Проверено на грамотность 
Примечания:
По случаю праздников юбилейная десятая часть тоже вышла объемной, и в ней я уделила немного экранного времени предыстории семьи Шадоглу, а также музыке с танцами)
Также месяцами ранее…
Брак как долгий разговор. При вступлении в брак нужно ставить себе вопрос: полагаешь ли ты, что ты до старости сможешь хорошо беседовать с этой женщиной? Все остальное в браке преходяще, но большая часть общения принадлежит разговору.
Фридрих Вильгельм Ницше
На словах они уже раз сорок развелись. Только заключили религиозный брак по пожеланию Мустафы-аги, как шайтан в предвкушении потехи стал с утроенным рвением рвать их союз на части. Наверное, сговорился с Ярен. Потому что иначе Харун не мог объяснить, почему она всегда становилась причиной их ссор.
Что такое крепкий, здоровый сон, Харун забыл, когда вернулся к Шадоглу из-за происшествия с петлей. Женушка, как газель, скакала от кровати к ванной, от ванной к кровати и стучала дверью. Ложилась в постель и, как в утробе матери, беспокойно ворочалась, пытаясь принять более удобное положение. Харун честно пытался это понять, принять и простить, потому что Ярен мучила то тошнота, то бессонница, то жара, но недавно он на нее прицыкнул: можно дверью хотя бы не хлопать. В него прилетела подушка.
Окно в спальне — Харун к нему не притрагивался, его, скорее всего, закрывала Ярен, но, так как она забывала об этом, то выговаривала Харуну или Мелике. Врач с сочувствием предупредила его, что беременная жена растеряет многое из адаптивных навыков, будет и забывать, и путать, поэтому о ней надо заботиться. Он этот пустяк переносил молча. Это было ерундой по сравнению с тем, как Ярен роптала на «овощную пытку» мамочки Хандан и тащила Харуна в кафе, отрывая от дел. Бросить ее голодной не позволяла совесть. А уж как ее задело, что с ним пофлиртовала симпатичная иностранка за соседним столиком…
— Что этой девице нужно?
Ярен вернулась из уборной, с грозным видом поставив сумку на стол. Мечтала наверняка в Харуна швырнуть, но, молодец, воздержалась. Гневные молнии в ее глазах смягчились до ожесточенных бликов.
— Да так, туристка из Англии, спросила про церкви. Сказала, что у меня очень славная сестренка, — подшутил Харун, сопроводив похвалу улыбкой, и отпил черный кофе.
Очень славная «сестренка» села за стол, удостоила отвернувшуюся англичанку ревнивым взглядом и с исконно восточной экспрессией издала недовольное шипение.
— А мы так похожи с тобой? — Ярен закрылась от Харуна картой меню, но он видел, что она не читала содержание, а выкроила минуту, чтобы унять волнение. Не приведи Аллах, он подумает, что она на дух не переносит посторонних женщин рядом с ним, и засмеет ее.
— Это странно, но да. Мы одинаковы. Когда родится ребенок, не будет проблем выяснить, на кого из нас он похож. У него будут светлые волосы, и ложь начнет отскакивать от зубов, как только он освоит речь.
Харун непринужденно отклонился на спинку стула, а за меню послышался мелкий смешок. Мустафа-ага — человек, не лишенный змеиной мудрости, на прощание сказал, что жена родом из сердца мужа, так же как муж родом из сердца жены, а проклятием они станут друг другу или благословением, то настолько, насколько оба приложат к тому усилия. Харун желал верить, что Ярен все-таки его благословение. И определится, в конце концов, с заказом.
Из-за меню показались наморщенный лоб и русая макушка Ярен, которую накрыл золотистый свет солнца. С утра Мидьят еще плавал в белом, туманном мареве, а уже к обеду, быстро потеплев, прояснилось. Климат в этих краях не мягкий, под стать жителям — летом прокаливал нестерпимым зноем, загоняя людей под крыши, а зимой днями сеял дождь, закаляя их, будто металл. Вот и Ярен, ненадолго охладев к туристке, снова взялась распекать Харуна:
— Почему она решила, что мы брат с сестрой? Кольцо, что ли, не видела?
— Выходит, не заметила.
Женушка отложила меню и словно в отместку Харуну, совершенно точно назло передумала что-либо заказывать. А его память поневоле посетил рассказ мамочки Хандан, как она в беременность Азатом взяла быка за рога, вернее Джихан-бея, и поехала с ним в ночь к реке собирать смолу евфратского тополя. Когда они доехали и нашли-таки нужное дерево, в четвертом часу утра, мамочка Хандан запросилась домой. На этой части повествования Харун беззаботно посмеялся, убежденный, что с ним такое никогда не случится, а сейчас с охотой разделил бы горестный вой папочки Джихана.
— Поехали в особняк. Ничего не хочу, тошнит, — скисла Ярен.
— В особняк?
Харун поразился тому, как миролюбиво прозвучал его голос, потому что его так и тянуло устроить прихотливой султанше суровую мидьятскую реальность. Чтобы сводить ее в кафе, он отказал Азату в помощи в офисе, а там, дорвавшись до совета директоров, вовсю свирепствовала мать, загребая жар руками Фырата.
— Заводи машину, — Харун выложил на стол включи. Ярен уже освоила основы вождения, и разобраться в функционале автомобиля для нее было раз плюнуть.
— А ты?
— Оплачу заказ и приду.
Он остро нуждался в пяти минутах тишины, чтобы дать себе поостыть и направить мысли в более позитивное русло. Харун не знал, куда запропастился так и не объявившийся проклятый муж, чье сердце породило дьяволицу Ярен, как уверял Мустафа-ага. Но в чем он с полной ясностью убедился, так это в том, что его сердце подобно морю с Бермудским треугольником, вершинами коему служили Ярен, мать и дом Шадоглу.
А рассорило их в конечном счете вино, из-за которого жена впала в истерику. Она решила, что оно ей необходимо, как дыхание, а, раз врач на осмотре сказала, что поводов для беспокойства нет, то это открывает ей дорогу к стеллажу с алкоголем(1). Они прогулялись в магазин за продуктами — во всяком случае так считал Харун и вскоре упустил Ярен из виду. Растворилась хитрая бестия, как соль в кипящей воде.
Он помнил, где находились фрукты, и рассудил, что женушка будет где-то рядом с яблоками, потому что она обязательно покупала их каждую поездку в город. Проходя мимо отдела со спиртным, краем зрения Харун уловил знакомую куртку. Ярен изучала этикетку на бутылке вина. Он приблизился, встреченный легкомысленным вопросом:
— Харун, какое из этих лучше?
— Для тебя, милая, еще шесть месяцев никакое, — напомнил он категоричным тоном, который точно не значил «Спорь со мной до победного».
— Доктор разрешила!
— Этого не может быть. Я это не слышал, — Харун изъял у нее бутылку и поставил обратно на полку. Ярен увернулась, когда он попытался увести ее, и, по всей видимости, дала шайтану клятву во что бы то ни стало покорить Харуна своей новой прихоти.
— Я уточнила, и мне сказали, что от одного бокала ничего плохого не будет.
— А я знаю, что у лжеца сгорел дом, и ему никто не поверил. Если хочется кого-то дурачить сказками, то в твоем распоряжении три мелкие сестры. Тебе нельзя алкоголь. Или я пропустил какие-то новости из рубрики очевидных фактов?
— Харун, некоторые специалисты считают…
— Эти специалисты прикрываются ошибкой выжившего.
— Но я хочу вино! — на ее глаза навернулись слезы ярости.
— Перехочешь.
Он схватил Ярен за локоть и, злой, словно кангал(2), повел на выход. До машины женушка дотерпела, но, как только села в салон, в нем поднялась ругань. Все копившееся в них напряжение от тягот общего быта оглушительным ударом вырвалось наружу. Недели, вплоть до рокового дня с выстрелом, пронеслись между ними бешеным вихрем брани и крика и провалились куда-то вглубь души тяжеленным камнем на подъезде к старому Мидьяту. У ворот особняка Ярен показательно хлопнула дверцей автомобиля и до самого вечера игнорировала звонки Харуна.
Да блядь! Лучше б он родился евфратским тополем!
Порой шайтан подсказывал толковые вещи. Вроде бы в здравом уме не привидится купить беременной жене вино и переметнуться на сторону зла и безответственности. А если посмотреть с другой стороны, то это уступка и разумная цель примириться. Пить Харун, естественно, не позволит, но была крохотная надежда, что Ярен утешит запах и навязчивое желание отпадет.
Приняв за истину второй вариант, Харун откупорил винную пробку и поставил бутылку на асфальт. Он сидел в машине, лицом к вечерней городской улице, и переливал вино в термос. Если кто-то из домочадцев спросит об этой маленькой контрабанде, можно соврать, что там фруктовый сок.
Дома Харун нашел женушку в зале за книгой. На серебряном подносе на маленьком столике аккурат сверкали чистотой вымытые стаканы с графином воды, и он взял один, сев на диван. Ярен, оторвавшись от турецкого романа, с ленивым любопытством покосилась на термос, а, когда Харун открутил крышку и на глаз отлил несколько небольших ложек, оно переросло в жадное удивление.
— Что ты делаешь? — Ярен стало весело. — Пипетку принести, Харун-паша? Будет удобнее капли подсчитывать.
— Не ерничай.
Каким вздором приходится заниматься, чтобы горным козлом не лазить в поисках евфратского тополя. Уж лучше вино — оно, по крайней мере, продается в магазине.
— Это что, извинения? — гордо спросила жена, почуяв многослойный аромат специй и красных ягод.
— Это вино.
— Точно не извинения? — она ехидно воздела бровь.
— Можешь поддаться красивой мечте, любимая, я не против, — уперся Харун. — Но, смотри, я разрешаю подышать им. Попробуй только сделать хоть глоток.
— Да отдай уже, без тебя знаю!
Женушка отняла стакан с плещущимся на донышке вином и поднесла к лицу, вдохнув яркий запах. В упоении прикрыла веки и изрекла:
— Извинения приняты.
В эту минуту распахнулась дверь залы, и Харун мгновенно закрутил крышку термоса, убрав его под столик. На соседний диван с потухшим лицом упал папочка Джихан, приложил ладонь ко лбу и пояснил: «У нас Хюма плачет, а у меня разболелась голова. Посижу пока с вами, все равно отца дома нет». Именно, Харун подгадал час, когда Насух-бея не будет и семья отправится на спальный этаж. Комната Джихан-бея и мамочки Хандан так вообще далеко от гостиной, через двор. Но, увы, не спится домочадцам спокойно — как чувствуют сладость запретного плода. Глава Шадоглу не жаловал алкоголь.
— Папа, как Хазар-бей, получше? — неловкое молчание подтолкнуло Харуна прервать его.
Он воспользовался мгновением, пока Джихан-бей зажмурил глаза, потерев переносицу, и потянулся за стаканом Ярен. Решил убрать от греха подальше, а там ему искусительно улыбнулся пьяный дьяволенок. С нетронутым вином. Мидьят — пространство необъяснимых открытий, ведь где бы еще Харун узнал, что беременных выносит, что б его, с запаха.
— Неважно, — ответил папочка Джихан, задумчиво поморгав и покрутив зерна своих четок. — Снова прогнал Азизе, когда увидел ее с отцом.
— И правильно сделал! — дерзко произнесла женушка, из-за чего Джихан-бей заподозрил, что она в своем прежнем запальчивом характере, невзирая на старания Харуна урезонить ее и увести в их комнату. — На что дед надеется, подпуская к себе эту старуху? Папа, он ее простит?
— Упаси Аллах от такой напасти! — погорячился тот. — Этому не бывать, дочка. Ты, главное, не переживай, я все решу. Я не буду Джиханом Шадоглу, если отец признает Азизе нашей родней.
— А если признает?
Это, в общем-то, не дело Харуна, и все же он допускал такой вариант, исходя из обстоятельств. Они таковы, что Насух-бей склонялся к примирению с любимой Азизе.
