Гарри Поттер и Шоу Без Конца (гет)

Yesterday, When I Was Mad

You're much too kind,

I smiled with murder on my mind...

Yesterday, when I was mad,

And quite prepared to give up everything.

Pet Shop Boys

Вчера, Когда Я Был Безумен,

Ты была слишком добра,

Я улыбался с мыслями об убийстве...

Вчера, когда я был безумен,

Я был готов покончить со всем.

— Гермиона, может, ты все-таки все сначала обдумаешь... — сказал Сириус. Он, Наполеон и Сакеш с трудом поспевали за Гермионой, которая неслась по коридорам Р.Д. Сразу после заявления о поисках Стража она дезаппарировала, и им пришлось последовать за ней. Не нужно было быть гением, чтобы угадать, что было у неё на уме.

— Мне не нужно это обдумывать. — Отрезала она, следуя за своим пузырем.

— Ну хорошо, и в чем тогда твой план?

— План — найти Стража. — Пузырь привел её к тяжелым двойным дверям, ведущим в арсенал Р.Д.; она распахнула их и буквально влетела внутрь. Одна стена была уставлена боевыми волшебными палочками с подписанными именами владельцев; остальные три были заняты полками с талисманами, зельями, разными порошками, защитными браслетами и кучей прочих вещей, которые могли бы понадобиться агентам во время их вылазок. Гермиона схватила свою кобуру, которая висела на одной из стен, и накрутила на неё несколько защитных браслетов.

— Это безумная затея, — констатировал Наполеон.

— Рада это слышать, потому что ты идешь со мной!

— Я, с тобой?!

Она резко обернулась и наставила на него свою палочку.

— Ты будешь спорить со мной?!

— О нет! Я еще не сошел с ума.

— Хорошо, — она стремительно сунула палочку на место в кобуру. — Тогда быстро бери свой прутик и не забудь парочку браслетов

— Но я не думаю, что сейчас лучшее время для...

— Я же сказала, не спорь со мной!

— Гермиона, посмотри на себя, куда ты так торопишься? Ты просто поддалась эмоциям!

— Эмоции или не эмоции, а готовься отбыть прямо сейчас

— Прямо сейчас?! Мы же должны сначала...

— Не морочь мне голову! — заорала она на него. — У нас нет времени!

Наполеон схватил её за руку

— Успокойся, черт тебя возьми...

— Я чертовски спокойна. — огрызнулась она.

— Эй, эй, эй, горячие ирландские парни! — вмешался Сириус, вставая между ними. — Передохните немного, прежде чем драться.

Гермиона сделала шаг назад и уперла руки в бедра. Она плотно сжала челюсти, и упрямое выражение её лица было пугающе знакомо Наполеону — перед ним стояла женщина, которую ничего не может остановить, женщина, которая сломала ногу своему любимому только для того, чтобы пройти тест, женщина, которая пойдет до конца, чего бы это ей ни стоило. Все четверо стояли и глядели друг на друга.

Напряжение, повисшее в воздухе, было внезапно разорвано Пузырем, который появился перед ними.

— Агент Джонс, — послышался голос колдуна-охранника на входе в Р.Д.

Наполеон глубоко вздохнул.

— Да? — сказал он на удивление нормальным голосом.

— Тут хотят видеть Шефа Поттера. Она сказала, что он в курсе и ждет.

Гермиона нахмурилась.

— Кто это?

— Без понятия, — сказал Наполеон, пожимая плечами. — У него не было никаких встреч в расписании на сегодня.

Она повернулась к Пузырю:

— Она назвала свое имя?

Короткая пауза.

— Это Слаер, Гермиона.

«Слаеры», как помнила Гермиона, были кланом профессиональных истребителей вампиров. Со временем некоторые из них сами породнились с вампирами.

Гермиона и Наполеон обменялись встревоженными взглядами.

— Сейчас подойдем.

* * *

Гермиона с Наполеоном вошли в красиво и уютно украшенную гостевую лоджию Р.Д. На диванчике у стены сидела женщина, о которой Гермиона много слышала и читала, но которую никогда еще не видела. Гермиона взглянула на неё и едва скрыла удивление. Членом клана оказалась худенькая блондинка с яркими голубыми глазами, просто, но модно одетая — Гермиона представляла её совсем иначе. Она сидела, скрестив ноги, со скромным видом, но бойким взглядом.

Рядом с ней сидел бледный мужчина со светлыми, чуть седыми, волосами, весь одетый в черное, включая длинный кожанный плащ. Вероятно, это был её супруг-вампир. Гермиона попыталась вспомнить его имя... безуспешно.

Увидев их, женщина встала и улыбнулась.

— Вы, вероятно, Гермиона. — просто сказала она. Гермиона кивнула.

— Я — Баффи Саммерс, — сказала женщина. (да, именно Баффи — прим. пер.)

— Приятно познакомиться. А это Наполеон Джонс, заместитель Гарри, — сказала Гермиона.

— Мы говорили по телефону, Наполеон. А это Спайк. — Спайк пожал руку Наполеону, по какой-то причине оба слегка удивленно посмотрели друг на друга.

— Хмм, я вас знаю? — спросил Спайк, он говорил с кокни акцентом, очень похожим на акцент Наполеона. (акцент Лондонских низов, характерен глотанием начала слов; описывался в конце Фактора и в примечании к Шоу — прим. пер.)

— Я подумал о том же... — ответил Наполеон. — Но не думаю, что мы встречались, я бы вас помнил.

— Откуда вы?

— Лондон. А ваш акцент немного смешался, не так ли?

Вампир махнул рукой, соглашаясь.

— За сотню лет или около того что угодно перемешается.

На этом представление друг другу кончилось, Гермиона повернулась к Баффи.

— Вы договаривались с Гарри о встрече?

— Ну, не совсем. Он просил нас зайти, когда мы окажемся рядом с вами. Я приехала для консультаций с Советом Старейшин, так что мы решили заглянуть.

— Он говорил, зачем вы ему нужны?

— Нет, скорее нет...

Гермиона вздохнула.

— Гарри не может встретиться с вами прямо сейчас, он очень болен. Я думаю, что, возможно, ему нужна была ваша помошь. Раз уж вы здесь, и он не может вас распросить, я попробую сделать это вместо него. Пожалуйста, идите за мной.

Вдвоем с Наполеоном они повели их по коридорам.

— А что же случилось с твоим супер планом Мы-Отбываем-Немедленно? — спросил он шепотом.

— Мы все еще отбываем. Но если Гарри думал, что у них есть информация о Стражах, а это именно то, что я подумала — тогда мы не можем упустить такую возможность, — ответила она тихо.

* * *

Баффи отвернулась от стекла между лабораторией и камерой, в которой сидел Гарри на своем ужасном кресле с оковами.

— И как давно он в таком состоянии?

— С прошлой ночи, — ответила Гермиона, не в силах отвести взгляд от окна, как и в прошлый раз. — И если я не найду способа исцелить его, он умрет, — добавила она шепотом.

— Хмм, — Баффи внимательно смотрела на Гарри, пока Спайк, стоя рядом с Сакешем неподалеку, выслушивал его рассказ про симптомы. Им рассказали всю историю. Гермиона надеялась, что, может быть, они смогут хоть как-то помочь. Гарри, вероятно, расчитывал на что-то, и она верила в его интуицию.

Спайк подошел к наблюдательному окну и положил руки на плечи Баффи.

— Итак, ничего не имею против всей истории, но при чем тут мы? — сказал он. — Все это очень интересно в целом, но мы не врачи и не колдуны.

— Нет, но вы тоже принадлежите к миру магии. Спайк, сколько вам лет?

— 128.

— Мне кажется, что Гарри надеялся, что вы, быть может, хоть что-то знаете про Стража... — что-то промелькнуло на лице Спайка, и Гермионе определенно показалось, что он знаком с этим термином. Баффи внимательно глядела на него и, похоже, у неё было такое же впечатление.

— Страж... — повторила она.

— Да. Гарри упоминал Стражей и в своих снах и под гипнозом. Я пришла к выводу, что именно в них и кроется ключ к его болезни. Я собираюсь пойти и найти Стража.

Спайк саркастически хмыкнул.

— Удачи. С тем же успехом можно искать и Санта Клауса.

— Страж существует. Я знаю это!

— Это чертов миф, вот что это такое!

— Так лишь принято думать, — сказала вдруг Баффи. — Признай, сколько же вещей, которые мы считали мифами, оказались вдруг реальностью, к нашему удивлению!

Он вздохнул и сел рядом с ней.

— Ну хорошо, Стражей принято считать мифом.

— Расскажите мне все, что вы знаете про Стражей, — почти потребовала Гермиона, придвигаясь к ним.

Он помрачнел.

— Я не знаю ничего. Только знаю, что этого нужно остерегаться.

— Я должна найти Стража!

— Ты не захочешь найти его! Его сила не поддается нашему пониманию, и он выше мирских проблем.

Баффи закатила глаза.

— Хм, где-то я это уже слышала раньше? «Ты взорвешь Вселенную», или там «Смертный умрет, взглянув на него!»

— Нет, — резко сказал он, посмотрев на неё. — Это не демон, не Бог, не дьявол. Это не враг. Это только то, что это есть — бесконечная сила. Без всяких пределов. Существо чистой бесконечности.

Гермиона представила себе это и поёжилась.

— Это единственный способ помочь Гарри.

— На твоем месте я бы поискал другой способ.

— Это единственный шанс, — она потерла виски — у неё от всех переживаний начала побаливать голова.

— Не обижайся, Гермиона, но ты совсем сумасшедшая. Ты не сможешь сделать это, никто не сможет. Если ты найдешь это, то оно окажется много больше, чем ты в состоянии понять.

