Пустой азарт. Часть 1 (джен)

Узнав, что Стиг прибыл в лагерь налегке, еще пока нигде не расположившись,Убба предложил ему место у своего костра на грядущую ночь. К ним присоединился полностью восстановившийся Ролло.

— Слушай, я чуть было не убил тебя. Не слишком ли ты спокойно к этому относишься?— спросил Стиг, обращаясь к Ролло.

— Ничего страшного. Я же тоже пытался убить тебя. Жизнь воина сопряжена со смертью. У берсерков в особенности. Каждую секунду мы боремся со зверем внутри нас… — Ролло прервался, взял от Уббы миску с похлебкой и передал Стигу. — Мы не боимся смерти. Все рано или поздно умрут. Я, как и многие из нас, решил сам выбрать, как умереть, потому и вступил на этот путь. А смерть в бою —наивысшая почесть. Чем более достойная у тебя смерть, тем больше шансов у твоей души попасть в Валхейм — чертоги вечных битв и торжеств.

— Ро, с каких пор ты так высокопарно говоришь? — расхохотался Убба. — Я тебя не узнаю!

— Да заткнись ты! — Здоровяк бросил ложку в своего брата, но тот ловко ее поймал.

— Ладно, успокойся! Медовуху будет кто? — примирительно замахал руками лысый, а потом поманил выглянувшую из ближайшей палатки женщину. — Эй, Ульва, принеси бочонок нашего любимого пойла.

Ролло сплюнул и повернулся к Стигу.

— Если бы ты меня убил, то оказал бы большую честь. Но раз я выжил, то стал сильнее. А раз я сильнее, то смогу устроить себе более грандиозную смерть, о которой будут слагать песни! Так что я не в обиде.

— Любопытная установка на жизнь. Жаль только, что после смерти души рассеиваются в природной мане. Я сам не раз это наблюдал, — произнес Стиг, пробуя на вкус похлебку.

Ролло нехорошо посмотрел на наемника.

— Знаешь, друг, то, что видел ты, и то, во что верим мы, не обязательно разные вещи, — сказал Убба, нервно перебрасывая взгляд то на Стига, то на своего брата, языком тела показывая, что не стоит продолжать эту тему.

— Да, верно, брат! К тому же, ты хоть раз видел смерть алворлинга? Наши души при смерти забирают посланные богами драккары! — воскликнул Ролло, вдохновленный поддержкой брата.

— Ладно, не буду спорить, — пожал плечами Стиг. Он уже успел наблюдать смерть алворлингов, в частности от его же рук, но решил пока промолчать. Раз уж завтра его ждет битва, то нет смысла провоцировать их сейчас.— Неужели все алворлинги воины? Что происходит с теми, кто умер не так красиво, как хотел бы?

—Все, кто прожил достойную жизнь, попадают в Валхейм. Земледельцы, ремесленники, торговцы и другие, даже если ни разу не брали в руки меч, но приносили пользу землякам и славили богов, достойны попасть на Великий пир… Но умереть в бою —самыйлучший способ. Так у тебя есть шанс не только туда попасть, но и получить место за столом, рядом с богами, — ответил Убба.

— После смерти твою душу забирают драккары и доставляют тебя к Равн — Богу-Ворону. Он наблюдает за жизнью каждого из нас и после смерти решает, достойны ли его деяния Валхейма или нет. Души тех, кто не достоин, отдаются на съедение Слан — Змею-Пожирателю, — продолжил говорить после своего брата Ролло.

— А во что веришь ты, Стиг? — спросил Убба.

— Мне не нужна вера. Я отталкиваюсь от того, что вижу и слышу. Размышлять сверх этого нет нужды, — произнес Стиг.

— То есть, по-твоему, когда ты умрешь, твоя душа рассеется в воздухе и тебя просто не станет?

— Да.

— И ты не боишься этого?

— А что тут бояться? Забвение — это не хорошо и не плохо. Это факт.

— А ради чего ты тогда живешь?

— Не ради чего-то. Я просто живу и делаю то, что хочу.

— Сдается мне, ты не живешь, а просто существуешь. Людям нужны идеалы, к которым можно стремиться, иначе мы ничем не отличаемся от животных, — сочувственно произнес Убба.

— Не вижу разницы. Люди и есть животные, — пожал плечами Стиг.

Их беседу прервала женщина, которую раннее окликнул Убба. Она вышла из ближайшей палатки, держа правой рукой бочонок, прижимая его к себе, а левой рукой вела маленького мальчика, который нес три кружки. Следом за ними вышел еще один мальчик лет двенадцати.

— Стиг, это моя жена Ульва, младший сын Кнуд и старший сын Свен, — представил семью Убба. — Ульва и сыновья, это Стиг, он сегодня надрал вашему Ролло задницу!

— Да иди ты! — огрызнулся здоровяк. — Свен, поди сюда!

Стиг внимательно оглядел их. Ульва была высокой, черноволосой и достаточно привлекательной женщиной. Под платьем и фартуком скрывалась развитая мускулатура и внушительные формы. Старший сын внешне сильно походил на своего отца. Те же синие глаза и черты лица. А в младшем больше преобладали характерные внешние признаки матери.

Взгляд Стига вернулся к Ульве. С ней было что-то не так. Она определенно была воительницей, но необычной. Чувством маны в ее душе не было видно ничего странного. Но его нюх что-то улавливал. Ее запах был чем-то схож с запахом Ролло и Уббы.

