Встреча со Скайуокерами (джен)

Примечание автора:

Я не всегда ТРАЧУ на это четыре месяца. :)

— Что значит «не станете»?

Никто не мог придать вопросу звучание смертного приговора так, как Дарт Вейдер. Пиетт прочистил горло.

— Дело не в том, что я не стану, милорд, — ответил он, — а в том, что я принял решение не делать этого.

Вейдер уставился на него… точнее сказать, вытаращился. Никакие дюрасталевые доспехи не могли скрыть столь сильного изумления. Пиетт буквально видел, как багровеет скрытое маской лицо Тёмного Лорда. А позади него, в пределах видимости камеры станции голосвязи, сидел Скайуокер, наклонившись вперёд, уперев локти в колени и опустив голову в тщетной попытке скрыть приступ хохота, сотрясавший его плечи. С некоторой задержкой до адмирала дошло, что его дерзкий ответ прозвучал как прямая цитата из книги некоего Л. Скайуокера «Загадочные изречения джедаев с древнейших времен до наших дней».

Разумеется, это не ускользнуло от Вейдера, и, развернувшись, он ткнул указательным пальцем в своего отпрыска.

— Мне нельзя было подпускать тебя к нему.

Скайуокер, который, казалось, задыхался от хохота, смог лишь молча отрицательно помотать головой.

Собравшись с духом, Пиетт прочистил горло.

— Он к этому никоим образом не причастен, сэр. Я…

— Он сыграл в этом не последнюю роль, — огрызнулся Вейдер через плечо, — одного его присутствия оказалось достаточно, чтобы поставить на уши всю систему, не говоря уже об одном впечатлительном адмирале.

Поднявший голову Скайуокер старательно изображал послушного первенца-сына, но сердце его явно к этому не лежало: в его глазах скакали смешинки.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Сэр, это решение моё, и ничьё больше, — Пиетт снова откашлялся и поспешил продолжить, — если Вам будет угодно, я подготовил новый пакет предложений для сегодняшнего вечернего заседания…

— Я приказал Вам принять предложенные вчера условия, — рыкнул Вейдер, — Вы не станете выдвигать никаких новых проектов. Вы выполните мой приказ или столкнётесь с последствиями.

Сжав челюсти, Пиетт поборол желание взглянуть на Скайуокера — единственную надежду выжить после того, что он скажет дальше. «Ну, укротитель ситхов, не подведи меня сейчас.»

— Вообще-то, сэр, после некоторых раздумий я пришёл к выводу, что не обязан более подчиняться Вашим приказам.

Опустилась мёртвая тишина.

Не в силах осмыслить, как после стольких лет его верный рохля-адмирал решился таки, наконец, проявить характер, Вейдер уже во второй раз вытаращился на него. Но ситха мгновенно охватила ярость. Пиетт уже отчётливо видел, как вздувается броня, как из каждого отверстия выплескивается кипящий гнев, и понял, что совершил свою последнюю в жизни ошибку.

Вейдер шагнул вперёд, через световые годы смертельно потянулась рука… и тут Скайуокер придержал его за локоть.

— Папа, пожалуйста…

Всего два негромких слова по силе воздействия сравнялись с мощностью выстрела счетверённой турболазерной пушки⁽¹⁾. Кулаки Вейдера сжались. Он прекратил попытки вырваться из руки сына и снова посмотрел в пару настойчивых, непреклонных голубых глаз. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, возможно переговариваясь между собой. Затем, почти слышимо, ярость Вейдера утихла, и он, сбросив руку сына со своей, отступил на шаг от голопроектора. Пиетт судорожно вздохнул. «Если мы когда-нибудь окажемся по одну сторону, Скайуокер, я выставлю тебе литр Виренского столетней выдержки.»

Скайуокер подмигнул ему, и внутренний бухгалтер Пиетта сразу же пожалел об этой мысли.

— И что же, — процедил Вейдер, — натолкнуло Вас на столь экстравагантную мысль, адмирал?

Пиетт постарался принять максимально непринуждённый и рассудительный вид. Что не слишком получилось, исходя из того, что он собирался сказать.

