Ниона и ребро мира-монеты (джен)

С Кайсой и Эдифиной все было понятно. Они справились, пусть и крайне относительным способом. Нам же предстояло двигаться дальше, причём с того самого момента, когда Ниона прошла мимо духобора так, будто бы его вовсе не было. Мы втроем проследовали за ней, и это оставило крайне своеобразный осадок внутри каждого, а все потому что…

Как бы так сказать-то?.. В общем, потому, что каждый из нас чувствовал, что, несмотря ни на что, это совершенно неправильно — бросать своих позади, чтобы они с кем-то там расправлялись, ради того, чтобы мы могли продолжать шествие вперед. Также всех нас поджирали изнутри неприятные мысли о том, что девочки могут не справиться. Наверное, как раз это и было самым неприятным во всем происходящем, и от того внутри все переворачивалось. То есть от того, что несмотря на всю безграничную к ним веру, она все равно была такой… не исключающей возможности на проигрыш. Ну да ладно. Пропустим этот момент, потому что рассуждать на эту тему можно очень долго, а мы тут не для этого!

Спустя минут десять пути в гору я заметил, что Ниона как-то странно улыбается. Это сразу же наводило на то размышление, которое у нас возникло накануне. Я вам о нем начинал рассказывать, но сказал, что в полной мере освещу эту тему позже, и вот, наконец, этот самый миг настал.

Так вот, когда мы наконец все встретились и сели для рассказа о том, кто с чем столкнулся и чтобы выстроить какие-нибудь планы дальнейших действий, мы начали разговор об улыбках, и вот что из этого получилось.

— Улыбки, они разными бывают, — сказал я. — В нашем случае нам нужна только та, которая подразумевает под собой безоговорочную победу, — после этих слов я как-то неосознанно хмыкнул. — Надеюсь, получится… иначе будет не до улыбок и не до смеха, — все просто, причиной такой неосознанности была нервозность на фоне предстоящих событий.

— Да… улыбка — универсальный транслятор эмоций. Достаточно точный, пусть и работающий по каким-то совершенно своим правилам, к тому же относительным, — сказала Ниона, заставив Фрила с Жупелкой поинтересоваться у неё:

— Это ты о чем?

— Это я о том, что улыбка может носить столько эмоциональных окрасок, сколько даже представить непросто, — ответила она.

Повисло безмолвие. Каждый пытался переварить услышанное, и у каждого это крайне относительно получалось. Кайса стала первой, кто поняла, о чем идет речь.

— Интересное наблюдение, — сказала она. — Ведь, улыбка бывает грустной, бывает натянутой, даже пустой бывает! Такой, которую просто надо показывать, потому что не показать нет ни единого варианта, — моя супруга хмыкнула. — А ведь в зависимости от контекста, улыбка, она может и ранить не хуже и не слабее, чем слово! А рассказывать о силе слов, думаю, нет никакой надобности, потому как все и каждый понимает их силу, ведь так? — поинтересовалась она и окинула взглядом собравшихся.

В этот самый миг в разговор решила ненадолго вступить Милли, которая, в большинстве своем, как и остальные, сохраняла тишину.

— А ещё улыбка может быть куда более ценной, нежели кажется, — сказала наследница древнего рода Визменов. — Вот только подумайте над тем, какова реакция, когда кто бы то ни было истинно счастлив? Что происходит в самую первую секунду с лицом? — спросила она.

— Улыбанствуются по-настоящему! — сказала Делка, чей прононс не возможно было спутать с любым другим. — А потом уже начинают эмоционировать, кого как и куда развернет… хто-то скакать начинает, аки его за филе щиплют злобно-голодные покусаки мелкие, а хто и в слезы дает по полной… — задумчиво проговорила ученица Милли и в то же время удивительная изобретательница.

— Вот! — сказала Ниона. — Пока что относительно нас я видела только такую улыбку у противника, что громко заявляла: «Я вас всех ненавижу и найду способ прекратить ваше существование в дивном-новом мире!», — герой тяжело вздохнула. — Вот только у меня нет уверенности в том, что дивный-новый мир возможен теми способами и методами, что выбраны основными нашими врагами.

На самом деле, на тот момент, носом к носу, Ниона уже имела возможность встретиться с монахом и наблюдателем-отступником, которого окончательно и бесповоротно выставили из числа наблюдателей. К тому моменту Жупелка уже рассказала о своих достижениях, и это вроде давало надежду на успешное завершение похода на врага, но все равно червь неуверенности сидел где-то глубоко в клетке из рёбер и подъедал нутро, причём, достаточно большими «кусь», какие только можно представить, перенося перспективу восприятия на уровень такого понятия, как «надежда».

В тот же момент, когда мы перлись в горы, когда уже расстались с Эдифиной и Кайсой, я заметил на лице героя улыбку, в связи с чем задал логичный вопрос, который вышел не таким ловким, каким я представлял это себе.

— По какому поводу лыбу давишь? — спросил я, ошибочно думая, что обращаюсь к дочке как какой-нибудь хороший друг.

По факту, у меня получилось выдавить из себя что-то на уровне гупырка, причём голос в тот момент ещё преобразовался, всего на фразу, вобрав в себя не самый приятный треск, от чего мой вопрос прямо мощно резанул по слуху и не только мне.

— Ты это, полегче к герою обращайся, — вступился Мультан, за что тут же был награжден взглядом, что не хуже улыбки передавал все мои мысли касаемо его не совсем уместного участия в начатом мной разговоре с дочкой.

А ведь разговор действительно должен был быть легким, как и мой вопрос, но получилось не так, как хотелось, а вполне как всегда.

— По тому, который связан с тем, что я даже подумать не могла, что ты когда-то тут был. Более того, тот самый герой, которого тут все не то чтобы боялись, но о котором вспоминали с каким-то особым трепетом, словно о чем-то таком, громоподобном и грозном. Да, знаешь, только твоя фразочка, которую тут любят вспоминать время от времени, чего стоит!..

— Я ж вас всех в узел завязывал? — поинтересовался я, перебив Ниону, которая улыбнулась чуть более светло, но, к сожалению, всего на миг.

— Она самая, — она хмыкнула. — Так вот, я никогда бы не подумала о том, что это — ты, — дочь посмотрела на меня все с той же, не совсем определенной, улыбкой, после чего продолжила: — Теперь еще и мама тут, и она также ведет себя как самый настоящий герой! И она осталась позади, чтобы дать нам возможность пройти дальше и спасти наш мир! Обе стороны мира-монеты от мыслей, что заставили одного великого фантазера заблудиться! И ведь на нашей стороне еще и такие силы, какие, как мне кажется, редко когда становятся на чью бы то ни было сторону, особенно после того, как уходят на покой, — сказала она, таким образом намекая на помощь ей Мурдыкса и его супруги и при этом не зная ничего о том, что та тень, которую она освободила, в скором времени должна была появиться на поле боя перед Плотным королевством и устроить там полнейшую зачистку, вот только такую, которая не подразумевала под собой ни малейшего нанесения ущерба кому бы то ни было из тех, кто сошелся в борьбе. По сути, он шел по пути все той же заданной Нионой парадигмы, согласно которой всех, кого надо было переубеждать, переубеждали, стараясь даже не применять для этого силы, исключительно слова и, может быть, интонации... чтобы доходило лучше, а главное, быстрее и в полном объеме.

— Ну, вот, как-то так, доча… получилось… — я пожал плечами, и в этот миг землю неплохо так тряхнуло.

Настолько неплохо, что наша небольшая компания практически завалилась на землю, не считая Чарльза. У него было четыре точки опоры, в связи с чем он держался на лапах куда лучше, чем мы на ногах. Вот такая вот загогулина получилась.

— Это что такое было? — поинтересовался Мультан, которому, судя по его выражению лица, совершенно не понравилось подобное. — Неужели мы опоздали? Неужели все, что мы должны были сделать, что мы все это не успели, а все потому, что решили подождать немного, чтобы восстановить силы перед последним рывком? — проговорил он таким образом, что я подумал: «Как-то не похоже это на него. Как-то это на все сто процентов выбивается из того, каким я его знаю! А вот это, знаешь ли, как-то не обнадеживает! Надо, что ли, подойти и леща ему отпустить, в норму приводящего, чтобы старче собрался с мыслями, мотнул головой из стороны в сторону, после чего сверкнул куполом своим, невероятно отражающим, и был готов к тому, что в скором будущем будут мясные разборки… хотя, учитывая тот факт, что тут Ниона навела некоторый порядок за времена своих походов, возможно, никакого мяса даже не будет».

— Это было то, что нам сказало: «Ребята! Давайте скорее двигайте своими поршнями!» — хмыкнул я. — А хотя, знаете, как-то пофиг, на самом деле. Что-то мне подсказывает, что основное действо без нас не начнется, а все потому, что мы нужны канделябру, — теперь уже на моем лице появилась улыбка, причем была она достаточно горькой. — Так что мы можем не то чтобы не торопиться, но быть несколько расслабленными и спокойными насчет времени, которое у нас есть. Конечно, скорее всего, этот негодяй, иначе я его назвать не могу, подготавливает все таким образом, чтобы как только кто-то из нас троих появится перед ним, так сразу, мгновенно, моментально, воспользоваться моментом и… привести задуманный план в действие! — говоря об этом, я понял следующее: идти необходимо как можно более осторожно, особенно когда перед нами начнет маячить канделябр. — Кстати, скорее всего, на входе в святилище многовековника будет, или уже есть, какая-нибудь ловушка. Такая, типа мины, на которую достаточно всего раз наступить, чтобы случилось то, что на самом деле не должно случаться, никогда и ни в коем случае!

Тут Ниона посмотрела на меня так, словно увидела во мне не меня, а какого-то совершенно другого человека.

— Так что кто доберется до канделябра первым, тот должен быть предельно осторожным, и, наверное, самое лучше, что, опять же, должен будет сделать, это разбить вход… по максимуму развалить все, что только увидит на входе, чтобы привести в действия возможные колдунства! Если же их не будет, хорошо! Но осторожность не помешает! — эти слова заставили меня нахмуриться и посмотреть на старого друга. — Слышь, Мульт… насколько я помню, меня тут прямо сильно не любили после того, как мы с тобой, немного заблудившись, устроили переполох в этом кудахтнике, упав с гор и скал прямо около многовековника, — проговорил я. — Судя по всему, если мы прихожку разметелим, то я так и подавно стану тут самым ярым врагом на все времена! — эти слова стали для меня поводом для громкого смеха.

На самом деле, я не хотел становиться врагом духобор, а с другой стороны, мне на это вот вообще было наплевать, а все потому, что, ну… Все потому, что я больше уж точно никогда не намеревался возвращаться туда, на ту сторону, и не потому, что не хотел, хотел! Но я бы вернулся на ту сторону нашего мира-монеты исключительно как турист! Чтобы в мирное время походить-побродить с пинтой хорошего скисшего кикса, чтобы можно лицом пощелкать по сторонам да сгонять к большой воде, чтобы посмотреть на неё и, быть может, попробовать опуститься туда, в подводное царство, которое явно есть, но о котором предпочитают молчать. Точно так же мне все равно было бы прикольно попробовать подняться туда, к крыланам, в их расположившееся где-то в небе королевство, чтобы посмотреть, что и как там у них, несмотря на рассказ героя о том, что там в основном не самые приятные и самовлюбленные жители, считающие себя высшими. В любом случае вот так я хотел бы вновь очутиться на той стороне, но не с очередным путешествием во имя спасения обеих сторон!

— Не думаю, что это хорошая идея, — дочь подняла бровь и посмотрела на меня искоса, словно я сморозил глупость.

— Поверь, лучше быть непредсказуемым и показаться дураком, чем по замыслу негодяя оказаться в не самой ловкой для спасения мира позе, — ответил я, причем постаравшись при этом сгладить углы.

— И то правда, — согласно кивнула Ниона. — Нам главное дойти и не попасться сразу в лапы, а остальное — вторично, — герой хмыкнула. — Насчет того, чтобы площадь разбить вокруг многовековника… Папа, можешь даже не сомневаться в том, что уже было один раз сделано. Просто я думала о повторном полном разносе.

Она хмыкнула, и тут я вспомнил вот о чем: «Ведь она, с друзьями, в какой-то момент вообще устроила тут полный расколбас, что в сравнении с нашим с Мультаном «заблудились и свалились в святилище» даже рядом не становится.