— Ты совсем не представляешь, что я могу сделать! — сказала она, выдержав взгляд Спайка. Он вздохнул.

— Ну хорошо... только потом не говори, что я не предупреждал. — Гермиона кивнула. Спайк схватил тетрадь и начал рисовать в ней. — Ты знаешь этот символ? — он показал ей рисунок.

— Да, это символ Стражей.

Спайк поднял брови, явно впечатленный.

— Молодец, правильно. Давным-давно, в сороковые, после того, как наша банда развалилась, мы с приятелем болтались по Европе и искали место, куда бы причалить, и нас занесло на шабаш ведьм под Афинами. Нам они понравились, и мы там застряли на пару ночей, пытаясь решить заодно, не попробовать ли их на вкус... Они исповедовали какой-то шизанутый культ, и утверждали, что собираются служить Стражам. — Гермиона навострила уши. — И еще, несмотря на то, что истории о приведениях у вампиров обычно посвящаются Слаерам, в них тоже проскакивало имя Стражей — всегда шепотом, всегда в форме «он знал кого-то, кто знал еще кого-то» и так далее... но слухи доходили. И эти ведьмы... они пытались исследовать эту тему, и утверждали, что Стражей можно найти, что для этого нужно искать этот вот символ, — он постучал по бумаге. — Они заявляли, что можно найти способ связаться со Стражем, нужно лишь следовать этому символу.

— Что они имели в виду?

— А черт их знает. Они не объясняли детали. Да и сами не были слишком уверены в сказанном. Нам показалось, что они ожидают громового голоса с небес, который скажет, им что делать.

— А ты знаешь, возможно, что Совет Старейшин мог бы помочь нам... — задумчиво сказала Баффи. — Они знают много секретов. Мой Старейшина все еще в Лондоне.

— Нельзя ли поговорить с ним? — сказала Гермиона.

— Почему бы и нет, — пожала плечами Баффи.

Гермиона взглянула на неё.

— Что, прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас, — сказала она. — Гарри не протянет долго. Сакеш дал ему от силы неделю.

— Это четыре часа езды.

— Мы аппарируем. — Гермиона xмыкнула, глядя на испуг Баффи. — Не беспокойся, это абсолютно безопасно, — она встала. — Спайк, не мог бы ты остаться тут и рассказать Наполеону все об этом культе и о Стражах, все, что ты знаешь или даже просто слышал? — Спайк глянул на Баффи и кивнул.

— Без проблем.

— Баффи, пошли со мной. Мы должны пройти к главному входу, чтобы аппарировать. — она повернулась к Наполеону. — Мы скоро вернемся.

* * *

— Вот тут мы встретили ведьм, — сказал Спайк, указывая точку на большой карте, висящей на стене. Как только его палец коснулся карты, её кусочек начал увеличиваться и, в конце концов, стало видно даже отдельные деревья и дороги. — Да, примерно тут.

— И они сказали, что нашли способ связаться со Стражем?

— Да... хотя, конечно, сказать они могли все, что угодно.

— В любом случае, это уже что-то, с этого можно начать.

— Да, но это все, что я знаю. — Спайк вздохнул и расслабился, сидя в кресле перед столом Наполеона. — Не уверен, что это действительно полезно.

— Уж поверь, в нашей ситуации любая информация полезна. — Наполеон устроился за столом и посмотрел на Спайка с явным интересом. — Могу я у тебя кое-что спросить?

— Что?

— Ты ведь вампир?

— Ну да, я догадываюсь, что я вампир, — он ухмыльнулся с довольным видом.

— Извини...

— Дай угадаю — ты впервые видишь вампира?

— Я вас представлял чистыми злодеями... я читал о вас.

— Ну, да... Кровавый Барон, вот кто я такой...

— Но ты же больше не такой...

— Да. Не такой.

— И что же изменилось?

— А... Многое. Какой-то солдат-молокосос вшил маленькую штучку в мою голову, и я не могу больше делать людям больно. С этого все началось. А потом... а потом была она... — он усмехнулся. — Временами я желал ей медленной, мучительной смерти. А она ничуть не меньше мечтала стереть меня в порошок...

Наполеон присвистнул.

— Однако, с той поры вы проделали длинный путь. От ненависти к любви.

— Мягко сказано для пути в сто лет...

Наполеон поостерегся распрашивать о деталях этого пути. Влюбиться, обнаружить забытые уже человеческие чувства, бла-бла-бла...

— Итак, на что это похоже? — спросил он вместо этого.

Спайк нахмурился.

— Что это?

— Быть вампиром...

Спайк подумал.

— Не знаю. Я уже так давно вампир, что и не помню иного...

— Но... я имею в виду, на что это похоже?

— Ну, в этом есть и плюсы, и минусы. Из плюсов — вечная жизнь, почти неограниченная сила, это приятно... Затем, имидж крутого...

— Имидж?

— Ну да. Развивающийся черный плащ, тот-кто-ходит-по-ночам, тот-кем-пугают-детей, имидж такой крутой... Правда, сам им я никогда не пользовался.

— Итак, это все плюсы...

— Ну да... А минусы... та же вечная жизнь — забавно, но со временем это становится скорее минусом, чем плюсом, и с каждым годом все больше. Невозможность выходить на улицу в солнечный день... это действительно угнетает, особенно, когда ты влюблен в женщину, которая привыкла спать по ночам. Пить кровь тоже не такое уж приятное занятие, скажу я тебе... Невозможность есть итальянскую еду, так как не переносишь чеснок. И я не видел свое лицо больше сотни лет, веришь ты или нет...

Наполеон кивнул, гадая, как же он умудряется жить без отражения в зеркалах.

— А как ты знаешь, правильно ли уложены твои волосы?

Спайк издал смешок.

— Я уже приладился чувствовать их, — он вздохнул. — Знаешь, это тяжело объяснить не-вампиру... я же почти не помню, как я выгляжу. Я не знаю, какой формы мое лицо, мой подбородок, какого цвета мои брови... — он хихикнул. — Смешно, но это даже дает ощущение свободы... — Он вдруг погрустнел. — Хуже всего то, что я не знаю, умру ли я вообще. Сначала это кажется забавным, но потом... Настанет тот день, когда мне придется увидеть её смерть, — он покачал головой и совсем погрустнел — Да, она однажды умирала, и это почти убило меня... я не знаю, как я это переживу еще раз.

* * *

— Ты в порядке? — спросила Баффи, трогая Гермиону за руку.

— А? — Гермиона на ходу подняла голову от своих записей. — А, да... все хорошо.

— Ты что-то притихла...

— Мне надо многое обдумать.

— Ну, поможет тебе то, что ты узнала?

— Думаю, что да... Мне надо поговорить с Ремусом... это мой друг из Р.Д.

Они шли по тротуару из Лондонского офиса Старейшин, чтобы найти место для аппарирования. Гермиона не глядела, куда шагает, она уткнулась носом в записи, которые сделала, разговаривая с мистером Гилес, Старейшиной Баффи.

— Сколько нам еще? — спросила Баффи.

— Через пару кварталов будет красивая безлюдная аллея, мы аппарируем оттуда.

Баффи поправила лямку рюкзака.

— Слушай, ты уверена, что ваша авантюра — такая уж хорошая идея?

— Ты это о чем?

— Из того, что я слышала, выходит, что со Стражем лучше не связываться.

Гермиона остановилась, мгновенно приняв то решительно выражение лица, какое было у нее в Р.Д.

— Даже не пытайся переубеждать меня!

— Ну, ты понимаешь, о чем я.

Одно мгновение Гермиона смотрела ей прямо в глаза.

— Не понимаю.

Это было ложью, она прекрасно понимала, но она хотела точно знать, о чем Баффи подумала.

— Я только интересуюсь, понимаешь ли ты, что рискуешь жизнью? Ты можешь погибнуть!

— А ты сделала бы тоже самое ради того, которого любишь?

— Да. Я делала это дюжину раз. Но это моя работа.

— Моя тоже!

— Но это же поиски черной кошки в темной комнате. Страж может оказаться мифом, мы же не знаем точно.

— Я не думаю. В любом случае, это мой единственный шанс.

Баффи улыбнулась.

— Что за черт в тебя вселился? Впрочем, я умирала несколько раз, это не так страшно.

Гермиона усмехнулась.

— Интересно, а кто-нибудь вообще умирает до конца в твоем мире?

— Не часто. Скорее нет, чем да. Мой экс отправился на тот свет, и вернулся. У меня был друг в Лос-Анжелесе, он жил вместе с этим, ну полу-демоном, и он несколько раз умирал, и был мертв весьма долго. Дольше, чем я. И мне не показалось, что он чувствовал себя много хуже после такого.

Гермиона вздохнула.

— Да, а вот если Гарри умрет, то он умрет навсегда. И поэтому я должна сделать это!

— Я надеюсь, что рассказанное Гилес тебе поможет.

— Я тоже.

* * *

Ремус впился глазами в текст на столе

— Что там написано?

Гермиона пожала плечами.

— Ну, я не уверена, я слабо знаю Лакониан. Но я заметила эмблему Стражей, которая повторяется там несколько раз.

— Да, я вижу, — Люпин взглянул на неё. — Дай мне минутку перевести это, — он сел к столу и принялся за работу.

Гермиона повернулась к Баффи и Спайку, пока Ремус занимался переводом.

— Где ваш Старейшина нашел этот текст?

Баффи улыбнулась.

