С севера с любовью (джен)

Октябрь

— Забыли пароль? — Минерва МакГонагалл легко сложила в уме директорскую горгулью и замешательство на лице студентки и получила очевидный ответ.

— Никак не решусь, зайти или уйти, — ответила Алиса. Пароль она вообще не знала, но это было вторично.

Мракоборец отбыл из Хогвартса. Не стал испытывать судьбу и навлекать на себя проклятье преподавателя ЗОТИ: хоть он и не был устроен де юре, де факто лучше защищаться от тёмных искусств их ещё никто не учил. Но тренировки на этом не прекратились: трёхметровая учебная программа была торжественно развёрнута Сириусом на следующий день и единогласно принята остальными.

И так же единогласно ребята вступили в Орден Феникса.

Это было ожидаемо, но всё равно — подкашивало. Они положили свои жизни на чашу весов. А она? Казалось бы — дело сделано, в конце года можно уезжать домой, но бывает ли чужая война? Всё равно она коснётся и тебя. Или нет? Тёмный Лорд остановится на магической Британии — или с подкреплением пойдёт по миру? Ребята не раздумывая вступили в Орден Феникса, а она? Год назад выбор был очевиден — спрятать себя, чтобы не воспользовался враг. А теперь?!

— Сливовый пудинг, — решила за неё профессор трансфигурации и пошла дальше по коридору второго этажа, а Алиса — в новое будущее.

...Общаться с легилиментом _идеально_: не нужно подбирать слова, мыслеобразы моментально передают суть в полном объеме. Достаточно встретиться взглядом — и...

— Нельзя, — покачал головой Альбус Дамблдор.

Алиса почувствовала, будто проваливается в большую чёрную нору. Обидно было до слёз. Видимо, польза от неё была меньше потенциальной вредоносности.

— Росво меня не простит, если я тебя втяну, — будто услышав её мысли, добавил Альбус, теребя стопку чёрных листов, на которых её тётя обычно писала письма. Объём стопки был так велик, будто это был целый эпистолярный роман.

— Хорошо, — покорно сказала она. Ничего хорошего, естественно, но делать здесь больше нечего.

— Но помочь можно и иначе...

Разговор в директорском кабинете остался строго конфиденциальным, но будущее было выбрано, и миссис Вингер предварительно согласилась взять будущего падавана под крыло. Алиса снова чувствовала себя идиотом, раз не догадалась до такого простого варианта. И пора было с этой недогадливостью что-то делать.

— Научи меня думать.

Она пришла к Рудольфу первый раз после летней размолвки. Шеринфорд отложил "Практику зельеварения" и оглядел её с головы до ног, подмечая одному ему понятные приметы.

— То-то Тилден Туттс такой радостный сегодня! Не боишься, что они с Дейзи будут в теплицах совсем не растениями заниматься? — подначил он.

— Не боюсь, — буркнула Алиса, которой и без того больно было расставаться со своими питомцами.

— Ну вот, надулась, будто Дервент Шимплинг.

Алиса понятливо достала серебряную карточку от шоколадной лягушки, которую ей на радостях подарил Тилден.

— Вот этот? — на карточке довольно шевелил усами фиолетовый комедиант, съевший на спор ядовитую тентакулу.

Шеринфорд блеснул глазами.

— Подготовилась! — тон коллекционера стал удивлённо-уважительным. — Принимается, пошли.

— Куда?

— В чертоги разума.

* * *

Лили проводила много времени на уроках по боевой магии. Перед каждым занятием они повторяли свод правил, который составили Сириус и Аластар и который стал планом их тренировок на год:

— Не разговаривать с противником.

— Колдовать невербально.

— Использовать окружающую среду.

— Посылать серии ударов.

— Сражаться в двойках и тройках.

— Использовать зелья.

И каждый раз на последнем пункте ёкало сердце.

