Мгновение (гет)

Гермиона сначала даже не поняла, где оказалась. Она изумленно озиралась по сторонам, пытаясь найти в местности хоть что-то знакомое. Спешно покидая родной дом, она даже самой себе не отдавала отчета в том, куда собралась трансгрессировать. Гермиона осмотрелась: она стояла на пустынной дороге, вьющейся между высокими деревьями. Извиваясь, дорога скрывалась в глухом лесу, а в другом ее конце виднелись очертания домов. Гермиона так и не смогла понять, где находится. Достав на всякий случай палочку, она двинулась в противоположную от леса сторону.

Вечерело. Мглистые облака примостились на кронах деревьев. Здесь было заметно холоднее, чем в Лондоне. Гермиона поежилась и, словно в насмешку над ее легкомысленным нарядом, с неба хлынул дождь.

Наколдовав себе зонтик, Гермиона побежала туда, где под пеленой дождя уже скрылись, видневшиеся было дома.

Ближе к селению дорога стала каменной. И только подобравшись совсем близко Гермиона, наконец, узнала очертания Хогсмида.

«Как я очутилась в Хогсмиде?!»

Гермионе некогда было искать ответ на этот вопрос. Она бежала по знакомым улочкам, отыскивая хоть одно здание с горящими окнами. Впереди блеснули огоньки.

«Три метлы!» — сообразила Гермиона. И из последних сил ринулась туда.

* * *

Драко еще долго сидел, уставившись в то место, где исчезла Гермиона. Поток противоречивых мыслей никак не иссякал. Он не чувствовал себя опустошенным или разбитым. Нет. Он был в бешенстве. Больше всего его злило, что Гермиона права. И еще то, что он пока даже не может себе представить, что будет делать дальше.

Налив себе еще вина, Драко уставился в окно. Одну вещь он понимал четко — как бы ни была права Гермиона, его категорически не устраивает ее исчезновение. Не то что бы Малфой не ожидал такого поворота событий — ожидал, конечно. Просто у него осталось острое ощущение того, что Гермиона сказала далеко не все, что на самом деле думала. Предпочла откровенности бегство. «Не так-то все просто, дорогая моя!» — злорадно подумал Малфой. Слишком простое решение — делать вид, будто ничего не случилось.

— И я не собираюсь этого делать, — зачем-то вслух произнес Драко и со звоном поставил бокал на столик.

Кипучая ярость требовала выхода. Ему не терпелось что-нибудь сотворить. Что-нибудь такое… из ряда вон выходящее. Но Драко прекрасно помнил, к чему обычно приводят необдуманные поступки. Поэтому он всеми силами заставлял себя неподвижно сидеть, не срываться на поиски и не делать глупостей.

* * *

Увидев на пороге мокрую до нитки Гермиону, мадам Розмерта без лишних вопросов усадила ее поближе к камину, сунув в руки чашку горячего глинтвейна. Внизу в баре не было никого. Единственная пара постояльцев, уже поужинав, отправилась к себе в комнату с просьбой не беспокоить.

— А где все? — спросила Гермиона, осматривая пустое кафе.

— Во Франции сейчас проходит выставка-ярмарка магических артефактов. Многие отправились туда, — Розмерта подала Гермионе плед и села рядом. — Говорят, в ярмарочную неделю там можно прикупить нечто весьма редкое.

Гермиона согласно кивнула.

«Точно! Как же я могла забыть о французской ярмарке?»

«Пара часов в обществе Малфоя вышибли из тебя все мозги», — вдруг проснулся внутренний голос. Гермиона скривилась.

— А в Хогвартсе сейчас кто-нибудь есть? — спросила Гермиона, кутаясь в шерстяной плед.

— Сивилла, насколько я знаю, вообще никогда не покидает замок…

Гермиона виновато улыбнулась и покачала головой, давая понять Розмерте, что общество Сивиллы Трелони ее никоим образом не интересует.

Розмерта правильно поняла смущенный жест Гермионы и улыбнулась в ответ:

— Минерва, скорее всего в замке. Она заходила сегодня и вроде ничего не говорила о том, что куда-то собирается.

— А есть возможность связаться с ней?

— Конечно, милочка! Ты можешь отправить ей скорую сову, и Минерва откроет тебе свой камин.

* * *

В старом камине полыхнуло зеленое пламя. Потряхивая копной рыжих волос, из камина вышел Рон Уизли. Гостиная была пуста. Счищая с мантии остатки пепла, Рон проорал:

— Э-эй! Есть кто дома?