— Аллах, как можно простить женщину, которая хотела убить нашу семью? Дед лишился рассудка, — возразила Ярен.
Харун иронически промолчал, обернувшись к женушке: действительно, как можно смиловаться над женщиной, что молилась о твоей смерти? Ярен кокетливо отзеркалила его улыбку. Тут-то папочка Джихан впал в сомнения. Он присмотрелся к ее затуманенным глазам, в которых искрилось море огня, и направил свое внимание на напиток в стакане:
— А что вы пьете?
Джихан-бей обнаружил под столиком термос и открыл его, а, принюхавшись к горлышку, переместил на Харуна неопределенный взгляд.
— Вино? И Ярен…
— Ни в коем случае, папа. Она очень хотела, но мы ограничились запахом.
Твердость и холодность папочки Джихана смягчила едва уловимая улыбка, с которой он снял пиджак и поставил на столик второй стакан. Наполнив его вином, опустошил до дна. Но этим тесть не ограничился. Он вдохновленно плеснул вино в стакан Ярен, вручив тот Харуну, и опять в свой. Застигнутый врасплох, Харун успел лишь еще раз оглянуться на женушку, уверившись, что ей не стало хуже.
— Папа, а как же Насух-бей?
— Сынок, отца долго не будет. Мы не пьем при нем из уважения, но я разве похож на моралиста? Нет, если ты против алкоголя, я не настаиваю.
— Папа, вы не так поняли, — Харун поспешил сбросить с себя налипший образ ханжи. — Вином меня не запугать.
— Вот как?
— Однажды в Стамбуле мой одногруппник намешал мне такой Коктейль Молотова(3), от которого у меня начисто взорвались сознание и печень, а утром мы блестяще сдали экзамен. На меня никак не повлияет пара бокалов, у меня крепкий организм.
— Тогда прекрасно! — совсем уж воспрянул папочка Джихан и, опрокинув в себя вторую дозу, потер темную с обильной проседью бороду. — Как говорится, сынок, не пьет только сова, потому что днем спит, а ночью алкоголь не продают.
Тем более ни Аллах, ни Насух-бей не видели(4). Харун выпил свой стакан, ему стало теплее. Но, так как он все еще приглядывал за женушкой, расслабиться особо не выходило. Он предложил Ярен отвести ее в спальню. Она отказалась, подоткнула диванную подушку и, привалившись к его боку в обнимку с ней, тихо засопела под их негромкий разговор с Джихан-беем.
Через некоторое время ее разбудил скрип двери. В гостиную, ищущий брата, шагнул помятый Хазар-бей, и первым делом папочка Джихан, чуть-чуть навеселе, пригласил его за стол. Вопреки возражениям Хазар-бея к двум стаканам присоединился третий, а к трем собеседникам — четвертый. Песочили, как обычно, Азизе. Братья Шадоглу выговаривались друг другу о нелегкой жизни, а Харун изредка вникал в смысл беседы, прижимая к себе Ярен. Слабость и дремота, тяготившие ее, помалу уступали живости.
— Как моей матерью может быть та, что никак не напьется чужой крови и страданий? — в голосе Хазар-бея ужас наслаивался на горечь и усталость от прожитых потрясений. — Разве может такая женщина кому-то стать доброй матерью, Джихан? Кому она стала матерью? Мирану? Которого растила на ненависти! Да парень с ума чуть не сошел, вспомни его безумные глаза! Кто сыновья Азизе? Мучители, убийцы! И все лежат в могиле! Она хоть кого-то по-человечески воспитала?
На этом признании Харун с трудом отогнал мысли о матери. От правды, что они с Азизе одним миром мазаны, испарялось все настроение.
— Какой замечательной была наша мама, — с теплотой произнес Хазар-бей. Папочка Джихан, размягченный вином, поддакнул. — Какие она истории рассказывала душевные, сколько в них было вложено любви, нравственности и света! Много воды утекло с тех пор, а я всегда, когда меня душит злоба, когда хочется стенать, возвращаюсь к ее рассказу о дяде, и мне становится легче. Когда я вижу Азизе… Джихан, внутри меня все дрожит, но я вспоминаю, чему нас учила мама. Чему учила настоящая мама, а не та зверюга, что едва не сожгла меня живьем! Как бы Азизе ни была дорога отцу, я никогда не приму ее, как мать. Никогда!
— Извините, о каком рассказе речь? — почувствовав, что Хазар-бея нужно как-то вызволять из пучины боли, Харун перебросил его думы на другую тему.
— Ох! — с отеческой улыбкой воскликнул Хазар-бей. — Наша мама, Назлы, очень любила историю о дяде Сардаре, он ее старший брат. Джихан, ты же помнишь ее?
— Конечно, брат, как не помнить?
— Мама была из общины курдов. Наша бабушка Гюль родом оттуда же, она и познакомила маму с отцом.
Харун чуть не поперхнулся воздухом.
— Курдов? Погодите, Шадоглу наполовину курды?
Пусть от отца Харуну не передалась безусловная любовь к археологии, зато багаж знаний до отказа забит историческими фактами и сюжетами. Для него не новость смешанные браки турок с курдами. Тем не менее родство Шадоглу с курдским кланом было необычно: он и забыл, что провинцию Мардин, к которой относился Мидьят, населяли преимущественно горные турки(5).
Ярен привстала и сделала важное лицо, словно говорившее, что за ее спиной, как ревностные стражи, стояли призраки курдских предков. И эти призраки, неукротимые курды, особенно почитали кровную месть. Всевышний приказывал им мстить, пока душа покойного не обретет успокоение в пролитой крови убийцы. Не держали мстителей ни чужие законы, ни их богатства, ни жизни — и тому, и другому, и третьему предпочиталась храбрость. Старые обычаи остались за чертой лет, но, глядя на тестя и жену, Харун понимал, что узы родства связывали их с понятиями предков теснее, чем казалось. То, над чем трясся Насух-бей, папочка Джихан и Ярен не раздумывая сравняют с землей — законы, богатства и честь Шадоглу. Такой будет их месть, возвышающая их в собственных глазах.
— Верно, Харун, курды, — печально кивнул Хазар-бей. — А та история о дяде, в свое время она показала нам, что есть пути, отличные от тропы ненависти и насилия. Дядя убил человека. Сейчас вообще курды стараются как можно реже прибегать к кровавым распрям и за ущерб берут плату. Но в некоторых семьях… до сих пор считают, что, пока убийца жив, в доме ежедневно происходит плач. Но есть и хорошая сторона этого обычая. Убийца может покаяться. Его простят. Зло не породит новые страдания и зло.
— Дядя Сардар пришел к отцу убитого и сдался на его милость. Его могли убить — в этом нет ничего удивительного, потому что решение было за родственниками. Но его простили, — внушительно добавил Джихан-бей, положив одну ногу на другую. — Дядя выплатил вещами и скотом семье убитого и дал клятву бахта заботиться о них, когда у них возникнет какая нужда. Безутешному отцу он стал, как сын.
— Клятва бахта — это клятва счастьем, — объяснила Ярен, обменявшись с Джихан-беем таинственными улыбками, которые не ускользнули от Харуна. К отцу она все же бережнее относилась, нежели к матери. Как это знакомо. — Слова того, кто клянется счастьем, считаются непоколебимыми.
Вечер перестал быть томным, когда к вкусу изысканного вина добавились ностальгические нотки девяностых. Джихан-бей захотел почтить еще одно доброе деяние Назлы-ханым и, подойдя к комоду, стянул запыленную скатерть с большого магнитофона. Оказывается, в их с Хазар-беем детстве, если отец задерживался на работе, мать скрашивала серые будни сыновей музыкой. Она обожала слушать кассеты.
— Сколько себя помню, — сказал папочка Джихан, слеповато приглядевшись к дисплею магнитофона, — как только отец за порог — мы с Хазаром забирали игрушки, учебники и мчались в эту комнату. Мама включала кассету и помогала с уроками. А когда отец возвращался, я опять чувствовал себя, как в тюрьме. И игры, и музыка, и мамины истории, и наши с Хазаром забытые вещи постоянно раздражали его. Аллах, все забыл! Дочка, — подозвал он Ярен, и та вспорхнула к нему, с любовью оглядев магнитофон, — я правильно нажимаю? Хочу выбрать радио.
Со знанием дела — наученная дорогой бабушкой Назлы, как выяснил Харун — женушка настроила радио, и сонливое безмолвие гостиной растолкала затейливая турецкая мелодия. С примирительным выражением в лице папочка Джихан прижался виском к макушке Ярен. Со стороны все выглядело так, будто в ее объятии он искал прощение за нарушенную клятву бахта стать для нее лучшим отцом. Когда они вернулись на диваны, у обоих подернулись скупой влагой глаза.
Хазар-бей поднял свой стакан, наполненный Харуном, и с папочкой Джиханом они, братья, дружно допили остатки вина. Один был натурой романтичной и мягкой, второй своенравной и охочей до азарта, а Харун последние несколько стаканов подмешивал в эти натуры алкоголь, не притрагиваясь к своему. Он уважил тестя, но нужно сохранять трезвость рассудка на случай, если женушке поплохеет. Хмель ее, видимо, отпустил. Вслед за ним ей бросился в душу ритм следующей песни, и Ярен застучала по коленке пальцами.
— Раньше здесь часто играли песни, — мечтательно произнес Хазар-бей. — После смерти мамы отец снес кассеты в кладовку, и музыкальная традиция канула в прошлое. Ну ладно. Время позднее, я пойду. Скоро отец вернется, не хочу с ним пересекаться. Я уберу, — он забрал их стаканы. — Доброй всем ночи!
— Да, брат, иди. Доброй ночи. Тебе нужно отдохнуть, старик.
— Кто это тут старик? На свои седины посмотри.
— Вот еще! Это не седины, а благородное серебро. А ты весь белый, как дед Юсуф.
— Сам скоро станешь дедом, не стыдно препираться, — расплылся Хазар-бей в усмешке, щедро подаренной им всем.
— Можно подумать, ты не станешь дедом. Подожди, Хазар. Я тоже иду. Дети, отдыхайте, спокойной ночи. Харун, о том, что здесь было, отцу ни слова.
— Разумеется, папа, — спровадил их Харун, дойдя до комода.
Они и засиживаться с женушкой долго не будут, хотя, похоже, в ее намерения входило кое-что иное. Дождавшись, когда Хазар-бей с папочкой Джиханом уйдут, Ярен в нетерпении затворила за ними дверь и сбросила ботинки, оставшись в носках. Она как-то загадочно улыбалась при этом и качала головой в такт музыке, затем плечами и талией, подкрадываясь к Харуну. А он совершенно внезапно для себя стал тем необходимым злом, что выкручивало у магнитофона громкость, со смаком отмечая, как очаровательный дьяволенок Ярен, танцующий не на ковре — у него на сердце, отзывался на возрастающий бравурный аккомпанемент.
Аллах, как вспыхнула-то! Повернулась к нему боком, сойдя с ковра, в ту часть гостиной, где больше пространства, и плавно задвигалась, взмахивая руками и качая бедрами. На минуте, когда певец взял высокую ноту, Ярен подскочила к магнитофону и добавила еще громкости, после чего топнула несколько раз ногами, точно выбивая искры колдовского огня. Огня, которым была сама.
Переливы браслетов на ее щиколотках утонули в шуме песни. С горячностью предков-курдов, детей природы, Ярен крутанулась вокруг себя и встряхнула головой, так что волосы, разметавшиеся, застлали глаза и беспорядочными волнами окаймили плечи. Если Насух-бей увидит, что в его доме слушают дьявольские песни, танцуют дикие танцы и — какой харам!(6) — счастливы, гнев разъест его до усов, оставив горстку пепла.
Полностью отдавшись танцу, Ярен углубила движения, присоединив новые элементы, и нарочно, чтобы Харун узнал, повторила выпады руками из танца Софи Лорен. Как женушка откопала эту комедию с турецкими субтитрами и почему, объяснению Харуна не поддавалось. А главное, как она научилась так танцевать, сидя в четырех стенах? Помнится, похожий вопрос ему жуть как не терпелось задать матери, когда в семь лет он увидел ее танцующей. Свою мать — вечно занятую и избегающую всякого веселья.
