Ошибка по Фрейду (гет)

— Она только подослала фотографа, — в десятый раз повторил Рон, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону Гарри. В кабинете начальника Аврората в который раз за последний час воцарилась мертвая тишина. Гермиона сидела в дальнем кресле, чуть прикрыв глаза ладонью. С начала разбирательства она не произнесла ни слова. — Аманда не способна никого проклясть или отравить. А ты арестовал её, толком ни в чем не разобравшись.

— Зачем, Рон? — тяжело сглотнул Гарри, уставившись в свой стол. — Ведь это ты ее спровоцировал.

— Она спит с Малфоем! — Уизли со злобой мотнул головой в сторону Гермионы, специально избегая называть её по имени.

— Рон! — Гарри грозно сдвинул брови на переносице и приготовился высказать свое мнение по поводу этих нелепых обвинений, но был прерван.

— Еще раз позволишь себе высказаться о Грейнджер в таком тоне, и главную страницу Пророка украсит список твоих дешевых шлюх.

— Малфой! — Гарри не успевал возмущенно вздыхать, наблюдая, как два давних неприятеля прожигают друг друга угрожающими взглядами. — Хотя бы не в присутствии Гермионы! Мы собрались совсем не за тем, чтобы обмениваться ругательствами. Аманду ещё не допросили, Кикимер не найден, а экспертизы до сих пор ведутся. Сейчас важно не упустить ни одной детали! — прогремел Поттер, и все недовольно замолчали. — Рон, ты приглашал Аманду к вам в квартиру?

— Да, — нехотя буркнул он, и Гермиона стиснула виски сильнее. Вся эта ситуация казалась ей абсолютно унизительной.

— Может, был кто-то еще? — Гарри чувствовал себя настолько неловко впервые за много лет работы аврором. Рон, насупившись и уставившись в пол, молчал. — Это важно. Если выяснится, что…

— Нет! — рявкнул он, перебивая Гарри.

— Не лги, если Гермиона еще хоть что-то для тебя значит. Спасти свою репутацию ты уже все равно не сможешь, — процедил Малфой. — Она могла серьезно пострадать из-за твоей интрижки.

— Твои проблемы, если ты мне не доверяешь, — в ответ ощетинился Рон. — Гарри! Ты же знаешь, что я говорю правду?

— Прости, Рон, но после того, как ты лгал Гермионе так долго… — Поттер пребывал в смятении, ему хотелось как можно скорее разобраться в этом неприятном деле.

— Отлично! Даже мой лучший друг теперь не доверяет мне. И все из-за тебя! — Рон ткнул пальцем в Малфоя, и тот стиснул подлокотники сильнее, уговаривая себя держаться хотя бы ради Гермионы.

— Ты сам во всем виноват, не надо перекладывать с больной головы на здоровую, — сдерживаясь изо всех сил, произнес Малфой. Рон покраснел и набрал воздуха в грудь, чтобы ответить, но Гарри разумно прервал его:

— Он прав.

— Конечно, — прошипел он, вскакивая с места. — А ты, — он повернулся в сторону Гермионы. — Ничего не хочешь сказать? Сама-то хороша! Пускает в дом бывших Пожирателей, а потом удивляется, что кто-то покушается на её жизнь.

— Уизли, — раздалось шипение со стороны Драко, но Гермиона предупреждающе вскинула руку, наконец отмирая.

— Рон, — она подняла пронзительный взгляд на своего бывшего парня и заметила, как он стушевался. — Чем я заслужила такую ненависть?

Уизли открыл и закрыл рот, сделал шаг назад, взглянул на Гарри, словно пытаясь найти в нем спасение, а потом опустил голову. Ему нечего было сказать, и чувство вины, которое он упрямо заглушал гневом, вдруг вылилось в робость.

— Я выйду, — устав от тишины, прошелестела Гермиона и поднялась. — Если в моем присутствии больше нет необходимости.

— Конечно! — поспешно заверил Гарри. — Если мы что-то узнаем, то обязательно найдем тебя.

— Грейнджер, не забывай, о чем мы говорили. Лучше тебе не находиться одной, — мрачно заметил Малфой.

— Брось, ничего не случится, — Гермиона вяло улыбнулась. — Я буду поблизости, — и выскользнула за дверь. Тут же она почувствовала себя неуютно: яркий свет, казалось, был устремлен лишь на неё. Мимо прошли две почтенные дамы из соседнего отдела и, для приличия отдалившись на несколько метров, начали шушукаться. Гермиона съежилась, прибилась к стене и посеменила к концу коридора. Малфою она соврала, и уже через пять минут была совсем не «поблизости». До этого момента у неё не получалось побыть наедине с самой собой и все хорошенько обдумать: казалось, в доме Малфоев даже стены смотрят на неё с укором. Пытаясь прятать лицо в волосах, она достигла лифта и быстро, пока к ней никто не присоединился, произнесла:

— Нулевой этаж. Архив Министерства магии.

