Панк-Дозор (джен)

Примечания:

АУ к АУ по просьбе трудящихся.

Написана с телефона левой пяткой автора, просьба тыкать в пб.

Мишка сидел на даче один, как тень, и курил, выпуская колечки дыма, словно собирался пробоваться на роль Гэндальфа.

Только вот с полуросликом ему не повезло, если, конечно, можно было назвать Князя таковым. Ведь это просто в группе у них все были великаны, а так тот рост имел даже выше среднего.

Так уж вышло, что медитация на собственной даче не довела его до добра. Новая ступенька в силе отлетела одномоментно с башней.

Он всё вспомнил. И выбор у Горшка, на самом деле, был не велик. Прийти посмотреть в глаза сначала Андрею, а потом отцу, и принять смерть от последнего, либо… Сражаться против тех, кого любил, и все равно умереть.

Звонок из Америки застал его врасплох. Не вовремя Балу звонил, старый черт, эх, совсем… И тут Мишка замер, поражённый своей догадкой. А ведь был и третий путь. Уйти, инсценировав смерть.

Тогда и Дозоры от него отстанут, и отец с Андреем будут наказаны… Горшок зловредно усмехнулся, потирая руки, напевая себе под нос: «Тогда поймёшь, кого ты потерял!», а закончил: «Поздно, Андрей!» Осточертело ему все, пора обстановку сменить… А Родина, что Родина — она дождётся… Пара десятков пройдет и можно будет тихонько возвратиться уставшим путником, но не в спальню, е-моё.

Только вот беда… И отец, и Князь — Высшие. Он теперь тоже, но убедить их в своей кончинушке будет не так просто.

Миха медленно повёл носом, словно пёс, что почуял что-то незнакомое. Да, наверное, так и пахла свободна… Жизнь без оглядки на должность отца.

Однако ему потребуется помощь… Только вот к отцу обращаться было нельзя, к Лехе тоже — сдаст родителям, оставался… Костя Кинчев, тот хоть и Светлый, но, кажется, всегда его понимал.

К тому же тот древний и Высший, если кто и мог помочь ему обмануть всех, то только он… В конце концов, у Михи тут вопрос жизни и смерти. И он набрал номер.

* * *

Коротко стриженный Горшок щурился на жгучее солнце лазурного берега. Пляж города-порта Марсель был полон любителями яхт, сабов и купания.

Говорили, что если проехать чуть за город, то покажется нудисткий пляж… Туда он тоже собирался попасть, как и во множество других славных мест на этой чудной планете.

Это было странно: впервые за долгие годы никуда не спешить, не спать в автобусе, согнувшись в три погибели, не жрать бегом-бегом всякую дрянь и не драть горло, скача по сцене из последних сил.

Мишка откинулся на тёплый песок, перед глазами раскинулось практически чистое небо, лишь тонкое оперенье одиноких облаков пронзало его да крик принаглевших чаек, что воровали еду у отдыхающих, разносился в выси…

Лепота… Решил он, опрокидывая в себя почти местное вино. В таком раю и колоться почти не тянуло.

Почти… Мишка смущённо взъерошил короткий ёжик волос. Те пришлось обстричь, потому что из них Дядь Костя создал его голема — тело, что должно было обмануть всех.

Сердце чуть кольнуо в груди. Да, для всех он там мёртв. Погиб от сердечной раны… Отец и Князь наверняка поняли, от какой.

Только вот все зашло слишком далеко. Сперва он бы полон энтузиазма, хотел наказать их… Но потом подумал о матери, брате, группе и фанатах. Стало тоскливо, но жить он хотел больше, а Дозоры жить ему бы не дали.

Вот и не рыпался Миха. Втайне пересёк границу с Белорусью и оттуда подался в Евротур. Опасаться ему особо было некого — все-таки Высший он…

Только вот нелёгкая вернула его глянуть видео с собственных похорон. Ощущения остались смешанные. Реакцией своего северного флота он не был доволен, слезы матери едва не довели его до трубки, а отец… Он смотрел на него и сжимал зубы.

Выглядел тот совсем хреново. Эта его реакция и красные шары Князя вызывали мрачное удовлетворение пополам с болью.

Лёшка все также держался вороном в сторонке, и понять хоть что-то по его лицу был затруднительно.

Ольгу Мишка особо не разглядывал, он поискал было Сашку, но не увидел… Сердце неприятно заныло.

