Вдова мистера Коллинза (гет)

Июнь 1812 г.

Всем доподлинно известно, что молодая вдова, располагающая собственным состоянием, по возвращении в общество должна подыскивать себе супруга.

Как бы мало ни были известны намерения и взгляды такой дамы, эта истина настолько прочно овладевает умами неподалёку живущих семейств, что на неё тут же начинают смотреть как на законную добычу того или иного джентльмена.

— Мой дорогой сэр, — обратилась однажды вечером к своему супругу леди Лукас, — не запамятовали ли вы, что на следующей неделе миссис Коллинз оставит позади свой траур?

— Да-да, замечательно, замечательно, — в присущей ему добродушной манере отозвался сэр Уильям Лукас. — Столь очаровательная барышня станет прекрасным дополнением нашему провинциальному обществу.

— Ах да, и как удачно для наших сыновей!

— Как так? Разве это имеет к ним отношение?

— Дорогой сэр Лукас, — ответила его жена, — ну как вы можете быть столь непрозорливы? Разумеется, я надеюсь, что один из них женится на ней!

— Неужели миссис Коллинз планирует сей союз?

— Планирует! Господи Боже, ваше прямодушие порой пугает меня! Но ведь вы сами знаете, как это неприлично: миссис Коллинз всего-навсего двадцать лет отроду, а она не имеет над собой покровителя, да ещё и владеет собственным имением! — с видом оскорблённого благочестия воскликнула леди Лукас. — Это просто противоестественно для женщины!

— Даже если и так, но как вы пришли к умозаключению, что именно один из наших сыновей станет её избранником? — спросил её сэр Лукас.

— Наша дорогая Шарлотта приходится миссис Коллинз самой близкой подругой, а потому именно у Уильяма, Генри и Закари больше всего шансов завоевать её. Конечно же, Уильям может найти себе партию поудачней, ведь он ваш наследник, а вот Генри или Закари могут обзавестись собственным имением, если добьются её расположения, а посему я прошу вас поговорить с нашими младшими сыновьями касаемо того, как им стоит вести себя в обществе миссис Коллинз, когда она выйдет в свет.

— Мне кажется, моя дорогая, что вы слишком переживаете из-за пустяков, — усмехнулся сэр Лукас, поднимаясь с кресла. — К тому же, насколько мне известно, — он на мгновение замолк, ибо в гостиную пожаловала старшая дочь семейства и слегка присела в реверансе перед своими родителями, прежде чем сесть с книгой у камина, — насколько мне известно, Генри увлечён мисс Кэтрин Беннет. Должен признаться, что мне даже жаль девчушку. Он так без памяти влюблён, что даже не замечает, как она по углам прячется от него на балах, — захохотал он, чем заслужил лишь строгий взгляд от леди Лукас. — А что касается Закари, то ему ещё только семнадцать. Каким бы обаятельным он ни был, но для миссис Коллинз он слишком юн.

При упоминании имени своей дорогой подруги Шарлотта резко повернулась в сторону своих родителей и с любопытством взглянула на леди Лукас. Она уже подозревала, что её матушка строит планы, касаемо возможного будущего своих младших сыновей, и о присутствии Элизабет, а точнее Лонгборна, в этих планах. Мэритон уже пару недель гудел в ожидании возвращения миссис Коллинз в общество, и на следующей неделе это ожидание подойдёт к концу, так как она собирается появиться на балу в сопровождении трёх своих сестёр.

Сэр Лукас пожелал своей супруге и дочери доброй ночи и удалился в свои покои.

— Матушка, что вы задумали? — слегка склонив голову набок, спросила Шарлотта.

Но леди Лукас не удостоила свою старшую дочь ответом, а лишь сжала губы в тонкую линию и обиженно фыркнула. Шарлотта могла её понять, ведь семейство Лукас вовсе не было богато, несмотря на то что сэр Лукас смог обзавестись титулом, а тот факт, что из пяти её детей никто ещё не вступил в брак, был крайне истощающим для их бюджета. Хоть Шарлотта и понимала, что в том не было её вины, но она не могла не чувствовать себя в некотором роде ответственной за это, ведь она была старшим ребёнком леди Лукас и в свои двадцать семь должна была бы уже обзавестись собственной семьёй, что значительно бы облегчило финансовое положение семейства Лукас.