— Сэр, несколько недель назад Вы публично отреклись от Императорского Престола. Согласно существующим прецедентам, это влечёт за собой отставку со всех занимаемых Вами воинских должностей. Следовательно, — если уж это станет концом, то эффект будет оглушительным, — я не обязан более выполнять Ваши приказы.

Повисла длительная пауза. Вейдер пытался переварить невероятный факт, что кто-то может оказаться настолько фантастически глуп, чтобы высказать нечто подобное ему прямо в лицо и не один раз, а дважды.

Прежде чем тишина затянулась достаточно, чтобы показалось, что кто-то завис, в беседу решительно вмешался Скайуокер:

— Пап, а знаешь — он прав.

Система ИВЛ отработала два цикла, прежде чем Вейдер повернулся и уставился на более опытного представителя мятежников.

— По сути, если он выполнит твой приказ, то нарушит присягу.

Вейдер ткнул в сторону сына указательным пальцем:

— Я вам сообщу, когда мне потребуется помощь мятежников и изменников в толковании Устава Флота Империи.

— С формальной точки зрения, тебя должны были выставить с корабля ещё несколько недель назад…

— Хватит, — громоподобный бас сменился угрожающим шипением, — вряд ли адмирал переживёт этот разговор, если мне придётся удалить из моей каюты его защитное силовое поле.

Шлем Вейдера повернулся и яростно вперился в Пиетта:

— Ведь именно поэтому Вы попросили о его присутствии, не так ли?

— Просто я знаю, что для Вас важно его мнение, сэр, — выдавил слабую улыбку Пиетт.

— Его мнение не существенно, — фыркнул Вейдер, — он — просто назойливый и излишне самоуверенный щенок.

— Это у меня по линии матери, знаешь ли, — вставил Скайуокер, в точности копируя язвительный сарказм Соло. Вымученная улыбка Пиетта сменилась придушенным смехом, но потом, когда Вейдер резко, словно атакующий ваапад⁽²⁾, обернулся к сыну, адмирала вновь охватила паника.

— Твоя мать не повод для шуток, сопляк.

— А я над ней не смеюсь, — возразил Скайуокер, вкладывая в слова больше снисходительности, чем Пиетт слышал от кого-либо со времен адмирала Оззеля и его фиаско 22-го года⁽³⁾ с «множеством незарегистрированных поселений»⁽⁴⁾, — я прикалываюсь с тебя. И уже довольно давно.

— То, что ты вытворяешь, — огрызнулся Вейдер, — это сознательное и непочтительное досаждение.

— Да, — сказал Скайуокер, — Я — да. А он — нет.

Внезапно посерьёзнев, он мотнул подбородком в сторону Пиетта:

— Судя по тому, что я видел за прошедшие месяцы, он - компетентный, вежливый человек, которого уважают все его подчинённые. И ты тоже. Поскольку, как мы только что выяснили, ты не способен и пяти минут вытерпеть непочтительного зануду, не говоря уже о двадцати пяти годах.

— Двадцати восьми.

Вейдер и Пиетт синхронно замерли, бросив друг на друга изумлённые взгляды, но потом оба нашли другой объект для внимания — Скайуокера, качавшего головой с ироничной, но доброжелательной улыбкой.

— Прошу прощения, двадцати восьми лет. Суть в том, что он, очевидно, эксперт по тому, как на тебя не давить. И не кажется ли тебе, что у него имеются весьма веские причины для того, чтобы делать это сейчас?

— Его причины, — ответил Вейдер, бросив убийственный взгляд на своего велеречивого отпрыска, — вполне очевидны.

— Как бы впечатляющ ни был я, не думаю, что он настолько бестолков, чтобы, раздражая тебя, пытаться набрать очки у меня.

Крайне раздражённо пробурчав что-то, Вейдер двинулся прочь от того, кто, по его мнению, превратился в бич его существования. Но, оказавшись на дальнем конце платформы, он развернулся и, впившись взглядом в Пиетта, ринулся обратно.