— Я правильно понимаю, что Ульва является берсерком? — спросил Стиг.

Ульва бросила быстрый взгляд на мужа. Тот кивнул.

— Да, я волчица, — ответила, улыбнувшись, Ульва.

— Ясно. Нечасто встретишь женщин, способных сражаться, но, видимо, на Алворлинге это обычное дело, да?

— Чтобы выжить у нас на родине, нужно уметь бороться. Неважно, женщина ты или мужчина, — сказала Ульва и передала бочонок с кружками Уббе. — Так, вот ваша медовуха! Развлекайтесь, а я пошла, у меня еще много дел.

— Спасибо, любимая! — проворковал ее муж.

Ульва, взяв под руку Кнуда, ушла куда-то вглубь лагеря. Свен остался сидеть у кострарядом с дядей.

— Ну, сопляк, покажи свой лучший удар! — обратился Ролло к мальчику, выставив вперед ладони.

Раззадоренный этим Свен сразу же встал в стойку напротив Ролло и начал бить кулаками по его ладоням. Стиг отметил, что кое-какая техника в его ударах имелась.

— Ульва тоже будет сражаться завтра? — спросил Стиг.

— Да, все верно. В бою на нее можно положиться, — ответил Убба, разливая выпивку по кружкам.

— У вас в лагере много женщин…

— Не обманывайся! Хоть и каждая из них может постоять за себя, далеко не все пойдут в бой. Они в основном готовят пищу и ухаживают за ранеными.

— Да и вообще, без женщин очень тяжко… — добавил Ролло. — Да, Свен? Нашел уже себе подружку?

— А что здесь делают дети? Неужели их не с кем было оставить дома?

— А зачем? Военный поход служит отличной тренировкой для них. Жизнь сурова, и чем раньше дети это осознают, тем быстрее повзрослеют, — усмехнулся беловолосый здоровяк и похлопал по плечу Свена, который воспользовался моментом и всадил кулаком в челюсть дяде. — Ох-хох-хо! Этому малышу двенадцать лет, но не стоит недооценивать его. Он уже достаточно умеет, чтобы называться воином. Да, сопляк?

Свен покраснел от слов дяди. Он выпрямил спину, вздернул подбородок и еще активнее стал нападать на Ролло.

— Неужели он пойдет на бой завтра? — спросил Стиг, заметив, что мускулатура парня и правда выглядит достаточно развитой для его лет.

Ролло и Убба расхохотались. А Свен от их смеха еще больше покраснел и немного сбавил темп.

— Нет, конечно нет! Он будет присматривать за Кнудом, — улыбаясь, ответил Убба. — К тому же отправлять ребенка на такую битву —это чересчур.

— А зачем вы вообще ввязались в эту историю? Так далеко от прибрежных земель…

— Все очень просто — нам обещали часть земель Горна.

— А зачем вам эти земли?

— Что за глупый вопрос? Мы поселимся в них!

— А что, на Алворлинге земля закончилась?

В ответ Убба залился безудержным смехом. А Ролло недовольно посмотрел на него.

— Там есть земли, только они нахрен никому не сдались! Почва не такая плодородная. Всюду скалы и фьорды. Суровые зимы. Выживают там, в основном, за счет охоты,рыбной ловли, торговли и грабежей.

— Брат, перестань! Наши земли закаляют нас!

— В наших землях нет ни одного родителя, у которого бы не умерло дитя! У нашего отца, Харальда Рагнарсона, конунга Хардланда, было семь детей. Из них до сей поры дожило только трое: ты, я и Сигвальд.

— Ну и что, зато сейчас они уже пируют в Валхеме, рядом богами!

— Прости, Ро, но после рождения Свена и Кнуда я перестал быть столь фанатичен в своей вере, как ты. Когда у тебя родится дитя, уверен, тебя ждет та же участь.

В воздухе повисла пауза. Свен устал бить по ладоням дяди, у которого тоже пропало настроение играть с мальчишкой. Ролло принялся недовольно доедать свою порцию похлебки. Убба стал разливать медовуху в кружки по второму разу.

— Тогда почему вы не захватите прибрежные земли? Они ближе,— взявшись за кружку, прервал паузу Стиг.

— Все, что могли, уже захватили. Трудновато стало с ними воевать — понастроили фортов… Видать, почти сотня лет набегов научили их грамотно защищаться. Да еще и Орден этот ваш, Красных Драконов… — Убба кивнул в сторону крепости и сплюнул на землю. — Сейчас все больше заинтересованы в торговых отношениях.

— Пушнину с Хардланда хорошо ценят в здешних краях, — сказал Ролло.

— Так что остается либо двигаться южнее по побережью, но у тамошних королевств сильный флот, либо двигаться вглубь материка. Что мы и собирались делать, пока нам не предложили поучаствовать в этой войне… — Убба прервался и сделал большой глоток.

— Я до сих пор удивляюсь, в каком же отчаянии они были, что согласились на наши условия? — почесал голову Ролло.

— А вы не боитесь, что вас обманут? Вас здесь принимают за варваров. Никому не понравится соседство рядом с вами, — спросил Стиг.

— Пусть только попробуют. Мы не зря уже сотню лет держим эти земли в страхе. В завтрашнем бою они в этом не раз убедятся. — Убба зловеще улыбнулся.

— И все же… Вряд ли вы справитесь с Мареком и его драконом.

— Даже если и так. Весь Алворлинг, узнав, что клан Рагнарсонов пал жертвой предательства, объединится ради мести. Тогда можно забыть о торговле. И Культ станет меньшей из проблем северных королевств.

