Чёрная Эскадрилья/Black Squadron (джен)

Одетая в ночную рубашку женщина стоит на балконе и играет прядью вьющихся каштановых волос. Он смотрит на неё, пока она беспечно говорит о мечтах и планах на будущее. О том, как она представляет себе жизнь после рождения их ребёнка. Он улыбается и в ответ рассказывает о собственных мыслях и чувствах, но они оба отвлечены от содержания разговора, так как слишком взволнованы встречей после долгой разлуки и наслаждаются присутствием друг друга. Он начинает флиртовать, делает ей комплимент, а она отвечает. Их разговор неловкий и бессмысленный, но эмоции искренние и лучезарные. Он подходит и целует её, она обнимает его за шею, и оба растворяются в блаженстве.

Дарт Вейдер открыл глаза с бешено бьющимся сердцем и оказался в своей медитационной камере. Его трясло от тоски и горя. Он ещё чувствовал дыхание Падме на губах, когда их снова разлучили. Это была всего лишь иллюзия: она давно умерла от его руки.

Он поднялся и зарычал от боли, слишком разгневанный, чтобы беспокоиться о визжащих и взрывающихся вокруг устройствах. Он давно уже перестал переживать из-за этого! Почему эти образы вернулись сейчас, спустя годы после того, как перестали терзать его ежечасно? Они больше не могли ранить его. Прошлое не влияет на его нынешнюю жизнь. Её смерть была предначертана судьбой, а действия Оби-Вана ускорили её, несмотря на все его усилия предотвратить неизбежное. Он никак не мог это изменить.

Он потёр пальцами своё испещрённое шрамами лицо, наслаждаясь жгучей яростью, кипящей внутри. Его вечно одетые в перчатки механические руки, которые когда-то были способны дарить нежность, теперь стали орудием пыток и смерти, как и он сам.

Ему не приличествуют такие эмоции. Нельзя так беспокоиться, быть настолько слабым, пасть жертвой собственных чувств. Он открыл разум Силе, позволяя ей напитывать его и упиваясь обещаниями могущества и блеска, которые она несла с собой.

Он сильный. Он вырос и стал выше этого.

Но всё же в груди до сих пор болело от тоски, которую он не мог задавить, и от беспомощного желания, чтобы видение вернулось и он погрузился в вечное забытье.

Всё из-за этого мальчишки, подумал он с яростью и отвращением, этого наглого, одарённого в Силе молодого пилота, столь полного жизни, совсем как он сам когда-то. С момента, когда парень поступил в его эскадрилью, Вейдера беспокоил он сам и его потенциал. Его наивность, сочетающаяся с чистым талантом, вызывала воспоминания о временах, когда и у него были оптимистичные ожидания от мира... о счастливых временах до того, как он столкнулся с суровой реальностью.

Это сводило его с ума. Мальчишка был наглым и дерзким — казалось, его никак нельзя было укротить. Вейдер уже несколько недель следил за каждым его шагом и выговаривал за любую провинность, но молодой пилот пока не поддавался. Пожалуй, он даже стал ещё более непослушным... Ситх вспомнил утреннюю встречу с Ларсом и его сердитые замечания в адрес начальника.

Вейдер горько улыбнулся. Надо отдать Ларсу должное, у него стальные яйца: мало кто осмелился бы противостоять ему таким образом, а пацан, ни секунды не колеблясь, запротестовал против того, что считал несправедливым. Ситх вынужден был признать, что невольно начал испытывать к нему уважение, несмотря на то, что был раздражён его выходками. Это приводило Вейдера в бешенство, как и атмосфера тайны вокруг Ларса.

Лорд ситхов много раз сталкивался с чувствительными к Силе детьми, но этот юноша заинтриговал его как никто другой. Почему его, очевидно сильного одарённого, не обнаружили, проведя тест при рождении? Что делал Оби-Ван рядом с ним на пустынном Татуине? Это он фальсифицировал результат теста на количество мидихлориан? Почему у него создалось впечатление, что парень что-то скрывает от него?

