Зайчонок (джен)

Прошёл целый следующий день, а потом ещё один, а потом и целая неделя, но с Гарри больше не случалось ничего страшного. Филч не появлялся в школе, и мальчик сомневался, что его кто-то видел. Гермиона сказала ему, что Филча перевели на другое место работы, в волшебную школу далеко-далеко отсюда и что старый сквиб плюнул на порог Хогвартса перед тем, как взять под мышку Миссис Норрис и отправиться восвояси.

Во вторник Гарри показал Гермионе своего зайца. Та несколько минут внимательно рассматривала его, как будто что-то соображая, а потом спросила:

― Разве ты не хочешь его починить?

― Починить? Зачем? ― удивился Гарри. Он привык к тому, что заяц увечный, и даже не обращал на это внимания.

― Ну, если бы вернуть ему всё, что у него оторвали, было бы гораздо лучше, нет? ― предположила Гермиона. ― Как насчёт того, чтобы обратиться к профессору МакГонагалл? Она первоклассный трансфигуратор и может тебе помочь.

― Нет-нет! ― испугался Гарри. Сама мысль о том, что кто-то ещё узнает про его зайца, внушала ему безотчётный страх.

― Ну, в таком случае, я думаю, что смогу просто пришить, ― утешила его Гермиона. ― А ты всегда носишь его с собой?

― Да, ― признался мальчик. ― Когда есть возможность засунуть его под мантию...

Он замолк, когда рядом с их местом за гриффиндорским столом прошёл Драко и окинул их недобрым прищуренным взглядом. Гарри всё ещё ждал подлянки и на ночь запирал полог, потому этот взгляд показался ему предвестником беды.

Профессор Снейп тем временем не изменял раз данному обещанию, и каждый вечер Гарри стучался к нему в кабинет, чтобы получить какое-нибудь утомительное, но, как ни крути, интересное задание. Ведь толочь жучиные крылья или осторожно отделять один от другого лепестки лотоса было куда увлекательнее, чем перемывать у Дурслей горы посуды.

В среду за завтраком среди прочих в Большой зал влетела серая сова и плюхнула мальчику в тарелку объёмистый свёрток. В нём лежали аккуратные чёрные ботиночки, кожаный ремень и несколько пар белья и носков. Спустившись в спальню, Гарри рассмотрел своё новоприобретённое имущество, примерил ремень и обувь и впервые за время обучения внимательно оглядел себя в большое зеркало, которое висело между кроватями Малфоя и Гойла. В зеркале отражался тощий мальчуган с громадными зелёными глазами, одетый весьма прилично. Гарри показал отражению язык и пригладил волосы. Ему в голову пришла мысль, которая мгновенно подняла настроение: вряд ли у Дадли когда-нибудь будет такая ладная форма и он всем будет казаться лапочкой. Как там сказала мадам Помфри ― тихий послушный мальчик? Хм! Да что там, Дадли и волшебной школы не видать, как своих ушей! А Гарри, наверное, стоит только сделать щенячьи глазки, и он получит всё что угодно. Кто же заподозрит в таком милом мальчике коварство, которое помогло ему поставить в неловкое положение члена Попечительского Совета?

Мальчик сам озадачился тем, что он придумал про щенячьи глазки, и решил немедленно проверить свою теорию. Пусть он до сих пор боится коридора с горгульей, но почему он должен бояться профессора МакГонагалл, которая два раза в неделю ведёт у него уроки?

Стремглав Гарри помчался обратно в Большой зал, понимая, что время завтрака заканчивается. Декан Гриффиндора сидела на своём месте и пила кофе, одним глазом заглядывая в газету ― Гарри волшебная газета в руки ещё не попадалась, поэтому он даже не знал, как она называется.

― Извините, мэм... ― робко сказал мальчик, остановившись перед профессором Трансфигурации.

МакГонагалл с видимым неудовольствием подняла голову.

― Что вам, мистер Поттер?