— Ну? Вы намерены объясниться или так и останетесь стоять истуканом?

В голове что-то щёлкнуло, и неожиданно для себя Фирмус С. Пиетт разозлился как никогда в жизни.

— Мне не требуется объясняться, сэр. Приняв командование этим кораблем, я принял на себя и ответственность за честь Империи. Я поклялся никогда не изменять ей, и вся Галактика, включая и Вас, сэр, может провалиться во все девять коррелианских преисподних, если я преступлю эту клятву!

Слова иссякли, дыхание перехватило, и, нахмурившись, он просто остался стоять. Не закончив движения, Вейдер замер, уставившись на него,. он действительно поставил его на место!⁽⁵⁾ Богиня, наконец-то ему удалось зацепить за живое⁽⁶⁾ этого зарвавшегося металлического ублюдка! Пиетт, для разнообразия, наверное, почувствовал себя могущественным, прямо-таки захмелевшим от адреналина, и да, этой маленькой речью он наверняка подписал себе смертный приговор. Скайуокер подался со своего места с таким видом, точно в любой момент ожидает убийства,. но кого это волнует! Звёзды! Если именно так можно выпустить наружу свой гнев, то неудивительно, что Вейдер никогда не пытался его обуздать!

Не считая… не считая того, что сейчас он, наверное, был таким же. Однако, Пиетт не наблюдал ни одного из обычных признаков вспышки гнева… буквально ни одного. Словно столкнувшись с каким-то непонятным новым существом, Вейдер стал неподвижен и холоден, как дюрасталевая переборка. Точно до этого момента Пиетт для него не существовал. На заднем плане Скайуокер, не сводя глаз с отца, опустился в своё кресло.

Когда спустя несколько минут стало понятно, что Вейдер не собирается говорить, Пиетт, наконец, продолжил:

— Я понимаю, что Империи более не существует. Возможно, для Вас, сэр, это была всего лишь… работа. Но для меня она имела значение, и я не стану бесчестить её. И если я каким-либо образом могу сохранить ту её частичку, что мы хранили все эти годы, я сделаю это.

Наконец, Вейдер зашевелился, и Пиетт собрался в ожидании неизбежной волны пренебрежения. Но ситх лишь повернулся к Скайуокеру.

— Оставь нас.

Несколько секунд Скайуокер внимательно изучал его, потом кивнул, ободряюще подмигнул Пиетту и исчез из зоны видимости камеры голокома. Через мгновение Пиетт услышал отдалённое шипение закрывающейся двери и крепко сцепил руки за спиной, когда Вейдер повернулся к нему.

— Вы решили, что я предал Вас, адмирал?

Пиетт сглотнул, надеясь, что это не будет заметно.

— Я никогда этого не говорил, милорд.

— Скорее Вы это подразумевали.

Пиетт по-прежнему держал руки за спиной: устоявшаяся привычка побуждала его заткнуться и не трогать наживку… но нет. Нет, с этим покончено.

— Это не мое желание, сэр. Но да, в известной степени я так считаю. Если бы я или любой другой командующий подобным образом сдал свой флот, Вы бы нисколько не оправдали его. Не только я, но и все люди на борту этого корабля в течение последних двадцати пяти лет прилагали немалые усилия и принесли огромные жертвы на службе Империи, и если после всего этого их столь бесцеремонно бросают,. — адмирал вынужденно прервался, на мгновение гнев и горе захлестнули его.

Вейдер никогда не терпел жалобных речей.

— Что, адмирал?

Пиетт заставил себя успокоиться.

— Это покажет им, что всё, ими сделанное, для Вас не имеет никакого значения. Не поступайте так с ними, сэр, — он тяжело сглотнул, — не делайте этого.

— Вы думаете, что я какая-то всесильная машина? — прошипел Вейдер, — думаете, я могу мановением руки привести этот корабль в пригодное для боя состояние? Вы думаете, что я смогу из ничего укомплектовать и снабдить его всем необходимым? Да даже если бы мне это удалось, как долго, по Вашему, я смогу поддерживать этот корабль в исправном состоянии против всего флота Республики?