— Так что, ну, разнесем все еще разок… в таком случае, ничего страшного! Тем более, сюда все равно колдунов в итоге позовут, общеправительственных… Может, не считая Мультана, потому что его тут тоже не очень любят. И все поправят, можно сказать, за несколько минут. По факту, за несколько часов, но несколько часов — это не несколько лет, — Ниона задорно пожала плечами, и тут в разговор вступил Меч.

— О! Нионыч, ты будто бы очнулась! — сказало колдунством созданное оружие. — Мне, вроде как, это даже нравится, а-ха! — Меч получал удовольствие от того, что у него появилась возможность втиснуться в разговор таким образом, чтобы не помешать раздумывать и чтобы, по чисто огромной случайности, не сгомозить чего-нибудь такого, чего ни в коем случае не надо было бы с его стороны. — Давай, наверное, вот в таком приподнятом настроении, а-ха, и ворвемся! И ка-а-ак, а-ха, по полной программе жахнем! — сказал он, улыбаясь своим стальным ртом.

Вирта тут же присоединилась к Мечу в этом разговоре.

— Ты можешь хоть немного объяснить нам вот что: по какой причине мы видим внутри тебя ту тьму, тот холод, который там есть, и что это вообще такое есть?! Огромное, непроглядное и, будто бы совершенно не твое, а? — Щит задала тот самый вопрос, на который у меня уже, сейчас, в смысле, есть ответ, а тогда его не было, но даже несмотря на это, я решил не лезть к дочке, потому что думал вот каким образом: «Если бы её это волновало или если бы ей от этого было бы нехорошо, то она обязательно об этом сказала бы либо мне, либо Кайсе. Если же нет, значит, все под контролем и только и надо, что просто подождать результата».

— Ребята, я, во всяком случае, пока что, не готова дать ответ на этот вопрос. Может быть, я и хотела бы, но не могу. Думаю, в скором времени это выяснится так же, как выяснилось существование народа крыланов, которые действительно есть, которые действительно здравствуют, но не более того, осуществляя свою жизнь как можно дальше от всех нас и делая это с каким-то таким, не очень приятным осуждением! И с ним же наблюдая за тем, что у нас тут творится, на постоянной основе, — сказала Ниона, после чего вновь улыбнулась. — Почти как наблюдатели, только не наблюдатели, только те, кто пытаются быть ими. — она вновь улыбнулась и даже слегка хихикнула.

— Вроде бы ж, ты ничего, а-ха, смешного не ляпнула, — пробурчал меч, который за все время совместных приключений научился слегка подсматривать в мысли, чтобы предугадывать действия. — Или, а-ха, я, просто что-то не понял или не совсем понял? — проговорил он, и при этом голос его несколько изменился, став каким-то таким, старческим и бухтящим.

— Это тебе так кажется, что ничего не ляпнула, а вот мне показалось, что очень даже! А все потому, что я провела тонкую параллель между наблюдателями с ребра мира-монеты и между теми существами, которые поселились в небе, на облаках, каких-то там колдунски-колдовских, и которые живут исключительно там, а все потому, что вниз им спускаться нет никакого любопытства или смысла, — ответила герой. — Думаю, тебе надо было видеть те запилы, которые остались там, на небесах, когда мы уходили с присущим нам особым стремлением устроить «веселые» каникулы. Благо, на самом деле, что все закончилось без потерь и мы просто выбрались с летающей «земли» или типа того, и смогли продолжить наше путешествие, — она пожала плечами, а мне в тот момент прямо хотелось задать некоторые вопросы насчет крыланов, как они выглядят и так дальше.

К сожалению, тогда было совсем не в тему, и ситуация только усложнилась, потому что Ниону атаковали. Мерзко. Тупо. Исподтишка. Очень резко, но каким-то чудом ей удалось принять удар и отразить его с помощью Вирты. Меч и Щит от этого бросили несколькими не самыми мягкими словами в направлении того, куда сбежал внезапно появившийся у них на пути… враг… что повел себя таким образом, что слово «честь» к нему никакого отношения не имела ни «до», ни уж тем более, «после», учитывая то, каким образом он напал и скрылся. Ниона при этом пыталась отдышаться. Даже Вирта и Меч не особо могли ей помочь в этом. Более того, они внезапно почувствовали, насколько плохо герою от той тяжести и темноты, что зародилась в ней и была там по неопределенным причинам, о которых Ниона ничего не говорила и которые никак не комментировала, старательно уклоняясь от ответов.

— Это что такое было? — поинтересовался я, когда понял, что дочь только что отразила удар, который я никогда и ни за что не смог бы увидеть. — Ты как, цела? Все нормально? Ты как-то побледнела! — проговорил я настолько быстро, что сам не заметил, как по несколько раз продублировал фразы.

— А ну, в сторону! — крикнул Мультан, и в этот самый миг меня натурально осенило!

Я понял, что происходит, и понял, что надо действовать решительно, наотмашь, в связи с чем залихватски махнул Рассекателем, и он, как можно понять из названия, рассек пространство! Да не просто так, а с дополнительными эффектами, которые заставили моих друзей отпрыгнуть в сторону. Причем, я интуитивно бил по направлению, откуда ожидал удар, и, как оказалось спустя несколько секунд, у меня получилось угадать и рассечение пошло прямо по нужному вектору. Что же касается «спецэффектов», о которых я сказал — на несколько секунд в пространстве повисли такие огненные полосы, две… И они, знаете, бурлили, находясь в подобии невесомости. Даже не знаю, как это чуть более понятно описать. Словно две полосы раскаленной плазмы зависли в пространстве, после чего исчезли, но вместо них появился мужчина, который выпрыгнул из пространства, в горящих шмотках и ругаясь такими выражениями, какие я никогда прежде и никогда после не слышал. Кажется, это были какие-то совершенно древние языки, которых, на тот момент, никто из живущих на той стороне мира-монеты не то чтобы не знал, даже никогда не слышал! И вряд ли услышит вообще когда бы то ни было, потому что их можно считать экспонатами коллекции Сновидца. Да, настолько эти языки даже не ушли с той стороны мира-монеты, а откровенно пропали! А… Хотя Гром, возможно, слышал и даже, может быть, умел на подобных говорить, учитывая его роль и статус на той стороне мира-монеты.

— Здравствуйте, мужчина, — сказал я, наблюдая за тем, как не самый приятный представитель вообще всего и всея бьет по себе ладошками, сбивая таким образом пламя и то, что оставалось от одежды.

Благо, сообразив, что все телодвижения бессмысленны, он топнул раз и оказался одет в новое, чистое, свежее и даже не такое уж ужасное, с первого взгляда.

— Неплохо! Очень даже неплохо, — скалясь, ответил отступник.

Тут же на него накинулся с предъявами и обвинениями Меч, который принялся качать права, как только мог! Он ругался изо всех сил и с огромным удовольствием наезжал на того, кто был его природным врагом, учитывая тот факт, что создавалось не в меру говорливое оружие, что было в руках Нионы, как раз для борьбы с таковым.

— Я так понимаю, тут без вариантов, и я остаюсь для сражения с этим не приятным типом. Тем более, у меня с ним личные счеты еще с прошлого раза, который был не так давно, — сказала герой. — В принципе, я предполагала, что может быть именно так, и именно так и случилось. Что ж, в таком случае буду разваливать как разваливается. — Ниона улыбнулась.

Причем, как она сама потом об этом рассказывала, в тот самый миг внутри та тяжесть и тьма шевельнулась, словно махнула хвостиком… и резко вновь успокоилась. Ощущение от этого и при этом было достаточно странным и даже непонятным.

— В таком случае я пошел дальше, — сказал я. — Я тебе верю и доверяю, а мне, по всей видимости, придется расхлебывать те хвосты, что остались за мной с прошлого раза. Точнее, которые всплыли, хоть всплыть и не должны были, от слова «совсем».

— Я останусь с Нионой, — крикнул Мультан. — Думаю, ей моя помощь чуть больше понадобится, чем тебе, а вот Чарльз отправится как раз с тобой, потому что это, как мне кажется, твое сражение! Твой бой, твоя стезя!

Мой старый друг был совершенно прав, и с этим никто не стал спорить. Ни я, ни Чарльз, ни Ниона. Кажется, доча прекрасно понимала, что самой ей будет непросто, учитывая тот факт, что расколдунствованный из наблюдателя в человека тип приобрел совершенно другие силы, а все потому, что потерял ограничения, что на нем были! Но также герой думала и о тех ограничениях, которые отступник, несмотря ни на что и по правилам существования мира, должен был обрести. То есть, коль уж силы у него стало много, то пользоваться он мог ей в течение непродолжительного времени… или мог, но каким-то удивительным образом с другими ограничениями.

— Спасибо, старый, — сказала Ниона, посмотрев на Мультана. — В таком случае, нам только и надо, что зажечь по полной программе, да, Меч?! Да, Вирта? Мне нужны ваши ответы, потому что мне нужна ваша решимость! — герой рассмеялась, и это было как-то напоказ, как-то так, словно она пыталась продемонстрировать то, чего на самом деле у неё самой не было. То есть как раз той самой решимости, о которой она говорила.

— До-о-о! — протянул Меч, после чего как-то совершенно недобро цокнул несколько раз языком.

Звук при этом получился стальной, звонкий и не совсем приятный. Словно предупреждающий о том, что шуток не будет.

— А я всегда готова к тому, чтобы сходить в бой. Вот только давайте без полетов, пожалуйста! Я к этому не готова! Мне прошлого раза хватило! А тем более, еще гонка с этими… с клешастыми и остальные удивительные приключения. Я согласна только на мордобой, ничего больше и ничего кроме! — Щит, что обладала частичкой души супруги Мурдыкса, тоже рассмеялась, и вот это было забавным, особенно на фоне того, что перед ними распинался вполне себе приятной наружности мужчина, который при первом взгляде показался полной своей противоположностью. Он был достаточно статным, с небольшой бородкой, аккуратно выстриженной при помощи колдунств. Со стороны он смотрелся таким аристократом, который вечно ищет повод, чтобы выхватить по хлеборезке, не всегда выхватывает, потому что крайне сильный и только кажется задохлышем, но каждый раз, когда ему кто-то чистит фасад при помощи кулачно-прикладного метода, он становится сильнее и будто бы самую малость, но умнее.

Так вот, этот самый мужчина распинался перед нами, стараясь привлечь внимание и пытаясь что-то там сказать или рассказать, но мы, как вы понимаете, его игнорировали. С нашей стороны, возможно, было не совсем правильным демонстрировать такое поведение по отношению к нашему же врагу, особенно учитывая философию Нионы с выслушиванием и прочим. С другой стороны… да, вообще, знаете ли — как-то пофиг! А все потому, что тогда нам казалось, что при всей свободе и при всем том, что мы могли шариться где угодно и как только угодно долго, учитывая, что сама причинность, основанная на правилах существования двух сторон одного мира, пошатнулась из-за действий канделябра, а поскольку мы были ему нужны, на самом деле, могли ему вообще не показываться и автоматически одерживать победу, затягивая встречу. Возможно, относительную, временную, но такую, какая подразумевала бы безопасность каждого из нас, но никак не безопасность той стороны мира-монеты.

Кстати, об этом я подумал, проходя мимо отступника, который попытался на меня напасть и которого тут же немного охладил Мурдыкс, что был настроен более чем просто серьезно, в связи с чем без зазрения пользовался силой копии короны древних, что была у него с собой. Причем, пользовался без раздумий.

— Не смей поднимать руку на героя! — сказал Мультан, который уже был готов порвать глотку отступнику за его попытку атаки на Ниошку и который едва окончательно не слетел с катушек, когда отступник рыпнулся на меня.

Но Мультан вспомнил, что самый интересный из всех героев, что только попадался ему, не то чтобы не приемлет насилия, но старается его по максимуму избегать.

— Ну, братан, ты чего? — улыбнулся я. — Или ты думаешь, что я не смог бы его в ответку жах…

Раздался достаточно сильный взрыв, и меня отнесло в сторону, после чего, прокатив или, скорее, прокувыркав по земле, ударило о скалу. Самым неприятным при этом было осознавать, что шлем я не напялил на голову, не успел, в связи с чем каждая неровность, на какую я только попадал черепом, оставляла свою шишку на голове. Благо доспехи драконоборцев несказанно крепкие, в связи с чем сам тот взрыв воспринялся мной как… да как ничто! От взрывной волны проблем оказалось гораздо больше чем, чем от всего того «бабах», который даже сложно назвать сильным, если рассматривать как взрыв.