Послышались приближающиеся шаги. Стиг обернулся и увидел молодого человека в блестящем нагруднике и в красном развевающемся за его спиной плаще. У него были коротко постриженные русые волосы, серые глаза и немного скрюченный нос.

— Извините за опоздание! — произнес незнакомец на со-примском, языке северных королевств.

— Ничего страшного. Мы ждем еще гостей, — ответил Убба на том же языке. — Знакомьтесь! Стиг, это Люций Красс, командир легионеров из империи Титанов. Люций, это Стиг, наемник и выдающийся воин.

— Если точнее, я старший центурион, командующий пятой когортой третьего легиона, — поправил Уббу Люций.

— Как скажешь, присаживайся! Хочешь перекусить или выпить? Свен, сгоняй еще за кружками!

* * *

Позже за их костром собралось еще три человека, а Ролло убежал за какой-то проходившей мимо девушкой.

Одноглазый Вильям, крупный бородатый мужик средних лет, весь покрытый шрамами. Он являлся одним из капитанов наемников Бешеных Быков.

Роман Осмент, высокий и худощавый молодой человек с длинными черными волосами, собранными в хвост. Он был третьим принцем Дольши, королевства, что было расположено севернее Ареллии. Принц также являлся посредником в сотрудничестве с ограми.

Отокар Радко, тридцатилетний мужчина, среднего роста, одетый в длинную красную мантию с капюшоном, из-под которого виднелась только его приветливая улыбка и узкий подбородок. Его руки, выглядывающие из-под широких рукавов мантии, были увешаны вычурными браслетами и кольцами. Он был учеником Радомила Валдрича, верховного королевского чародея Арелии.

Убба позвал их пообщаться, очевидно, ради налаживания связей. Стиг был уверен, что они не единственные, кого пригласил лысый норманн, однако, видимо, единственные, кому стало любопытно. Каждый обладал определенной славой и влиянием, поэтому личное знакомство с ними было бы полезно.

— Странно видеть здесь вас, — сказал Роман, обращаясь к Люцию. — Насколько мне известно, в данный момент в крепости собралось высшее командование, дабы обсудить стратегию битвы. И вы, господин Красс, мне кажется, должны там быть.

Люций хотел было ответить, но его опередили:

— Ничего странного! Нашему другу не доверяют, — воскликнул Отокар. — Не так ли, господин Красс?

Имперец промолчал, пожав плечами.

— А ведь точно! — заметил Убба. — Я обратил внимание, что ваш лагерь под гораздо более пристальным присмотром, чем даже наш. С чего такое недоверие?

— Всему виной предрассудки и клевета в адрес Империи. Хотя все, что мы хотим, —это объединиться с вами в борьбе с нашей общей угрозой, — ответил Люций.

— Ха-ха! — Отокар не сдержал смешок. — Предрассудки? Клевета? О нет! На мой взгляд, опасения более чем оправданы! Взять хоть вашу агрессивную экспансию! За последние тридцать лет Империя Титанов поглотила десятки королевств на западе континента.Медленно, но уверенно ваши границы устремляются на север.

— Мы не поглощали их. Это результат долгих лет дипломатических и экономических переговоров. И в результате они все, поняв, какую выгоду несет Империя, добровольно присоединились к нам.

— Добровольно? Переговоры? Когда ваши легионы маршировали по их городам?

— Конечно же, местами, не обошлось без военных конфликтов, но у нас было на то право! Кто-то просил помощи в защите от захватчиков, кто-то в наведении порядка в их стране, а кто-то сам развязывал с нами войну. Но основная причина их присоединения к нам— это благотворное сотрудничество. Они узрели, каких высот мы добились в экономике, науке и гражданском устройстве, и решили пойти тем же путем.

— Вот только выглядело это по-другому: ситуация в тех странах рано или поздно принимала такой оборот, что у них не оставалось выбора, кроме как присоединиться к вам. Как удобно, не правда ли?

— На что вы намекаете?

— Ох, действительно! На что бы я мог намекать? — Отокар театрально покачал головой и дотронулся до подбородка. — Скажем так! Если бы вы все меня спросили: «Как думаете, чьих шпионов в нашем лагере больше: Культа Света или Империи Титанов?», то я бы о-о-очень сильно призадумался!

Все бросили свой взгляд на Люция, который так и оставался невозмутим.

— Вот из-за такой риторики нас и принимают за угрозу, — спокойно произнес имперец. — На деле же вы, норды, завидуете нашему успеху ну и, конечно же, боитесь! Ваш общественный строй саморазрушителен. Правители вцепились в свои титулы, боясь потерять насиженные места. А ваш народ, стоит только им осознать, насколько ущербно они живут, готовы чинить хаос и анархию!

— И вы хотите сказать, что ваш общественный строй лучше?

— Именно! В Империи каждый с рождения получает одинаковые возможности, в независимости оттого, кем были его предки, и только способности и заслуги определяют его статус.

— Не смешите! Большая часть вашего населения — это рабы! Вы ставите на них магические метки, подавляющие их волю, и заставляете нещадно трудиться.

— Это не рабство! Как я и говорил чуть ранее, каждый получает по своим способностям. Если у человека лучше получается махать киркой, мы дадим ему кирку и отправим на рудники! У них всегда есть возможность доказать, что они способны на большее. А магические метки… — Люций немного оттянул нагрудник, и оттудана груди показалась татуировка в виде глаза. — Такие метки есть у каждого, будь то крестьянин или правитель. Они помогают нам не забыть наши цели и идеалы, то, ради чего мы все трудимся — ради развития и процветания нашего общества!