— Мама, простите если я разочарую вас, но Элизабет не стремится вновь выйти замуж.

— Дорогая Шарлотта, — снисходительным тоном обратилась к ней леди Лукас, — все юные леди стремятся выйти замуж, даже если и не выставляют это напоказ, и твоя дражайшая Элайза не исключение!

— На всё воля Божья, матушка, — мягко увещевала Шарлотта. — Коли Элизабет повстречает джентльмена, который её полюбит и завладеет её сердцем, то я сомневаюсь, что она откажет ему, однако посмею предостеречь вас от попытки манипулировать её чувствами. Она достаточно пострадала в первом своём браке и никогда не пойдёт на поводу у льстивых комплиментов и угодливых ухаживаний как раз из страха вновь оказаться в подобном союзе. Так что не тратьте зря силы.

Элизабет собиралась было отправиться в свою спальню после ужина, однако сёстры ей этого не позволили, встав все втроём у неё на пути, стоило ей направиться к выходу из гостиной.

— Значит, вот как ты с нами обходишься? — приподняла бровь Джейн.

— Ещё сестра называется… — протянула нарочито недовольным тоном Китти.

— Нет, вы это видели? — возмущённо вопрошала Мэри. — Даже не зовёт нас с собой!

— Не по-христиански поступаешь, сестрица, — еле сдерживая улыбку пожурила её Джейн.

— Нам, знаешь ли, тоже хочется посмотреть! — воскликнула Китти.

Оказавшись мишенью столь насмешливого негодования своих сестёр, Элизабет оставалось лишь посмеяться над их шалостью и позвать их сопроводить её в свою комнату. Ведь именно этого они и добивались. На протяжении года Элизабет постепенно обзаводилась платьями, которые ей будет позволено носить, когда она вновь присоединится к светским раутам. Те наряды, которые она носила в девичестве, уже давно стали ей малы, а те, что она надевала в замужестве, не подходили ей по статусу, ибо вдове не пристало появляться на людях в светлых оттенках и лёгких тканях. Теперь её одеяние должно быть тёмных цветов и быть сшито из более плотных тканей. До сего дня Элизабет не доставала платья из сундука, но сегодня их уже пора было готовить к её предстоящему выходу в общество.

— Ну наконец-то ты можешь снять эти чёрные платья! — воскликнула Китти, забегая в комнату Элизабет вместе со всеми.

Джейн помогла Элизабет достать сундук и поставить его в центр комнаты, а младшие девочки с удобством устроились на ещё заправленной постели Элизабет, готовые лицезреть новые наряды. Хоть для Мэри мода и платья и не были чем-то особенно интересным, но она предпочла провести время с сёстрами и разделить с ними их забаву. А вот Китти готова была часами обсуждать разные кружева, ткани и расцветки, и для неё не было ничего более захватывающего, чем новые наряды.

— Ох, ну и тяжёлый же сундук, — вздохнула Джейн.

— Да уж, — согласилась Элизабет. — Как тут вам не завидовать с вашими муслиновыми платьями, — усмехнулась она.

— Жалко, что Лидия до сих пор не вернулась, — заметила Китти. — Она наверняка тоже с удовольствием посмотрела бы на новые платья.

— Насмотрится ещё, — улыбнулась Элизабет. — К тому же, возвращается она в середине июля, так что ждать недолго.

— Даже не верится, что целый год прошёл, а Лидия ни разу даже не запросилась домой, ведь ей из-за ужасной погоды даже на Рождество не удалось к нам приехать, — покачала головой Мэри.

За обсуждением последнего письма Лидии, а также недавних и ещё предстоящих событий, юные леди принялись разбирать платья Элизабет. Теперь она могла себе позволить носить тёмно-лиловые, серые, коричневые платья, а также и другие тёмные оттенки. Конечно же, Элизабет могла и не тратиться на новые платья, ведь она могла просто добавить к своим траурным нарядам белые кружевные воротники и манжеты, однако Элизабет не могла дождаться, когда сможет снять с себя так надоевший ей чёрный цвет. По мере того, как юные леди опустошали сундук, Китти и Джейн начали предлагать, как можно было бы украсить столь тёмные платья, при этом не нарушая строгости нарядов. Китти была столь воодушевлена мыслью о лентах, что тут же бросилась искать подходящие по цвету к особенно понравившемуся ей тёмно-синему платью.

