Созвездие Девы (джен)

Артур Уизли задерживался на работе и корил себя за это. Все было сделано. Он расправился с мелкими задачами, подготовил ежемесячный отчет, взял несколько заданий у коллег, но и они оказались слишком простыми. Ничто не мешало ему отправиться домой прямо сейчас, однако он продолжал сидеть на своем шатающемся стуле, глядя в пространство. Дело в том (и у него не хватало духу признаться в этом даже себе), что он не хотел в Нору. Здесь, в Министерстве, он мог забыться, отвлечься от затяжного кошмара, в котором жила его семья. Пока Молли была в больнице с детьми, Артур вполне успешно управлялся с оравой сыновей, но, вероятно, в этом им помогала иллюзия, что когда вернется Молли, то все наконец-то станет по-старому. Не стало. У Молли теперь постоянно грустные глаза. Джинни какая-то притихшая. Гарри, которого Уизли считали практически родным, Дамблдор отправил неизвестно куда вместе с Эммелиной. Кровать Рона наверху так и стоит пустой, а стрелка часов с его именем застряла на отделении "в смертельной опасности".

Самым тяжелым было осознать, что по-старому уже не будет. Что теперь Молли, хлопоча по кухне, может вдруг замереть, задуматься, а потом выскочить за дверь, пряча слезы. Что его Джинни теперь просыпается среди ночи от кошмаров, а днем ее глаза смотрят зло, и губы стягиваются в упрямую ниточку — она так и не поняла, почему родители позволили увезти Гарри.

Чарли проводит с Джинни дни напролет, катает ее на закорках, Билл как может утешает Молли, близнецы ругаются с Перси. А Артур чувствует себя внезапно лишним. Он часто заходит в комнату Рона и страдает от невозможности сделать хоть что-то. Он пытался поговорить с женой — дать ей выплакаться раз и навсегда, поделиться чернотой больничных дней, но она лишь смотрит на него своим печальным взглядом и качает головой. А утром делает ему парочку лишних бутербродов в Министерство, словно извиняясь…

Наконец, Артур встает из-за стола, накидывает на плечи летнюю залоснившуюся мантию и выходит в холл. В лифте он едет с коллегами из других отделов — Требблом и Джонсоном… На этаже кто-то малознакомый, кажется Яксли, пытается завести с ним вежливый разговор о погоде. Но Артур помнит только, что Яксли когда-то обвиняли в связях с пожирателями, а потому сердце его вновь сжимается от боли, и отвечает он сухо и невпопад. Треббл усмехается, Джонсон его одергивает, но Артуру все равно. Он добирается до ближайшего свободного камина и спешит исчезнуть в зеленом пламени.

Дома он выходит из камина и тут же спотыкается обо что-то твердое и падает на пол. В лицо ему тычется черная морда и облизывает щеки. Артур слышит хохот сыновей, а Молли с одной стороны и Ремус с другой подхватывают его под локти, поднимают и усаживают на диван. Пес тут же превращается в Сириуса Блэка. Артур замирает и оглядывает его долгим взглядом. Сириус постарел, в его некогда густых черных волосах блестят паутинки седины, лицо болезненно-изможденное, но во взгляде горит былой огонь, и ухмылка точно такая же, как дюжину лет назад. Артур вскакивает и протягивает ему руку, и Сириус крепко пожимает ее. Потом он спохватывается и здоровается с Ремусом, целует Молли в щеку.

Оказалось, что это Дамблдор попросил семейство Уизли приглядеть за Сириусом, попросил в своем репертуаре: аппарировал в Нору с Блэком и Люпином и был таков, так что отказать нет никакой возможности. Иметь такого гостя опасно, но Нора словно впервые за долгое время проснулась. В доме снова тесно. Сириус, перекинувшись в Бродягу, катает Джинни на спине и мешает сразу всем, близнецы не отлипают от него ни на шаг, Молли готовит и напевает что-то себе под нос, Перси ворчит на шум, Билли и Чарли ворчат на Перси, а Артур и Ремус делают вид, что мирно беседуют, хотя в таких условиях это невозможно. Наконец Молли ставит на стол котелок с жарким и по-матерински подкладывает Сириусу побольше. У Блэка за спиной Азкабан, у Уизли — потери, у Ремуса — отчаяние и одиночество. Но вместе им оказывается есть, о чем поговорить, что вспомнить. Билл с облегчением выдыхает и уступает свою комнату Сириусу. Ему с Чарли скоро уезжать, и теперь они оставляют Нору с гораздо более легким сердцем. Молли есть, о ком заботиться, да и Джинни, вроде, оттаивает.

А вечером, готовясь ко сну, Молли вдруг вспоминает больницу. Артур перестает дышать — боится вспугнуть. Но Молли рассказывает и не плачет, а смеется. Смеется над своими тогдашними страхами, с нежностью вспоминает, как переживал Гарри, когда его уводила Эммелина, с гордостью говорит о том, какая их девочка сильная, шлет благодарности целителю Бёрку, который приносил ей поесть, когда она сама забывала... Артур обнимает прильнувшую к нему жену и целует в макушку. Ее смех кажется ему музыкой, прекраснее которой он не слышал уже долгое время.