— Если что-то и можно определенно сказать о наших Старейшинах, так это то, что на любую проблему у них найдется книга, в которой она описана. — Она глянула на старую и потрепанную книгу, которую изучал Ремус. — Но эта выглядит еще древнее, чем обычно.

— Я проглядела текст по пути сюда, и хотя я не смогла понять его целиком, я распознала там несколько слов, и похоже, что там говорится о символе Стражей в смысле каого-то прохода к ним.

— Да, но где искать этот символ? — спросил Наполеон.

— Любопытно, но Ремус видел его в нескольких местах. На плитках, выгравированных на стенах, например. Я не думаю, что все они помогают найти Стражей, но я надеюсь, что этот текст даст нам что-то более определенное.

Баффи села рядом с Гермионой за длинный стол, у которого они стояли, и внимательно всмотрелась в её лицо.

— Ты в порядке? — спросила вдруг она.

— Я буду в порядке, если меня перестанут об этом все время спрашивать, — огрызнулась та. Баффи по-прежнему смотрела на неё.

— Извини... — вдруг тихо пробормотала она с симпатией в голосе. — Послушай, ты вся взвинчена. Передохни чуть-чуть. Пойди поспи немного, попей кофе, съешь что-нибудь... тебе нужно расслабиться.

Гермиона покачала головой.

— Я не смогу расслабиться, пока не узнаю, как помочь Гарри.

Баффи кивнула.

— Да. Я тебя понимаю. — она взглянула на Спайка, что-то припоминая. — Однажды я...

Тут её прервал удивленный вскрик Ремуса.

— Ого! — Гермиона аж подскочила, она никогда не слышала такого от своего наставника. Все уставились на него, и Ремус робко сжался в кресле под таким пристальным вниманием. — Я... я думаю что я кое-что нашел. Иди сюда и посмотри сама!

Гермиона встала и подошла к нему, остальные сгрудились рядом, уставясь на страницу книги, на которую он показывал.

— Вот тут, видишь этот крупный символ Стражей?

Гермиона проследила, куда показывал его палец. И действительно, в верхнем левом углу страницы был изображен крупный и тщательно нарисованный символ Стражей, окруженный буквами лаконианского языка.

— Тут говорится примерно: «Ты ищешь то, что знают всевышние.»

Гермиона присвистнула.

— Во имя Мерлина, совсем расплывчато! Что-нибудь еще?

Ремус внимательно читал текст, его палец двигался по спирали, по которой писали Лакониане.

— Вот продолжение... «Там, где облака мыслей, там, где голоса темноты, там, где глаза солнца, ты ищи и найдешь»

— Красиво, но неясно, — пробормотала она.

— Ну, Лакониане любили метафоры, — сказал Ремус. — Эти три фразы включают образы из нескольких разных элементов их теологии... как будто у них не было способа описать явно то, о чем они хотят сказать... — Он склонился над текстом и стал переводить дальше.

— «Найдешь ты то, о чем нельзя говорить. Ответ вытечет из больших уст.»

— Чьих уст? — спросила Баффи удивленно.

Гермиона покачала головой.

— Я думаю, это обозначает нечто вроде устья реки. Давай дальше, Ремус...

— «И в этом месте откроются врата. И познаешь ты душу свою. А еще увидишь ты каверну и раздвоенные копыта.» — Ремус вздохнул, его палец добежал до конца спирали текста. — Это все.

Наполеон прямо-таки навис над книгой, глядя на буквы под пальцами Ремуса.

— Ты говоришь загадками, Сахиб, — произнес он наконец.

— И в этом месте откроются врата, — повторила еще раз Гермиона, почти не разжимая упрямо сжатые губы. — Что за место? Врата к Стражам?

— И что за раздвоенные копыта? — сказала Баффи. — Копыта Дьявола?

— Да нет, все проще, — сказал Спайк, первый раз открыв рот за все это время. — Тут говорится о пещере Ласко. (Пещера Ласко, Франция — один из важнейших палеолитических памятников по количеству, качеству и сохранности наскальных изображений. Иногда Ласко называют «Сикстинской капеллой первобытной живописи» — прим. пер. )

Все в недоумении молчали, переглядываясь и часто моргая от недоумения, потом кто-то переспросил.

— Пещера Ласко?

Он закатил глаза.

— Черт возьми, да неужели никто, кроме меня, не слышал про неё?

— Да нет, я тоже слышала, — ответила Гермиона, — Ласко — это знаменитая пещера во Франции, вся заполненная наскальными рисунками. Магглы изучают её.

— Да, именно, — сказал Спайк. — Чертовы демоны, они не могут хоть что-нибудь сказать ясно. В древних текстах Ласко часто называют пещерой раздвоенных копыт, или долиной раздвоенных копыт, потому что...

— Потому что там на стенах нарисованы животные, — закончила за него Гермиона, прямо как школьница, отвечающая на вопросы учителя — видимо, привычка делать это намертво въелась в неё.

— Ну да. Но я не понимаю, о чем там пишут Лакониане. Я там был, там нет символа Стражей на стене.

Гермиона переглянулась с Ремусом, явно решая, рассказывать или нет.

— Ну, в действительности, он там может быть, — сказал Ремус. — Часть пещеры скрыта и запечатана магическими чарами много сотен лет назад... Это... черт, это засекречено. Собственно, это было одной из задач Р.Д. еще до того, как нас так назвали. Там имеется эскадрон, который занимается только охраной настоящей пещеры, той, что расположена позади изученной Магглами. Мы держим её вне их досигаемости, потому что там рисунки, сделанные колдунами, описывающие секреты мира магии, и они не предназначены для маггловских глаз, — он взглянул на Гермиону. — Я не уверен, есть ли там символ Стражей, но он вполне может там быть. Судя по нашей записи, это весьма возможно, и запись эта появилась задолго до нашей охраны.

— Мы должны туда попасть, — сказала Гермиона Наполеону. — Если текст прав, то мы сможем найти путь к Стражу.

— Все равно вы не можете отправляться туда до темноты, — сказал Ремус. — Днем там тьма народу. Вам придется незаметно просачиваться внутрь.

— А нельзя ли приказать охране пропустить нас?

— О нет. Они не принимают никаких приказов. Они не подчиняются нам и все, что они делают, это охраняют вход в магическую часть пещеры, и охраняют хорошо! — Ремус выделил голосом несколько ключевых слов из фразы, он всегда это делал, когда думал быстрее, чем говорил.

— А почему бы не попросить Сириуса... уж наверняка, если их попросят от Канцлера...

— Мы не можем вовлекать в это Сириуса. То, что мы хотим сделать, — попросту незаконно.

— Ну хорошо, что ты предлагаешь? — глаза Гермионы горели, и она уперла руки в бока.

Ремус заерзал, явно чувствуя дискомфорт.

— Я предлагаю вам... хмм... ну, используйте свое воображение.

Наполеон посмотрел на него с удивлением.

— Хмм, неужели я правильно понял?

Гермиона подалась вперед.

— Ты предлагаешь мне оглушить охрану и пройти, используя силу?

— Ну, я никогда не могу одобрить насилие по отношению к коллегам... — он выпрямился в кресле. — Короче, вы меня не слышали...

— Конечно, нет, — Гермиона начала расхаживать по комнате в нетерпении. — Мерлиновы кальсоны, еще девять часов до темноты. Я сойду с ума от бездействия!

— Ну, вам же еще надо подготовиться... — начал Ремус.

— Это не займет целый день, — она ходила взад и вперед. — Мне нужно выпустить пар или я перенервничаю, взорвусь и буду ни на что не пригодна! — она сцепила руки. — Ах, что мне нужно, так это подраться и избить кого-нибудь до полусмерти... — она вдруг остановилась и посмотрела на Баффи, и на лице её расплылась улыбка. — Ну, есть желающие подраться?

* * *

Наполеон со Спайком сели на скамью у стены тренировочного зала, Баффи и Гермиона направились к центру зала, скидывая на ходу лишнюю одежду.

— Еще раз подумай, ты действительно хочешь драться со мной? — спросила Баффи, когда они остановились и встали лицом друг к другу.

Гермиона нетерпеливо пританцовывала на месте.

— О, конечно, это будет интересно!

— Что, избить друг друга до полусмерти? Ты не сможешь отправиться в свою авантюру вся в синяках и переломанная.

Гермиона взглянула вверх.

— Включить защитные чары, — сказала она. Слабое сияние на мгновение окутало их. — Ну вот. Синяков не будет. Даже не будет больно, — она потрясла руками, разминая их, Наполеон мог слышать хруст её суставов. — Мне всегда было любопытно поглядеть на тебя.

Баффи улыбнулась и скинула свитер, оставшись лишь в коротком топе и шортах.

— Это будет нечестно. Я же обладаю особой силой, я не хочу запугивать тебя, но ты не продержишься и десяти секунд, — она вздохнула. — Это будет дружеским спаррингом, так что я уменьшу свою силу до твоего уровня.

— Не нужно, не поддавайся мне.

— Знаешь, ты слишком самоуверенна. Ты же дерешься меньше года. Ладно, я просто уберу сверхестественную силу Слаера, хорошо? Иначе это будет совсем неправильно — драться с тобой, используя эту силу.

Гермиона подумала минутку.

— Согласна.

Баффи с интересом посмотрела на неё, уперев руки в бедра.

— Я слышала, ты сломала ногу Гарри, чтобы пройти тест?

Гермиона даже перестала пританцовывать.

— Кто сказал тебе это?

— Сам Гарри и сказал.

Она вздохнула.

— Он сердился на меня?

— О нет, напротив, он очень гордился тобой!

Гермиона ухмыльнулась.

— Приятно слышать, я горжусь собой. Но этот тест будет посложней. Мне интересно, пройду ли я его.

