Секреты сословного общества (гет)

Полгода спустя

Утренний свет пробивался сквозь занавески спальни в доме Гриммо. Гермиона проснулась медленно, наслаждаясь теплом постели и тихим дыханием Гарри рядом.

Что-то было не так. Не плохо не так — хорошо не так. Какое-то новое ощущение, словно что-то изменилось за ночь.

Она потянулась, зевнула... и замерла.

На безымянном пальце левой руки красовалось кольцо, которого там не было вчера. Тяжелое, старинное, с гербом дома Поттеров, вырезанным в темном камне. А на среднем— еще одно, с символом Певереллов: треугольник, круг и линия, заключенные в изящную оправу.

— Гарри, — прошептала она, потрясая его за плечо. — Гарри, проснись!

— Что? — он открыл глаза, мгновенно насторожившись. — Что случилось?

— Кольца, — она протянула руки. — Откуда кольца? Ты ночью надел мне кольца?

Гарри сел, изучая ее руки. Его лицо озарилось пониманием и радостью.

— Магия родов, — сказал он тихо. — Она приняла тебя. Признала леди дома.

— Но как? Я же не...

— Магия признает тебя Леди Поттер и Певерелл — он взял ее лицо в ладони. — Это официально, Законы магии. Прислушайся к себе. Свойство нашей связи изменилось.

Гермиона смотрела на кольца, не веря глазам. Год назад она была сломленной рабыней. Теперь сама магия называла ее леди древних домов.

— Это означает... — начала она.

— Это означает, что надо готовится к свадьбе, — закончил Гарри. — звонить маме.

— Маме?

— Они вернулись из Австралии три месяца назад. Сейчас они живут в Оксфорде, Джон готовится преподавать в медицинской школе, Джин как всегда, занимается косметической стоматологией.

— Но они меня не помнят. Откуда ты вообще все это знаешь?

— Помнят конечно. В Мельбурне в магическом госпитале сняли твоё заклинание. Я знаю, потому что оплатил счет за лечение, общался потом с ними. Когда тебя вызволил и ты начала приходить в себя, связался с ними. Извини, они взяли с меня слово, что я не расскажу тебе о них. Я знаю, откуда в тебе взялось твое упрямство, переходящее в упертость. Джон сказал, что не хочет общаться с дочерью-рабыней. Это мы устранили. Захочет ли он общаться с Леди Поттер?

Кстати, если снять Фиделиус и магло-отталкивающие чары с Блэкмора, то можно тебя сделать маркизой Блэкмор в магловском мире. Будешь внуков королевы называть кузенами.

Слезы катились по ее щекам — слезы радости, облегчения, благодарности за второй шанс.

— Я недостойна твоей любви. Ты опять меня спасаешь, Гарри Поттер! — прошептала она.

— Конечно достойна. Вон на пальцах доказательства. Просто нужно время, чтобы ты сама это поняла.

— Дай мне пожалуйста мамин телефон.

Еще полгода спустя.

Сад поместья Поттеров преобразился за последние месяцы. Гермиона, в свободное от Визенгамота и занятий в университете время, с энтузиазмом взялась за его восстановление. Она проштудировала книги по волшебному садоводству и вечной трансфигурации, и теперь среди зелени журчал фонтан, а клумбы пестрели цветами. Именно здесь, на скамейке под старым дубом, она сообщила ему новость.

— Гарри, — сказала она, поворачиваясь к нему. В руках у нее был белый пластиковый тест. — Нам нужно поговорить.

Гарри лукаво улыбался..

— Гермиона, я же чувствую тебя. Мы будем родителями?

— Будем, — улыбнулась она сквозь слезы. — Я на пятой неделе.

Он подхватил ее на руки и закружил, смеясь от счастья.

— Я буду папой! Ты будешь мамой!

— Страшно, — призналась она, когда он поставил ее на землю. — Что если я не смогу? Что если...

— Эй, — он взял ее лицо в ладони. — Ты самая сильная женщина, которую я знаю. Ты прошла через ад и осталась доброй. Ты будешь прекрасной матерью.

— А ты будешь прекрасным отцом.

Они сидели в саду до заката, строя планы. Детская в комнате рядом с их спальней. Имена — Лили, если девочка, Джеймс, если мальчик. Никаких нянь — они сами хотели растить ребенка.

— Знаешь, что самое важное? — сказала Гермиона, сидя на его коленях и положив голову ему на плечо.

— Что?

— Наш ребенок будет расти в любви. Настоящей, безусловной любви. Он никогда не узнает, что такое чувствовать себя нежеланным.