Около минуты она ехала, раздраженно раздумывая о том, что произошло. Ситуация складывалась действительно самая идиотская: за какой-то жалкий месяц вся стабильная жизнь Гермионы Грейнджер полетела ко всем дракклам. И все из-за чего? Из-за глупой, совершенно дурацкой ошибки. Конечно, если бы не Малфой, все сложилось бы куда лучше, и…

«Нет, — подумала Гермиона с некоторой обреченностью. — Малфой здесь ни при чем. Разве что совсем немного».

Она шагнула из лифта и оказалась у высоких дверей. Вид книжных стеллажей и запах бумаги всегда успокаивали Гермиону, но поскольку в Министерстве библиотеки не было, ей оставалось любоваться на пыльные папки архива. Приложив ладонь к круглому выступу в двери и дождавшись, пока охранная магия распознает её энергию, Гермиона вошла внутрь. Медленно один за другим под сводчатым потолком зажглись светящиеся шары, озарив пространство огромного зала. Стеллажи, стройными рядами уходящие вдаль, тонули в молчании. Архив напоминал всеми забытый мрачный склеп, и Гермиона, словно заблудшее привидение, бесшумно двинулась вдоль полок с документами. Секции отмечались буквами алфавита и иногда — целыми словами. Безразлично пробежавшись глазами по табличке «Аврорат. Дела за последние 10 лет», Гермиона зашагала дальше.

Впервые за последнее время она допустила мысль о том, что ворвавшийся в её жизнь Малфой — не так уж плохо. Сколько бы еще она закрывала глаза на очевидные вещи, если бы он не выводил её из себя вечными упоминаниями о Рональде? Малфой был прав: Гермиона любила стабильность, а Рон… К нему она просто привыкла как к естественному продолжению себя. Они были счастливы когда-то, потому что в те времена многие бежали от мыслей о войне в совершенно неправильных направлениях. Им хотелось наверстать все упущенное, сбежать, и эти отношения были одной из тех дырявых шлюпок, в которые они с Роном слепо запрыгнули. Долгое время щели удавалось затыкать обманом, но когда Рон опустил руки и отправился в собственное плавание, Гермиона поняла, что не сможет справиться в одиночку. Им давно следовало поговорить, чтобы предотвратить эту катастрофу, но Рон, очевидно, руководствовался теми же доводами, что и она, и продолжал делать вид, что все в порядке. Гермиона не могла злиться только на него, хотя — подсказывало подсознание — должна была.

«Священные двадцать восемь» — гласила табличка на стеллаже, перед которым остановилась Гермиона. Он отличался от других: вместо пепельно-желтых папок на полках располагались увесистые альбомы и книги, украшенные кое-где мелкими камнями и золотистым тиснением. Все они, насколько знала Гермиона, были изъяты из старинных поместий по указу Министерства сразу после Войны. В глаза непроизвольно бросился бархатный корешок с серебряной буквой «М», заключенной в замысловатые вензеля. Гермиона протянула руку и выдвинула книгу. Она оказалась такой тяжелой, что ей пришлось обхватить книгу второй рукой, чтобы удержать. «Sanctimonia vincet semper»* — сияло на обложке, и Гермиона усмехнулась: со стороны Малфоев было лицемерно утверждать победу чистоты, будучи вовлеченными в самые грязные дела.

Книга с хрустом раскрылась, и скрипучий голос проворчал:

— Пусть Салазар покарает того, кто посмел открыть священную книгу в такую рань!

Гермиона изумленно уставилась на небольшой портрет, из которого на неё маленькими черными глазами уставилось старческое лицо. «Арманд Малфой» — гласила надпись под портретом, и Грейнджер судорожно сглотнула, думая над тем, что ей стоит ответить.

— Кто ты, девочка? — он высокомерно погладил свою белоснежную бороду и выжидающе уставился на неё.

— Гермиона, — оробев, представилась она. — Гермиона Грейнджер.

— Не помню Грейнджеров среди великих магических семей.

— Я не из священных двадцати восьми. Мои родители — не волшебники.

— Маггла! — зашипел, словно древний вампир, Арманд. — Как смеешь ты прикасаться своими грязными руками к святыне этого великого рода?!

Гермиона раздраженно поморщилась, немного подумала, и все же отказалась от затеи рассказать Арману о том, что его потомок не гнушается тянуть свои священные руки в её сторону.

— Я волшебница, — гордо вздернув подбородок, ответила Гермиона. — Может быть, в ваше время чистота крови и имела значение, но теперь это не так.

— Горе Волшебному миру! — чересчур трагично возопил он и приложил пальцы к вискам.

— Прекращай ворчать, старый дурак, — сонно донеслось с соседней страницы, и Гермиона увидела, как в овальной узорной рамке появляется женское лицо. — Сто двадцать восемь лет не слышала твоего скрипучего голоса.

— Провались я ко всем дракклам, только не ты! — застонал он и сделал вид, что пытается спрятаться. — Горе мне, горе! Закрой книгу, дочь магглов!

Гермиона не стала этого делать из вредности и любопытства. Она взглянула на второй портрет. Пожилая женщина с густыми черными волосами, уложенными в высокую прическу, широко и с чувством зевнула, а потом посмотрела на неё.

— Доброе утро, леди, — поприветствовала она. — Не слушайте его. Он жил и умер испорченным мальчишкой.