— Мы и раньше справлялись с немалыми трудностями, сэр.

— Наступает момент, — категорично ответил Вейдер, — когда человек не может сделать ничего, кроме как смириться со своей участью. Бессмысленно сопротивляться судьбе.

— Не соглашусь, сэр, — возразил адмирал и бесстрашно добавил, — думаю, что и Ваш сын с этим не согласится.

Вейдер отвернулся, в очередной раз раздраженно фыркнув:

— Мне нельзя было подпускать его к Вам.

— Это на самом деле не его влияние, сэр.

— Значит, Вы такой же дурак, как и он.

— Если под этим Вы подразумеваете, — упрямо выпятил челюсть Пиетт, — что мы оба заботимся о Вашем благополучии, несмотря на все Ваши попытки оттолкнуть нас, то я сочту это комплиментом, милорд.

Заметив, что удивление быстро перерастает в отторжение, он добавил:

— И Вы не можете сказать, что я не знаю, о чём говорю. Я почти тридцать лет знаю Вас, сэр, и я до сих пор с Вами. И я… я полагаю, что заслужил хоть каплю Вашего доверия.

По сути, всё сводится к этому — доверяет ли ему Вейдер настолько, чтобы понять, что неповиновение адмирала — не предательство. Двадцать восемь лет, и вот настал момент истины. Вейдер молчал удручающе долго.

— Это заслуживает большего, адмирал, — сказал он наконец. — То, что у меня нет ничего, что можно было бы раздать, — не ваша вина.

— Это заслуживает больше, чем каплю, адмирал, — наконец заговорил он, — в том, что мне нечего дать, нет Вашей вины.

Ситх устремил взгляд куда-то вдаль, вспоминая, сожалея о чём-то,. Пиетт не мог знать о чём, кроме того, что это явно связано с каким-то страшным предательством. Кеноби? Вот почему любая измена, какой бы незначительной она ни была, не встречала у него ни малейшего снисхождения?

«Смотри, не залезь слишком глубоко для себя.» Даже Скайуокер не мог безнаказанно упоминать о Кеноби.

— Что ж, милорд, — сказал Пиетт преувеличенно бодро, — самая замечательная вещь в отставке — это то, что можно позволить себе немного рискнуть.

— Отставка?

— Вы отреклись от престола, сэр.

— Доверие — это одно, адмирал, — погрозил ему пальцем Вейдер, — терпение — другое.

— Уверен, сэр, что Ваше лидерство во всех отношениях продолжит вдохновлять нас ещё долгие годы.

Вейдер заметно рассердился.

— Я смотрю, ко всему прочему Вас требуется вывести и из-под влияния принцессы, пока Вы окончательно не заразились.

— Да, так точно, — Пиетт откашлялся, — призна́юсь, это её слова.

Он с удовольствием вспомнил, как чу́дно посинела шкура Борска Фей’лиа, когда она бросила ему эту фразу.

— Отлично, — нетерпеливо махнул рукой Вейдер, — ну, так что это за пакет предложений, который Вы хотите навязать мне и Комитету?

Пиетт сдержал свое радостное оживление и постарался принять вид серьёзного, разумного, изобретательного человека с опытом, имеющего остроумный и перспективный план.

— Вкратце, милорд, я намерен предложить…

* * *

— …перепрофилировать «Исполнитель» в орбитальный учебно-тренировочный центр.

— «Исполнитель» в учебно-тренировочный центр? — вытаращил глаза Борск Фей’лиа.

— Точно так, сенатор. Мне известно, что Новая Республика эксплуатирует значительное количество старых звёздных разрушителей, в том числе несколько кораблей типа «Исполнитель». Не сомневаюсь, что для вашего флота будет полезно иметь в наличии корабль, на котором курсанты могли бы стажироваться, не мешая проведению боевых операций⁽⁷⁾.

— И кто, — прорычал Фей’лиа, — рассказал Вам об этом?

Принцесса тихо откашлялась, явно скрывая смешок.

— Не думаю, советник, что реестр кораблей флота является секретной информацией. Или я не права, генерал Кракен?