— Я могу видеть формулу, которую образует эта метка! Она вплетается в вашу душу и одновременно обхватывает мозг!

— Все не так, как вам кажется. Держу пари, вы не можете ее прочитать и понятия не имеете, что она делает!

— Да тут к менталисту не ходи— все очевидно!

— Вы, раз уж чародей, то не хуже меня должны знать, что ментальная магия невероятно сложна и требует к каждому человеку индивидуальный подход. В нашей империи проживает несколько десятков миллионов человек. И вы думаете, мы способны каждому из них промыть мозги?

— Если бы Империя действительно была бы способна на это в таких масштабах, то мы уже давно стали бы ее гражданами, — заметил Стиг.

— Не думал, что наемникам близки такие тонкие науки, — скривил улыбку Отокар.

— Был печальный опыт, — сказал Стиг, ощущая, как эмоции мага влияют на его контроль маны, который, к слову, распространялся на несколько метров вокруг. — Очевидно, что эти метки не уникальны для каждого человека. А значит, о подчинении воли тут речи быть не может, по крайней мере, если мы говорим о миллионах. Так что же она, по-вашему, делает, Люций?

— В этой метке содержится голос нашего Императора. Он озвучивает нам свои законы, намерения и цели. То, как нужно жить и к чему стремиться. Этот голос звучит на периферии нашего сознания, незаметно и ненавязчиво. Но пожеланию мы слышим каждое слово, — ответил имперец.

— Любопытно конечно, но откуда нам знать, что каждому метка вещает одни и те же слова? Такие, как вы, может, и слушают воодушевляющую речь, но а что другие, менее полезные граждане Империи? — не унимался Отокар.

— Знаете, есть только один способ проверить. Присоединяйтесь к нам. В Империи маги добиваются высочайших положений. Их не притесняют и не ограничивают. Вы вольны заниматься чем хотите, пока приносите пользу, конечно же! — улыбнулся Люций.

— Пожалуй, откажусь! Меня и здесь неплохо кормят.

— Вот как? Печально. Впрочем, данное предложение актуально для всех присутствующих…— Люций обвел взглядом своих собеседников в поисках отклика.

— Знаете, Люций, крайне опрометчиво в вашем положении вербовать агентов, находясь в нашем лагере. — Глаза Романа грозно сверкнули.

— Ничуть! Вам нечего бояться… — сказал имперец, не отводя взгляда от принца. — Вы же уверенны в преданности ваших людей?

— Конечно уверен, — сухо ответил Роман.

В воздухе повисло напряжение, которое поспешил развеять Убба:

— Я слышал, что Империя безвозмездно предоставила свои войска Северу. Даже более того— вы практически навязались в эту битву. С чего такое рвение?

— Культ Светлого Владыки— это не только ваша проблема. Он —глобальная угроза для всего континента. Мы делаем все возможное, чтобы уменьшить его влияние.

— Держу пари, вы это делаете ради того, чтобы самим захватить Север, вот и пытаетесь помешать конкурентам, — снова вставил свое слово Отокар.

— Расценивайте это как хотите. Однако факт остается фактом — данное сотрудничество выгодно и Северу, и Империи, — сказал Люций.

— Почему же? Почему вы не сотрудничаете с Культом? — спросил Убба.

— Это невозможно! У нас разные цели, идеологии и взгляд на общественное устройство.

— Разные? На мой взгляд, у вас гораздо больше общего, чем со странами Севера. В основе идеологии Культа стоит одна личность, Владыка Света, который диктует людям, как надо жить. Это вам не напоминает Титана-Императора? — заметил Отокар.

— На эту тему можно бесконечно рассуждать. Но я не об этом. — И тут Люций разразился целой тирадой: — Суть в учении Культа заключается в самоотчуждении. Множество бессмысленных запретов, тормозящих прогресс, ради достижения иллюзии просветления. Человека убеждают, что весь его труд и истязания окупятся в загробной жизни. Однако все это— искусная манипуляция, дабы рабы были довольны своим положением. Империя же мотивирует своих подданных развиваться. Загробной жизни нет, а значит, нужно думать о текущей жизни. Выжми из отведенного тебе времени максимум. Трудись, борись, учись, приноси пользу обществу, и твои усилия вознаградятся! Стань легендой! — Имперец прервался, снял с пояса небольшой бурдюк с водой и сделал пару глотков.Убба предлагал ему медовуху, но тот, в отличие от остальных, наотрез отказался. — Культ очень сильно разросся по континенту, чем представляет огромную угрозу человечеству!

— Как иронично слышать это от тех, кто представляет не меньшую угрозу. Вполне вероятно, что в следующий раз, когда мы вот так же соберемся, нашим врагом станет Империя, — сказал Отокар.

Все, кроме Стига, с интересом слушали, как спорят Отокар с Люцием. Таким образом они расширяли свой кругозор, узнавали, как обстоят дела на мировой арене. Из того, о чем велся разговор, Стига мало что интересовало. Единственный его интерес был в самих присутствующих за костром. Наемник чувствовал, что его собеседники были очень сильны. Он внимательно изучал и запоминал каждого — их лица, мимику, повадки, характеры, души. По тому, как они говорят, какие интонации используют и как сохраняют хладнокровие в напряженных моментах, уже можно предположить их сильные и слабые стороны. Поэтому он на всякий случай запоминал каждое слово. Все это поможет в будущем спровоцировать их на бой.