— А ты… Ты… — Арманд задыхался, пытаясь придумать что-то обидное, но у него получилось только презабавно краснеть.

— Рудольфия, супруга этого несносного старика, — представилась женщина и склонила голову. — Не будете ли вы так любезны, мисс, рассказать мне о том, как сейчас поживают Малфои?

— О, весьма неплохо, — поспешно отозвалась Гермиона. Она почувствовала, как проникается к портрету симпатией.

— Это нелепое огромное поместье все еще стоит? — она скосила взгляд в сторону мужа.

— Не называй его нелепым! Оно спасало меня от твоего присутствия целых восемьдесят лет! — воинственно потрясая кулаком, проскрипел Арманд.

— Это правда, — закатила глаза Рудольфия. — Представьте, мисс: мы виделись так редко, что даже о его смерти я узнала только спустя неделю.

— Старая карга! — рявкнул старик и обиженно сложил руки на груди. — И каким проклятием ты оказалась на соседней странице?

Рудольфия сделала вид, что не услышала оскорбления.

— Вернемся к нашим потомкам. Драко не помолвлен? В книге не появились имена его супруги и ребенка.

— Я не могу сказать точно, — Гермиона смутилась. — Но его семья думает об Астории Гринграсс.

— Гринграсс! — вмешался Арманд, возмущенный пуще прежнего. — И куда, скажите мне, они денут ораву девчонок, которых она родит?

— Тсс! — зашипела Рудольфия. — Ты чувствуешь это?

— Что? — рявкнул Арманд.

— Могу я попросить вас приблизиться, мисс?

Гермиона удивленно нахмурилась и поднесла книгу ближе к лицу. Морщины на лице Арманда удивленно распрямились.

— Магия, родовая магия, — пробормотал он, неуверенно косясь на соседнюю страницу.

— И очень мощная, — шепотом подтвердила его жена. — На ваших руках есть кольца, мисс?

— Нет, — Гермиона на всякий случай взглянула на пальцы. — Ни одного.

— Странно, странно… Но ведь это определенно то самое…

— Горе, горе Малфоям! Мои потомки сошли с ума! — взвыл Арманд, прежде чем Рудольфия успела продолжить. Схватив себя за голову, он рванул влево и исчез за рамкой портрета.

— Что это значит? — Гермиона недоумевающе сдвинула брови.

— Это значит, что мы еще увидимся. И когда это произойдет, объяснять будет совершенно нечего, — загадочно улыбнувшись, Рудольфия исчезла, оставив Гермиону наедине с её недоумением. Закрыв книгу, Грейнджер осторожно поставила её обратно на полку и замерла, прислушиваясь к тишине. О какой магии говорили предки Малфоя? Гермиона неуверенно посмотрела на свои руки.

Справа что-то зазвенело. Книга на полке чуть выше слегка подрагивала, словно норовя выскользнуть из ряда. Три черных ворона, золотом выгравированные на корешке, излучали магическое сияние. Блэки, — подумала Гермиона, и книга тут же взлетела в воздух. Её страницы быстро затрепетали, как будто кто-то перелистывал их с невероятной скоростью. Наконец она замерла на одном из разворотов, дернулась и рухнула на пол. Поведение книги немало удивило Гермиону, и в её голове пронеслась мысль о том, что родовые книги могут так реагировать разве что на волшебников, имена которых включают. Грейнджер ступила вперед и осторожно заглянула внутрь. Страница практически пустовала. Только в самом верху, выведенная тонкими черными линиями, значилась надпись.

— Ванесса Шарп, — одними губами произнесла Гермиона. Книга снова задрожала, взвилась в воздух и вонзилась в стеллаж так яростно, что тот покачнулся.

— Наконец-то, — прозвучал женский голос, и Гермиона вскинула взгляд, параллельно потянувшись за палочкой. Сердце тревожно екнуло, когда она вспомнила, что совершенно безоружна. — Тебя я оставила напоследок, Гермиона Грейнджер, — продолжила высокая фигура в плаще, стоящая в нескольких метрах поодаль.

— Кто ты? — Гермиона инстинктивно метнулась назад, но обо что-то споткнулась и чуть не врезалась в стеллаж. Внизу, поглядывая на неё с мстительной улыбкой, стоял Кикимер.

— Ты уже знаешь мое имя, — насмешливо произнесла незнакомка и тут же властно скомандовала:

— Кикимер!

Гермиона не успела вскрикнуть, прежде чем её захватил мощный поток трансгрессии.

* * *

— Спокойно, — Гарри напряженно вытянул руки в стороны. — Положите палочки на стол. Сейчас же! Малфой, будь благоразумен!

Уже спустя две минуты после ухода Гермионы обстановка в кабинете накалилась до такой степени, что Гарри вспотел от напряжения. Все началось с очередного бездумного комментария Рональда и закончилось упирающейся в его подбородок палочкой Малфоя. Еще какое-то время они смотрели друг на друга уничтожающими взглядами, а потом Драко медленно отступил, опустив палочку. Рука Рона радостно дернулась, но его опередил Гарри:

— Экспеллиармус!

— Гарри! — возмущенно зашипел Рон. Со времен школы попасть в Малфоя каким-нибудь отвратительным заклинанием было заветной мечтой Уизли.