Спайк придвинулся к Наполеону и сказал ему ну ухо.

— У этой девчонки есть стержень внутри!

Наполеон фыркнул.

— Она настоящая мазохистка, вот кто она такая. Она ставит себе задачи по максимуму, ищет для тренировок все более и более опытных противников. При этом ей по должности совсем не обязательны эти тренировки, она идет в зал и тренируется добровольно.

Спайк молчал, выпрямившись и впившись глазами в происходящее перед ними, они оба глядели, как две женщины разогревают друг друга.

— Ставлю десять фунтов на Баффи. — в конце концов сказал Спайк.

Наполеон ухмыльнулся.

— Принимаю.

Двое мужчин смотрели, как Гермиона и Баффи пожали друг другу руки, и затем начали... Глаза Наполеона расширились от изумления, когда он увидел, как движется настоящий Слаер. Она была живым воплощением насилия — стремительно, как струя воды, перемещалась по залу, била внезапно и сильно, временами глаза не могли за ней уследить. — Я, пожалуй, лишился десяти фунтов, — сказал он сам себе. — Гермиона неплоха, но ей никогда не побить Слаера. — Он поморщился, видя как Баффи наносит апперкот в челюсть Гермионе — Ох, после этого останутся следы... — подумал он.

— Ну, и как тебе моя девочка? — с гордостью произнес Спайк, не отрывая глаз от своей супруги. Он немного дернулся, видя, что Гермиона улучила момент и сама нанесла сильный удар, которым выбила бы зубы Баффи, если бы не было защитных чар.

Наполеон покачал головой.

— Это нечестно...

«Это и не могло быть честно» — сказал он себе. Баффи дралась, начиная с 15 лет, и при этом еще и была наделена сверхестественной силой. Все, что было у Гермионы — восемь месяцев тренировок. Хороших тренировок, нельзя не признать, но все равно это было несравнимо.

Спайк пожал плечами.— Жизнь жестока и несправедлива.

Они молча наблюдали за сражением. Наполеон улыбнулся, увидев, что Гермионе как-то удается держаться. Он подумал, что интересно, насколько Баффи убавила свою силу, но потом решил, что это неважно — она была грозным соперником независимо от всего остального, что у нее было. Лицо Гермионы пылало гневом и решимостью биться до конца. Наполен подумал было, что они теряют время, нужное для подготовки, но потом решил, что этот спарринг, пожалуй, имеет смысл. Они не могли отправиться в пещеру до темноты, и если бы не спарринг, им пришлось бы сидеть и ждать, глядя друг на друга... и он, пожалуй, понимал её потребность попинать другого по заднице и получить по полной программе самой. Он ощутил, как его пульс ускоряется при виде того, что разворачивалось перед ним — рукопашный бой двух красивых и сильных женщин, без барьеров и правил...

Он наклонился к Спайку и прошептал ему.

— Тебя это заводит?

Спайк чуть подвинулся.

— О Боже, Да! — он ухмыльнулся. — А тебя?

— Я думаю, что моей деталью можно забивать гвозди!

Спайк согнулся от смеха

— Боже, хорошо сказано! — Сумел выдавить он в конце концов. — Спасибо за фразу!

— Нет проблем, пользуйся.

Баффи сделала красивый прыжок с переворотом, намереваясь попасть Гермионе ногой по лицу, но Гермиона явно предвидела это и, уклонившись, подхватила Баффи за бедро и перекинула через себя, отправив её скользить по полу.

— Хорошо! — пробормотал Спайк. — Я впечатлен. Она не раз подлавливала меня таким образом, — он покачал головой. — Как Гермиона добилась таких результатов за такое короткое время? Я слышал, что она больше похожа на библиотечного червя, чем на любителя физических упражнений...

— Это правда, она предпочитает книги. И именно они помогли ей добиться результатов, а не только работа в зале до седьмого пота. Она читала книги. Сотни книг. Книги о том, как драться, книги о том, как защищаться, назови книгу — и окажется, что она прочла её.

Они разговаривали под выкрики и звуки ударов и падений в зале. Наполеон моргнул, видя, как Гермиона получила пинок и пролетела половину зала на животе.

— Вот это да! — сказал он, глядя как она поднимается на ноги. — Я думаю, это действительно называется «получить хороший пинок под зад».

— Эй, большинство на твоем месте не продержалось бы и пары минут, — сказала Баффи, без малейшего высокомерия в голосе. Она просто константировала факт. — Ты кое-что умеешь, должна признать.

Гермиона потерла руку, слегка ушибленную в последнем падении.

— Тебе нужно попробовать как-нибудь с Гарри. Это вполне может оказаться боем на равных. И у него есть своя сверхестественная сила.

— У тебя тоже.

— Только с моей палочкой, которую я специально оставила в раздевалке, — они снова сошлись в центре зала. — Хороший Stupefy очень бы пригодился мне сейчас... но, думается мне, придется обойтись без него, — сказала она чуть задумчиво, потом вдруг внезапно подпрыгнула и ударила Баффи в голову. Дружеская битва продолжилась.

Наконец, протрепыхавшись еще несколько минут и явно уступая абсолютно не уставшей Баффи, Гермиона признала поражение. Проехавшись в очередной раз по полу через весь зал, подобно хоккейной шайбе, она встала и подняла руки вверх. — Хорошо-хорошо, — сказала она, тяжело дыша. — Я сдаюсь лучшей женщине.

Баффи улыбнулась, дыша спокойно, как будто и не было никакого боя.

— Не лучшей, просто я сильнее и у меня больше опыта. И потом, ты дралась просто таки здорово. Ты будешь на равных с любым, кто не Слаер.

— Спасибо, — ответила Гермиона, вытирая пот c лица.

Баффи положила руку ей на плечо, когда они выходили из комнаты.

— Мне кажется, за мной напитки для нас обеих.

— Уже час дня!

— Ну, я же не предлагаю выпить Кровавую Мери. Как насчет апельсинового сока?

Гермиона улыбнулась.

— Звучит здорово!

* * *

Баффи сидела перед окном в наблюдательной комнате и смотрела через него на Гарри. Гермиона и Наполеон собирались отбыть в течение часа, и они со Спайком должны были вернуться в Лондон и продолжать свою обычную жизнь. Несколько часов назад Гарри разволновался до того, что Сакешу пришлось погрузить его в наркотический сон. И теперь он лежал на спине, надежно привязанный к лабораторному столу. Гермиона сидела рядом с ним и держала его за руку — когда он был без сознания, это было безопасно.

За семь часов, прошедших с момента их знакомства, Баффи немного узнала Гермиону, и чем больше она узнавала, тем больше поражалась. Первое впечатление от неё было как от худенькой Плейн Джейн, которая лучше чувствует себя в обществе книг, а не людей... но это оказалось неправдой. Во внешности Гермионы не было ничего особенного, она не была подиумной красавицей, но двое ярких мужчин по уши влюбились в неё, и Баффи начинала понимать, почему. Её обаяние и притяжение происходили не от внешности, а от личности. Острый ум и интеллигентность ощущались и в выражении её глаз, и в том, как она двигалась, и в её частых улыбках, и даже в необычной форме рта, выдававшей скрытую импульсивность и решимость.

— Ты что-то очень серьезная, — услышала она знакомый голос чуть позади себя. Спайк подтянул стул и сел рядом с ней. — Что ты делаешь?

Она на ощупь взяла его за руку, — Просто наблюдаю.

Он проследил за её взглядом, направленным на сидящую рядом с Гарри Гермиону.

— Я не знаю, из чего она сделана, — сказал он.

— Мне она нравится. Она напоминает мне Вилли, хотя она и другая. — Баффи покачала головой. — Это несправедливо, что ей приходится проходить через такие испытания.

— Она хорошо держится.

— Вглядись в её лицо!

— А что в нем такого?

— Я знаю этот взгляд. Она думает о предстоящей миссии, и о том, что все может быть не так, как они планируют, и о том, не забыли ли они что-нибудь, и как лучше попасть в пещеру, и какие заклинания им понадобятся, и прочее прочее. Но помимо всего этого, то, о чем она думает где-то на подкорках своего сознания — она думает, достаточно ли сильна её любовь! Она верит, что если она будет его любить по-настоящему сильно, то это как-то магически все вылечит, что именно от её любви зависит, удастся ли вылечить Гарри. — Она глянула на Спайка, который, не отрываясь, смотрел на неё. — Я была на её месте! — добавила она тихо.

— Да. — прошептал он, не говоря, что он тоже был на её месте... они итак знали это. Он сжал её руку. — Мы можем ехать.

— Давай подождем. Я хочу проводить их, ладно?

— Ладно.

* * *

Гермиона решила, что с неё хватит, и отодвинула прочь все мысли о миссии: где ставить лагерь, где делать костер, что на нем жарить и прочее, прочее... Она не думала ни о чем и просто сидела, сидела тут рядом с ним. Одной рукой она взяла его руку и положила себе на грудь, другой гладила его по лбу, ни на секунду не отводя глаз от его лица. Его кожа была липкой и влажной, капли пота виднелись в его волосах. Его лицо выглядело таким мирным и спокойным, на мгновение ей показалось даже, что все это ей мерещится — он просто спит, и скоро проснется и произнесет её имя, и она снова увидит его улыбку, и все произошедшее окажется просто страшным сном. Слезы начали собираться в уголках ее глаз, слезы, которые она сдерживала весь день. Она позволила им, наконец, пробиться, позволила себе расплакаться один последний раз перед тем, как она соберется и начнет свою миссию, начнет, как настоящий профессионал, уверенно и спокойно. Она положила руку ему на лоб, его лицо расплылось в её мокрых от слез глазах.