И почему Сила, окружающая мальчишку, так притягивает его — манит, заставляя постоянно думать о Ларсе вплоть до одержимости? С этим парнем было ничего не понятно, и разрозненные крупицы информации, постоянно кружащиеся в его разуме, никак не складывались в цельную картину.

Но он всё выяснит. Заставит молодого пилота подчиниться, сломит его уверенность в себе и выудит из него ответы на все вопросы. Он покажет ему, как беспощадна жизнь, разрушит все его иллюзии, как когда-то давно были разрушены его собственные. В конце концов, это будет одолжением, так как Вейдер давно уже должен был убить его... Ситха неоднократно охватывало сильное желание убить, но каждый раз он останавливался в надежде узнать тайны парня.

Размышления были прерваны звонком комлинка. Это был один из офицеров, которым он поручил найти базу повстанцев. Вейдер сел и подождал, пока маска опустится на лицо, всё ещё раздражённый.

Гипербарическая камера открылась, и он повернулся в кресле лицом к ожидавшему снаружи мужчине.

— Да, лейтенант.

— Милорд, мы получили данные с дроидов-разведчиков и составили список мест, где могут располагаться повстанцы.

Вейдер взял протянутый ему датапад, довольный прогрессом.

— Очень хорошо. Вы свободны, — махнул рукой ситх.

Мужчина ушёл, и Вейдер сосредоточился на списке планет в датападе. Их было больше десятка, но ни одна не выглядела подходящим местом для укрытия повстанцев. Надо поразмыслить об этом и тщательно изучить файлы, а также посмотреть, какие выводы сделала его команда...

Комлинк снова зазвонил, и Вейдер не отвечая уже знал, кто это. Яркая подпись в Силе, ставшая привычной, ждала снаружи. Вейдер посмотрел на часы: парень потратил на бумажную работу больше времени, чем он думал. От Ларса волнами исходили сильные эмоции: усталость, злость, страх и разочарование кипели, готовые взорваться. Очевидно, с ним будет непросто — Вейдер помнил, как нагло он себя вёл утром.

Ситху уже начинали надоедать эти игры. Парень расскажет ему всё, что он хочет знать, или столкнётся с последствиями.

Он поднялся, вышел из капсулы, подождал, когда она закроется, и открыл дверь. Вошёл Ларс, который выглядел так же, как и утром: он стоял, словно кол проглотил, с тёмными кругами под глазами и возмущенно надутыми губами. Он вытянулся по стойке смирно и не реагировал, когда Вейдер подошёл к нему, скрестив руки на груди.

— Энсин Ларс, — поприветствовал его ситх, — вы пришли позже, чем я ожидал.

Парень заморгал.

— Прошу прощения, милорд.

Он говорил напряженно, почти шёпотом — значит, мог вести себя уважительно, когда хотел. Жаль, что это случалось не часто.

Вейдер взял датапад с файлами, которые парень кропотливо сортировал, и отложил в сторону, демонстрируя отсутствие интереса. Вероятно, это стоило ему усилий, но Ларс, к удивлению Вейдера, не отреагировал. Это должно было понравиться ситху, но он обнаружил, что несколько разочарован апатией пилота.

Ладно, неважно. Он собирался получить ответы на свои вопросы и покончить с этим.

— Сейчас, — сказал Вейдер холодным и угрожающим тоном, — ты расскажешь мне об Оби-Ване Кеноби.

Парень сглотнул.

— Я с ним не знаком, милорд, — устало ответил он. Вейдер уже спрашивал об этом с тем же результатом.

— Ты знаешь, о ком я говорю, — зарычал ситх, его терпение было на пределе. — О человеке, которого ты назвал Беном Кеноби.

Ларс вздохнул.

— Я вам уже рассказывал, что видел его издалека. Он был просто старым отшельником и жил за Юнландской Пустошью. Мой дядя не хотел, чтобы я к нему подходил.

