Спаси меня от души (джен)

Холодное зимнее утро, словно некий предпоказ настоящей поры снега и льда континентального климата, серьёзно мотивировало всех студентов групп отсиживаться в комнатах и вообще не выходить на улицу, однако Романский, ориентируясь на спецзадание, умудрился всё-таки вытащить птенчиков и погнать к тренировочному комплексу, к счастью, находящемуся в доброй сотне метров от жилого здания. Перед ними возвышался скорее не комплекс в привычном понимании, а муравейник, в котором скрывалось слишком много помещений для неизвестных нужд. С одной стороны — всё ради практик, тренировок и экзаменов, но с другой — чистейший лабиринт, словно бы имевший вход, но не выход. В общем, небольшой топографический кретинизм Миши заставлял его волноваться, а ведь он когда-то считал, что мог ориентироваться в таких местах, как бывало уже в подземелье святых.

«Я здесь быстрее умру, когда заблужусь, чем что-то выучу!» — ругался про себя Миша, нервно сглатывая слюну.

Правда, на этот раз куратор боевых магов повёл всех не вовнутрь здания, а куда-то вбок, вдоль высокой внешней бетонной стены, где впоследствии был обнаружен побочный вход. Нет, не в огромный лабиринт, а в довольно-таки изолированное от остальной части крыло, располагающее одним залом и пятью помещениями, четыре из которых стояли в ряд прямо напротив входа. С учётом пустынного зала и обилия серого и белого цветов Миша ненароком вспомнил НИИ Ректора. Картинка в его голове хорошо сохранилась лишь к четырнадцати годам, но настолько чёткая, что Миша мог спокойно сказать, сколько было потолочных плиток-ламп перед входом в комнату испытаний. Их было двадцать восемь.

Отчасти «бункерный» интерьер теперь беспрепятственно сравнивался с больничной стилистикой, работая как ассоциация, особенно если пол того или иного помещения представлял из себя либо плитку, либо более дорогой паркет. В такие моменты Миша чувствовал себя несладко: он не понимал, почему так дрожал, хотя не было ни холодно — тёплая зимняя одежда спасала, а зал побочного крыла хорошо отапливался — ни страшно. Просто беспокойно, как обычно бывает в случаях дикого дискомфорта и отвращения к месту, где находишься. Забавно, что определить, когда именно появилось такое отторжение, не представлялось возможным, отчего волей-неволей можно было заподозрить, что основные первопричины произошли уже после пятнадцатилетия. Сильные чувства чума не забирает, да? Стоило осознать это, как эти сильные чувства стали чёткими и понятными. Теперь он мог определить, какое чувство являлось неподвластным чуме.

Тем не менее, состояние Миши было лучше, чем состояние практических всех студентов, а ведь основная проблема бедной молодёжи — это сам факт пробуждения в пять часов утра, а затем собрание здесь в шесть часов. Многие попросту ещё не проснулись, хотя, казалось бы, приняли душ, попытались взбодриться зарядкой и завтраком, но нет, ничего не помогало. Ксюша, например, не смогла включить фанатичную активность так рано, оттого стояла поодаль с взъерошенными волосами в компании бодрой Ру, которая с любопытством смотрела на Алису, также стоящую рядом вместе со своим партнёром в лице зверодевушки-кошечки с туповатым взглядом. Алиса, кстати, тоже была скорее мертва, чем жива. Только Миша, Николай, — скорее привыкший к крикам петухов или ещё к чему-то похожему на антураж сельского утра, Анастасия и пара девушек из магов поддержки были достаточно бодры, чтобы хотя бы принять эффективное участие в задании. Ниафель в такое время молчала как миленькая, совершенно не беспокоя Мишу, что шло на руку самому парню.

«Самое спокойное утро на свете!» — восхитился Миша.

— Так… — Романский, кажется, сам был из числа не пробудившихся. — Сегодня у нас первое задание… да.

— Дай я, — Устюгов как антагонист Андрея Павловича был бодрячком. — Первое задание запланировано на интервал с шести до семи часов утра. Суть такая: каждый дуэт должен эффективно работать в координации собственных действий, чтобы отлично дополнять друг друга и быть единым организмом. Так как боевые маги в бою постоянно в авангарде, маги поддержки в свободное от магической помощи время активно координируют действия товарища и предоставляют полезную информацию и советы. Грубо говоря, маги поддержки — это самые внимательные глаза боевого мага.

— Если абстрагироваться от таких красочных словечек и сказать конкретно, — дополнил сонный Романский, — то маг поддержки следит за всей ситуацией вокруг боевого мага, помогает избежать ударов исподтишка или со спины, даёт рекомендации, там, типа, займи высоту, отступи и тэ дэ, а также старается тактически влиять на сам ход боя, например, защищая боевого мага от неудобств и проблем в ориентировании.

— Задание как раз заложит в ваши дуэты основы взаимодополнения друг друга. Основной упор будет сделан на находчивости магов поддержки и доверчивости и проницательности самих боевых магов. Выполнение этих двух условий координации — ключевая задача этого задания. А теперь непосредственно о задании… — Устюгов посмотрел на Попадюк, стоящую по стойке смирно рядом с Романским.

Та быстро поняла, потому достала из большого чемодана несколько необычных вещей. Одну закрывающую обзор маску, как для сна, звукоизоляционные наушники и какую-то чёрную наклейку.

— Боевой маг надевает эту маску и наушники, тем самым лишая себя всего обзора и почти всех звуков. Маг поддержки же наклеивает на свой рот вот эту липкую ткань. Ваша основная задача: одолеть каменных големов на небольшой арене раньше разрушения защитного кристалла боевого мага. Ключевой запрет для боевого мага — никаких атак по площади; для магов поддержки — нанесение прямого вреда големам. Как именно адаптироваться к текущим проблемам — ваше дело, главное — одолеть големов и не позволить разрушения кристалла.

— Вопрос, — поднял руку Коля. — На магов поддержки будут нападать?

— Нет, только на боевого мага.

— Всем всё понятно? — удостоверился Романский. Не услышав более вопросов, он заключил: — Раздевайтесь и готовьтесь к заданию. Потом озвучу первые четыре дуэта…

Вполне ожидаемо, по крайней мере для Миши, который прекрасно понимал сущность данного спецзадания. Некоторые из студентов серьёзно забеспокоились, будто бы не доверяя либо своим способностям либо товарищам из поддержки. Можно было даже возгордиться тем, что он такой молодец, раз принимал подобные условия с бодростью духа, но наличие Ниафель в напарниках быстро разбило всякий повод возвыситься над остальными. Теперь Миша был из числа недоверчивых к партнеру людей.

— Всё поняла? — решил спросить он, вешая зимнее академическое пальто и шарф на индивидуальную вешалку, коих на трубе было пруд пруди. — Задание не из лёгких.

— Интеллект у меня выше среднего, — отвечала та, зевая, — так что спрашивать было необязательно.

— Как поступим?

— Так, вижу, нужные люди готовы, — заметил Романский, заставив переживать всех, кто уже снял с себя верхнюю одежду. И неспроста.

— И правда… — согласился Устюгов.

Собственно, из уст Алексея Николаевича стало ясно, что Миша и Ниафель — в первой четвёрке. Радости не было предела, ибо предела-то не было в связи с отсутствием самой радости. Из-за этого Миша не смог обсудить с напарницей план действий, так как их погнали к дверям комнат почти сразу, наверняка пытаясь усложнить задачу студентам. Они пытались их завалить или так жестоко помочь? В общем говоря, всем магам вручили по родному катализатору, а затем распахнули двери, в то время как Романский лениво проговорил:

— В рамках уже сказанных условий у вас есть свобода действий. Решайте, короче, как хотите, не стесняйтесь пробовать. Всё равно по шапке надают.

— О, Мишка, — вдруг послышался голос Ксюши. Она была также участницей первой волны. — Удачи тебе!

— Да, удачи, — поддержала следом Ру, помахав ручкой. — Ты точно справишься.

— И вам того же, — кивнул Миша, облегчённо улыбнувшись.

Он заметил волнение Ру, плавно идущее вровень со страхом и каким-то мучением перед неясным выбором. Казалось, что эльфийка боялась не самого спецзадания, а чего-то более ужасного, словно с утра её окутали неприятные факты, помогающие определить ужасные последствия. Её напарница же старалась открыто не переживать. Несмотря на сонность, Ксюша вложила в свои слова-наставления всю активность и радость, не оставив и капельку себе для задания. Как ни противься, всё равно будет воодушевлять, оттого заходить внутрь комнаты было даже слишком легко. Предварительно каждому дуэту вручили по маске, наушникам и наклейке, наказав каждому надеть только при закрытии дверей.

Комната хорошо освещалась мощной единственной лампой по центру, сбоку, в кармане стены, на подставке стоял защитный кристалл, а напротив входа расположилось зеркало, скорее всего, являющиеся стеклом для наблюдения со стороны. Однако вишенкой на торте в наполнении комнаты служили именно големы. Грубо вытесанные каменные двухметровые коренастые куклы, не имевшие даже банального лица: сделаны или наспех, или в угоду практичности. Тем не менее, четверо таких големов, которые встали у всех стен комнаты, угрожающе окружали сравнительно небольшую арену, создавая воистину небывалую угрозу. При нормальных условиях даже десять таких големов не могли одолеть Мишу, но с закрытыми глазами, почти «глухими» ушами и с запретом атаковать по площади — один голем мог отпинать его смело.

— Со мной такое задание не помеха, — сказала Ниафель. — Одним заклинанием я возьму и буду колебать твою ману, чтобы ты понял.

— Может, лучше… — хотел отговорить её Миша, но резкое закрытие дверей и громкий голос из динамика перебили его:

— Просим боевому магу немедленно встать по центру и надеть необходимую экипировку. Магу поддержки рекомендуется занять позицию в выделенном белыми линиями квадрате, с также надетым усложнителем.

Сухой женский голос никого не просил — приказывал, тоном намекая, что медлить было нельзя, причём таинственный наблюдатель был незнаком. Сославшись на неполноценность собственной памяти или банальное незнакомство с ней, Миша кротко обратился к Ниафель:

— Примени иной способ, пожалуйста.

— Боишься, что рассмеюсь от твоей маны?

— Нет, прошу, другой способ…

— Михаил Симонов, займите центр комнаты, — повторил «просьбу» голос.

Миша не знал, что делать. План напарницы в привычных реалиях был бы эффективен, но Миша сам по себе был непривычным явлением в академии! Нельзя было допустить, чтобы Ниафель по незнанию потратила силы и время на поиск «связи» с напарником в той среде, где он не функционировал. Очередной недостаток наивного желания Симонова прожить оставшиеся время в академии.

