Неизвестная родня 4. Кубок огня (джен)

Орион сидел, в замешательстве глядя на профессора Дамблдора. Он не мог не заметить, что все вокруг, казалось, повернулись и уставились на него с выражениями шока или возмущения на лицах. Орион нервно перевёл взгляд на Невилла, который выглядел так, будто его вот-вот стошнит.

За преподавательским столом профессор МакГонагалл встала и, пройдя мимо Людо Бэгмена и профессора Каркарова, прошептала что-то профессору Дамблдору с безумным выражением на лице.

Единственный раз, когда он не обращтил внимания…

— Невилл, что происходит? — процедил Орион сквозь зубы.

Невилл нервно взглянул на Гермиону, прежде чем ответить: — Т-т-твоё имя только что вылетело из Кубка Огня, — заикаясь, произнёс он.

Орион в ужасе уставился на Невилла. Казалось, всё его тело онемело. Это было невозможно. Профессор Дамблдор утверждал, что ничего подобного не может случиться. Это была шутка… должно быть… кто-то хотел посмеяться… может, Фред и Джордж хотели… нет, они не могли добраться до Кубка…

Профессор Дамблдор кивнул профессору МакГонагалл, прежде чем перевести взгляд на место, где сидел Орион. — Орион Блэк! Орион! Поднимись сюда, пожалуйста!

Орион знал, что это не просьба, но не мог заставить себя пошевелиться. Встать с безопасного места означало признать, что это происходит на самом деле, а этого он не мог сделать. Такое с ним не случалось — это всегда происходило с Гайденом, и Орион делал всё возможное, чтобы помочь Гайдену выжить.

Чья-то рука схватила Ориона за плечо и сжала. — Ори, тебе лучше подняться туда, — тихо сказал Итан. — Не волнуйся. Мы знаем, что ты не клал своего имени. Мы разберемся с этим, я обещаю.

Раздался шёпот, но Орион не мог разобрать, что говорят даже те, кто сидел рядом. Не успел Орион опомниться, как чья-то рука схватила его за руку, подняла на ноги и потащила к двери, ведущей в комнату, где ждали Виктор, Седрик и Флёр Делакур, не подозревая о происходящем. Орион несколько раз споткнулся, пытаясь не отставать от того, кто его тащил.

— Останься с ним, Северус, — сказал профессор Дамблдор, когда они проходили мимо него.

Орион был втащен через дверь из Большого зала в маленькую комнату, увешанную картинами с изображением ведьм и волшебников. В дальнем конце комнаты, где стояли Виктор, Седрик и Флёр, в камине горел большой огонь. Они подняли глаза, когда вошли Орион и профессор Снейп.

— Блэк, — потребовал профессор Снейп и подождал, пока Орион встретит его яростный взгляд. — Ты посмел…

— Нет, профессор! — настаивал Орион. — Клянусь, я никогда не хотел… я бы никогда так не поступил с папой или дедушкой!

— Профессор? — спросил Седрик, делая шаг к ним. — Орион? Что происходит?

— Они хотят, чтобы мы вернулись в зал? — с любопытством спросила Флёр.

Профессор Снейп отпустил руку Ориона и отступил назад, не обращая внимания на Седрика и Флёр. Без поддержки Орион внезапно почувствовал, что его слабые колени не держат его. Он слегка покачнулся, но, к счастью, чья-то рука схватила его за плечо, не давая сдвинуться с места.

— Ори? Орион, что случилось? — быстро спросил Седрик.

Орион мог только смотреть на Седрика. Как он должен был ему сказать — как он мог испортить это для Седрика? Это должно было стать моментом славы Седрика и Хаффлпаффа. Теперь это будет известно только как время, когда всё пошло наперекосяк.

— Он выглядит больным, — обеспокоенно сказал Виктор. — Вот, пусть сядет.

Орион был усажен на ближайший стул и рухнул на него. Седрик и Виктор открыли рты, чтобы заговорить, но их заглушил топот ног, и дверь открылась, явив Людо Бэгмена с широкой улыбкой на лице.

— Невероятно! — воскликнул он, схватив руку Ориона. — Необычайное происшествие! Джентльмены... леди, — обратился он к чемпионам, таща Блека к ками­ну. — Позвольте представить вам, как бы удивительно ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира!