— Это было мудро с его стороны, — ответил Вейдер. Он прозондировал парня в Силе и обнаружил, что его слова полностью правдивы. Это привело его в ярость. — Тем не менее, Кеноби пытался подойти к тебе? Учить тебя?

Было бы понятно, если бы Кеноби пытался его обучать, учитывая одарённость парня в Силе. Вейдер не мог поверить, что его бывший мастер случайно расположился так близко к мальчику, излучавшему столь яркий свет.

— Учить? — недоверчиво спросил парень. — Чему он мог меня научить?

— Отвечай, — отрезал Вейдер.

— Нет, — ответил Ларс, в его голосе звучала вселенская скорбь.

И снова эта правда дразнила и бесила Вейдера. Не может этого быть. Это противоречит здравому смыслу. Одарённость парня в Силе, подделанный анализ на мидихлорианы, близкое взаимное расположение — всё указывало на то, что судьбы Оби-Вана и Ларса были связаны. Он не мог смириться с тем, что Оби-Ван жил так близко к нему, не преследуя никаких целей.

Вейдер вспомнил их столкновение четыре года назад, которое закончилось смертью человека, искалечившего его и четырнадцать лет ускользавшего от него. Он забыл подробности, но помнил, как Оби-Ван тогда испугался... этот страх не вязался с его явным спокойствием перед лицом смерти; с бессмысленными словами, которые тот произнёс, когда Вейдер его обезоружил; с умиротворённым выражением лица, когда красный клинок наконец пронзил его. Ситх был слишком потрясён исчезновением тела Оби-Вана после смерти, чтобы размышлять о его страхе, который явно был лишён объекта. Теперь, однако, он начал об этом задумываться.

Может, Оби-Ван беспокоился за Ларса? Он бы не удивился, если бы его бывший мастер испытывал сентиментальные чувства к мальчику, так похожему на Вейдера в его возрасте и такому же сильному. Только из-за этого ситх был бы рад найти мальчишку раньше и убить на глазах у Оби-Вана... Но если это так, то почему он не обучен?

— Совсем ничему? — испытывал парня Вейдер. — Даже тому, как скрывать ложь под завесой правды? Защищать свой разум от вторжения извне?

— Чего? — парень испуганно уставился на него большими глазами. — Вы о чём? Разве такое возможно?

Вейдер призвал Силу и обрушил её мощь на сознание парня. Ларс ахнул и вздрогнул, но не мог сопротивляться лорду ситхов.

— Я понятия не имею, о чём вы говорите, — повторил Ларс. Парень часто дышал, в широко распахнутых глазах был страх.

Опять никакой лжи. У Вейдера заканчивалось терпение.

— Но, даже если бы это было правдой, ты бы не признался мне, да?

Даже в глубинах сознания Люка Вейдер не мог найти никаких противоречий его словам. Было смутное ощущение притворства в его мыслях — тайны, о которой он не хотел, чтобы Вейдер знал, но ситх не мог понять, что это была за тайна. Он даже не понимал, имело ли это отношение к делу или было естественной реакцией, защитным механизмом от столь грубого вторжения в личное пространство. В порыве ярости он отошёл и отвернулся, не обращая внимания на стонущего от боли парня.

— Надо будет выяснить, — зарычал он стальным голосом, сжав кулаки от желания убивать. — Рано или поздно я разберусь с тобой, мальчик.

Как его задолбал этот мальчишка со своей таинственностью, наглостью и ярким свечением в Силе; тем, что, казалось, постоянно находился в его подсознании. Ему хотелось, чтобы он исчез, чтобы их пути никогда не пересекались и он не смог нарушить душевное спокойствие ситха.

— Что тут выяснять? Я даже не понимаю, чего вы от меня хотите!

Вейдер резко развернулся и ткнул пальцем Люку в лицо, от чего тот отпрянул.

— Не хами мне, а то пожалеешь, — предупредил он. С каждой секундой созерцания этих ясных глаз, глядящих с вызовом, этого маленького носа, упрямого контура подбородка, слишком знакомых черт лица его ярость возрастала. Он сжал кулаки, подсознательно надеясь, что мальчишка совершит ошибку.