— Ах, Гарри, — прошептала она. — Все это неправильно, это не может быть правильно. — Гермиона наклонилась к нему. — Ты все еще тут? Слышишь ли ты меня? — она провела рукой по его закрытым глазам. — А, неважно, это все неважно. Просто все так... так несправедливо. Я потеряла тебя на два месяца, ты вернулся, и это было как мираж... и вот снова... и когда это кончится? Сможем ли мы когда-нибудь просто мирно жить?

Она вздохнула и плотнее села в кресле, крепко держа его за руку. — И я боюсь, боюсь, что потеряю тебя навсегда, и я думаю, как бездарно мы потеряли свои прошедшие годы. Все мои бойфренды — Руфус, Абель, Джеральд... зачем было все это? И как я могла встречаться с кем-то, кроме тебя? Столько времени мы потеряли... — она невольно всхлипнула.

Дверь в камеру открылась, вошел Сакеш, а за ним Ремус, Наполеон и Сириус. В камере сразу стало тесно. Сакеш сел рядом с ней.

— Ты знаешь, я могу пробудить его и продержать спокойным какое-то время. Возможно, десять минут — в лучшем случае. Как раз достаточно, чтобы ты смогла сказать ему, что ты собираешься делать, и попрощаться. Пойдет?

Она кивнула.

— Это не повредит ему?

— Нет, не думаю. Я бы не советовал делать это несколько раз, но один раз проблем не будет.

— Тогда давай.

Сакеш встал у изголовья и достал свою палочку и книгу с записями, Ремус открыл её и держал перед Сакешем. Сакеш произнес заклинание, красное сияние выплыло из его палочки и окутало лицо Гарри, а затем исчезло.

— Нужна минута, чтобы оно подействовало.

Гермиона крепко держала Гарри за руку и вглядывалась в его лицо. Через несколько мгновений его губы дрогнули, он моргнул и открыл глаза.

— Гермиона? — пробормотал он.

— Я тут, рядом, Гарри.

Он повернулся на звук её голоса и огляделся.

— Где я?

— Ты в Изоляторе, — сказал Сириус. — Ты помнишь, как это случилось?

— Да, — Он посмотрел на них и слегка улыбнулся. — И ты был там, и ты, и ты...

Гермиона засмеялась, неестественно громко, почувствовав облегчение при звуке его голоса.

— А ты так и шутишь к месту и ни к месту, как всегда...

Он повернул голову к ней и спросил, мгновенно став серьезным.

— Что происходит?

Она подвинулась поближе.

— Сакеш использовал заклятие, чтобы пробудить и успокоить тебя на несколько минут, так, чтобы мы могли поговорить. — Она помедлила. — Гарри, я уезжаю, уезжаю искать способ тебя вылечить.

В его глазах на мгновение промелькнула тревога.

— Ох — сказал он. — А не может ли кто-нибудь еще поехать вместо тебя?

Она улыбнулась и положила руку ему на лоб.

— Я найду Стража. И кем бы он ни оказался, я заставлю его помочь тебе!

Мгновение Гарри смотрел ей в глаза.

— Поторопись. — прохрипел он с трудом.

— Все так плохо?

Он кивнул.

— Там темно.. и холодно.. и он силен. Я не знаю... — он прервался, его глаза чуть закатились. Внезапно он дернулся и посмотрел прямо на неё. — Могла бы ты... могла бы ты сделать для меня кое-что?

— Что угодно!

Он чуть улыбнулся.

— Давай поженимся!

Она улыбнулась в ответ. — Я же уже согласилась, помнишь?

— Нет. Прямо сейчас! — он смотрел ей в глаза, больше не улыбаясь. — Пожалуйста!

Гермиона уставилась на него, нахмурившись.

— О чем ты говоришь?

— Давай поженимся прямо сейчас. До того, как ты уедешь! — он потянулся привязанными руками и ухватил её за рукав. — Арго может это сделать, она имеет право.

— Гарри, но почему? Что пришло тебе в голову?

— Я... я не продержусь долго. Он становится сильнее, я слабею с каждым часом. Ты уедешь, а когда ты вернешься, будет уже слишком поздно. — Гермиона покачала головой, не соглашаясь. — Пожалуйста, — тихо повторил он. — Мне нужно приготовиться к... — он прокашлялся. — Я скору умру. Я хочу быть женатым на тебе, когда это... — он не договорил.

Несколько мгновений Гермиона не могла найти слов. Наполеон отвернулся, Сириус прикрыл глаза одной рукой, Сакеш выглядел так, как будто он сейчас расплачется.

— Гарри, я не знаю, что и сказать, — наконец, ответила она. Она положила голову ему на грудь, затем выпрямилась и нежно поцеловала его в губы.

— Так ты сделаешь это? — спросил он.

Она улыбнулась.

— Ни за что!

Его глаза широко открылись.

— Почему... почему нет?

Она встала и наклонилась над ним, взяв его обеими руками за руку.

— А теперь, слушай сюда, и слушай внимательно! Ты не умрешь, пойми это! Не умрешь сейчас, тут, от этого! Ты будешь жить, я излечу тебя, и мы поженимся в ноябре так, как и планировали!

— Но... я...

— Нет! Я не сделаю этого! Не сдавайся, даже и не думай сдаваться! Ты будешь бороться, пока я не вернусь. Как бы тебе ни было тяжело или больно — ты не сдашься, а будешь бороться, ты слышишь меня?! — она почти кричала на него, но не могла остановиться. — Я не собираюсь говорить тебе прощай, а говорю точно то, что говорю: до свидания! Так что забудь свою дурацкую идею, и даже не думай о ней больше! Ты не умрешь, потому что я не позволю тебе умереть!!! Понял?

Он смотрел на неё, не отвечая.

— Ты моя героиня! — прошептал он наконец.

Она чуть расслабилась.

— Ну хорошо. Я рада, что мы договорились! — она мягко погладила его по лицу. — Я не знаю, как долго меня не будет. Наполеон идет со мной.

Гарри несколько секунд смотрел в потолок, а потом снова перевел взгляд на неё.

— Присматривай за ним, раз уж так. Только не целуй его больше, хорошо?

Гермиона усмехнулась.

— Хорошо, не буду! — Она посмотрела на него сверху вниз, и вдруг её слезы закапали на стол, на котором он лежал. Она согнулась и отпустила ремни, которые привязывали его руки и грудь, освободив его от привязи выше пояса. С её помошью он сел на столе, все еще привязанный в ногах. Гермиона держала его за руку, он смотрел на их сплетенные пальцы, как будто опасаясь взглянуть ей в лицо.

— Эй! — прошептала она, коснувшись пальцами его подбородка, поднимая его лицо вверх и глядя на него. Лицо Гарри было таким беспомощным, таким испуганным, как будто борьба уничтожила всю его эмоциональную защиту. Его глаза внезапно заполнили слезы.

— Я... — начал он, остановившись, прежде чем продолжить. — Я боюсь, Гермиона. — он отвел глаза.

Она кивнула.

— Я тоже... — Гермиона отпустила его пальцы и обхватила его лицо теплыми ладонями, прижавшись своим лбом к его лбу. Она ощущала его дыхание на своем лице и его руки, которые держали её за плечи. — Но, вспомни, мы вместе прошли и через ситуации и посложнее, — сказала она, ощущая его печальную улыбку.

— Назови одну, — сказал он.

— Ну, например, — ты заполучил меня... — она чуть отодвинулась и нежно убрала прядь волос с его лба.

— Тебе лучше уйти, пока я снова не стал дьяволом, — прошептал он.

— Да. — Гермиона знала, что он прав, но все никак не могла заставить себя отвернуться от него и уйти, тем более, что внутренний голос нашептывал ей, что, возможно, она никогда больше не увидит его живым. Она смотрела в его глаза, такие знакомые и одновременно такие далекие, и старалась запомнить этот взгляд, не забыть, как они выглядят. — Я люблю тебя, — сказала она, подчеркивая значимость каждого слова. — Я всегда любила тебя.

Гарри слегка улыбнулся в ответ, и в первый раз за все время после его пробуждения Гермиона увидела перед собой знакомое, родное выражение его лица.

— Я тоже люблю тебя, Гермиона, — прошептал он в ответ, и его улыбка исчезла. — И это единственное, на что я сейчас способен.

— Мне пора идти, хорошо?

— Давай.

Гермиона кивнула и сделала шаг назад, поворачиваясь к двери. Она сделала еще один шаг, затем остановилась. Всем своим телом она ощущала взгляд Гарри на своей спине, ощущала, как он смотрит на неё, уходящую прочь, возможно, видя её в последний раз в жизни. Внезапно она повернулась и кинулась назад к столу, протянув к нему руки, Гарри обнял её и притянул к себе, и она сразу ослепла от слез, хлынувших из глаз. Она прижалась к нему и стала отчаянно целовать, не успев даже подумать, где она находится и что она делает, она целовала его и плакала, а он гладил её по волосам... боковым зрением Гермиона заметила, что все тактично отвернулись от них, но её это не волновало, её не волновало бы, даже если бы целый стадион зрителей смотрел на них и на это продавали билеты... во всем мире были лишь они двое, она и Гарри, и ничего больше не имело значения. Она знала, что у них нет времени, что ей нужно торопиться, знала, что он вот-вот перестанет быть собой, занудный внутренний голос нашептывал ей, что это их последний в жизни поцелуй... но они отчаянно, безнадежно целовались, они ощущали потребность в этом последнем интимном моменте в их жизни, прежде чем они расстанутся, не исключено что навсегда. Его губы все еще хранили вкус кофе, который он пил утром... боже, неужели все это было лишь вчера? Ей казалось, что прошла уже тысяча лет с того утра, когда все случилось, и она уже вечность находится в Изоляторе... вместе с ним... хотя она пришла туда лишь сегодня утром.