Лили знала, что поступает правильно. Орден Феникса — правильно. Сопротивление Волдеморту — правильно. Тренировки — правильно. Надёжные друзья — правильно. Но Северус... он верил в свои тёмные искусства и думал, что справится один. И от этого щемило сердце. Лили понимала его нежелание общаться с Мародёрами, но не понимала, почему он отвергает Дамблдора. Ей не хватало сил и слов перетянуть его на светлую сторону, а следовать за ним по узкой тёмной дорожке она не могла. И они стали отдаляться.

Зато на тренировках теперь выпадало много общаться с Джеймсом. Он изменился: среди мальчиков теперь — лучший ученик Гриффиндора и староста факультета. С огромным багажом ночных вылазок, он был авторитетом у маленьких хулиганов и со всеми мог договориться. Гриффиндор перестал терять баллы за приключения и начал возвращать репутацию благородных рыцарей. С Джеймсом стало надёжно. С ним будущая война не казалась такой страшной. Лили чувствовала себя под защитой, и её благодарность росла с каждым днём, пока не превратилась во что-то большее.

И это выглядело как предательство перед Северусом. Сближаться с человеком, который обижал её друга, было неправильно. Это было несправедливо по отношению к дружбе. Хоть Джеймс и перестал поступать недостойно, Лили не могла отделаться от ощущения, будто просто выбирает более лёгкий вариант: Поттер всегда считался завидной партией, а уж теперь — особенно. Поэтому когда Петуния нехарактерно радостным письмом пригласила её в ресторан познакомиться с будущим женихом, Лили пошла звать с собой Северуса, а не Джеймса.

— Твоя сестра не обрадуется. Никогда не простит, что я прочитал её письмо Дамблдору, — с отсутствующим видом отказался он, корпя над своим прошлогодним учебником по зельеварению.

— Хороший шанс помириться, — Лили солнечным лучиком заглянула ему в лицо, но он продолжил созерцать пространство.

— Позови Джеймса. Он красивый и богатый, произведёт надлежащее впечатление, — отрешённо посоветовал он.

— Но я бы хотела сходить с тобой, — уверенно произнесла она.

Северус не выдержал и посмотрел ей в глаза. До глубины, до самого сердца, как умел только он. С чуткостью и пониманием, недоступным простым смертным.

— Я никто, — неотрывный чёрный взгляд нёс боль и безысходность. — Со мной тебя ждут только обноски, объедки и борьба за выживание. А _он_ тебя обеспечит. Я буду за вас спокоен. Ты должна выбрать его, Лили Эванс.

Лили показалось, что сейчас упадёт: ноги стали ватные, голова закружилась, перед глазами поплыло.

— Мне никогда не было важно материальное, ты же знаешь, — в горле пересохло, говорить было трудно.

— Уходи, Лили Эванс. Уходи в свою светлую счастливую жизнь, — отвернувшись, бросил он.

— Пойдём со мной, — сжав зубы, потребовала она.

Северус усмехнулся.

— Всё, что у меня есть, — это тёмные искусства. Без них я обычный неудачник. Но ты их никогда не примешь. А значит, не примешь и меня. Уходи, Лили.

Она молчала, но сдаваться не собиралась, и Северус это тоже понял.

— У-хо-ди, — оскалив зубы, со злостью и презрением по слогам проговорил он ей в лицо.

Он победил. Такого вынести Лили не смогла и убежала в слезах, как первокурсница, получившая выговор от МакГонагалл.

"Сектумсемпра", — вдруг отчётливо сложилась у него в голове формула. — "От врагов". Он черкнул это на полях, чтобы не забыть, и снова воскресил в памяти образ Джеймса Поттера из её воспоминаний. Боль и гнев обладают огромной силой — что ж, зачерпнём оттуда ещё...