Что заставило владычицу Асланбеев сойти с пьедестала и пуститься в пляс, Харун не отважился спросить, но застыл столпом в дверях ее кабинета. В полутьме, повернутая к выходу спиной, мать его не заметила, думая, что он отдыхал на втором этаже. Она скинула на кресло свой необъятный рабочий пиджак, который в пору пришелся бы отцу, и, вложив в плеер кассету, включила музыку.
Первая туфля, отброшенная носком ноги, отлетела в дальний угол кабинета, другая последовала туда же. Кобуру на поясе мать не тронула, а вот пистолет с грохотом швырнула на стол и распустила хвост с высоким начесом. В танце она перемещалась так, словно привыкла отрываться по выходным и умела, хотя куда грубее Ярен, в пластике которой преобладала кошачья, небрежная грация. Мать двигалась, как мужчины, она многое — это Харун понял позже — делала, как мужчины: чеканила шаги, одевалась, рубила реплики, и голос у нее был низкий и басовитый, Харун сказал бы, что прокуренный. Правда, сигарет при матери никогда не видел и сам не курил.
Мать изгибалась, извивалась и качала головой. Широкие штанины брюк колыхались, придавая танцу элегантность. Может быть, скользнула в прошлое мысль, и Харун усмехнулся, танцуй мать не дома, тайно от всех, а на костях убитых, из которых отстроила свой бизнес, это удовлетворило бы ее быстрее. Ее руки будто судорогой сводило в кулаки — на звуках ударных мать неистово колотила воздух. Так и рвалась кого-то бить, бить, бить… Под пульсирующий бит Goo Goo Muck(7).
Под финал песни мать стала просто пританцовывать, стоя на месте, потом резко наклонилась и вытащила из брюк платок. Фонарь с улицы на пару секунд выхватил ее разбитые губы и хлынувшую из носа кровь. Это заставило Харуна отшатнуться от двери и молчать о своей ужасающей, но казавшейся верной догадке: кто-то напал на мать, и она воспользовалась пистолетом.
Ярен снова покрутилась, и Харун, втянувшись в танец, поймал ее руку и, подхватив за талию, приподнял и закружил по зале. Она не вздрогнула в его объятиях и не испугалась, а, наоборот, запрокинула голову и, забывшись от блаженства, целиком вверила себя Харуну. Не зная Ярен, он бы удивился такой смелости у женщины, что под спудом жестких провинциальных нравов даже с супругом могла позволить себе лишь степенно поддакивать. Со стола упал, откатившись, пустой термос. Наверное, женушка задела его ногой, но они тут же забыли про это, когда Харун поставил ее на пол и потянул за собой, пригласив шутливо вальсировать по зале. Они вели по очереди, то передавая инициативу друг другу, то завладевая ею. Им катастрофически не хватало места, отчего они иногда наскакивали на мебель, а Ярен, раскрасневшуюся, в бодрящем облаке его одеколона, все сильнее забирал взрывающий легкие смех.
— Где ты научился танцевать?
— У меня встречный вопрос.
Они замедлились. На радио сменилась песня, отбросив их в не столь отдаленные восьмидесятые, но они уже не слушали.
— Бабушка со мной танцевала, когда я была ребенком. Мной занималась она. Мама ворковала над Азатом, — с досадой в голосе говорила Ярен. — А когда бабушки не стало…
— Пришло одиночество, — понимающе кивнул Харун.
Он дотянулся до магнитофона, убрав звук на минимум. Всего на миг Харун отпустил руки, как спохватился, увидев, что женушку шатнуло в сторону.
— Стой, курдская дева! Что ни говори, а купить тебе вино было дурацкой идеей.
Она самоуверенно положила руки на его плечи — не впервые ему показался забавным этот чисто захватнический жест, маленький ритуал, вошедший у Ярен в обиход. Не менее забавным, чем ее язвительные комментарии в полупьяном состоянии:
— Не такой дурацкой, Харун, как сдавать экзамен в похмелье. И да, прежде чем ты начнешь спорить, вспомни, чем закончилась твоя сегодняшняя попытка.
Это, конечно, все равно что запугивать льва бараниной, но Харуну смертельно надоело пререкаться, поэтому он пошел на мировую:
— Ладно. Мы оба виноваты. Давай договоримся не ссориться. Если тебе чего-то захочется, а я буду против, и наоборот, если против будешь ты, разберем минусы и плюсы наших желаний и придем к единому рациональному решению. Как тебе такой бизнес-вектор, жизнь моя?
— Даже если я тебя очень сильно разозлю, сильнее, чем тогда в отеле, ты не накричишь на меня? Точно?
— Клятва бахта, — улыбнулся Харун. Если уж непримиримые курды дошли умом до идеи прощения и мира, то почему бы им с Ярен не последовать благородной традиции праотцов. Некоторые обычаи были достойны возрождения. — Никаких раздоров.
После секундного промедления Ярен встрепенулась, вложив руку в протянутую ладонь. Прикосновение на коже Харуна горело теплом, как от пламени, что сейчас бушевало в жене.
— Так уж и быть, Харун-паша. Клятва бахта!
Примечания:
Назлы Шадоглу: https://hercai-atv.fandom.com/wiki/Nazli_Şadoğlu В Вики указано, что ее выбрала для своего сына Насуха Гюль Шадоглу, поэтому здесь, с авторского допущения, обе героини курдского происхождения, и Гюль выбрала невесту Насуху из "своих". Курдская эстетика: https://vk.com/wall-176298528_6154
К рассказу прилагается плейлист работы и там же танец Софи Лорен: https://vk.com/mr.tigrenok?w=wall-176298528_6120
И зарисовка молодой Фюсун с Харуном: https://vk.com/mr.tigrenok?w=wall-176298528_6104
ЯрХар чисто в этом эпизоде ? https://vt.tiktok.com/ZSNcVD49P/
1) Алкоголь в Турции легально продается в супермаркетах, барах и ресторанах. По законам шариата спиртное является харамом, то есть запретным продуктом. Но поскольку Турция уже почти сто лет является светским государством, то религия не мешает гражданам его свободно употреблять.
2) Анатолийская овчарка, кангал — древняя порода собак, выведенная на Анатолийском плато. В Турции не признают названия анатолийская овчарка, так как их там несколько разновидностей.
3) В Советско-финскую войну финны остроумно называли советские кассетные авиационные бомбы «хлебными корзинами Молотова», а свои зажигательные гранаты — «коктейлями для Молотова». Название попало в финские и иностранные СМИ, активно освещавшие конфликт. С легкой руки журналистов словосочетание было сокращено до «Коктейля Молотова» и в таком виде стало известно всему миру. Английское «Molotov Coctail» в дословном переводе позже проникло и в русский язык.
4) На запрет ислама на алкоголь турки в шутку говорят, что под домашней крышей Аллах не видит этого греха.
5) Провинция Мардин разнообразна в лингвистическом, этническом и религиозном отношении. Доминирующими этническими группами являются арабы, ассирийцы и курды, из которых курды составляют большинство. К незначительным группам относятся армяне, чеченцы и турки. Провинция считается частью Турецкого Курдистана. В 1990 году было подсчитано, что курды составляли 75% населения. Турецкие власти долго отрицали существование такой нации, называя ее представителей "горными турками".
6) В шариате — греховные деяния, запрещенные в исламе.
7) «Goo Goo Muck» (с англ. — «Вурдалак») — песня, впервые записанная в 1962 году американской рок-группой Ronnie Cook and the Gaylads. Её кавер-версия была записана в 1981 году панк-группой The Cramps.
 |
|
|
К главе 6.
Показать полностью
Душевные силы Харуна, конечно, поражают. С детства подвергаясь манипуляциям самого близкогочеловека, любовь которого вообще определяет, насколько безопасно человек себя ощущает в мире, он вырос не истериком, а борцом, причем лишенным какого-либо надрыва. Если он и ощущает горечь, то глубоко внутри, и не собирается ее ни на кого изливать. Уж во всяком случае - на беззащитное и еще юное существо - а Ярен в этой главе именно такая. Ей просто хочется красивую свадьбу (обычаи, которые Вы описали, и впрваду очень красивые), сказку - или хотя бы иллюзию таковой, защищенность и безмятежность. Ну, это пока бес погулять выходит (а в этой главе он почти не заглядывал). Но в этой главе мне, пожалуй, даже сильнее, чем отношения самой пары, бросился в глаза контраст двух матерей (как в прошлой был контраст двух стариков). Oт Фюсун, конечно, и без личного появления мурашки по коже. Мне кажется, она травит Ярен (словесным ядом, но вон как эффективно) даже не из привязанности к сыну, с которым и на контакт идти не желает, а просто из принципа. Прост, если посмеа задеть чьо-то МOЕ - хлебни по полной. И Фюсун категорически плевать, что она подставляет под удар своего нерожденного внука. Жуткая женщина. С другой стороны - а был ли у нее в подобном обществе иной путь к независимости? Но отец Харуна, кажется, добрый и адекватный человек... В общем, порой сложно понять, где граница борьбы засебя и деспотизма, но Фюсун ее оставила далеко позади. На ее фоне Хандан кажется... более симпатичной, что ли, и однозначно более понятной. Да, она малоприятный и не очень умный человек, но в конце концов, она просто, как умеет, любит дочь и пытается беречь. А это, при замашках дочери, атмосфере семьи, жестких требованиях к женщине в обществе и грозящих суровых карах, которыми так легко пренебрегает молодость - непросто. Хандан, конечно, тоже манипулирует вовсю, и часто - явно чтобы хоть немного ощутить власть, но в отличие от Фюсун, мне кажется, ее нельзя назвать жестокой и тем более утратившей человеческий облик. 1 |
|
 |
Baharehавтор
|
|
Мелания Кинешемцева
Показать полностью
К главе 6. Душевные силы Харуна, конечно, поражают. С детства подвергаясь манипуляциям самого близкогочеловека, любовь которого вообще определяет, насколько безопасно человек себя ощущает в мире, он вырос не истериком, а борцом, причем лишенным какого-либо надрыва. Если он и ощущает горечь, то глубоко внутри, и не собирается ее ни на кого изливать. Уж во всяком случае - на беззащитное и еще юное существо - а Ярен в этой главе именно такая. Ей просто хочется красивую свадьбу (обычаи, которые Вы описали, и впрваду очень красивые), сказку - или хотя бы иллюзию таковой, защищенность и безмятежность. Ну, это пока бес погулять выходит (а в этой главе он почти не заглядывал). Но в этой главе мне, пожалуй, даже сильнее, чем отношения самой пары, бросился в глаза контраст двух матерей (как в прошлой был контраст двух стариков). Oт Фюсун, конечно, и без личного появления мурашки по коже. Мне кажется, она травит Ярен (словесным ядом, но вон как эффективно) даже не из привязанности к сыну, с которым и на контакт идти не желает, а просто из принципа. Прост, если посмеа задеть чьо-то МOЕ - хлебни по полной. И Фюсун категорически плевать, что она подставляет под удар своего нерожденного внука. Жуткая женщина. С другой стороны - а был ли у нее в подобном обществе иной путь к независимости? Но отец Харуна, кажется, добрый и адекватный человек... В общем, порой сложно понять, где граница борьбы засебя и деспотизма, но Фюсун ее оставила далеко позади. На ее фоне Хандан кажется... более симпатичной, что ли, и однозначно более понятной. Да, она малоприятный и не очень умный человек, но в конце концов, она просто, как умеет, любит дочь и пытается беречь. А это, при замашках дочери, атмосфере семьи, жестких требованиях к женщине в обществе и грозящих суровых карах, которыми так легко пренебрегает молодость - непросто. Хандан, конечно, тоже манипулирует вовсю, и часто - явно чтобы хоть немного ощутить власть, но в отличие от Фюсун, мне кажется, ее нельзя назвать жестокой и тем более утратившей человеческий