Она бы, конечно, сделала замечание, если бы можно было к чему-нибудь придраться, но даже галстук у юного слизеринца был завязан правильно, пусть и с десятой попытки.

― Мэм, не могли бы вы дать мне немного кофе? Хотя бы глоточек? ― попросил Гарри, расширив глаза.

― Кофе? ― удивилась МакГонагалл. ― Разве вам недостаточно тыквенного сока?

― Понимаете, мэм, ― Гарри опустил ресницы, изображая смущение. ― Я не совсем проснулся, и у меня болит голова. Я думал, вы будете настолько добры... и глоток кофе мне поможет...

Он до конца не знал, будет ли его предприятие удачным или нет. Уже все остающиеся за столом преподаватели с любопытством смотрели в их сторону и прислушивались к разговору. МакГонагалл колебалась, и Гарри даже догадался, почему: ведь ученикам кофе не полагалось, на их столах всегда стояли сок, вода, чай и молоко. Профессор Стебль что-то произнесла себе под нос, а профессор Дамблдор посверкивал глазами, спрятав лицо за кубком и, кажется, макая туда часть бороды.

Наконец декан Гриффиндора протянула руку к кофейнику, а потом быстро превратила салфетку в крошечную чашку.

― Один глоток, мистер Поттер! ― строго предупредила она. ― И только со сливками! А в следующий раз будьте добры обратиться в Больничное крыло за зельем от головной боли.

Гарри проглотил предложенное кофе одним глотком. Не то чтобы раньше мальчик его никогда не пробовал, ведь он регулярно подъедал за Дурслями, но этот глоток показался ему особенно вкусным: он означал, что только что Гарри сам разработал и удачно проверил свою теорию. Зелёные глаза очаровали даже главу факультета-соперника, что уж тут говорить о собственном декане.

― Спасибо, мэм! Вы меня спасли! ― воскликнул Гарри радостно, возвращая чашку, и улыбнулся профессору. Он помнил, что профессор Снейп говорил: гриффиндорцев хлебом не корми, дай кого-нибудь спасти. Гермиона, кажется, утверждала то же самое, но без сарказма, а с гордостью.

И тут случилось чудо: строгая и суровая МакГонагалл улыбнулась ему в ответ!

Гарри подхватил сумку и умчался на уроки.

Так как Историю магии вело ужасно скучное привидение, которое дребезжащим голосом перечисляло всевозможные даты, то Гарри, который на первой лекции тщательно записывал все слова призрачного профессора, уже на второй бросил это дело. Сейчас он занялся тем, что начал составлять нечто наподобие списка. В левую колонку он решил записывать всё плохое, что с ним случилось, а в правую ― хорошее, и в итоге с изумлением увидел, что хорошего в Хогвартсе с ним произошло куда больше, чем плохого. Он боялся горгульи, а ещё его выпорол Филч, но зато профессор Снейп благоволит к нему, Филча уволили, Малфои остались с носом, его никто не трогает, а ещё у него появилась Гермиона...

― Тебе не кажется, что профессор Квиррел какой-то странный? ― спросила девочка у друга, когда они вместе выходили с урока Защиты, чтобы отправиться в Большой зал и чего-нибудь перекусить после тяжёлого дня.

― Странный? ― переспросил Гарри, пыхтя: он как раз тащил стопку книг, которую выдал профессор в расчёте по одной на парту. С помощью этих книг нужно было написать эссе обо всех видах пикси.

― Да, ― Гермиона по привычке нахмурилась, как делала всякий раз, когда задумывалась. ― Близнецы Уизли говорят, что он подолгу ходит или стоит в одном и том же месте...

― В коридоре на третьем этаже? ― предположил Гарри. Хоть он и прослушал приветственную речь профессора Дамблдора, всё равно ему стало известно, что коридор на третьем этаже является для учеников запретной зоной.

― Нет, у кабинета директора, ― ответила Гермиона, подталкивая его в нужном направлении: из-за стопки Гарри плохо видел коридор впереди себя. ― Причём в отсутствие профессора Дамблдора, ты представляешь?