— Папа! — вскрикнула Ниона.

Я же это услышал в таком отдалении, какое не смог бы описать. Наверное, самое близкое описание, какое смог придумать, будет таким: словно я был под водой с одной стороны бассейна, а с другой мне кричали.

Все же затылком я вполне неплохо приложился тогда. И только благодаря доспехам, которые, по всей видимости были заколдунствованы на защиту от жёстких приземлений, не разбился при этом. Хотя я почувствовал, как по шее, а потом и по спине, начала сочиться алая.

Мультан спустя несколько секунд оказался рядом и принялся колдунствовать всякое исцеляющее, чтобы поставить на ноги. При этом в отдалении я слышал голос Меча, который голосил о воинской чести и о том, что не то чтобы не сможет простить, что даже не подумает о подобном, учитывая вред, нанесённый отцу героя, ставшего ему близким другом.

Опять же, слышал я это словно вдалеке, так что ничего утверждать не стану. Может быть, и ошибаюсь в том, что слышал, но это не точно. Хотя, как мне кажется, всё вполне себе так и было.

В любом случае, когда в глазах немного прояснилось, благодаря Мультану и его манипуляциям с колдунствами, тогда я увидел снопы искр, которыми была окутана дочь, что сражалась так, как ни разу до этого на той стороне мира-монеты. Кажется, в тот самый миг она даже забыла о том, что сама рассказывала насчет силы слов. И я, честно, хотел немного возмутиться, чтобы вернуть ее в более-менее нормальное состояние, но… Мой старый друг не дал мне этого сделать. Он сказал:

— Бери Чарльза и идите дальше. Мы разберёмся с этим! Только, слава многовековнику и создателю, не тупи, пожалуйста! Если тебя этот отшвырнул в сторону с такой легкостью, боюсь представить, на что способен, будь он неладен, канделябр! Так что, друг мой беспечный, пусть осторожность станет твоим кредо! А я с Нионой и легендарным оружием, в том числе с «Разящими», как-нибудь справимся с этим нехорошим представителем ребра нашего мира! Так что вали давай, пока есть шанс спасти всех нас! За нас не волнуйся!

Прозвучал ещё один взрыв, и скалы в относительной отдаленности поднялись из-под земли. Я посмотрел туда, где это произошло, и увидел Ниону, которая продолжала свое сражение против наблюдателя-отступника, изгнанного с ребра мира-монеты. И я вскочил на ноги! И был готов ринуться в бой, несмотря на слова старого друга, но тут в дело ворвался Чарльз, который влез в мою голову и тоже принялся разговаривать со мной, убеждая, что уйти сейчас будет лучше и правильнее, потому что битва не должна содержать в себе большого количества участников, чтобы не затягивалась.

Как только это случилось, Мультан побежал на помощь моей дочке, выбросив руку с восхвалением бога тяжелой музыки перед собой. Было понятно, что по пути он начал готовить нечто особенное, мощное и громкое! Что-то такое, что должно было немного охладить пыл наблюдателя-отступника, показав ему уровень колдунского мастерства моего старого, сверкающего совершенной, можно сказать, зеркальной лысиной, друга.

Скажу честно, я был против того, чтобы уходить, но Чарльз оказался настырней и, распахнув «чумудан» своего рта, схватив меня таким образом за лодыжку, обернутую в древние доспехи, потащил за собой дальше. А я уходить не хотел настолько, что был готов плюнуть на все, быстро развалить отступника и вернуться на помощь Кайсе с Эдифиной. В тот момент мне казалось, что я уже совершил одну ошибку, которую надо исправлять, причём срочно, и думал о том, что не хочу совершить ещё одну.

«Идем! Идем скорее!» — проговорил моим же голосом в моей же голове Чарльз и изрядно поднажал своими способностями на мои мысли, чтобы сдвинуть с места.

Я честно сопротивлялся как мог! Но «мог» в тот миг, видимо, из-за усталости, переживаний и прочего, не настолько много, насколько мог на самом деле! Кстати, есть еще одна причина, по которой это было так — все потому, что я был с не совсем чистым разумом из-за переживаний за Кайсу и Ниошку. Вот если бы я тогда думал чуть более четко, то все было бы нормально, а так… Хотя, быть может, если бы у меня получилось тогда немного расслабиться и отпустить ситуацию, было бы лучше для всех. То же самое касалось и Нионы.

Уводимый Чарльзом, без возможности обернуться и посмотреть назад, я услышал, как Мультан крикнул: «Герой, угомони таланты», — после чего прогремел раскат грома, а в спину мне ударил ярчайший свет.

* * *

А теперь настал момент изменить перспективу повествования и рассказать о том, что происходило, словами Нионы и Мультана. Меня-то не было рядом, чтобы лицезреть сражение и чтобы принимать в нем участие.

— Я даже не помню, когда ты ушел и как это произошло, — сказала Ниона, когда мы встретились и на отдыхе, когда все закончилось и когда мы принялись рассказывать друг другу о персональных противостояниях со своими противниками. — Я помню только то, как в землю вкопалась колдунская молния чудовищной силы и раскидала в разные стороны обломки скал. Разных размеров. Разного вида и на разную дистанцию. При этом сверкнуло настолько сильно, что я поняла, что сражение против наблюдателя началось и что оно идет полным ходом, а я в нем принимаю участие.

— Ниона! Вернись в мир из своей ярости! — прокричал Мультан, и я поняла, что он пытается противостоять наблюдателю, что атаковал его. — Кстати, оружие, которое у него было тогда, полностью совпадало с тем, которое описывала Жупелка. Такие чёрные, поглощающее свет клинки, которые собой повторяли те, которые называются «Разящие».

— Прекрасно! Какой удивительный бой меня ожидает! — рассмеялся отступник, после чего хлопнул в ладоши.

Вокруг него тут же возникло подобие сферы, к которой, судя по внешнему виду, близко подходить не стоило, потому что подобное было чревато не самыми хорошими последствиями для подошедшего.

— А-ха! Ты даже себе не представляешь насколько! — рассмеялся меч Мурдыкса и одновременно с тем сам Мурлыкс. — Мы тебе, дядя, покажем, что такое изнанка дурных помыслов при помощи меня и Щита! И, можешь, а-ха, поверить, тебе это понравится! — теперь рассмеялось легендарное оружие.

— Сосредоточься! — с легким нервом и с какой-то неприятной неуверенностью произнесла Вирта. — Не отвлекайся! Не известно, что будет дальше и какой картой нам придется крыть ту, которую нам выбросит наблюдатель!

— Да я, а-ха, нормально! Дай мне повод, и я его тут же превращу в салат от тетушки Брумы! — колдунскими навыками и кузнечным мастерством величайшего из колдунов созданное оружие громко рассмеялось, таким образом,в полной мере показывая свою решимость в том, чтобы разобраться с врагом.

Только тогда Ниона обратила внимание на его внешний вид, который был совершенно простым. В смысле, на тот момент герой ещё не попросила оружие поменять облик и превратиться в биту.

— Меч, а ну-ка из колюще-режущего обратись в тупой, тяжелый предмет средних размеров! — сказала она, на что выслушала целую речь, однако спустя продолжительный монолог в руках держала биту, которая была ей и чувствовалась чуть более привычной для битвы.

— Ниона, мне не хотелось бы тебе мешать, но, знаешь, твоя помощь была бы кстати! Этот тип действительно силен, а я действительно уже не так молод, чтобы подобным образом танцевать без передышки! — крикнул Мультан, что топал ногами, цокал языком и подбрасывал к небу хвалу богу тяжелой музыки, потому как его сражение перешло в колдунскую баталию, в которой он больше уворачивался от тычек разного рода, потому как не мог пробить щит, созданный отступником.

Сам же наблюдатель не парился вообще. Он со скучающим видом посылал колдунство за колдунством в направлении моего старого друга, наслаждаясь силой своего колдовства, что позволяло чувствовать себя максимально свободным в рамках сражения. Ниону, конечно же, это не обрадовало, и она ринулась на врага, правда, была остановлена оружием в нескольких метрах от защитной сферы.

— А-ха! Стоять на месте! — крикнул Меч, после чего, воспользовавшись рукой Нионы, поймал колдунство, чтобы отправить его обратно получателю. — Вот оно… как… Принимай свою гадость сам, гад! — прохрипел Меч, и то колдунство или колдовство, которое было отбито, направилось к наблюдателю, и, возможно, прошло даже слишком близко, миновав щит, будто бы того и не было и заставив отступника сдвинуться с места. — О как! А-ха! Прикольно! То есть если кто-то решит приблизиться или атаковать, то его неплохо приложит! А вот его же колдунства, которые отражены в него, могут преодолеть щит! Прикольно, а-ха! Такого я не ожидал, и это мне нравится! — проговорил Меч. — Вирта, ты готова заставить танцевать этого негодяя?!

— А-то! — весело произнесла Щит. — Я готова на всё, не считая полетов, потому что летать мне не нравится! — теперь рассмеялась Вирта. — Мультан, готовь что-нибудь такое, чтобы была возможность разрушить щит! У тебя будет всего одна попытка, чтобы воспользоваться колдунством или колдовством, так что аккуратно и внимательно, а мы пока что поиграем с этим неудачником!

— В пинг-понг, — добавила Ниона и приготовилась к тому, чтобы заставить отступника ощутить то, насколько неприятно, когда кто-то по какой-то причине оказывается в разы раз сильнее.

— Вы думаете, что сможете напугать меня подобным? — наблюдатель, что был не только изгнан с ребра мира-монеты, но который также был преобразован каким-то совершенно удивительным образом в человека, рычал, произнося это.

На самом деле, подобное было хорошим знаком, что говорило о его нервозности и неуверенности в собственных силах, что неплохо играло на руку Нионе и Мультану. Они сами говорили об этом что-то вроде: «Такая реакция была лучшим доказательством того, что наш противник был победимым, вот только для победы надо было отыскать комбинацию. Понятное дело, что таковая, скорее всего, должна была быть непростой, но никто ничего никогда не говорил о том, что должно быть просто. Тем более, если было бы просто, то не было бы интересно, а неинтересное сражение, о нем и рассказывать глупо! И ещё глупее было бы в том случае, если бы подобное было бы прямо перед тем, которое скрывало за собой главного негодяя!»

— Ну, давай, в таком случае, покажи нам свою решимость! Покажи то, насколько ты силен, а-ха! Если ты, конечно же, действительно силен… и в том случае, если действительно на что-то способен, в чем я на самом деле немного сомневаюсь! А-ха-ха-ха-ха! — рассмеялся Меч. — Тем более, что ты можешь противопоставить мне?! Тому, кто был создан, чтобы тебя одолеть! Тому, кто тебя уже один раз одолел! — сказало оружие, созданное Мурдыксом.

В тот самый момент Ниона подумала вот о чем: «А ведь действительно, меч ведь был сделан, чтобы быть противопоставленным силам наблюдателя-отступника, а это значит, он изначально гораздо сильнее данного врага. А что, если воспользоваться им так же, как Фрил воспользовался, когда сражался со Скотоглосом? Что, если Вирта и Меч являются единственным ответом на загадку о том, каким образом мне выстоять в этом сражении? Вот только их совместная сила может быть слишком… ультимативной, а мне хотелось бы этого избежать! Хотя, с другой стороны, наблюдатель больше вовсе не наблюдатель, и, возможно, теперь Меч ничего с ним не может сделать, потому что не имеет влияния на саму его суть».

Как потом рассказывала Ниона: «Я поняла, что даже относительно этих врагов не готова причинять им боль и страдания. Я и против Скотоглоса не хотела, но там было совсем без вариантов, учитывая, что учитель Мурдыкса превратился в не совсем определенное существо, не способное к управлению или нормальному диалогу. Уверена, к моменту событий в Полимирье он потерял разум и стал существом одной цели, вот только та цель осталась в рамках огромной тайны… А те слова, которые он произнёс… в общем, не важно. Главное, что я хотела просто остановить монаха, отступника и фонарщика! Остановить и наказать! Возможно, перевоспитать, дав им понять, что на самом деле мир не настолько ужасен, каким представлялся им, и что на самом деле его целостность и заключается в двуполярности, которую ни в коем случае нельзя нарушать ради устоявшегося порядка! Ради того, чтобы продолжать не только существовать, но и жить».