«Ну сколько раз!»

Впрочем, если Ниафель соизволит послушаться его и сменит методику, то всё пройдёт куда лучше. Немного успокоив себя, Миша натянул маску и надел наушники. Для воина лишаться подобных критических важных способов получения информации — смертный приговор, даже если всю жизнь тренироваться познавать техники чтения окружения иными чувствами, будь то тактильные ощущения или запах. К несчастью, Миша не был таким воином, из-за чего А-ранговый боец благополучно превратился в беспомощного котёнка, стоящего в окружении големов-амбалов. Столь паршивая ситуация заставляла его волноваться и теряться в разработке плана действий, в результате чего он просто встал в стойку — не в свою любимую, а стандартную рыцарскую — с вытянутым вперед мечом при двойном хвате — и всем сердцем понадеялся на находчивость коллеги.

Момент — и на всю комнату засвистела сирена, оповещающая о начале задания, причём так, чтобы и Миша смог бы услышать. Видя тьму, слыша пустоту, он простоял неподвижно добрые несколько секунд перед тем, как получить кулаком в бок — по размеру «руки» было очевидно, кто замешан в подобном. Големы атаковали резко, агрессивно, но через большие перерывы, однако такие передышки совершенно не спасали ситуацию: каменные гопники ударяли по телу Миши со всех сторон, умышленно не повторяли или безумным способом чередовали свои атаки, которые предсказать не представлялось возможным. В общем говоря, они играли в мячик со своим оппонентом, стремительно приближая его защиту к разрушению.

И всё же, Ниафель наверняка попыталась повлиять на несуществующую ману напарника, ибо иной причины её безучастия известно не было. Не специально же она собиралась двигать бой к поражению! Впрочем, в этом он также не был уверен — мало ли что могла задумать низкорослая бестия с характером стервы. Правда, только он начал ругать её за медлительность — при этом ничего не говоря вслух, — как тут же эльфийка дала о себе знать, пускай и спустя нескольких минут избиения бедняги-Миши. Она прижалась к его спине всем торсом, сильно сжав ткань спортивной кофты маленькой ручкой, а после одарила Мишу больным ударом посоха по правому плечу. Более того, стук был не единичным, отчего понять смысл этого действия не составило труда.

Миша махнул огненным мечом вправо, размашистым ударом пройдясь по туше голема. Удивительным было не попадание по противнику, а находчивость самой Ниафель, решившей пойти подобным образом. Следом она ударила по левому плечу — Миша ответил ударом меча влево. И так они кружились на арене, порой вертясь едва не под триста шестьдесят градусов, отдаленно напоминая бальный танец. Конечно, это скорее походило на кружение пьяных в зюзю танцоров, но Ниафель старалась изо всех сил сориентировать товарища, а также совладать с резкостью его движений, порой слишком плотно прижимаясь к мужской спине вплоть до неприличия. Кто бы мог подумать, что Миша ненароком не прочувствует всю тактильную близость их сейчас? Смущало донельзя — и неудивительно.

В любом случае, постукивания Ниафель помогали Мише сражать големов в более пятидесяти процентах удачных из всех ударов, прекрасно чувствуя все попадания и промахи эдакими «ощущениями мечника», скорее представляющие собой чёткое понимание столкновения или пролёта меча по воздуху. Отчасти Мише стало весело — настолько, что он чуть не потерял равновесие после очередного крутого танцующего поворота, но вместо паники или рассеянности рассмеялся. И тут Ниафель ударила по макушке товарища, знаменуя новый неясный знак. Миша не понял, что это, оттого получил кулаком в живот от голема, стоящего спереди. Кристалл едва не треснул — не хватило мощи, но Миша остановил повторную попытку противника и воткнул меч куда-то в тело благодаря новому больному стуку по макушке. В результате сирена оповестила о завершении задания, позволив Мише наконец избавиться от усложнителей.

— Как хорошо! — обрадовался Миша, облегчённо выдыхая. Повернувшись к Ниафель, он не сдерживал себя от похвалы: — Ты показала себя прекрасно, спасибо. Без тебя они бы меня избили.

Эльфийка стояла вплотную к нему, но не думала отстраняться, будто никаких понятий о личном пространстве у неё не было. Её глаза неуклонно осматривали лицо коллеги, а странная улыбка не поддавалась никакому анализу, так и сохранив собственный секрет от чужого взора. Действительно, понять эмоцию на данный момент было невозможно, что казалось крайне странным. Тем не менее, Миша от такой близости засмущался и было хотел отойти, но Ниафель взяла его за кисть и не позволила отстраниться.

— Ты забавный, — вдруг сказала она, сверля своим ярко-зелёным взглядом. — Я, конечно, шикарна, но ты меня приятно удивил. Нас обучали так, что мы не должны были встретить кого-то, кто мог бы скрыть свою ману от взора нашей силы, но ты не то что защитился от меня, так ты ещё и шанса не дал мне увидеть твою ману.

— Это и правда удивительно? — краснея, спросил Миша. — Значит, я особенный?

— Нет, ты не подумай, и среди тараканов есть необычные, но я признаю твою уникальность.

Она одобрительно закивала и сама отошла от него, при этом намеренно провела ладонью от кисти к пальцам, словно бы «пробуя» кожу касаниями. В итоге Ниафель поправила свою шляпу, а затем повернулась к выходу, будто до этого ничего не было. Миша тем временем чувствовал себя кинутым. Нет, он не надеялся ни на что, да и рад был в принципе, что Ниафель не догадалась о его святости, но такая игра на близость больно играла на парне, ещё не привыкшем к компании малознакомых людей. С одной стороны, Миша не считал себя тем, кто будет бояться прикасаться к девушкам и общаться с ними, но сейчас… его сразили, как это делала однажды Браун, правда, своим способом.

Они вышли в зал. Студенты всем видом показывали своё ярое желание поспрашивать первую партию о сути задания, но Романский лично поставил каждого в границы и отделил сдавших и ещё не сдавших двумя противоположными сторонами зала. Помимо дуэта Миши задание выполнила ещё одна пара боевого мага-девушки с короткими волосами. Он её видел уже довольно часто, а имени так и не узнал.

— Мы не знакомы… — попытался завязать разговор Миша, однако случилось нечто непредвиденное.

Из комнаты вышли Ксюша и Ру, только Ксюша была заметно побита вплоть до синяков на лице, но основная проблема была совершенно не в этом: у неё была сломана рука. Ру вывела напарницу в зал и сразу усадила на скамью у вешалок, позвав всех преподавателей к себе.

— Как это произошло? — не понимал Устюгов, внимательно осматривая Ксюшу.

Она мычала, стонала, но всячески старалась стерпеть боль, хотя рука была сломана самым ужасающе страшным образом — открытый перелом, вызванный, скорее всего, сильным ударом в кулак и безумным давлением на плечевую кость, которая, собственно, и надломилась.

— Я кое-как обезболила рану, но этого недостаточно. Разрешите её излечить, — попросила Ру. — С вашим усилением мы запросто исцелим перелом!

— Да, ты права…

— Кристалл не сработал, — оповестила Александра, выйдя из той комнаты. — С виду он работал, а на деле никак не связался с Ксенией.

— Их же проверяли! — выругался Андрей Павлович. — Куда глазел наблюдатель?

— Датчики не увидели неисправность, — послышался голос со стороны.

В зал вошла девушка лет тридцати — или ближе к этому возрасту. Строгий офисный стиль с юбкой, чулками, пиджачком и всё в этом духе — даже очки носила, всем видом показывая собственную серьёзность, которую обычно видят на уровне бизнес-леди столицы. Если бы не зелёные цвета одежды, ни за что бы Миша не посчитал её работником академии. Тем не менее, высокая из-за каблуков коротко стриженая женщина подошла к остальным коллегам и, покручивая меж пальцев ручку, сразу пояснила:

— С моих приборов никаких сообщений о ошибке не поступало. Всё было в штатном режиме.

— Охренительно получается: неисправность обманула систему, следящую за обнаружением этих неисправностей, — продолжал злиться Романский.

— Големы также продолжили бой, хотя они запрограммированы на отказ от действий в случае отсутствия защиты у мага, — добавила незнакомая женщина. — Кто-то серьёзно ошибся.

Параллельно с обсуждением проблемы Ру и Устюгов справились с травмой Ксюши. Куратор проговорил какое-то сложное заклинание, тем самым окутав рану чем-то дымчатым бирюзового цвета, а Ру, направив посох на повреждение, своими уже силами начала исцелять перелом магией, крайне эффективно, но не быстро восстанавливая кость.

— Удивительные заклинания, — не на шутку восхитился Миша.

— Говорила же, для нас заклинания — сложнейшая наука. Вам ещё не объясняли это, видимо, берегут ум с отрицательным ай-кью от безумного открытия нового мира.

— Нам рассказывали про воплощение мыслей мага через кристаллическую магию, — привыкший к издёвками Ниафель Миша спрашивал её с явным любопытством, словно ребёнок.

— Простая форма заклинания, под стать вашим умственным способностям. Рики Браун слишком осторожничает с вами.

— Неужели Митрофанов мог ошибиться? — не поверил Алексей Николаевич, намазывая целительной мазью синяки Ксюши.

— Другого объяснения я не вижу, — пожала плечами женщина.

— Ты как, Ксюша? — переживала Ру, подавленным голосом интересуясь у пострадавшей. — Всё ещё болит?

— Спасибо, мне теперь намного лучше…

Миша увидел брошенный этой «деловой» женщиной странный угрюмый взгляд на Ру, будто она была чем-то недовольна. Самое забавное — это реакция самой эльфийки, ведь она намеренно стояла спиной к наблюдателю и пыталась не обращать внимание на неё, больше отдаваясь Ксюше.

— Это немыслимая халатность, — заключил Андрей Павлович, скрещивая руки на груди. — Я Митрофана на кол насажу, ублюдок.

— Не кипятись, может, не он виноват, — пытался успокоить Устюгов. — Надо разобраться в ситуации.

— Ты и выясни. Нам надо продолжить задания…

— Продолжить? Вы ведь видели, что произошло?! — возмутился Николай.

— Вместо четырёх комнат будет три. Я всё сказал. У вас нет времени, не забываем.

— А если…

— Никаких «если», — прервал Романский. — Договор, друзья, до-го-вор. Травмы — это норма, прекращать спецзадание из-за этого недопустимо.

Миша волновался за Ксюшу, однако всё действительно обошлось. Она была цела, уже бодра, пережив мучительную травму без проблем. Тем не менее, многие смотрели на такую ситуацию сочувственно. Или недоверием, как, например Пётр, взволнованно вытирающий пот с лица, или Алиса, в принципе догадавшиеся о ясной странности дела. Симоновы пересеклись взглядами и мысленно согласились, что подобная ситуация не была нормальной или случайной. Либо халатность, либо что ещё похуже.