— Тогда почему вы не можете оставить меня в покое? — спросил Ларс, глядя ему в глаза.

Вейдер закипел. В ушах зазвенело, он протянул руку и выпустил ревущую мощь Силы. Парень захрипел, открывая и закрывая рот в тщетной попытке вдохнуть. Пальцы метнулись к горлу, неловко хватая невидимую руку, удерживающую его. Вейдер поднял руку, и ноги мальчишки оторвались от пола; он начал пинаться и извиваться в воздухе.

Он зашёл слишком далеко, столь часто проявляя открытое неповиновение командиру.

— Мне не нравится твоя наглость, молодой человек, — сказал Вейдер, испытывая порочное удовольствие от ощущения всепоглощающего ужаса, волнами заполняющего Силу, словно умирающая звезда, посылающая последние лучи перед гравитационным коллапсом.

Ситх сделал шаг вперёд и схватил Ларса за горло металлическими пальцами, прижав к стене. Грубые сенсоры в сочетании с Силой позволяли ему ощущать кожу и мышцы под рукой, а также бешеную пульсацию крови в венах. Маленькие живые пальцы судорожно дёргали пальцы протеза, ботинки пинали негнущиеся механические ноги. Вейдер стоял и в полной мере наслаждался, упиваясь паникой молодого человека перед неминуемой смертью и бешеным водоворотом тёмной мощи вокруг них обоих.

Странно, что он раньше до этого не додумался. Сколько раз ему отчаянно хотелось это сделать...

Парень закрыл глаза. Его плечи ссутулились в попытке освободиться, он хрипел в агонии. Губы посинели, лицо покраснело. Вейдер чувствовал, как мутнеет его сознание, а свет угасает, постепенно поглощаемый мраком. Оставалась всего секунда до...

Невидимая сила дёрнула его за руку, и пальцы дрогнули, ослабив хватку на время, достаточное для того, чтобы мальчишка смог вдохнуть. Поражённй ситх разжал руку, и Ларс упал на колени с кашлем, хрипением и стонами.

Невозможно. Никто не смог бы противостоять ему таким образом, будучи нетренированным и не зная о своей чувствительности к Силе. Слегка напуганный и крайне разочарованный, Вейдер наклонился и схватил его за рубашку. Ларс протестующе захрипел, но ситх не обратил на это внимания.

— Кто тебя тренировал? — взревел он.

Парень был как на ладони, дрожащий, словно лист на ветру. Он попытался ответить, но с губ сорвался лишь кашель и стон.

— Отвечай!

— Я... никто... Я... я не... не знаю...

Не успел он закончить фразу, как у его горла оказался светящийся клинок Вейдера. Парень хрипло вскрикнул.

— В последний раз спрашиваю, — рычал Вейдер, — нет смысла врать мне. Я знаю, что ты ученик джедая, и ты расскажешь мне, кто теперь твой мастер!

Парень тяжело дышал, по щекам катились слёзы.

— Нет! Я не джедай! Пожалуйста... я не знаю... п-пожалуйста... — повторял он снова и снова.

Понимая, что в таком состоянии от него ничего не добиться, Вейдер выключил меч и отпустил его. Из-за шока, страха и боли Ларс не удержался на ногах и упал. Вейдер неподвижно стоял и смотрел, как парень рыдает у него под ногами и в панике пытается вдохнуть через повреждённую трахею. Его глаза были закрыты, а лицо искажено болью.

Это было невозможно, но это была правда: парень вообще не был подготовлен и даже не знал, что такое Сила. Сила вокруг кричала о том, что он не солгал и что он мог пользоваться ей лишь рефлекторно.

И всё же, какая необузданная мощь скрывалась в его стройном теле! Вейдеру было трудно в это поверить. Он уже понял, что мальчишка силён, но не знал, что до такой степени, чтобы противостоять Лорду Ситхов — и одолеть его, пусть даже на один краткий миг — без предварительной практики. Его потенциал так долго оставался скрытым и не использовался — кто знает, на что ещё он способен?