облик. Здравствуйте, спасибо за отзыв! Относительно поведения Фюсун тут стоит вспомнить, что очень вероятно у нее имеются садистские наклонности, которые она также выражает посредством преследования людей, мести. И, кем ей эти люди приходятся, ее мало волнует: она даже родного сына испытывала молчанием, не заботясь о его чувствах. Возможно, Фюсун можно было бы понять как мать, чуть не потерявшую сына, но понимать, что кто-то - тоже мать и у кого-то тоже болит сердце за ребенка, хоть и нерождённого пока, она не хочет. Ярен для нее враг, а не невестка и мать её внука. В каноне, правда, Фюсун оставила её в живых после смерти Харуна, чтобы дождаться рождения внука, а затем убить Ярен. У меня напрашивается вывод, что в каноне Фюсун рассматривала внука исключительно как замену мертвому сыну и продолжение своего рода, а не из искренней любви сохранила его. Ведь она не желала сохранить для ребёнка мать, а готовила ему судьбу сироты при деспотичной бабушке. Хандан же жестока в той мере, в какой жестоко её окружение, однако человеческие чувства в ней не убиты. Мне есть за что её осудить, а натворила она много зла близким, но все же я отношу ее к персонажам, пострадавшим от своей больной среды. Она такой же воспитала Ярен. Обеими по большей части руководило стремление сделать так, чтобы мужская половина, старшие родичи считались с их мнением и положением в доме, нежели захват власти в семье. А это очень нелегко при таких, как Насух. И мне было понятно желание Хандан выдать Ярен замуж за Харуна. Хотя в начале она прямо заявила Насуху, что замужество - это наказание на всю жизнь, указывая на его несправедливость, с появлением Харуна цели Хандан поменялись. Она нашла его порядочным человеком и, полагаю, считала, что этим браком защитит Ярен от гнева Насуха. У женщин с правами, равными нулю в патриархальном обществе, это, увы, действительно, единственный путь постоять за своего ребенка. Мне было жаль и мать, и дочь. Кстати, можно сравнить их с Розой и ее матерью в Титанике. Сюда хорошо бы вписалась реплика матери: "Мы - женщины, наш удел - терпеть". Правда, какого-то откровенного разговора между Хандан и Ярен, без привычных побоев, в сериале очень не хватало, и в этом Хандан, пожалуй, даже схожа с Фюсун - она избегала таких разговоров, когда дочь в слезах просила её выслушать и понять. 1 |
|
|
|
|
Сюда хорошо бы вписалась реплика матери: "Мы - женщины, наш удел - терпеть". Кстати, это только перевод. В оригинале было что-то вроде "Наш выбор всегда непрост", что делало мать Розы, в общем, менее однозначным персонажем (хотя бы давало намек, что ей самой многое пришлось пройти). И опять же откровенный разговор между матерью и дочерью не помешал бы, но его не случилось. Касательно Фюсун и Хандан в плане откровенности с детьми... Канон не знаю, но избегание откровенности тоже может иметь разные причины (хотя последствия и сходны). Одно дело - "наказывать" молчанием, демонстративно выстраивая ледяную стену. Другое - просто ен знать, что сказать, самой не быть готовой говорить с ребенком. Правда, причины не взаимоисключающие. 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Мелания Кинешемцева
Показать полностью
Кстати, это только перевод. В оригинале было что-то вроде "Наш выбор всегда непрост", что делало мать Розы, в общем, менее однозначным персонажем (хотя бы давало намек, что ей самой многое пришлось пройти). И опять же откровенный разговор между матерью и дочерью не помешал бы, но его не случилось. Касательно Фюсун и Хандан в плане откровенности с детьми... Канон не знаю, но избегание откровенности тоже может иметь разные причины (хотя последствия и сходны). Одно дело - "наказывать" молчанием, демонстративно выстраивая ледяную стену. Другое - просто ен знать, что сказать, самой не быть готовой говорить с ребенком. Правда, причины не взаимоисключающие. К слову, не знала об особенностях перевода, но на меня сильное впечатление произвел наш перевод. На мой взгляд, он тоже вполне передает безысходность положения матери) Он выглядит как смирение терпеть все, что преподнесет судьба. С Хандан отчасти и так, но очень много было с ее стороны жестов в духе "как ты меня разочаровываешь и подставляешь перед отцом и дедом" (да и тут она стремится угодить Харуну, боясь, как бы дочь снова ее не подставила), а за ними - хлопок дверью. Совершенно другое дело, другой уровень доверия, когда мать и дочь сплоченны даже перед лицом беды, справиться с которой обе бессильны. 1 |
|
|
|
|
Вот это удивил Мустафа. И ведь какие актерские способности проявил... И сколько мудрости и терпимости при этом. И несправедливым его никак не назовешь: все же то осознание, до которого стал доходить Харун в прошлой главе благодаря разговору с Хандан - что сам не всегда блистал благородством - оно тоже соответствует действительности. Харун тоже вел себя не всегда правильно. Но Мустафа, в отличие от Насуха, гневу не поддается и конфликты решает с пользой для всех).
Показать полностью
Знаете, какой бы ни была Ярен в каноне - из Ваших пояснений мнение о ней складывается скорее дурное, хотя она тоже жертва - но в этой главе невозможно не поддаться ее очарованию. Даже учитывая, что она нажаловалась на мужа и Насуха Мустафе: все же ужасных последствий не вышло, как понимаю, в том числе по ее просьбе. И ее взаимодействие с Харуном - уже такое теплое, подколы уже куда ближе к дружеским шпилькам, чем к змеиным укусам, и вот уже забываешь предысторию этой пары и просто радуешься красивому празднику и единению, которое наступает в этот момент. И слова Харуна о надписи, высеченной на стене храма, не выглядят преувеличением. Они любят друг друга. Это на века. И ценно, что как взрослый и ответственный человек, Харун способен признать и свои ошибки. Не так просто признать неправильность того, на что он имеет право по закону и обычаям, на что, вроде как, даже спровоцировали. Но у Харуна достаточно мужества смотреть правде в лицо - возможно, поэтому Мустафа фактически благословляет их с Ярен брак. 1 |
|
 |
Schneewolf Онлайн
|
|
Отзыв на главу 21.
Показать полностью
Привет) Ох, блин, это было так прекрасно и трогательно, что я почти прослезилась) Очень много эмоций, и я решила написать сразу, пока они свежи. Мне безумно понравилось, что в такой тревожный и, без сомнения, радостный момент вся семья объединилась и забыла старые обиды. Хоть на время, но сейчас это действительно важно. И, что показательно, как Насух разволновался за Ярен, так и она за него. Честно говоря, и я даже мельком успела попереживать за Насуха, потому что какой бы он ни был, а всё-таки дед Ярен и за неё вон как испугался, что аж давление подскочило. Это прямо подняло его в моих глазах. Ну, надеюсь с ним всё будет в порядке. И его реакцию на правнука увидим. Джихан и Хадан - не ожидала, вот просто не ожидала от них такой тревоги и сомнений. Да, блин, да, вы своих детей от себя сами же и оттолкнули! И очень хорошо, что они это в итоге осознали. Надеюсь, что и исправить смогут. Даже с гаданием момент скорее забавный, чем раздражающий. А то в прошлый раз Харуну досталось неслабо( Здесь хоть просто кофейная гуща, а не тяжелой таз. Опять же очень порадовали Джихан и Хадан своей сплочённостью и решительностью. В этот день они действительно проявили себя, как хорошие и благоразумные родители. Я рада, что Джихан отвёз их больницу, а не доверил это дело раздёрганному Харуну. Всё же Джихан при всём волнении уже практически дед и ребёнок у него не первый. Ему как-то спокойнее будет за рулём. И Хадан просто молодец - тут её руководство как нельзя кстати пришлось. В такой тревожно обстановке, когда будущие родители теряют голову, лучше, когда есть кто-то старший и опытный, кто напомнит, даст указания и инструкции. Немного отвлекусь на Фюсун и Эрхана. Я согласна с Ярен. Действительно можно сказать, что этими выкидышами её бог наказал. У неё один сын, но и тому она умудрялась жизнь портить и использовать в своих злодейских планах. А к внуку её и на пушечный выстрел подпускать не стоит. Эрхана только жаль, он был хорошим отцом и, несомненно, будь у Харуна брат или сестра, он бы и им сумел подарить свою заботу и любовь. Да и, возможно, Харуну бы детство/юношество скрасила родная душа, было бы им легче выживать с такой матерью вдвоём. Понравилась мысль Ярен о том, что защишать кого-то - в данном случае своего ребёнка, проще, чем себя. Я сама придерживаюсь этой мысли, и вступиться за кого-то мне проще, чем отстоять себя. Радует и то, что в отношении Ахмета они с Харуном сошлись. Да и правда, в тех обстоятельствах было бы странно, если бы они прыгали от радости, узнав о беременности. Но в итоге-то, полюбив ребёнка, и друг друга полюбили. Или наоборот) Мне кажется, у них это воедино сплелось и соеденило их семью невидимой, но прочной нитью. Меня это очень тронуло, действительно, чудесный момент - прекрасное откровение. Пару фраз просто отмечу, потому что безумно понравились. "Воин - чьё оружие молитва", и "археологические раскопки в сумке", отсылающеи нас к отцу-арехологу)) Что ж, порой молитва посильнее меча и, пожалуй, даже лучше. Ещё пару моментов хочу отметить, которые меня удивили. Про медицину ты говорила, но всё равно я прямо переживала, как бы Ярен не родила по дороге, когда их "выпнули" из больницы. Я далека от медицины, поэтому не знаю, может быть, такой подход и имеет смысл, а может быть, зря рискуют турецкие врачи. А ещё удивило, что у них поздравляют заранее. У нас как-то не принято. Т.е. я-то уверена, что всё пройдёт хорошо, но на месте родственников поздравляла бы уже по факту. Очень легко читалась глава - прямо влёт. Я успела и попереживать вместе с ребятами, и растрогаться просто до не могу)) И теперь в превкушении чуда. Они оба молодцы - прямо приятно смотреть на то, как при общей панике умеют побадривать и успокаивать друг друга. Ярен - в больнице с родителями, которые готовы уже были штурмовать кабинет врача (и их можно понять), на прогулке с Харуном, когда затеяла этот разговор по душам. А Харун, который не просто стал опорой для Ярен, но постарался по-максимуму отвлечь её и облегчить боль да тем же массажем, разговорами. Просто поражает, какой же путь они прошли к сближению. От ненависти до любви, можно сказать. Я в восторге! Спасибо за такую эмоциальную главу! С нетерпением буду ждать продолжения) 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Мелания Кинешемцева
Показать полностью