— Прости, но я не хочу арестовывать своего друга, — Гарри убрал палочку Рона в стол и хлопнул ладонями по столешнице. — Сейчас сюда приведут Аманду, и я искренне прошу вас обоих держать себя в руках.

— Она не способна никого проклясть, — упрямо повторил Рон.

— Мы это уже слышали, — Драко раздраженно стиснул зубы.

— Успокойтесь! — прорычал Гарри. Его нервы сдавали.

Раздался короткий стук в дверь, после чего она распахнулась, а в кабинет влетел молодой перепуганный аврор.

— Аманда исчезла по пути сюда. Сопровождавший её аврор проклят, и никто не может сказать, что произошло.

— Как такое возможно?! — Гарри тут же помрачнел.

— Что за проклятье? — тихо спросил Малфой, напряженно уставившись в пространство перед собой.

— Проклятье живой язвы, — испуганно отрапортовал аврор.

— То же, что и в случае Гермионы, — тут же выпалил Гарри и быстро направился к двери.

— Срочно! — за плечом первого аврора появился второй. Вид у него был совершенно ошалевший. Какое-то время он растерянно смотрел на присутствующих, и начал говорить лишь тогда, когда Гарри прикрикнул на него. — Несколько посетителей прокляты в отделе международного сотрудничества. Пропала сотрудница.

— Моя секретарша? — Малфой обреченно прикрыл глаза, а потом резко развернулся к Рону. — Серьезно, Уизли?

— Я не понимаю, о чем ты! — неестественно разозлившись, гаркнул Рон.

— Продолжаешь притворяться святым?

— Объясните, Мерлина ради, что здесь происходит! — вклинился Гарри, чувствуя себя совершенно беспомощным.

— Кто-то объявил охоту на любовниц Уизли, — криво усмехнулся Малфой. — Фото в «Пророке» — легкая артиллерия. Одно из них — дело рук Аманды, а другое, сделанное на показе мадам Малкин, относится совсем не к ней. Я подозреваю, что этот кто-то — и есть преступник. Раньше я сомневался, но теперь, после исчезновения Аманды, уверен. Ну конечно! — Драко отвернулся, нервно выхаживая по комнате. — Кто мог знать о том, что я и Гермиона будем в вечер показа в «Голубой Сирене»? Только тот, кто имел доступ к списку гостей… — Малфой резко остановился и впился взглядом в бледнеющее лицо Рона. Драко вспомнил рассказ Гермионы, воспроизвел в памяти её воспоминания, и тут же мысли, до сих пор хаотично суетящиеся в голове, собрались воедино.

— Модель.

Уизли молчал, сжав кулаки и отведя взгляд. Гарри ошеломленно смотрел то на него, то на Малфоя, и совершенно не знал, что сказать.

— Говори, — зашипел Драко. — Говори! — и вскинул палочку вверх. Авроры, находящиеся в кабинете, засуетились, но Гарри остановил их движением руки. — Или всех моделей в твоей постели и не припомнить?

— Ванесса Шарп, — произнес Рон, не поднимая взгляда. — Я… Встречался с ней два года назад, а потом, когда она мне… В общем, когда я решил вернуться к Гермионе, эта Шарп начала закатывать истерики, умолять, угрожать… Я не думал, что эта ненормальная может зайти так далеко!

— Рон… — Гарри ошеломленно открыл и закрыл рот, но быстро оправился. — Ты, — он строго посмотрел на стоящего рядом аврора, — сейчас же принеси карту Министерства со всеми, кто в нем сейчас присутствует. А ты, — он кивнул второму подчиненному, — возьми еще пару человек и отправляйся на поиски мисс Грейнджер. Когда найдете, не спускайте с неё глаз, понятно?

Оба аврора кивнули и умчались исполнять приказ. Гарри нервно взъерошил волосы, глубоко вдохнул и выдохнул, а потом посмотрел на Малфоя.

— Как она могла исчезнуть с двумя девушками?

— Кикимер, — тут же ответил Драко. — Очевидно, эта Амелия — одна из многочисленных потомков Блэков. Если это так, все сходится.

— Ты знал, что это она! — Гарри не смотрел в сторону друга. — Почему не сказал?

Рон молчал, опустив голову. Он не шевелился уже несколько минут с тех пор, как прозвучало сокрушительное признание.

— А когда-то ты называл трусом меня, — хмыкнул Драко.

— Не тебе меня судить! — ощетинился Рон.

— Я надеюсь, Поттер, — Малфой прищурился, и его лицо приобрело высокомерное и угрожающее выражение. — Ваша очаровательная дружба никак не повлияет на ответственность Уизли за то, что он натворил.

— Мы разберемся, — сухо ответил Гарри и резко повернул голову в сторону двери. Послышались поспешные тяжелые шаги, и в кабинет ворвался один из авроров.

— Карта Министерства и список присутствующих, — выпалил он, протягивая Гарри большой холст, закрепленный на раме. Некоторое время Поттер внимательно изучал принесенную карту, а потом тревожно взглянул на список, имена в котором со стремительной скоростью появлялись и исчезали.