Седрик и Виктор тут же напряглись. — Нет! — воскликнул Седрик. «Это невозможно! Орион был весь день со мной! Он не мог вписать своё имя!

Виктор упрямо покачал головой, Что до Флер, она взмахнула блестящей вол­ной волос и с улыбкой промолвила:

— О-ля-ля! Очень веселая шутка, мсье Бэгмен!

— Шутка! — Бэгмен еще не пришел в себя. — Да нет же! Какая шутка! Имя Ориона только что выскочило из Кубка.

— Что невозможно, — настаивал Седрик.

Людо недоверчиво уставился на Седрика. — Мистер Диггори, пожалуйста, успокойтесь. Как вы знаете, возрастное ограничение было введено только в этом году в качестве дополнительной меры безопасности. И поскольку его имя вылетело из Кубка,…Я имею в виду, я не думаю, что на данном этапе можно уклоняться от ответа.…Это записано в правилах, вы обязаны…Ориону просто придется сделать все возможное, чтобы он...

Дверь снова открылась, только на этот раз вошла большая группа людей, включая профессора Дамблдора, за которым следовали мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим и профессор МакГонагалл. Отдаленная болтовня сотен студентов была слышна до тех пор, пока профессор МакГонагалл не закрыла дверь.

— Мадам Максим! — негодующе воскликнула Флер. — Они говорят, что этот пти гарсон тоже примет участие.

Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со све­чами, обтянутый атласом внушительный бюст заколы­хался.

—Дамблёдорр! Кес-кёсе? Что сие означает? — власт­но промолвила она

—Я тоже хотел бы это знать! — поддержал францу­зов профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, синие глаза превратились в льдинки. — Два чем­пиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы шко­ла — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — С его губ слетел ехидный смешок.

Орион прищурился. Шок наконец-то прошёл, и его мозг снова заработал. Он не мог в это поверить. Они обвиняли в этом профессора Дамблдора? Разве они не заметили, что профессор Дамблдор был так же потрясён, как и он?

—Импоссиблъ. — Мадам Максим опустила огром­ную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флер. — 'Огва'гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп'гаведливо.

—Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов. — Каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы сюда куда больше претен­дентов

Профессор Дамблдор повернулся и посмотрел на Ориона. — Ты попросил старшекурсника вписать твоё имя в Кубок Огня, Орион? — спокойно спросил он.

— Нет, сэр, — твёрдо сказал Орион. — Я бы так не поступил.

Профессор Дамблдор слегка улыбнулся. — Я знаю, мой мальчик, но я должен был спросить, — сказал он со вздохом, затем повернулся к профессору Каркарову и мадам Максим. — Игорь, Олимпия, я знаю Ориона много лет. Он образцовый ученик, и я знаю, что он никогда бы не сделал того, в чём вы его обвиняете.

И мадам Максим, и профессор Каркаров, казалось, были поражены тоном профессора Дамблдора. — Как вы это объясните? — спросила мадам Максим.

— В настоящее время нет никаких объяснений, — ответил профессор Дамблдор. — Я, конечно, сделаю всё, что в моих силах, чтобы выяснить, кто сделал это с Орионом, но это всё, что я могу сделать.

—Мистер Крауч, мистер Бэгмен.— В голосе у Каркарова появились льстивые нотки. — Вы — наши беспри­страстные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшед­шее противоречит правилам Турнира?

Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчише­ское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в несколь­ких шагах от камина. Полумрак старил его, делал похо­жим на призрака. Но заговорил Крауч обычным брюзг­ливым тоном.

—Мы должны строго следовать правилам. А в них на­писано черным по белому: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире.

— Но я не подписывался! — запротестовал Орион. — Как будто кто-то подделал мою подпись на контракте! Разве нельзя как-то — не знаю — проверить подпись или что-то в этом роде?

Повисла долгая тишина, прежде чем мистер Крауч заговорил. — Правила ясны…

— … для того, кто добровольно участвует в Турнире, — перебил Орион. — Должно быть что-то…

— Орион, пожалуйста, успокойся, — сказал профессор Дамблдор, успокаивающе положив руку на плечо Ориона. — Мы ознакомимся с правилами

—Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев! — просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершен.

— Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку огня. — Карка­ров отбросил подобострастный тон, улыбка сползла, лицо злобно исказилось. — Зажгите его еще раз. Все шко­лы должны иметь равное число чемпионов. Это, Дамбл­дор, будет честно!

—Поймите, Каркаров, это невозможно, — возразил Бэгмен. — Кубок огня погас, и его разожгут не раньше сле­дующего Турнира.

—Которому мы объявим бойкот! — взорвался Карка­ров. — После всех встреч, переговоров, компромиссов я ничего подобного не ожидал! И готов хоть сейчас бро­сить все и уехать.

—Пустая угроза, Каркаров, — прохрипел голос у две­ри. — Ты не сможешь отозвать своего чемпиона. Как ска­зал Дамблдор, чемпионы связаны магическим контрак­том. Хотят они или нет, им придется участвовать в Тур­нире. Что, не согласен?

В комнату вошел Грюм и, хромая, подошел к огню. Каждый его шаг сопровождался стуком, издаваемым пра­вой ногой.

— Согласен? — переспросил Каркаров. — Боюсь, я не совсем тебя понял, Грюм.

Каркаров держался высокомерно, показывая всем, что слова Грюма не достойны его внимания, но профессора выдали руки, судорожно сжавшиеся в кулаки.

—Неужели? — спокойно продолжал Грюм. — Тогда слушай. Все очень просто. Кто-то опустил в Кубок имя Поттера, точно зная, что, выпади его имя, ему придется участвовать в Турнире, пусть хоть небо обрушится.

—Значит, мсье успешно помог 'Огва'гтсу откусить от одного яблока два раза, — подытожила мадам Максим.

—Полностью с вами согласен, — кивнул Каркаров. — И я намерен подать протест в Министерство магии и Международную конфедерацию колдунов...

Орион мог только смотреть на профессора Грюма, умоляя своего «дядю» либо прийти на помощь, либо хотя бы помочь профессору Дамблдору прекратить этот глупый спор..

Орион знал, что профессор Грюм преувеличивает, но не мог унять нарастающий страх. Казалось, профессор Грюм говорит, что кто-то хочет его смерти, но это не могло быть правдой. Он не был Гайденом Поттером — он был забытым, тем, кто оставался в тени.

— Грюм… Не думаю, что мне нравится то, к чему ты клонишь, — сказал Людо, нарушив напряжённую тишину, повисшую в комнате. — Он сын Сириуса Блэка. Кто захочет причинить ему вред?

— Именно, — прорычал профессор Грюм. — Сириус Блэк заполнил Азкабан почти таким же количеством Пожирателей смерти, как и я. Если кто-то хочет отомстить, проще всего было бы отомстить его сыну.

Орион ощутил беспокойство и почувствовал ободряющую руку профессора Дамблдора на своём плече. Никогда раньше ему не приходила в голову такая мысль. С точки зрения стратегии он был единственным слабым звеном в цепи Сириуса. Орион знал, что произойдёт дальше. Завтра утром Сириус будет в Хогвартсе, будет упрекать профессора Дамблдора в том, что тот не смог защитить Ориона… снова, и будет настаивать на том, чтобы Орион покинул школу.

—Как всем нам известно, Грюм считает утро пропа­щим, не раскрой он к обеду полдюжины заговоров. — Каркаров перешел к прямым оскорблениям. — Ему всю­ду мерещится опасность. Небось и студентам то же вну­шает. Мягко говоря, странное свойство для преподавате­ля, который учит, как защищаться от Темных Искусств. Но вам, Дамблдор, конечно, виднее.

—Мне мерещится? — вновь захрипел Грюм. — Фан­тазия разыгралась? Да поймите, подложивший в Кубок имя Блека обладает огромной волшебной силой!

—А доказательства, мсье? — Мадам Максим всплес­нула ручищами.

—Маг сумел обмануть предмет, обладающий исклю­чительными магическими свойствами. Только мощней­шее заклятие Конфундус могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы. Ведь что­бы Кубку не из кого было выбирать, надо иметь в школе всего одного претендента. И скорее всего, имя Блека подложили от некой четвертой школы.

—Сдается мне, ты очень много об этом думал, — хо­лодно заметил Каркаров. — Занятная гипотеза. А я тут недавно слыхал такую историю: ты вбил себе в голову, — ха-ха! — что один из подарков, которые ты получил в день рождения, — хитроумно замаскированное яйцо василис­ка. Ты его взял и разбил, а это оказались часы для автомо­биля. Потому-то мы и не воспринимаем тебя всерьез...