* * *

Данное задание прошли не все, что неудивительно, хотя истинное условие его выполнения заключалось не в уничтожении големов. Даже если фактически дуэт проиграл перед противниками — это не значило, что они провалили задание. Романский, отлично справляясь с ролью черта-лгуна, пояснил всю суть только после выполнения задания последней волны, отчего стало ясно, что ключевым показателем выполнения была именно командная работа. Маг поддержки, наблюдающий за ситуацией, но не имевший возможности привычным методом оповестить напарника, должен был найти такой новый способ, который сориентирует боевого мага и поможет ему сопротивляться противнику. Пускай одна сторона дуэта и имела больше влияния на успех задания, сама работа над взаимодействием ориентировалась вана на нестандартное понимание друг друга в критической ситуации. Маг поддержки — оповестить, боевой маг — понять. Какие только способы ни были применены!

Напарница Роберта — та самая низкорослая фея — использовала банальную телепатию, правда, она не умела структурированно направлять свои мысли объекту, оттого прибегнула к звукам по типу мычания, возникающие иллюзорно на всех сторонах света в зависимости от расположения врага. Зверодевушка-коллега с собачьими ушками, почти как у таксы, Петра вообще создавала слабые, но ощутимые потоки ветра в пространстве, а кошечка Алисы просто залезла на спину напарницы и небольно тянула за локоны волос, как эдакий кукловод, с весельем манипулируя сильным магом как вздумается. Именно поэтому Алиса чуть не убила её после задания, но признала саму попытку как удачную. Миша не слышал, как справился с заданием Сергей, но он был удивлён, что Анастасия провалила первое задание, как и Николай вместе с другими тремя однокурсниками. Расстраиваться и опускать руки было рано — так заверял Романский, чуть ли не угорая над ними.

Список других заданий звучал всё страшнее, абсурднее и интереснее, воодушевляя Мишу активно взаимодействовать с новоиспечённой напарницей. Как ни странно, но Ниафель даже с учётом вечных издевательств старалась настраивать себя на командную работу, порой превосходя более успешных своих однокурсниц, но при этом частенько возникали сильные разногласия и «столкновения» с Мишей. Если бег с препятствиями был довольно лёгок, то задание «Лидерство» вставило палки в колёса и едва не поссорило между собой сам дуэт. Суть, вроде бы, казалась простой: Ниафель и Мишу дополнительно привязали верёвкой — на этот раз реальной — так, чтобы они стояли спиной друг к другу. Мишу, естественно, лишили зрения и поставили в направлении назад, в то время как Ниафель была некой рулевой. Им необходимо было пройти небольшой путь по лабиринту с препятствиями, только Ниафель не имела права самостоятельно двигаться и что-либо советовать и предлагать Мише, который должен был руководить всей парой путём приказов на основании информации, которая выдаст сама девушка. Основная проблема была в недоверии самой эльфийки. «Лабиринт с препятствиями» — это не только куча коридоров, забитых столами, заборами и так далее. Там были те же големы, например. Или механические пауки размером с трансформатор. В общем — наличие кого-то «живого» вынуждало Мишу предпринимать самые разные действия, которые бились о мнение Ниафель.

Споров — вагон и маленькая тележка, а несоответствие действий и приказов было более нормальным, чем какое-либо взаимодействие. Половины пути не было пройдено, как их чуть не лишили возможности сдать задание одной хорошей атакой големов, а всего виной — недоверие. Миша до этого и так предполагал, что своим поведением эльфийка старалась защитить себя от незнакомца, отгородить маня-мирок со своими законами, однако задание «Лидерство» раскрыло данную проблему более чем точно. Ниафель боялась принимать рискованное мнение напарника, не хотела подвергать себя опасности из-за решения Миши, оттого спорила и пыталась передать ему своё безальтернативное мнение. Видите ли, ей не нравился ход мыслей боевого мага, ибо она, будучи шикарной девицей, имела больше тактической подкованности, чем вынужденный лидер за спиной. Как результат, они застряли на середине и были благополучно прибиты противником.

Всё перетекло в ссору, в столкновение точек зрения, сильно сказываясь на дальнейших заданиях. Состав единого рассказа — спор о том, будет ли главный персонаж мужчиной или женщиной. Взаимная поддержка в преодолении препятствий — упрёки Ниафель и злобные комментарии Миши насчёт того, как правильно надо подсаживать, ходить по тоненькому мостику и так далее. Примечательно, что кроме «Лидерства» все задания были выполнены, что было странно. К сожалению, Романский и прочие не удосужились объяснить, почему их командное взаимодействие считалось соответствующим условиям заданий.

«Она просто невыносима!» — ругался Миша, дуясь на Ниафель сердцем, душой и внутренним врединой.

Так или иначе, в двенадцать часов наступил обед. Дуэты дружно потопали кушать, бурно обсуждая или ругаясь между собой о событиях прошедшего утра. Ниафель и Миша заняли дальний большой столик, но ели они молча из-за обиженности друг на друга, правда, в итоге к ним подсели Ксюша и Ру, а затем подключилась и Алиса в компании своей напарницы. Так и сидели вшестером, где душой всего маленького общества была, конечно же, Ксюша.

— Алиса такую историю рассказала, — говорила она, параллельно выпивая остатки чая. — Обхохочешься!

— Дурочка справа от меня все мозги проела своими идеями… — с досадой оправдывалась Алиса, подперев подбородок рукой. — Я ещё снизила градус стыда.

— Ой, да хорошая история! — смеясь, отвечала зверодевушка. — Ты улыбалась! Значит, я сделала всё правильно.

Напарница Алисы была несколько забавной. Взгляд её действительно был простым, но очень весёлым и… счастливым? В любом случае, девушка, имея кошачьи чёрные ушки с белым мехом на внутренней стороне, а также длинный тоненький хвост, всем видом привлекала к себе внимание со стороны. Она была безумно красивой, даже по меркам Миши. Спортивное — именно эстетически худое — тельце, очень ловкие точные движения, будь то ходьба, прыжки или преодоление препятствий, превращая её в воздушную, кудрявые короткие чёрные волосы, зелёные глаза с кошачьими зрачками — в общем, рай для фетишистов и тех, кто ценил общую гармонию красоты, беря во внимание те же ушки и хвост. Правда, характером она уходила не в эстетику, а в сплошное веселье. Например, она только что взяла и бесцеремонно забрала прилипший к щеке Алисы листок салата — нет, не рукой, а губами, из-за чего чуть не получила в лицо за такое.

— Во-о-оу, — искренне удивилась Ксюша с хитрой улыбкой. — Какие страсти.

— Я её придушу… — прошипела Симонова, сжимая в хватке вилку. — Убью…

— Между прочим, я, — проговорила кошечка, — опекаю тебя! Ты слишком серьёзная, задумчивая, грубая — фу-фу-фу! Надо заставить тебя улыбаться, понимаешь?

— А как тебя зовут? — поинтересовался Миша, задумчиво пережёвывая рис.

— Меня? О, ты ведь брат Алисы, да? Меня зовут Кику, можешь даже называть Куки, так даже милее, — представившись, та вдруг заметила что-то на лице Миши.

Он как в воду глядел, только убрав пальцем рис с нижней губы — страшно было представить, что могла бы сделать Куки.

— Всё такая же бестолочь, — вздохнула Ниафель, смиренно попивающая чай, неспешно, почти по-аристократичному. — Скольких человек ты ещё доведёшь?

— Я-то? — рассмеялась Куки. — Я хочу, чтобы меня любили и ласкали!

— До своей смерти… — добавила эльфийка.

— Кто знает, — в эти слова Кику вложила какой-то коварный смысл.

Вдруг к их большой компании подключился Пётр со своей зверодевушкой: они уселись рядом с Мишей. Тот, держа платок ближе ко рту, волнующе смотрел на Ксюшу, но спросить прямо очевидно стеснялся.

— Всё нормально, — догадалась Ксюша, с широкой улыбкой на лице посмотрев на однокурсника. — Спасибо за неравнодушие, но правда — проблем нет.

— Тебе знатно досталось, — прошептал Брагин. — Сильно больно было?

— По правде говоря, слишком больно.

Когда Ксюша рассказывала о переживаниях в тот момент, Миша осмотрел напарницу Петра и немного забеспокоился. Собачьи упавшие ушки таксы коричневого цвета, недлинный хвост — это, конечно, мило, как и длинные по плечи каштановые прямые волосы, низкое худое тело и умиротворённо-спокойное лицо обычной девушки с большим лбом, однако сам взгляд… Миша был счастлив, что он проницателен, раз заметил, настолько пустой взгляд её глаз. Казалось, зелёные тона радужки помутились, сам же взгляд был стеклянный, безжизненный, чётко направленный на Ру, которая под давлением окончательно замолкла и виновато опустила голову, чувствуя всю холодную жуть, исходящую от зверодевушки. Более того, взгляд не сводился с неё долгие пять минут, пока Ксюша рассказывала, всё это время сверля эльфийку по каким-то причинам. Ненароком можно было вспомнить о псах Ордена, но там были какие-никакие проблески живого человека, а тут… или кукла, или окончательно мёртвая.

— Вот как, — обрадовался Пётр. — Ну хорошо, я рад.

— Нине в курсе, что случилось на самом деле? — спросила Алиса.

— Нет, не говорят, — покачал головой Петя. — Помнишь ту наблюдательницу? Она заставила преподавателей не разглашать информацию.

— Как же её зовут… — пыталась вспомнить Ксюша.

— Ирина Михайловна Логинова, — вдруг ответила Ниафель. — Вы, боевые маги, даже своих преподавателей не узнаёте?

— Мы её не встречали ещё… Она наш преподаватель? По какой дисциплине?

— Я откуда знаю? Она боевой маг, мастер первого класса, профессор, а ей всего двадцать девять лет. Я раньше думала, она уже перешла на третий класс элитного мага, но это дело времени.

— Она настолько сильная? — удивилась Ксюша. — Сильнее Браун, получается…

— В теории, — добавила Алиса как бы невзначай.

Миша помнил слова практиканта о том, что Браун могла умышленно скрывать весь свой потенциал, чтобы не привлекать излишнее внимание, да и по её магии иметь третий класс мастера — слишком низко и нереалистично.

— И что она за маг? — спросила Алиса.

— Сильный маг.

— Способность какая?

— Сильная.

— Издеваешься?

— Что ты! Я? Да.

— Алиса, тихо, — на опережение остановил её Миша. — Мне с ней спецзадание проходить.

— Трудно мне с балластом, конечно, — вздохнула Ниафель.

