая ни малейшего внимания на плененного судью. Васка нагнулся, зачерпнул горсть песка и крепко сжал рукоять ножа. Прижавшись к холодной каменной стене, он замер в ожидании. С лошадью или без, он собирался попытаться убить Зорро и сбежать.

Тихие шаги по камням ворвались в тишину, и дыхание Васки участилось, а сердце бешено заколотилось в груди. Когда Зорро вошел в пещеру, Васка, не раздумывая, бросил песок ему в глаза, мгновенно ослепив. Зорро вскрикнул и вскинул руки в кожаных перчатках, отступая от невидимой угрозы. Он отчаянно тер глаза, пытаясь вытереть песок и вернуть зрение. Васка воспользовался этой секундной слабостью, чтобы броситься на разбойника с ножом.

Каким-то чудом Зорро удалось разлепить веки и увидеть, как Васка надвигается на него, занеся нож над головой. Все еще моргая и пытаясь сфокусировать взгляд, Зорро инстинктивно схватил руку с ножом, преграждая путь лезвию. Васка был тяжелее его на добрую сотню фунтов, и инерция броска судьи прижала их обоих к стене пещеры, едва не выбив дух из Зорро. Ослепленный и дезориентированный, Зорро отчаянно боролся с судьей. Васка, несмотря на свою тучность, был силен и полон решимости завершить начатое. Они катались по полу, бились о стены пещеры, каждый отчаянно пытаясь одержать верх. Наконец, Зорро удалось проморгаться и вытереть песок с глаз, чтобы видеть, что он делает. Перевернув их, он в последний раз оттолкнул Васку к стене. Пока судья терял равновесие, Зорро поднял обе руки и надавил на запястье Васки знакомым движением. Нож выскользнул из онемевших пальцев и с грохотом упал на камни. Зорро отпустил судью и, отскочив назад, подхватил нож. Потирая глаза тыльной стороной руки, в которой он держал нож, другой рукой он выхватил пистолет и прорычал:

— Стойте на месте, Ваше Превосходительство.

Васка замер, услышав ледяной тон Зорро за спиной. Он надеялся ускользнуть из пещеры, пока разбойник не пришел в себя, и успел сделать всего несколько шагов, прежде чем Зорро приказал ему остановиться. Медленно, с неохотой, он повернулся лицом к преступнику. При виде пистолета его глаза расширились от ужаса, но он выпрямился, готовый встретить последствия своей дерзости.

— Вы разочаровываете меня, Ваше Превосходительство, — проговорил Зорро, направив пистолет на Васку. — Я думал, мы достигли взаимопонимания.

— Я лишь дал слово не пытаться сбежать, пока готовлю нам завтрак, — возразил Васка. Мой долг — бежать, если появится такая возможность. Вы не можете меня за это винить.

— Возможно, и нет, Ваше Превосходительство, — ответил Зорро, не опуская пистолет. Васка поплелся обратно в пещеру. — Но теперь, боюсь, мне придется снова вас связать. Я не могу рисковать, позволив вам сбежать, когда мы так близки к цели.

— Близки к чему? — вырвалось у Васки.

— Вам просто придется подождать и увидеть, — уклончиво ответил Зорро.

Он подтолкнул Васку к импровизированным койкам и снова связал ему руки, не сводя с него гла.

— Ваше Превосходительство? — спросил Зорро, указывая Васке, что тот должен лечь.

Со стоном, вызванным непривычкой спать на полу, Васка опустился на колени и перекатился на свое ложе.

— После надлежащего суда я лично увижу, как вас вздернут на виселице, сеньор Преступник, — прорычал он, злобно глядя на человека в маске.

— Сначала вам придется поймать меня, — парировал Зорро. Нацелив пистолет на судью, он добавил: — Вы останетесь здесь, пока я не позволю вам встать, Ваше Превосходительство. Я не хочу связывать вам ноги, но сделаю это, если это единственный способ удержать вас от попыток к бегству. Вы даете мне слово, что останетесь здесь?

Васка ответил:

— Нет, сеньор Зорро. Я не дам вам слова, что не попытаюсь сбежать. Я также отказываюсь от своего слова не звать на помощь, если представится такая возможность. Я был глуп, когда дал слово предателю, преступнику и убийце.

— Мне жаль это слышать, Ваше Превосходительство, — произнес Зорро. — Я надеялся, что мы сможем обойтись без лишних неудобств с вашей стороны, но теперь вижу, что это невозможно.

Зорро засунул пистолет за пояс и принялся связывать ноги судьи. Затем он подошел и заткнул рот Васке кляпом. Он не завязал его слишком туго, но этого было достаточно, чтобы заглушить любые звуки, которые мог издать судья. Он не мог допустить, чтобы кто-то проходящий мимо услышал его крики о помощи. Закончив, он выпрямился и сказал:

— Ну вот, теперь вам должно быть лучше. Пожалуйста, постарайтесь отдохнуть, Ваше Превосходительство. Вы не пожалеете об этом.