— Я вам ничего не должен, тем более, доказывать, вы — человечки, ничего не сведущие и считающие, что много знаете! — прошипел отступник, после чего подпрыгнул, чтобы впоследствии ударить стопами по тверди.

Получилось таким образом, что от него во все стороны разнеслись языки пламени и ледяные глыбы. Таким образом отступник пытался если не попасть по Мультану и Нионе, то хотя бы зацепить, что для него и его целей уже было бы вполне неплохим результатом. У Меча и Вирты же на этот счет было совершенно свое мнение, которое они решили тут же продемонстрировать. Они, взяв управление телом героя, принялись отбивать колдунства наблюдателя в него же. Ребята делали это, практически не двигаясь с места, просто вращаясь и перенаправляя удары. Со стороны, как сказал Мультан, которому было не так просто из-за подготовки колдунства, подобное выглядело залипательно. Он же, уворачиваясь, шевелил руками, иногда щелкал языком или пальцами, подготавливая свое оружие к тому, чтобы атаковать. Старый друг, параллельно с огромной чередой действий, думал вот над чем: «Сначала наблюдатель вступил в ближний бой, а потом из этого боя отступил. По какой причине он это сделал? Мне не давало это покоя… Я полагал, что это могло значить, что мои навыки ближнего боя не затупились со временем и оказались куда лучше и выше мной предполагаемых, в связи с чем отступник принял решение действовать издалека? И что будет в том случае, если я воспользуюсь разящими на полную катушку, ещё и приправив свое стремление отличным ударным колдунством, построенном не на стихиях, а на чистой энергии? Получится ли пробить щит и смогут ли разящие выдержать его воздействие на себе?! Скорее всего, смогут, но узнать об этом я смогу, только ударив!»

— Да, на тот момент я решил действовать ультимативно, потому что понимал опасность и ещё больше понимал то, что тебе может понадобиться помощь! — при встрече рассказывал Мультан. — Я думал о том, чтобы отправить Ниону тебе на помощь, а самому выдвинуться на поиски девочек… ну, чтобы прыгнуть к ним и помочь против монаха. Так было бы совсем быстро, но планы немного нарушились. Точнее, как немного… совсем нарушились. Дело в том, что удар, в который я вложился и к которому подошел со всей ответственностью, не прошел таким образом, каким я ожидал, — Мультан хмыкнул.

— Ага, да, — Ниона практически заржала в голосину. — Надо было видеть что этот старый учудил! Он с разбега прыгнул на ту сферу, которую наколдовал вокруг себя отступник, и воткнул в нее свои клинки и… завис на них! Тут же во все стороны ударили разряды, как электрические, только энергетические. Один даже меня задел, пришлось блокировать Виртой. Она этого не оценила, потому как удар получился прямо мощным. Даже Меч пришлось подключать, чтобы выстоять! А Мультан висел на своих мечах, как будто бы… не знаю… словно его в желе закатали в крайне странной позе! Даже наблюдатель от этого немного выпал. Во-первых, потому, что не ожидал такого поворота; во-вторых, считал, что его защита настолько крепка и настолько вызывает внушение опасности, что мы к ней не станем походить, но нет! Ни фига! Мультан решил поиграть в камикадзе и прыгнул! Благо доспехи оказались прочными, но даже они начали дымиться! А тот типа плащ, так и вообще покрылся пламенем! Правда, он не горел и не сгорел. Странная штука, конечно, но интересная! — хмыкнула дочка, которую я теперь, в рамках произведения, так мог называть.

Как бы, я изначально планировал говорить «дочка», ну, когда начал рассказывать историю первого путешествия, но потом решил, что это будет немного неуместно, в связи с чем ограничился словами «герой» и именем… а теперь, поскольку рассказываю о нашем совместном походе, все встало на свои места. Причём настолько плотненько, что мне даже приятно писать о том, что мы всей семьей геройствовали так, что вся та сторона ходуном ходила!

— А-ха! — весело выдал меч, а потом та сфера, которую наблюдатель наколдовал вокруг себя, треснула! И-и-и как жахнуло! Мультан тут же превратился в прекрасную пылающую птицу, которую отбросило, даже не знаю, насколько далеко в сторону! Просто отбросило, с огромной скоростью.

— Ага… — буркнула Вирта. — При этом тот луч, который мы сдерживали, ударил в землю, точнее, в скалу чуть в стороне от нас и моментально расплавил ее длинной неровной линией, которая выглядела настолько ужасно, что я удивилась собственным силам! А ещё тому, насколько мощным был резонанс между двумя колдунствами: Мультана и отступника.

— И вот тогда мне пришлось брать все исключительно в свои руки. Мультан рискнул всем и от того отключился, — подхватила Ниона. — Я переживала за него, но понимала, что ничем не смогу ему помочь и никак не смогу повлиять на его самочувствие. В связи с этим просто вышла на бой. Правда, была надежда, что наблюдатель не поднимется. А он поднялся, и не просто так, а зашвырнув в меня какой-то дрянью, которую отразить не было ни единой возможности, потому что она была газообразной. Вот так вот… а потом поджег, и меня поглотило, а потом и подхватило пламя ядовито-зеленого цвета. Вонючее, аж глаза заслезились!

— Мы с Виртой вовремя подсуетились, закинув на нас, а-ха, несколько защитных колдунств, — сказал Меч. — Конечно, Нионе досталось от этой подлой атаки, но не сказать что сильно. Так, по среднему, а-ха! А в общем и целом, терпимо, — оружие цокнуло языком.

— Вот только после этого нам пришлось резко дернуться вперед, чтобы защитить Мультана, — буркнула Вирта. — Это я сейчас понимаю, что драконоборские доспехи блокируют почти все колдунства и ему вряд ли бы досталось бы от той молнии, которую в него метнул наблюдатель, однако мы подскочили и отбили, рискуя выхватить по спине.

— Рисковала только я, — хмыкнула Ниона, — а с другой стороны… Слушай, ну не могли мы кинуть Мультана. Даже если бы доспехи защитили, его опять могло швырнуть! И кому от этого было бы проще?! Да никому! Поэтому все правильно сделали.

Герой даже в этом оставалась героем на все сто процентов, и я был горд услышать подобное.

Дальше Ниона, как только отразила удар, встала перед Мультаном и приготовилась идти на врага. Враг к этому моменту тоже был готов к разного рода безумствам, в связи с чем в его руках вновь появилось оружие, вот только в этот раз — копии Меча и Вирты. Как вы можете понять, возмущению колдунствами и талантом Мурдыкса созданных наступательных предметов не было предела. Особенно громко орал на него Меч, а все потому, что отступник не стал его копировать в образе биты, а создал именно меч. Такой же черный и поглощающий свет. Как именно он это смог сделать — до сих пор не понятно, ну да ладно. В мире до сих пор слишком много неизвестного.

— А вот теперь посмотрим, кто кого! — улыбнулся наблюдатель-отступник. — До этого тебе всегда кто-нибудь помогал! А вот теперь, устранив помощника, я могу сразиться с тобой один на один! И с тем недоразумением безумного правителя, которое было создано, чтобы уничтожить меня! — существо с ребра мира-монеты улыбнулось совершенно недоброй улыбкой, от которой у Нионы по спине прокатились крупные мурашки.

— Слышь ты, изгнанник-перевертыш, что даже своей истиной сущности лишился, — с ноги ворвался Меч. — Не тебе тут говорить обо мне, особенно в таком ключе! Не тебе вообще рассуждать о недоразумениях, учитывая тот факт, что я тебе уже один раз кувырксы укоротил до уровня коленок крокса!

И вот тут Меч немного промахнулся с высказыванием! Ну, как «немного». Очень даже много. А все потому, что коленки крокса оставались крайне расплывчатым понятием, о котором продолжали думать и спорить на той стороне мира-монеты, просто делали это не так активно, как при первом приключении Нионы. Кстати, Мультан так-таки задал вопрос: «Почему у планеты всего два полюса?» — чем погрузил всех ученых той стороны в очередной хаос! Правда, этот оказался не таким глобальным, потому что был вполне абстрактным, а вот коленки крокса были материальными, от чего по-прежнему не давали покоя тем, кто пытался докопаться до истины и истину доказать. Вдобавок, Меч был крайне сосредоточен на движениях наблюдателя, в связи с чем его «а-ха» выпало из поля обычной доступности, что было несколько странно и даже непривычно. Как бы то ни было, отступника, что не обратил внимания на детали высказывания, зацепило, причём достаточно сильно, в связи с чем он решил напасть при помощи оружия. Началось противостояние, в котором две стороны по силам были примерно равны.

Наблюдатель не оставлял попыток ударить по Мультану. Время от времени отступник запускал в направлении моего старого друга что-нибудь мощное, и тут вот о чем хочется сказать! Мультан, пусть и разрушил своими действиями щит наблюдателя, но в то же время умудрился поставить успешность боя под вопрос, а все потому, что Нионе приходилось отвлекаться и подставляться, чтобы отразить любую попытку навредить ему — в тот момент путешественнику по миру не самых приятных снов.

— Слушай, а почему ты меня защищала? Неужели ты была уверена в том, что я не отправился к Сновидцу? — поинтересовался старый друг, с недопониманием посмотрев на героя, что пришла на ту сторону после меня.

— Если бы и отправился бы, я бы спустилась бы к Сновидцу, дала бы ему по шапке и сказала бы: «Подлец! А ну-ка выпусти героя, которому обязан своим существованием!» — весело ответила Ниона. — Да и тем более, Сновидец в долгу перед нами, так что все нормально! Он бы не только тебя, но и остальных наших заблудившихся у него по какой-то случайности был бы вынужден отпустить.

— А тебе не кажется, что это — нарушение правил мироздания, за которые мы боролись? — приподнял бровь Мультан, которого заинтересовали слова Нионы.

— Кажется, но куда уж деваться?! — герой хихикнула в ответ. — Герои не уходят в закат, только в рассвет и поэтому могут использовать бонусы наработанной хорошей репутации, чтобы в случае чего сотворить чудо, пусть после и уйти подлецами. В моем случае, я бы так и предпочла бы сделать. Мне мое имя у вас не столь важно, сколь важно, чтобы у вас все хорошо было! Вот вам полнота моей мысли! — дочь рассмеялась, а вот Мультан скривился.

Он явно не ожидал подобной подачи в свою сторону. А тем более, столь интересного подхода к решению проблемы, которое заключалось в том, что Ниона была готова рисковать всем, чтобы спасти каждого, но как-то совершенно по-геройски! То есть так, как многим героям из прошлого и, возможно мне, надо было бы поучиться!

— Так, а дальше-то что было?! — не выдержала Кайса, которая пусть и держалась спокойно, но было видно, насколько сильно переживала за Ниошку и ее рассказ о противостоянии с наблюдателем.

— Мы бились таким образом, что Меч, подрубив свой режим настоящего воина, для которого честь превыше всего, выкрикивал все свои атаки. Вирта не могла до него достучаться, в связи с чем приходилось действовать аккуратно, даже несмотря на то, что никакой аккуратности просто не получалось, — Ниона пожала плечами. — А ещё рукоять прямо реально пылала. На тот момент я уже прекрасно понимала, что придется в очередной раз восстанавливать ладонь. Мне этого не хотелось, и я хотела попросить Меч остыть, но разве ж он меня слушал? Нет! Ни капли! Он вошел в режим: «Крушить-кромсать» и отказывался действовать чуть более осознанно! Это было ужасно, а главное, не подконтрольно, до определенного момента, — герой пожала плечами.

— Какого такого момента?! — поинтересовались Фрил и Жупелка, что, как и многие другие, в большинстве своем, молча слушали, в качестве уважения и потому что было интересно.

— Когда вот этого «а-ха» из-за его же действий отступник выбил у Нионы из рук, причём достаточно далеко! Причём не просто достаточно далеко, а практически к Мультану, что лежал в отрубях… вот тогда я разозлилась, — сказала Вирта, таким образом проехавшись Мечу по его самолюбию. — Считай это своим поражением, дорогой! Учитывая результат твоих действий!.. Причём, не то, что мы в итоге смогли все же одержать победу, а то, что ты подставил под удар нашего героя и успех завершения похода к многовековнику!

