По ту сторону дневника (джен)

После успешного прохождения первого тура отношение к Гарри в Хогвартсе резко изменилось. Его полет вокруг Венгерской Хвостороги был настолько впечатляющим, что даже самые ярые скептики не могли не признать его мастерства. Значки «Поттер — вонючка» исчезли так же быстро, как и появились, сменившись восхищенным шепотом в коридорах. Гарри снова стал героем.

И Рон вернулся.

Он подошел к ним в гриффиндорской гостиной, его уши пылали, а вид был донельзя жалким.

— Гарри, — промямлил он. — Я… я был неправ. Это было гениально. Я вел себя как полный кретин.

Гарри, измученный враждебностью и одиночеством, был готов простить его в ту же секунду. Но прежде чем он успел что-то сказать, вмешалась Джинни. Она сидела в кресле рядом и даже не подняла на брата глаз, продолжая листать книгу.

— Ты не просто вел себя как кретин, Рон, — ее голос был спокойным и холодным, как лед на Черном озере. — Ты им был. Ты предал своего лучшего друга в самый тяжелый для него момент. Ты наслаждался его унижением. И теперь, когда он снова стал знаменитым, ты приполз обратно. Это не дружба. Это паразитизм.

Рон побагровел от ярости и стыда.

— Я не с тобой разговариваю!

— А зря, — так же спокойно ответила Джинни, наконец подняв на него взгляд. В ее глазах не было злости, лишь усталое презрение. — Может, хоть раз в жизни послушал бы кого-то умнее себя. Но тебе решать. Гарри — добрый человек. Слишком добрый. Он тебя простит. Но мы с Гермионой — нет. Мы не забудем. Так что если ты снова станешь частью его жизни, то знай: мы будем следить за тобой. И при первой же твоей попытке снова его ранить или использовать, мы сделаем твою жизнь невыносимой. Понятно?

Гермиона, сидевшая рядом с Гарри, молча кивнула, подтверждая каждое слово. Ее взгляд был не менее суровым.

Рон сглотнул. Он столкнулся с единым фронтом, который не мог пробить. Он посмотрел на Гарри, ища поддержки. Гарри вздохнул.

— Джинни права, Рон. Ты очень сильно меня обидел. Но… мы через многое прошли вместе. Я… я принимаю твои извинения. Она также права в том что еще раз — и все будет кончено. Навсегда.

Так Рон вернулся в их компанию. Но это была уже не та компания. «Золотое трио» было разрушено. Теперь это было «дуо» Гарри и Гермионы, к которому прилагался Рон на испытательном сроке, и Джинни, исполнявшая роль негласного стража и идеологического лидера. Динамика изменилась безвозвратно.

Вскоре профессор МакГонагалл объявила о Святочном бале — традиционном мероприятии в рамках Турнира Трех Волшебников. Для большинства учеников это стало главной темой для разговоров и переживаний. Для Джинни это стало новым этапом ее многоходовой операции.

Джинни знала, что по канону этот бал должен был стать триумфом Рона в области эмоционального садизма по отношению к Гермионе и апофеозом неловкости для Гарри. Она не собиралась этого допустить.

Первым делом нужно было позаботиться о себе. Она не хотела, чтобы Гарри, не найдя никого другого, из чувства долга пригласил ее. Это было бы унизительно и нарушило бы ее тщательно выстроенный образ независимого союзника. Поэтому она действовала на опережение.

Невилл Лонгботтом был ее целью. Он был добрым, преданным и, что самое главное, ужасно стеснительным. Она видела, как он мучается, пытаясь набраться смелости, чтобы пригласить Гермиону, и знала, что его ждет отказ, так как Гермиона уже втайне надеялась пойти с Гарри.

Джинни подкараулила его после урока Травологии.

— Невилл, привет.

— О… п-привет, Джинни, — заикаясь, ответил он, роняя на землю горшок с прыгучей луковицей.

Она помогла ему собрать рассыпавшуюся землю.

— У меня к тебе деловое предложение, — сказала она прямо, без обиняков. — Мы оба не любим быть в центре внимания. Мы оба, скорее всего, будем до последнего тянуть с приглашением на бал. И в итоге либо никуда не пойдем, либо пойдем с кем-то, с кем нам будет неловко.

Невилл смотрел на нее, как кролик на удава.

