Добро пожаловать в Нифльхейм (джен)

Я снова проснулся в дурном настроении, хоть и проспал все два часа, но полноценно выспаться не получилось. Меня снова мучали кошмары. Я совершенно не запомнил сон, хоть сны я видел редко, но ещё никогда их не забывал.

Иногда сон — это самое интимный, укромный уголок, скрытый от чужих глаз, которому можно доверить свои желания, мечты, страхи и секреты. Но, к сожалению, так бывает не всегда.

Хоть сон я не помнил, но странное ощущение что он оставил за собой вселяло беспокойство. Бывает, иррациональные страхи овладевают нашим разумом, заставляя видеть то, чего нет. Тогда нам кажется, что ужасные создания подстерегают в тёмных углах, заставляя пугаться случайных теней.

Мы очень боимся неизвестности, боимся заглянуть в тёмную комнату и обнаружить там страшного монстра. Мы собираем мужество в кулак, и, со сжатым в руке фонарём , выходим на бой с нашими страхами.

Но иногда, бывает страшнее обнаружить пустоту вместо монстра. Ведь тогда он может оказаться где угодно. Например, за вашей спиной. Так же мой сон, не оставляя следов в памяти, утекал сквозь пальцы, оставляя за собой лишь пустоту и смутное беспокойство.

Плохой сон это, конечно, неприятно, но не критично. После непродолжительной попытки встать с кровати, я всё же сполз на пол, оделся и, в целом, дальше было стандартно: сходить: в туалет, потом утолить голод новой порцией жижи и жажду бутылочкой коктейля, сидя на диванчике и проверяя работоспособность моей норы. Пусть это всего лишь вода с сахаром, но, по слухам, самый популярный напиток у местных. Писк моды!

И, наконец, размышления о неизбежном будущем. Чем мне заниматься семь лет? От безделья я сойду с ума, а значит пора было дать бой плохому настроению. Раскрыть план научной программы и начать уже работать, а заодно разобраться с тем, что здесь произошло.

[обновление журнала…]

Детально изучив план экспедиции, я понял две вещи. Первая — это у меня будет очень мало свободного времени, если я решу его придерживаться. Чему я собственно и рад, тратить мне его всё равно некуда.

Вторая — мне его придётся сильно подкорректировать, хотя бы потому, что вместо девяти членов экспедиции, всё веселье достанется только мне одному.

Если смотреть с позитивной точки зрения, то и все открытия запишутся только мне любимому. А эго, и на Глизе — эго.

Работы было огромное количество, и далеко не всё я мог сделать сейчас. В приоритете на данный момент и на самое ближайшее обозримое будущее — это поддержание функционала моей обители и поиск способов вскрыть ненавистную дверь.

Параллельно мне нужно попытаться наладить связь, сгоревшее радиооборудование меня сильно опечалило.

Сильно опечалило, хм… по правде говоря меня это убивает. Убивает не только морально, но и вполне может послужить реальной причиной моей погибели.

Этот неприятный факт упал на мои плечи тяжёлым грузом. Я без связи теперь гарантированно. Конечно остаются и другие способы связаться, например, написать на белом снегу жёлтой краской огромное «СПАСИТЕ», и ждать, когда спутник прочтёт моё послание.

Но есть сомнения в целесообразности данного мероприятия, сложно не заметить аварийный сброс капсул…

Следующим по важности будет расследование обстоятельств пропажи экипажа и причины аварии шаттла. Хоть обстоятельства с которыми я сюда попал вынуждает меня подозревать злой умысел, я испытываю некий скепсис.

Сложно представить, кому может понадобится пытаться убить меня и моих коллег. Какие тут могут быть мотивы? Что можно скрывать от чужих глаз, тут- посреди ледяного ничего? И наверно самый главные вопрос: а летел ли кто-то со мной?

Во время спуска я видел мельком пару падающих капсул, но, из-за неработающей связи, мне неизвестно — был ли там кто-то или нет. Так же, никто не пробовал выйти на связь после посадки, разумеется переживи они посадку.