Меч что-то буркнул в ответ… недовольное, после чего крякнул какое-то древнее ругательство в отношении Вирты. Она же хихикнула в ответ, чувствуя, насколько сильно уделала его, после чего продолжила рассказ:

— И вот, я осталась в руках у Нионы! Я — щит! То есть реальной пользы в атаке от меня было не сказать что много, и тогда мы приняли с Нионой решение разделиться на месте, — после этих слов Вирта замолчала.

— В смысле?! — поинтересовалась Эдифина. — Как это «разделиться»?! — спросила она с глазами навыкате и перекошенной мордой лица, на которой отражались все оттенки полного непонимания и крайней степени недоумения в связи с услышанным.

— Да в прямом смысле, — хмыкнула Вирта. — Это мой новый навык, который внезапно появился и который теперь есть у меня и со мной в виде способности меняться и становится человеком… ну, кем-то, во всяком случае, напоминающим человека, — Щит хмыкнула еще раз. — Мы на тот момент об этом уже знали, в связи с чем я и подумала, что самым логичным будет разделиться. Я понимала, что смогу сдержать натиск наблюдателя, а Ниона в этот момент должна была вооружиться Мечом, который тоже может преобразовываться во всякое-разное, вот только в такое: ящик, тумбочка, кирпич… то есть во что-то материально тяжелое, чем можно воевать, но что не может воевать самостоятельно. Не считая разного рода колдунства, которых тот знает столько, сколько крайне немало — даже для среднестатистического колдуна из колдунского круга.

— И что? Что дальше-то было? — поинтересовалась Кайса, которая переживала за каждое слово Нионы.

Я тоже переживал, но старался не показывать вида. Ну, типа, я же — батя! А батя должен быть таким, сдержанным, серьезным, почти монолитным. И я понимал, насколько это идет вразрез с моим изначальным поведением, когда наблюдатель попробовал атаковать дочку, ну да ладно. Думаю, в такой ситуации любой отец, не только я, потерял бы над собой контроль и вдарил бы пусть и один раз, но зато такой, какой развалил бы всех и вся подчистую… возможно, даже не оставив после обидчиков места... никакого. Ни мокрого. Ни грязного. Вот именно что никакого. Ничего.

— А дальше… — протянула Ниона, после чего продолжила рассказ их противоборства против наблюдателя. — А дальше было так: Вирта вырвалась из руки. Она буквально на ходу превратилась в стальную леди и набросилась на наблюдателя. Тот, конечно же, ничего подобного не ожидал, в связи с чем пропустил несколько неплохих в челюсть и выпустил оружие, которое наколдунствовал себе для битвы против нас.

В тот самый момент, когда Вирта ринулась в рукопашную, оказалось, что наша девочка хорошо орудует кулаками и ногами, приправляя это действо неплохими боевыми колдунствами. Так, наблюдатель неплохо отхватил за счет эффекта неожиданности, что прямо великолепно сыграло Нионе на руку.

Потом герой, что попала на ту сторону мира-монеты сразу после меня, побежала за мечом, который ругался, как сама герой сказала об этом, настолько громко и грозно, что под ним земля тряслась от слов и проклятий, которые сыпались в разные стороны. Это было, можно сказать, прямо великолепно! Ну, со стороны, великолепно, просто потому, что смотрелось очень даже забавно.

Так вот, Ниона подскочила к мечу и подняла с земли. В это время Вирта уже вовсю сражалась против отступника, и, казалось бы, Меч должен был прямо сразу направить Ниону в сторону сражения, но вместо этого крайне быстро он крикнул кое-что интересное, обратившись к ней:

— Брось меня Вирте, а сама оттащи Мультана в сторону, а-ха! Убери его в сторону, чтобы он не мешался, а-ха, и можешь взять его мечики! Потом поменяемся и опять будем двое, а-ха, против одного!

— Что?! Ты предлагаешь вдвоем против одного выступить? — хмыкнула герой. — Ты действительно думаешь на тему того, чтобы воплотить это в жизнь?! А как же воинская честь? А как же вся твоя героическая бравада? Нас и без того трое против одного! А тут ты еще и собираешься разделить нас троих, сделав две полноценные боевые единицы? Серьезно?!

— Да, я вполне серьезен! — крикнул Меч. — Так что давай, не тормози! У нас время не бесконечное, и пока Вирта способна прессовать отступника, этим надо не только пользоваться, это надо в полной мере делать! И Мультана надо в сторону оттащить! Мне не хочется об этом говорить, но его тушка нам сильно мешает тем, что очень сильно препятствует нормальному сражению, ибо приходится все время отвлекаться! — ни разу не выдав своего коронного «а-ха», проговорил Меч, который был, возможно, слишком сильно сосредоточен на всем происходящем.

— Ну… л-ладно, — ответила Ниона, после чего повернулась к Вирте и крикнув: «Лови!» — забросила Меч со всей силы. Нет, конечно, сам меч помогал герою в этом броске, причем достаточно сильно. Регулировал траекторию того, каким образом себя надо зашвырнуть при помощи рук Нионы, с какой силой и так далее, и тому подобное.

— Прекрасно! Просто замечательно! Просто удивительно! — весело крикнула Вирта, которая отбивалась от отступника, что явно не собирался отступать и проигрывать и который все порывался напасть на героя. — Вот теперь будет интересно! Вот теперь будет весело, учитывая тот факт, что мне сейчас приходится вручную отбиваться от этого нехорошего нехорошества! — было слышно, что Вирта получает огромное удовольствие от того, что именно она делала. То есть бой ей казался пусть и непростым, но приятным. Возможно, это было продиктовано тем, что она размахивала собственными руками и ногами! Тем, что она могла посмотреть вправо и влево и видела гораздо больше, чем строго перед собой, тем, что она больше не была заложницей или пленницей, коей являлась долгие и очень долгие годы!

Ниона, бросив меч, сразу рванула в сторону Мультана. Она понимала, что ей будет не очень-то и легко, пускай ничего сложного не будет в том, чтобы оттащить старика в сторону. С другой стороны, в этот самый миг она обратила внимание на то, что вокруг не было ничего такого, что можно было бы использовать в качестве укрытия. Вот это заставило героя потупить, однако деваться было некуда, надо было оттащить тело хоть куда-нибудь! Хотя бы немного подальше!

— А-ха, — начал Меч. — Я же, взмыв в небо, подумал о том, чтобы изменить форму, но потом понял, что это, скорее всего, будет не лучшим, что я могу сделать, если рассматривать это с точки зрения отношений с героем… в связи с данными обстоятельствами я просто, а-ха, сделал несколько оборотов-переворотов и крикнул: «Руку!» и упал, а-ха, как вы все можете понимать, четко, ровно, просто идеально вымерено, в руку своей, а-ха, супруги, — он улыбнулся, причем отыграл голосом как-то так неоднозначно, что всем сидящим даже стало немного не по себе от этого. — И вот тогда она ка-а-ак, а-ха, размахнулась мной! Ка-а-ак зарядила по колоколу, чтобы звон можно было услышать на три-десять земель! — Меч рассмеялся.

— Ну, в общем, да, — подтвердила Вирта, — благодаря тому, что меч, а точнее, он в облике биты, падал на меня под неплохим углом, я решила воспользоваться инерцией, в связи с чем, приняв оружие в руки, раскрутила как только могла, после чего от всей души, которая у меня, оказывается, вполне немаленькая, ударила по наблюдателю. Кажется, к тому моменту он уже понял, что должно произойти, и воспользовался каким-то щитом. Я услышала щелчок, после которого, уже не подвластный контролю из-за своей мощи, наш удар обрушился на нехорошего представителя нашей стороны мира-монеты, — она хмыкнула.

Тут же Милли решила вставить пару слов на этот счет, причем таким образом, не самым удобным для ответа.

— Если верить вашему описанию, — сказала наследница рода Визмен, — то вы были готовы жахнуть таким образом, чтобы всего один раз и больше ни одного раза не понадобилось бы, потому что это был бы последний удар для противника. Что-то мне даже подсказывает, что от него мало что осталось бы после такого…

— Собственно, я в тот момент ни о чем подобном не думала, — сказала Вирта. — У меня была всего одна мысль: «Защитить дорогих мне» — и именно этим я и занималась! Остальное было, знаете ли, вторичным, третичным, десятеричным и так далее, — она хмыкнула. — Касаемо мыслей моего супруга, тут я ничего не могу говорить, потому что у меня своя голова на плечах… пусть голова у меня на плечах появляется только в определенных случаях, — Щит улыбнулась, — у него же свой мыслительный центр! И да, пусть мы можем общаться без слов, чисто чувствуя друг друга, но чтобы подглядывать — да ни за что! Подглядывать друг за другом — не самое лучшее, что только можно придумать в семейных отношениях. Это не относится к мыслям Нионы, а все потому, что мы в любом случае для сражений должны были объединяться. И кстати, хоть и была возможность много чего подсмотреть и еще больше чего увидеть, мы не стали, потому что некультурно. Только так, какие-то основные сведения и по мелочи всякого, что просачивалось и что не увидеть было невозможно.

— Кстати, да! — Меч поднял брови, которые у него, ко всеобщему удивлению, были и которые выглядели как стальные подоконники у него над глазами. — Мы просто так в голову не лезем, пусть и можем, а-ха! — сказал он. — А что касается удара… я целился не в него, а-ха, а мимо него!

Вот тут было не понятно, в связи с чем уже я, потому что было интересно, задал вопрос:

— Получается, ты целился мимо наблюдателя? Так получается? А в чем смысл?

— Я… я… я знал, что он будет отходить в сторону, поэтому, знаешь, я думал о том, а-ха, чтобы бить на упреждение, и поэтому не особо целился. Мне было прям очень интересным, а-ха, ударить по нему, но я не пытался. Просто бил хоть как-нибудь.

Из речи оружия стало понятно, что что-то совершенно не стыкуется. Что он где-то в чем-то люто лукавит, но вот в чем и каким образом?! Вот это, пусть и неловко, но скрывалось за горизонтом понимания, что заставляло еще больше докапываться до меча и его мыслей на счет того самого удара! Первого! Нанесенного со всей дури! Вот только отступник его все равно смог выдержать, правда, его все-таки неплохо тряхнуло.

— Не, погоди, друг мой дорогой и почти сказавший правду, — хмыкнула Ниона, когда мы разговаривали обо всем том, что случилось с нами в ходе последней активной части нашего боевого похода на ту сторону мира-монеты. — Давай-ка ты лукавить не будешь и честно скажешь, что бил наверняка, и тебе не удалось ударить, потому что наблюдатель оказался сильнее, умнее и быстрее. Давай-ка, наверное, ты признаешь, что в тот момент просто оплошал. Я даже ни единого слова не скажу насчет твоего намерения наплевать на мою философию, которая у вас тут неплохо прижилась. Не всем подвластно понимание того, что надо говорить и разговаривать друг с другом, чтобы найти решение проблемы или какой бы то ни было компромиссный вариант. Хотя, учитывая тот факт, что отступник практически бессмертный и, если я правильно понимаю, его взгляды в связи с этим вообще никак не пересмотреть, а его мнение никак не переубедить, в связи с чем диалог с таким может быть не простым, если вообще может быть возможным… — герой задумалась. — Нет, уверена, может быть возможным. Просто надо было слова найти… подобрать… как код, пароль, как нечто такое, что подошло бы и смогло бы открыть его сознание! — вот об этом ей было максимально неловко говорить.

— Ладно, а-ха! Ладно, ты права, а-ха, — сказал Меч. — Да, действительно, я намеревался воспользоваться секундой замешательства и сравнять его голову с плечевым поясом, но-о-о, а-ха, не получилось…

— Вот теперь молодец! Вот теперь верю, — Ниона улыбнулась, после чего продолжила повествование: — А я в тот момент начала оттаскивать Мультана. Правда, клинки его пришлось оставить позади, потому что они, вот честно, вот вообще не в тему были тогда в руках. Да и Мультан, на самом деле, не в тему был… эм… прости, — Ниона вежливо кивнула моему старому другу, на что он просто развёл руками, типа: «Да, ладно… сам виноват». — Но деваться было некуда… поэтому, приложив все силы и упершись ногами, я исполняла непонятную морскую фигуру в движении. Осложнялось это дело тем, что Мультан тяжелый, а ещё те доспехи… Короче, это было несколько сантиметров в минуту. Утрировано, конечно, но в большинстве своем примерно так и получалось, — Ниона пожевала губами и развела руками так, будто бы чувствовала свою вину в отсутствии необходимого количества физических сил для выполнения подобных телодвижений.