—Да, существуют люди, умеющие раздуть из мухи слона. — В голосе Грюма прозвучала угроза. — Работа у меня такая: разгадывать замыслы темных сил, Каркаров. Тебе бы следовало об этом помнить...

Орион с тревогой посмотрел на профессора Дамблдора. Учитывая то, что профессор Дамблдор рассказал этим утром, теория профессора Грюма была бы идеальным способом обойти ограничения, установленные профессором Дамблдором и Кубком Огня. Это была лазейка, о которой никто не подумал.

— Аластор! — предостерегающе сказал профессор Дамблдор. — Мы не знаем, как возникла эта ситуация. Однако мне кажется, что у нас нет другого выбора, кроме как принять её, если только мы не сможем найти в правилах что-то, что оправдает Ориона. До тех пор и Седрик, и Орион будут участвовать в Турнире. Поэтому они будут это делать.

И мадам Максим, и профессор Каркаров выглядели так, будто хотели возразить, но не могли придумать, что ещё сказать.

— Ну что, начнём? — спросил Людо, потирая руки и улыбаясь. Он действительно выглядел как ребёнок, которому Рождество подарили раньше времени, и Орион хотел проклясть его за это. — Нужно дать нашим чемпионам инструкции, не так ли? Барти, не хочешь ли оказать нам честь?

Мистер Крауч выпрямился. — Да, — сказал он, — инструкции. Первый тур проверит вашу смекалку, — принялся за объяснения Крауч. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важ­но действовать смело и находчиво в неожиданных об­стоятельствах. Первый тур состоится двадцать четверто­го ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учите­лей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чем­пиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затра­ты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это все, Альбус? — повернулся Крауч к Дамблдору.

Орион невольно поморщился от этой мысли. Все будут наблюдать, как он сталкивается с неизвестностью…

— Думаю, да, — сказал профессор Дамблдор с ноткой беспокойства в голосе. — Ты уверен, что не хочешь остаться в Хогвартсе на ночь, Барти?

— Нет, Дамблдор, я должен вернуться в Министерство, — настаивал мистер Крауч. — Сейчас очень напряжённое, очень трудное время… Я оставил всё на молодого Уэзерби… Он очень энергичен… даже слишком, если честно…

— Вы хотя бы выпьете перед уходом? — спросил профессор Дамблдор.

— Да ладно, Барти, я остаюсь! — радостно сказал Людо. — Понимаешь, сейчас в Хогвартсе происходит столько всего, здесь гораздо интереснее, чем в офисе!

— Думаю, нет, Людо, — нетерпеливо сказал мистер Крауч.

— Профессор Каркаров, мадам Максим, не хотите ли выпить на ночь? — спросил профессор Дамблдор.

Мадам Максим не ответила. Она просто обняла Флёр за плечи и быстро вывела её из комнаты. Профессор Каркаров попытался сделать то же самое с Виктором, но тот оттолкнул его руку и подошёл к Ориону.

— Увидимся утром, Орион, — сказал Виктор с тревогой в голосе. — Я буду ждать тебя в вестибюле. — Затем он посмотрел на Седрика. — Позаботься о нём.

Седрик кивнул, и, не говоря больше ни слова, Виктор ушёл вместе с профессором Каркаровым, который выглядел разъярённым. Орион был рад, что пропустил это противостояние. И Виктор, и профессор Каркаров были очень упрямыми. Профессор Каркаров, несомненно, будет возражать против дружбы Виктора с Орионом и Седриком теперь, когда он соперничает с ними обоими.

Эта мысль заставила Ориона содрогнуться. Если бы ему пришлось соревноваться, это означало бы, что он должен был бы соревноваться со своим другом и названым братом.

— Орион? — спросил профессор Дамблдор, нарушив молчание. — Ты в порядке, мой мальчик?

Орион нервно посмотрел в голубые глаза профессора Дамблдора. «Вы правда думаете, что кто-то сделал это, чтобы отомстить папе?» — спросил он дрожащим голосом.

— Я, честно говоря, не знаю, Орион, — серьёзно сказал профессор Дамблдор. — Пока мы не выясним, почему это произошло, мы должны учитывать все возможности.