— Знаете, вот вы сейчас кричите, мол, какой Культ плохой, но хоть кто-нибудь из вас бывал в юго-восточных землях? Вы знаете, как живет там простой люд? — внезапно спросил Убба.

Реакция на вопрос у всех читалась на лицах. Высокомерие, презрение, цинизм, равнодушие.

— Я там не был, но общался с теми, кто там был. Простой народ в Культе — это не люди, а словно овцы. Вся их жизнь заключается в работе, размножении и в регулярном посещении церквей. Священников так и называют — пастыри! Молитвы и проповеди занимают там большую часть жизни. Они молятся по любому поводу, — высказался Люций.

— Я тоже об этом слышал, — добавил Роман.

— Ну, конечно же, вы это слышали. Это же типичнаяагитационная речь, которую распространяют аристократы по своим землям. Особенно мне понравилась версия, где Культисты настолько уподобились овцам, что теперь могут иметь от них потомство! — высказался до этого предпочитавший молчатьВильям. — Стиг, что скажешь? Ты, походу, единственный из нас бывал в землях Культа.

Теперь взгляды всех присутствующих упали на наемника.

— С чего ты решил, что я там бывал? — Стиг поднял правую бровь.

— Возможно, ты и не подозреваешь, но многие наемники следят за твоей деятельностью, и мы, Бешеные Быки, не исключение. Изучаем конкурентов и потенциальных новобранцев. Впервые твое имя, Стиг, прозвучало шесть лет назад, в Рейне, юго-восточнее отсюда, земли которого граничат с Ютой, княжеством под влияниемКульта. Далее о наемнике Стиге стало известно в Бории, что севернее Рейны, а потом в Лоровинде, что еще севернее. И так твой маршрут продолжался аж до Суровых гор. Ты двигался строго с юга на север. Вот все и решили, что ты пришел с юга. Ну, так что? — Вильям пристально смотрел Стигу в глаза, очевидно, надеясь, что тот непроизвольно отреагирует, чем и ответит на его вопрос.

Стиг ненадолго задумался о последствиях своего ответа. Если о нем будет слишком много известно, то он рискует привлечь внимание людей из далекого прошлого. Ему трудно было решить для себя, хорошо это или плохо.

Хотя без разницы! Он и так уже спьяну слишком много рассказал девчонке, оказавшейся дочерью главы Ордена Красного Дракона.

— Да, мне приходилось странствовать какое-то время по центральным королевствам.

— О, правда? И что же вы можете нам об этом рассказать? — спросил Отокар.

— На самом деле, немного. Это было давно. Когда я прибываю в новые земли, меня не особо интересуетполитическая обстановка или быт простых людей. Единственный вопрос, которым я задаюсь, — есть ли работа.

— И что, была работа? — спросил Вильям.

— Если мы говорим о «темных делишках», заказных убийствах, шпионаже, грабежах, то в этом плане для наемника везде найдется работа. Но с более, так сказать, «честным» делом не все так просто. Охраной, борьбой с преступностью и монстрами занимались рыцарские ордена. Но в их землях частенько случаются ссоры между лордами, которые приводят к войне. В большей степени объем работызависел от регионов. В каждой земле свои законы и свои проблемы. Даже несмотря на то, что все они под влиянием Культа. В этом плане земли королевств Севера мало чем отличаются.

— А люди? Что ты можешь сказать про людей? Сношаются ли они с овцами? — сказал Убба, и все рассмеялись.

— Не наблюдал такого. Люди как люди. Такие же, как и здесь, — улыбнувшись, ответил Стиг.

— Понятно. Невероятно неинформативный ответ. Разговариваешь как шпион, — заметил Отокар.

— Вы, господин Радко, тоже не вызываете доверия.

В воздухе снова повисла напряженная пауза.

— Да какая уже разница, мы и так у врага как на ладони. — Убба указал в сторону маленькой точки на горизонте, где располагалась вражеская крепость. — И так понятен состав армии, и будет видно ее движение. И там, и тут. О каких шпионах и диверсиях тут можно говорить?

— Ну, при всей прозрачности данного положения, можно придумать много маневров, — отозвался Роман. — Они могут послать диверсионный отряд через лес, в обход равнины.

— А почему мы не можем послать такой отряд?

— А почему вы думаете, что Марек Дракул не послал такой отряд?Я сомневаюсь, что о чем-то таком станут рассказывать вам, наемникам и чужакам. Именно поэтому вы будете в авангарде наступления, потому что вам не доверяют и вас не жалко, — съязвил Отокар.

— Справедливое замечание, — усмехнувшись, согласился Убба.

— В любом случае, мы находимся в равном положении. Возможно, битва уже идет. Там в глубине леса, или за рекой, или за облаками, или под землей… Везде, куда не достанет наш взгляд, — почти мечтательно произнес Роман.

— Под землей? Не намекаете ли вы тем самым на огров? — задал неожиданный вопрос Люций.

— О нет! Огры не подходят для скрытых диверсий. Копают они хорошо, но не настолько, чтобы скрытно прорыть несколько километров под землей. К тому же землю нужно куда-то девать.

— Господин Осмент, может, не стоит заявлять подобное? Огры— это стратегическая единица! Нежелательно разглашать любую информацию по ним, — заявил Отокар.