Ноябрь

Зелья варить стало не с кем. Лили всё свободное время проводила на тренировках Ордена, Северус не желал ни с кем общаться, а Рудольф со своим соседом по парте Гаспаром Шинглтоном разрабатывал инженерные улучшения для котлов и пропадал у Слизнорта. В теплицах хозяйничал Тилден, хозяйничал до завидного хорошо, так что даже зубастая герань Верочка при нём только урчала. И Алиса поняла, что скучает. Это было очень странное чувство — скука. У неё всегда было плотное расписание, она вечно спешила — и вот теперь успевать стало нечего: всё складывалось хорошо и без её участия. Всё вокруг было хорошо. Всё вокруг было хорошо! Это ли не счастье?! Счастье тоже было непривычным чувством. Кажется, учёба действительно ей помогла. Уже помогла. Она впервые не боялась будущего. И знала, что поступает правильно. О, это сладкое чувство контроля над своей жизнью! Это ли не счастье?!

* * *

— Хорош портить дерево, пошли пить, — летающие над костром зефирки размякли до нужной степени, и Джеймс отправил их по кружкам сливочного пива.

— Это мой последний день рождения в Запретном Лесу, — Сириус в новой подаренной мотокуртке продолжал азартно вырезать их инициалы на бревне. — Я должен оставить вечную память.

— Сейчас бы девушку, — протянул Питер, лёжа на подстилке и созерцая звёзды.

В районе Ориона чиркнул метеор — прощальный подарок от кометы Галлея. Питер резко сел, а потом вскочил на ноги.

— Видели? Видели?! Видели, да, видели?! Я успел, это мне, мне, мне! — приплясывал он, а потом взял свою кружку сливочного пива и залпом выпил.

Джеймс усмехнулся.

— Так вон же, выбирай любую, — он показал на небо. — Кассиопея, Андромеда...

— Андромеда замужем, — перебил Сириус, вспоминая летнюю встречу с кузиной. — И её малявка занята — собралась замуж за Лунатика.

— Чего? — не понял Ремус.

— Ты был непревзойдённой лошадкой. Нимфадора теперь съедает по две тарелки каши, чтобы быстрее вырасти и жениться на тебе, — пояснил Сириус.

Ремус покачал головой и принялся ломать сухие веточки и подкидывать их в костёр.

Вопреки ожиданиям, последний день рождения не воспринимался как конец. Теперь у них был Орден и манящее будущее, полное героических спецзаданий и созидательного смысла. Ничего не заканчивалось. Всё только начиналось.

* * *

Слизеринцы играли по-барски, не гнушаясь нарушать правила, когда это давало несравненный выигрыш по очкам. Раз Джеймс забраковал идею добыть клешнепода и покусать всех слизеринцев, чтобы им целую неделю не везло, предстояло продумать добротную защиту, особенно для ловца.

Первым делом Сириус лично укрепил всем мётлы антисглазным лаком (и заодно обработал себе палочки) и заговорил форму отражать заклинания — это правилами допускалось. С первой тренировки он настоял, чтобы все без исключения носили шлемы от бладжеров, а также особо укреплённые наплечники, наручи, перчатки и высокие сапоги с наколенниками — дополнительную броню. Да, добавочный вес замедлял полёт, но повышал устойчивость к бортованию. Грузность спасала ещё и от порывов ветра — осенние матчи часто шли в жуткую непогодь. Очки от дождя Сириус обработал глицерином, чтобы не запотевали, и продублировал эффект противотуманным заклинанием. Сглаз плохой погоды Метеолоджинкс он тоже каждый раз накладывал лично, а вот влагозащитное заклинание Импервио ребята применяли сами, на автомате, ещё в раздевалке. И шлемы полюбили: и уши от ветра закрыты, и на голову не каплет, и тепло. А маггловское термобельё заменяло запрещённый допинг в виде бодроперцового зелья.