— Гермионы нет, — побледнев, произнес он и поднял голову на Драко. Казалось, тот знал об этом уже давно, и только дрогнувшие желваки выдали мгновенно охватившую его ярость. — Ванесса… Куда она могла деться?

— Домовики могут трансгрессировать только либо из родового поместья, либо обратно туда. Узнайте, какое из них принадлежит фамильной ветви этой сучки, — Драко подцепил цепочку и сжал в кулаке что-то небольшое, висящее на ней. — Догоняй, Поттер, — после чего мгновенно исчез, оставив всех присутствующих в немом недоумении.

* * *

Гермиона ойкнула и очнулась, когда кто-то наступил ей на руку. Распахнув глаза, она различила лишь чьи-то ноги и сколотый каменный пол, пахнущий плесенью.

— Ой! — тут же вскрикнул кто-то в ответ на кряхтение Гермионы, и ноги стремительно удалились. — Простите.

Грейнджер с трудом приподнялась на локтях, чувствуя боль во всем теле. Над ней послышался тихий ропот множества голосов. Неподалеку кто-то хныкал ужасно писклявым голосом.

— Вставайте, мисс Грейнджер, — кто-то вежливо предложил ей руку. Гермиона изумленно уставилась на секретаршу Малфоя, озабоченно рассматривающую её лицо.

— Где мы? — приняв помощь, Грейнджер поднялась на ноги и машинально отряхнулась. Голова нещадно гудела.

— Никто не знает. Она принесла сюда нас всех и заперла, — обеспокоенным шепотом продолжала девушка.

— Она? Всех? — Гермиона нахмурилась, и только теперь повернула голову. На неё смотрели еще десять пар испуганных глаз. Брюнетки, блондинки, высокие, низкие, тощие и с пышными формами — казалось, здесь собрались девушки на любой вкус. За их спинами виднелись толстые прутья решетки. Гермиона чуть не застонала: они находились в какой-то нелепой средневековой камере с видом на абсолютную темноту. До потолка можно было достать рукой, и тесное помещение камеры заставляло присутствующих толкаться и задевать друг друга локтями.

— С какой стати меня здесь закрыли? — завизжала какая-то сухопарая девица, и её маленькие глаза бешено засверкали. Взгляд метался от одной пленницы к другой с такой ненавистью, как будто это они были повинны в неблагонадежном состоянии её нервов. — Я никому ничего не сделала! Сейчас же выпустите меня!

— Прекращай орать, — мрачно донеслось из другого угла, и с расстроенной дамой чуть не случился припадок: она побагровела, стиснула кулаки и завизжала с новой силой, почти переходя на частоты, недоступные человеческому восприятию.

Гермиона, удерживая себя от того, чтобы заткнуть уши ладонями, рассматривала пленниц: среди них были знакомые, и к тому моменту, когда взгляд остановился на Аманде, Грейнджер установила личности почти всех девушек. Секретарша из отдела игр и спорта смотрела на Гермиону понимающе и отчасти виновато, прижавшись к стене. С максимальной деликатностью протиснувшись между девушек, Грейнджер подошла к ней и смерила испытующим взглядом.

— Ты знаешь, что здесь происходит?

— Это все из-за Рона, — с готовностью выпалил та. — Она рассказала мне перед тем, как перенести сюда, — Аманда опасливо посмотрела на темноту за решеткой.

— Она?

— Его бывшая подружка, — прошептала она так, чтобы никто не услышал, и тут же плаксиво нахмурилась:

— Я должна попросить у тебя прощения за фотографа и эту утреннюю статью в газете. Мне очень, очень жаль! Если бы я знала, что Рональд…

— Подожди, — Грейнджер замахала руками, пытаясь разобраться в ситуации. — Если она охотилась на нас, так как мы были в, кхм… В отношениях с Роном, то при чем здесь все эти… — Гермиона замолчала, поймав мрачный и выразительный взгляд Аманды. — О, Мерлин! — неверяще простонала она и еще раз осмотрела толпу. Гермиона была оскорблена скорее не количеством женщин, которых успел сменить Рональд, а тем, что она не смогла заметить такой глобальный обман. — Они не знают? — прошипела Гермиона, растерянно опустив голову. Она все еще не могла собраться с мыслями после ошеломляющего открытия. Её подмывало получше рассмотреть «соперниц», чтобы выяснить, почему… Но Грейнджер собрала волю в кулак и прервала размышления подобного рода. Сейчас надлежало думать совершенно о другом.

— Лучше им оставаться в неведении. Той истеричке — точно, иначе она убьет кого-нибудь еще до того, как эта сумасшедшая до нас доберется, — Аманда стрельнула взглядом в вопящую даму, и Гермиона повторила за ней.

— У кого-то есть палочка?

— Она забрала все, — разбила последнюю надежду Аманда.

— Драккл! Где мы находимся? — Гермиона с досадой стиснула кулаки и оглянулась.

— Никто не знает. Мы все очнулись в этой камере.

Гермиона недовольно нахмурила брови и какое-то время молчала, пытаясь продумать план действий. Наконец она, поддерживаемая почти что преданным взглядом Аманды, повернулась к толпе и громко заявила:

— Послушайте! Мы все должны успокоиться. Нам удастся выбраться только если мы будем держаться вместе.