— Как всегда, в точку, принцесса, — отозвался генерал разведки Новой Республики, живо и непочтительно, как и подобает бывшему мятежнику.

— В таком случае, советник, мы можем позволить адмиралу Пиетту продолжить его выступление?

Принцесса улыбнулась своей самой тёплой и милой улыбкой «возрази-мне-и ты-пожалеешь-что-родился-на-свет». Фей’лиа хмыкнул и откинулся на спинку кресла. Генерал Кракен хихикнул в рукав, а Пиетт прочистил горло.

— Как я уже отметил, по моему мнению, данное соглашение принесёт флоту Республики практическую пользу в плане образования, — сказал он и осторожно, не отвечая на взгляд Фей’лиа, продолжил — кроме того, я обращаю внимание на то, что ваши операции в зонах конфликтов на Среднем и Внешнем кольцах привели к некоторому ослаблению контроля в системах Ядра…

Прежде чем Фей’лиа успел хотя бы фыркнуть от возмущения, генерал Кракен разразился бурным хохотом:

— Ситх Вас дери, адмирал, Вы прекрасно подготовились! — он стукнул ладонью по столу и добавил, — для Вас, сэр, в любое время найдётся работа в моём заведении.

— Большая честь для меня, генерал, — ответил Пиетт, надеясь, что это не станет фатальным дипломатическим промахом. Фей’лиа бросил умоляющий взгляд на принцессу, отчаянно пытавшуюся сдержать улыбку.

Со звуком, подобным взрыву небольшой мины, откашлялся генерал Мадин.

— Адмирал Пиетт, если Вы предлагаете доверить оборону какого-либо сектора Дарту Вейдеру, то Вам стоит ещё раз подумать. Полагаю, я говорю за всех нас.

— Я совершенно согласен с генералом, — запальчиво воскликнул Фей’лиа.

Кракен хмыкнул: кажется, соглашение между Фей’лиа и Мадином стремительно умирало.

— Разумеется, нет, — ответил Пиетт, — это было бы чересчур. Однако «Исполнителю» есть что предоставить и помимо огневой мощи. Я предлагаю использовать имеющиеся у нас ангары в качестве мобильной стартовой и промежуточной платформы для эскадрилий звёздных истребителей. На нём свободно разместятся двенадцать полных эскадрилий, с резервными машинами и всем необходимым персоналом, что обеспечит оперативное прикрытие внешней орбиты Корусанта, освободив тем самым для ведения операций более тяжёлые корабли, оборудованные гипердвигателями.

Присутствующие в зале военные проявили живейший интерес: Кракен присвистнул, даже Мадин не удержался и на полмиллиметра приподнял бровь. Фей’лиа тоже выглядел заинтересованным, заключив, по-видимому, что сам «Исполнитель» не имеет возможности двигаться в гиперпространстве.

— Весьма интересное предложение, адмирал, — сказала принцесса. Её глаза улыбались ему... интересно, насколько она информирована о его маленькой размолвке с Вейдером?

— Но у меня возник один вопрос. Мы ведь всё-таки можем настоять на сдаче Вашего корабля и использовать его по предназначению, уже как нашу собственность. Почему Вы считаете целесообразным сохранить его статус корабля Флота Империи?

— Я поддерживаю замечание Главы Государства! — хлопнул ладонью по столу Фей’лиа.

— …не каждый день такое услышишь, — едва слышно пробормотал Кракен.

Нетерпеливое внимание всех присутствующих сосредоточилось на Пиетте, который почувствовал бы себя совсем одиноко на своей стороне стола, если бы не тёплый, ободряющий взгляд принцессы. Как бы страстно Органа ни боролась за свою команду, однако в этой игре она желала победы ему.

Пиетт откашлялся.

— Сегодня ранним утром я имел честь осмотреть Дворцовый Мавзолей. Несмотря на многочисленные изменения, мемориал, посвященный бойцам Империи, погибшим на Явине, сохранён. Мне рассказали, что оказывалось весьма серьёзное давление, чтобы этот мемориал был демонтирован, учитывая сколько невинных жизней погубила «Звезда Смерти» на Альдераане и в других местах.