Вейдер понимал, что ему следует закончить начатое и лишить парня жизни до того, как тому представится возможность нанести какой-либо ущерб. Он был опасен, как обезьяна с гранатой, в состоянии бросить её в своих и устроить катастрофу. Это становилось всё более ясным с каждым днём. Но в голову ситха пришла гораздо более заманчивая идея, затмившая все мысли об убийстве. Вот бы взять его себе в ученики...

Возникнув в его мозгу, эта идея не давала покоя. Обратить его, обучить; стать тем, кто укротит эту дикую мощь и исследует неведомый источник сюрпризов. Эта мысль была слишком заманчивой, чтобы отказаться от неё. Какой командой они бы стали, объединившись! У него закружилась голова, как только он представил себе это: никто бы не смог их победить...

В третий раз за вечер зазвенел комлинк. Он отошёл от Ларса и принял вызов.

— Милорд, император требует, чтобы вы с ним связались, — сказала голограмма офицера.

— Скоро буду.

Он сбросил вызов и переключил внимание на парня, который пытался подняться на подкашивающихся ногах и испуганно глядел на него. Вейдер c раздражением подумал, что разберётся с ним позже. Жаль... но, может, так даже лучше. Его гнев ещё не улёгся до конца, а чтобы уговорить мальчишку, нужен холодный рассудок.

— Возвращайся к себе в каюту, — отпустил он Ларса.

Тому не надо было повторять дважды: он поднялся на ноги и убежал, не оглядываясь, так быстро, как только мог.

Вейдер направился в комнату для связи, пытаясь прийти в себя от силы, которую ощутил в молодом пилоте. Должно быть, именно поэтому его так тянуло к Ларсу: он не заметил его одарённости, но, видимо, почувствовал её. Иногда Сила действовала непостижимым образом: поскольку она лежала в основе самой жизни, её не всегда возможно было понять. Чаще всего её послания можно было воспринять лишь рефлекторно. Из-за этого овладение Силой было трудным, но тем более увлекательным занятием.

Вейдер стоял на коленях в ожидании, когда ему ответят из Центра Империи, и прилагал все усилия, чтобы избавиться от мыслей о мальчишке. Вскоре появилась огромная — вдвое больше самого Вейдера — голограмма головы его мастера. Лицо Сидиуса почти полностью скрывал капюшон, были видны лишь горящие от беспокойства глаза. Вейдер склонил голову.

— Что прикажете, мой мастер?

— Лорд Вейдер, — поприветствовал его император спокойным гортанным голосом.

— Как вы велели, мы отправили дроидов-разведчиков, — начал Вейдер. — Первые данные от них я получил сегодня. Вскоре должны прибыть более удовлетворительные результаты.

— Хорошо, — император кивнул. — Хорошо.

Вейдер ждал, не вставая с колен. Это могло быть лишь вступлением перед истинной причиной звонка мастера. Такую банальность можно было сообщить в обычном отчёте, и дело не было особенно срочным. Должно быть, император хотел поговорить о чём-то более важном.

— В Силе было возмущение, — наконец заговорил Сидиус, подтверждая догадку Вейдера. — Ты почувствовал?

— Нет, мой мастер. — Вейдер нахмурился под маской. Он поискал аномалию в Силе, о которой говорил Сидиус, но ничего не обнаружил.

— Странно, — прошептал император. — Совсем ничего не почувствовал?

— Я был занят — разбирался с одним из своих новобранцев — и мог не заметить.

Произнося эти слова, Вейдер подумал, мог ли Ларс спровоцировать аномалию. Неужели он настолько силён, что его эмоции распространились по всей галактике? Если бы это был он сам, император узнал бы его...

— Новобранец, — повторил Сидиус. — Юный Люк Ларс?