Пленницы смотрели на неё во все глаза. Несмотря на то, что все они не догадывались о соединяющей их нити, каждая прекрасно знала, почему ей следует недолюбливать Гермиону Грейнджер. Невыгодное положение, в котором оказалась волшебница, немного облегчалось чувством общего всепоглощающего страха: находится в одной камере с героиней войны и умнейшей ведьмой столетия, в конце концов, было обнадеживающе. Поэтому ультразвуковые сигналы стихли, а девушки прислушались.

— Когда она придет, не поддавайтесь панике. Я попытаюсь поговорить с ней и выяснить, чего она хочет. Я уверена, что мы сможем договориться.

— Она не станет тебя слушать, она сумасшедшая! — крикнул кто-то из толпы, и пленницы подняли гомон.

— Тихо! — зашипела Гермиона, злобно посмотрев на нарушительницу порядка. — Даже если это так, необходимо выиграть время. Я уверена, что авроры уже ищут нас, поэтому каждая проигранная секунда может стоить нам… — Грейнджер не стала договаривать, заметив, как губа стоявшей неподалеку девицы нервически задрожала. — Все будет хорошо. Сохраняйте спокойствие, и…

— Великолепная речь, мисс Грейнджер! Но, боюсь, спокойствие никому не поможет, — донеслось из темноты за решеткой, и какая-то девица пронзительно взвизгнула, переполошив тем самым притихшую толпу. Тревожное бормотание и всхлипы потихоньку наполнили тесное помещение камеры, но Гермиона не обратила на это никакого внимания.

Внезапно в помещении стало светлее, и на фоне зажегшихся факелов выделилась уже знакомая Гермионе фигура в плаще. Капюшон медленно сполз на плечи, и в бликах пламени блеснуло лицо с острыми чертами. Маленькие темные глаза забегали туда-сюда, а хорошенький носик тут же презрительно сморщился. Ванесса Шарп поглядывала на своих пленниц так торжественно, как будто готовилась произнести воодушевляющую речь.

— Каждая из вас, — она вскинула палец с острым ногтем. — Украла у меня нечто очень важное.

— Я тебя даже не знаю! — послышался недовольный крик. Ястребиным взглядом Ванесса впилась в свою жертву.

— Молчать, — низким голосом приказала она и взмахнула палочкой. Гермиона услышала, как кто-то в ужасе ахнул, и толпа отшатнулась от источника шума. Пленница, позволившая себе возмутиться, в панике щупала свои сросшиеся губы. С приступом тошноты подошел холодный страх, и Гермиона прижалась спиной к стене.

— Итак, на чем я остановилась? — она скорчила самую невинную улыбку. Никто не осмелился подсказать ей. Еще немного послушав тишину и зажмурившись от удовольствия, Амелия продолжила:

— Моя любовь безжалостно растоптана вами, а Рональд, — на этом слове она мечтательно вознесла глаза к небу, но, увидев над собой лишь пыльный потолок, осеклась. — Его вы заманили в свои сети и окончательно запутали.

«Уизли?» — недопонимающим шепотом прокатилось между девушек. Когда Гермиона посмотрела на визгливую даму, та округлила глаза так, словно прямо сейчас была готова писать заявление против несправедливого обвинения в страшной лжи.

— Отпусти девушек, Ванесса. Никому из нас Рон не нужен, — подала голос Гермиона, выбираясь из толпы. Испуганные девицы с удовольствием уступали ей дорогу.

— Не верю! — на змеиный манер зашипела та, бросаясь к клетке. Увидев Ванессу так близко, Гермиона вдруг поняла, что видела её раньше. Определенно, эти глаза и обескровленные губы ни с чем нельзя было спутать: Шарп была моделью на показе в «Голубой Сирене». Паззл, собирающийся в голове Грейнджер с того момента, как она шагнула в архив, наконец был завершен.

— Вот что, — совладав с вспышкой ярости, продолжила Шарп. Она сжала пальцами прутья и заглянула в камеру безумными глазами. — Должна остаться только одна из нас. Сначала я думала, что просто убью вас одну за другой, и все будет кончено. Но ведь это так банально! — она рассмеялась так искреннее, будто только что прозвучала великолепная шутка. — Давайте поиграем.

Гермиона сморщилась: похоже, любовь к «играм» передавалась больным геном по всем ветвям чистокровных. Лукавая улыбка Малфоя, возникшая в сознании, почему-то вызвала тоску и тревогу. Знал ли он о том, что произошло? Может быть, прямо сейчас он спешил на помощь и…

«Нет, — подумала Гермиона. — Нельзя надеяться на волю случая. Нужно действовать».

— Ванесса, — заговорила Грейнджер таким тоном, которым разговаривают только с детьми или душевнобольными. — От меня ты хотела избавиться сильнее всего. Отпусти девушек, и мы поговорим с глазу на глаз.

Шарп смотрела на неё, не мигая, несколько секунд. Она замерла, словно зверь перед прыжком, и Гермиона дважды успела пожалеть о том, что решилась на переговоры. Ванесса странно склонила голову, и совершенно жуткая улыбка исказила её лицо, когда она, низко хмыкнув, объявила:

— Итак, правила!