Вот это удивил Мустафа. И ведь какие актерские способности проявил... И сколько мудрости и терпимости при этом. И несправедливым его никак не назовешь: все же то осознание, до которого стал доходить Харун в прошлой главе благодаря разговору с Хандан - что сам не всегда блистал благородством - оно тоже соответствует действительности. Харун тоже вел себя не всегда правильно. Но Мустафа, в отличие от Насуха, гневу не поддается и конфликты решает с пользой для всех). Знаете, какой бы ни была Ярен в каноне - из Ваших пояснений мнение о ней складывается скорее дурное, хотя она тоже жертва - но в этой главе невозможно не поддаться ее очарованию. Даже учитывая, что она нажаловалась на мужа и Насуха Мустафе: все же ужасных последствий не вышло, как понимаю, в том числе по ее просьбе. И ее взаимодействие с Харуном - уже такое теплое, подколы уже куда ближе к дружеским шпилькам, чем к змеиным укусам, и вот уже забываешь предысторию этой пары и просто радуешься красивому празднику и единению, которое наступает в этот момент. И слова Харуна о надписи, высеченной на стене храма, не выглядят преувеличением. Они любят друг друга. Это на века. И ценно, что как взрослый и ответственный человек, Харун способен признать и свои ошибки. Не так просто признать неправильность того, на что он имеет право по закону и обычаям, на что, вроде как, даже спровоцировали. Но у Харуна достаточно мужества смотреть правде в лицо - возможно, поэтому Мустафа фактически благословляет их с Ярен брак. Здравствуйте, спасибо за отзыв. Да, Мустафа тот еще затейник напару с внучкой)) Его испытания и критические замечания были не просто так, а с целью преподать урок. С Харуном вообще очень интересно вышло, и, анализируя его сюжетную линию в сериале, я снова горько вздыхаю о том, что не он главный герой Ветреного. Их любовь/ненависть с Ярен - это история, которая действительно заслуживает внимания и понимания. Не в обиду фанатам главной пары - у той во всех смыслах нездоровые отношения, которые в каноне излишне романтизируют: главный герой (Миран) так полюбил девушку, что, невзирая на это, отомстил через нее, слабую жертву, ее отцу. Очень "по-мужски" лишил ее чести подставной свадьбой. Тогда как у ЯрХара преимущественно конфликт целей и интересов и более реалистичная любовная линия, в которой Харун проявил себя, как джентельмен (хоть и играл якобы злодея). Мне очень нравится этот контраст между главной парой и ЯрХаром, в котором, если задуматься, любовь плохишей была куда чище и честнее, чем у положительных персов)) А с обманом и выстрелом Ярен, опять же, я развиваю идею не разрешенного до конца конфликта интересов. Они его затронут как раз в 15 главе. Харун женился вынужденно по плану и потому, что Насух поставил всех перед фактом. Страшно представить, что бы он сделал с Ярен, если бы она не вышла за Харуна - ее буквально выбросили из дома, заперев где-то в сарае. Нельзя сказать, что она не приложила руку к конфликту с дедом и семей: она совершила много зла. В каноне у нее отрицательная роль, характер хлеще, чем описываемый у меня, но я рада, что мне удалось раскрыть положительную сторону Ярен, которая в душе мечтала о сказке и заботе близких) Но да вернусь к Харуну. Чем примечательна их пара с Ярен, так это тем, что, да, имея право на то, что положено ему по закону (а брак у них был самый что ни на есть настоящий, а не фальшивый), в каноне (и, соответственно, в Падшем) Харун ни разу не тронул Ярен. Хотя влюбился в нее позднее. Это удивительно, что инициатором их отношений стала она, та, что боялась и ненавидела его, но, узнав ближе и найдя выгодным их союз, сделала первый шаг. В сериале их сближение никак не раскрыто (кроме сцены с признанием в любви от Харуна и их первой ночью), а у себя я буду развивать эту мысль дальше. В главах 9, 11 и 15 Харун и Ярен подробнее обсудят свой брак. В разговоре с Хандан и на свадьбе Харун размышляет преимущественно о сцене с выстрелом, когда ехал разводиться с Ярен и вернуть ее семье, а это означало для нее позор и погибель от рук Насуха (использованная брошенная жена в свете диких патриархальных традиций не воспринимается как человек). В гневе Харун согласен был отказаться от Ярен и, только успокоив чувства, стал рассуждать взвешенно и искать безопасный для Ярен выход из создавшегося положения с разводом - через её учебу и независимость от Шадоглу. Ох, много вышло в ответе, но я просто очень люблю ЯрХар за их проблематику и обожаю выискивать такие нюансы) 1 |
|
|
|
|
Не в обиду фанатам главной пары - у той во всех смыслах нездоровые отношения, которые в каноне излишне романтизируют: главный герой (Миран) так полюбил девушку, что, невзирая на это, отомстил через нее, слабую жертву, ее отцу. Очень "по-мужски" лишил ее чести подставной свадьбой. Тогда как у ЯрХара преимущественно конфликт целей и интересов и более реалистичная любовная линия, в которой Харун проявил себя, как джентельмен (хоть и играл якобы злодея). Мне очень нравится этот контраст между главной парой и ЯрХаром, в котором, если задуматься, любовь плохишей была куда чище и честнее, чем у положительных персов)) Вообще я стараюсь оставаться всегда на стороне положительных героев (из принципа), но то, что описываете Вы, мягко скажем, вызывает удивление. Кажется, перед нами типичный пример ситуациии "Пмлучился мерщавец"? Ну, когда персонажа подают, как положительного, но творит он такое, что отрицательные вышли покурить. 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Мелания Кинешемцева
Вообще я стараюсь оставаться всегда на стороне положительных героев (из принципа), но то, что описываете Вы, мягко скажем, вызывает удивление. Кажется, перед нами типичный пример ситуациии "Пмлучился мерщавец"? Ну, когда персонажа подают, как положительного, но творит он такое, что отрицательные вышли покурить. Получается, что так. Поэтому я не на стороне главной пары. У них счастливо сложился брак в конце, но девушку условно спасло то, что гг _из любви_ к ней решил исправить свою ошибку и добиться её прощения. А если бы она была ему безразлична, он бы и пальцем не пошевелил ради нее. И это при том, что данный герой шесть лет учился в Америке, видел цивилизованную жизнь, но так и не понял, что женщины не равно вещи. Ну а про его приступы ревности вообще ходят легенды. С таким человеком жизнь как на пороховой бочке. 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Schneewolf
Показать полностью
Отзыв на главу 21. Привет) Ох, блин, это было так прекрасно и трогательно, что я почти прослезилась) Очень много эмоций, и я решила написать сразу, пока они свежи. Мне безумно понравилось, что в такой тревожный и, без сомнения, радостный момент вся семья объединилась и забыла старые обиды. Хоть на время, но сейчас это действительно важно. И, что показательно, как Насух разволновался за Ярен, так и она за него. Честно говоря, и я даже мельком успела попереживать за Насуха, потому что какой бы он ни был, а всё-таки дед Ярен и за неё вон как испугался, что аж давление подскочило. Это прямо подняло его в моих глазах. Ну, надеюсь с ним всё будет в порядке. И его реакцию на правнука увидим. Привет!) У меня зашкаливают эмоции при прочтении твоего замечательного отзыва. Я мысленно присоединюсь к чайной терапии Насуха и посылаю миллион благодарностей за душевный отклик, спасибо! Насух - стоик, он непременно поправится, и его забота о внучке, которую он выразил как смог с этим приступом, а также тревога за него Ярен не могут не радовать. Как прекрасно, что в этот час они не забыли, что они - семья, и где-то в глубине сердца дороги друг другу. Думаю, года им вполне хватило, чтобы переступить через обиды и нанесенные раны и, не злорадствуя, не имея претензий, проявить хотя бы каплю сочувствия. Все же двадцать лет жили под общей крышей. Джихан и Хадан - не ожидала, вот просто не ожидала от них такой тревоги и сомнений. Да, блин, да, вы своих детей от себя сами же и оттолкнули! И очень хорошо, что они это в итоге осознали. Надеюсь, что и исправить смогут. Даже с гаданием момент скорее забавный, чем раздражающий. А то в прошлый раз Харуну досталось неслабо( Здесь хоть просто кофейная гуща, а не тяжелой таз. Опять же очень порадовали Джихан и Хадан своей сплочённостью и решительностью. В этот день они действительно проявили себя, как хорошие и благоразумные родители. Я рада, что Джихан отвёз их больницу, а не доверил это дело раздёрганному Харуну. Всё же Джихан при всём волнении уже практически дед и ребёнок у него не первый. Ему как-то спокойнее будет за рулём. И Хадан просто молодец - тут её руководство как нельзя кстати пришлось. В такой тревожно обстановке, когда будущие родители теряют голову, лучше, когда есть кто-то старший и опытный, кто напомнит, даст указания и инструкции. Джихан и Хандан взялись за ум и вспомнили о своей родительской роли! Где бы записать этот подвиг хдд По крайней мере, есть шанс, что они пойдут этим путем, а не свернут с него, испугавшись неудач и сложностей. Да, Джихан осознал, что дети от них отворачиваются, идут своей дорогой, что жизнь меняется, а они с женой зависли на одном месте и обрастают пылью. Ярен замужем и почти мама, к тому же скоро уедет. Азат по канону тоже должен уехать со своей любимой: он сбежал тайно, оставив родителям прощальное письмо, зная, что они не примут его возлюбленную из вражеского рода Асланбеев. И тут душа Джихана как бы предчувствует этот побег. Он понимает, что сын, который полностью зависел от воли семьи, стал другим и живет своим умом. Еще Хазар, брат, с которым они провели сорок лет вместе, полностью посвятил себя детям, почасту гостит у них и забросил младшего брата, потому что своих забот полон рот. Отсюда Джихана внезапно настиг кризис перемен, что естественно для человека, который привык жить скученно, в большой семье, с общими заботами и мероприятиями. Если бы Ярен и Азат доверяли родителям и были бы привязаны к ним, то одиночество и тоска не грызли бы Джихана так сильно: он бы понемногу принимал перемены и вносил бы в судьбы детей существенный вклад, как это делает его брат, помогая с внуком. Но, к сожалению, Джихан и Хандан не близки со своими детьми, они не смогли установить эту доверительную связь, а теперь чахнут над разбитым корытом, боясь, что дети, став самостоятельными, отвергнут их любовь и помощь. Но я все же верю, что для Джихана и Хандан не все потеряно: в этой части они выложились по-максимуму, поддержав Харуна и Ярен. Немного отвлекусь на Фюсун и Эрхана. Я согласна с Ярен. Действительно можно сказать, что этими выкидышами её бог наказал. У неё один сын, но и тому она умудрялась жизнь портить и использовать в своих злодейских планах. А к внуку её и на пушечный выстрел подпускать не стоит. Эрхана только жаль, он был хорошим отцом и, несомненно, будь у Харуна брат или сестра, он бы и им сумел подарить свою заботу и любовь. Да и, возможно, Харуну бы детство/юношество скрасила родная душа, было бы им легче выживать с такой матерью вдвоём. Да, можно сказать, что бог наказал Фюсун, которая отнимала жизни. Печально, что это воздаяние отразилось на Эрхане, но, с другой стороны, они бы больше детей не потянули чисто морально и в плане временного ресурса. Каждому ребенку необходимо внимание, а, когда их несколько, то внимание, которого и так недоставало от Фюсун, рассеивается. Эрхан - сильный любящий человек, но ему было бы тяжело воспитывать двух-трех детей, стараясь никого не обделить, когда вдобавок у него есть Фюсун, которая, как капризный ребенок, постоянно требует, чтобы угадали, в каком она настроении и чего желает. Кстати, у нее в сериале было двое детей: Харун и Азра-Гюнеш, которую приютила Азизе. Но я не видела смысла добавлять Гюнеш в Падшего в качестве сестры Харуна, так как ее арка вышла довольно невнятной и бессмысленной (Гюнеш скорее топорно заменили Харуна, дабы у непробиваемой Фюсун была какая-то слабость) и в моей версии тоже не сделала бы погоды в Падшем. Понравилась мысль Ярен о том, что защишать кого-то - в данном случае своего ребёнка, проще, чем себя. Я сама придерживаюсь этой мысли, и вступиться за кого-то мне проще, чем отстоять себя. Ярен вообще боевая девушка)) Она молчать не будет, если почувствует, что с ней поступают несправедливо, а ребенок в неком роде открыл ей второе дыхание. Заряженная этим импульсом, она обрела возможность сохранить добрые отношения с Харуном, проявив себя с положительной стороны, которую до сих пор раскрывала оооочень дозированно, по чуть-чуть, и выбраться из семейного плена. Очевидно было, что так лучше как для нее, так и для малыша, которому нужна сильная мать. Меня очень удручает, что в каноне она, наоборот, пошла на аборт ради брака с Фыратом Асланбеем, но я делаю скидку на ее помешательство из-за убийства Харуна и ужаса перед местью Фюсун. Она не отдавала отчет своим действиям. Мне думается, если бы не смерть Харуна и не эти сюжетные завихрения с сумасшествием Ярен, она была бы рада узнать, что станет мамой. Если честно, сценаристы могли бы уж потрудиться и сделать ее персонаж лучше и, позволив стать хотя бы матерью-одиночкой, привести к переоценке ценностей. Не обязательно же исправлять персонажа исключительно любовью и браком - он может и сам работать над собой. [1 часть] 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Schneewolf