И это при том, что дома она много тренировалась, чтобы быть сильной и, в случае чего, чтобы была возможность спасти, помочь или постоять за себя и близких.

— А мы в это время, а-ха, были заняты в бою, причём не самом приятном, — сказал Меч. — Не, я не прав, — он нахмурился. — Бой был приятным, даже очень, но он был сложным. Наш противник обладал безграничными знаниями о войне, в связи с чем применял и прибегал к таким выпадам, какие просто невозможно было просчитать, ибо шли они из такого далека, которое Мурдыкс не заставал и никогда не изучал из-за отсутствия необходимости в подобном. Как бы то ни было, а-ха, но создатель фокусировался на том, что ему было интересно. На том, что интереса не вызывало, он не фокусировался. Даже не могу сказать, хорошо ли это было или, а-ха, нет… но в тот момент я чувствовал себя не самым ловким, а-ха, образом.

— Было бы лучше, супруг, если бы ты, в том бою вел бы поединок по стандартам современного боя, то есть с закрытым ртом, — слегка нервно кинула Вирта. — Вместо этого ты на постоянной основе продолжал нести свое бремя воинской чести и сражался по всем правилам, подразумевающим лучших фехтовальщиков, которые, увы, как раз из-за этих правил и отправлялись в основном на свидание со Сновидцем, — сказала Щит, которой до сих пор было неприятно вспоминать об этом. — Надо было просто биться! Нет же! Ты что ни слово, то какая-нибудь речь, совмещенная с руганью, предъявами и выкриками наших ударов.

— Ничего ты не понимаешь в пути настоящего воина! У настоящего воина, а-ха, есть путь, цель которого — погибнуть в бою! И те воины, что пали с честью, просто встречали тех, кто был сильней. Чьи навыки были в разы, а-ха, в десятки раз лучше, искуснее! Но честь у них оставалась! — сказал Меч.

А я подумал о том, что он — почти самурай, если слушать его речи. Забавно! Лесоборский самурай! Ещё забавней звучит, если назвать его «Глабрумским клинком» или, скажем, каким-нибудь «Легендарным лезвием Мурдыкса».

— Так, ладно, это все понятно! — сказала Жупелка. — Мы уже все привыкли к упертости Меча, через которую тот переступает только в каких-то совершенно выбивающихся ситуациях, — фантазфурия хмыкнула. — А дальше-то что было? — она посмотрела на Мультана, который выполнил огромную часть работы, рискнув своей жизнью… рискнув, на самом деле, всем, ну да ладно; и на Ниону, вооруженную прекрасным и сильным оружием древнего и величайшего из колдунов.

— Я оттащила Мультана и сразу дёрнулась за клинками, которые пришлось оставить позади, потому что они были совершенно не в тему. Мне казалось, что наблюдатель не позволит мне их забрать, что будет стараться попасть по мне каким-нибудь колдунством или колдовством, не знаю уж! Что он воспользуется своим навыком пространственного колдовства, направленного на защиту от любых колдунств и попыток подойти в упор, и наколдует вокруг комплекта оружия небольшой сдерживающий купол, как до этого вокруг себя, но нет. Ничего подобного не было, — сказала герой, пожав плечами. — А вообще, быстро подбираясь к «Разящим», я думала о том, что не совсем понимала, как мы будем меняться оружием, но понимала, что это надо будет сделать. А еще на тот момент я не понимала, что отступник без какого бы то ни было оружия вполне неплохо отбивался от оружия, обретшего возможность идти в атаку самостоятельно. Я тогда подумала: «Раз уж быть героем и воином, то до самого конца, а не так, чтобы потом слагали истории и легенды о глупости без чести и о том, как можно потерять весь мир… если, после этого мир вообще, будет».

Тут Ниона сделала такую, достаточно странную паузу, после чего хмыкнула, причём непонятно громко.

— Я крикнула: «Эй вы, там, стоп! Остановитесь! Давайте будем решать нашу личную неприязнь чуть более таким, правильным методом, потому что то, как все происходит сейчас, мне не нравится!» — и меня услышали и в один миг отпрыгнули друг от друга. — Меч, как же ты, великий воин, можешь позволить себе сражаться против обезоруженного врага, а? Мне кажется, что никак! В связи с этим! Наблюдатель, возьми свои клинки! Так будет интересней и тебе, и нам! — поменяться оружием получилось как-то внезапно быстро и даже без проблем. — Вирта, тебе вот эти лезвия, а мне давай болтуна! Мы с ним уже хорошо спелись за все проведенное вместе время! Думаю, и в этот раз сможем справиться! Твоя задача, как ты понимаешь, прикрывать и защищать от внезапных тычек, а мы пойдем в атаку! Как раз, по сути, это будет сражением один на один, в большинстве своем!

Сказав об этом, Ниона немного скривилась, после чего произнесла: «Я, после того как крикнула это, почувствовала как внутри, та тьма и тяжесть внезапно дрогнули… что бы это могло значить, на тот момент я ещё не знала и не догадывалась».

Сказать, что подобное её решение было безрассудным… да на самом деле нельзя так сказать, потому что она явно руководствовалась какой-то логикой в тот момент. Вот только какой? Вот это — прекрасный вопрос, на который, даже она не могла ответить тогда и на который не сможет ответить сейчас. Хотя смысла в этом мозголомстве не сказать что много, учитывая тот факт, что все уже давно закончилось.

— Согласно высказыванию Нионы мы разошлись в разные стороны, — сказала Вирта. — Герой подошла ко мне и отдала клинки, которые назывались «Разящие», что достались Мультану, вместе с комплектом драконоборца, и взяла уже привычный Меч, что продолжал пребывать в облике биты. Потом подошла к отступнику, чтобы посмотреть на него, на то, как он в очередной раз создает себе оружие из ничего и из ниоткуда. Я за этим наблюдала как завороженная. Меч, кстати, попав в руки героя, замолчал. Я даже не могла понять причины. Он даже ничего не сказал насчет воинской части и сражения против безоружного. Я была уверена, что супруг найдет, что ответить, но он молчал как партизан. Вот, как сейчас… делая вид, будто бы его вообще нет, — Вирта хмыкнула.

— Допустим, — произнёс я. — А потом у вас началась битва. Тебя с наблюдателем, правильно? — поинтересовался я, посмотрев на дочку.

Она, не задумываясь, согласно кивнула. Кайса при этом недовольно выдохнула с таким, частично рычащим звуком. Нам было не так просто слушать о том, как дочь вступила в бой против столь сурового врага. Ну, хотя бы не одна… Хотя Мультан меня, конечно, подвел. Наверное, впервые за всю историю нашего знакомства, но зато как! Просто, шедеврально! Но, даже несмотря на свое небольшое разочарование в нем, я ни слова не сказал, потому что понимал, что он сделал все, что мог и на самом деле сильно рисковал, исполняя те кружева, что закружил.

Я в тот момент вот еще о чем думал: «Уверен, даже она не сможет дать ответ… в смысле, даже сейчас, когда с момента тех событий прошло немало времени, она не сможет сказать, по какой причине решила остановить бой безоружного против вооруженной, после чего скомандовала о начале условного «третьего раунда». В чем был смысл такого благородства — вот вообще не понятно. Однако если оно было, значит, в нем был смысл. Если бы его не было бы, то и говорить было бы не о чем, а тут! Целое поле для размышлений. Однако закапываться в них не будем, потому что чем глубже, тем дальше история, а ведь тут, как-никак, самое интересное началось и развивалось полным ходом. Еще как герой сама говорила и о чем я уже упомянул, та тьма и тяжесть, которые поселились в ней с момента разрыва энергетической цепи «Фрил-Жупелка-Меч с Виртой», дрогнула, и это было не просто так! Следовало ждать того, каким образом это поможет, или наоборот, обречет мир на прекращение существования».

Так вот, Ниона встала напротив наблюдателя и попросила Вирту по большей части не вмешиваться. Ну, может, разве что иногда, чтобы отбить какие-нибудь прямо совсем подлые удары, среагировать на которые будет практически невозможно.

— Самонадеянная малявка! Только подумать, что придумала! Но мне нравится твоя храбрость! Мне нравится что ты не такая, как большинство героев! Ты не только воин, а тот, у кого есть собственные принципы, и они такие, какие меняют эту сторону мира-монеты больше и лучше, чем все то, что с собой привносили сюда другие избранники моего совершенно неразумного народа! — отступник рассмеялся, посчитав высказывание насчет наблюдателей остроумным, пусть это было и не так. — В таком случае давай, герой, покажи силу своих убеждений! Покажи мне то, насколько сильно ты хочешь спасти мир, считая, что мы не правы! Давай! Продемонстрируй мне все это и убери в сторону! Отодвинь или отправь меня на встречу со Сновидцем! — он рассмеялся, понимая, что подобное заявление от него прямое противопоставление тем моральным рамкам, которые привнесла Ниона на ту сторону.

— Начинай, — холодно ответила Ниона, посчитав высказывание наблюдателя неуместным и, как бы то ни было, оскорбительным, учитывая тот факт, что оно неплохо задевало её чувства и, самое неприятное, взгляды.

Повторять или просить отступника дважды не пришлось. Он прыгнул в пространство и появился у Нионы за спиной. Меч, просчитав траекторию наблюдателя, ловко поставил блок, после чего уже не колдовское оружие, а герой решила нанести удар, взяв контроль над мечом. Получилось резко, а главное, внезапно. Отступник не смог прочитать подобной подставы, в связи с чем получил по ноге, и достаточно сильно.

Да, Ниона решила действовать наверняка. Для этого ей было необходимым если не обездвижить, то хотя бы заметно замедлить агрессора. Таким способом стал удар ручкой биты по клину подъема стопы. Резкий, прекрасный, жесткий.

Поскольку наблюдатель силами Жупелки перестал быть существом исключительно энергетическим, имеющим возможность изменять, пусть не часто и не много, свои физические свойства, а стал вполне материальным, то подобный удар сработал просто прекрасно. Раздались громкие крики, связанные с его негодованием.

— То есть боль ты чувствуешь как самый простой человек, или пилик, или вантан, или гупырок… как самый просто населенец нашего мира-монеты, вне зависимости от стороны, — холодно проговорила Ниона, давая своему противнику передохнуть.

Она понимала, что после такого он станет чуть медлительнее в рамках передвижений и что станет компенсировать концентрацией и силой ударов, чтобы они могли стабилизировать его положение в бою.

Наблюдатель ни слова не ответил Нионе и вместо этого продолжил атаковать. Сложность заключалась в его любви к прыжкам. Это было тем, что несколько перечеркивало возможность лишить отступника скорости. В связи с этим тот, кто много лет следил за порядком на обеих сторонах, принялся прыгать вокруг героя. Он делал это в попытках нанести такой удар, какой она не сможет блокировать, и вот тут надо сказать кое-что интересное, о чем упомянула Ниона.

— Мне казалось, что я просто знаю о том, откуда будет следующий удар, и, не особо напрягаясь, поворачивалась в сторону и блокировала. Конечно же, наблюдателя это прямо сильно выбивало из покоя. Он не мог понять. Я тоже не могла понять. Но это было интересным. И вот наш противник решил остановиться. Скорее всего, начал выдыхаться от столь частого использования такой, крайне требовательной способности, подвластной сильным колдунам, как «пространственные прыжки».

— Слышь, дядя, мне кажется, или ты выглядишь уставшим? — поинтересовалась Ниона тогда, подлив масла на горящие нервы противника.

Тот перекосился.

— Слушай, какая же ты все-таки… ужасная! — сказал её противник.

Вирта при этом рассмеялась. Ей это показалось крайне интересным. Она еще ожидала, что Меч рассмеется, но тот молчал. То есть совсем. То есть абсолютно. Это было таким странным явлением, которое девушки не могли объяснить. Ну как девушки? Герой и его щит, преобразовавшийся в девушку и размахивающий «Разящими».

Отступник вновь ринулся в бой и вот теперь уже без прыжков. В принципе, вариант с мгновенным перемещением в пространстве вполне неплохой, чтобы быстро расправиться с любым неопытным или слабым участником битвы, но это не относится к тем, кто прошел через огромное число сражений. В связи с этим спустя несколько минут Вирта уже активно помогала герою, а все потому, что прямые удары, которые наносил наблюдатель, были крайне сильными. Еще и колдунства, которые тот разбрасывал во все стороны сразу, они были своеобразными, а главное и самое неприятное заключалось в том, что герой была меньше всех защищена от колдунств.

