Из тьмы льётся свет (джен)

Гиксос хмуро и недовольно глядел на Сехмет, сказавшую, что у них появились соседи — Осирис прибыл для каких-то исследований. Львица вернулась из руин, даже не успев их осмотреть.

— У него там лаборатория уже основательно устроена, место жительства, — добавила она, садясь в плетёное кресло.

— Думаешь, он найдёт нас? — задумчиво спросил юноша.

— Захочет — найдёт. А так — зачем ему сюда соваться?

Гиксос задумался. Последние дни они с Сехмет в разговоре всегда касались Осириса и Золотого города, а тут старый учёный является в пустыню и устраивается практически рядом с ними. Мистика это или ещё что?

— Сехмет, может быть, он ищет нас.

Львица заинтересованно на него посмотрела, стараясь успокоить сердцебиение — неужели Гиксос готов пойти на сближение?

— В смысле, нас ищут войска Ра, а Осирис тут только для прикрытия. Может, это и не Осирис вовсе, а Рамзес.

Сехмет за эти годы научилась скрывать свои эмоции, но сейчас её разочарование вырвалось наружу и отобразилось на её лице.

— Ты как будто расстроилась.

— Мне приятней думать, что Осирис захочет нас отыскать, — она совладала с собой. Нельзя терять форму, нужно контролировать себя!

— Да брось, на кой чёрт мы ему сдались? Мы и горстка мумий солдат и прислужниц — всё, что осталось от Тёмного воинства. Возможно, кого-то даже казнили.

— Может поэтому наш учитель и станет нас искать. Я уверена, он всё ещё любит… по крайней мере тебя, — она улыбнулась, зная, что маленький жук грызёт её дерево уверенности.

— Ха! — воскликнул Гиксос и уже открыл рот для насмешливой тирады, но вдруг стал серьёзен. Он нахмурился и завёл руку за спину.

— Опять? — встревожилась девушка и потянулась за кубком с лекарством.

Гиксос выпил его и тяжело вздохнул. Ещё немного, и ему уже ничто не поможет.

— Гиксос, может, сами пойдём к Осирису? Тебе нужна помощь.

— И как ты себе это представляешь? Здравствуйте, это я, предатель, но мне жизненно необходима операция, так что я прошу вас любезно оказать мне эту услугу, — елейным голоском пропел юноша.

— Можно и так. Осирис не откажет тебе в помощи, — она поднялась и ушла в палатку, давая понять, что разговор закончен. Гиксос откинулся на спинку кресла. Можно было бы сдаться и просить о помощи, но он боялся того, как его примут. Что его снова отвергнут, и на этот раз уже все. Гиксос помотал головой, прогоняя навязчивые и нежелательные мысли. Не сейчас.

* * *

Сехмет уже несколько дней сидела в плетёном кресле в своей палатке и что-то читала. У Гиксоса было подозрение, что это не научная, а художественная литература. В этом не было ничего такого — Сехмет же не сухарь. Но она почти не разговаривала с изобретателем — не из-за обиды, а из-за поглощённости чтением. И Гиксос скучал, ведь научные исследования они уже завершили, да они теперь и стали никому не нужными, а больше заняться ему было нечем. Его дни проходили монотонно — подремать, поесть да почитать что-нибудь научное, за этим занятием и уснуть.

Но Сехмет знала, что делает. Её лишь тревожила сонливость юноши — один из первых признаков слабости от травмы. Время поджимало, приходилось действовать быстро, а потому достаточно резко.

Однажды антропоморфная львица, заранее связавшись с Осирисом, сказала изобретателю, что ей интересно, какие исследования проводит учёный Золотого города, а потому она хочет сделать небольшую вылазку в руины. Гиксос, горя желанием заняться хоть чем-нибудь интересным, согласился, хотя лезть к Осирису совсем не хотел. И вот они вдвоём отправились по пустыне, стараясь быть как можно незаметнее.

У руин был расположен целый лагерь, в котором были и воины. Несколько солдат сидели у палаток со скучающим видом, другие разговаривали между собой или с красивыми прислужницами. То и дело сверкало золото, слепя глаза, временами слышался смех. И вдруг из-за одной палатки вышли Кефер и Рамзес. Мужчины о чём-то разговаривали и постоянно поглядывали по сторонам, словно боясь, что их услышат. У них обоих был озабоченный вид, что вызвало у Сехмет лёгкую мгновенную улыбку.

— Гиксос, давай в руины, — прошептала она, докоснувшись до плеча изобретателя. Он кивнул и пополз, проверяя, не заметили ли их.