Показать полностью
Отзыв на главу 21. Радует и то, что в отношении Ахмета они с Харуном сошлись. Да и правда, в тех обстоятельствах было бы странно, если бы они прыгали от радости, узнав о беременности. Но в итоге-то, полюбив ребёнка, и друг друга полюбили. Или наоборот) Мне кажется, у них это воедино сплелось и соеденило их семью невидимой, но прочной нитью. Меня это очень тронуло, действительно, чудесный момент - прекрасное откровение. Вот я тоже не могу сказать наверняка, что это именно из-за Ахмета или потому, что они пожалели разрывать брак, не попытавшись преодолеть ссору. Все, скорее, в комплексе) Харун убеждал себя, что дело в сыне, а в действительности в нем подсознательно откликнулось собственное прошлое, испорченное властной матерью (как у Ярен с ее родичами), сверху же надавили сочувствие и чувство ответственности за жену. Это он в злости метал молнии и тащил ее к Шадоглу (ну а кто бы не взбесился после обмана, когда ты с другим по-человечески, а другой будто с подлянкой?). А, сев и подумав, Харун пришел к выводу, что положение-то дрянное у Ярен (в голове бардак ввиду зависти и вбитых патриархальных установок) и надо что-то делать с этим. Она бы, может, и рада что-то изменить в своей жизни, ей наедине с собой невыносимо от избытка страстей, но откуда-то же должен взяться положительный пример, кто-то, кто подскажет, как. Пару фраз просто отмечу, потому что безумно понравились. "Воин - чьё оружие молитва", и "археологические раскопки в сумке", отсылающеи нас к отцу-арехологу)) Что ж, порой молитва посильнее меча и, пожалуй, даже лучше. Спасибо! С раскопками прямо да, отсылка специально к отцу)) А про молитву, помнится, давно мысль у меня в черновиках лежала, и пригодилась) Ещё пару моментов хочу отметить, которые меня удивили. Про медицину ты говорила, но всё равно я прямо переживала, как бы Ярен не родила по дороге, когда их "выпнули" из больницы. Я далека от медицины, поэтому не знаю, может быть, такой подход и имеет смысл, а может быть, зря рискуют турецкие врачи. А ещё удивило, что у них поздравляют заранее. У нас как-то не принято. Т.е. я-то уверена, что всё пройдёт хорошо, но на месте родственников поздравляла бы уже по факту. К сожалению, наверняка не скажу, как в Турции. Знаю лишь, что у них беременность и роды проще воспринимаются, нежели у нас: как естественное состояние, которое не требует частых вмешательств, анализов и тонны информации для будущей матери (наших сразу пугают негативными последствиями). У турков рождение ребенка вообще максимально радостное событие (с кучей подарков, гостями и оберегами от сглаза - вот назары прямо очень популярны), поэтому я в этих отрывках дала героям волю выразить свое счастье)) Хандан добилась своего, тазик свинца по мозгам подействовал. Шучу, конечно))) хдд К слову-то! Про выпнули. Это серьезно так. Я взяла за основу видео одной блогерши, которая рожала в Турции, так их так же выставили за дверь (по времени рано было), и она с молодым человеком пошла в кафе перекусить, затем - к морю. Очень легко читалась глава - прямо влёт. Я успела и попереживать вместе с ребятами, и растрогаться просто до не могу)) И теперь в превкушении чуда. Они оба молодцы - прямо приятно смотреть на то, как при общей панике умеют побадривать и успокаивать друг друга. Ярен - в больнице с родителями, которые готовы уже были штурмовать кабинет врача (и их можно понять), на прогулке с Харуном, когда затеяла этот разговор по душам. А Харун, который не просто стал опорой для Ярен, но постарался по-максимуму отвлечь её и облегчить боль да тем же массажем, разговорами. Просто поражает, какой же путь они прошли к сближению. От ненависти до любви, можно сказать. Я сама в шоке. И очень горжусь ими! Они не то что с полуслова понимают друг друга, но мысли предваряют, а это поистине бесценно в браке. Когда оба - одна сатана в хорошем смысле. Как сказала Ярен, брак, в котором мертва душа, спасти невозможно, а у них душа была, ей просто надо было дать развернуться и окрепнуть. Я в восторге! Спасибо за такую эмоциальную главу! С нетерпением буду ждать продолжения) Спасибо огромное!) В следующей главе посмотрим на Ахмета и молодых родителей) И на реакцию семьи. 1 |
|
|
|
|
На главы 8 - 9.
Показать полностью
Здравствуйте! Главы соединяют прошлое и настоящее, и персонажи порой демонстрируют себя с неожиданных сторон, даже диаметрально противоположных в какой-то мере. Говорю сейчас прежде всего про Фюсун. В главе 8 она предстает как человек пусть жесткий, но все же тоже способный как-то сосуществовать с семьей, даже по-своему, очень по-своему, заботиться хотя бы о сыне. В начале главы 9 Харун и вовсе задумывается о действительно необъяснимой вещи - как его отец (к нему еще вернусь) все-так сошелся с его матерью. А в финале главы 9 все вдребезги разбивается о рассказ Ярен - оглушительно страшный, звучащий невероятно, но, подозреваю, правдивый. И тут интересно, что Ярен - да, все еще капризная, грубая эгоистичная - несмотря на кажущуюся слабость, демонстрирует и силу, решимость и упорство в благом деле. Влияние Харуна явно не прошло даром, и любо-дорого, как он воспитывает в ней осознанность (заодно очень интересно узнавать подробности турецкой истории). И мне кажется, что рассказ о прошлом Асланбеев, о том, что они были по призванию защитниками, тоже оказал на нее влияние. В ней все же их дух, пусть и развращенный (и подавленный) воспитанием. А Харун дух и прошлого, и настоящего отлично умеет чувствовать и вызывать. Разумеется, в этом заслуга его отца, невероятно противоположного его матери и стойкого в принципах. Вообще мир Эрхана, мир бескорыстного интереса к прошлому и рассуждений о вечном, обаятельно-прост и выглядит "потерянным раем". Но думаю, на личность Харуна равным образом оказала влияние и гибель отца тоже. Символически вышло с забытыми очками, сквозь которые Эрхан глядел на мир (и с ослеплением), с оружием, которого Харун лишил себя как раз накануне часа, когда оно понадобилось. Но в итоге Эрхан перестал-таки убегать и сам пошел на таран, в атаку, и это тоже в нем показывает воина - при всей гуманности. И думаю, этим преподал сыну последний урок, хотя, конечно, Харун стремится не "помирать с музыкой", а бороться. Потому что - отвечает не только за себя. 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Мелания Кинешемцева
Показать полностью
На главы 8 - 9. Здравствуйте! Главы соединяют прошлое и настоящее, и персонажи порой демонстрируют себя с неожиданных сторон, даже диаметрально противоположных в какой-то мере. Говорю сейчас прежде всего про Фюсун. В главе 8 она предстает как человек пусть жесткий, но все же тоже способный как-то сосуществовать с семьей, даже по-своему, очень по-своему, заботиться хотя бы о сыне. В начале главы 9 Харун и вовсе задумывается о действительно необъяснимой вещи - как его отец (к нему еще вернусь) все-так сошелся с его матерью. А в финале главы 9 все вдребезги разбивается о рассказ Ярен - оглушительно страшный, звучащий невероятно, но, подозреваю, правдивый. И тут интересно, что Ярен - да, все еще капризная, грубая эгоистичная - несмотря на кажущуюся слабость, демонстрирует и силу, решимость и упорство в благом деле. Влияние Харуна явно не прошло даром, и любо-дорого, как он воспитывает в ней осознанность (заодно очень интересно узнавать подробности турецкой истории). И мне кажется, что рассказ о прошлом Асланбеев, о том, что они были по призванию защитниками, тоже оказал на нее влияние. В ней все же их дух, пусть и развращенный (и подавленный) воспитанием. А Харун дух и прошлого, и настоящего отлично умеет чувствовать и вызывать. Разумеется, в этом заслуга его отца, невероятно противоположного его матери и стойкого в принципах. Вообще мир Эрхана, мир бескорыстного интереса к прошлому и рассуждений о вечном, обаятельно-прост и выглядит "потерянным раем". Но думаю, на личность Харуна равным образом оказала влияние и гибель отца тоже. Символически вышло с забытыми очками, сквозь которые Эрхан глядел на мир (и с ослеплением), с оружием, которого Харун лишил себя как раз накануне часа, когда оно понадобилось. Но в итоге Эрхан перестал-таки убегать и сам пошел на таран, в атаку, и это тоже в нем показывает воина - при всей гуманности. И думаю, этим преподал сыну последний урок, хотя, конечно, Харун стремится не "помирать с музыкой", а бороться. Потому что - отвечает не только за себя. Здравствуйте, спасибо за отзыв. Роль кемалистов-Асланбеев в далеком прошлом примечательна тем, что они боролись с прогнившим и подверженным влиянию извне султанатом, вели борьбу с пережитками прошлого и ориентировались на прогресс и просвещение (программа вестернизации в Турции), что предполагало также равенство прав мужчин и женщин. Эта та часть семейной истории, которой Харун, их потомок, в каком-то смысле продолжающий их великие деяния, хоть и в меньших масштабах, по-настоящему может гордиться. В той же степени, в какой гордится отцом - его проводником в мир исследований и истории, дающей множество поучительных примеров. Эрхан выступал против насилия и криминальной жизни Фюсун - для него это стало ударом. Он многое прощал ей, был снисходителен к шероховатостям ее характера и вполне ясно видел, что она не подарок (Харун отмечал, что их брак стал трещать по швам еще до всего произошедшего). Но пролитая ею кровь - грех, который Эрхан не смог простить. Он презирает его и ее жажду наживы, боится, как бы Фюсун не сгубила сына своими интригами. С очками никакого символизма не задумывалось, они просто часть образа ученого-путешественника и предмет, в воспоминаниях Харуна прочно связанный с отцом. А по части борьбы - на самом деле у Эрхана выбора не было, его легковушку так и так сбросили бы с обочины, потому что их застали врасплох и превосходили по мощности. Но, поскольку Эрхан отчаянно рвался к жизни и ради себя, и ради Харуна, он предпринял этот шаг и ответил ударом на удар. 1 |
|
|
|
|
На главы 10 - 11.