Форму загонщиков он нарочно заколдовал на яркость: пусть мишенями для бладжеров будут парни с битами. Других игроков трогать не стал: по незаметности зелёных всё равно не переплюнуть, зато красных проще различить в пелене дождя. Слизеринцы однозначно будут использовать преимущество своего цвета, так что Сириус месяц тестировал всевозможные защитные приёмы, чтобы выбрать самые простые и действенные. Он садился на хвост произвольному игроку и пакостил: теребил прутья метлы, хватался за полы мантии (дурацкий элемент формы!), стягивал сапоги — а в ответ получал облако песка или перца в лицо из "случайно отвязавшегося" амулетика на удачу (правилами не запрещено!), кусачую ленточку из волос или специальные "лишние" прутики. Один раз Фенвик сбросил на него плащ, которую нарочно надел вместо мантии, чем привёл Сириуса в совершеннейший восторг (и больничное крыло, но это глубоко вторично!). Теперь всем надлежало заменить мантии на плащи: способ стряхнуть хвост был безотказный.

Последнюю неделю перед игрой Сириус чуть ли не ночевал в раздевалке Гриффиндора в обнимку с Картой Мародёров, чтобы не допустить диверсии. И чтобы подготовить кое-что ещё, о чём он мечтал с октября, услышав новый сингл Квинов. Джеймс оценит, однозначно. Надо только выиграть.

В день матча дождь лил сплошной стеной, небо сотрясалось от грома — а ушлый когтевранский староста как всегда заработал состояние на бодроперцовом зелье в термокружках с логотипом Хогвартса.

Схватка в небе была нешуточной: ребята за полчаса истратили почти все свои защитные примочки — зато выбили особо нахального охотника и борзого загонщика и летали налегке, без мешающих плащей и утяжелителей. Вратарь-пятикурсник, кажется, сломал ногу, отбив квоффл вместе с бладжером, но с метлы не упал и маячил перед кольцами, оскалив зубы. Хорошая смена растёт!

Регулус выступил достойно, но растративший все свои грузы гриффиндорский ловец был быстрее и злее и выиграл воздушную схватку за снитч. Игра закончилась на сорок третьей минуте матча со счётом 50:230, четыре мяча забил лично Джеймс. Заслужил свой сюрприз!

Стоило команде спуститься на землю и радостно обняться под рёв трибун, как на поле со всех сторон грянуло:

We are the champions, my friends!

We'll keep on fighting till the end!

We are the champions, we are the champions!

No time for losers!

Cause we are the champions of the World!

Слизеринцы наверняка позеленели от зависти, но Сириус не видел — наслаждался электрогитарой, вкусом торжества и восторженными воплями с гриффиндорской стороны. Вопиллеры повторили припев дважды, и к концу трибуны скандировали нехитрый текст едва ли не громче Фредди Меркьюри. Вот ради таких моментов и живём!

...А прохвост-Шеринфорд подсуетился и заработал ещё и на продаже пластинок, потому что спрос на эту песню у фанатов на следующий день был огромный. Потому что маггловская музыка — это нечто! И никто не смеет обижать ребят, которые дарят миру такие сокровища, поняли, Пожиратели?

* * *

Алиса возвращалась из теплиц в полночь. Два дня она помогала Поппи Помфри лечить квиддичные травмы, а у растений дежурил Тилден Туттс. Сегодня была её очередь сметать панцири паразитов-чизпурфлов, которых ядовитая тентакула щёлкала как орехи — естественная ловушка на этих пожирателей магии. И волшебные палочки в безопасности, и панцири для противоядия от магических ядов всегда в изобилии — идеальная система!

Обратно она шла привычным путём через кабинет травологии и мимо двора трансфигурации. Каким бы прекрасным ни был фонтан в свете звёзд, Алиса предпочитала не ходить по открытым пространствам. В коридорах ей было проще заметить полуночников — вот как сейчас Рудольфа за углом. Она осторожно высунулась, боясь опять схлопотать какую-нибудь шаровую молнию, и он замаячил ей подойти ближе. Звуковой щит принял её, но Рудольф всё равно старался говорить негромко:

— Повремени чуток, здесь вот-вот заварушка начнётся.