— Огры— это огры, — пожал плечами Роман. — Мы с ними прибыли пару недель назад. Враги уже должны были их заметить. Таких существ не спрятать. В них, вообще, мало секретов. Понятно, для чего они в бою. Они будут просто переть напролом!

— А как у вас вообще получилось их привести сюда? — поинтересовался Убба.

— Огры только кажутся тупыми, но интеллектом они мало чем уступают людям. С ними можно договориться.

— То есть ты их уговорил?

— Да. Ну, по сути. До этого мы налаживали с ними отношения около пяти лет, что было непросто.

— Интересно послушать!

— В самом начале мы вообще хотели истребить их. Они, бывало, пару раз в несколько лет спускались из своих гор и разоряли поселения. Но выследив их место обитания, мы обнаружили около полусотни особей! Они жили семьями, объединенными в общину. Истребить их невозможно, не с силами Дольши. И вот тогда было решено выйти с ними на контакт. К счастью, они не были столь кровожадны, как ранее встреченные нами их представители. Прошло время, и мы научились понимать друг друга. А с пониманием стали видны перспективы дальнейшего сотрудничества. В горах, где обитали наши огры, было много залежей полезных ископаемых. А эти дылды идеально подходили для их добычи. Интерес огров был в домашнем скоте, которого у них мало, и в напитках с высоким содержанием спирта, к которым они сильно пристрастились.Ну, по сути, этим же мы и уговорили их пойти на войну.

— А они питаются мясом?

— Они всеядны. Наверно, даже чересчур всеядны. Они очень любят мясо, но выживать могут и без него, питаясь растительностью и даже некоторыми минералами. Там, у себя в горах, они ели окаменелые останки доисторических существ. Однако огры едят меньше, чем вы можете подумать. Я думаю, что это из-за их медленного метаболизма.

— У нас на Алворлинге тоже есть подобные существа. Только меньше размером и мохнатые. Мы называем их Йотунами. Свирепые и вечно голодные. Приручить таких еще никому не удавалось.

— До того, как наладились отношения с ограми, мы считали их такими же. Однако наше впечатление о них сложилось на примере всего лишь нескольких из них, которые грабили наши земли. Они разоряли наши деревни и сжирали неудачливых людей. Остальные огры были в большей степени миролюбивы.

— Очень мило, но только не в нашей ситуации. Кровная враждамежду нашими племенами длится уже сотни лет. — Убба ностальгически закатил глаза. — Мой отец прославился, убивая Йотунов. За то, что он изгнал этих тварей из Хардланда, народ избрал его конунгом.

— Избрал? Ваших правителей избирает народ, простые люди? — внезапно поинтересовался Отокар.

— Верно. Свободные люди, по-нашему карлы, избирают того, кто будет защищать их интересы, — вождя, по-нашему хевдинга. Хевдинги, дабы избежать межплеменных войн и защититься от иноземных угроз, избирают ярлов и конунгов.

— Интересно! А как же все те слухи о вас, в которых народ покоряется силой? Или в которых вождем можно стать лишь убив предыдущего вождя?

— Ну, такое тоже бывает. Правление по праву завоевателя или сильнейшего. Однако признание людей крайне важно. Мы покоряемся сильнейшим, потому что они могут защитить нас. Но если хевдинг плюет на нужды соплеменников, то он недолго будет занимать свой пост.

— Я правильно понимаю,если убью вашего конунга в честном бою, то могу занять его место? — спросил Вильям.

— Нет конечно же! — Убба усмехнулся. — Ты чужак! Никто не станет признавать власть чужаков.

— Эх. Значит, не стать мне королем норманнов, — улыбнулся капитан наемников.

— Подождите! Вы сын конунга! Этот титул равен титулу короля! Неужели это вам ничего не дает? — спросил Роман.

— Почему же? Отпрыски вождей пользуются большим уважением в народе. Мы, если пожелаем, можем побороться за честь быть лидерами. Но лично я не желаю становиться вождем Хардланда, или любых других земель Алворлинга.

— А конунг может даровать титулы и земли своим сыновьям?

— Может, но если на эти земли есть другой претендент, чья слава и репутация гораздо больше, то могут возникнуть проблемы. Обычно они решаются выборами, либо поединками.

— А в чем тогда заключается власть ваших вождей, если народ не подчиняется вам?

— Вы кое-что путаете. В первую очередь, не народ подчиняется вождям, а вожди подчиняются народу! Быть правителем — это наивысшая честь и гордость! Неважно, будь то хевдинг, ярл или конунг, они прежде всего должны блюсти нужды своих людей, а не семьи.

— Должен признать, я считал вас, алворлингов, дикарями, но после услышанногоя изменил свое мнение. Ваш общественный строй гораздо более прогрессивный, чем у большинства королевств Севера! — сказал Люций.

— Ха-ха! Не смешите, господин Красс! Мы гораздо более продвинуты на технологическом, экономическом и культурном уровне! — возразил Отокар. — А если бы вы больше знали о том, какие зверства они творили, грабя мирные поселения, то поняли бы, почему их называют дикарями!

— Вы более продвинуты, потому что живете в лучших условиях. И оттого вы хуже приспосабливаетесь к различным кризисам. Стоит умереть королю, как страна погружается в смуту. Династии рвут друг друга в клочья, дабы воспользоваться ситуацией и увеличить влияние, тем самым ослабляя королевство. А насчет грабежей… Что же… Право победителя — это один из древнейших законов войны. Неужели вы считаете себя гораздо лучше них? Что вы собираетесь сделать с Горном, когда победите?