Показать полностью
Важнейшие вопросы поднимаются перед нашими молодоженами - важнейшие и и для них самих, воспитанных в пропитанно насилием обществе, и в для читателей, думаю, тоже. Насилие - или ненасилие? Месть - или прощение? Идти по головам - или удержаться от рокового шага через труп? Харун, крое, наверное, своего отца и его окружения, букваьлно не видел иных примеров, как только крайней жестокости, насилия и мести без конца. История его матери и ее покровительницы, а позднее лютого впрага, прятавшего заслженную ненависть под маской заботы, потрясает степнью лицемерия, сребролюбия и кровожадности обеих женщин. Хищницы, одно слово. Удивительно, как им самим не жутко было жить - и как иссушила и извратила их души ненависть. И все же Харун не только сам смог в свое время разорвать порочный круг мести - символично, что для Аджены это все равно закончилось смертью, она уже не могла начать иную жизнь, да и Фюсун вряд ли сможет или захочет - но и учит Ярен удерживаться от жесткости. Ведь в истории ее семьи куда больше людей мирных, ей и старим поколениям доступны, как и отцу Харуна, простые и светлые радости. Недаром танец Ярен - это не танец борца, как у Фюсун, а милая шалость юной женщины, радующейся своей красоте и грации. И именно среди воспоминаний семьи Ярен звучит история о прощении. Хотя, конечно, тут я сама задумывалась - благо, тоже касалась в фиках этой темы: а нет ли в прощении убийцы доли пренеюрежения к убитому?Не желал ли бы убитый, чтобып ричинивший ему зло страдал? Да, так не прервать цепочку зла, но ведь пренебречь человеком, котороу тоже причинили зло, не бесчеловечно ли? И все ли примут помощь от убийцы близкого так, как приняли люди в той истмории прощения? Не покажется ли им, что они продают близкого за чечевичную похлебку? В общем, спасибо, заставили поразмышлять! 1 |
|
 |
|
|
[отзыв на главы 20-21]
Показать полностью
Здравствуйте! Две главы столь разные по тональности, но невероятно эмоциональные, одна - темная ночь, другая - утро нового дня, и я даже не знаю, с чего начать! В первой - боль Харуна, его глубинные обиды, можно сказать, темная сторона, где он встречается с матерью как хищних с хищников, а иначе никак, не получится диктовать условия львице, если ты - зебра. На протяжении всего повествования мы могли подозревать потихоньку, что в Харуне сидит лев вот такой - жесткий, требовательный и властный, под стать матери, но по-настоящему он выпустил его наружу только в 20 главе. Разве нужно это было раньше, когда он пытался усмирить дьяволенка-Ярен? Укротить свою строптивую? Напротив, если бы с ней он пошел путем силы и давления, он бы ничем не отличался от ее родственников, обращение которых и воспитало в ней эгоизм, жестокость, гордыню и способность выстрелить муженьку в сердце. С Ярен Харун дал себе задачу показать тот стиль общения и образ мышления, который доселе был ей недоступен, основанный на взаимном уважении, стремлении понять и услышать другого. Однако из раза в раз флешбэки о детстве Харуна показывают нам, как иначе мог бы сложиться его характер. Быть может, не будь столь сильного влияния отца, Харун быстро стал бы копией матери. Да даже с положительным отцом не обошлось без подводных камней. Меня очень тронул эпизод, где Харун высказывает отцу свою обиду, что тот покинул его, пытаясь сохранить свою "честь", чтобы не быть запятнанным союзом с убийцей и мафиози, но вот про участ сына он как бы забыл... Не рассчитал, поставил на второе место... и обрек его по сути на выживание под пятой матери. И история о том, как Харун слетел с катушек, чуть не забив до смерти одноклассника, хорошо показывает, что Харун почти всегда был на грани. Даже больше - он с такой матерью и происхождением всегда был уже за гранью, его путь был предопределен, он был "выгодным вложениемем" Фюсун, и остается только восхищаться его силой волей и все-таки положительным влиянием отца, что он решил вступить в борьбу с этим наследием, переломить эту линию, выбрать свой путь и создать себя в независимости от матери. Как ни крути, бытие зачастую определяет сознание, и что у Харуна вообще сформировалось отвращение к делам матери, ее образу жизни, и "темная сторона" вырывалась из плена рассудка только в критические моменты эмоциональных вспышек, это вообще почти что чудо. И, повторюсь, немалая заслуга отца. Да, с точки зрения юного Харуна отец "сбежал". В целом, это так и есть. Но он не оборвал связи с сыном. Он пытался сделать, что мог, даже когда понял, что ошибся и подумал в первую очередь о себе. Он пытался исправить это и помочь Харуну остаться человеком, а, выбравшись из-под контроля матери, стать таким человеком, которым он сам захочет, но чего можно было бы хотеть без уже заложенных отцом понятий о том, что достойно, а что нет? Думаю, без отца Харун стал бы продолжателем дел своей матери, как она и расчитывала, и не испытывал бы ни малейших колебаний совести. Поэтому все же воздадим должное Эрхану. Никто не безупречен. Гнев юного Харуна понятен и вызывает огромное сочувствие. Меня всегда безумно трогают истории персонажей, которые могут сказать: "Да, я зверь, потому что вы видите меня зверем/я вынужден жить среди зверей". Как можно от ребенка ожидать, что он будет вести себя хорошо, если перед глазами только отрицательные примеры? Однако Эрхан ожидал. И, думаю, Харун многим обязан этой планке нравственной, которую выставил отец - и для него, и для себя. И это нормально, когда сам родитель/учитель/взрослый не дотягивает до этой планки. В подростковом возрасте это кажется преступлением, "Акела промахнулся" и тд, но когда взрослеешь, понимаешь, что главное - к этой планке тянуться, а оступиться может каждый. Особенно если цель заявлена столь высоко. /не могу удержаться от выражения симпатии к Эрхану. И очень ценю, что история написана так, что эта симпатия сохраняется, даже когда мы видим, что персонаж совершает ошибки/ Вторая часть главы, великолепная интрига великолепного Лиса-паши, поразила меня четкостью и слаженностью. Все разыграно как по нотам, продумано наперед и принесло замечательный эффект. Я каждый новый абзац боялась подвоха, что вот сейчас-то все и накроется, и больше всего я переживала даже не тому, что Фюсун может переиграть собственного сына (все ж опыта у нее побольше), а..... что Ярен начнет рожать вот прям щас))) И придется Харуну делать тяжелый выбор: доводить интригу с матерью до конца или бросать все и мчаться к женушке. Но автор милосерднее моей фантазии буйной, поэтому мы получили шикарную сцену ночной ловли крупного хищника. Появление Фюсун всегда доводит до мурашек. Ее мужской костюм, походка, трость, низкий голос, каменное лицо, способность за пять секунд ударить вас по самым болевым точкам... впечатляет. Однако Харун не зря готовился к этому дню (и ходил к психотерапевту)), чтобы не моргнуть и глазом на угрозы матери, хотя стоило это ему всей его выдержки, когда она начала говорить о состоянии Ярен... Как он только сдержался и не придушил на месте? Мать. Как ни крути. И когда ее тащат к машине, чтобы увезти на расправу, он тоже не выдержал ее криков. Очень важная деталь. И столь же важная - что Фюсун-то звала его. Даже когда они вот так официально сошлись как враги и фигурально прижали ножи друг другу к горлу. Но несмотря на ненависть, обиды, непримиримость и непринятие, все же от кровных уз, тем более от связи матери и ребенка так запросто не отмахнешься. На мой взгляд, это добавляет глубины их противостоянию. И страшно, и трепетно. И как хорошо, что ребенка спасли! Сцена получилась напряженной донельзя, похлеще всякой перестрелки, от которой все перестраховывались) А теперь о солнышке нашем, о Ярен и Ахмете. Что может быть более чудесным, чем появление на свет нового человека? Для меня это беспрецедентное чудо, которым живет все человечество свою историю - и это-то и приводит меня в восхищение и трепет. Это настолько таинственно и уму не постижимо, и сам способ рождения, и созревание ребенка, и совмещение огромной боли с огромной же радостью, когда дух превозмогает слабость тела, и для каждой женщины и ее супруга (если он столь же глубоко вовлечен в это, как Харун) это просто какой-то персональный космос. Но подумать только, что это происходит в жизни большинства женщин, и не единожды, и вообще испокон веков... Вот это сочетание чудесного и обыденного меня поражает. Спасибо вам, что взялись ее освятить в своем творчестве. Вся глава наполнена заботой, трепетом и радостью - вместе со страхом и болью, конечно, которые, однако, одолеваются любовью и торжеством ожидания. Я горжусь Харуном, который пошел с Ярен до конца. Казалось бы, не так много - просто быть рядом, но бесценно для роженицы, а как мало мужчин до сих пор на это идут! Неужели так сложно?? Женщине больно, страшно, одиноко, она очень, очень волнуется, ей так нужна твердая рука и ласковое слово того, кто, вообще-то ответ несет за то, через что она проходит, и то, что делает Харун, на мой взгляд, вообще должно быть нормой уж в нашем-то 21 веке, но пока, увы, это далеко не так, поэтому будем радоваться, что Харун делает это, и мы можем видеть, как ему самому непросто это дается - видеть, как страдает любимая, пытаясь дать жизнь их долгожданному малышу, и действительно, быть способным только за руку ее держать. А хочется в этот момент любящему человеку взять все эти страдания на себя! Но не может мужчина, так уж устроено. Однако пропустить через себя - вполне. И помнить о радости, которая "пакует чемоданы"))) Юмор в этой главе под стать ситуации особенно нежный, как же я смеялась с ёжика, которого родил Насух))) Кстати, прекрасная деталь, что суровй Насух распереживался о Ярен, хотя они в глухом конфликте. Ребенок чудесным образом способен примирить людей, сделать ближе, объединить, потому что это чудо проясняет взор, застланный обидами, которые на фоне происходящего могут показаться если не пустяковыми, то явно меркнущими по сравнению с восходом нового солнца. Спасибо огромное! 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
h_charrington
Показать полностью
[отзыв к главе 19. О гостях и реке грехов. 4 часть] Здравствуйте! Столько эмоций от всей последней главы, что начну с конца! Ну какие купания, ну что за дивная поездка, знаете, от чего я верещала восторженно больше всего? От слома стереотипов. Изначально атмосфера такая романтичная, располагающая к томным мечтаниям, Ярен в купальнике, Мерлин правый… Харун, который подразнивает свою тогда еще «временную» женушку, и так здорово зафиксирован момент, когда для обоих этот брак – пока что только прикрытие, фикция, и между ними много чего было неприятного и еще не решенного до конца, но все равно, все равно искрит, бурлит, грохочет!.. Так вот, несмотря на всю эту романтичную атмосферу, когда мы уже ожидаем, что у нас будет хулиганская «сцена в бассейне», на сцену выходит СУРОВЫЙ РЕАЛИЗМ. И утопленный телефон. И размокшие купюры. И гнев Харуна, которому шалость женушки вовсе не показалась обворожительной и располагающей к пикантному продолжению! Эх, а жара и река так старались для наших лисичек!))) А счастье было так близко, так возможно… Но еще ближе – взрослая жизнь и взгляд взрослого человека на купание в одежде с телефоном и деньгами в кармане. а потом и взрослые проблемы вроде «как остановить кровь, если под рукой нет антисептика?!», «как выбраться из леса без средств связи?!», «как добраться до дома без денег?!». Слава Богу, что хозяин ресторанчика оказался понимающим и добродушным, а обаяние Харуна и красота Ярен, видимо, не дали им пропасть окончательно и докатиться до голосования в ночи на пустынном шоссе, выставляя ножку Ярен, перевязанную лифчиком х))) Вот я настолько ценю такие жизненные ситуации, настолько достоверные, ломающие киношные стереотипы, что я просто тюленчиком подвывала на этой всей главе!) Описано так смачно, живо, с огромным юмором и любовью, что хочется смаковать каждый момент. Пока читала, сама дико захотела искупаться *тягостный стон*! А как они друг друга поддевали и вместе с тем узнавали, пока Харун не сыграл кита?.. Как Ярен хотела услышать, что он целовал ее не для прикрытия и не для игры, а потому что без ума от нее остался хотя бы на пару мгновений?..)) О, ну как они очаровательны! И даже здесь, когда их грядущая дорогая к счастью вообще толком не рассматривалась, они прилаживаются друг другу, учатся чему-то, узнают, перемалывают былой опыт и приобретают новый. И Харун называет ее «женушкой», «светом жизни» и прочими восхитительными, нежными, пусть несколько ироничными, но теплыми обращениями, от которых сердечко заходится, ведь представляешь очень живо, как Харун произносит это со своей фирменной лисьей улыбкой, а Ярен