Пленницы зашумели, и кто-то толкнул Гермиону в спину так сильно, что она тут же ударилась виском о железные прутья. Однако её взгляд ни на миг не оторвался от дерганных движений Ванессы: та прошла в середину комнаты и снова улыбнулась самой себе.

— Кикимер! — рявкнула она, и в помещении появился знакомый домовик. Он услужливо протянул госпоже черный мешок. Ванесса рванула завязки и вытряхнула из него все содержимое. Загремели о каменный пол палочки пленниц, и в сердце Гермионы зародилась надежда.

— Из особняка вам не выбраться — все двери и окна заблокированы, а над территорией установлен антиаппарационный купол, — отчеканила Амелия, постепенно отходя к выходу. — Я подожду, пока одна из вас сумеет избавиться от остальных, и тогда мы сразимся. Отсюда сможет выйти только один человек, и что-то мне подсказывает — это буду я! — Шарп громко расхохоталась и исчезла, оставив подземелье тонуть в ужасе. Кикимер оставался на месте ещё какое-то время. Его мстительный взгляд скользнул по Гермионе, а потом домовик щелкнул пальцами, и дверь камеры распахнулась.

Поднялся страшный визг, и Гермиона едва успела прижаться к прутьям, чтобы не быть задавленной. Пленницы ринулись наружу и потоком устремились к груде волшебных палочек. Слишком поздно Гермиона поняла, что все принялись хватать оружия наугад. Первые искры атакующих заклинаний уже разрезали воздух. Одна из девушек, замерев с открытым ртом, рухнула на землю от парализующего (Гермиона надеялась) заклинания. Некоторые так и не вступили в битву: он схватили палочки и бросились к выходу, чтобы найти себе укрытие.

Выскочив из камеры, Гермиона принялась судорожно искать взглядом на полу свою палочку, но нашла лишь чужую, завалившуюся в угол и до сих пор никем не замеченную. Скрипнув зубами от досады, Гермиона сделала шаг по направлению к палочке, но боковым зрением заметила, как чья-то рука поднимается в её строну. Заклятье пролетело над самой макушкой успевшей пригнуться Гермионы. Она судорожно сглотнула, и прямо так, на полусогнутых ногах, ринулась к единственному доступному оружию. Палочка оказалась чертовски слабой и практически непослушной, но Гермиона свернула все свои претензии в её сторону в тот момент, когда удачно отразила летящий в неё «Ступефай». Медлить и дальше было нельзя. Озираясь и попутно отбиваясь от заклятий, летящих в её сторону, Гермиона продвинулась к полуразрушенному дверному проему и мигом скрылась за ним. Перед глазами возник длинный коридор, заполненный густой темнотой. Со второго раза сумев зажечь «Люмос», Гермиона побежала вперед. Наконец она остановилась: перед ней были две лестницы, ведущие в разных направлениях. Услышав позади чьи-то шаги, Гермиона взлетела вверх по правой лестнице и оказалась в пустынном зале, освещенном полосками света из неплотно заколоченных окон. Первый этаж, — подумала она и попыталась выстрелить в окно, чтобы открыть себе путь наружу. В первый раз палочка закапризничала и не среагировала, а во второй раз заклинание, попавшее в окно, срикошетило обратно и чуть не задело саму Гермиону. С досадой подумав о том, что пробить защиту, установленную Ванессой, с помощью чужой палочки можно даже не пытаться, Гермиона бросилась через зал к единственному выходу.

Два громких вздоха всколыхнули тишину особняка, когда в дверном проеме столкнулись друг с другом две фигуры. Гермиона настороженно смотрела в глаза секретарши Малфоя, пытаясь предугадать её дальнейшие действия.

— Послушай, — примирительным тоном начала она, но девушка, очевидно, на переговоры была не настроена. Заплетающимся от волнения языком она пролепетала:

— Извините! — и, собравшись с духом, приготовилась выпалить атакующее заклинание, но Гермиона оказалась быстрее. Гнев и раздражение переполнили её настолько, что чужая палочка повиновалась с первого раза.

— Остолбеней! — яростно выпалила Грейнджер и хмыкнула, когда девушка рухнула на пол с глупым выражением лица. Победа ослепила её на несколько секунд, и поэтому она не услышала едва различимых в тишине старинных сводов шагов.

— Экспеллиармус! — почти торжественно пропел знакомый голос. — Я же сказала, что оставлю тебя напоследок. Не могу позволить этим глупышкам забрать все веселье себе.

Гермиона порывисто оглянулась в поисках палочки, но тут же наткнулась взглядом на довольно скалящегося домовика с её оружием в руках. От досады свело челюсть, и Грейнджер медленно подняла взгляд на противницу. Ванесса улыбалась ей широко, как давней подруге, но вытянутая вперед палочка напрочь убивала доброжелательную атмосферу.

— Инкарцеро! — слащаво прощебетала она. В тело Гермионы со всех сторон впились веревки, и она обреченно зажмурилась. — Кикимер, перенеси гостью в её комнату. Я навещу её чуть позже, — и Ванесса с азартом хищницы унеслась прочь.