— Профессор, — осторожно сказал Седрик, — простите, что перебиваю, но это действительно бессмысленно. Любой, кто знает Ори, знает, что он… э-э… более продвинутый, чем обычный четверокурсник. Я имею в виду, мы вместе работаем над материалом для шестого курса. Тот, кто поставил его имя, сильно рискует, надеясь, что он не выживет.

Орион на мгновение задумался, прежде чем заговорить. — Если только "травма", которую я должен получить, не физическая, — задумчиво произнес он. — Сколько людей поверят, что я не ввел свое имя? В "Ежедневном пророке" будет написано, что сын Сириуса Блэка идет по стопам своего отца. Все, ради чего папа так усердно работал, будет уничтожено .

— Твоему отцу будет всё равно, Орион, — мягко сказала профессор МакГонагалл. — Те, кто заботится о тебе, знают, что ты никогда бы не…

— Они что? — перебил его Орион, прежде чем наклониться вперёд и закрыть лицо руками. Его мысли тут же переключились на тех, кто не знал его так хорошо, — например, на людей, с которыми Сириусу приходилось иметь дело каждый день в Министерстве. Это были люди, о которых Сириус утверждал, что они ему безразличны, но которые, тем не менее, могли влиять на его обязанности аврора.

Стук в дверь заставил Ориона подпрыгнуть. Подняв взгляд, Орион увидел Невилла, стоящего в дверях со знакомым маленьким квадратным зеркалом в руках. — Э-э… подруга Толстой Леди, Вайолет, сказала, что Орион должен участвовать в Турнире, поэтому я подумал, что Сириус должен знать, — выпалил Невилл на одном дыхании.

Ориону пришлось сдержать улыбку, несмотря на ситуацию. Невилл явно репетировал то, что собирался сказать… неоднократно. Однако всякая мысль о том, чтобы улыбнуться, исчезла, когда Орион понял, что ему придётся рассказать Сириусу о случившемся. Папа меня убьёт.

Орион неохотно протянул руку за зеркалом. Казалось, время замедлилось, когда Невилл подошёл и вложил зеркало в руку Ориона. Сбивчиво дыша, Орион посмотрел в зеркало и произнёс: «Сириус Блэк», — так чётко, как только мог. Отражение Ориона исчезло, и вместо него появился знакомый кабинет, заставивший Ориона нахмуриться. Было поздно. Что зеркало Сириуса делало в кабинете Сириуса в Министерстве? — Папа? — осторожно спросил он.

Сцена сдвинулась, слегка покачнувшись, прежде чем в зеркале появилось лицо Эвелин. — Орион? — удивлённо спросила Эвелин. — Всё в порядке?

Орион нервно прикусил губу. В данный момент всё было хуже некуда. — Папа там? Мне очень нужно с ним поговорить.

— О! Конечно, — быстро сказала Эвелин. — Он только что закончил доклад… так что, наверное, ему не помешает отвлечься. Я приведу его.

Зеркало было поставлено на место, и на этот раз Орион отчётливо видел потолок кабинета Сириуса. Орион уже пытался придумать, как сообщить Сириусу эту новость, но не мог придумать ничего, что не привело бы к тому, что Сириус в ярости ворвался бы в Хогвартс.

Послышались звуки бегущих шагов, и потолок в кабинете Сириуса сдвинулся, открыв уставшее лицо Сириуса. Орион нервно прикусил губу. Сириус явно был на грани, и Орион собирался усугубить ситуацию, но у него не было выбора. Сириусу нужно было знать, прежде чем мистер Крауч и Людо Бэгмен вернутся в Министерство.

— Что случилось, Ори? — осторожно спросил Сириус. — Разве сегодня не тот вечер, когда выбирают чемпионов? Седрика выбрали?

Орион судорожно вздохнул. — Да, но…

Сириус понимающе улыбнулся. — Ори, не беспокойся о Седрике, — сказал он. — С ним все будет в порядке

— Папа, — перебил его Орион, — пожалуйста… кое-что случилось…

Улыбка Сириуса исчезла. — Ори, что случилось? — серьёзно спросил он. — Расскажи мне!

Орион прерывисто вздохнул и закрыл глаза. — Папа, моё имя тоже прозвучало из Кубка, — слабым голосом сказал он.