в ответ стреляет в него своими огненными глазами, недоверчиво размышляя, в шутку он или всерьез, а сердце ее нет-нет да оттаивает! Приветствую! Прошу прощения, что отвечаю так поздно) Река грехов не даст ни соврать, ни забыть, что мы с ЯрХаром искали у ее берегов отдых от изнуряющей летней жары и чутка дали маху с неудавшимся плаванием)) Да и вообще было бы кощунственно не описать на турецкой локации купание в местных источниках, даром, что не море, но тем лучше: не избито. Если верно помню, в каноне фигурировала река Беязсу, но там она была связана с печальными событиями, а я больше стремлюсь описывать позитивные ситуации. Если принять за правду слова фанатов о том, что ЯрХар - комедийная пародия на главную пару сериала, то, на мой взгляд, они просто обязаны были совершить это купание (как гг, чуть не утонувшие в Беязсу) и им же порвать шаблоны. Я рада, что им это удалось) Тем более Харун и Ярен на этом этапе отношений еще чужие друг другу люди, вынужденные сотрудничать до планируемого развода, а потому ни о какой хулиганской сцене между ними не могло быть и речи. Они только выяснили, что, оказывается, вообще по-разному смотрят на такую обыкновенную, базовую вещь, как семья, а для Ярен - это же один из столпов существования, ее реальность. Если для Харуна было не принципиально узнавать жену ближе, потому что он не думал задерживаться в Мидьяте, то для Ярен, да, было важно понять, что за мужчину принесло в их дом. И потому, что это естественное желание человека, запертого в четырех стенах, изучить что-то новое, что перевернуло ее жизнь, и потому, что, выходит, муж ее никакой не маньяк и жениться не желал на ней, а тогда кто он, что он, зачем и почему? Отсюда и возник вопрос к канонному поцелую)) У меня, по правде говоря, тоже, но, думаю, у Харуна все вместе сыграло: и увлеченность Ярен как красивой девушкой, и толика ревности к Фырату (а он маячил фоном в той сцене), и четко продуманная интрига, по которой нужно исполнять роль влюбленного жениха. Их брак пусть и фикция, но родителями в Ярен было заложено, что поцелуи и встречи без ведома семьи не шутки, вдобавок дед Насух вроде как навсегда выдворил ее замуж, без права на попятную. Для девушки из патриархальной семьи все выглядит куда серьезнее, поэтому она, уже симпатизируя Харуну за спокойный нрав и уважение к ней, присматривается к нему. И вызывает на эмоции, чтобы посмотреть ответную реакцию и лучше понять его)) Понять, стоит ли завязывать отношения. Так-то по меркам Востока их брак более чем гармоничен и угоден родителям, но Ярен не исключает личный фактор - впервые она его не исключает в выборе жениха (как с гг канона), смотрит не только на богатства и статус, но также на личность, стало быть, все действительно всерьез на этот раз)) Это ужас как нервирует Харуна на самом деле. Он от семьи отвык. Он, в сущности, с четырнадцати лет сам по себе: то с матерью воевал, то с отцом иногда виделся, а тут большой клан и жена-егоза, неоднозначная, язвительная, и их с другом план, который нельзя просто взять и вычеркнуть. [1 часть] 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
h_charrington
Показать полностью
[отзыв к главе 19. О гостях и реке грехов. 4 часть] В этом плане очень символично, как она прикладывает лед к щеке в сцене, где они пережидают часы после скандала в отчем доме и дядюшкиного удара. Интересно выбрана точка отсчета. Момент, когда в воле Харуна было либо спустить все на тормозах, либо вмешаться. Момент, когда, как мне кажется, Харун пожалел Ярен. Он сам, воспитанный в семье людоедки-мамаши и мягкого, но избегающего отца (видела у вас в группе пост, что Харуну тяжело было принять решение Эрхана оставить семью), мог бы и не посочувствовать Ярен, которая получила пощечину от дяди. Тем более учитывая их совсем негладкое вхождение в отношения, он мог бы сказать: ну и поделом строптивице, пусть ей мозги вправят, раз такую гордую воспитали! Но нет. В Харуне заложены глубокие ценности, и он сам их большим трудом развил в себе, сделал твердости алмаза. Он никогда не скажет, что кого-то «научит» оплеуха. Тем более от родных людей. Он не стал судить Ярен строго, считая, что она неисправима и вообще «поделом». Он проявляет свои лучшие качества человеколюбия, трезвомыслия и нежелания насилия, сыграв небольшую по времени, но решающую роль в этом конфликте – роль миротворца. И примирение Ярен и дяди очень тронуло меня. Еще один прекрасный пример, когда люди признают свои ошибки, раскаиваются, просят прощения… Да, это тяжело, и мы видели, какая борьба шла в Ярен, и какая борьба должна была происходить в сердце ее дяди и родителей, но они всей семьей через это прошли – и Харун вместе с ними. Быть может, вот в этот момент он и попал в семью? Когда не дал ей распасться? Я, если честно, признательна сценорам за то, что они никак этот момент не раскрыли (после пощечины Хазара), потому что, уверена, при их тогдашнем наплевательском отношении к ЯрХару они бы все запороли, а не сблизили их, а момент-то знаковый. А мне, как автору, расширяющему канон, а не создающему удобную аушку "под себя", пришлось бы считаться с этим. Потому что я не знаю, почему Харун в канонном эпизоде не остановил Хазара, как до этого останавливал самого Насуха. Видимо, сценорам не хватило желания развивать его персонаж после свадьбы. Я же в Падшем прихожу к объяснению, что, скорее всего, Харун не ожидал удара, так как от тихого и милосердного Хазара такое сложно было ожидать, но и сама справедливость пощечины имеет место быть. Не в том смысле, что это правильно и детей нужно бить (нет, ни в коем случае), а в том, что Ярен затронула чужого ребенка и реакция последовала ожидаемая. Просто ожидаемая, без каких-либо оценок, ибо какой родитель не возмутится, когда с его плотью и кровью в очередной раз обходятся ужасно? Но Харун однозначно оценивает это как негативную реакцию. На насилии далеко не уйдешь. В той сцене виноваты все: и Ярен, и Хазар, и ее родители, которые прогнали ее ради Хазара. И потом, в сериале, мы снова видим, как Ярен живет с родителями, конфликт с дядей исчерпан, исходя из чего лично для меня напрашивалось, чтобы конфликт был не просто забыт, а прожит и принес положительный результат. Они к тому же одна семья. Они не могут примириться с Азизе (и я понимаю их, потому что Азизе им, в сущности, никто, опасная новоявленная родственница), но между собой сжигать мосты и враждовать из-за зависти и детских обид глупо. Думаю, благодаря этой ссоре Ярен вынесла для себя, что прощение, как полученное, так и данное, не унижение, а большой шаг по-настоящему сильного человека, к которому, что иронично, она призывала Харуна, когда выстрелила в него. Ведь, тогда, получив его поддержку, она и разглядела в нем того, в чьем хорошем примере остро нуждалась. Мне безумно нравится мысль, что в ЯрХаре первым, что способствовало их сближению в этой истории, была не страсть и жажда свободы (ну не люблю я бульварные романы, не мое это :D), а снисхождение к ошибкам чужого и сердечное смягчение (у Харуна) и (у Ярен) желание духовно преобразиться и доказать этому саркастичному, но отзывчивому "маньяку" и самой себе, что ей по силам любая высота, будь то моральная или же учебная. Все вспоминаю их переглядки в сериале немногим позже, когда Хандан подтрунивала над Ярен, и Ярен нет-нет да косила взгляд на Харуна: смеется он там над ней или что. Видимо, не безразлично было и не хотелось, чтобы его мнение о ней стало хуже некуда. [2 часть] 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Мелания Кинешемцева
Показать полностью
На главы 10 - 11. Важнейшие вопросы поднимаются перед нашими молодоженами - важнейшие и и для них самих, воспитанных в пропитанно насилием обществе, и в для читателей, думаю, тоже. Насилие - или ненасилие? Месть - или прощение? Идти по головам - или удержаться от рокового шага через труп? Харун, крое, наверное, своего отца и его окружения, букваьлно не видел иных примеров, как только крайней жестокости, насилия и мести без конца. История его матери и ее покровительницы, а позднее лютого впрага, прятавшего заслженную ненависть под маской заботы, потрясает степнью лицемерия, сребролюбия и кровожадности обеих женщин. Хищницы, одно слово. Удивительно, как им самим не жутко было жить - и как иссушила и извратила их души ненависть. И все же Харун не только сам смог в свое время разорвать порочный круг мести - символично, что для Аджены это все равно закончилось смертью, она уже не могла начать иную жизнь, да и Фюсун вряд ли сможет или захочет - но и учит Ярен удерживаться от жесткости. Ведь в истории ее семьи куда больше людей мирных, ей и старим поколениям доступны, как и отцу Харуна, простые и светлые радости. Недаром танец Ярен - это не танец борца, как у Фюсун, а милая шалость юной женщины, радующейся своей красоте и грации. И именно среди воспоминаний семьи Ярен звучит история о прощении. Хотя, конечно, тут я сама задумывалась - благо, тоже касалась в фиках этой темы: а нет ли в прощении убийцы доли пренеюрежения к убитому?Не желал ли бы убитый, чтобып ричинивший ему зло страдал? Да, так не прервать цепочку зла, но ведь пренебречь человеком, котороу тоже причинили зло, не бесчеловечно ли? И все ли примут помощь от убийцы близкого так, как приняли люди в той истмории прощения? Не покажется ли им, что они продают близкого за чечевичную похлебку? В общем, спасибо, заставили поразмышлять! Приветствую, спасибо за отзыв! Да, в истории дяди Сардара есть поистине трогающий Харуна за душу элемент: прощение и ненасилие, а эти вопросы ему как никогда близки. Он пытается простить Ярен, очень, поскольку суметь простить - это в какой-то мере позаботиться о себе, освободившись от ненависти и зависимости. К вопросу о том же убитом: месть его не вернет. Но она способна отобрать много больше, если из уважения к чувствам и памяти убитого преследовать его убийцу. К слову, именно такая судьба и постигла одну из героинь Ветреного - Азизе. Вымещая зло на Шадоглу за смерть детей, она в этой войне семей лишилась еще и двух внуков, которые не выдержали ее интриг. Мне сюда в тему вспоминаются слова из Гарри Поттера: "Не жалей умерших, а жалей живых, и в особенности тех, кто живет без любви". Опять-таки, если бы Харун не пожалел Аджену, а приложил руку к ее смерти, чтобы наказать за ее злодеяния, он бы был ничем не лучше Фюсун. 1 |
|
|
|
|
К вопросу о том же убитом: месть его не вернет. Но она способна отобрать много больше, если из уважения к чувствам и памяти убитого преследовать его убийцу Ну я просто прикидываю на себя, представляю себя на месте жертвы. Если бы со мной случилось что-то плохое - пусть я бы не увидела дальнейшее, но могла бы предугадать реакцию - хотела ли бы я, чтобы к моим чувствам и памяти не проявили уважения? Чтобы человек, который причинил мне зло, не понес тяжелейших для себя последствий, лишь потому, что мои близкие боялись бы что-то еще потерять? Хотела бы я в принципе, чтобы они что-то видели большим, чем моя жизнь? Думаю, нет. Прощения моего убийцы для меня было бы таким последним подтверждением: "Oна неполноценный человек, с ней всё можно, факт ее существования/несуществования ничего не стоит". Больно такое представлять. Поэтому идею прощения я принимаю с трудом и скорее формально. Впрочем, это уже мимо темы. 1 |
|
|
Baharehавтор
|
|
Мелания Кинешемцева
Показать полностью
Ну я просто прикидываю на себя, представляю себя на месте жертвы. Если бы со мной случилось что-то плохое - пусть я бы не увидела дальнейшее, но могла бы предугадать реакцию - хотела ли бы я, чтобы к моим чувствам и памяти не проявили уважения? Чтобы человек, который причинил мне зло, не понес тяжелейших для себя последствий, лишь потому, что мои близкие боялись бы что-то еще потерять? Хотела бы я в принципе, чтобы они что-то видели большим, чем моя жизнь? Думаю, нет. Прощения моего убийцы для меня было бы таким последним подтверждением: "Oна неполноценный человек, с ней всё можно, факт ее существования/несуществования ничего не стоит". Больно такое представлять. Поэтому идею прощения я принимаю с трудом и скорее формально. Впрочем, это уже мимо темы. Для наказания убийцы в цивилизованных обществах предусмотрен закон. Что до идеи "око за око", то человек, для которого тысячелетия развития общества не прошли даром, таким заниматься не станет. Боже упаси, чтобы за меня мои близкие мстили и за это же сами угодили в тюрьму (а то и в могилу), тогда как моим прижизненным стремлением является их благо и безопасность. В любом случае каждому свое. Для меня же тема прощения и усмирения страстей в этой работе первостепенна, на то она и указана в названии. 1 |
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