— Меч! Давай, наверное, будем завершать эту неприятную схватку? — поинтересовалась Ниона. — Я устала, у меня уже кисти болят тобой размахивать, а еще кушать хочется, а в глазах темнеть начинает, — сказала она, после чего улыбнулась, посмотрев на оружие, но оно словно застыло. Его будто бы не было, и вот это заставило её напрячься.

— Что с ним? — быстро задала вопрос Вирта, которой тоже совершенно не нравилось то, что она видела в своей половине.

— А я не знаю… может быть, выдохся? — Ниона скривилась, после чего пожала плечами. — Если это так, то все очень плохо!

— А ведь все именно так! Если ты не заметила, то все это время мы сражались с тобой один на один! — сказал отступник. — Так что мне только и осталось, что вывести из игры твой щит, чтобы спокойно вернуть тебе долг, который остался еще с прошлой нашей встречи! — в голосе наблюдателя играли нотки истерического веселья, которое никак не вписывалась в планы Нионы и Вирты, что были готовы остановить его.

Мы все больше переживали, слушая рассказ, но держались, чтобы не перебивать, учитывая тот факт, что она подходила к последней части повествования о своей битве. Мы это просто чувствовали и продолжали ждать.

— Тогда наблюдатель прыгнул мне за спину и постарался атаковать. Я начала отбиваться, потому что мне просто ничего не оставалось. Тут же Ниона подлетела, чтобы помочь мне, и мы уже вдвоем принялись прессовать противника, который оказался умнее, чем об этом можно было подумать, и практически перехитрил нас — пытавшихся схитрить или одолеть его в честной схватке, но так, чтобы потом поговорить с ним можно было! Чтобы была возможность донести понимание, что все действия их компании не сказать что правильные и не сказать что служат во благо всего мира! Не говоря уже о том, что способны его уничтожить, просто как по щелчку пальцев, — рассказывала Вирта, и было слышно, как подрагивает её голос.

Меч при этом заинтересованно слушал. У меня тогда даже возникло такое впечатление, что он сам об этом слышит впервые, хотя, по идее, это было не так, учитывая тот факт, что он сам принимал участие в сражении против отступника, что играл с чувствами Нионы и как будто бы издевался над ней, то давая надежду, то отнимая её, как какой-нибудь амбал конфетку у маленького ребенка.

— А по какой причине вы, вдвоем, не напали одновременно? — наконец поинтересовалась Милли. — Это же совершенно нелогично! — на самом деле она была права только отчасти, а все дело заключалось в том, что вдвоем нападать на одного — это не самое простое занятие.

На самом деле, для этого необходима слаженность движений. Буквально каждое действие должно быть таким, чтобы второй его чувствовал! А тут получилось ровным счетом наоборот. В принципе, точно такую же ситуацию можно было наблюдать в делах Кайсы и Эдифины. Они тоже не особо-то старались нападать одновременно. Да, был момент, но потом Эдифина попросила не вмешиваться. Это я только сейчас понял, что вопрос о чести и о гордости на самом деле был ловкой разменной монетой, которая позволила правительнице Фристалии отодвинуть в сторону Кайсу в попытке справиться самостоятельно. По большей части, это даже почти получилось… почти, потому что вы уже прекрасно знаете, каким образом монах впоследствии распорядился с самим собой и что с ним в итоге случилось.

— Мы не стремились атаковать одновременно, потому что отступник использовал это в своих интересах, — ответила Ниона. — Мы пытались его подловить, меняясь местами, но ни в коем случае не нападая одновременно. Кстати, о том, чтобы ударить в спину… — быстро сказала дочь, словно предсказав данный вопрос. — Это прямо превыше меня, — она развела руками. — Несколько таких возможностей было, но я поняла, что если таким образом одержу победу, то не смогу уважать себя. Конечно, это глупость на фоне того, что всем нам грозило, но вот… не всегда же герой должен поступать правильно?! Не всегда! Герой тоже, как и все вы, обычный житель нашего мира, со своими особенностями, тараканами в голове, взглядами и мыслями! — Ниона тяжело вздохнула. — Вот именно поэтому мы старались выстоять в честной схватке, и так было ровно до того момента, пока наблюдателю не надоело сходиться в рукопашной. Тогда он отпрыгнул в сторону, на достаточно немаленькую дистанцию, после чего вскинул обе руки, восхвалив бога тяжелой музыки, над головой.

— Ниона! — быстро сказала Вирта, после чего воткнула «Разящие» в землю и подпрыгнула. Через секунду она оказалась у Нионы в свободной руке, и как только это случилось, тоже перестала разговаривать. Она будто бы застыла в какой-то страной и не самой удобной позе.

По какой причине это было так — никто не может сказать до сих пор. Даже я, плюс-минус, зная обо всем том, что произошло и, главное, как произошло, не могу ничего утверждать! Только частично и эту догадку я озвучу чуть позже, чтобы подогреть ваш интерес.

— Вирта? — переспросила герой, понимая что Щит хотела ей что-то сообщить и что у неё просто не получилось этого сделать. — Вирта? Все нормально?

Ниона, если бы обстоятельства были бы другими, сразу поняла бы, в чем именно заключалось дело и по какой причине Меч и Щит превратились в обычные меч и щит, пусть даже таковыми на тот момент не являлись.

Наблюдатель хлопнул в ладоши над головой с какой-то остервенелой силой. Кажется, даже ладони себе отсушил… Как бы то ни было, в Ниону полетело мощное колдунство, которое она остановила с помощью щита. Правда, и вот это было интересным, колдунство было настолько сильным, что сдвинуло её назад, примерно туда, где лежал Мультан.

— Вот и все, герой! Ты была отличным соперником! Ты даже смогла одолеть меня один раз, благодаря придумкам того самого Мурдыкса и силе Грома, который не отказался помочь тебе, когда понял, что без него мир накроется тазом! — отступник говорил с легким треском в голосе, что лишь подтверждало и усиливало впечатление о том, что тот был в ярости, которую становилось все проблематичней сдерживать.

— Спасибо за признание меня как личности, — Ниона учтиво кивнула в ответ, перебив соперника. — Знаешь, где был первый раз, там будет и второй, и не сказать, что я в этом уверена, но что-то мне подсказывает, что у меня просто нет ни единого другого варианта. Надо просто одолеть тебя, и на этом моим приключениям настанет конец, — герой хмыкнула. — Чтобы вернуться домой и передать эстафету другому, кому-то, кто потребуется на вашей стороне, — в этих словах дочки был смысл, и немалый.

Дело заключалось в том, что мы хотели избежать накрытия нашего мира медным тазом. Тут все понятно: мир накрыло, мира нет. Никаких сложностей. Они были связаны с другим… эм, как бы так сказать-то? Короче, негласно каждый понимал, что перезапуск цикла героев просто не возможен в том случае, если будет прерван. К этому пониманию впритирочку, почти как слипшаяся или скорее прилипшая карамелька, было то, которое говорило: «Пора действовать решительно, пусть и шагая по тонкой кромке, которая вряд ли сможет нормально удержать на себе весь соответствующий вес. Пора спасать мироустройство, которое пошатнулось и продолжает качаться на волнах из-за вашего продолжительного нахождения здесь».

— А ты не задумывался над тем, что вы можете ошибаться? — поинтересовалась Ниона. — Ты никогда не думал над тем, что каждое ваше действие. Ладно, ваше… каждое твое действие на самом деле ошибочное ровно настолько, насколько оно таковым может быть? Ты никогда не думал над тем, что все то, над чем ты там работал и что замышлял, не сможет привести ни эту сторону ни наш мир, к чему-то хорошему?!

Герой решила действовать словами. В первую очередь, словами, потому что знала их истинную силу. Конечно, она также понимала, что в случае чего придется прибегнуть и к обычной, грубой, но этого ей хотелось избежать. Дочь будто бы проснулась ото сна, в котором бросалась в бой на манер амазонки или валькирии. Ниона даже сказала об этом: «К сожалению, с самого начала все пошло не так, как я это планировала. С самой первой секунды встречи с отступником дела пошли не так, как мне того хотелось сначала, и он вместо того, чтобы рассказать о чем-то или чтобы попробовать доказать свои силы, величие и значимость на словах, сразу ринулся в бой. А потом, из-за нервов, предчувствия общей большой опасности я немного сорвалась, и долго не получалось настроиться на нужный лад. В тот же момент я поняла, что осталась одна, и пришла мысль о том, что надо собраться с мыслями и попробовать, наконец, поговорить с ним. Тем более, за мной были Мультан и мир».

— Девочка, да что ты вообще можешь знать о мироздании и как о нём можешь рассуждать?! — отвлекшись, ответил наблюдатель. — Как ты можешь думать о том, что понимаешь глубину нашего замысла?! Как ты вообще можешь настолько легко и с таким лицом рассуждать о том, что тебе подвластным не станет даже через тысячи лет?! Ты даже не можешь постигнуть самого понятия «тысяча лет», потому как для тебя этот мир скоротечен! — сказал отступник, после чего сдвинулся с места в направлении Нионы.

— Ну, а как же Гром? — поинтересовалась герой. — Он существует с зарождения жизни и несёт в себе все знания, которые, должна признать, в его руках — бесполезная вещь, учитывая, что он ими ни с кем не делится. Хотя мог бы, и тогда эта сторона была бы полнее и чуть более организованной! — ответила Ниона. — Более того, он ни раз выступал здесь в качестве отменного суетолога, против которого ваш народ выбирал таких, как мы с отцом, и направлял сюда для разрешения кризиса!

Тут герой немного застопорилась, как сама потом рассказывала, подумав о следующем: «А что если он был вынужден делать то, что делал, для толчка этой стороны в сторону прогресса и очередной эволюции?»

— Опять говоришь о том, о чем ничего не знаешь, и больше всего меня раздражает то, как ты это делаешь! — сказал наблюдатель, сделав акцент на слове «как».

— А что не так с тем, как я говорю? — растерялась Ниона. — Как мне кажется, совершенно обычно и нормально говорю об этом. Без пафоса и без каких бы то ни было претензий на гениальность или типа того. Говорю и говорю, вот и всё.

Герой напряглась, наблюдая за медленно приближающимся тем, кто не так давно был одним из сильнейших существ в рамках нашего мира-монеты и частью одного коллективного сознания, наблюдающего за всеми и каждым с ребра.

— То, что ты думаешь, что много чего знаешь, хотя, по факту, ты знаешь только о том, что слышала или что тебе рассказывали, а это — ничто! Можно сказать что пустота, в сравнении с тем, какова реальность на самом деле, — ответил отступник.

— Ну, раз уж у нас пауза «на поговорить», давай расскажи мне о том, как все есть на самом деле! А я послушаю, и в случае, если у тебя получится меня переубедить, я сама остановлю отца, потому что меня он в любом случае послушает.

Герой, как сама рассказывала впоследствии, говорила об этом совершенно искренне и действительно была готова к тому, чтобы сорваться с места и поспешить ко мне, дабы попробовать остановить.

В этом и заключается великая и удивительная черта Нионы! В том, что она готова слушать, и слышать, и на основе этого делать выводы. Те или иные. В том, что она выступает за мир в лучшем его проявлении и готова пожертвовать чем-то, в том случае, если увидит в обратной стороне больше смысла, чем в той, которую будет видеть. Конечно, это, как и монета, имеет и обратную сторону, но вот то ребро, которое есть, оно и подразумевает под собой умение прислушиваться и делать выводы. Адаптироваться и пересматривать свое отношение. Вот только в этом кроется и большая, черная, неприятная засада, о которой может подумать только взрослый, в связи с опытом житейским… и мне еще придется как-нибудь поговорить с дочкой и в рассуждениях найти ответ на животрепещущую тему: «А стоит ли вообще менять точку зрения». Но, опять же, это не к вам и не про сам, хотя, быть может, тема и вам будет интересной.

— Создатель невероятно ошибся, создав раздельный мир, потому что такой — он неполноценный! Потому что в таком мире каждый живет на отшибе от самого себя и своих возможностей, а этого быть не должно! — сказал наблюдатель, и это его высказывание было далеким и непонятным для Нионы, в связи с чем она задала следующий вопрос:

— А вам-то откуда знать об этом?!