На его крик со второго этажа лестничной клетки высунулась голова Молли Уизли.

— Рон, это ты?

— Я, — Рон уселся на стоящий рядом с камином стул.

Молли поспешно спустилась и поцеловала сына в макушку.

— Привет, мам, — пытаясь увернуться от поцелуя, Рон мотнул головой и ударился о железную вытяжку. — Ой!

— Нечего вертеться, — хихикнув, пробормотала Молли и поспешила на кухню. — Только что уложила Розу в постель. Такая непоседа, никак не хочет ложиться, пока не соберет по дому все свои игрушки…

— Мам…

— Детская метла улетела под потолок, застряла между досок, даже Акцио не помогало, пришлось отцу лезть на крышу…

— Мама! Гермиона тут?

Молли повернулась и удивленно воззрилась на сына:

— Нет. А ты что, не знаешь, где бродит твоя жена в девять вечера?

У Рона тут же вспыхнули щеки:

— Нет.

Выражение лица матери вмиг изменилось.

— Интересненькое дело, вы что, поссорились? — уперев руки в боки, Молли оторвалась от плиты и подошла к сыну, нависая над ним словно грозный корабль над шлюпкой.

— Да не ссорились мы!

— Тогда почему она ушла, ничего тебе не сказав?! — еще более грозно спросила Молли.

Ситуация очень напоминала школьные годы. Чтобы поскорее разрядить обстановку Рон поспешил уверить, что утром, когда они виделись с Гермионой в последний раз, все было в порядке, и Гермиона собиралась на собеседование.

— Выходит она что, так и не вернулась с собеседования? — Молли тут же схватилась за сердце. — Артур!

— Что! — послышалось с верхних этажей.

— Подойди-ка сюда!

Взъерошенный, измученный, но неунывающий Артур Уизли спустился с лестницы, размахивая над головой игрушечной метлой, словно призом. Увидев выражение лица жены, он тут же посерьезнел и выпустил из рук злополучную игрушку.

— Что случилось?

Метла тут же взвилась вверх. Все трое проследили за ней взглядом. Продемонстрировав виртуозное сальто, метла со всего маху врезалась рукоятью в потолок. С чердачных досок посыпались опилки и куски штукатурки. В результате Артур стал похож на клоуна, осыпанного конфетти. С несчастным выражением на лице он спросил:

— Так что у нас случилось, помимо взбесившейся метелки?

— Артур! — Молли всплеснула руками. — Гермиона пропала!

— Как пропала? — побледнел мистер Уизли.

— Мама преувеличивает, — поспешил успокоить отца Рон. — Гермиона просто задерживается, но я не знаю, где она.

— Прекрати, Рон! — оборвала его мать. — Она не вернулась с собеседования, Артур.

Мистеру Уизли потребовалось всего несколько секунд, чтобы оценить степень серьезности ситуации. Молли любила преувеличивать, а Рон, в свою очередь, привык недооценивать опасность. Значит истина где-то посередине.

— Где ты уже проверил? — обратился он к сыну.

— У Гарри, Полумны, Невилла… — начал перечислять Рон.

Но отец перебил его:

— Где было собеседование?

Рон замялся и чуть вдавил голову в плечи:

— Не знаю… Но вроде бы она получила письмо от Стеджиса.

Артур кивнул и, взяв щепотку летучего пороха, подошел к камину. Сунув голову в зеленый огонь, он недолго с кем-то разговаривал. После чего выпрямился и, зажмурившись, протер глаза.

— Грей говорит, что Гермиона назначила ему встречу в каком-то маггловском кафе, недалеко от бывшего дома родителей. На собеседовании вела себя немного странно, видимо потому, что, как ему показалось, в кафе она заметила знакомого. Собеседование закончилось в половине четвертого.

Рон уныло перевел взгляд на часы — четверть десятого… Ему отчаянно не хотелось верить в то, что с Гермионой что-то произошло. Сообщение о каком-то там знакомом, которого она встретила в маггловском кафе, насторожило его куда больше.

В тот самый момент, когда семья Уизли морально приготовилась к масштабным поискам, в дом стрелой влетела блестящая выдра. Прыгнув на стол, Патронус голосом Гермионы произнес:

«Рон, я в Хогвартсе. Хочу поговорить с МакГонагалл. Скорее всего, останусь на ночь. Ответь, если получил послание».