— Никогда, — согласился Гарри, обнимая ее крепче. — Наши дети будут знать, что их любят просто за то, что они есть.

Восемь месяцев спустя

Лили Джин Поттер родилась на рассвете, с первыми лучами майского солнца. Семь фунтов чистого счастья с темными волосами отца и решительным подбородком матери.

— Она идеальна, — прошептал Гарри, осторожно держа дочь на руках.

— Она наша, — добавила Гермиона, не в силах отвести взгляд от крошечного личика.

Малышка зевнула, сморщила носик и мирно заснула в объятиях отца.

— Привет, принцесса, — тихо говорил Гарри. — Я твой папа. А это твоя мама. Мы очень долго тебя ждали.

Гермиона чувствовала, как ее сердце готово разорваться от переполняющей его любви. Год назад она не могла поверить, что достойна любви. Теперь принимала из рук мужа свое величайшее счастье.

— Она изменит мир, — сказала она, поглаживая крошечную ручку дочери.

Цвет волос дочери поменялся на коричневый. Появились кудри.

— Метаморф. Нам предстоит интересное время. — прошептал Гарри.

За окном родильного отделения Святого Мунго кипела жизнь. Где-то спешили люди, решали проблемы, боролись с несправедливостью.

А здесь, в этой маленькой палате, рождалось новое будущее. Будущее, построенное на любви и доверии.

Пять лет спустя

Лили мчалась по саду дома поместья Поттеров. Ее смех звенел в воздухе как колокольчики. За ней бежал трехлетний Джеймс, пытаясь поймать сестру, как в игре в догонялки.

— Папа, папа! — кричала Лили, подбежав вплотную к отцу. — Смотри, что я умею!

Она сосредоточилась, высунув от усердия язык, и цветок в клумбе медленно изменил цвет с красного на синий.

— Молодец, принцесса! — Гарри подхватил ее на руки. — Но помни правило: магия только под присмотром взрослых.

Силы девочки росли нереальными темпами. Невербальная беспалочковая магия в пять лет — это очень круто.

— Знаю, знаю, — кивнула она серьезно. — А Джейми еще маленький для магии?

— Джейми покажет свою магию, когда будет готов.

Из дома вышла Гермиона с подносом лимонада. Она была беременна третьим ребенком, живот уже заметно округлился.

— Как мои волшебники? — спросила она, ставя поднос на садовый стол.

— Лили уже превосходит по силе половину выпускников Хогвартса, — сообщил Гарри. — А Джеймс съел половину грядки с волшебным горохом.

— Они вкусные! — защищался младший сын, его лицо было измазано землей.

Гермиона засмеялась и вытерла ему лицо:

Семья расположилась на одеяле под дубом. Дети играли, родители наблюдали. Простое, тихое счастье.

— Знаешь, о чем я думаю? — сказала Гермиона, положив голову Гарри на колени.

— О чем?

— О том, как странно все сложилось. Я мечтала изменить мир, бороться за права угнетенных, двигать вперед прогресс …

— Разве не этим вы занимаетесь в своем Визенгамоте?

— Гарри Джеймс Поттер-Блэк-Певерелл! Это твой Визенгамот! Я там твой представитель!

— Вот уж нет Леди Поттер-Певерелл! Согласно законам магии он такой же мой, как и твой! Ты сама себя представитель! Мне своих дел хватает.

— Ладно, уговорил. Но я не про это. Я нет так мечтала. Я думала, что буду работать в министерстве и делать карьеру. А мечтать по настоящему надо было вот об этом! О Джеймсе, Лили и безымянном мальчике.

Лили, будто услышала, подбежала к ним с букетом одуванчиков:

— Мамочка, это тебе! Потому что ты самая красивая!

— Спасибо, солнышко. — Гермиона приняла букет как драгоценность.

— А папе что? — спросил Гарри, притворно обижаясь.

— Папе я дарю объятия, — решила Лили и крепко обняла Гарри.

— Лучший подарок на свете, — прошептал он, закрывая глаза.

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в золотые тона. Где-то вдали кричали чайки, летя к Темзе. В доме готовился ужин — приготовлением руководил домашний эльф Кричер, давно переставший ворчать, с удовольствием заботился о семье. Вечером должны были появиться Грейнжеры и Леди Андромеда с внуком Тедди, наследником Дома Блэк, которого хотелось порадовать особо.

— Мы счастливы, — сказала Гермиона просто.

— Да, — согласился Гарри. — Мы счастливы.

* * *

Конец*