Вскоре они достигли входа в постройку, но там стояла стража, а потому Гиксос решил искать другой вход, даже если бы его пришлось откапывать. Через несколько минут он нашёл другую маленькую пещеру, и они незаметно проскользнули внутрь.

— У тебя есть, чем посветить? — поинтересовался Гиксос, так как они ухнули в кромешную темноту.

Сехмет включила белый светильник, и они увидели, что находятся в небольшой постройке, на полу которой был песок, а на стенах много паутины.

— Давай-ка искать проход в основную часть здания, — Гиксос встревоженно огляделся по сторонам.

— Тебе здесь что-то не нравится? — хихикнула Сехмет, разглядывая стены. Она даже не подозревала, что здесь есть такая маленькая пристройка.

— У меня, конечно, нет клаустрофобии, но, если здесь будут гигантские пауки или ещё какие твари, я её точно заработаю.

— Если здесь будут опасные твари, клаустрофобией — или ещё какой фобией — ты просто не успеешь обзавестись, — задумчиво ответила Сехмет, осматривая трещину в скале.

— Ну спасибо, успокоила.

— Гиксос, иди сюда. Смотри, тут есть отверстие, кажется, это замок. Я помню, что видела такие, но я никак не могу вспомнить, как они открываются.

— Посвети, — изобретатель подлез под выступ и нашёл маленькую панель управления. На ней было несколько кнопок, формирующих особый узор — характерная черта для технологий Старого Египтуса. «Левая кнопка отпирает, левая по диагонали запирает», — вспомнились ему слова учителя. Да, хорошо, что теперь всё намного проще.

Сзади послышался какой-то шелест, тихий, но уловимый.

— Скажи, что там никого нет, — Гиксос сдувал песок с панели управления, стараясь найти нужную кнопку.

— У меня не так много света, передо мной никого нет, — в голосе львицы послышалась тревога. Действительно, было бы ужасно глупо погибнуть здесь и сейчас. Тем более не как воину или учёному, а как ужину какой-то твари.

— Нашёл, — обрадовался Гиксос, нажал на кнопку, что-то щёлкнуло, старый механизм негромко заскрежетал, и в стене образовался проход. Учёные прошли в него, освещая себе дорогу.

Это был узкий коридор, такой же тёмный и мрачный, как и та небольшая комната, в которой они сидели. Было прохладно, темнота и тишина давили на нервы, наполняли окружающую среду напряжением и страхом. Если бы впереди возник монстр, учёным было бы некуда бежать. Но они шли спокойно, не встречая препятствий. Гиксос часто оглядывался и смотрел наверх, но кроме паутины ничего не видел. Наконец впереди забрезжил свет, и воины увидели, что кусок скалы немного закрывает проход в большой просторный зал, освещённый множеством светильников. В зале никого не было, и они решились войти.

Отодвинуть камень оказалось несложно, и исследователи были вознаграждены большим количеством света. Они юркнули за ближайшую колонну, но зал был абсолютно пуст.

— Пойдём, в самый раз осмотреться, — сказала Сехмет и потянула Гиксоса за собой, — мы здесь и были.

Гиксоса передёрнуло.

— Что с тобой?

— Не знаю, у меня какое-то нехорошее предчувствие. Из-за того коридора, который мы покинули, — изобретатель поёжился.

— Гиксос, успокойся, — Сехмет чуть сжала его плечо, а затем отпустила, — в крайнем случае сдадимся Кеферу. Или самому Ра, если он тут есть.

— М-да уж.

— А ты предпочтёшь чудовищ? Пошли!

Девушка дёрнула его за руку, давая направление, и изобретатель был вынужден подчиниться. Они осматривали большой зал, полный каких-то древних предметов, и вскоре заметили небольшой столик с парочкой приборов — рабочее место Осириса. Гиксос подошёл поближе, и Сехмет, незаметно заведя руку за спину, послала своим союзникам сигнал: они на назначенном месте. «Интересно, если наша хитрость раскроется, что Гиксос со мной сделает?» — подумала Сехмет, присоединяясь к другу.

На столе было множество приборов и свиток папируса — Осирис любил делать заметки от руки, не на устройствах. Пока девушка читала исследования, Гиксос увидел небольшой синеватый клочок бумажки, прижатый каким-то датчиком. Он взял его в руки и перевернул, поскольку верхняя сторона была чистой. Как заворожённый смотрел он на фотографию: молодой Осирис и маленький Гиксос, улыбающийся и держащий в руках диплом о законченном начальном образовании; внизу была подпись рукой Осириса: «Стремись к успеху всегда, мой юный ученик!» Фотография с подписью. Та самая фотография, которую он пытался уничтожить и не смог.