— Уж поверь, девочка… учитывая тот факт, что я наблюдал за вами тысячи тысяч лет, я знаю о вас все и о том, как вы мучаетесь, ощущая противоположную сторону мира. Я это видел так же, как неполноценность этой, которой создатель дал чуть больше в рамках способностей, но гораздо меньше в рамках заинтересованности! В связи с чем он придумал механизм, связанный с героями, иначе вы и ваша сторона развивалась и процветала, а здешние жители только и делали, что выживали, — спокойно проговорил наблюдатель и замер в метре от героя.

На самом деле, эта дистанция была крайне опасной для Нионы, но она не сдвинулась с места, стараясь поверить в то, что сможет остановить отступника вне зависимости от его действий, и эта вера была достаточно сильной.

— Вот я тебя слушаю, слышу, и все равно мне кажется, что все то, что ты говоришь — бред! И у меня есть на то причина. В смысле, думать так, — тоже спокойно сказала Ниона, почувствовав, как та тьма и тяжесть внутри вновь вздрогнули и практически сбили ее таким образом с ног. — Дело в том, что создателю лучше знать о том, каким должен быть мир, а ты лишь заносчивое создание, которое приравняло себя к существу, которое больше, выше, сильнее и умнее, но в том и проблема, что есть правила, которые говорят о том, что мир, он двусторонний, нравится тебе это или нет. Как и планеты, на которых мы живем, они не плоские. Хотя вот о этой позиции я ничего сказать не могу, но мне кажется, что она мало отличается от моего дома. В связи с этим, дядя, ваше стремление быть умнее кажется мне крайне разрушительным. Хотя я согласна с тем, что почти ничего не знаю и не могу с такой легкостью рассуждать обо всем об этом! Но, также я хочу сказать, что даже если объединение пройдёт успешно, оно закончится огромным ужасным завершением всего сущего. Дело в том, как у нас разрешают вопросы и проблемы. Так что в попытке сделать лучше, поверьте, вы сделаете только хуже! Это примерно так же, как твой друг прыгал на эту сторону наше оружие, которым пытался воплотить свои стремления в жизнь! И что?! Лучше стало?! Нет! Не стало! Только появились огромные вопросы и у Сновидца прибавилось работы! Как по мне, вы уже вышли на путь великого прогресса, и его надо поддерживать, а не прерывать таким вот варварским способом!

Герой говорила неспешно, но прекрасно понимая и будто бы чувствуя каждое слово. Тяжело было лишь от того, что все они резонировали с той тяжестью и тьмой, что образовалась внутри после взаимодействия с заклинившими Жупелкой, Фрилом, материей наблюдателя и короной древних. Однако этот резонанс словно говорил ей: «Ты все правильно делаешь. Ты обо всем правильно рассуждаешь, и я рад тому, что именно ты стала одним из героев с той стороны!»

— Какой вздор! Какая глупость! Просто непробиваемая! Непрошибаемая! — сказал наблюдатель и приготовился к атаке. — А говоришь, что пытаешься слышать и слушать… очередное разочарование в красивой обертке. Хотя чего я ожидал от того, кто прибыл сюда по чужому повелению, чтобы стать очередной ступенью. Надо было ничего не ожидать, и ещё в тот самый первый раз надо было быть аккуратней, и тогда мы бы уже со всем разобрались! Тогда мы бы уже все завершили и правили бы полноценным миром, указывая ему единственное верное направление на пути к величию! — фыркнул отступник, и в этот момент Нионе показалось, что он сказал то, что говорить не хотел, потому что в словах крылась завуалированная истина, а именно: «Мы хотим править миром и перестраивать его так, как нам самим этого захочется! Но для начала надо отделить его от создателя, чтобы тот не смог помешать».

— Вот оно что… вот оно как, — сказала Ниона. — Наконец ты сказал то, что должен был сказать давным-давно! Наконец истина просочилась, пусть и в такой, не самый удобный по своему настроению и наполнению момент, но это не имеет никакого особого смысла… в смысле, момент и его наполненность не имеют никакого особого смысла на фоне того смысла, который только что стал очевиден, и, знаешь, размах мышления мне прямо понравился. Я оценила! Вот только, знаешь, мне совершенно не нравится ваше стремление, и я готова продолжать сражение за стабильность мира… готова, пусть и совершенно не хочу этим заниматься, — герой хмыкнула. — Так что мне придется остаться здесь, чтобы продолжить наше с тобой противостояние. Но даже несмотря на это, знаешь, у меня остается надежда на то, что мы сможем уйти отсюда. Что ты на своих ножках, а я на своих. Что наше противоборство закончится лучше, чем можно предположить! Хотя, конечно, есть и сомнение в том, что так получится, потому что ты слишком упрям, а у меня нет ни единой возможности сдать позиции и пропустить тебя на помощь канделябру.

Ниона улыбнулась, а все потому, что они с отступником поменялись местами, и теперь в ее интересах было сдерживать противника. Она не хотела нападать, потому как имела, в большинстве своем, всего один удар, которым могла все закончить, но который не намеревалась использовать. Тот, который подразумевал под собой полноценное использование Вирты и Меча.

— Ты… ты… ты… — прохрипел отступник, и его руки затряслись.

Он вообще весь начал трястись, причём крайне страшно! Затем в его руках появились те самые черные клинки, которыми он сражался против Мультана, правда, недолго. Наблюдатель сделал прямой выпад, который было не сложно прочесть, но от которого было не просто увернуться, в связи с чем на руках героя появилось по одному порезу, достаточно глубокому, от чего ей пришлось сжать зубы.

Ниона сделала оборот вокруг себя, после чего ударила противника сначала щитом, а после ткнула его битой в солнечное сплетение. Удачно.

Наблюдатель согнулся в попытке схватить воздух ртом, но у него это не особо хорошо получилось. Как бы то ни было, но он был человеком, а значит, его тело было совершенно обычным и подчинялось всем законам.

В этот самый момент Ниона положила оружие на землю. Она не хотела сражаться дальше, потому что не видела в этом никакого смысла. Она решила вернуться к изначальной тактике, которая подразумевала под собой попытку поговорить и переубедить. Которая подразумевала под собой стремление к тому, чтобы мир стал другим через способность обсуждений.

— Да-да-да… я-я-я, — будничным тоном проговорила Ниона.

Позади при этом послышались голоса Вирты и Меча, которые очнулись от непонятного забытия и ничего не понимали как минимум потому, что лежали на земле и смотрели в небо. Причем, у Меча с этим пусть и было немного проще, но не настолько, чтобы прямо совсем! Ведь он тоже лежал и смотрел в небо и в землю одновременно, причем Ниона и отступник в тот момент находились в поле его мертвой зоны обзора, в связи с чем он был готов орать во все горло. Чем и занимался.

— Так, дядя… я, кажется, прекрасно поняла, какие цели вы преследуете, и хочу сказать, что мне это не нравится. Не нравится хотя бы потому, что вы... Как бы так помягче сказать-то? Хотя бы потому что вы, многоуважаемые ребята, запудрили головы даже себе, и вот только сейчас истина немного пробилась наружу в виде признания о том, что вы просто хотите отделить мир от его изначальной траектории и присвоить его себе, — сказала герой. — Я не стану задумываться над тем, насколько это возможно или нет, потому что меня это не совсем интересует, и скажу следующее: «Не вый-дет!»

На тот момент Ниона ощутила очередную волну чего-то живого в груди, что начало двигаться еще сильнее. Как она сама потом рассказывала: «Я только и понимала, что это должно вырваться в тот самый момент, когда будет нужным. Не понимала, как, но чувствовала. Словно, все это время я готовила то нечто для использования как раз против наблюдателя. Будто бы самой судьбой было предписано встретиться и остаться на разборки именно с ним и впоследствии использовать нечто приобретенное во время замыкания по цепи Фрил-Жупелка-корона древних».

— Я… уничто-жу… те-бя, — прокряхтел наблюдатель, после чего, пересилив себя, выпрямился и поднял свои клинки.

Он сделал одно быстрое движение в направлении Нионы. Обеими руками, сверху вниз, и нанес удар.

Услышав это, я подскочил с места, чтобы подойти к Нионе. Кайса сделала то же самое, и, по всей видимости, наши движения были слишком резвыми и чересчур резкими, что все собравшиеся, не считая Нионы и оружия… хотя даже Вирта дернулась, чтобы остановить нас. Короче, ребята кинулись на нас, словно стараясь оттащить в сторону.

— Мечи ударили меня по плечам, но так, будто бы внезапно превратились в такие… пенопластовые. В принципе, они точно так же и разлетелись, — сказала Ниона. — Сначала напополам с какими-то непонятными частичками в разные стороны, а потом они полностью рассыпались, — герой хмыкнула. — Надо было видеть лицо наблюдателя в тот момент. Оно было просто великолепным. Глаза навыкате от полного непонимания происходящего. Губами хлопает, но из них не вырываются звуки. Он, знаешь, будто бы увидел нечто страшное. Причем настолько, что был парализован, а я…

— А ты не в меру сильно рисковала, исполняя нечто подобное! — проговорил я и услышал, насколько строго получилось. — Нельзя так! Особенно тогда, когда нет уверенности в том, что риск оправдает себя! — я чувствовал, как закипаю, и, кажется, это чувствовали и те, кто пытался меня удержать, а именно: Кер, Вантанамама и Пятачок.

Без преувеличений скажу, что у них это не сказать, что хорошо получалось, и это несмотря на те практически безграничные, по моим меркам, силы, что у них были благодаря габаритам как минимум. Кажется, в тот миг я открыл в себе подвал дополнительных способностей, что были со мной всегда на той стороне, вот только которыми я пользовался неосознанно и крайне редко.

— Да успокойся ты! — крикнула Кайса. — Что случилось, то случилось! И мы потом спокойно поговорим с Нионой о том, чтобы она больше ничего подобного не исполняла! — супруга была права, но мне от её правоты легче не было.

— А потом, — продолжила Ниона, словно ни в чем не бывало, — пока наблюдатель был в состоянии шока, я положила ему ладони на уши и… резко подтянув на себя, ударила лбом по лбу. В этот момент… я даже не знаю, как это описать, быть может, просто в глазах потемнело, но мне показалось, что мир застлала черная вспышка. Хочется сказать, что яркая, но она была именно черной!

— А-ха, не показалось! — выкрикнул Меч. — Я тогда подумал, что у меня глаза ко всем кара… ванта… арах… ко всем Скотоглосам лопнули! — запинаясь, все же выдавил из себя Меч.

Он понимал, что никого случайно не хотел обидеть, хотя на той стороне мира-монеты всем было совершенно наплевать на сравнения, потому что за каждым народом были определенные прегрешения, о которых те могли сожалеть и за которые вполне принимали разного рода подколки. Особенно карабаксы и вантаны, а все потому, что жгли больше остальных.

— Вместе с тем ударом та тяжесть, которая была внутри, она исчезла, — сказала Ниона. — Я даже почувствовала, как холод прошел через голову в момент удара, и будто бы все закончилось. Словно та тьма, которая была, она принадлежала наблюдателю к и нему вернулась. Он же упал без чувств, раскинув руки в разные стороны. Приняв форму «звездочки» на скале. А я пошла за оружием. Подняла и выслушала длинную речь о том, что так поступать нельзя. К сожалению, наверное, я никогда не смогу понять того, что в тот момент произошло, но я рада тому, что смогла одолеть противника, который был намного сильнее меня, даже без того оружия, которое для него предназначалось, — Ниона вздохнула.

— Я пришел в себя спустя несколько минут, наверное, — подхватив нить разговора, сказал Мультан, который притих из-за своего поражения. — Увидел Ниону, сидящую над телом отступника и смотрящую на него. Увидел, что с ней почти все в порядке, не считая оторванных рукавов, завязанных вокруг бицепсов, с трудом поднялся и подошел к ней, чтобы поговорить, — мой старый друг тяжело вздохнул. — Подойдя, помог ей быстро залечить порезы, которые выглядели не очень хорошо. Потом, с помощью колдунств, попробовал пробудить наблюдателя, но тот недовольно и как-то даже показательно всхрапнул и перевернулся. Короче, пришлось сесть рядом и ждать того момента, когда тот придет в состояние адекватности, — он развел руками таким образом, что стало понятно — это было завершение истории их противостояния против наблюдателя-отступника, ставшего человеком.