На долгое мгновение в комнате воцарилась тишина. Казалось, все просто ждали, когда Сириус взорвётся.

— Орион? — в замешательстве спросил Сириус. — Кажется, с зеркалом что-то не так. Мне показалось, что ты произнёс своё имя из Кубка Огня.

Орион медленно открыл глаза и встретился с тревожным взглядом Сириуса. — Я так и сказал, — сказал он

Раздался взрыв. — ЧТО?! — взревел Сириус. — КАК ЭТО ВОЗМОЖНО!

Орион съежился. — Я не знаю, — слабо произнес он. — Клянусь, я не вписывал свое имя в...

— Конечно, ты этого не делал, — нетерпеливо сказал Сириус. — Ты бы никогда так не поступил с Седриком. А что сейчас происходит? Кто подозреваемые? Расследование ведёт Грюм?

Орион беспомощно взглянул на профессора Дамблдора. Последнее, чего он хотел, — это новых вопросов и теорий. Он хотел ответов — решений. К счастью, профессор Дамблдор, казалось, понял его и осторожно забрал зеркало из рук Ориона.

— Орион, Седрик, Невилл, я предлагаю вам пойти спать, — сказал профессор Дамблдор. — Я уверен, что Гриффиндор и Хаффлпафф ждут, не дождутся, когда смогут отпраздновать вместе с вами, и было бы жаль лишать их этого прекрасного повода, устроить беспорядок и шум.

Орион снова поморщился. Этот вечер быстро превратился в одну из худших ночей в его жизни. Праздновать чью-то попытку причинить ему вред казалось неправильным.

— Дамблдор…

Профессор Дамблдор поднял зеркало и уставился в него. — Давай поговорим об этом, Сириус, — терпеливо сказал он. — Однако Орион в данный момент достаточно расстроен.

— Пойдём, Ори, — тихо сказал Седрик, выводя Ориона из комнаты и проходя через Большой зал, который был совершенно пуст. Свечи почти догорели, придавая вырезанным на тыквах улыбкам жуткий мерцающий вид.

— Э-э-э, Ори, просто чтобы ты знал, все ждут тебя в башне Гриффиндора, чтобы отпраздновать, — смущённо сказал Невилл.

В животе у Ориона поселился глубокий страх. Всё, чего он хотел, — это забраться в постель и надеяться, что всё это просто кошмар. Так и должно было быть. Этот год должен был стать обычным годом в Хогвартсе — без ситуаций, связанных с жизнью и смертью.

— Зачем им праздновать? — озадаченно спросил Седрик, когда они подошли к вестибюлю.

Невилл переступил с ноги на ногу и избегал их взглядов. — Э-э-э… ну… некоторые думают, что Орион сам вызвался участвовать в Турнире — но таких немного! — поспешно добавил он, увидев ужас на лице Ориона. — Большинству всё равно, как это произошло — главное, что Гриффиндор участвует в соревнованиях.

Орион в ужасе закрыл глаза. — Гайден и Роуз?

— Они с Гермионой, — быстро ответил Невилл. — Они беспокоятся о тебе, Ори. Они не верят, что ты подкинул своё имя.

Орион выдохнул с облегчением. Он знал, что всё будет плохо. Он знал, что есть люди, которым плевать на правду, пока Гайден и Роуз не относятся к ним.

— Ори, почему бы тебе не переночевать сегодня в Хаффлпаффе? — предложил Седрик. — Невилл может всё объяснить гриффиндорцам, чтобы они поняли, что ты не хочешь праздновать.

Орион упрямо покачал головой. — Нет, это неправильно, — твердо сказал он. — Хаффлпаффцы заслуживают права праздновать…

— Хаффлпаффцы заботятся о своих, — перебил Седрик. — Ты один из нас, Орион. Тот, кто не готов тебе помочь, не заслуживает быть хаффлпаффцем.

Орион открыл рот, чтобы возразить, но Седрик уже тянул его к двери справа от мраморной лестницы. Как только дверь открылась, Седрик обнял Орионова за плечи, и Орион успел лишь мельком увидеть сочувствующее лицо Невилла, прежде чем они спустились по лестнице. Это было неправильно. Орион знал это. Главная мысль Седрика должна была быть о праздновании, а не об утешении того, кто лишил его признания.