Однако сильнее всего его полоснуло в конце августа. Жуткая новость застала его в Ницце. Всё зашло слишком далеко… Нет, он хотел, чтоб отец и Князь страдали, но… Мишка не думал, что у его бати наберется столько любви к нему, чтобы сдохнуть от чувства вины. Он думал, такое не про Светлых его должности и выправки…

Он ошибся. Тогда Горшок впервые сунул нос на шестой слой. С низко опущенной головой подкрался он к отцу… А тот поведал ему, что часть его не верила в его смерть, как не поверила мать.

— Отчего же ты тогда равоплотился?

— Чтоб другие уверились точно, и ты был вне опасности, — ответил Юрий Михайлович просто.

А Мишка не знал, что и сказать, хотел было уже уходить, как отец дёрнул головой и сказал прямо:

— Это я втянул во все это Андрея. Виноват только я. Позвони ему, не дожидайся ещё одного трупа, сынок.

— А вот это уже решать только мне, — рявкнул Горшок и сделал шаг прочь… Холодный пот градом струился с плеч. Да… Шестой слой — не курорт… И пребывать вечность там, где все, почти да, нереальное — бррр… Слова отца все не шли из головы. Как бы Мишка не отмахивался, но все время возвращался к мысли об ещё одном трупе, пока, не выдержав, не проложил портал в Питер…

Сначала он зашёл к матери, потом к дочери… Последней он на глаза не показался, лишь молча понаблюдал, чувствуя, как ему плохеет… Затем он сгонял к пацанам на репточку, не удержался и оставил тем зловещее послание на стене: «Я слежу за вами!»

Финальным пунктом его тура по уголкам памяти был Князь. К нему Горшок заявися глубокой ночью и долго наблюдал за тем, как этот гад преспокойно дрыхнет.

Потом тот, очевидно, почуяв его присутствие, открыл глаза и отшатнулся, свалившись с кровати, словно увидел тень отца Гамлета.

— Т-ты мне снишься, — испуганно проговорил Андрей, щемясь к батарее. — Ты умер, Мих…

— Ага, — весело подтвердил Горшок, удивительно, но ему понравилось такое представление. — Но по твою предательскую душонку буду ещё долго являться, так что ты приготовься.

— Князь сдавенно крякнул:

— Где ты, Миша? Я не могу тебя найти на шестом слое! — в голосе его сквозило отчаяние, но Горшок запретил себе на него покупаться.

— А я не там, — спокойно ответил он, стараясь дышать ровно и не выдавать себя. — Я, Андрей, в каком-то подсумке Сумрака, который ты, демиург-задрот, придумал… Ну, я ж говорил, что хочу жить в наших историях, так и вышло… Может, воздаяние мне за ваше гнусное предательство!

Князь приоткрыл рот, явно не зная, что и сказать… А Горшок думал, не переборщил ли он с пафосом, как Андрей вдруг спросил:

— А тебе там не одиноко? Там же все… Ненастоящее, — тихо сказал он.

— Уж получше, чем на Шестом слое! — разозлился Миха, этот пришибленный Князь ему не нравился… Хотелось, чтоб он так не убивался, что ли, во. Но разве мог он подобное допустить? Тот ещё не достаточно пострадал. Тут он вспомнил слова про второго трупа. — И только попробуй в ближайшее время откинуться, — Горшок угрожающе поиграл бровями. — Мне пока такой сосед дрянной не нужен… Дай срок остыть.

Князь глядел на него молча, вид притом был его печален. Наконец, он решился спросить:

— Мих, а ты ещё ко мне придёшь?

Горшок хотел было сказать, что нет, но потом снова глянул на него и против воли выдал:

— Куда ж я денусь… Жди.

Княже просиял, аж весь просветлев лицом, свою же оттягивающую лицо лыбу, Миша спрятал, отвернувшись…

* * *

Позже он ещё не раз к нему нагрянет, якобы в виде сна. За это время Горшок объездит весь свет. Он даже с туземцами в одном племени полгода поживет и обзаведётся новыми татуировками… У Балу погостил, у Мыши, в одной подпольной американской панк-рок группе полгода отыграет…

Много чего с ним произойдёт, пока однажды чисто случайно не впишется тот в одну, ну очень непростую авантюру, которая возьмёт и выведет его к изменению знака инициации. Но то будет совсем другая история, что непременно закончится его эпичным возвращением в город на Неве…