Гиксос издал какой-то странный звук, и Сехмет обернулась.

— Тебе плохо? — взволнованно спросила она, потому что Гиксос держался за стол, учащённо дыша, сам побледнел, а на лице отражалась какая-то смесь чувств.

Он не ответил, а просто положил фотографию на стол. Рука его дрожала. Сехмет, ведомая каким-то порывом, обняла его, он вздохнул и обнял её в ответ.

— Эту фотографию я хотел уничтожить, когда сбегал из Золотого города, — сказал Гиксос, — но не сумел… А он… сохранил её, восстановил… Зачем?

— М-м-м-м-м… спроси его об этом сам, — Сехмет отпустила его и развернула.

В зал вошли Осирис, Кефер, Рамзес, Гор и несколько солдат. Они увидели Тёмных воинов и медленно приближались к ним, словно не веря, что те проникли сюда. Гор и солдаты выглядели удивлёнными, Осирис взволнованным, Рамзес спокойным, а Кефер удручённым. Сехмет послала сыну фараона непонимающий взгляд — они должны были явиться сюда только втроём. Кефер едва уловимо дёрнул плечами — не его вина, он сам недоволен таким поворотом.

— Как вы сюда попали? — спросил Гор, уже совладавший со своим удивлением.

— Видимо так, как вы не знаете, — ответила Сехмет. Она не планировала разговаривать с Гором, не посвящённым в их замысел, не знала, что теперь делать и отчаянно соображала, как прийти к нужному результату.

— Это мы уже поняли, — сказал Рамзес и чуть качнул головой — он тоже не знал выхода.

Внезапно со стороны главного входа раздались громкие шаги, и вскоре появился Эксатон, сообщая новости на ходу:

— Я нашёл маленькую группу мумий. Скорее всего они были вместе с Сехмет и… — он замолчал и остановился, увидев двух недостающих воинов Тёмной армии.

«Чёрт, — подумала Сехмет, — теперь всё стало ещё хуже! Как теперь разбираться?» Так они стояли, смотря друг на друга, и никто никак не мог сообразить, как нужно поступить. Наконец Кефер сказал:

— Что ж, только вы двое остались от всей Тёмной армии. Но вы в милости Ра, поскольку спасли нас тогда. Если вы присоединитесь добровольно, это будет только в вашу пользу.

Сехмет поняла игру Кефера и сразу вступила в неё — сейчас они оба должны вытащить Гиксоса из тьмы. Она посмотрела на изобретателя; он не смотрел на Золотых воинов и вообще выглядел удручённым. Она не могла решать за него, но ведь и самой для начала нужно всё узнать поподробнее — вдруг их ждёт незавидная жизнь.

— Хотелось бы поконкретнее, — сказала она.

— Ты должна понимать, что может значить милость моего отца, — ответил Эксатон, недовольный строптивостью своей бывшей подчинённой и её успехами в составе Триумвирата, которому удалось то, чего не смог достичь сам принц.

— Мы можем быть в милости Ра и всё равно купаться в крови, — заметил Гиксос, не поднимая глаз.

Золотые воины переглянулись: это совсем не было похоже на Гиксоса, даже на Гиксоса как воина Тёмной армии. Осирис послал Сехмет отчаянный взгляд, но она едва уловимо пожала плечами и посмотрела на Кефера с тревогой.

— Н-нет, всё не так, — поспешил сказать младший сын Ра, пока Эксатон не разозлился и не разрушил его планы, — фараон дарует вам прощение, если вы сами сдадитесь. В противном случае с вами будет проведена беседа. У вас будет небольшое наказание, но несильное, а затем вы снова станете гражданами Золотого города с прежними правами. Возможно, и обязанностями, — он посмотрел на Гиксоса, но тот по-прежнему смотрел куда-то в сторону.

Эксатон покосился на брата: похоже, Кефер всё разузнал настолько сильно, насколько мог. Сехмет кивнула и посмотрела на Гиксоса — и все взгляды устремились на него. А он раздумывал, всё взвешивая и явно борясь с самим собой. Потом он посмотрел на Сехмет, собираясь посоветоваться с ней, но застыл с выражением крайнего ужаса в глазах.

— Что случилось? — встревожилась она. — Гиксос, что?!