Наконец, когда Гермиона не могла уже больше тянуть, она отодвинула себя от Гарри, и, оторвав от него взгляд, зашагала прочь. Она слышала, как остальные потянулись за ней, все, кроме Сакеша, который остался с Гарри. Гермиона без остановок пронеслась до своего офиса и остановилась там, хватая воздух ртом, как после длительного бега. Наконец, она повернулась и увидела Наполеона и всех остальных, смотрящих на неё.

— Я в порядке. Я готова, — выдохнула она. — Наполеон, бери наше снаряжение, и пусть ад разверзнется под нашими ногами, прежде чем я впаду в истерику от ожидания.

Наполеон кивнул и пошел за их рюкзаками.

Из-за спины Сириуса появилась Баффи.

— Мы уже уезжаем, Гермиона. — сказала она.

— Я просто хотела дождаться тебя, чтобы пожелать тебе удачи.

Гермиона тепло пожала ей руку.

— Спасибо тебе за помошь, Баффи. Я никогда не забуду этого. Желаю вам доброго пути.

Она повернулась к вешалке с одеждой, проверяя, все ли положила в бесчисленные карманы своего походного плаща. Баффи и Спайк тихо вышли, оставив в офисе только Гермиону и Сириуса. Гермиона взяла зеркало и принялась заплетать волосы в тугой узел, пальцы уверенно скручивали непослушные пряди.

— Гермиона. — начал Сириус.

— Не надо, не говори этого, — сказала она коротко. Она не нуждалась еще в одном пожелании безопасного путешествия, в еще одном пожелании беречь себя.

— Я лишь хотел сказать тебе спасибо, спасибо за помощь Гарри, — вдруг сказал он, глядя на неё каким-то расстроенным взглядом. — Мне самому нужно бы отправляться на поиски — мне, а не тебе.

— Ха, — Ответила она. — У тебя полно дел, Сириус, ты же присматриваешь за целой планетой. — Она отвернулась от зеркала и посмотрела на него. — И не надо меня благодарить. Ты же знаешь, что я не могу стоять в стороне и смотреть, как он страдает, видеть, как он умирает. Ты бы тоже не смог на моем месте!

Сириус кивнул, соглашаясь, и мгновение стоял, глядя на неё со странным выражением лица. Затем внезапно шагнул к ней и тесно обнял.

— Удачи тебе! — сказал он ей на ухо, резко отвернулся и вышел, как раз в тот момент, когда Наполеон вернулся с их рюкзаками.

Гермиона надела свой походный плащ.

— Ну, да будет шоу!

* * *

— Ну, и как мы это сделаем?

— Хмм... тихо прокрадемся...

Гермиона ехидно взглянула на Наполеона, чего он, впрочем, не заметил и заметить не мог — они шушукались в абсолютной темноте, скрючившись позади хребта, из-за которого можно было видеть вход в пещеру Ласко, залитый ярким светом прожекторов. Уже долгих десять минут они наблюдали за ней, дожидаясь, пока антропологи и администраторы уйдут, наконец, домой. Теперь пещера казалась безлюдной, но они привыкли не доверять первому впечатлению.

Гермиона подползла поближе к Наполеону. Они оба были одеты в черные облегающие полевые костюмы, скрывающие их с головы до пят, включая шеи и руки, на головах были черные вязанные шапочки, волшебные палочки надежно спрятаны в набедренных ножнах, пришитых к костюмам. Они выглядели в точности как классические шпионы, что изрядно повеселило Наполеона в начале.

Гермиона рассуждала шепотом:— Та часть пещеры, которая нам нужна, находится сзади, спрятанная в укромном уголке основной пещеры, так что нам просто нужно до неё добраться, а там уже никто нас не сможет увидеть. Это хорошо. Туда есть лишь один путь, через вход в пещеру, и этот вход ведет через узкий туннель без ответвлений, в котором негде спрятаться. Это плохо, — она помедлила. — Я вижу несколько возможностей. Мы можем подождать, пока не убедимся, что там никого не осталось, и потом просто пройти туда. Или же, мы можем воспользоваться мантией-невидимкой Гарри, спрятавшись под ней.

— Ох, мне больше нравится последняя идея.

— Мне тоже, но это нам не сильно поможет. Ремус рассказал мне об охранных чарах вокруг магической части пещеры, и если мы пересечем барьер, установленный на входе, они поднимут тревогу быстрее, чем мы успеем чихнуть... Там находится, по меньшей мере, три охранника, хорошо подготовленных и с нетерпением ждущих возможности подраться. Мантия даст нам некоторый элемент неожиданности, но только на пару мгновений, за которые нам нужно будет быстро обезвредить всех охранников, прежде чем они сообразят, в чем дело.

— Ну хорошо, а как же мы пройдем через магический барьер, обезвредив их?

Гермиона покопалась в рюкзаке и вытащила флакон с темно-коричневой жидкостью.

— Ты станешь одним из охранников с помошью Оборотного зелья. Чары пропускают охранников, зелье обманет их и они пропустят тебя. Войдя, ты найдешь и разрушишь талисман, который поддерживает барьер, он исчезнет, и я тоже смогу войти.

— Ну а как насчет смены караула? Есть неплохие шансы, что кто-нибудь придет и застанет нас со спущенными штанами, если так можно выразиться.

Гермиона закусила губу, думая, затем покачала головой.

— Я не знаю. Я не вижу способа узнать, когда эти охранники сменяются. Думаю, нам придется рискнуть и просто провернуть все как можно быстрее.

— Допустим, все прошло по плану, и мы вошли. А что дальше? Что мы будем искать?

— Не знаю. Я увижу на месте, — они встали, и Гермиона взяла Наполеона за руку, затем накинула мантию на них обоих.

Оказалось, что прокрасться под мантией ко входу, не обнаружив себя, намного сложнее, чем казалось вначале. Мантия все время сползала, стоило одному из них немного оступиться или сделать неловкое движение. Они спускались по склону, и камни то и дело норовили выскочить из-под ног и покатиться вниз, выдавая их присутствие. Они двигались очень медленно, вцепившись друг в друга и придерживая мантию.

Наконец, они достигли сравнительно ровной, хорошо утоптанной площадки возле входа в пещеру и уже увереннее пошли дальше. Вокруг никого не было видно, и все их старания спрятаться начали казаться ненужной тратой времени.

Часть пещеры, посещаемая туристами, была огорожена барьером, который не давал туристам подходить и трогать стены пещеры. Они аккуратно перешагнули его и двинулись в конец пещеры, уходившей внутрь холма.

Повернув за угол, они застыли на месте.

— Черт возьми, — прошептал Наполеон. Перед ними была голая стена без малейших рисунков на ней, и это был явно конец пещеры. — Ну, и что теперь? — спросил он.

— Шшш. — прошипела она. — Вероятно, это обман зрения, подобно стене вокзала перед платформой девять и три четверти.

— Ну не знаю, она выглядит, как настоящая.

— Ну конечно, она и должна так выглядеть.

— Хорошо, но если я разобью о неё свой нос, ты будешь мне его лечить.

Гермиона схватила его за его руку, и они двинулись по направлению к стене. Они шли прямо на стену, и на мгновение Гермиона подавила в себе жалкое инстинктивное желание остановиться... и внезапно они оказались по другую сторону. Она почувствовала, как Наполеон собирается что-то сказать, и зажала ему рот ладонью, кивнув вперед.

Меньше, чем в двадцати метрах от них, по краям пещеры, стояли навытяжку два охранника в черной униформе Р.Д. Она была уверена, что магический барьер находится где-то рядом с ними. Далее пещера изгибалась вправо и исчезала из виду. Третий охранник сидел на высоком табурете впереди первых двух, у одной из стен. Гермиона мгновение смотрела на них, думая, какой же скучной была их жизнь здесь — кроме всего прочего, никто и никогда не должен был бы появляться в этом проходе.

Она обменялась взглядом с Наполеоном, и они двинулись вперед, как единое целое — медленно и осторожно, чтобы не производить ни малейшего шума. Они поравнялись с охранником, сидевшим на табурете. Геомиона показала пальцами Наполеону — три, два один.... На один она направила палочку на охранника.

— Stupefy!

Заклятие поразило его в грудь и он свеалился с табурета на землю. Они скинули бесполезную теперь мантию, в то время как оставшиеся охранники рванулись вперед. Гермиона поразилась тому, как быстро они среагировали, как будто всегда готовились к таким неожиданностям — мгновение назад они стояли неподвижно на постах, а сейчас уже стремительно атаковали.

Гермиону выбрал тот охранник, что был повыше. Она увернулась от его удара, но он предвидел это и со всей души заехал другим кулаком ей в живот. Она с трудом справилась с болью и тошнотой, рванулась вперед и ударила ему коленом прямо между ног. Охранник упал на колено, Гермиона попыталась пнуть его, но он неожиданно обхватил её поперек ног, и она потеряла баланс. Она упала прямо на охранника и внезапно ощутила острую боль в бедре, что-то теплое потекло по ногам и она поняла, что он ранил её кинжалом или чем то подобным. «Странно, почему он не применяет магию...» — подумала она, — «Почему у него нет волшебной палочки?..» — В пещере вдруг потемнело.

— Наполеон — крикнула она, пиная охранника в лицо и пытаясь встать на ноги. — Не используй магию!

Он как раз собирался послать заклятие, но услышал Гермиону, и вместо этого врезал противнику кулаком.

