Before the Dawn (джен)

Предупреждение: лексика.

Из журнала Гарри Дж. Поттера:

Я так устал. Я просто хочу, чтобы это все закончилось.

* * *

Хотя сам Северус как обычно проснулся в 6 утра, он позволил Гарри поспать подольше, надеясь, что таким образом мальчику удастся хоть как-то компенсировать недостаток сна. Ведь последние несколько недель тот либо спал очень мало, либо вовсе этого не делал. Зелья Для Сна Без Сновидений должно было хватить на 12 часов крепкого сна, при условии, что никто не его потревожит. Так что почти до полудня Северус даже не задумывался над тем, что стоит пойти и разбудить Гарри. Он, конечно же, не позволит этому войти в привычку, но разок совсем не повредит здоровью мальчика.

Северус сидел в гостиной и читал магловскую книгу по детской психологии, когда дверь в комнату Гарри открылась и мальчик бочком проскользнул в коридор, так, словно боялся наказания. Снейп был уверен в том, что Гарри заслужил хорошую взбучку за вчерашнее. Но ещё вчера он решил для себя, что в этот раз переломанные при столкновении кости и потеря метлы — это достаточное наказание. Особенно учитывая, какую злую шутку сыграла хроническая бессонница с умением Гарри мыслить рационально.

— Гарри, — позвал Снейп. — Иди сюда, пожалуйста.

Гарри послушно вошел в гостиную с откровенно виновато опущенной головой. Северус набрал в грудь воздуха, но не успел ничего сказать, как Гарри неожиданно начал разговор первым.

— Простите, сэр. Я вчера вел себя неразумно, и... эм... то, что я вчера вам наговорил... на самом деле, я так не думаю...

Приподняв бровь, Северус дождался, когда Гарри взглянет на него исподлобья. Поймав этот взгляд, он сказал:

— Я прощаю тебя.

Гарри уже было улыбнулся в ответ краешком рта, но тут же отвел взгляд в сторону и произнес:

— Ну и ладно. Хорошо.

Северус кивнул.

— Завтрак ждет тебя на кухне. Я наложил согревающие чары на тарелку с яичницей, беконом и тостами. В шкафчике около раковины, на который наложены охлаждающие чары, есть сок. Я хочу, чтобы ты поел и снова вернулся сюда, хорошо?

— Ладно, — ответил Гарри, прикусив губу и нахмурив брови. — Мы будем сегодня заниматься?

— Нет, не сегодня. Я не думаю, что ты физически готов к этому после вчерашнего происшествия.

Тяжело вздохнув, Гарри кивнул. Он на мгновение встретился с Северусом взглядом и сразу же снова отвел глаза.

— На счет этого... Мне правда жаль.

— Я знаю, Гарри, — произнес Северус как можно мягче. — Мы поговорим об этом позже. Пожалуйста, иди и позавтракай.

— Хорошо, сэр.

Гарри ушел на кухню. Северус слышал, как он ходит там, открывает шкафчики и наливает сок. Затем стало тише, и был слышен только стук столовых приборов о тарелку.

Почти всё утро Северус раздумывал, что они будут делать дальше, как конкретно они будут сводить на нет гаррину зависимость и как будут справляться с побочными эффектами. Он просмотрел множество книг, а не только ту, что изучал в данный момент, и надеялся, что теперь он на верном пути.

Вернувшись обратно, Гарри проскользнул в комнату тихо, как мышь, и с той же уверенностью, что была присуща этому грызуну. Северус понял, что мальчик напуган, но чем именно — было для него загадкой. Несколько секунд он наблюдал за мальчиком. Тот тем временем так осторожно уселся на диван, словно тот мог сломаться под ним, и принялся грызть ногти и кутикулы больших пальцев. Ногам он тоже покоя не давал, постукивая и переминая ими. И одновременно со всем этим он снова и снова то закусывал, то отпускал свою нижнюю губу. Он определенно нервничал. А еще, несомненно, боялся и занимался самобичеванием.

Был ли он готов к разговору?