― А ты откуда знаешь? ― спросил мальчик, вдруг подумав, что его подруга настолько умная и сообразительная ведьма, что знает обо всём, что творится в школе, не хуже профессора Снейпа.

― Близнецы Уизли говорили в гостиной, а я случайно услышала, ― поведала ему Гермиона. ― И тут я подумала: а почему в Хогвартс взяли настолько некомпетентного преподавателя? Если только в этом был какой-то расчёт! Ты меня слышишь, Гарри?

Мальчик как раз пытался не свалиться с лестницы, которая внезапно поехала в сторону, увозя его и Гермиону.

― Может быть, он ввёл руководство в заблуждение, а когда всё раскрылось, искать замену было уже поздно, и его оставили до следующего года, ― вдохновенно рассуждала девочка. ― Но для чего ему так надо было попасть в школу и что он ищет у кабинета директора?

― Делать ему нечего, ― проворчал Гарри. ― А может, близнецы всё придумали. Откуда им знать, что директора нет в школе? Он что, им об этом докладывает?

― Действительно, ― задумалась Гермиона. ― Я как-то не сообразила. Но они заверяли, что информация самая достоверная.

― Пф! ― сказал Гарри. Он видел близнецов, братьев Рона, двух одинаковых рыжих высоких парней с третьего курса, и сразу же понял, что лучше держаться от них подальше, мало ли кого они могут избрать мишенью для своих приколов на этот раз, вдруг как раз маленького беззащитного слизеринца? Гарри сделал в уме заметку в случае нападения близнецов опробовать щенячьи глазки и на них ― вдруг поможет?

Они с Гермионой остановились как раз на том месте, где нужно было решать, в чью гостиную отправятся выданные книги.

― Давай в мою, ― предложила девочка. ― Я очень хочу прочитать их все!

Гарри с ужасом посмотрел на стопку, которая грозила вывалиться у него из рук.

― Все?!

― Но они же такие интересные! ― воскликнула Гермиона с возмущением, правильно истолковав его тон. ― А тебе я выберу то, что пригодится для эссе, и положу закладки...

Гарри быстро сообразил, что пусть лучше будет так. Стоять между Гермионой и знаниями было себе дороже. Подруга пошла чуть впереди него, указывая ему дорогу в гриффиндорскую гостиную. Мальчик, обливаясь потом, дотащил книги до вершины башни красно-золотых, где на площадке в золочёной раме висела огромная картина, изображающая очень полную леди в розовом платье.

― Пароль! ― потребовала леди и посмотрела на Гарри сначала непонимающе, а потом с ужасом. ― Слизеринец?! В гриффиндорскую гостиную?!

― Нет, вы не так поняли, ― запротестовала Гермиона, ― он только помог донести книги и подождёт меня здесь. Пароль ― капут драконис.

Пароль Гарри понравился, он услышал в нём слова «капут Драко» и даже улыбнулся. Гермиона забрала у него книги и скрылась за картиной, которая открылась словно дверь. Мальчик остался наедине с нарисованной дамой, которая посматривала на него неодобрительно и даже с подозрением.

― Скажу профессору МакГонагалл, чтобы сменила пароль, ― ворчала она. ― Что же это такое, когда слизеринцы подслушивают пароли? А вот и ещё шалопаи идут!

Гарри не успел оглянуться.

― Кто здесь стоит под дверями резными, Грейнджер прекрасную тщетно, меж тем, ожидая? ― спросил позади него насмешливый голос.

― То слизеринец отважный, что храбростью с львами сравнится! ― ответил ему второй, точно такой же.

«Щенячьи глазки», ― напомнил себе Гарри и повернулся навстречу близнецам. Оба парня были выше его на целую голову, они учились на третьем курсе, их было двое, а Гермиона... где же она...

Близнецы Уизли рассматривали его с неприкрытым любопытством: как и он их, они его видели лишь мельком за завтраком или в коридорах.

― А глазищи-то какие, братец Дред! ― сказал наконец тот, что был слева.