Гермиона почувствовала, как ноги отрываются от пола. Злобный домовик решил, что будет забавно переместить пленницу вверх ногами, но Гермиона шутку не оценила и, как только кровь ударила к мозгу, сдавленно выругалась. Перемещение длилось несколько минут, в течение которых Грейнджер дважды ударилась головой о ступеньки. Кикимер старательно делал вид, что он тут совершенно ни при чем, но злобное хихиканье выдавало его с головой.

— Кикимер, у тебя будут проблемы, — вдруг выпалила Гермиона и сама удивилась тому, что начала с угроз, а не цивилизованных уговоров. Было в этой фразе что-то надменное, вычурное и, несомненно… Малфоевское.

— Ага, — насмешливо прокряхтел он.

Они оказались в очередной темной камере. Щелчком пальцев Кикимер зажег в ней огонь, и Гермиона, наконец возвращенная в нормальное положение, смогла разглядеть «гостевую комнату». Кроме пыли, осыпавшихся стен и прелого запаха здесь имелись и весьма внушительные цепи, ввинченные в стену. Об их предназначении Гермиона догадалась чуть позже, когда её пришпилило к стене, и металлические ободки сомкнулись вокруг запястий. Мышцы тут же заныли: если бы Грейнджер вовремя не приподнялась на носочки, она могла бы просто повиснуть на руках. Оценив свою работу, Кикимер довольно хохотнул и подскочил к Гермионе в попытке ущипнуть её ногу, но тут же отшатнулся. На сморщенном лице отразилось непонимание, изумление и недовольство. Подарив Гермионе неприятный оскал, домовик мгновенно испарился.

Грейнджер дернула руками и со злостью сжала зубы, когда на неё посыпалась ржавчина с цепей. Кандалы сомкнулись на запястьях надежно несмотря на свой, возможно, тысячелетний возраст. Страх и ощущение безысходности постепенно подкрадывались, запуская свои когти в её бешено бьющееся сердце. Гермиона попыталась успокоиться и хорошенько подумать, но в голову, как на зло, пришла сцена из дурацкого фильма, где человек отрезал себе кисти, чтобы освободиться от наручников. Тихо взвыв, она еще раз дернула руками и снова вытянула стопу. Постепенно мышцы деревенели; все тело начинало ломить так, как будто его усердно растягивали на дыбе.

И в тот момент, когда Гермиона почти перестала чувствовать собственные предплечья, в проходе мелькнула черная тень. Некто бесшумно остановился в темноте коридора и застыл на краткое мгновение.

Драко машинально отер с верхней губы кровь, выступившую после четвертой попытки взломать магическую защиту на одной из дверей заброшенного особняка. Тяжелое дыхание сбивалось на хрип: он мчался сюда с того самого момента, как магия выкинула его на пустырь недалеко от особняка. Он бежал, наконец выломав двери, бежал, увидев недвижимое женское тело в одном из коридоров. И только теперь, увидев её — живую и относительно невредимую — Малфой остановился, чувствуя, как нечто темное, сковавшее его грудь, наконец распадается и превращается в ничто. На секунду он растерялся, а потом выступил из тени. Гермиона испуганно охнула, сперва не разглядев вошедшего, а затем выражение её лица наполнилось таким облегчением и радостью, что Драко позволил себе самодовольную усмешку.

— Я так и знал, — Драко шагнул вперед, зажмурился и остановился, чтобы отдышаться после долгого бега. — Знал, что ты любишь игры с наручниками.

Гермиона недовольно громыхнула цепями и закатила глаза. Она не надеялась услышать что-то воодушевляющее и, в общем, должна была быть раздражена, но почему-то слабая улыбка Малфоя приободрила её, изгнав из сердца страх.

— Какие замечательные крепления, — наконец он подошел и осмотрел цепи, решая, каким заклинанием будет лучше рассечь металл. — Нужно установить в мэноре нечто подобное. Пригодится, когда мы с тобой будем выяснять значение фразы «не уходить далеко».

— Малфой, — устало откинув голову, простонала Гермиона. — Меньше слов.

Драко сосредоточенно зажмурился и уже через пару секунд его палочка сделала два точных взмаха. Кандалы лязгнули и рассыпались трухой прямо на запястьях Гермионы. Она пошатнулась, заваливаясь вперед, и Малфой едва успел подхватить её.

— Что здесь происходит? — он обхватил её обеими руками и притянул к себе. Слабость Грейнджер льстила ему.

— Шарп приказала любовницам Рона охотиться друг на друга, — прошептала Гермиона, отдаленно понимая, что её слова больше похожи на бред. — Мерлин… — она застонала, отстраняясь от Драко. — Я оглушила твою секретаршу.

— Ничего страшного, — Драко поднял руку и ласково провел пальцами по её виску, убирая несколько прядей назад. — Я найму новую.

Гермиона несильно ущипнула его за руку, оба они глупо улыбнулись и тут же устыдились своего веселья. Малфой тревожно оглянулся и коротко выдохнул:

— Пора убираться.

Примечания:

Группа автора: https://vk.com/hazyforestffiction