На последнем слове выдра превратилась в россыпь серебристой пыли, постепенно растворившейся в воздухе.

— Всем Патронусам Патронус! — восхищенно покачал головой мистер Уизли.

Молли сердито одернула мужа и, резко развернувшись, пошла наверх.

Мистер Уизли слегка улыбнулся сыну, пожал плечами и качнул головой в сторону жены, мол, пойду успокаивать.

Уже когда за родителями закрывалась дверь спальни, Рон услышал отголосок разговора:

— Одна со школой расстаться не может, второй за женой уследить — как я могу доверить им ребенка?!

Рон чертыхнулся:

— Ну, Гермиона… — и нехотя полез в камин.

* * *

Минерва МакГонагалл, не привыкшая являть свои эмоции зрителям, не смогла скрыть радости при виде нежданной гостьи. В опустевшей летом школе Минерве было жутко одиноко, но при этом она до сих пор опасалась оставлять замок без присмотра. Поэтому большую часть летнего времени директор проводила в Хогвартсе, а за неимением здравых собеседников, (в глазах Минервы, Сивилла Трелони не являлась адекватным собеседником), общалась с портретами.

Вечерний визит Гермионы стал для МакГонагалл приятным сюрпризом. По обоюдному согласию они расположились в креслах у камина в родной гриффиндорской гостиной. Домовики принесли бутерброды и крепкий чай.

Под убаюкивающий аккомпанемент потрескивающих сучьев, директор и одна из самых успешных учениц Хогвартса вели неспешную беседу.

Поговорили о делах школы; Минерва тонко намекнула Гермионе, что не прочь взять ту к себе на работу…

Разговор обо всем и ни о чем одновременно.

От наблюдательных глаз Минервы не укрылась тщательно скрываемая апатия Гермионы.

— Не подумай, пожалуйста, что я лезу не в свое дело, но ты выглядишь, — МакГонагалл на секунду задумалась, подбирая нужное слово… — подавленной?

Гермиона глубоко вздохнула. Ей очень хотелось поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Но так уж получилось, что всё её близкое окружение было неразрывно связано с семейством Уизли. Надеяться на то, что кто-нибудь поймет или хотя бы попытается понять Гермиону — практически бессмысленно. Гермиона снова вздохнула.

— Что-то мне подсказывает, что ты очутилась тут не только для того, чтобы навестить одинокого директора, — мягко произнесла МакГонагалл.

— Я не знаю, как попала сюда, — ответила Гермиона, — я трансгрессировала, и вдруг очутилась в Хогсмиде… Хотя сейчас я думаю, что не будь в Хогвартсе защиты от трансгрессии, я бы, наверное, очутилась прямо здесь.

МакГонагалл кивнула:

— Бывают ситуации, когда волшебнику некуда идти, и он попадает в то место, где ему было лучше всего. Мне приятно узнать, что для тебя этим местом оказался Хогвартс… — Минерва помедлила. — Так что случилось?

Гермиона посмотрела в глаза своей любимой учительнице и прошептала:

— Я влюбилась.

МакГонагалл, надо отдать ей должное, мгновенно сообразила, что речь идет не о Роне Уизли. И вполне серьезно спросила:

— И кто удостоился такой чести?

Гермиона сглотнула подкативший к горлу комок и выдохнула:

— Малфой.

Даже если известие и шокировало ее, МакГонагалл этого не показала ни взглядом, ни жестом. Она спокойно отпила чай и резюмировала:

— Бывает, жизнь преподносит сюрпризы в виде любви к тому, кто меньше всего нам подходит…

От Гермионы не укрылось это загадочное «нам», и ей вдруг стало дико интересно, кого имеет в виду МакГонагалл.

— И что с этим делать? — Гермиона не просто спрашивала, она завуалировано пыталась узнать, как МакГонагалл живет с этим.

Минерва поставила чашку на стол и серьезно посмотрела на Гермиону:

— По всей видимости, рано или поздно придется выбирать.

— Я уже выбрала, — твердо сказала Гермиона.

— Да? — Минерва изогнула бровь. — Я бы на твоем месте не была столь самоуверенна…

Неожиданно МакГонагалл встала с кресла.

— Выбирай любую спальню, тебе надо хорошенько отдохнуть. Если захочешь, мы продолжим этот разговор за завтраком, — с этими словами МакГонагалл подошла к портрету Толстой дамы и, обернувшись, печально добавила. — Спокойной ночи, Гермиона.