— Я предлагаю заключить пакт о ненападении, — усмехнулась Джинни. — Пойдем на бал вместе. Как друзья. Без всяких романтических глупостей. Просто чтобы хорошо провести время и избежать всего этого унизительного процесса поиска пары. Что скажешь?

Лицо Невилла выразило такое облегчение, что, казалось, он сейчас взлетит.

— Д-да! — выпалил он. — Да, Джинни! Это гениальная идея! Спасибо!

Она решила вопрос со своей парой и одновременно укрепила дружбу с Невиллом, который теперь смотрел на нее с обожанием и благодарностью. Один ход — две цели достигнуты.

Теперь нужно было разобраться с главной парой вечера. Джинни видела, как Гарри мучается. Он хотел пригласить Чоу Чанг, но был слишком нерешителен. А на Гермиону, которая расцвела после комплиментов Джинни и возросшего внимания со стороны Гарри, он смотрел как на друга, не видя очевидного.

Рон, как и ожидалось, вел себя отвратительно. Он не приглашал Гермиону сам, но при этом злился на каждого, кто обращал на нее внимание. Когда Виктор Крам, чемпион Дурмстранга и мировая звезда квиддича, пригласил Гермиону, и та, сияя от счастья, согласилась, Рон чуть не лопнул от злости.

— Он же с тобой играет! — шипел он на Гермиону. — Он пытается выведать у тебя секреты Гарри! А ты и рада! Братаешься с врагом!

— Он мне не враг! — отрезала Гермиона. — И я пойду на бал с тем, с кем захочу!

Джинни наблюдала за этой сценой с удовлетворением. Гермиона научилась давать отпор. Но этого было мало. Нужно было, чтобы и Гарри наконец открыл глаза.

Наступил вечер бала. Джинни помогла Гермионе собраться. Когда та вышла из спальни, все в гостиной ахнули. Она была не просто красивой. Она была ослепительной. Ее вечно растрепанные волосы были уложены в элегантный узел, а парадно-выходная мантия цвета васильков подчеркивала ее фигуру и делала глаза еще ярче.

Гарри стоял рядом с Роном и просто потерял дар речи. Он смотрел на свою лучшую подругу так, словно видел ее впервые. В его взгляде промелькнуло нечто новое — не просто удивление, а восхищение и… что-то еще. Что-то похожее на сожаление.

Джинни подошла к ним. Она сама выглядела очень мило в своей простой, но элегантной светло-зеленой мантии, которую ей прислала мама. Но она сознательно не пыталась затмить Гермиону. Сегодня был не ее вечер.

— Ты выглядишь потрясающе, Гермиона, — искренне сказала она. — Крам упадет замертво.

Она повернулась к Гарри, который все еще не мог отвести от Гермионы глаз.

— А ты, чемпион, смотри не споткнись на лестнице, когда будешь открывать бал, — подмигнула она. — Удачи.

Джинни взяла под руку подошедшего Невилла, который выглядел ужасно нарядным и гордым, и они отправились в Большой Зал. Она оставила Гарри наедине с его мыслями и сногсшибательной Гермионой.

Бал был в самом разгаре. Гарри неуклюже танцевал с Парвати Патил, но его взгляд то и дело возвращался к Гермионе, которая легко и грациозно кружилась в танце с Виктором Крамом. Она смеялась, и ее смех был таким счастливым и беззаботным, что у Гарри неприятно закололо где-то в груди. Рон сидел в углу с кислой миной, сверля Гермиону взглядом, полным ядовитой ревности.

Джинни танцевала с Невиллом, болтала с другими гриффиндорцами и держалась в тени. Она была наблюдателем, дирижером, который смотрит, как оркестр исполняет его партитуру. Все шло по плану. Почти.

Кульминацией вечера, как она и ожидала, стала ссора. Когда танец закончился, Рон подошел к Гермионе и Краму.

— Что, Гермиона, набраталась с врагом? — злобно прошипел он.

— Что ты несешь, Рон? — устало спросила Гермиона. — Мы просто танцуем.

— А, ну да, просто танцуете! Он же чемпион Дурмстранга, а ты подружка чемпиона Хогвартса! Ничего личного, просто шпионаж!

Крам нахмурился, не до конца понимая, в чем дело, но чувствуя враждебность.

— Если ты не доверяешь своей подруге, это твои проблемы, — сказал он с сильным болгарским акцентом.

— Отвали, — огрызнулся Рон и, схватив Гермиону за руку, потащил ее в сторону. — Нам надо поговорить.