― Ты лучше посмотри, как у него челюсть отвисла при нашем явлении! ― возразил тот, что был справа. Гарри, который думал, что всего лишь мило приоткрывает рот, немедленно его захлопнул и уставился на близнецов исподлобья. Один из них протянул руку и...

― Эй, ты что? ― воскликнули близнецы хором, когда Гарри, шарахнувшись от них, ударился спиной об раму картины, а дама в розовом поспешно отклонилась и подобрала юбки. Мальчик поскорее нашарил в кармане волшебную палочку. Щенячьи глазки явно не сработали против отпетых хулиганов всея Хогвартса, так что теперь придётся отбиваться. Профессор Снейп в гриффиндорскую башню явно заглядывает нечасто, Гермиона куда-то запропастилась...

Близнецы одновременно наклонились ― видимо, они всё делали одновременно, ― и заглянули Гарри в лицо, которое тот пытался прикрыть рукавом.

― Эй, ― повторил левый. ― Что с тобой?

― Он подумал, что мы сейчас отрастим зубы и когти... ― начал правый.

― ...и съедим бедного крошку Гарри, ― закончил левый.

― Нет уж, извини, таких конфет мы ещё не изобрели, ― сказал правый.

― А если и изобретём, то тебя есть точно не будем, ― добавил левый.

Гарри совершенно не понимал, при чём здесь конфеты, он только переводил затравленный взгляд с одного парня на другого. Не бывает хорошо всё и сразу; слишком много всего хорошего оказалось сегодня в правой колонке, пора случиться ещё одной гадости...

― Это правда, что ты начистил задницу малфоевскому папаше? ― спросил левый близнец, не добившись от мальчика никакой реакции. У Гарри отвисла челюсть. Неужели Гермиона рассказала, что произошло тогда в Больничном крыле?

― Эм... ― пробормотал он. ― Ну... А правда, что вы следите за Квиррелом и директором?

Близнецы ошалело переглянулись.

― Ты слышал, братец Дред? ― спросил один у другого.

― Слышал, братец Фордж, ― ответил тот, и они уставились на Гарри. ― Он слизеринец, для них это нормально.

― Вообще да, посматриваем иногда, ― уже серьёзно ответил второй мальчику, который до сих пор прижимался спиной к картине. ― А что насчёт тебя? Доходили слухи, что ты серьёзно схлестнулся с Малфоями из-за Гермионы.

― Да, ― признался Гарри. ― Вообще-то говоря, я пообещал старшему, что спущу Драко с лестницы, если он позволит себе какую-нибудь гадость.

Близнецы смотрели на него так долго, что мальчику стало не по себе. Затем левый протянул руку.

― Я Фред Уизли, ― представился он.

― Джордж Уизли, ― назвался второй.

Гарри осторожно пожал каждую протянутую ему ладонь. Руки у близнецов оказались тёплыми и шершавыми, а ещё оказалось, что веснушки у них есть даже на тыльной стороне ладони.

В этот момент дверь распахнулась, толкнув его, и наружу вылетела всклокоченная Гермиона.

― Гарри, я... ― начала она и осеклась, увидев близнецов.

― Привет, Гермиона, ― сказал Фред, и оба они прошли в гостиную мимо неё. Девочка с тревогой повернулась к другу:

― Гарри, они что-то тебе сделали?

― Нет, ― успокоил её тот, сам не веря своему счастью. ― Они просто со мной познакомились. Я спросил их про Квиррела, и они подтвердили, что и вправду за ним следят, только вопрос в том, как?

Они стали спускаться вниз по лестнице.

― А ещё они как-то странно разговаривали, когда только подошли, ― припомнил Гарри. ― Люди так не разговаривают...

― А, ― отмахнулась Гермиона, ― это я как-то забыла в гостиной Гомера, а они нашли.

― Гомера? ― переспросил мальчик.