— Согласен с Люцием! Я повидал достаточно битв и то, что происходит после них. Право на трофеи священно для любого воина, — отозвался Вильям.

— А что случится с Империей, если император умрет? — покривив ухмылкой, спросил Отокар у Люция.

— Император бессмертен. Но даже если просто предположить такой исход событий, то его место займет первый принц.

— И что, другие принцы не будут бороться за власть?

— Будут. Я скажу даже больше — эта борьба длится постоянно! Так устроена наша система власти. Вместо того, чтобы бороться или отрицать темную человеческую натуру, в Империи, наоборот, поощряются амбиции. Создавая искусственную конфликтную среду, мы контролируем ущерб государству, который, так или иначе, неизбежен. Один из наших основополагающих принципов гласит: пока ты приносишь пользу Империи, можно делать все, что захочешь!

— Бред сумасшедшего! За сто лет существования Империи император ни разу не сменялся! Сдается мне, это основа всей вашей системы. Стоит ему пасть, как он потянет за собой всех вас…

— Возможно… — пожал плечами Люций. — Ничто не вечно, но Империя хотя бы к этому стремится!

— Ох, сколько страсти! Мне кажется, вам двоим уже пора уединиться! — рассмеялся Роман. — Серьезно, развели тут пафос, словно судьба мира решается здесь и сейчас! Будьте попроще!

— Судьба мира? А почему бы и нет? У каждого из нас есть определенные амбиции. Кто знает, куда они нас заведут… — усмехнулся Отокар.

— Что думаете насчет завтрашней битвы? Я слышал, что паладины Светлой Длани серьезные противники. Кто-нибудь с ними уже сражался? — решил сменить тему Убба.

— Было дело… Преследовали мы с ребятами как-то кучку миссионеров в лесах Гоэтии. А те вдруг раз — заняли холмик и перестали отступать. И мы такие:отлично, долго бегать не придется! Нас было около трех десятков, а их было четверо. В веселом настроении мы пошли покорять этот холмик без особых построений, а они как начали нас убивать.Видите вот этот шрам? — Приободрился Вильям и, подтянув кольчугу, показал живот.Его, помимо множества мелких следов от порезов, поперек украшал длинный кривой уродливый рубец. — Один из этих ублюдков постарался! Меня тогда чуть пополам не разрубило.

— Слишком неестественный контур. Такой шрам не может быть от меча, — заметил Стиг.

— Верно, мать твою! Меня атаковали лучом света!

— Света?

— Ну, то есть, это все, что я смог различить.Ослепительная вспышка, и в следующий миг мне приходится на корточках собирать собственные кишки обратно...

— Подождите! Давайте по порядку: вы штурмуете холм, и что дальше? — остановил Вильяма Роман.

— Дальше трое обнажили свое оружие и наложили на него чары, заставив светиться, аки полуденное солнце. Прямо смотреть на них было невозможно, что стало конкретной жопой. Эти трое выстроились клином перед четвертым, который, как я понимаю, был паладином — он засветился вообще весь. Дальше произошла непонятная хрень: вспышки скашивали наших парней пачками. Мы оказались в наихудшей ситуации: лучники не могли нормально прицелиться, а тех, кто слишком близко подбирался, разрезало напополам. Но мне в итоге удалось пробиться в клин и приблизиться к паладину, вот только сделать я ничего не успел.

— И как вы выжили?

— Они, перебив половину наших, свалили. Преследовать их желание отбилось. А потом меня с того света вытащил один наш лекарь.

— Ослепляющие вспышки — это их излюбленная тактика. Самая распространенная техника в арсенале. Что в принципе логично, учитывая, какому богу они полоняются, — сказал Люций.

— Вспышки —это одно, но свет, который может ранить, —это уже высокоуровневая магия. Чтобы луч приобрел плотность, достаточную, чтобы разрезать физические предметы, полагаю, требуются нехилые запасы энергии и контроль. Мне кажется, более вероятно, что светом паладин маскировал свои атаки, с формулами попроще, например, удар, направленным сжатым воздухом, — высказался Отокар.

— А как они могут сражаться, используя свет? Их что, самих не ослепляет? — поинтересовался Роман.

— Ну, тут все просто: они либо учатся вовремя закрывать глаза, отводить взгляд, либо защищать зрение магией, либо сражаться, полагаясь на другие чувства. Вспышки, ослепляющие противника, — это типичные уловки, словно кинуть песок в глаза. После этого противнику трудно восстановить способность нормально видеть, что дает тебе преимущество, — пояснил Стиг.

— А тебе не приходилось с ними сражаться, Стиг? — спросил Вильям.

— Пересекать дорогу воинам Светлой Длани мне еще не приходилось. Но с обычными верующими я уже бился. И это было странно. Они используют довольно необычный вид магии, по типу того, что ты описал.Вспышки света, улучшение физических способностей, исцеление, но катализатором активации этих эффектов становится не их душа, а молитва!

— Ка-та-за-тор? Че?

— Наш друг имеет в виду, что культисты способны колдовать одним лишь произношением определенных слов, — решил ответить за Стига Отокар.

— Да, — кивнул наемник. — На это способен любой из них, будь то дворянин или обычный крестьянин. Как я понял, для такой магии нужны лишь два условия: вера в Светлого Владыку и знания молитв.

— Теперь, когда вы сказали об этом, я вспомнил, что те миссионеры повторяли одни и те же слова. Что-то вроде «Владыка Света, дай нам сил» и прочее. — Вильям почесал затылок. — Подождите, но разве в этом есть что-то действительно необычное?Это же магия? Произносишь волшебное слово, и происходит «бум!»