— Если бы ты мне доверяла, всё было бы куда проще.

— Ты инвалид-фетишист, забыл?

— Да с какого перепугу?!

— Как с какого? Вспоминая, как ты покраснел тогда…

— А кто лезет ко мне так близко? Это безрассудная грубость!

— Лезет? — заметила Алиса, нахмурившись. — Надо же, сучка-эльфийка играется с моим братом?

— Ревнуешь?

— Терпеть не могу тех, кто играет на чувствах других.

— Кто ж играл? Я? Ах, точно, играла… Но только ради интереса!

— Ребята, давайте сменим тему, — сквозь нервный смех попросила Ксюша, чувствуя весь накал.

— Да, лучше бы сменить, — согласился Миша.

Но их не слушали.

— Многое о себе возомнила, хочешь, опущу с небес на землю? Точнее, в сточную канаву, где тебе и место.

— А ручки дотянутся? Или тебе прыгнуть надо? Могу принести тебе стремянку, если надо.

— О! — вдруг ахнула Кику, аж приоткрыв рот. — Идея! Чтобы вы помирились — проведите время за настольной игрой! После спецзадания организую!

— Нахера?

— Ну не задавай такие глупые вопросы, — кошечка схватила Алису за щеки и немного оттянула их. — Ми-рить-ся!

— Хватит меня лапать, — огрызнулась та, ударив по рукам. — Бесишь.

— Я думала, тебе нравится тактильность. Душ-то принимали вместе.

— Во-о-о-оу, — опять удивилась Ксюша.

— Вместе? Ты ворвалась ко мне!

— У нас ещё целый день заданий, — решил сказать Пётр. — Надеюсь, они не переубивают друг друга…

— Навряд ли, — сказала Ксюша. — Противоположности притягиваются, а враги и соперники сближаются сильнее всех! Им просто нужно время.

«Противоположности притягиваются…» — задумался Миша, засмотревшись на Ниафель.

Может, он и найдёт общий язык с ней. Нужно время. И терпение. И побольше нервов.

* * *

Насыщенный день был полон странных заданий. Конечно, любые методы полезны, когда все достигают общей цели — командного взаимодействия, — но порой казалось, что Миша участвовал в каком-то телевизионном конкурсе, которые были особенно популярны после бума технологий для шоу где-то в начале сороковых. Телевидение пока ещё не вышло из зоны инноваций, однако резкий рост всяких студий говорил о быстрой популярности сей сферы искусства. Не обошлось без глупых конкурсов, где смешные действия рекламировались так, что это будет действительно эффективно на деле. Кажется, Романский, руководивший спецзаданием, или Битрокс, в принципе его составивший, являлись очередными фанатами подобного контента. Как можно объяснить совместное рукоделие, где Миша познал все тонкости оригами, блиц-викторину, за которой он вновь чуть не поссорился с Ниафель, и парные танцы? Да, они решали один вопрос, да, всё командное, но внутренний диссонанс серьёзного взрослого парня бурлил пахучим бульоном, раз за разом смущая Мишу и вызывая те или иные конфузы. Танцевать он точно не умел!

Не было бы более подходящих магической академии заданий, Миша точно бы сошёл с ума и принялся бы искать камеры, звукорежиссёра и ведущего-комика, комментирующего всё это шоу. Если первая половина заданий была, скажем, особенной, то вторая — жестокой. Действительно, ректор не брезговал опасностями, постоянно давал усложнения и вынуждал студентов чуть ли не паниковать перед лицом угрозы. Големы, встреченные ранее — лишь не смешная шутка, которая лишь готовила к предстоящей жести. Магов поддержки били, пытали, пускай и понарошку, так, со сниженным ущербом, играя на нервах боевых магов-спасителей; на студентов нападали толпы монстров призывателя — его, кстати, никто не видел — в лице пауков и волков из мусора, жижи серной кислоты, кипятка или хладагента; студентов заставляли помогать друг другу, спасать от грубых препятствий-механизмов, способных запросто переломать кости; приходилось прибегать к мгновенному ориентированию на местности, общим умом пытаясь миновать ловушки небольшого лабиринта — в общем, «веселья» хоть отбавляй. Естественно, справлялись не все, однако Устюгов пытался успокоить студентов тем, что основные условия выполнения заданий были не в победах на самих заданиях. Он хотел, чтобы все акцентировали внимание именно на командном взаимодействии, дабы банально доверять друг другу, приходить к общему решению и всячески опекать друг друга.

Алиса и Кику показывали средние результаты. Ксюша и Ру — выше ожидаемого, но тут дело скорее крылось в их характерах сотрудничества. Удивил Пётр, который прекрасно взаимодействовал со своей жуткой напарницей. Также Тереза показывала себя выше ожиданий, но Миша не видел толком её выступления. Сергей шёл средненьким, но благодаря напарнице, а дуэт Анастасии превосходил любой другой, причём неясно почему. Миша не мог не смотреть на своих однокурсников и по-настоящему восхищаться их результатами. То, как они старались, как открывали новое и формировали в себе черты настоящего специалиста, — это выше любой похвалы. Он обожал быть наблюдателем, неким свидетелем чего-то великого. Когда оно зарождалось, когда выстрелило, когда повлияло на общество, Миша чуть ли не трепетал, замечая подобное.

Отпахав целый день, Ниафель и Миша тут же после ужина вернулись в свою комнату. Они с радостью синхронно упали на кровати, так и не раздевшись, и просто решили отдохнуть. У Миши гудели мышцы, болела левая нога от перенапряжения и сильно стреляло в виски, словно он пережил апокалипсис. А ведь это только первый день!

— Фетишист, — обратилась Ниафель к напарнику, — давай никуда не пойдем, а?

— Да не… ай, к чёрту, — устало провопил Миша в нежелании спорить. — Я не планировал вставать с кровати.

— Отлично.

Солидарность, стоящая внимания, ибо они и вправду больше не вставали с кровати. Кое-как разделись, еле-еле справившись с ширмой, а после, кинув одежду на тумбочки, сразу улеглись спать, хотя за окном было всего девять часов вечера. В коридоре бродили, что-то громко обсуждали, но им было безразлично, главное — отдых. Впереди маячил новый тяжёлый день, наполненный заданиями, оттого мотивация вообще как-то отдыхать помимо сна не подступала.

Однако сколько бы ни длился прекрасный сон, Миша всё же проснулся не по своей воле — всему виной стали странные звуки в коридоре. Он глянул на настенные часы — два часа ночи. Голоса студентов, причём обеспокоенные, бесперебойно доносились из коридора в такт громкому топоту, вызывая праведный гнев жаворонка — ну кто будет так себя вести ночью?! Однако стоило Симонову проснуться окончательно, как он задумался, не случилось ли что-то там чрезвычайного. Переживания нахлынули с лихвой, оттого Миша быстренько оделся, поднялся с постели и потопал к выходу из комнаты… пока едва не полетел обратно из-за верёвки-заклинания.

Ниафель лежала себе в кровати и сладко спала, порой тихо похрапывая. Она так укуталась одеялом, так обняла подушку, что тревожить её кокон идиллии совершенно не хотелось. Более того, Миша всерьёз посчитал её привлекательной, если опустить стервозность, ещё комфортной и… милой? Правда, такие чувства возникли только тогда, когда она спала — потому принимать близко к сердцу не хотелось. В любом случае, переполох в коридоре слишком заманивал к себе, так что Миша был вынужден разбудить Ниафель дёрганием за плечо. Как ни странно, открыла она глаза сразу, но, почувствовав тёплую руку на своём голом плече — она была в сарафане, — так сразу выпучилась и отползла от напарника ближе к стене.

— Отвали! — сказала Ниафель, прикрываясь одеялом.

Миша сразу вспомнил момент, когда она стояла вплотную к нему и держала за руку. Новый диссонанс, приблизивший его к титулу короля диссонансов.

— Прости, что бужу, но у нас, кажется, ЧП, — объяснил Миша, указывая пальцем на коридор.

Ей потребовалась время, чтобы поверить ему. Эльфийка сторонилась Мишу и прижималась к стене, пока окончательно не убедилась в верности его слов. Тут-то Миша закрепил её странность в голове. Она явно боялась Мишу, явнее некуда. Вся эта агрессия, давление на личное пространство и так далее — попытки показать себя шипастой и опасной, чтобы впоследствии он и не подумал полезть к ней. Едва он коснулся плеча Ниафель в то время, когда та считала, что защитила себя репутацией стервы и построила стену, защищавшую её в подобные уязвимые моменты, так она сразу испугалась и вошла в позицию жертвы. Надави Миша посильнее и жёстче — точно бы разбил её вдребезги. Тем не менее, Симонов не хотел затрагивать её гнойник, потому молчаливо выдвинул ширму и подождал, пока Ниафель не соизволит одеться в форму. Так они наконец вышли в коридор.

Было слишком много дыма. Студенты пооткрывали окна где только можно — из-за чего в коридоре ходил холодный сквозняк — и бродили из комнаты в комнату, переговариваясь между собой. Видно, что основное действо закончилось, но последствия, которые заметил Миша, разогревали любопытство донельзя. Даже Ниафель заинтересованно осмотрелась по сторонам.

— О, проснулись? — объявился Роберт. — Чёрт, даже вы не миновали ночной переполох.

— Что случилось? — спросил Миша, обеспокоенно наблюдая за настороженными девушками в конце коридора, обсуждающими что-то между собой.

— Пожар, вот что. Очень странный, кстати.

— Я бы сказала, охренеть какой странный, — добавила фея-напарница Роберта. — Сигналка не сработала…

— Сигналка не сработала потому, что дым каким-то образом долго не выходил за пределы комнаты.

— А подробнее? — Миша томился от любопытства.

— Так, слушай. В комнате Руети и Ксюши у потолка возник пожар — тюль подпалилась или обои — я не знаю, но дыма было очень много. Комнатная система пожаротушения не сработала, а до коридора дым попросту не добирался — он вообще не проходил через щели двери. Ксюша спала как убитая, а Руети вовремя сориентировалась и заклинаниями закрыла себе и подруге рты и носы сферами чистого кислорода, благодаря чему они продержались до момента, как выбрались наружу. К счастью, Романский был их соседом, он как раз выходил в туалет, так что первая помощь была оказана сразу. Сигналка сработала на их этаже — тоже странно, — а там при помощи Настюши был локализован сам пожар. Это если вкратце.

— Пару вопросов, — попросил Миша. — Какая причина пожара?

— Сразу увидел странность, да? Никто не знает. Короткого замыкания не было, девушки точно не баловались, так сказать, спичками, Устюгов не нашёл никакого следа магии. Пожар взял и появился, в общем.