— Да. — Вейдер был поражён. Император не имел привычки обращать особое внимание на смену кадров в его подразделении и тем более не знал имён членов его эскадрильи. Это было крайне необычно. Проверка? Император послал Ларса в Чёрную Эскадрилью, ожидая, что он что-то выяснит о парне?

Сидиус улыбнулся под капюшоном.

— Да... примечательная личность. Полагаю, он был под наблюдением СИБ, это они обратили на него моё внимание.

— За ним следила Служба Безопасности? — спросил Вейдер, ещё более озадаченный. Он не знал, что в СИБ были люди, способные обнаружить чувствительных к Силе, не считая проверки новорожденных, предусмотренной законом. — Зачем?

— Они думают, что он может быть связан с восстанием. Его отметили из-за связей в Академии, и с тех пор он под наблюдением. Если он сотрудничает с повстанцами, то может привести нас к ним.

Теперь всё стало понятно. Обычная процедура в отношении подозреваемых в шпионаже или сочувствии повстанцам, чтобы получить данные о Восстании. Она была очень эффективна, иногда принося свои плоды, даже если субъект не знал об этом. Однако назначение подозрительных людей на столь высокие посты в элитном подразделении Империи было необычным.

— Хотите, чтобы я за ним приглядел? Для этого его направили в мою личную эскадрилью?

— Ой, нет, он прошёл стандартную процедуру, — император махнул рукой. — Я так понял, что он проявил значительные способности при обучении. Тем не менее, Сила всё сделала правильно. Я не сомневаюсь, что ты заметишь любую подозрительную деятельность с его стороны. Наблюдай за ним и сообщай мне обо всех странностях.

— Хорошо, мой мастер, — секунду он колебался, но продолжил: — Я думаю, что он чувствителен к Силе.

— Уверен?

— Да, мой мастер.

— Он силён?

Вейдер прервался, не уверенный, стоит ли сообщать о степени одарённости Ларса учителю. Тогда возникнет вопрос, что он замышляет, раз до сих пор не убил его. Но если мастер уже знает о парне, то он крайне подозрительно отнесётся к любой попытке что-то утаить... Стоит ли игра свеч?

Кроме того, Вейдер до сих пор не решил, что с ним делать... Он надеялся, что руководство мастера поможет ему определиться, убить его или оставить в живых, повинуясь этому странному нежеланию нанести удар, которое уже останавливало его и которое, казалось, нашептывала сама Сила.

— Я думаю, что очень. У меня ещё не было возможности оценить весь его потенциал.

Император наблюдал за ним, сузив глаза, и он почувствовал себя маленьким и беззащитным.

— И ты хочешь обучать его.

Император скорее утверждал, нежели спрашивал, никак не выдавая интонацией своего отношения к этой затее, и Вейдер ощутил растерянность.

— Он мог бы быть очень полезен нам, если действительно настолько силён, как я подозреваю, — оправдался Вейдер.

Наступила пауза, которая показалась главкому вечной. Он так и не мог понять, что мастер думает об этом, и начинал нервничать. Может, он зря начал этот разговор? Чем больше он об этом думал, тем больше сомневался, что это была хорошая идея.

С чувствительными к Силе надо разбираться. Особую угрозу представляют сильные. По логике вещей, он должен будет убить парня, как только они снова увидятся.

— Он действительно мог бы стать большим подспорьем, — наконец сказал император. — Поступай как хочешь.

Он прервал сеанс связи, и Вейдер облегченно вздохнул.

Дорога до каюты была мучением для Люка. Ноги подкашивались, и ему приходилось сосредотачивать всё внимание на ходьбе. Грудь болела так, что каждый удар сердца был как удар ножом, а горло горело. Он несколько раз прочистил его, но стало только хуже.

Он надеялся, что никого не встретит. Его мутило от одной мысли о том, что придётся говорить, а голова была готова взорваться.

К его великому облегчению, в комнатах никого не было. Он налил себе стакан воды, добавив лёд, чтобы облегчить боль. Однако, глотать оказалось ужасно больно, и он вздрогнул, когда прохладная жидкость попала в глотку.