— Должна признаться, что я сама очень удивлена тем, какие перемены претерпел характер Лидии, — отметила Элизабет. — Хоть я и надеялась, что общество благовоспитанных леди, дисциплина и учёба окажут своё влияние, но о столь кардинальных изменениях я даже мечтать не смела. Даже через её письма можно понять, что она стола куда серьёзней, хотя и собственную задорную натуру не растеряла.

— Если судить только по нашей переписке, то Лидия стала очень походить на тебя, Лиззи, когда тебе было шестнадцать, — улыбнулась Джейн. — А коли так, то через месяц в Мэритоне будет две юные леди с острым языком и безупречными манерами.

— Бедные наши джентльмены, — вздохнула Мэри, отчего все сёстры задорно рассмеялись.

— Лиззи, — прервав всеобщий смех, позвала свою старшую сестру Китти, — а что это такое?

Элизабет повернулась, дабы посмотреть, о чём её спрашивала сестра, и, к своему ужасу, увидела, что Китти в поисках лент открыла тот самый ящик комода, где Элизабет хранила разные обрезки ткани. Тот самый ящик, где Элизабет в свою первую ночь в Лонгборне в порыве отвращения спрятала бутылёк с маслом. И сейчас Китти держала его в руке и заинтересованно рассматривала его содержимое.

Пока Элизабет приходила в себя от столь неожиданного напоминания о своём замужнем прошлом, Джейн и Мэри тоже успели заинтересоваться находкой Китти, не понимая, зачем было Элизабет прятать столь обыкновенную вещь. На первый взгляд это было самое обычное масло и ничего более. Такими маслами дамы часто ухаживали за волосами или натирали руки на ночь. Правда для таких целей масло разливалось в более объёмные флаконы. А этот бутылёк был совсем небольшим, словно предназначался для парфюма.

— Это… — начала было Элизабет, но голос её был столь хриплым, что ей пришлось прочистить горло, прежде чем продолжить. — Это самое обычное масло. Ничего особенного, — протараторила она, подойдя к Китти.

Юная девушка тут же отдала бутылёк своей сестре, однако все девушки не преминули заметить, как замешкалась и заволновалась Элизабет, а щёки её покрылись румянцем.

— А зачем ты его спрятала тогда? — нахмурилась Мэри.

Элизабет взглянула на лица своих сестёр, в которых отражалось искреннее непонимание, и решила, что, пусть не полная, но правда будет куда лучше, чем попытка как-то их обмануть. Пройдя к столу, она поставила бутылёк рядом с подсвечником.

— Это и правда самое обычное оливковое масло с добавлением некоторых ароматических эссенций, однако его применяют для весьма специфической цели, — тяжело вздохнула Элизабет и села за стол, на который поставила бутылёк. — На втором году моего замужества этот флакон дал мне доктор, чтобы… — она вновь слегка откашлялась, — чтобы поспособствовать зачатию ребёнка.

Стоило ей произнести эти слова, как лица всех её сестёр стали ярко-красными от смущения. Хоть сёстры Элизабет и не были в полной мере осведомлены о том, что в себе таит супружеская постель, однако имели представление о том, каким образом появляется потомство. Это у городских барышень имелась возможность быть совершенно несведущими в данном вопросе, но те юные леди, которые всю жизнь проводили в провинции много раз становились свидетельницами того, как происходит чудо зарождения и появления новой жизни у животных.

— После того, как по истечении года я так и не смогла исполнить свой долг и обеспечить мистера Коллинза наследником, он отправил меня к местной акушерке. Однако она не смогла определить причин моей неспособности зачать и отправила меня к доктору. Он тоже лишь развёл руками, но дал мне это масло, предположив, что оно может помочь. Как видите, его догадка была неверна, — опустила взгляд Элизабет.