— Кажется, нашу судьбу решать всё-таки не Ра, — ответил он, смотря за неё, и тут же оттащил подальше, и все увидели гигантского паука, вылезшего из небольшого отверстия, через которое Гиксос и Сехмет проникли в зал. Он полз осторожно, осматриваясь вокруг многочисленными глазками. Зрелище было жуткое.

— Как эта тварь сюда попала? — изумился Гор и вместе со всеми облачился в доспехи.

— Там есть пристройка, совершенно тёмная, — ответила Сехмет, схватившись за Гиксоса, — проход к ней был завален. Гиксос, так что с нами? — она умоляюще посмотрела на изобретателя, поддерживавшего её.

— Ладно. Мы сдаёмся! Что вам, браслет сдать нужно? — сказал Гиксос.

— Сейчас не до шуток, Гиксос, — ответил Кефер, подавляя выражение радости на лице. — Сначала разберёмся с пауком, а потом уже все формальности!

И тут показался ещё один паук, чернее и лохматей первого. Похоже, в некогда заваленной пристройке было их гнездо. Воины бросились прогонять чудовищ, которые оказались быстрыми и сильными. «Только не снова, только бы никто не погиб!» — мысленно взмолился Кефер, вместе с братом отбивая натиск третьего паука. Гиксос отправил Сехмет к Осирису и присоединился к солдатам. Когда появился четвёртый паук, немного меньше других, Рамзес позвал Гиксоса с собой, позвал так, словно не было всех этих месяцев вражды. Они прикрывали друг друга, хотя Рамзесу было непривычно, что юноша сражается без копья. Осирис и Сехмет выносили раненых, когда произошёл сильный взрыв. Пламя стало быстро распространяться по залу, взрывая всё новые светильники, с потолка посыпались пыль и камни, дым повалил чёрными клубами. Эксатон призвал всех к отступлению.

— Осторожно! — Сехмет резко потянула Кефера на себя, он упал, а на то место, где он стоял, рухнул тяжёлый камень. Принц не успел даже кивнуть девушке в знак благодарности, потому что она уже пробиралась к Гиксосу, подходившему к столу Осириса.

— Он безумец, — сказал Эксатон, помогая брату подняться, — они оба безумцы!

Сехмет схватила изобретателя за руку и дёрнула назад.

— Гиксос, остановись! Нужно выбираться отсюда!

— Подожди, Сехмет, я должен забрать её! Иди к выходу, я догоню.

— Нет! — она закашлялась от дыма, продолжая тянуть юношу назад, и тут на стол рухнул большой кусок камня, так что их обоих откинуло. Сехмет помогла Гиксосу подняться и повела за остальными. Изобретатель с безразличием на лице шёл туда, куда вела его подруга.

Скоро они выбрались из руин, и, хотя чёрный дым был и здесь, дышать стало легче. Сехмет, всё ещё кашляя, отпустила юношу и чуть не упала, но её вовремя поддержал Осирис.

— Ты спятил?! — закричала она сквозь приступы кашля, обращаясь к Гиксосу. — Куда тебя понесло?! Зачем?!

Он рухнул на колени с таким несчастным видом, что её злость сразу же прошла.

— Я хотел спасти ту фотографию, — ответил он со скорбью в голосе.

Сехмет сделала пару вдохов и дала учителю понять, что сможет стоять самостоятельно. Тогда Осирис приблизился к Гиксосу и осторожно спросил, о какой фотографии идёт речь. Гиксос поднял голову, но посмотрел мимо учителя и сразу сбил его с ног. Одновременно с криком Сехмет в поясницу изобретателя вонзилась когтистая паучья лапа, предназначенная Осирису. Обгорелого паука сразу заметили и атаковали, Осириса вытащили, но до Гиксоса никак не могли добраться, потому что паук, отбиваясь, постоянно вонзал в него то одну, то другую свою лапу.

Горячая кровь залила место боя, у Гиксоса уже не было сил кричать, перед глазами всё плыло, боль в травме, в которую паук вонзал свои ноги, всё увеличивалась, распространялась по телу во всех направлениях. Гиксос не знал, проткнул его монстр насквозь или застрял на позвоночнике, но от боли не мог уже шевелиться. Он почти потерял сознание, когда почувствовал, что паучья лапа вышла из его плоти. К нему прикоснулись чьи-то руки, сразу несколько, кто-то надавил на его поясницу, вызывая новую волну мучительной боли, и Гиксос окончательно потерял сознание.