Я даже не могу пойти на разведку, попытаться найти капсулы. В масштабах этой планеты, территория которую придётся обыскать, невероятно огромна — это сотни тысяч квадратных километров снега, льда и очень сложного ландшафта, вкупе с капризной погодой.

Без средств передвижения, связи и снимков с орбиты, это займёт всю жизнь. Опять же, не то чтобы мне было чем заняться, но я не теряю надежды на спасение.

Да, всё выглядит очень подозрительно, но возможные мотивы и круг подозреваемых, тех, кому это может быть выгодно, мне совершенно не понятны.

Ну и с экипажем предыдущей экспедиции всё так же покрыто тайной.

Их психопрофили не располагают к бунтарскому поведению, схожий социальный состав делает их лояльными к системе и не даёт поводов к формированию фракций и, соответственно, распаду группы на отельные враждующие части.

На данный момент я считаю весь состав предыдущей экспедиции погибшим. Прибытие транспортника сложно не заметить, спутники дают полный охват планеты два раза за местные сутки. Нет причин подозревать невозможность наладить связь со мной тем или иным способом.

Разве что им есть чего опасаться, но тогда всё становится ещё запутаннее.

Из брифинга миссии, как я уже упоминал ранее, известно, что был раскол группы в результате которого был организована станция «Стромболи». И вот она мне очень интересна, всё же есть небольшой шанс, если не встретить там людей, то хотя бы найти ответы.

Одна незадача — я не знаю ни где она находится, ни в каком направлении, ни как далеко. Все данные с которыми мы сюда летели были у командира, а значит мне заново придётся собирать всю информации.

Поэтому планирую предпринять серию разведывательных вылазок для изучения окружающей территории. Возможно удастся найти какие-то следы.

Первым делом, раз системы станции стабилизирована, я решил сходить к грузовой капсуле и посмотреть какое добро отправили вместе со мной. К счастью погода была отличная, ясная, всего минус тридцать.

Капсула произвела мягкую посадку в паре километров от станции. Об этом мне радостно сообщала иконка на панели радара, проецируемого в виртуальном окружении.

[обновление журнала…]

Прогулка не заняла много времени, нашёл её очень быстро, капсула стояла на твёрдой ледяной поверхности, служа маяком на плоских и бескрайних, просматриваемых на многие километры, просторах.

Моё счастье, что хоть у грузовых капсул автопилот отработал нормально. Иначе остатки моего ценного груза пришлось бы собирать по бесконечной ледяной равнине этой прекрасной планеты.

Грузовая капсула представляет собой ярко-оранжевую обгоревшую усечённую пирамиду с закруглёнными краями длиной тринадцать метров, шириной семь, и в высоту девять метров.

Если с базой что-то случится, перееду жить в него. А что? Отличный малогабаритный дом объёмом почти шестьсот кубических метров. Присутствует всё самое необходимое.

Герметизация — есть. Теплоизоляция — есть. Крепкий корпус, в котором можно прятаться от кровожадных монстров- есть!

Всё есть, еды — нет!

Согласно накладной в основном внутри были запасные детали взамен поломанным, тем, которые невозможно отпечатать на ассемблере или по-простому — в принтере.

Довольно много металлического водорода, новые инструменты, почти пятьдесят тонн материи для наноасемблера и самое важное — наниты для строительства новых блоков и ремонта станции.

Кроме капсулы, ожидавшей расхищения, сброшено ещё две штуки. Одна рядом с южным полюсом, там, насколько я помню, находится комплект для разворачивания автономной станции.

Другая, у дальней автоматической станции “Эребус”, расположенной у северного полюса, до которой от меня чуть больше тринадцати тысяч километров, ничтожное расстояние по меркам космоса. И чудовищное для тех, у кого из средств передвижение только две его нижние конечности, и десять шоколадных батончика как средства поднятия духа.