― Писатель такой, ― нетерпеливо пояснила Гермиона, раздосадованная тем, что он не знает таких простых вещей, а Гарри подумал, что никогда бы не стал читать произведения писателя, который изъяснялся таким заумным языком. Однако девочку явно терзала какая-то мысль, и Гарри не мог понять, какая. Он узнал это на следующем уроке Зелий.

― Сдайте образцы, ― кисло приказал профессор Снейп. ― Лонгботтом, это и вас касается!

Полный неуклюжий мальчик с Гриффиндора испуганно вздрогнул и уронил в котёл колбу, предназначенную для образца получившейся гнойной настойки.

― Ноль за урок, ― уведомил его профессор. ― Напишете мне эссе о способах применения настойки. Все свободны!

Гарри весь урок сидел тихо как мышка и старался не привлекать к себе лишнего внимания, потому что с первого взгляда понял: декан чем-то недоволен. Однако же это не повод так его пугаться. Разве гриффиндорец не знает, что профессор только покричит и даст какое-нибудь интересное задание, но никогда не будет ругаться по-настоящему или даже бить. Ведь в Хогвартсе телесные наказания запрещены, тем более, сейчас, когда нет Филча.

― Гарри, ты иди, ― сказала Гермиона, которая пыталась запихнуть в сумку все учебники, что носила с собой. ― Я хочу спросить у профессора, нельзя ли и мне тоже написать эссе о настойке. И ещё уточнить список литературы к контрольной в конце семестра.

Гарри собрал вещи, поставил на учительский стол колбу с получившимся у них зельем и вместе с остальными вышел из класса, решив подождать Гермиону за дверью. Он считал, что отставшей от класса гриффиндорке опасно идти одной по подземельям, особенно когда Драко Малфой ходит где-то поблизости и лелеет планы мести.

Последним в коридоре появился Лонгботтом, который шёл, повесив голову и оттого едва не натолкнулся на Гарри. Они остановились, глядя друг на друга, и Гарри понял, что нужно что-то сказать.

― Послушай... хм... Невилл, ― он с трудом вспомнил, как зовут однокашника, хотя со своего факультета выучил всех, даже девочек. ― Я знаю, что это только случайность, но профессор не просто так очень строг. А если бы в той колбе были остатки рога двурога?

Рог двурога он вспомнил потому, что на прошлой отработке набрался храбрости и спросил у профессора, какой ингредиент самый взрывоопасный на свете.

Невилл даже открыл рот, и стало понятно, что про рог двурога он слышит впервые.

― И что было бы? ― заинтересованно спросил он, похоже, даже не отдавая себе отчёта в том, что говорит со слизеринцем.

― Мы бы все умерли, ― поведал ему Гарри, стараясь казаться спокойным и произнести страшные слова как можно более небрежно. ― И ты, и та девочка, что сидела рядом с тобой, и я, и Гермиона, и даже профессор Снейп. А подземелья бы обвалились.

Даже в зеленоватом свете факелов стало заметно, как побледнел впечатлительный Невилл.

― Так что ты будь поосторожнее, хорошо? ― сказал Гарри напоследок. Не то чтобы он сам ни капельки не боялся трагедии на уроке, просто не очень хорошо представлял себе, что такое смерть. Он знал только, что это зло, и что родители всех детей будут очень горевать. Даже Люциус Малфой, наверное, уронит слезу, хотя кажется ледышкой.

Невилл ушёл, а Гермиона задерживалась слишком надолго. Уже должен был прозвучать первый колокол, и детям нужно было успеть добраться до следующего кабинета, а девочка всё не появлялась. Наконец Гарри осторожно подошёл к двери и приоткрыл её. В щелочку не было видно, где стоят Гермиона с профессором, но прекрасно было слышно их голоса. Только вот говорили учитель и ученица вовсе не о настойках и дополнительной литературе.

― ...Понимаете, сэр, я провожу с Гарри большую часть дня и не могу не замечать, как он отличается от нас всех. Этот его заяц ― это ужасно! ― голос Гермионы дрожал и запинался, видимо, она, как и Невилл, робела перед грозным преподавателем.