— Под носом директора и Минервы? — не поверила такой глупости Алиса — их кабинеты как раз выходили окнами на дворик трансфигурации, и первые же вспышки магии мигом разбудят профессоров и выдадут дуэлянтов с потрохами.

— Они на кулаках, незаметно. Кто первый палочку возьмёт, туалет вылизывает.

— Фу! — скривилась Алиса. — А ты откуда знаешь?

— На то я и староста, — с чувством отозвался Рудольф. Звучало настолько по-хозяйски, что Алиса аж восхитилась.

На гладиаторскую арену вступили бойцы. Мародёры!

От дерева отделилась тень — и слава основателям Хогвартса, что это был не Северус!! Это был сбитый загонщик квиддичной сборной Слизерина, который сутки пролежал в больничном крыле.

Джеймс вышел к фонтану, трое его секундантов остановились поодаль.

— Извиняйся, Поттер, — начал слизеринец, и сразу стало понятно, что планируется безобразная потасовка.

— Зови всех семерых, — парировал Джеймс.

Объявленные охотно вышли из тени дерева, больше не таясь. Почти вся команда Слизерина по квиддичу за исключением девочек, зато плюсом — пара бугаёв с шестого курса.

— Знали — и сунулись, — потёр руки загонщик.

— Дело чести, — важно ответствовал Джеймс и патетически продолжил:

— Мне жаль, что мы так слабо вам накостыляли.

Загонщик сплюнул в фонтан.

— Прелесть.

Слизеринцы злорадно достали квиддичные биты.

Алиса оторопела.

— Это не кулаки, — потеребила Рудольфа за плечо, побуждая вмешаться.

— Пять минут — и Филч придёт, — отмахнулся он.

— И ты будешь просто ждать и смотреть?

— Мешать им терять баллы я не собираюсь, — хмыкнул он, алчно глядя, как парни с битами рассредоточиваются по импровизированному рингу, выбирая себе жертв.

— Тебя только баллы волнуют? — рассердилась Алиса, для которой кровопролитие было за гранью допустимого.

— Ещё Карта, — невозмутимо добавил Рудольф. — Пора уже её изъять.

— Так ты... ты всё сам подстроил? — осенило Алису. Неприятно так осенило, с холодком между лопаток.

— Они сами дураки, — соизволил повернуться к ней Рудольф. — Одни задумали расквитаться, другие полезли на рожон. Я только извлёк из этого выгоду.

Алиса задохнулась от возмущения. Выгоду! Люди друг друга калечить идут, а он про выгоду!

Она достала палочку, намереваясь пустить по коридору сноп сигнальных искр, но староста перехватил её руку и покачал головой.

— Надо их остановить! — Алиса твёрдо решила вмешаться.

— Им всем полезно наполучать друг от друга.

Теперь его хозяйский тон показался отвратительным. Алиса дёрнула рукой — Рудольф держал крепко.

— Пусти!

— Нет.

— Тогда прости.

Она выхватила из левого кармана флакончик духов и пшикнула ему в глаза перцовой смесью. Злая брань скорчившегося старосты убедила Алису, что она поступила правильно — и сварила удачно.

— Перикулус!

Алиса отправила сигнальные искры по всем коридорам, чтобы не заметить было невозможно. Дым, грохот, свист и всполохи — почему-то это предупреждение об опасности стало сигналом к началу драки. Да чтоб их всех!

Пока противники отвлеклись, Сириус выхватил у одного биту и успел ударить второго по руке, так что тот тоже потерял оружие. Упавшую биту гриффиндорец споро подопнул Ремусу, но сцапал её Питер и так отчаянно замахал во все стороны, что приближаться к нему было страшно даже своим.

Возле фонтана лежала мантия Джеймса, а самого его нигде видно не было, только почему-то его противник внезапно повалился на землю, а его бита плюхнулась в фонтан и осталась лежать на дне — была не совсем деревянной, видимо.