Гарри, увидев это, бросил свою партнершу и пошел за ними. Джинни, извинившись перед Невиллом, незаметно последовала за ними. Она знала, что сейчас произойдет самая уродливая сцена вечера, и она должна была ее использовать.

Они вышли в пустой холл.

— Ты позоришь Хогвартс! Ты позоришь всех нас! — кричал Рон на Гермиону.

— Я никого не позорю! — со слезами на глазах кричала в ответ Гермиона. — Я имею право веселиться! А ты просто злишься, что тебя никто не пригласил!

— Меня бы пригласили, если бы я был знаменитым чемпионом по квиддичу! — взвизгнул Рон. — А не просто…

— Просто кем, Рон? — ее голос стал ледяным. — Просто моим другом? Так вот, знай, ты ведешь себя совсем не как друг!

Гарри пытался вмешаться, но они его не слушали. Ссора была уродливой, полной яда и взаимных обид. Она закончилась тем, что Гермиона, рыдая, убежала вверх по лестнице, а Рон, пнув доспехи, ушел в противоположном направлении.

Гарри остался один посреди холла, растерянный и подавленный.

Джинни вышла из тени.

— Тяжелый вечер? — тихо спросила она.

Гарри вздрогнул.

— Джинни… ты все слышала?

— Весь замок слышал, — горько усмехнулась она. — Рон сегодня превзошел сам себя.

Джинни подошла и села на ступеньку рядом с ним. Некоторое время они молчали.

— Она была такой красивой, — вдруг сказал Гарри, глядя в пустоту.

— Да, — согласилась Джинни. — Она всегда красивая. Просто сегодня это заметили все.

— Я должен был ее пригласить, — вырвалось у Гарри. — Я… я идиот.

Джинни посмотрела на него. Вот он, момент истины. Момент, когда семена, которые она так долго сажала, наконец-то дали росток.

— Да, Гарри, — мягко, но твердо сказала она. — Ты идиот. Но это поправимо. А вот Рон… он не идиот. Он просто такой, какой есть. И он никогда не изменится.

Она помолчала, давая ему обдумать эти слова.

— Знаешь, в чем его главная проблема? — продолжила Джинни. — Он не может радоваться за других. Он не радовался за тебя, когда Кубок выбрал тебя. Он не радовался за Гермиону, когда ее пригласил Крам. Он хочет, чтобы все хорошее доставалось только ему. А когда не получается, он пытается испортить это хорошее другим.

Джинни говорила не как злая сестра, а как психолог, ставящий диагноз. Бесстрастно и точно.

— Гермиона заслуживает большего, — сказала она. — Она заслуживает того, кто будет гордиться ее умом. Кто будет радоваться ее успехам. Кто увидит, какая она красивая, не только тогда, когда она наденет бальное платье.

Она встала.

— А теперь иди и найди ее, — приказала Джинни. — Не для того, чтобы извиняться за Рона. А для того, чтобы сказать ей, что ты был идиотом. И что она была самой красивой девушкой на этом балу. И что тебе жаль, что ты танцевал не с ней.

Гарри поднял на нее глаза. В них больше не было растерянности. Была решимость.

— Ты права, — сказал он, вставая.

— Я знаю, — улыбнулась Джинни. — А теперь иди.

Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся на лестнице. Ее работа была сделана. Джинни не просто столкнула их. Она дала Гарри ключ к пониманию ситуации и четкую инструкцию к действию. Она была не просто свахой. Она была катализатором, который запустил долгожданную химическую реакцию.

Возвращаясь в Большой Зал, она чувствовала себя уставшей, но довольной. Джинни отыграла свою роль тихой, наблюдательной подруги, которая в нужный момент говорит нужные слова. Ее маска «влюбленной дурочки» была так далеко, что казалась воспоминанием из другой жизни.

Она нашла Невилла, который преданно ждал ее с двумя бокалами тыквенного сока.

— Все в порядке? — с беспокойством спросил он.

— Теперь да, — кивнула Джинни, принимая сок. — Теперь все будет в порядке.

Она знала, что один разговор не решит всех проблем. Впереди у Гарри и Гермионы был долгий и сложный путь. Но сегодня был сделан самый важный шаг. Гарри наконец-то увидел Гермиону не просто как друга. А она… она нашла своего архитектора. И этот архитектор не собирался останавливаться на достигнутом.