— Разве такое возможно?

— Наши преподы вот ломают головы. Думаю, склонятся к балованию спичками, ибо другие причины крайне маловероятны. Однако у меня есть теория.

— Теория?

— Ага-ага, — горделиво улыбнулся Роберт. — Вполне возможен вариант детонации кристалла.

— Он не оставляет следа магии… — сказала Ниафель. — Здраво.

— Но кристалл же хранит магию? — не понимал Миша.

— Мы ещё не прошли эту тему, но будь счастлив, что у тебя есть я, — Роберт кидался знаниями направо и налево, радуясь самому себе. — Короче, под следом магии мы понимаем остатки маны. Маги что делают? Трансформируют ману в магию, то есть идёт превращение одного объекта в другое. Скажем, из нефти в бензин, только более резко по состояниям. Маг, когда материализует магию, непроизвольно выпускает часть несформированной маны, поэтому каждое наше заклинание или использование родственной или кристаллической магии оставляет небольшой след. Обычно мана находится в пространстве где-то сутки, а заметить подобный след довольно просто — достаточно мага поддержки, умеющего применять конкретные методики. Кстати, в милиции на местах преступлениях часто проверяют наличие следов магии.

— Так… И что?

— А то, что кристаллы, которые консервируют магию, не принимают следы. Грубо говоря, в кристаллах магия чистая.

— То есть ты говоришь о намеренном поджоге? — уточнила Ниафель.

— А как иначе? Если, конечно, девушки и правда с огнём не играли. Сами подумайте: пожар на пустом месте, удивительная неисправность системы пожаротушения только в их комнате, сигналка на один этаж плюс удивительная сонливость Ксюши — странно же!

— А что с её сонливостью не так?

— Она утверждает, что спит очень чутко. Говорит, с детства просыпалась от малейшего шороха, даже будучи безумно уставшей. Первый случай крепкого сна в её жизни. Активировать кристалл можно с… таймером, так скажем. Достаточно усыпить Ксюшу и устроить пожар — дело плёвое. О, кстати, по поводу щелей дверей! Я заметил небольшой осколочек чего-то стеклянного или прозрачного у порога двери. Взял его тайком, посмотрел… — Роберт протянул осколок нечто прозрачного Мише, он был размером с подушечку мизинца. — Видите?

— Что видим? — Миша чувствовал себя тупым.

— Определить наверняка нельзя, но это не простой мусор в комнате. Думаю, это остаток другого кристалла, который заблокировал дверь.

— Заклинания также можно консервировать?

— Да, вспомни кристаллы защиты на заданиях. Заклинания в кристаллах обычно используются как автономные долгосрочные силы, способные использоваться куда большее время, чем без кристалла. Но суть в данном случае такая же. Таймер, кристалл-бам, заклинание на двери. Ни следа, ни самого кристалла, так как он ломается практически до молекул в зависимости от размера кристалла и величины силы, заключенной в него. Достаточно простенький щит, чтобы закрыть весь проход вплоть до мелких щелей. Не знаю точно, но вентиляция в комнате также, скорее всего, была закрыта заклинанием. Ну как, я шикарен? Влюбился?

— Откуда ты столько знаешь? — не обратил внимания на последние слова Миша.

— Я немного лучше остальных знаю магию. Семья такая.

— Если это поджог, то кто его устроил? — задала нужный вопрос Ниафель.

— Не знаю. Здесь тухляк, я не детектив. Держите в курсе и присматривайте за Ксюшей. Я также буду помогать. Не нравятся мне эти тёмные дела, которые я не знаю… — задумчиво хмыкнул Роберт и просто пошёл дальше по коридору.

— А где Ксюша? — спросил Миша вслед.

— Лучше не лезь к ней до завтра, — ответил Роберт криком.

Роберт бессовестно оставил Мишу наедине со своими мыслями. Точнее, не наедине, но всё же — любопытство окончательно измучило. Ниафель даже не побоялась обсудить странную ситуацию вместе с нелюбимым напарником, так что почти половина ночки ушла на разговор. Однако тема покушения Ксюши плавно сменилась на более обычные, бытовые, и за разговором он наконец смог узнать эльфийку получше. Она вскользь упомянула, что родом с Пепельных пустошей — что и так понятно, — но также наконец рассказала, как сюда добралась. Оказывается, она знала Ру ещё до переселения, ибо жили они в одной деревне, но по каким-то причинам разъехались, причем в разное время. Первая уехала Ниафель, мигрировала в конфедерацию, а затем каким-то образом заинтересовала некоего мага поддержки из Чёрных клинков. Опекунство, обучение, нормальная жизнь — без изыска, но слишком радужно. Далеко не каждому так свезёт — та же Льюша не нашла прекрасного будущего, хотя она родом из более престижных земель — так что окончательно верить Ниафель было трудно. Что-то было не так — и это было видно.

Миша заметил, как некоторые тонкости событий она умела скрыла, словно незначительные. Слишком осторожный подход к рассказу, оттого искусственный и не вызывающий доверия. Правда, сквозь вечные грубые высказывания Миша едва не потерял эту нить.

Так или иначе, в ответ она с радостью послушала биографию Миши, но не с меньшими скрытыми тонкостями. Эльфийка относилась к наличию красных в истории предвзято, с некой тайной злостью, порой даже упрекала Мишу в том, что он фетишист с крайне мерзкими друзьями. В принципе, он это знал, потому понимал её. Пепельные пустоши — нейтральные территории, которые стали практически безжизненными из-за недавнего извержения вулкана. Пепел покрыл огромную территорию — от возвышенностей у границ конфедерации до плато Средиземных штатов, от южных гор до северных — всё было покрыто пеплом. Говорят, шли огненные дожди и постоянно сотрясалась земля вплоть до разломов — один Миша видел на карте как раз рядом с Острым вулканом.

Примечательно, что там жили многие-многие расы, начиная эльфами и заканчивая гоблинами. Список был огромен, настолько, что заключить более двух рас в одно государство не представлялось возможным. После бедствия половина вымерла, однако взять под контроль земли было ещё сложнее. Природа на грани катастрофы, племена и общества воевали между собой за ресурсы, а вулкан бурлил более месяца, пока окончательно не заглох. За пятьдесят лет он более не просыпался. Тем не менее, встали другие проблемы, так как границы государств теперь окружили Пепельные пустоши. С одной стороны — территории контролировать было очень сложно, но с другой — ресурсы так привлекали, что окружающие государства начали претендовать на заветные земли. Пепельный кризис, где четыре крупные страны находились на грани войны. Это не мелочная борьба за выживание каких-то племён — это практически мировая война, так как два из четырёх государств были великими державами, имевшими огромное влияние на мир.

Конфедерация Синего кубка, Средиземные штаты, Королевство защитного Древа и Ганза гномов — каждые из них планировали забрать себе территории. Но время шло, конфликт то кипел, то затухал, принося убытки — так вскоре государства-участники заключили пакт, который присваивал Пепельным пустошам статус нейтральной территории по примеру также неконтролируемых Пустошей Сияющих равнин, которые располагались на юге конфедерации. Конечно, с учётом мнения местного населения, но Миша читал сводки красных — их мнение было как пыль для уборщицы.

Однако каждая страна могла «покупать» месторождения на Пепельных пустошах и следить за порядком на землях не дальше фиксированных точек, по сути рассредоточив влияние на четыре больших участках. Формально — это земля местных рас, но реально везде хозяйствовали страны, пускай с ограничениями и вниманием других стран мира. За Пепельные пустоши со стороны КСК отвечал Орден Красного креста. Миша боялся даже представить, что они делали там, на нейтральной территории, раз у них имелось отдельное подразделение карателей, имевшие репутацию крайне жестоких тварей. Неудивительно, что Ниафель относилась к красным как к врагам. Миша понимал её негодование, учитывал подобное при замечании сокрытия некоторых фактов из её жизни — в принципе, он старался поменьше побуждать вспоминать то время, когда она жила в Пепельных пустошах. Пустоши Сияющих равнин — девственно чистые леса, равнины, реки и озёра, за которыми следили миротворцы, но Пепельные пустоши — это малоприятные земли, где вели свои тёмные дела государства и совершенно не учитывали мнение местного населения.

После такого общения они, кажется, начали относиться друг к другу с куда большим доверием. По крайней мере, и Ниафель, и Миша считали покушение на Ксюшу необычным, а это значило, что их носы полезут туда, куда не стоило бы заглядывать стороннему человеку. В принципе, по этому поводу Миша старался найти момент поговорить с Ксюшей, когда шли новые задания, однако каждый раз всё оборачивалось не в его пользу. Мало того, что день был насыщенным, так ещё сама Ксюша постоянно была в окружении сочувствующих, то и дело опекающих её и всячески задабривающих. Примечательно, но остальные студенты считали пожар обычной случайностью, как бывало с коротким замыканием или ещё чем-то похожим. Ни слова о покушении, о странности обстоятельств — ничего. Более того, Миша на обеде услышал, что Ксюша сама считала данное происшествие не более чем непредвиденной чрезвычайной ситуацией, где нет никакого намёка на умышленный поджог и попытку убийства. Неужели только Миша и Роберт заподозрили неладное?

Андрей Павлович не говорил об этом, так что выяснять мнение кураторов было бесполезно. День всё тёк, плавно приближался к вечеру, а задания не заканчивались. Самые разнообразные, конечно, но их количество начало изматывать донельзя. Миша чувствовал себя работником, который вкалывал сверхурочно без выходных и отпуска целый год. За это время волей-неволей можно было привязаться к Ниафель, которую он стал понимать лучше, чем Алису. Впрочем, Алиса сама по себе непредсказуемая в бою, ибо она первоклассный мастер. Тем не менее, глупые, необычные и абсурдные задания для команды начали щёлкаться как семечки, причём с наименьшими спорами между собой. Порой удивлялись даже другие дуэты, наблюдая, как Миша таскал на своей спине Ниафель, будучи в гневной ссоре с ней. По сути, и Миша, и Ниафель уже даже не обижались на такие столкновения интересов. А смысл, если они всё равно вынуждены быть вместе?

Таким образом закончилось ещё одно задание на доверие товарищу, которое проверялось путём выполнения всяких опасных упражнений по типу преодоления препятствий, где требовалось прыгать вместе через эдакую пропасть, взбираться по вертикальной стене с прыжками, ловя своего товарища и помогая продвигаться, принимать урон в лоб боевому магу, защищённому заклинаниями мага поддержки, прикрывать уже самого мага поддержки и помогать миновать противников и ловушки — полная компиляция извращённой фантазии организаторов. Однако дуэт Миши справился, хоть и в конце они чуть не оплошали из-за несвоевременной ссоры.