В плечо Ремусу ударил маленький мячик — кто-то из слизеринцев захватил с собой ещё и дальнобойные снаряды. Ещё один прилетел в бедро, а третий чудом миновал голову, просвистев рядом со щекой и ухом.

— А ну перестаньте! — закричала Алиса и направила на дерущихся густое облако перцового зелья, будто обрабатывала от вредителей растения в теплице. Испарила вторую баночку жгучего зелья, третью — и непристойная ругань стала маркером продуктивности этой идеи, хотя некоторые ещё держались на ногах и вслепую размахивали битами и кулаками, перенаправляя боль в действие. После пятого едкого облака дееспособных не осталось, а ярая брань сконцентрировалась до такой густоты, что сваяла из боли и гнева злобную фурию — мистера Филча с пугающе зверским выражением лица. Алиса спешно развоплотила облака, пролив остатки острого зелья кислотным дождём, — не хватало ещё завхоза задеть!

— Обезврежены! — отрапортовала она, помимо воли вытягиваясь в струнку. — Сходить за директором?

— Что здесь происходит?! — донёсся рассерженный голос Минервы МакГонагалл — лучший голос на свете, от которого сразу стало легче. Теперь всё наладится.

Сначала всё и правда шло хорошо. Алиса вылила в фонтан целый флакон рябинового отвара, чтобы вместе с перцовым зельем ребята смыли и свои травмы, а потом с разрешения Минервы МакГонагалл заменила потенциально жгучую жидкость на чистую. Заклинание осушения водоёмов она даже учить не стала, сразу вычеркнув из своего трёхгодичного учебного плана, поэтому воспользовалась универсальным развоплощающим Эванеско и налила новую воду с помощью Аква Эрукто.

Но потом покатилось. Такой смехотворной истории она никогда не слышала: парни, дескать, сравнивали квиддичные биты! Аэродинамику, скорость замаха и удобство в ладони. Это просто Алиса всё неправильно поняла, но спасибо ей за гражданскую ответственность. Мародёры сыпали квиддичными терминами, слизеринцы наперебой дополняли эту ахинею подробностями о марках бит, комментариями о выборе древесины и секретами производства, а Рудольф утверждал, что лично наложил Молиаре, поэтому биты были смягчены невидимыми подушками для подстраховки. Минерва МакГонагалл махнула рукой, сняла по сотне баллов со всех трёх факультетов и назначила две недели отработок у мистера Филча. Тот с нескрываемым наслаждением увёл провинившихся нарушителей к себе — зачем откладывать дело в долгий ящик!

Рудольф явно хотел наложить лапу на Карту, подменив её схожим пергаментом (Алиса мимоходом заприметила у него в кармане), но в кои-то веки просчитался: его услали с Питером выводить плесень в подземельях, а полировать орудия устрашения студентов в своём кабинете Филч оставил Алису. Розги, кандалы, цепи — какое счастье, что с Альбусом Дамблдором в школу пришла цивилизация, и телесные наказания запретили! Алиса расстаралась и натёрла пыточные приспособления до такого музейного блеска, чтобы никому не захотелось запятнать это произведение искусства своим прикосновением. Прошлому — светлая память и никакого возврата в настоящее!

Портрет столетней старушки Идрис Оукби, которая основала Общество поддержки сквибов и до сих пор его возглавляла, пристально следил за её действиями. Алиса даже испугалась, что эти глаза будут преследовать её до самой спальни — вдруг портрет рисовала сама Магента Комсток? Но обошлось — провожать её не стал даже завхоз. Алисе показалось, что он втайне надеется на новую встречу её перцового зелья и других заправских хулиганов.

Воспользовавшись беспризорностью, Алиса спустилась к кухне — хотела договориться с мастером десертов Уигби о розовом кокосовом льде для Помоны Стебль. Спугнула недалеко от входа какого-то домовика, прикорнувшего возле колонны, и совестливой тенью последовала за ним сквозь натюрморт с фруктами.