Хотя она крайне редко вспоминала об отсутствии у неё ребёнка, но всё же это печалило её, ведь вновь выходить замуж она не желала, а это значит, что и детей у неё никогда не будет. К тому же, тот факт, что за три года брака она так и не зачала, наводил Элизабет на мысль, что она просто на это не способна. Так что, даже если бы она и вышла замуж, то она лишь обрекла бы какого-то мужчину на бездетный брак.

— На всё воля Божья, Лиззи, — подала голос Мэри. — Может, у Него для тебя имеется другое предназначение.

— Или другой муж… — пробормотала Китти.

Неделю спустя

— Ах, девочки, как же я рада, что отныне Лиззи может сопровождать вас на балы, — в который раз заявила миссис Беннет, помогая Китти затянуть корсет, пока Бэтси занималась шнуровкой на талии Джейн, а Мэри пару часов назад ушла в комнату Элизабет, чтобы они могли помочь друг другу с приготовлениями. — Теперь я могу ходить с вами только на те приёмы, где мне будет, чем заняться. Все эти общие сборища не для меня. Я с куда большим удовольствием останусь в Лонгборне и поберегу свои бедные нервы.

— Матушка, неужели балы так утомляли вас? — спросила Джейн.

— Посещать сии мероприятия — это долг любой матери, у которой имеются дочери, однако не буду вам лгать. В последнее время я испытывала там лишь скуку, ибо Господь одарил меня самыми благовоспитанными дочерями, — миссис Беннет не удержалась и слегка потрепала Китти за щёку.

— Мама! — возмущённо воскликнула Китти.

— То ли дело — частные балы, — не обращая внимание на смущение своей дочери, продолжила миссис Беннет. — Там я хотя бы могу присесть за карточный стол с другими старшими дамами и вдоволь пообсуждать последние новости.

Завершив приготовления, все юные леди спустились на первый этаж, где их уже ожидали две другие сестры. На первый свой бал Элизабет решила надеть не самое нарядное платье в своём распоряжении, дабы не провоцировать местных сплетниц на нелицеприятные толки. Она остановила свой выбор на платье тёмно-серого цвета с чёрной кружевной отделкой, а руки закрыла белыми перчатками. Дорога до Мэритона прошла совершенно непримечательно, однако, стоило сёстрам Беннет зайти в бальную залу, как тут же весёлые разговоры уже пожаловавших гостей стихли, но продлилось это недолго, ведь так беспардонно реагировать на прибывших леди было просто верхом вульгарности. Первыми встретить миссис Коллинз и девиц Беннет решились сэр Лукас и его старшая дочь.

— Миссис Коллинз, — благодушно обратился к ней сей джентльмен, — как же мы рады видеть вас на этом скромном балу! Вашего возвращения в общество ждали с таким нетерпением, что даже появление принцессы Софии осталось бы незамеченным, коли она решила бы появиться в наших краях, — засмеялся сэр Лукас.

— Благодарю вас за гостеприимство, сэр, — улыбнулась ему Элизабет, присев в реверансе. — Я тоже рада вновь стать частью общества Мэритона, а также компаньонкой моим дорогим сёстрам.

— Как же? — воскликнул сэр Лукас. — Миссис Беннет не с вами?

— Нет, сэр, — ответила Элизабет. — Наша матушка решила воспользоваться тем, что теперь я могу исполнять её обязанности. Она будет нас сопровождать лишь на небольшие сборища.

— Ах, замечательно! Замечательно! Что ж, юные леди, желаю вам приятного вечера, — откланялся сэр Лукас и отправился к небольшой компании джентльменов, собравшихся в углу зала.

Не прошло и десяти минут, как Джейн и Китти были приглашены на первый танец, хотя сказать, что Китти была этому рада, было бы сильным преувеличением. Генри Лукас, казалось, был настолько ослеплён своей влюблённостью, что даже не заметил, как его избранница мученически скривилась, нехотя соглашаясь. У неё просто не было выбора. Откажись она танцевать первый танец, и ей пришлось бы провести весь вечер без кавалеров.

— Бедняжка Китти, — покачала головой Шарлотта. — Мой брат даже меня не слушает. А я пыталась вразумить его. Но всё без толку.

— Бездумная влюблённость делает человека слепым и глухим к увещеваниям, — отметила Мэри. — А влюблённые джентльмены, кажется, не способны распознать даже откровенную незаинтересованность объекта их ухаживаний.