— Почему?

— Барьер, мы слишком близко к нему! — Наполеон понял и убрал свою палочку в кобуру. Гермионов охранник снова бросился на неё, но он все еще не пришел себя от удара в лицо, и она легко уклонилась и подсекла его. Пока он падал, она успела врезать ему со всей силы в челюсть, и он свалился без сознания, как мешок. Гермиона осела на пол, левая штанина её костюма была пропитанна кровью. Она с трудом подтащилась к стене и села, прислонясь к ней, глядя, как Наполеон со свистом врезал своему охраннику и нокаутировал его. Оба их противника временно были выведены из строя, и он аккуратно, так, чтобы не промахнуться и не задеть барьер, парализовал их.

— Готово, и... готово, — сказал он, убирая палочку. — Это не было так уж... — он вдруг остановился, увидев бледную Гермиону, сидящую у стены в луже крови. — О Боже! — прошептал он, рванулся к ней и упал рядом на колени. — Тебя ранили!

— Нога, несерьезно, — проговорила она сквозь стиснутые зубы.

— Черта с два несерьезно... — проговорил Наполеон, побледнев. Он разорвал штанину на раненной ноге, и Гермиона зашипела от внезапной острой боли, прислонив голову к холодной стене. — Извини — прошептал он. Она взглянула на ногу, опасаясь того, что там увидит. Порез, глубиной примерно в полдюйма, шел по её бедру. — Не очень глубоко, но много крови... — сказал Наполеон. Он взглянул на неё. Если Гермиона и сомневалась в его чувствах к ней, его испуганный взгляд рассеял все её сомнения.

— Ты можешь залечить это? — сумела спросить она.

Его взгляд стал еще более испуганным.

— Я вообще-то подзабыл медицинские заклинания... может, ты сама?

Она слабо покачала головой...

— Слишком больно, не могу сконцентрироваться... — она встретила его взгляд. — Ты сможешь это сделать, ты вспомнишь, я уверена.

Он смотрел на неё секунд десять, затем стукнул себя по ноге. — Черт возьми, как бы мне пригодились мои конспекты... — он вынул свою палочку. — Ну давай, давай... — бормотал он сам себе. — Это.

Гермиона подставила ему ногу, шипя от боли, но он все еще медлил. Преодолевая боль она покопалась в памяти, вспоминая, и подсказала:

— Суккинибус...

— А, точно. Оно самое. Суккинибус Репаронивит Стратум. — мягкое оранжевое сияние вырвалось из конца палочки и окутало рану на ноге Гермионы. Боль сразу же немного уменьшилась.

— Ох, — прошептала она.

— Лучше? — спросил нетерпеливо Наполеон.

Она кивнула.

— Пару минут, и все пройдет...

Он сел рядом с ней и Гермиона прислонилась к нему с явным облегчением. Он помедлил, затем обнял её за плечи. Гермиона сжала его руки и терпеливо ждала, когда магия подействует, благодаря Мерлина за то, что она не одна.

* * *

— Люмос. — сказала она. Конец её палочки засветился, освещая пещеру позади барьера. Дальше их план сработал без происшествий. Наполеон вырвал волос из головы охранника и стал им на некоторое время. Барьер позволил ему пройти, и Наполеон разрушил талисман, поддерживавший его. Охранников усыпили. Гермиона ощутила чувство вины за нападение на агентов её собственной конторы, но другого выхода не было.

К моменту, когда Наполеон снова стал собой, её нога полностью излечилась, хотя она все еще слегка прихрамывала. Они проверили состояние охранников и прошли вперед. За барьером пещера расширялась и поднималась ввысь, так что свет от палочки Гермионы еле-еле освещал её стены. Они медленно шли вперед, ища знакомый рисунок на стене.

В первый момент, увидев знакомый знак, Гермиона даже засомневалась, не привиделось ли ей это.

— Наполеон, — сказала она. — Взгляни!

Он повернулся и посмотрел туда, куда она показывала. Там было ответвление от основной пещеры, нечто вроде отростка. Оно было таким глубоким, что палочка освещала лишь первые несколько метров стены — но эти метры все были покрыты рисунками. Они не замечали большую их часть, их внимание было прикованно к очень большому символу Стражей, вырезанному прямо в самой середине.

— Эврика! — прошептала она, подходя поближе и доставая несколько листов пергамента из кармана.

— С ума сойти! — все, что смог сказать Наполеон.

Гермиона едва ли расслышала его, все её внимание было прикованно к стене. Она чувствовала, что если и был способ найти Стража, то он был перед ними.

— Посмотри, — сказала она. — Это выглядит, как созвездие.

— Может быть, проход работает по космическим часам? То есть появляется только при определенной конфигурации созвездий на небе?

— Такое возможно, — она проследила за рисунками, а, точнее, надписями вокруг большого символа Стражей и её сердце упало. — Адово отродье! — пробормотала она.

— Что?

— Да посмотри на это! Мы вечность будем это расшифровывать! — она в отчаянии ударила кулаком по стене. — Черт возьми, у нас нет столько времени! Я не могу сидеть тут днями и разбираться, что вся эта чертовщина означает!

— Тебе и не понадобится! — раздался чей-то голос.

Наполеон и Гермиона прямо-таки подскочили, услышав его, а Гермиона даже вскрикнула от испуга. Громкий, разборчивый голос шел откуда-то из темного отростка пещеры.

— Мать твою налево! — выругался Наполеон. — Я чуть не откусил собственный язык!

— Кто там? — крикнула Гермиона голосом, тонким от волнения. Они оба уставились в темноту, которую не мог рассеять свет от палочки Гермионы. — Назови себя!

В темноте засветился небольшой огонек. Огонек зажигалки, с удивлением поняла Гермиона. На мгновение она различила неясные черты лица и слабый красный огонек сигареты, затем зажигалка погасла, и все исчезло. Гермиона всматривалась в темноту... странно, голос казался знакомым, но она не могла вспомнить, кому он принадлежал.

В темноте послышались шаги... две пары ног. Неясная фигура появилась на границе света от палочки, приблизилась и стала различимой. У Гермионы от изумления отвисла челюсть и рука с палочкой сама собой опустилась.

— Терк? — спросила она, не веря самой себе.

Терк саркастически улыбнулась ей и стряхнула пепел с кончика сигареты.

— Что-то вы долго добирались. Мы вас уже заждались!

* * *

Гермиона протиснулась за уединенный столик в дальнем конце бара. Наполеон повесил свой плащ и сел рядом с ней. Терк поставила кувшин с пивом на стол и села рядом с Таксом напротив их двоих.

— Так, что за чертовщина?..

Терк подняла руку и остановила Гермиону.

— Первое, что нам понадобится для разговора, так это пиво, — она наполнила их стаканы. Гермиона с удовольствием пригубила свой — её все еще мучала жажда после их бурной экскурсии по пещере. Пиво было просто замечательным, Терк, похоже знала толк в нем.

— Ну хорошо, — сказала она, отодвигая стакан. — Как вы двое оказались там?

Хейнсли обменялись взглядом.

— Ты же догадываешься, как, — сказал Такс, Гермионе все еще было странно слышать его сиплый голос. Обычно все разговоры вела Терк.

Гермиона помедлила, глядя на их лица.

— Страж?

— Да, — ответила Терк.

Наполеон впился взглядом в свою экс.

— Так ты не Маггл?

Они обменялись еще одним взглядом, на этот раз удивленным

— Ну почему же, мы магглы. — сказала она. — Или ты думаешь, что я смогла бы скрывать от тебя свои магические способности все эти годы?..

— Но... как...

Терк закатила глаза.

— Вы, волшебники, слишком эгоцентричны. Все должно крутиться вокруг вас. В действительности же, Стражам все равно, маггл ты или волшебник.

— Кто такой Cтраж? — спросила Гермиона, плотно обхватив стакан руками. — Что он есть? Где я могу найти его?

— Эээ, не так быстро... всему свое время... — сказала Терк.

— Просто скажи мне, кто это... — еще один почти телепатический обмен взглядами. Гермиона перевела взгляд с Терк на её брата, и её душа упала. — А, вы, наверное, и сами не знаете?

— Я начну с самого начала, — сказала Терк. Она глубоко вздохнула. — Мы с Таксом просто двое из широкой сети помошников Стражей, — она остановилась и взглянула на Наполеона, который ощутимо напрягся. — Нет, нас завербовали два года назад, уже после нашего развода. — Наполеон расслабился. — Мы не знаем других помошников, не знаем, сколько их и что они делают. Мы получаем приказы от нашего босса, которого мы никогда не видели.

— Кто ваш босс?

— Его имя Норд, мы думаем, что он напрямую подчинен Стражу, но не уверенны в этом.

Гермиона кивнула.

— Умная система. Вы не знаете ничего лишнего, ничего, что могло бы быть опасным для вас или для них.

— Точно. — Терк помедлила. — Я часто думаю о Страже. Кто он — личность, или какая-то форма существования, или сила природы? Я не знаю. Но я знаю, что когда мы получаем приказы, они вполне укладываются в наши моральные принципы. — Она посмотрела на Гермиону. — Ну, например, приказ поехать в Р.Д. и познакомиться с тобой и с Гарри.

Гермиона застыла с открытым ртом; она уронила бы свой стакан, если бы не вцепилась в него мертвой хваткой, неспособная что-нибудь сказать. Наконец, она вышла из оцепенения и проговорила. — Что? Вам приказали сделать это?

— Да. Ну, инструкции были неясными, как обычно, но когда Гарри заболел, смысл всего этого начал проясняться.