Северус на мгновение сжал губы, затем взмахом палочки очертил в воздухе сначала восьмерку, потом квадрат. Мгновением позже в комнату вплыл по воздуху чайный сервиз с сахарницей и щипцами для кубиков сахара. Зельевар подавил улыбку, услышав тихий стон со стороны Гарри.

— Давно мы не пили с тобой чай, — сказал Северус, взмахом палочки левитируя сервиз на стол рядом с диваном.

— На то есть причина, — ответил Гарри.

— О?

— Ага. Я не люблю чай. — Обиженно фыркнув, когда Северус молча смерил его взглядом, Гарри опустил взгляд и добавил: — По крайней мере, не такой вот.

— Я убежден, что это поможет нам обоим найти наилучший способ помочь тебе.

— Я не нуждаюсь в помощи, — сказал Гарри, сам, похоже, не веря в свои слова.

— А я думаю, что нуждаешься. Директор такого же мнения. Как и твои друзья.

— Да плевал я на моих друзей! — Гарри сжал в кулаки свои покоившиеся на коленях руки. — Они даже навещать меня теперь не будут!

— Следите за свои языком, мистер Поттер.

— Не называйте меня так, — едва слышно огрызнулся Гарри.

— Не давай мне повода, — парировал Северус.

На несколько минут повисло молчание, когда разговор уступил место сражению их силы воли.

— Я не люблю чай, — наконец повторил Гарри, слегка надувшись. Но когда Северус в ответ лишь приподнял бровь, он исправился: — По крайней мере, время, когда мы пьем чай.

— Я знаю. Но это необходимо.

— Что, правда? Или вам просто нравится пытать меня?

Северус долго глядел на Гарри.

— Ты и я — мы оба знаем, — спокойно сказал он, — что то, что происходит во время наших бесед, это не пытка. Мы оба видели — и оба пережили — настоящую пытку.

Гарри опустил голову.

— Я знаю. Извините.

— Так почему же ты тогда называешь эти разговоры пыткой?

— Я не знаю.

На этот раз Северус не собирался позволить ему отделаться так просто.

— Конечно же, знаешь. Расскажи мне.

Гарри лишь пожал плечами и отвернулся.

— Гарри, — сказал Северус на этот раз чуть более резким тоном. — Расскажи мне.

Мальчик снова пожал плечами и тихо сказал:

— Мне не хочется говорить о своих чувствах и прочем. Это глупо.

— Глупо?

— Это бред. Из-за этого я чувствую себя идиотом. Придурком. Будто я не могу ни с чем справиться самостоятельно.

— С чем ты не можешь справиться?

— Да с чем угодно.

— Конкретней, пожалуйста.

— Я не знаю.

Северус покачал головой.

— Если ты не хочешь это обсуждать, давай просто поговорим о чем-нибудь другом для начала?

Снова пожав плечами — Северусу уже серьезно опротивел этот жест — Гарри согласился. Вроде как.

— Давайте.

Северус готов был признать, что и это было прорывом, каким бы нерешительным он ни был.

— Прекрасно. Давай обсудим твои недавние кошмары.

Гарри тут же ссутулился и покачал головой:

— Я не хочу.

— Думаю, это, возможно, одна из тех вещей, с которыми ты не можешь справиться.

Вздох и короткий кивок.

— Если хочешь, я могу сам войти в твоё сознание и посмотреть их, вместо того чтобы заставлять тебя говорить об этом, — предложил Северус.

Кровь отлила от и без того бледного лица Гарри.

— Нет! Это... Нет, я сам расскажу вам. Только не делайте этого.

Северус кивнул в знак согласия, однако прошло целых десять минут, прежде чем Гарри снова заговорил. Этого хватило, чтобы возбудить в Северусе желание сменить тему, но ему действительно хотелось, чтобы мальчик преодолел это. Поэтому в течение десяти минут Гарри заламывал себе руки, сжимал и разжимал кулаки, периодически менял позу, смотрел то в окно, то снова опускал взгляд на ковер и много и тяжко вздыхал. В конце концов, мальчик прошептал:

— Я чудовище.