При упоминании Альдераана в зале воцарилась тишина. Принцесса пристально смотрела на адмирала.

— То, что Новая Республика даже в час своего триумфа смогла почтить потери своих врагов, — это её великая заслуга. Вы сохранили верность идеалам Восстания — свобода даже для тех, кто сражался против вас, — тяжело опираясь на руки, он наклонился вперёд и серьёзно продолжил, — на борту «Исполнителя» находятся триста тысяч человек, многие годы служивших и страдавших за государство, в которое они верили. И хотя это было не нынешнее государство, я надеюсь, что дух, который смог воздать должное людям, служившим на борту «Звезды Смерти», сможет с уважением отнестись и к нашей жертве.

— Итак, отвечая на Ваш вопрос, Ваше Превосходительство, — адмирал чуть кривовато улыбнулся, — я полагаю, что для Новой Республики нет никакой выгоды в том, чтобы согласиться на моё предложение… кроме удовлетворения от того, что она поступила правильно.

К его удивлению, принцесса рассмеялась — не издевательски, а искренне, весело, беззаботно. Несколько сидевших за столом руководителей Альянса присоединились к ней, в том числе даже невозмутимый Мадин. Насупившийся Фей’лиа смиренно вздохнул, словно учитель, подменяющий коллегу в особо буйном классе и знающий, в чем суть шутки, но находящий её дурацкой.

— Да, адмирал, — с усмешкой пояснил генерал Кракен, — Вы заговорили сейчас как повстанец!

И с этого мига дипломатия стала вдруг самым простым в мире занятием.

Примечания:

Переводчику на кофеин — карта Я.Пэй: 2204 3107 3946 0551

1) 192. Счетверённая турболазерная пушка — тяжёлая версия сдвоенного турболазера, устанавливавшаяся линейные корабли различных типов, а так же на авианесущие разрушители типа "Провидение" (англ. Providence-class carrier/destroyer) и универсальные десантные корабли типа "Аккламатор" ("Одобряющий", англ. Acclamator-class assault ship). Счетверённые турболазерные пушки отличали повышенной энергией залпа примерно равной 200 гигатоннам взрывчатки, если считать по тротиловому эквиваленту, то это 8,368х10^20 Дж. Для сравнения, мощность взрыва разработанной в СССР в 1956 — 1961 г.г. термоядерной авиационной бомбы АН602 ("Царь-бомба") составила 58,6 мегатонны в тротиловом эквиваленте или около 2,4х10^17 Дж.

Вернуться к тексту

2) 193. Ваапад — (в данном случае) существо, с энергетического мира Сарапин и его лун. Это коричневые шарообразные существа с двумя жёлтыми глазами и множеством (от семи и более) щупалец, используемых для убийства добычи. Ваапад атакует свою жертву щупальцами настолько быстро, что невооруженному глазу кажется размытым пятном.

Вернуться к тексту

3) 194. 3 ДБЯ — 22-й год от провозглашения Первой Галактической империи.

Вернуться к тексту

4) 195. Слова адмирала Оззела, сказанные в разговоре с Дартом Вейдером при обнаружении базы повстанцев на Хоте. Цитата из фильма "Звёздные войны. Эпизод 5: Империя наносит ответный удар": "My lord, there are so many uncharted settlements. It could be smugglers, it could be…", т.е. "Милорд, существует множество незарегистрированных поселений. Это могут быть контрабандисты, это могут быть..."

Вернуться к тексту

5) 196. В оригинале: "caught him at the knees".

Вернуться к тексту

6) 197. В оригинале: "a curve ball".

Вернуться к тексту

7) 198. В оригинале: "throwing a hydrospanner into field operations"... В ДДГ есть выражение "совать гидроспаннер в шестерёнки" в смысле "совать палки в колёса". Гидроспаннер (англ. hydrospanner, он же гидроключ) — распространённый тип ручного инструмента, использовавшийся в качестве универсального торцевого ключа или поворотного зажима.

Вернуться к тексту