Гермиона с силой опустила стакан на стол. — Я знала это! Я знала, что Страж причастен к его болезни!

— Погоди, мы не... — начал Наполеон.

— Нет, я права, зачем бы еще их послали к нам? — она впилась взглядом в близнецов. — Вы пришли сюда, чтобы отвести меня к Стражу?

На лице Терк появилось какое-то непонятное выражение.

— Я не знаю. Норд сказал, что нам разрешено помочь тебе, но... но я не знаю, что мы можем сделать. Мы не умеем связываться со Стражем. Я вызывала сегодня Норда несколько раз, он не отвечает. Так что мы предоставлены сами себе.

— Ну... хорошо, какие идеи у нас есть?

— Единственное, что я могу придумать — это попробовать связать тебя с кем-то еще в сети, с кем-то, кто выше нас в иерархии.

— Мне показалось, что ты сказала, что никого больше не знаешь?

— Да, но... кроме одной женщины, Тео. Она инструктировала нас, когда мы были завербованы. Нечто вроде введения в тему. Может быть, она может помочь.

Гермиона повернулась к Наполеону.

— М-да, не очень многообещающе, — сказала она.

— Ну, это лучше чем ничего, — ответил он. — И она может знать что-то еще.

Гермиона кивнула.

— Ну хорошо. Давайте найдем её, — она посмотрела на Терк, ожидая согласия, и её сердце снова упало. — Ты знаешь, как её найти... ох, нет, не говори мне нет...

Терк пожала плечами.

— Я же сказала тебе, они нам ничего не говорят, — последовал вздох разочарования. — Ну, хорошо, я знаю, что она американка...

— Блеск! Это сужает поиск до всего-то 250 миллионов человек, — фыркнул Наполеон.

— Погоди, еще рано вешаться, — сказала Гермиона. — Попробуем разобраться. Давай рассуждать логически. Терк, как вы связываетесь с Нордом?

— Мы переписываемся через специальный пергамент.

— Хорошо. А можем мы связаться с Тео через него?

Терк взглянула на брата.

— А почему бы и нет? Мы знаем её имя. Имя — это все, что нам нужно, чтобы связываться с Нордом.

— Стоит попробовать, — пожал он плечами. — Но если она простой помощник вроде нас, она не сможет ответить.

— Пиши ей, — сказала Гермиона. — Прямо сейчас.

* * *

Гермиона с трудом удерживалась от порыва перейти на бег, пока они неторопливо шли по улицам городка к назначенному месту встречи. Спешить было некуда, у них был запас времени, но она все равно ощущала необходимость поторапливаться, она чувствовала, как секунды бегут мимо, а где-то далеко Гарри в ужасной камере борется за свой разум и за жизнь. Ни ей, ни Наполеону не разрешили видеть, как Терк пытается связаться со своим контактом. Попытка, казалось, длилась вечность, но конечный результат был вполне положительным — Терк сказала, что эта мифическая личность встретится с ними всеми в той же кофейне в маленьком городке Беттендорф штата Айова, в которой она уже однажды встречалась с Хейнслисами.

Гермиона осознавала, что она полностью доверилась Терк и Такс, в то время как её внутренний голос нашептывал ей, что, возможно, она ошибается, что они были подосланы к ней кем-то или чем-то непонятным с неясной миссией. Вполне могло быть, что их задачей было не помочь, а помешать — но Гермиона не могла с этим согласиться, она говорила себе, что Терк утверждала, что их приказы всегда были оправданны морально, и у неё создалось впечатление, что она бы и не подумала выполнять их, если бы они входили в противоречие с её моральными принципами. Кроме того, когда доходило до дела, Наполеон всегда доверял им, а она верила ему. Хотя, признаться, потребовались долгие уговоры, чтобы он постарался не слишком выделяться на улицах Беттендорфа.

Они оказались в небольшом кластере из четырех городков (американцы с их чудесной креативностью прозывали их Четыре Города), окруженном безбрежными кукурузными полями, которые, собственно, и составляли большую часть штата Айова. То немногое, что Гермиона успела увидеть в этом штате, её не особо впечатлило. Главная улица даунтауна Беннендорфа выглядела вполне мило, но временами казалась слишком уж аккуратной, прямо как улица игрушечного города.

Она ощущала себя истинной англичанкой среди всех этих краснолицых, загорелых, поедающих мороженное Янки, но Терк и Такс выглядели тут такими расслабленными, какими она их никогда еще не видела. Они явно были здесь в своей среде. В ожидании встречи они заставили Гермиону и Наполеона попробовать фирменные блюда Среднего Запада — жареные колбаски и замороженный заварной крем. На её вкус, колбаски были слишком жирными, а вот замороженный крем ей понравился, и она с удовольствием взяла еще одну порцию при появившейся возможности.

— Вот это — ресторанчик Бинери, — сказала Терк на ухо Гермионе, показывая на полосатый навес над столиками на другой стороне улицы. Желание «быстрее, быстрее» усилилось, но она удержалась и по-прежнему шла, держась за руку с Наполеоном, неторопливо, как на прогулке.

Кофейня была уютным, тенистым местом, с приятными ароматами внутри. На простом деревянном полу стояли разнокалиберные старинные кресла и небольшие потрепанные диванчики. Посетитей практически не было, и это было неудивительно для этого времени дня. Наполеон глянул на часы.

— У нас еще минут пятнадцать. Я пойду возьму нам кофе. — Он пошел к стойке, а Гермиона и Хейнслисы разместились у низенького кофейного столика в углу. Гермиона села в выцветшее, когда-то бордовое кресло, а близнецы — на плюшевый диванчик, такой старый, что из него сзади торчала начинка.

Они сидели в повисшей тишине, пока Наполеон не вернулся с подносом, уставленным кружками с кофе. Он протянул одну Гермионе, и она увидела, что он взял ей горячий шоколад, так как знал, что она не пьет кофе во второй половине дня. Он робко улыбнулся ей и сел на пол на одну из больших подушек. Она улыбнулась в ответ, её сердце забилось. Он был по-настоящему обходительным, внимательным, полезным и не позволял себе ничего лишнего. Она ощущала себя виноватой в том, что доставляла ему боль, боль самим своим существованием. Она прекрасно помнила, как ей самой было больно в похожей ситуации с Роном, когда тот, казалось, не замечал её чувств к ней, но в отличие от её ситуации тогда — для Наполеона не было ни единых шансов на взаимность.

Они потягивали свои напитки в тишине, наблюдая, как минутная стрелка на настенных часах медленно ползет к концу часа.

— Итак... кто эта женщина, — в конце концов, спросила Гермиона, больше чтобы начать беседу.

— Ну... — начала Терк, подумав. — Я не знаю её по фамилии. Мне кажется, что она однажды сказала, что она профессор. Истории, так? — Такс кивнул. — Да, истории. Мне кажется, что она живет где-то на Западном побережье. В Сиэттле, возможно, или в Портланде. На северо-западе.

Гермиона кивнула.

— Я бы хотела приезжать сюда чаще.

Терк нахмурилась.

— Куда, в Беттендорф?

— Нет, в Америку. Это мое второе путешествие. И первое... — тут звякнул колокольчик над дверью, и они все посмотрели туда.

— Это она, — сказала Терк тихо.

Женщина сразу же заметила их и пошла к ним, широко улыбаясь.

— Терк, Такс. Как, черт возьми, вы поживаете? — она пожала им руки.

— У нас все хорошо, спасибо, Тео, — ответила Терк. — Вот, знакомься. Это Гермиона Грейнджер... и Наполеон Джонс.

— Приятно познакомиться, — сказала Тео, пожимая руку сначала Гермионе, а потом Наполеону. Она села на свободный стул. Гермиона попыталась улыбнуться, и, к её удивлению, ей это удалось. Тео лучилась здоровьем и силой, была среднего роста, спортивно сложенной, с длинными рыжими волосами и румяным цветом лица, одетая в джинсы и вязанный свитер. — Итак. Что стряслось, и кто эти штатские?

Наполеон поднял бровь.

— Штатские?

— Ну, она имеет виду, что вы — не часть нашей команды, — сказала Терк. — Хорошо, Тео, Гермиона и Наполеон оба колдуны. Они кое-что ищут, и Норд разрешил им помочь. Ты единственная, кого мы знаем кроме него, и мы подумали, что ты...

— Ладно, — сказала она, повернувшись к Гермионе. — Итак, что ты ищешь?

Гермиона отставила свой шоколад.

— Мой жених, Гарри, опасно заболел, со странными симптомами психического расстройства, и все это случилось после того, как он на два месяца бесследно исчезал.

Тео задумчиво кивнула.

— Странно, — все что она сказала.

— Мы ищем Стража.

При этих словах Тео слегка выпрямилась и посмотрела на Терк и Такса с выражением, которое можно было понять как «что за чертовщина?».

— Это правда? Эти двое не сказали мне этого.

— Послушайте, я не знаю вас, почти не знаю о вашей сети. Все, что я точно знаю, это то, что Страж как-то вовлечен в эту историю с Гарри. Я должна найти его.

— В этом-то и проблема. Никто и никогда не искал Стражей. Так оно не работает.

Гермиона удержала её взгляд.

— Меня не волнует, как оно работает. Я должна найти Стража, и я найду его. С вашей помошью или без неё.

— Тише, тише, не заводись!

— Можете вы помочь или нет?

Тео откинулась на стуле и скрестила ноги.

— Да. Я думаю, что могу.

— Ты можешь отвести меня к Стражу?

Она вдруг широко улыбнулась Гермионе.

— Этого не потребуется.

Гермиона разинула рот.

— Что?

— Ведь я и есть Страж.