— В твоих снах, — произнес Северус с полувопросительной интонацией.

— В них тоже.

— Почему, по-твоему, ты становишься чудовищем?

— Вы хотели сказать, почему я уже им стал?

— Нет. Ты не такой.

— Такой.

Северус нахмурился. Гарри говорил так убежденно.

— Почему ты так думаешь?

— Вы же видели, что я сделал.

Припомнив слова мисс Грейнджер, Северус сказал:

— В смысле с Люциусом Малфоем?

— Да! Даже Гермиона думает, что я опасен. Что я чудовище. И она права! Я опасен. Я убийца. Я почти убил его, я хотел это сделать. Хотел...

— Гарри. Ты слишком взволнован. Дыши спокойней. Сделай медленный вдох, тише... выдыхай... хорошо.

Северус подождал, пока дыхание мальчика придет в норму — или хотя бы приблизится к ней насколько это было возможно в последнее время — а потом продолжил:

— Я говорил с мисс Грейнджер, она обеспокоена...

— Обеспокоена! Она в ужасе...

— Нет, Гарри. Её беспокоит, что ты винишь себя в том, что случилось с мистером Малфоем. Она сообщила мне, что ты избегаешь её и мистера Уизли, потому что боишься навредить им.

Гарри кивнул:

— Потому что я могу. Я бы сделал это. Я же ранил Люциуса...

— Ты не дал Люциусу себя похитить. Ты защищался.

— И почти убил его.

— Но не убил же.

— Но я хотел! Неужели никто из вас этого не понимает? — Гарри провел ладонями по лицу. — Разве ты не можешь понять? Я опасен. Мне нельзя доверять. Вам стоит запереть меня в Азкабане и выбросить ключ.

Северус наблюдал за Гарри некоторое время. Мальчик и впрямь верил в то, что говорил. Северус осознавал, что ему следует повторять одни те же слова снова и снова, пока они, надо надеяться, в конце концов ни будут восприняты. Гарри ошибался, но чтобы это признать, ему потребуется время.

— Ты не убил его. Ты никого не убил.

— Я хотел.

Северус чуть улыбнулся.

— Я хотел убить массу людей. Посмею сказать, что все люди хоть раз испытывали желание убить кого-то. Но ты не убил Малфоя. — Северус предупредительно поднял руку, чтобы Гарри снова его не перебил. — Гораздо важнее знать ответ на вопрос: почему ты его не убил?

Это оглушило Гарри. Он обхватил руками чашку с чаем, уперев в нее взгляд.

— Потому что... потому что вы велели мне остановиться.

Северус подался вперед и подождал, пока Гарри посмотрит ему в глаза.

— Скажи мне, Гарри, стало бы чудовище меня слушать? Разве чудовище остановилось бы лишь потому, что я попросил его, когда у него в руках был его враг. Или чудовище бы всё равно убило? — Он видел, что уверенность Гарри пошатнулась, и решил продолжить: — Люциус Малфой издевался над тобой самым мерзким способом из возможных, и никто не стал бы осуждать тебя за его убийство. Он тебя пытал. Он изнасиловал тебя. Он собирался похитить тебя, чтобы, возможно, сотворить нечто еще более ужасное. А ты всё равно не стал отнимать у него жизнь, хотя у тебя была такая возможность. Ты выше этого, Гарри. Это Люциус Малфой чудовище. Не ты.

Уставившись на свои руки, Гарри ссутулился. Но, похоже, задумался над его словами, вместо того, чтобы сразу отвергнуть их. Они оба в тишине сделали по глотку чая, после чего Северус сказал:

— Что было главной темой твоих кошмаров? Превращение в чудовище?

Гарри кивнул.

— По большей части. Но и другие вещи тоже.

— Что, например?

Гарри пожал плечами.

— Пожалуйста, не делай так, Гарри. Мне этот жест говорит только о том, что эта беседа тебе не настолько интересна, чтобы хотя бы попытаться найти ответ на мой вопрос.