— А я говорил, надо было в яму прыгать, — бухтел Миша, попивая горячий чай из термоса.

— В яму прыгнешь, когда узы спадут. Два на полтора метра, да?

Стоял мороз, а студенты битый час выполняли задания на улице. Кураторы даже не позволили уже отпахавшим студентам уйти, заставив сидеть на холодных скамейках, оттого Миша пытался согреться предоставленным Браун чаем. Кстати, о Браун: она подошла к началу «рабочего» дня студентов по просьбе Романского, видимо, решившего усилить безопасность спецзадания профессором. Собственно, Рики совершенно не противилась — Миша понял это сразу, как увидел её, весёлую и воодушевлённую, когда та полезла к студентам за милым разговором.

— Натуральное солнце… — сказал вслух Миша, пожав плечами и отпив вкусного чая.

— Солнце? — не поняла Ниафель. — Мисс Браун?

— Не важно…

— Я, конечно, знала, что ты фетишист, но тебя на старших тянет? Не на сорокалетних преподавательниц — уже хорошо.

— Да не тянет меня, — огрызнулся Миша. — Просто сравнение…

— Я раньше не придала значение, но Браун сама дала тебе этот чай. Лично в руки, в то время как остальным поставила просто ящик с термосами. Это многого стоит.

Миша тактически промолчал, так как любое слово из его уст тут же обернулось бы против него этой язвительной эльфийкой. Дома об этом говорила Алиса, теперь на учёбе начала болтать Ниафель — вверх наглости! Правда, он всё равно смотрел на Рики с чётким пониманием, что она вызывала у него комфорт даже на расстоянии более пятнадцати метров. Видимо, характер профессора был слишком очарователен и дружелюбен. Впервые он видел подобного человека. Миша готов был смотреть на Браун и дальше, но вдруг к нему подсела Алиса в компании Кику.

— Как жизнь? — спросила та, потянувшись.

— Нормально. До конца немного осталось, — понадеялся на спокойный вечер Миша с обнадёживающим вздохом.

Он протянул ей чай.

— О, точно, — приняв напиток, Алиса сунула записку в карман куртки Миши. — Прочитай, когда свободен будешь. А ещё я требую объяснений.

— Каких?

— О Ксюше. Я-то уже уведомлена хорошо знакомым человеком, потому…

— Это она о Попадюк! — добавила Кику весёлым тоном.

— Что? С чего ты взяла?

— Я же кошечка, я многое вижу, слышу и чувствую, что вам не дано, людишки. Например… — зверодевушка решила смело обнять Алису и вжаться щекой в её плечо. — Ты пахнешь цветами!

— Я тебе сейчас врежу…

— Да перестань! Я же знаю, что ты тактильная.

— Но не с тобой, — оттолкнула её от себя Алиса, замахнувшись кулаком. — Не приближайся!

Когда они успокоились, Мише пришлось рассказать Алисе всю историю, включая теорию Роберта и собственные подозрения. Как ни странно, Алиса не была удивлена от услышанного. Она так и сидела спокойно на скамье и изредка кивала, параллельно следя за самой Ксюшей. Сахарова как раз выполнила задание, а затем с привычной активностью заболталась с Петром, который довольно частенько с ней находился в компании. По лицу, конечно, было видно, что он переживал за неё, но его излишняя доброта была слишком навязчивой. Любой другой бы человек давно послал бы Петра далеко и подальше, не выдержав, но Ксюша с охотой принимала беспокойство однокурсника, из-за чего каким-то чарующим образом успокоила его окончательно и, кажется, отправила по своим делам. Как только Пётр и его напарница ушли, Ксюша пристала к девушкам и скрылась в окружении людей.

— За ней надо присматривать, — заключила Алиса.

— Роберт, думаю, тоже следит за ней.

— Насрать. Наша задача — охранять её.

— С чего тебе это стало интересно? — Миша даже посмотрел с опаской.

— Так мы найдём крысу.

— Обидненько, что среди нас плохие люди… — промурчала Куки.

Нет, правда, Миша и вправду услышал мурлыкание.

— Плохие люди везде, — добавила Ниафель с холодной уверенностью. — Но защитить её надо.

— А тебе зачем? — спросил Миша с ещё большей опаской.

— Как же? Я ведь величайшая, без моей помощи вы никто. Да и не нравятся мне тёмные игры, которые я не знаю — так сказал тот прилизанный чмошник?

— Куда это она пошла? — заметила Алиса, насторожившись. — Дура, чёрт возьми!

Ксюша поговорила с Устюговым, а затем с его разрешения потопала в сторону жилого здания под ручку с Ру. Естественно, все всполошились, сорвались с места и последовали сразу за ней, но так, чтобы не привлекать внимания. Однако их тут же остановил Романский, стукнув журналом по лбам четвёрки.

— Куда почапали? Я что сказал? Ни с места.

— Я в туалет хочу, — тут же сказала Алиса. — Обоссусь.

— Я тоже, — также сказал Миша.

— У вас, родственников, пускай и приёмных, общие проблемы с мочевым пузырём? Алиса, вали, пока можешь, но у тебя пять минут, а ты, Миша, сейчас будешь выполнять новое задание.

— Да почему? Я ведь в туалет хочу!

— Потерпишь, а если обмочишься — засчитаю задание как невыполненное. Усёк?

Препятствовать ему было бесполезно — сплошная каменная стена упёртости и бесчувствия к студентам. К счастью, Алиса взглядом дала понять, что сама справится. Ничего, в принципе, не оставалось. Миша обиженно пошёл выполнять задание, в то время как Алиса уже догоняла Ксюшу. Сложности в слежке за ней не было, однако маршрут Ксюши был довольно странным. Вместо обычной дорожки девушки решили пройтись вплотную к стенам здания по небольшой очищенной тропинке. Мало того, что такой путь навряд ли можно было считать коротким, так ещё поверхность покрылась льдом, пускай и тонким. Их можно было смело отругать и даже ударить за беспечность, будь на водостоках у крыши сосульки, но Алиса не смогла найти ни грамотных причин идти таким путём, ни логичных претензий к такому выбору. Более того, Ру шла впереди, причём на максимальном расстоянии от подруги, периодически водя палкой посоха по сугробам вокруг. Она будто бы сторонилась Ксюши, как показалось Алисе, но их разговор был до жути активным, можно сказать, по-экстравертски активным.

— Не видишь ничего странного? — решила спросить у Куки Алиса, аккуратно выглядывая из-за угла.

— Всё нормально. О! Стой… Я что-то чувствую.

Она забегала глазами и начала дёргать ушками. Алиса, конечно, насторожилась, но кроме спин девушек, ничего примечательного не увидела. Обычный путь, пускай и странный, непринуждённое общение девушек, привычный мороз и окружающий их снег. До угла дома оставалась пара метров, но Куки вдруг крикнула товарищам:

— Сверху!

Время, казалось, замедлилось. Скорость реакции Алисы позволила вовремя заметить проблему и сориентироваться. Стандартная прогулка до туалета для Ксюши могла обернуться смертью, так как откуда-то из пустоты возник град огромных сосулек, которые падали прямо на неё. Длинные, острые и в большом количестве, отчего уклониться и отбежать никак бы не удалось. К сожалению, ни Ру, ни сама Ксюша не увидели опасность, вынуждая Алису действовать без раздумий и крайне быстро. Она выбежала на тропинку, заискрила руку мощными зарядами, а затем вытянула руку с направленными двумя пальцами к цели. Момент — и быстрая прямая молния — даже никаких ломаных линий не было — влетела в сосульки над головой Ксюши, тут же сбив с пути и напрочь разорвав их на маленькие кусочки. Мощности хватило, чтобы ни одна сосулька не достигла цели, однако до головы Ксюши оставался считанный метр.

Останавливаться было нельзя. Было и так понятно, что сосульки не могли взяться из воздуха, поэтому Алиса пробежала несколько метров ближе к девушкам, по сигналу позволила Куки залезть на спину, а после, немного присев, при помощи молний отпрыгнула от земли вплоть до крыши, аж растопив небольшой участок под ногами. Времени было так мало, что улизнуть предполагаемой крысе было практически невозможно, правда, никого заметить всё равно не удалось: тут словно никого и не было.

— Да вы издеваетесь… — прорычала Симонова.

— Смотри! Следы! — оповестила Куки, указывая на край крыши.

Несколько пар следов. Они были размеренными, без лишних движений, но начинались и заканчивались соответственно они на половине пути ко входу на чердак. На заборе девушки увидели осколки чего-то твёрдого и прозрачного, а сами следы имитировали подошвы обуви студентов, проходящих спецзадание. На этом все зацепки закончились. Алиса, конечно, не сыщик, но даже она не могла понять, почему было так мало следов. Крысы, как призраки, материализовались в удобный момент, сделали своё злодейское дело, а затем попросту исчезли. Взяли и пропали.

Ничего не осталось, как вернуться к девушкам-жертвам и по-родительски настоять на немедленном возвращении к остальным. Нет, не для выполнения заданий, а ради отчёта Мише, так как он всегда был мозгами любого дела, где был замешан. Благодаря нему вскоре была организована встреча в свободное окно на скамье, когда все ушли отдыхать, хотя Ксюша всячески пыталась отвязаться от действа глупыми отмазками, начиная туалетом и заканчивая острой потребностью позвонить родителям. Она была готова выставить себя ребёнком, лишь бы не начинать вполне ожидаемый разговор. До сего момента, видимо, никто не говорил об этом с нужной стороны.

Ксюша и Ру сидели на скамье, пили оставшийся чай Браун и молча ожидали слов Миши, но он всё не решался из-за внутреннего беспокойства за неё. Лицемерие Терезы бы, возможно, спасло её, но сейчас трудно было не увидеть гнетущие переживания. Она всё понимала, но отказывалась принимать. Неужели не верит? В любом случае, пауза Миши одобрялась Ниафель — ей это было знакомо, похоже — но активно осуждалась Алисой. Как итог, лучшая на свете сестрица-мисс-напролом решила сама начать весь рассказ. Естественно, она начала с конфуза вчерашним утром, затем припомнила пожар и заключила сегодняшними сосульками. Мише пришлось более аккуратно и ласково дополнять слова Алисы, чтобы снизить урон колких слов и как-то перевести полудопрос на тёплый разговор по душам, но как бы он ни старался, остановить многотонное отчаяние Ксюши было невозможно. Она всё понимала и без чей-то помощи, однако слышать замеченные странности со стороны ей было серьёзно неприятно. Настолько, что Ксюша не могла больше поднять наполненную чаем крышку термоса с колен — сразу раскрылась бы её дрожь в руках. Поникший опущенный взгляд, безжизненное выражение лица, каменная сидячая поза — она была разбита.

