Секрет бессмертия (гет)

Нужно было бежать, и как можно скорее. Лучше всего куда-нибудь за океан. Но только как сделать это, минуя воздушное и морское пространство Великобритании, где нас наверняка поджидали верные псы Дамблдора? После краткого совещания мы с Хэлом решили двинуть через пролив в Данию, а оттуда, на поезде — в Германию. Использовать только магловские пути, держаться только среди маглов, магию стараться использовать как можно реже. Так легче всего будет затеряться.

В Германии (надо понемногу отвыкать называть ее Третьим Рейхом) мы остановимся у какого-нибудь приятеля Хэла, из тех, кто ни за что не выдаст, а затем с помощью старых связей постараемся выправить документы на перелет в Америку. Но все это потом, сейчас главное — выбраться с охваченного паникой полуострова на материк.

Мы трансгрессировали в порт Берген, откуда отплывал ближайший по времени паром в Хиртсхальс в Дании. Нам повезло — на нем еще оставалось несколько свободных мест. Мирный северный народ, опасаясь «красной угрозы», стремился поскорее покинуть страну, поэтому обычно все суда оказывались забитыми людьми доверху. Магловских денег у меня при себе не оказалось, — оно и понятно, ведь мы покинули дом в чем были, и все наши вещи и сбережения сгорели в магическом огне, — поэтому Хэлу пришлось применить Империус на кассире в порту, чтобы тот выдал нам билеты бесплатно. Спустя полчаса мы кое-как разместились на палубе, и паром отчалил от норвежского берега. Мы пристроились в углу юта, между пожилым моряком и какой-то бедной на вид семьей с несколькими детьми, и Томми, прижавшись к боку морехода, быстро задремал — должно быть, сказывались переживания этой ночи. Я же все никак не могла уснуть, с тревогой вглядываясь в подернутое легким туманом небо над нами, прислушиваясь к мерному плеску волн о борта судна и думая о том, доколе же нам придется вот так убегать от всех и вся и жить в постоянном страхе. Заметив, что Геллерт также не спит и, уставившись хмурым взглядом в одну точку, думает о чем-то своем, я толкнула его в бок и шепнула: «Идем к борту, нужно поговорить». Он недовольно уставился на меня, но я посмотрела в ответ таким взглядом, что он только вздохнул и, поднявшись, поплелся за мной на корму.

Мы остановились у самого борта, где людей было меньше всего. Вокруг нас, окутанный тревожным сумраком, тихо шумел пролив, и лишь где-то вдалеке мерцали огни живых селений. Я не знала, грустить ли о потерянном уюте, глядя на них, или же бояться их как новую опасность. Радоваться им после всего пережитого я точно не могла.

— Так ты ничего не хочешь мне сказать? — ничего более банального, чтобы начать разговор, я придумать не смогла. Хэл молчал, глядя на клочья пены, вылетавшие из-под гребного винта судна.

— Я слышала, как Альбус кричал что-то про Бузинную палочку во время поединка с тобой, — продолжила я, всматриваясь в лицо мужа. Когда в глазах того мелькнул испуг, я резко схватила его за руку и повернула к себе: — Скажи, это правда? У тебя в руках Бузинная палочка, та самая, из сказки?

Он отвел взгляд и продолжал молчать. Тут я вспомнила, как он вздрагивал каждый раз, когда я упоминала о Дарах Смерти, и многое мне стало понятно.

— Геллерт, если честно, я устала, — заговорила я, стараясь не сорваться на крик. — Устала все эти годы жить в страхе. За себя, за Томми, за всех нас. Скажи мне правду: ты все эти годы искал те самые Дары?

— Да, искал! — Он резко вырвал свою руку из моей. Лицо его так и дышало злобой. — И почти их нашел, заметь! Но тут подвернулась ты со своим Томом… Господи, какой же я был дурак! — Он схватился за голову.

— Ты хочешь сказать, что какие-то волшебные предметы из детской сказки тебе дороже меня, дороже Томми и нашей семьи? — Я понемногу начинала понимать причины его столь странного поведения все эти годы.

— Ты не понимаешь, Кейт! — зло зашипел он (уже давно он не называл меня так, боясь, что Том подслушает и станет задавать вопросы). — Дары Смерти — никакая не сказка! Они и правда существуют и, к тому же, дают их владельцу неизмеримое могущество!

— Это какое же, позволь узнать? — насмешливо поинтересовалась я. — Что может эта твоя Бузинная палочка, если ты даже Альбуса без моей помощи одолеть не смог? Да ты сам видел, насколько огнестрельное оружие сильнее и удобнее вашей магии! А кольцо, позволяющее видеть умерших — где ты тут могущество увидел? Мантия-невидимка еще, может быть, была бы полезна, во всяком случае, для нас теперь. Но только ради нее рисковать собой столько лет — о чем ты вообще думал?

Геллерт взглянул на меня уже холодно, свысока — так же, как и при первой нашей встрече. Очевидно, мой «магловский» образ мыслей ему явно не нравился.