Сириус, отправленный чистить котлы, сделал вид, будто её не увидел. Алиса не надеялась на тёплый приём — после пяти бутыльков перцового зелья это было бы странно! — но пренебрежение неприятно царапнуло. Да, из-за неё им не удалось провернуть своё головотяпство скрытно, зато никто серьёзно не пострадал! Она видела маггловские драки с битами и знала, что один неловкий удар может увеличить количество привидений Хогвартса.

Желание объясниться зазудело, будто аллергия, и не пустило уйти с кухни. Алиса полюбезничала с мастером Уигби и подошла.

Сириус сидел на полу и с отсутствующим видом наглаживал щёткой пузо огромного медного котла. Заметил её, но не удостоил взглядом. Алиса села у той же стены, чтобы быть рядом, но не встречаться глазами. Обхватила колени руками.

— Жалко вашу Карту, — она вложила всё своё раскаяние в эту тщательно сформулированную фразу.

— Это всё из-за меня, — тусклым голосом сказал Сириус будто бы в пустоту.

— М?

— Стрелка эта. Баллы, отработка. Всё из-за меня.

Какое облегчение, что это оказалось всего лишь самоедство! Не презрение, не отторжение, а банальное чувство вины. Подвёл ребят и теперь не знает, как быть. Боится потерять их дружбу. С этим справиться легче лёгкого!

Алиса хмыкнула, будто он сказал что-то нелепое, и повернула к нему голову.

— Не из-за тебя. За тебя.

— Что? — не понял Сириус.

Алиса пересела вызывающе близко и опёрлась рукой о его колено, чтобы однозначно отвоевать внимание у медного котла. Подчёркнуто членораздельно произнесла:

— Ты этого стоишь.

Сработало: гриффиндорец оторвался от своих засасывающих мыслей и озадаченно смотрел на неё.

— Ты дерзкий приключенец, король хитрости и вожделенный куш для слизеринцев, — с чувством продолжала Алиса, не скрывая улыбки и неотрывно глядя ему в глаза. — И ребята любят тебя таким. Потому что ты потрясающий друг, Сириус. Ради тебя не жалко попадать в передряги время от времени.

Алиса сделала паузу.

— Ведь выбираетесь из них вы тоже _вместе_.

Последнее слово она произнесла с огромной теплотой, и Сириус, кажется, понял.

— Они бы повторили эту ночь не задумываясь, и ты это знаешь. Просто расскажи им, как это тебе важно. Как тебе с ними повезло. И что они для тебя значат.

Алиса сообразила, что машинально теребит дыру на коленке Сириуса. Любимые джинсы снова не выдержали насыщенной жизни хозяина. Алиса достала палочку и принялась восстанавливать ткань — не зря же её бабушка учила штопать!

— Спасибо.

— Любимые джинсы, знаю, — отозвалась она, не отрывая взгляд от рукоделья — не так-то просто новые нитки выращивать!

— Нет, за тебя спасибо.

— А за джинсы? — шутливо возмутилась она, повторяя саржевое переплетение нитей утка и основы. Повезло, что прохудилось по долевой — легче зашить, чтобы ничего никуда не съехало.

— А джинсы я специально порвал, — досмотрев, как сомкнулись последние просветы, ответил он. — Это стиль такой.

Алиса не сразу осознала, о чем он говорит. Подумала — шутит. Подняла глаза.

Оба прыснули.

— Серьёзно?

— Сириоусно.

Снова прыснули.

— Ладно, я пойду, а то скоро завтрак, — Алиса поднялась, отдаляясь от дурацкой ситуации.

— Спокойной ночи, — отозвался снизу Сириус.

— И тебе.

Алиса ушла, не оглядываясь. Почему-то казалось, что она не зря загубила ему самоанализ.