— Я… — начала говорить Ксюша тихим тоном. — Я понимаю. Правда.

— Тогда что за неаккуратность? — спросила Алиса, раскинув руки в стороны. — Для чего ты не подаёшь виду? Головой поехала?

— Я боялась признать, что кто-то в нашей группе хочет моей смерти. Я не хочу смотреть на однокурсников и наших магов поддержки с подозрением, понимаете? Я хочу размеренно проживать студенческую жизнь, а не видеть в лицах окружающих людей врагов…

— Ксюша, тише, — Ру вовремя заметила, как у неё всё стремительно выходило из равновесия и контроля.

Ксюша внезапно запаниковала, задрожала, как при судорогах и, наспех попытавшись поставить чашку на скамью, но уронив на землю, закрыла лицо руками. Миша даже не подозревал, что за этим следовало. Её как будто сжимало что-то внутри, так сильно и беспощадно, что она перестала нормально дышать, а вскоре и вообще начала задыхаться. Неконтролируемый всплеск страха заставлял её стонать и чуть ли не рыдать, кажется, даря чёткие желания забиться в угол и больше никогда не показываться людям. Горькая правда опасности наконец ударила её в лицо, но Ксюша не справилась с давлением, сдалась под гнётом страха и была близка к тому, чтобы просто сойти с ума. Руети пыталась её успокоить, говорила много поддерживающих слов и пыталась перевести тему разговора в сторону, однако Ксюша вдруг высказалась:

— Что я им сделала? Я никому не желаю зла, я никому ничего плохого не хочу! Почему меня хотят убить? Почему я чувствую себя так же страшно, как тогда, на дирижабле? Академия… Я надеялась, что забуду то чувство…

Вскоре подключилась Куки, чья тактильность пришлась как нельзя кстати. Пока они вдвоём пытались успокоить Ксюшу, Миша решил всерьёз задуматься, а нет ли какой-либо связи этих покушений с той попыткой убийства на дирижабле. С одной стороны, связь очевидна, так как культисты не прикратили бы от попытки навредить мистеру Сахарову. С другой стороны, её отец также был нежелателен красным, ибо он зачистил Клиновскую область без их помощи, бесцеремонно отверг их предложение и показал свою лояльность Чёрным клинкам, так что возможным убийцей также мог быть шпион красных. Конечно, у них методы более точные и быстрые — всё же отца лучше убить, чем кого-то из его окружения, — однако в случае невозможности навредить ему красные также прибегали к покушениям на близких объекту людей. Гнусная тактика, но она работала, если, конечно, правильно и вовремя её использовать.

То есть теоретически на шее Ксюши затягивалась петля и красных, и фанатиков. Осознавая это, Миша почувствовал, как по спине невольно пошли мурашки, особенно когда приходилось смотреть на испуганную Ксюшу, которая могла лишиться жизни уже целых три раза. Руети и Куки справлялась со своей задачей, в то время как Алиса терпеливо ожидала момента продолжить. Миша не хотел никого винить, но её безразличное отношение к проблемам других порой пугал. Это выше любого хладнокровия — она смотрела на панику Ксюши без какого-либо интереса, словно это не играло роли. Так бывает, когда долго варишься в общем котле со всей структурой Ордена Красного креста, учишься у офицеров-псов и перенимаешь их привычки, характерные черты и методики. Впрочем, Миша замечал ещё кое-что: Алиса сама по себе такая. У неё трепетное тёплое отношение сохранялось лишь к нему самому, но к другим она по большей части была безразлична. Если кто-то среди её знакомых умрёт — она не придаст этому значения, по крайней мере, не дольше пяти минут. Да что там, только попроси — Алиса убьёт всех здесь находящихся без капли сожаления, только лишь бы угодить Мише и защитить его жизнь и интересы.

Тем не менее, Ксюша наконец пришла в себя. Ещё не успев вытереть слёзы, она сразу продолжила тот разговор:

— Я понимаю. Меня хотят убить. Свои же одногруппники. Может, кто-то ещё в академии, я ведь кому-то не угодила…

— Твой батя, скорее всего, кому-то не угодил, — предположила Алиса.

— Точно ведь… Меня тогда ведь пытались убить из-за моего отца. Сейчас так же, да?

— Твой отец кому-то помешал? — поинтересовалась Ниафель.

— Он одолел культистов в нашей области. Думаю… они вернулись за мной.

— Что-то не вяжется, — рассуждал Миша. — Они не могли послать культиста в стан первокурсников так быстро. Первый раунд ведь тогда уже прошёл, верно?

— Значит, они готовили спящую ячейку, а тут подвернулся случай, — сказала Алиса. — Тут нечего думать.

— Ладно, забудем. Дело в другом. Ксюша, я хочу тебе помочь, ты не против?

— Помочь? — Ксюшу это почему-то не устроило. — Опять я обременяю тебя… Какое же я ничтожество.

— Опять сопли на кулак наматываем, — цокнула Алиса.

— А я не права? Я настолько слабая, что не могу защитить ни себя, ни других. Я даже не проснулась, когда пожар начался! Я не смогла заметить эти сосульки. Я бы даже не узнала, когда умерла!

— Хватит ныть, иначе я тебе врежу, — Алиса схватила Ксюшу за ухо и больно потянула. — Убийцы на то и рассчитывали, чтобы ты не могла себя защитить. Не тупи, а. Если ты такая слабая, то радуйся предоставленной возможности бороться и поднимайся с колен. Тебя спасли три раза, понимаешь? Даже четыре! Я не знаю такого везучего человека, как ты, а ты вообще не ценишь чужой труд! Взяла себя в руки и пошла разбираться с проблемой. Или сдохни, не мучай остальных.

— Но что мне делать? Не обвинять же всех…

— Есть идея, — проговорил Миша, — но она может не сработать.

— Ты прочитал записку, да? — догадалась сестрица.

— Последнее на день задание будет нашим контрольным. Если убийцы провалились уже три раза, значит, четвёртое покушение эффективнее всего устроить как раз на нём. Все необходимые условия организовать там не трудно, так что нам надо опередить противника и вытянуть его на чистую воду.

— Объяснись, — попросила Ниафель. — Твоя гнилая голова имеет непредсказуемые мысли.

— Последнее наше задание — это королевская битва. Если не вдаваться в подробности, то на общей арене участвуют все дуэты с одной целью — добраться до центра раньше остальных. Там вроде городская среда с кучами завитков, тупиков и проходов, наполненных врагами и ловушками. Дуэты могут объединяться и наоборот, биться друг с другом, но главное — то, что нужно добраться до центра. Даже с учётом наблюдения со стороны на арене много тёмных зон, так что убийцам выгодно напасть на Ксюшу именно во время этого задания. Много подготовки это не требует, к тому же.

— То есть нам необходимо защищать Ксюшу именно тогда? — резюмировала Ниафель. — Логично. Я и не догадывалась, что ты умнее микроба.

— Провались… В общем, да, я думаю, нам надо её защищать на том задании.

— Откуда такая уверенность, что там будет четвёртое покушение? — спросила Ру, переживая так, что она даже вспотела… на морозе. Или так казалось?

— Лучше условий не найти. Спецзадание вот-вот закончится. Тем более, завтра экзамен, там-то не получится. Я не говорю, что присматривать за ней в иное время не нужно, но нам важно обеспечить безопасность в самый опасный момент.

— А дальше что? Станешь её личным сталкером? Мерзость…

— Дальше я разберусь. Это всё, что мы можем. Давайте обсудим план действий и приступим к делу.

* * *

Момент наступил. План был простым, но действенным, правда, само задание внесло некоторые корректировки. Даже Александра не могла знать наверняка, что за конкретные условия будут мешать или помогать добираться до центра, оттого приятный сюрприз в виде браслета-предела сильно «обрадовал» дуэты. Такой безделушкой силу мага можно было с лёгкостью снизить до заданного уровня, причём так эффективно, что организаторы захотели каждого боевого мага приравнять к рангу В, дабы королевская битва была наиболее интересной. Примечательно, но магов поддержки никак не ограничили, лаконично намекнув, кто на самом деле принесёт успех всего задания для дуэта. Уравнивание сил устроило немногих, в частности В-ранговых, потому ещё до начала битвы однокурсники смотрели друг на друга с сопернической любовью и жаждой поставить более сильного мага на место. Идеальнее шанса попросту не найти, отчего все либо стали пугливыми хомячками, либо мстительными волками, так вот быстро превратив задание в натуральную игру каждый сам за себя. Миша насчитал только две маленькие команды из дуэтов, в то время как остальные жаждали исполнить свои задумки. Он и не подозревал, насколько его однокурсники жестокие и коварные.

Тем не менее, браслет-предел для Миши был бесполезным, однако не показывать своего фактического превосходства следовало обязательно. Никто ж не должен был знать, что он не маг! Имея в голове кучу задач, учтённых проблем и потенциальных возможностей, Миша стоял в компании Ниафель в тесном переулке, куда засунул их лично Романский со словами: «Добро пожаловать в городские джунгли, бомжи», а после победоносно ушёл, захлопнув дверь. Ну, как захлопнул — пафосно дёрнул за ручку двери, хотя она управлялась наблюдателями с пункта управления. Собственно говоря, общих черт с городской средой было не так много. Переулки, мусор, «уличное» освещение — да, но отсутствие окон и проходов в какое-либо подобие здания сильно портило впечатление. Александра говорила, что лишь некоторые постройки имеют внутреннюю начинку, являющиеся самыми опасными тёмными зонами всего задания, и только Ксюша окажется внутри какого-нибудь дома, так сразу окажется в опасности. Даже с учётом того, что её оповестили, Миша не мог довериться заявленной ей осторожности, так как любой критический момент мог сам вынудить Ксюшу спрятаться в здании и навлечь на себя внимание убийц.

«Уже голова гудит… — переживал Миша, подготавливая травмированную ногу. — Мне нужно как можно быстрее её найти. Как можно быстрее…»

Махнув мечом, Миша глубоко вдохнул и выдохнул в отчаянных попытках удержать себя в нормальном психическом состоянии. От его действий вновь зависела чья-то жизнь. Он не помнил того чувства в подземелье, но сам факт таких высоких ставок был слишком уникальным, чтобы переживать каждый раз что-то другое при подобном. Наверное — Миша не знал. В любом случае, он аж похолодел — и не из-за плохого отопления гигантского помещения размером с стадион. А что, если он не справится? Что, если убийцы куда более умны и быстро завершат своё дело? А если они решили убить Ксюшу в другой момент? Как вообще можно обеспечить её безопасность, если Миша не мог даже сказать, кто являлся на самом деле убийца? Фанатик? Или красный? Если верить в связь со случаем на дирижабле, то последний рывок красного будет неожиданным. Если принять врага как красного, то, соответственно, фанатик сумеет разгромить Мишу и погубить Ксюшу. Но не принимая никакую сторону, составить точный план действий, который сто процентов защитит девушку, не получалось. А вдруг Миша или кто-то ещё случайно выложил весь план убийце? Вдруг убийца — это Роберт? Или Кику? Или Ниафель? Или Руети? Или Алиса?.. Понимая, что перешёл уже на бред, Миша больно прикусил губу и сильно сжал рукоять меча.