На этот раз Гарри стиснул зубы, отрывисто кивнув.

— Хорошо, ладно. Порой у меня такое чувство, будто я задыхаюсь.

— Это похоже на то, что делал с тобой твой дядя?

Кивнув, Гарри крепко вцепился в свою чашку чая, уставившись в нее.

— Всё же я никогда не думал, что то, что он делал, навредит мне.

У Северуса чуть не отвисла челюсть.

— Он душил тебя до потери сознания. Несколько раз.

— Ага. Но это никак не навредило мне, серьезно.

— Если только не учитывать, что все как раз наоборот, — выпалил Снейп. Он всё ещё не мог представить, насколько низкими нравственными устоями нужно было обладать, чтобы неоднократно душить своего маленького племянника до беспамятства. Как можно было дойти до такого? — Даже если тебе не было так больно, как при иных издевательствах, то, что сделал он, тоже нанесло тебе вред.

— Повреждение мозга, — горько сказал Гарри.

— Среди прочего. — Северус большим глотком допил чай, а затем снова наполнил чашку. Он посмотрел на мальчика, добавляя в чай сахар, заметив, что ребенок снова начал кусать губы и кутикулы. — Ты понял, что я и мадам Помфи говорили тебе где-то на днях?

— Думаю, да. Она сказала, что действия моего дядя привели к повреждению мозга, и поэтому мне было сложно сконцентрироваться на занятиях в школе, так?

— Да. По этой же причине тебе тяжело сдерживать свою импульсивность. Вероятно, было много случаев, когда ты мог остановиться, задуматься над своими действиями и, может быть, найти другой способ решить проблему вместо того, который ты избрал вначале. Но ты не останавливался. У тебя даже в мыслях такого не было. Эта область твоего мозга повреждена. Ты понимаешь, о чем я?

Гарри хотел было пожать плечами, но вместо этого, заметив хмурый вид Северуса, потерся ухом о плечо, словно оно чесалось. Он пробормотал:

— Извините. Я не знаю. Наверное, да.

Северус поджал губы и провел по ним пальцем, как делал это всегда в минуты раздумий.

— Давай я дам тебе конкретный пример, ладно? Когда ты был второкурсником и узнал, что некое существо вводит студентов в состояние паралича...

— Василиск.

— Да, — сказал Северус, стараясь не злиться из-за того, что его перебили. Это лишь ещё одно следствие гарриной травмы, напомнил он себе. Ему трудно сдерживать импульсивность. — Когда ты услышал, что профессор Локхарт собрался отправиться на поиски этого создания, что ты сделал?

— Мы с Роном пошли рассказать ему то, что узнали — что это василиск и что мы знаем, где находится вход в Тайную Комнату.

— И что вы обнаружили, когда пришли к нему?

— Этот мерзавец хотел сбежать! Он собирал вещи и даже не собирался попытаться спасти Джинни. Его вообще не волновало то, что она могла умереть!

Северус не предал значение его выбору слов и продолжил:

— Как ты мог поступить после этого?

— Ну, мы с Роном достали палочки и все равно заставили его пойти в Тайную Комнату. Я обнаружил, что вход туда находится в туалете Плаксы Миртл, так что мы заставили Локхарта спуститься в туннель с нами, чтобы спасти Джинни.

— Это то, что ты сделал. В результате тебе пришлось сражаться с василиском в одиночку, и вы с мисс Уизли подверглись смертельной опасности. Как иначе ты мог бы повести себя?

— А?

— Когда ты понял, что от профессора Локхарта бесполезно ждать какой-либо помощи, почему вы не попробовали найти другого учителя?

Гарри уставился на него большими глазами.

— К примеру, профессор МакГонагал, отвечающая за твой факультет, прекрасно бы подошла на эту роль. Или директор, или даже я . . .

— Я не . . .

— Остановился и подумал?

— Да.

— В том-то и дело.

TBC...

п.п.: да, мы сами в шоке))