— Я делал все это ради общего блага, — сухо отчеканил он. — Кольцо Певереллов много лет хранилось в вашей семье, и ни один из обладавших им даже не представлял, какой великой вещью он владеет! Для них эта была всего лишь игрушка, причина гордиться своим родом — и только! Я открыл бы им глаза на истину, я сделал бы твой род из захудалого и жалкого одним из самых могущественных в Британии — и за все это они были бы благодарны мне, мне одному! Но я узнал о его местонахождении слишком поздно — и потому встретил тебя.

Я вспомнила о дорогом перстне, что был у отца Меропы на пальце в моем видении. Неужели старик и правда обладал сказочным артефактом и даже не знал об этом? Но дело сейчас было в другом. В моей голове вдруг сама собой сложилась цепочка: а если бы меня не было в лачуге в тот момент, если бы он все-таки нашел то, за чем пришел (уж не знаю, правда, как бы он сбежал от авроров!), то, значит…

— Геллерт, — заговорила я. — Я не знаю, правда ли все было бы так, как ты описал и действительно ли эти Дары обладают могуществом, но я знаю одно. В моей реальности, в том мире, откуда я попала в это тело, к власти в Германии в 1933-м пришел Гитлер, он же развязал мировую войну, на долгие годы объединившую Советский Союз и Америку. Теперь же я вижу, что история пошла по другому пути. Скажи мне, это все как-то связано с нашей с тобой встречей?

Он молчал, и я поняла, что ему действительно есть что сказать. В наступившей тишине мне вдруг ясно послышался шум мотора — не утробный, слышный откуда-то из глубин корабля, а далекий, идущий будто бы из-под воды, словно рев неведомого морского чудища.

— Да, это все случилось по моей вине, — заговорил наконец Хэл. — Да, я спас Адольфу жизнь еще во времена Великой войны, и с тех пор мы стали друзьями. Мы оба боролись за Общее Благо (он специально выделил голосом эти слова, и я поняла, что они для него явно не пустой звук), я — для волшебников, он — для маглов, но никто не понимал нас… Тогда, в 33-м, я обещал поддержать его партию на выборах… но тут, как назло, ты, и твой сын… сломал ногу, мне пришлось лететь… в последний момент все сорвалось. — Он со злостью сплюнул за борт. — А потом подоспел Альбус и сумел убедить Гинденбурга в опасности Адольфа, и вот он казнен, а я… черт меня дернул вообще с тобой связаться!

Он с ненавистью отвернулся от меня. Я с тревогой огляделась: не услышал ли кто из пассажиров его последние слова? Но нет, вроде бы никому не было до нас дела.

— Твоему Гитлеру все равно ничего бы не светило, — с усмешкой произнесла я. — В 45-м нацистская Германия была разгромлена, а сам он покончил с собой в центре Берлина. Не знаю, как сложилась бы в этом случае твоя судьба, но явно не очень хорошо. Да и вряд ли твои Дары помогли бы тебе.

Он снова вздрогнул, а затем сник и закрыл глаза ладонью.

— Альбус… — расслышала я его шепот. — Значит, он все-таки меня одолел… Не может этого быть…

— Может, хватит уже все валить на своего бывшего приятеля и остальных? — не выдержала я, повысив голос. — Подумай уже и о себе и своих недостатках, черт возьми!

Геллерт гневно взглянул на меня, готовясь дать ответ, как вдруг подозрительный шум, привлекший мое внимание ранее, снова повторился. Я взглянула на пролив и успела заметить мелькнувший среди волн перископ и легкую рябь на поверхности воды. Дальше я действовала чисто инстинктивно: схватила Хэла за руку и бросилась прочь от борта. В ту же секунду под днищем парома что-то гулко ухнуло и палуба раскололась под нашими ногами…

Очнулась я, оказавшись в ледяной воде. Задержав дыхание, я выплыла на поверхность и огляделась. Легкое суденышко разнесло в щепки прямым попаданием торпеды, и на волнах качались лишь его обломки. Немногие выжившие пассажиры держались за куски обшивки и спасательные круги, чтобы не утонуть, другие барахтались в воде и отчаянно звали на помощь. Метрах в ста я заметила мелькнувший в волнах и тут же скрывшийся грязно-зеленый борт подлодки с красной звездой на нем…

Неподалеку я увидела Хэла: он, явно не умея плавать, барахтался словно слепой щенок, молотил по воде руками и отплевывался. Я подплыла к нему и, крепко сжав его руку, тихо произнесла:

— Все в порядке, успокойся, я рядом. Держись за мою руку крепче, трансгрессируем вон на ту шлюпку.

Он кивнул, и мы вмиг оказались в шлюпке, плававшей метрах в двадцати позади нас. Плевать, если кто-то из людей вокруг видел наше перемещение — когда речь шла о спасении жизни, годились любые методы. И тут меня пробрало с головы до ног холодом, не из-за того, что я побывала в воде, а от одной лишь мысли… Том… О Господи, как я могла забыть?..

— Том!!! — изо всех сил закричала я, поднявшись на скамье шлюпки во весь рост. — Томми!.. Ответь мне, прошу тебя!..

На волнах, освещенных луной и далеким светом маяка, качались лишь останки парома и головы чужих людей. Тома нигде не было…