Этим вопросом одноглазый вызвал истерический смех у Отокара. Люций, Роман и Убба также не смогли сдержать улыбки.

— Хе-хе, мой недалекий друг, вам следует меньше верить в сказки! — перестав судорожно смеяться, сказал Отокар. — Магия — это взаимодействие человека с энергией нашего мира — маной. И это невозможнобез участия души в этом процессе. Душой мы формируем формулы, техники, колдовство, чары — называйте это как хотите.Далее вы направляем туда свою ману, и та питает формулу, что вызывает магический эффект.Это самое простое объяснение, которое я могу вам дать о сути магии. И, чтобы человек был способен на такие манипуляции, ему требуются необходимые знания, способности и долгие годы практики. Вам понятно?

— Э-э-э… Нет, — смутившись, молвил Вильям. — Я ничем подобным не занимался, но, тем не менее, я могу использовать магию! Вот смотрите!

Здоровяк вынул небольшой кинжал из-за пояса и с силой вонзил его себе в правую ладонь. То есть, попытался вонзить. Сталь с глухим стуком врезалась в ладонь, затупив кончик. ДалееВильям всем продемонстрировал руку, на которой не было даже царапинки, помимо старых шрамов.

— Видите? Я сделал это без каких-либо формул!

— Ошибаетесь! Просто вы этого не осознаете. Грубо говоря, есть два способа взаимодействовать со своей душой: осознанно, активно или инстинктивно, пассивно. Все здесь, кроме вас и малыша Свена, активные пользователи магии. А вы пассивный. Неосознанное взаимодействие формируется разными факторами — тяжелыми физическими либо умственными нагрузками, сильным эмоциональным потрясением, регулярным стрессом и прочим. Ваш разум, сталкиваясь с различными трудностями, подсознательно влияет на душу, создавая магическую формулу в вашем теле. Естественно, на такое способны лишь те, у кого есть способности. Будь у вас должное обучение, Вильям, вы бы смогли уже осознанно контролировать этот процесс.

— Так вот как это работает… А что тогда не так с магией культистов? Я так и не понял.

— Они создают магические эффекты всего лишь произношением слов, без характерных манипуляций в душе, без способностей, без долгих лет практики. Грубо говоря, любой, кто уверует в их бога и выучит молитвы, способен творить магию!

— А-а-а! Тогда это большая проблема! Вы хотите сказать, что любой во вражеском войске способен метать разрезающие лучи света?

— Судя по различным свидетельствам, пока что способности такого уровня демонстрировали только паладины. Простые культисты не были способны на масштабную магию. Все ограничивалось в основном усилением тела, лечением и фокусами со светом, то, что упомянул Стиг. Видимо, в этой магии есть ограничения.

— И что, никто не пробовал изучить этот момент? Взять в плен и более детально рассмотреть их души? — спросил наемник.

— Пробовали, даже пару паладинов смогли взять живыми. Вот только это не принесло тех результатов, которых ожидали. Очень сложно определить источник силы молитв, но мы уверенны, что он находится в душе верующих, иначе просто неоткуда. На самом деле есть повод ужаснуться, учитывая масштабы и таинственность такой магии.

—Разве это не означает, что за культистами и вправду стоит божество, наделяющее силой всех, кто его попросит?Есть ли смысл противостоять ему, ведь у вас нет боевой мощи, которую можно противопоставить богу?

Улыбка, которая, казалось, была приклеена, исчезла с лица Отокара.

— Тогда нас бы уже давно покорили, разве не так? Культ Светлого Владыки появился в восточных землях более трехсот лет назад. Очевидно, что если их бог не иллюзия, созданная кучкой привилегированной элиты, ради подчинения людей, то, как минимум, он не так всемогущ, как говорят. Аналогичная ситуация и с Титаном-Императором...

—Цель Императора не в завоевании, а в развитии человечества! — мгновенно отреагировал Люций.

— А разве развитие человечества бы не пошло быстрее, если бы он сразу всех захватил лично? Очевидно, ему приходится все силы тратить на то, чтобы его подданные не перегрызли друг друга в этой, так называемой, «искусственной конфликтной среде»! А значит не так уж он и силен!

— О чем вы говорите? Бессмысленно гадать, что на уме у богов, но и сидеть на жопе ровно тоже глупо, — прервал их Убба. — Если вам дали возможность бороться, значит, в этом часть замысла.

— У нас на Севере есть свои боги, — сказал Роман, кивнув на дракона, подлетавшего в этот момент к вершине крепости.

Все устремили свои взгляды туда, куда указывал Роман.Гигантская летающая ящерица была далеко, ветер от взмахов ее крыльев доходил и до их лагеря, заставляя колыхаться огонь в их костре.

— Вернулся с разведки, видимо... Я как-то видел Регула и Марека в действии при сошествии Мерзлых духов с Суровых гор. Мне это до сих пор в кошмарах снится, — поморщился Роман.— Дракул —само воплощение огня. Зная, что такой человек на нашей стороне, я не особо напрягаюсь по поводу культистов.

— А почему бы ему самому не захватить крепость? Думаю, что в одиночку он был бы на это способен, — спросил Вильям.

— Пути богов неисповедимы… — сказал Убба, наблюдая, как дракон, подняв мощный порыв ветра, приземлился на расчищенной для него поляне недалеко от крепости.