— Седрик…

— … даже не пытайся, Ори, — настаивал Седрик, когда они проходили мимо большой картины с изображением вазы с фруктами, которая служила входом на кухню. — После того, что только что произошло, ты действительно думаешь, что я бы выпустил тебя из виду? Кто-то пытается тебя убить!

* * *

Орион вздрогнул и, прежде чем он успел что-то сообразить, Седрик уже подошёл к входу в общежитие Хаффлпаффа, назвал пароль и втащил Ориона в гостиную Хаффлпаффа. Их встретил хаос. Толпа бросилась к Седрику, но резко остановилась, заметив Ориона.

— Что он здесь делает? — раздался знакомый голос, и Орион поднял взгляд и увидел лицо племянника Эвелин, Захария Смита.

Глаза Седрика сузились. — Он здесь, потому что я этого хочу, — процедил он сквозь зубы. — Если у тебя с этим проблемы, Смит, можешь переночевать сегодня в Большом зале.

Итан первым шагнул вперед. — Что они сказали? — спросил он. — Они знают, кто подкинул имя Ориона?

Седрик сделал знак Ориону сесть на ближайший стул. — Пока никто ничего толком не знает, но правила гласят, что Орион должен участвовать в соревнованиях, — сказал он. — Из этого нет выхода.

Комната наполнилась вздохами, и Орион внезапно обнаружил, что его окружают Джастин, Эрни, Сьюзен и Ханна. Краем глаза Орион заметил пристальный взгляд Захарии и подавил желание что-то сказать. Эвелин никогда не отрицала, что Захария был немного напыщенным в хорошие дни и невыносимым в плохие. Орион чувствовал, что сегодня у Захарии был один из таких плохих дней.

Итан подошёл к Седрику. — Как я могу заставить его соревноваться? — спросил он приглушённым голосом.

Джастин поспешно поднял Ориона на ноги. — Пойдём, Орион, выпьем тыквенного сока — или, может, чего-нибудь покрепче, — сказал он, ведя Ориона сквозь толпу к столам, заставленным едой. — Я не знаю, что друзья Седрика получили от домовых эльфов.

Орион пребывал в оцепенении. Он не мог ни на чём сосредоточиться, и какая-то часть его не хотела этого делать. Толпа хаффлпаффцев медленно разбилась на группы, но было очевидно, что Орион был темой их обсуждений, судя по взглядам, которые он постоянно ловил на себе. Орион не знал, что хуже: обвиняющие взгляды меньшинства или полные жалости взгляды большинства.

В конце концов, большинство хаффлпаффцев разошлись по своим комнатам. Орион не был уверен, поняли ли они, что никаких дальнейших разоблачений не будет и что «вечеринка» не будет такой захватывающей, как они думали изначально. Он просто обрадовался, что больше не находится в центре внимания.

И тут его осенило. Он будет в центре внимания весь год. Этого-то Седрик и боялся — взглядов, шепота, комментариев… особенно от тех, кому было всё равно, насколько это больно.

Рука схватила Ориона за плечо, вырывая его из размышлений. — Пойдём, Ори, — обеспокоенно сказал Седрик. — Нам нужно поспать. У меня такое чувство, что завтра будет долгий день.

Взгляд Ориона сразу же устремился к ближайшему дивану, но у Седрика были другие планы. Каким-то образом Седрику удалось раздобыть дополнительную кровать в спальне мальчиков-шестикурсников, и он ждал, когда Орион заберётся на неё. Несмотря на то, что кровать была очень похожа на его собственную в спальне Гриффиндора, она всё равно казалась чужой. Это было почти как ночёвка в чужом доме — вторжение, потому что ему больше некуда было пойти.

— Ори? — прошептал Седрик в темноте. — Ты ведь знаешь, что я помогу тебе всем, чем смогу, верно?

Орион не ответил. Он лишь перевернулся на другой бок и уткнулся лицом в подушку. Он чувствовал себя виноватым в том, что произошло. Он должен был помочь Седрику. Он должен был сохранять спокойствие и рассудительность.

Ему не нравилось, что он не знает, кто стоит за всем этим и почему они выбрали именно Турнир Трёх Волшебников. Что-то было не так, и Орион ощущал, что это только начало.