В ответ Васка издал несколько приглушенных звуков сквозь кляп, а затем демонстративно отвернулся от Зорро. Пожав плечами, Зорро не без иронии сказал:

— Как пожелаете, Ваше Превосходительство.

Его глаза все еще жгло, а на зубах скрипел песок. Ему нужно было срочно промыть глаза. Он подошел к фляге с водой и, сделав несколько глотков, выплюнул воду, пытаясь избавиться от песка во рту. Оглядевшись, он взял пустую тыкву и, захватив ее с собой, направился вглубь пещеры. Он собирался набрать воды и промыть глаза. Для этого ему придется снять маску.

Любопытство взяло верх, и судья Васка перевернулся на койке, чтобы понаблюдать за разбойником. Он увидел, как человек в маске опустился на колени рядом с низкой каменной полкой в глубине пещеры и налил воды в тыкву, которую затем поставил на полку. Васка затаил дыхание, гадая, что задумал Зорро. Он внимательно следил за тем, как Зорро снял шляпу и отложил ее в сторону. Затем разбойник осторожно повернулся спиной к судье и снял кусок черной ткани, скрывавший его личность от мира. Все внимание Васки было приковано к таинственному незнакомцу. Неужели ему, наконец, откроется тайна, которую не знал никто во всей Калифорнии? Личность Эль Зорро? Он наблюдал, как Зорро брызгал водой в глаза, пытаясь промыть их от песка.

«Повернись… повернись… повернись…» — беззвучно повторял Васка, мысленно умоляя Зорро повернуться хотя бы на мгновение.

Зорро вытащил нож и проверил его остроту, проведя большим пальцем по лезвию. Затем он начал бриться, ориентируясь только по ощущениям пальцев, так как у него не было зеркала. Васка не отрывал взгляда от затылка Зорро, желая, чтобы тот оступился и хоть немного повернулся, чтобы показать свое лицо. Но надежды его не оправдались. Зорро плеснул в лицо остатками воды из тыквы и вытерся рукавом, оберегая тайну. Васка прикусил губу, наблюдая, как разбойник надежно закрепляет маску. Только после этого таинственный человек встал и повернулся, чтобы подойти к импровизированной постели.

Видя, с каким напряжением Васка смотрит на него, Зорро с усмешкой произнес:

— Ах, вы, наверное, ожидали, что я побреюсь этим? — он частично вытащил свою шпагу из ножен. — Я бы с удовольствием, Ваше Превосходительство, но так трудно подстричь усы лезвием такой длины, вы согласны?

Он тихо рассмеялся, увидев, как Васка пытается что-то сказать сквозь кляп. Зорро прекрасно понимал, на что надеялся Васка, и его забавляло разочарование судьи. Он нарочито медленно поднял руку и слегка поправил маску на лице. Затем он многозначительно улыбнулся судье. Васка что-то прорычал сквозь кляп и перевернулся на бок, отвернувшись от разбойника. Зорро снова рассмеялся.

— Сладких снов, Ваше Превосходительство, — сказал он в спину судье.

Васка промолчал.

Удивленно покачав головой, Зорро еще раз выглянул из пещеры и подошел к Торнадо. Погладив жеребца по носу, он пробормотал:

— Я собираюсь немного поспать, друг мой. Будь начеку, Торнадо. Хорошо? Будь начеку.

Торнадо фыркнул и толкнул Зорро носом в плечо, словно соглашаясь. В последний раз похлопав своего четвероногого друга, Зорро направился к своей постели и приготовился лечь. Он не злился на Васку за попытку побега. Это было вполне ожидаемо. Скорее, он был раздражен тем, что оказался не готов к такому внезапному нападению. Видимо, усталость взяла свое.

Зорро придвинул свое ложе ближе к стене пещеры и устроился так, чтобы опираться спиной о камень. Это давало ему небольшое преимущество в случае внезапного вторжения. Он вытащил шпагу и проверил, заряжен ли пистолет, прежде чем сесть и прислониться к камню. Поза была неудобной, но он надеялся, что сможет заснуть и в таком положении. Усталость брала свое. Прошло несколько минут, прежде чем он провалился в сон, но не раньше, чем услышал, как судья Васка тихонько похрапывает на соседней койке. Как бы ни злился тучный судья из-за того, что его снова связали и заткнули рот, и из-за того, что ему не удалось увидеть лицо Эль Зорро, это не помешало ему заснуть. Устроившись поудобнее, Зорро вскоре последовал его примеру.

Двое мужчин мирно спали, пока солнце неспешно плыло по небесному своду.