— Мужчинам сложно понять, как это девушка может быть не рада их вниманию, — усмехнулась Элизабет. — Они часто воображают себе, что юные леди готовы к ухаживаниям любого, кто пожелал бы выказать к ним интерес.

— Как бы это ни было печально, но я с вами соглашусь, — кивнула Шарлотта. — Однако посмею заметить, что подобное поведение простительно лишь тем джентльменам, у которых не имеется сестёр. Мои же братья довольно осведомлены о том, что нашему полу по душе, а что — нет. Так что я весьма разочарована в таком откровенном невежестве Генри.

Вскоре Мэри и Шарлотта тоже были приглашены на танец, а Элизабет осталась у стены и внимательно наблюдала за ними, но, судя по всему, слова миссис Беннет о том, что на балах ей было ровным счётом нечем заняться, были правдивы, ибо все её сёстры вели себя в высшей мере почтительно и степенно, а потому Элизабет решила не терять времени, стоя в одиночестве и подошла поближе к компании не участвовавших в танце дам, дабы не выглядеть чересчур неприступной.

— Миссис Коллинз! — обратилась к ней одна из уважаемых местных дам, которая стояла в окружении ещё нескольких молодых женщин. — Не присоединитесь к нам? Мы были бы рады услышать ваше мнение по обсуждаемой нами теме.

Элизабет с радостью согласилась присоединиться к разговору, ибо провести весь вечер в угрюмом молчании не входило в её планы. Обменявшись приветствиями и узнав имена собравшихся дам, она начала вспоминать, что и до своего замужества была с ними вскользь знакома, однако их общение было крайне ограничено, ибо на тот момент Элизабет была лишь молоденькой девицей, не обладающей достаточным статусом, чтобы быть принятой в сей круг дам, большинство из которых состояли в браке, а пара старших матрон уже пережили своих мужей.

— Мы говорили о том, в коей мере замужняя дама обладает властью заботиться о своём супруге, — улыбнувшись ей, сказала миссис Кловер, весьма моложаво выглядящая дама лет тридцати пяти. — Стоит ли благоразумной женщине настаивать на своём, коли она уверена в своей правоте, если супруг её активно противится её заботе?

Что ж, судя по всему, местные дамы решили не терять времени зря и исподволь незамедлительно выяснить у миссис Коллинз, как она относится к тем слухам, которые вот уже год гуляют о ней в Мэритоне.

— Ни у одной представительницы слабого пола нет власти над супругом более той, которой он соизволит её наградить, — ответила Элизабет. — К тому же, смею заметить, что нам не следует путать заботу о муже с заботой о малом ребёнке. Мужчина — хозяин своей судьбы, а супруга имеет возможность лишь дать мягкий и ненавязчивый совет.

— Но может ли сия особа ограничиться лишь этим, коли видит, что действия её супруга ведут к катастрофе? — спросила леди Лукас, тоже присутствовавшая в данном сборище.

— И что же вы предлагаете? — усмехнулась Элизабет. — Запереть его в кладовой, пока не одумается?

Все дамы были настолько поражены её комментарием, что не удержались от заливистого смеха. Столь бурная реакция не осталась незамеченной всеми присутствующими в зале. Никто раньше не слышал, чтобы местные замужние дамы так весело хохотали хором, а потому на несколько мгновений все гости, включая тех, кто участвовал в танце, повернулись в их сторону, в недоумении глядя на развеселившихся особ.

Оставшийся вечер Элизабет провела в компании принявших её в свой круг местных женщин, порой возвращаясь к своим сёстрам и Шарлотте. Она не надеялась, что на этом балу кто-то из джентльменов дерзнёт пригласить её на танец. Ей предстояло стать в полной мере частью местного общества, прежде чем это произойдёт. Однако этот вечер послужил Элизабет на пользу, ибо местные замужние дамы и почтенные матроны были весьма позабавлены её лёгкой манерой разговора и остались довольны её рассудительностью и стойкостью. Следующим же утром во всех гостиных близ Лонгборна с нескрываемым удовольствием пересказывали искромётные замечания Элизабет, а о самой хозяйке Лонгборна не смели сказать ничего дурного.