«Я не знаю! Что мне делать?»

— Какая ты тряпка, — вдруг сказала Ниафель, стукнув посохом по голове. — Долго мучить себя будешь, дурачок?

— Я… не уверен, что справлюсь…

— Я заметила, — Ниафель до этого стояла сзади, но теперь та поравнялась с ним. — Ты спрашивал о том, зачем мне вообще спасать Ксюшу.

— Да, помню.

— Если ты не догадался, я не ответила на вопрос. Понимаешь, я видела воочию человека, чью смерть хотели все, но определить, кто конкретно, было неизвестно. Я не назову его слабохарактерным, но постоянный поиск врага среди друзей в итоге развил у него тяжёлую форму паранойи, если она, конечно, есть в медицине. Бред па… то есть человека дошёл до того, что он едва не выгнал жену на улицу. Он не справился с давлением — резюмирую. Самое противное знаешь когда? Когда покушение у врага не удалось. Винишь всех, пытаешься отбросить саму идею покушения, но не можешь, чувствуешь лезвие ножа на своей шее, а что в итоге? Тебе поможет паранойя? Нормальная — может быть. Конечно, можно надеть розовые очки и открыто не видеть проблемы, как это делала Ксюша, но такая тактика ничем не лучше тяжёлой паранойи. Оба способа рано или поздно подпустят к себе убийцу, и он нанесёт последний удар наиболее эффективно. Да, тот идиот тоже умер, не увидев очевидного среди всей грязи его искажённого восприятия людей. Обвиняя всех, ты не найдёшь виновного, так? — Ниафель ненадолго замолкла, пытаясь скрыть какие-либо эмоции от рассказа. В принципе, она справилась, но не смогла скрыть настоящую боль, которая прослеживалась в смысле её слов и в тоне голоса. — Я не смогла ему помочь. Значит, помогу ей. Этим всё сказано.

— Вот оно что, — Миша даже улыбнулся. — Тогда давай спасать Ксюшу.

— Теперь ты не хлюпик. Эх, я думала, что ты ещё поноешь…

— Я могу считать твои слова нытьём? По твоей логике, конечно.

— У величайшей — то есть у меня — любое слово как луч солнца, понял? Считай это… э-э… исповедью праведницы, не подлежащий осуждению. И комментарию фетишиста. Серьёзно, — Ниафель вдруг прикрылась шляпой, — ни слова не говори.

На миг Миша захотел себе такую же шляпу, чтобы скрывать эмоции тульей, ибо он уже видел второго человека, который таким образом скрывался. И забавно, и очень мило. Больше времени, к сожалению, на разговор не выделили: раздались громкая сирена и предупреждение Ирины Михайловны об условиях выполнения задания.

Вот и началась операция по спасению Ксюши.

 

Ксюша, едва услышав сирену, громко проглотила скопившуюся слюну, а затем беспокойно посмотрела на Ру. Её малозаметный кивок с настороженной улыбкой как раз нужен был, чтобы совершить одно действие. Сахарова направила лук в воздух, натянула огненную тетиву, дабы материализовать магическую стрелу, а затем выстрелила. Иллюзорное ночное небо купольной арены на миг осветилось ярким, но недолгим фейерверком, частички которого медленно опали на крыши здания вокруг Ксюши. Так надо было оповестить своих товарищей о своём местонахождении.

— Умница, — похвалила её напарница. — А теперь пошли ближе к центру.

— Да, д-давай.

Для спасения Ксюши был сформирован план, но с немаленькой долей риска, словно все участники операции играли в покер. Победить следовало убийцу, причём неизвестного, поэтому к покеру добавилась игра «Мафия». Убийц было несколько — как сказал Миша и заверила Алиса — значит, это ещё и командная игра. Убийцы спрятались, значит…

Короче говоря, Ксюша безумно паниковала, не могла сосредоточиться на конкретном. Неудивительно, что она впоследствии едва не столкнулась лицом к лицу с мусорными волками, так и не оказав сопротивления. Только благодаря Ру и ещё щиту она избежала урона от острых клыков — листов металла, смогла отойти в сторону и начать контратаковать. Огненные стрелы только с виду казались не рассчитанными на борьбу с металлом. Ксюша, даже будучи в паническом состоянии, могла прицелиться и выстрелить точно мимо брони противника в слабые места. Так она попала в шею, в места сгиба лап, а также под живот, что, в принципе, повредило ключевой элемент призываемого существа — внутреннее тело из силикона с центральным ядром вместо сердца.

Волки, а их было трое, прыгали на Ксюшу и пытались её хоть как-то достать, ведь она умело уклонялась от каждого рывка акробатическими прыжками, манёврами и порой наглыми перебежками от противника. При поддержке Ру справиться с такими противниками было нетрудно.

— В-ранг на тебя не сильно сказался, — обрадовалась Руети. — Такая же ловкая!

— Я не такая мощная, чтобы сильно ослабеть на В-ранге… ловкая, значит…

— Что-то не так?

— Будь я ловкой, то смогла бы избежать падения сосулек без чужой помощи.

После этих слов Ксюша молча продолжила путь. Несмотря на ловушки, читаемые Ру, на противников, имевшие удобные для стрелка слабые места, и на запутанные пути, Ксюша с трудом могла отойти от навязчивых мыслей.

«Я слишком слаба. Я ничтожна. Я позор».

Ей снова захотелось плакать, и она едва сдержалась, поджав губы в тонкую линию. Ксюша не могла подумать иначе, не могла принять себя другой, не могла смотреть на себя как на жертву, которая не могла препятствовать убийце по понятным объективным причинам. Сколько бы она ни думала, всё равно теплилось одно мнение — слабость. Невольно затряслись руки, отчего новая стычка с волками обернулась настоящей катастрофой — она не могла банально попасть. Ни прицелиться, ни даже удержать лук правильно без тряски хотя бы пару секунд. Естественно, она позволила волку напасть на себя, повалить на землю и вцепиться зубами в шею. Щит Ру выдерживал, но ненадолго, позволяя магу поддержки зарядить посохом по морде приставшей шавке. С горе пополам, но они справились.

— Т-ты в порядке? — Руети помогла ей подняться. — Будь осторожнее.

«Будь осторожнее», — слова подруги въелись в голову Ксюши вдобавок к остальным мыслям о слабости.

Она уже серьёзно не выдерживала психически, но старалась продолжать свой путь, оповещая своих друзей выстрелами фейерверка стрел в небе. Даже если это и привлекало лишнее внимание, она попросту не могла поступать иначе. Всё, что она сделает сама, приведёт к поражению. Так она считала. Именно поэтому ориентирование на местности было делегировано самой Ру, впоследствии взявшая на себя роль не только проводника, но и опекуна, главного защитника и мотиватора. Более осторожные действия эльфийки замедляли темп, однако встречаться с врагом напрямую в столкновениях более не приходилось. Остороженько так, шаг за шагом…

— О нет, — насторожилась Руети, выглядывая из-за угла. — Там огромный голем…

Они были на перекрёстке, но нужный проход охранялся таким противником. Иные пути были либо тупиковые, либо слишком рискованные — они пробовали.

— Атакуем?.. — нехотя спросила Ксюша, материализовав тетиву.

— Не уверена… Я вижу здесь вход в здание.

— В здание?

— Да, нам надо пробежать, и мы окажемся внутри. Если оно сквозное, то мы уйдём от голема без боя…

— Миша говорил, что нам лучше не заходить в помещения.

— Можем подождать его здесь. Но лучше не останавливаться.

Ксюше не стремилась принимать решение, но насторожённость Ру, наказы Миши и собственный страх так спутали в голове все здравые рассуждения, что она толком не задумывалась.

— Пойдём.

 

Тем временем Миша бежал со всех сил к Ксюше, пытаясь приблизиться к тем фейерверкам. Благодаря святости он мог легко разобраться с любым противником, а при помощи Ниафель — с любой ловушкой, препятствием и проблемой в ориентации. Она, как ни странно, не задавала вопросов по поводу отсутствия лимита браслета-предела, так что их командное взаимодействие ничем не портилось. К счастью, соперников-студентов они не встречали, как и стоящих проблем, пока Миша не ощутил животный страх. Вот он. Душа словно бурлила под воздействием кого-то прямо за углом, окутывалась щупальцами тьмы и была готова погрязнуть в хватке некоего опасного. Мише пришлось буквально замереть, чтобы адаптироваться вновь к такому чувству. Он вспомнил его, ибо чума не поглотила настолько сильный страх, исходящий от Парсифаля. На этот раз Миша видел душу апостола чётко даже сквозь густой дым и заметил практически полностью уничтоженную чумой душу. Она словно покрылась маслянистой субстанцией где только можно, лишь изредка пропуская мимо себя частички здоровой души. На миг он увидел корону-шлем апостола, только теперь со странными глазницами. Если левая часть была такой же пустой, то правая… там были семь глаз с пропорциональными крестами-зрачками, но разных цветов: зелёный, карий, ярко-серый, небесно-голубой, фиолетовый, ржаво-оранжевый, и все они окружали центральный тёмно-синий глаз, наполовину поглощённый жёлтым привычным для порабощённых цветом.

«Мы хотим свободы», — простонали хором шесть... то женских, то мужских, то детских, то старческих голосов, полные ненависти и гнева.

— Ты чего? — не понимала Ниафель, щёлкая пальцами перед его лицом. — Всё в порядке?

Миша готов был её обнять, по многим причинам, но главное — за то, что вызволила его от полного внимания на объекте страха. Так Миша пришёл в себя и наконец осмелился зайти за угол с такой завидной непоколебимостью, что даже Ниафель удивилась.

Там стоял Парсифаль.

— Михаил, — начал говорить он. — Я помню. Тебя. Твоё имя. Твою роль.

— К-кто это? — Ниафель не чувствовала того гнетущего страха, который источал апостол. — Помнит тебя? Ты его знаешь?

— Ты его понимаешь? — удивился Миша.

— Я знаю язык. Ваш язык. Для понимания. Для простоты… Не помню, как выучил. Не могу вспомнить.

— Ч-что ты здесь делаешь?

— Поговорить. Обсудить. Насчёт… Насчёт Сюзанны.