Он рухнул на скамейку, закрыв глаза, откинув голову назад к стене и приоткрыв рот. В голове ощущалась болезненная пульсация. Ему никогда в жизни не было так плохо.

Услышав шум в коридоре, он поднял голову и начал подумывать пойти лечь в кровать, но не успел: в комнату вошли Разрыватель, Тайный Матерщинник и новички, которые, вероятно, вернулись после тренировки на симуляторах. Было сложно представить, что они прибыли только сегодня утром, и он их встречал: по ощущениям, это было так давно...

Он помахал рукой, вяло улыбаясь, когда они поприветствовали его и подошли, чтобы сесть рядом. Люк застонал бы, если бы не чувствовал, что от этого ему разорвёт горло. Обстоятельства не слишком подходили для знакомства...

— Это Люк Ларс, наш салага, — представил его Разрыватель новым пилотам. Люк кивнул, но не сказал "привет".

— Рад познакомиться, — сказал темнокожий пилот с седыми волосами — тот самый, с которым Люк утром разговаривал дольше, чем с другими, но никак не мог вспомнить его имя. — Хотя мы уже встречались, да? Ты палубный офицер.

Люк кивнул и растянул губы в подобии улыбки.

— Обычно ты не такой тихий, — сказал Тайный Матерщинник, обеспокоенно нахмурившись. — Ты в порядке?

Люк ещё раз кивнул, тупо уставившись на свой стакан с водой. У него было ощущение, что ему никто не верит, но ужасно не хотелось объясняться. Он снова поднёс стакан к губам, сделал глоток воды и поморщился, тут же пожалев об этом.

— Эй, не игнорируй нас, что случилось? — настаивал старший товарищ.

Люк вздохнул.

— Просто не хочу разговаривать, — попытался выговорить он, но получился малопонятный скрип, сменившийся приступом сильного кашля.

Люк вздрогнул и закрыл глаза, не в силах сдержать стон боли: ему не хотелось смотреть, как другие пилоты обмениваются испуганными взглядами.

— Пожалуй, пойду посплю, — сказал он и поднялся, но Разрыватель остановил его, взяв за руку.

— Что с тобой случилось? — спросил он, уставившись на горло Люка. — У тебя красные следы на шее.

— Да ничего особого, — отмахнулся Люк, отчаянно пытаясь уйти. Ему не хотелось говорить об этом. — Я... споткнулся и упал.

— И удавился? — спросил Разрыватель, подняв брови. Люку стало неловко под взглядом красного светящегося глаза, и он отвернулся.

— Зацепился формой и повис на воротничке. — Он понимал, что эта история не выдерживает критики, но ему было плевать. Им ни к чему было знать правду, а он не нуждался в их советах быть осторожнее и не злить Лорда Вейдера, в их жалости и обеспокоенных взглядах.

— Не знал, что в ангарах есть устройства, способные на такое, — сказал Разрыватель уверенным тоном.

Люк посмотрел на него. Разрыватель всё понял и пытался заставить его признаться, сказать об этом вслух.

На Люка нахлынул сильный гнев, и он встал. Разрывателя это не касалось. Люк устал от того, что его постоянно допрашивали, сомневались в нём, следили за ним. Можно хотя бы раз оставить его в покое?

— Я не хочу об этом говорить, сэр. Я бы лучше пошёл спать.

Не глядя на людей в комнате, он швырнул свой стакан на стол и направился к общежитию, напоминая себе глубоко дышать, невзирая на боль. Руки тряслись по непонятной причине, и он даже разозлился на собственное тело. Он был жив, лёгкие функционировали, он мог совершать любые движения, и никто не стоял над душой. Всё осталось в прошлом, не стоит так остро реагировать.

Он уже подходил к двери, когда снова услышал голос Разрывателя:

— Возьми болеутоляющее в аптечке.

Люк посмотрел на него, кивнул и выскользнул из комнаты.