Не буду сейчас много рассказывать о “Стромболи” я ещё отправлюсь и в красках опишу всё там увиденное, ведь по обрывкам передаваемых оттуда данных они нашли “нечто интересное”. Да, так и написали: “нечто интересное”.

Культура ведения журнала способствует не только развитию легкой паранойи на предмет компетенции моих потенциальных коллег, но и оставляет некую интригу.

То “Эребус” недостижим, а значит немного описания станции не помешает.

В первую очередь “Эребус” — это станции изучения ионосферы, магнитосферы, и много ещё чего. Станция многофункциональная, и если вкратце, то изучает взаимодействие звёздного ветра от весьма активной звезды коей является Глизе 832.

А также для изучени этой ледышки, обладательницы атмосферы и очень сильного магнитного поля, вкупе создающие практически непроницаемый щит, великолепные полярные сиянии, грозовые штормы и рай для физиков.

“Эребус” имеет всё необходимое для автономного существования, пару реакторов, ремонтных ботов, буровое оборудование и даже небольшую теплицу для изучения воздействия высокоэнергетических частиц на биосферу.

[обновление журнала…]

Потратив почти весь день на разгрузку оборудования которое я смог унести, я много раз поблагодарил генных инженеров моего инкубатория, давшего мне отличное тело, хорошо работающее как в невесомости, так и под значительными нагрузками этой планеты.

Также, тех неизвестных мне героев, построивших этот скафандр, без них, вечная борьба со снегом, гравитацией и ветром, была бы адом. А так, чувствуешь себя буром, идущим сквозь погоду.

Хм, а это забавно, ад в царстве льда… Хотя в некоторых мифологиях ад очень холодное место. Но я плохо разбираюсь в мифологии. На Ганимед точно есть пару храмов, но они носят скорее символический характер, чем духовный.

Тысячелетние религии изменились, их адептов почти не осталось. Практически нет мест, где можно услышать слова молитвы, разве что в резервации и… наверно Венеры. Но о Венере не говорят.

За десять часов, я превратил аккуратно и грамотно укомплектованный груз в организованные кучи по углам круглой станции. Не всё мне требуется, и далеко не факт, что потребуется хоть малая часть добытого мной скарба, но будет лучше если в любой момент оно будет под рукой.

Как минимум ценность представляют контейнеры с металлическим водородом, который напрямую может использоваться реактором моего скафандра.

Да, он может заряжаться от станции, и батарей хватает на долго, но, если я решу организовать дальний маршрут, лучше быть во всеоружии, потому, что удлинителя в пол сотни километров для подпитки от станции у меня нет.

Пришло время уткнуться в инструкции и план работ, мне нужно будет научиться пользоваться новыми игрушками.

Периодический скрип о стену меня уже начал раздражать. Как когти неизвестного огромного пса, упорно пробующего стены станции на прочность, скребут там, снаружи, среди льда и загадочного сияния атмосферы. Пусть это и огромное ледяное чудище, но лучше я выйду и заткну эту тварь, чем ещё раз услышу это противное царапанье.

Никто не смеет трогать мою крепость одиночества!

[обновление журнала…]

На улице не оказалось ничего необычного, за стеной, где слышен скрип, был просто огромный сугроб о который я приложился головой и теперь уже бесполезная радиомачта ближней и дальней связи.

Недолго побродив вокруг и не найдя ужасных тварей, мне ничего не оставалось как вернулся на станцию в растерянных чувствах. От одной мысли провести там ещё пять-семь лет становится тошно. Еды нет, людей нет, вокруг роботы.

Кстати, нужно поставить заметку, чтобы не забыть убрать сугроб, он травмоопасный.

Одним словом дурдом, кто же так работает, куда смотрел глава прошлой экспедиции?

В принципе день заканчивается, пора наложить немного жижи “de luxe”, запить это коктейлем “Арктика” и продолжить разбор научной миссии.