― Я осведомлён о психическом состоянии мистера Поттера, ― ответил ей глубокий ровный голос профессора. ― И заверяю вас, что принимаю все необходимые меры, чтобы ему помочь.

― Но что должна делать я, сэр? ― воскликнула девочка. ― В Хогвартсе нет книг ни о воспитании детей, ни о том, как помогать им преодолевать проблемы! Я перерыла всю библиотеку!

Повисло молчание, и Гарри, приникший к щели, понял, что профессор задумался.

― Мисс Грейнджер, ваши родители умеют пересылать письма с совиной почтой? ― спросил он наконец. Гермиона ответила утвердительно.

― В таком случае, я позволю себе обратиться к ним с просьбой и лично напишу им письмо. От вас же требуется одно: быть для мистера Поттера чем-то вроде буфера между ним и вашими одноклассниками. В критической ситуации он способен постоять за себя и... хм... близких ему людей. Но он воспринимает как критическую любую напряжённую ситуацию. Это ненормально, и я рад, что вы это осознали и обратились ко мне.

Гарри смутно улавливал смысл сказанных профессором слов. Получалось, что он, Гарри, ненормальный, и зайчик его тоже. У зайчика нет уха и лапы, а у его хозяина нет правильного понимания того, как нужно себя вести.

Он отшатнулся от щели и затравленно оглядел коридор. Разговор между профессором и Гермионой подходил к концу; затем Гарри с подругой отправятся на урок, а декан... Гарри бросился бежать, добежал до гостиной, ворвался в неё под удивлённые взгляды каких-то четверокурсников, у которых было окно, влетел в спальню, выхватил из-под подушки зайца и затолкал его себе под новенький брючный ремень. Теперь если профессор захочет отнять игрушку, отнимать придётся у Гарри лично. Мальчик уже собрался было пойти на урок, как вдруг неожиданно для самого себя сел на кровать и понял, что не хочет никуда идти. Ведь сидеть придётся рядом с Гермионой, которая только что нажаловалась на него. Профессор и раньше видел зайца, но ведь теперь он признал его ненормальным, а это значит, что он может изменить своё решение не трогать его.

Гарри просидел в спальне целый урок, а когда наступило обеденное время, решил выйти. Декан не пришёл, никто из одноклассников тоже не заглянул, так что существовала вероятность, что опасность пройдёт мимо. Однако зайца теперь следовало носить с собой всюду.

Мальчик уже хотел шагнуть в гостиную, как вдруг с изумлением услышал в ней голос Гермионы!

― Он не явился на урок, и в Больничном крыле его тоже нет, поэтому я решила проверить здесь, ― стоя в дверях, девочка объясняла это темнокожей старосте, которая внимательно её слушала. За спиной у Гермионы возвышался мрачный Флинт.

― Маркус, проверь в мужской спальне, ― распорядилась староста. ― Если его нет и там, мы идём к декану. А ты стой здесь, ― велела она Гермионе.

Гарри даже пискнуть не успел, как здоровенный Флинт уже выволок его на свет.

― Прогуливаем, значит? ― прогудел он. ― А хочешь, баллы сниму?

― Я не прогуливаю, у меня голова болела! ― возразил Гарри, опять на секундочку становясь храбрым. ― Я сегодня даже кофе просил!

― На это есть Больничное крыло, первачок! ― отрезала староста. ― Не можешь уяснить себе правила ― заставлю их переписывать столько раз, пока не улягутся в твоей лохматой голове! Если факультет из-за тебя лишится баллов, я так и сделаю!

Только Гермиона смотрела на Гарри молча, с какой-то печалью и пониманием.

― Что здесь происходит? ― вопросил профессор Снейп, появляясь в дверях гостиной. ― Поттер?

Гарри молчал, понуро опустив голову, и Флинт для порядка слегка встряхнул его за шиворот. В этот момент заяц выскользнул у мальчика из-под мантии и аккуратно лёг на ворсистый зелёный ковёр прямо между ним и Гермионой.