Друг из будущего (джен)

— Знаешь, Гарри, что первым делом говорят первокурсникам в Аврорате? — Сириус бросал наколдованный мяч о стену и снова ловил его. Уже неделю он сидел взаперти в комнатах Ремуса во избежание столкновения с персоналом школы. Каждый день все больше и больше мам начинало волноваться и забрасывать Хогвартс письмами о том, как проходят поиски сумасшедшего беглеца и не угрожает ли он их дорогим детям. — Можете забыть все, чему вас учили в ваших школах.

За эти семь дней Гарри привык бежать сразу после уроков в кабинет Ремуса, кроме того дня, когда Вуд назначил первую тренировку. Он продержал ребят максимально долго — почти до девяти вечера, так что покидать стадион пришлось в темноте. Он был неумолим и обещал, что отныне тренировки будут проходить до того момента, пока каждый член команды не сыграет свою роль в отработанной схеме без единой ошибки. Однако проблема была в том, что к концу такой тренировки все уставали настолько, что переставали и вовсе следить за тем, что происходит вокруг. Казалось, неиссякаемый источник энергии бил только в самом капитане... и Гарри. Гарри летал, словно на крыльях, не чувствуя под собой метлы — он знал, что крестный наблюдает за ним и уже готов высказать ему все, что думает о его технике полета. Ведь Сириус несколько лет играл загонщиком в команде и славился тем, что умел отлично сбивать ловцов во время гонок за снитчем. Как раз за день до этого Гарри, весь мокрый от волнения и потихоньку стащивший у Ремуса из стола пузырек с успокаивающим зельем, стоял перед кабинетом Дамблдора, последний раз проигрывая в голове то, что скажет директору. Казалось, в Общей Гостиной все знали о том, что мальчик мало того, что просто не появляется там, так еще и судя по яростным спором с Роном — не спит в своей постели! Как любая новость о Мальчике-Который-Выжил, эта мгновенно распространилась по гостиным всех остальных факультетов. Рано или поздно директор все равно вызвал бы его, а так это был шанс показать, что директору он доверяет, и совесть свою воспитал. Как ни странно, перекрестный допрос перед походом к директору проводил именно Снейп, и, к чести Гарри, мальчик ни разу не запнулся, рассказывая, что мало историй о своих родителях, так Люпин помогает ему освоить защиту от дементоров, хотя это было неправдой — Люпину уже неделю было не до занятий. Снейп проводил его задумчивым взглядом, и Гарри чувствовал необъяснимую гордость. Но вся уверенность куда-то исчезла, когда он сказал горгулье пароль — «рождественские леденцы». В тот момент, когда его колени предали его, он опустился в одно из кресел перед Дамблдором и провел самый неожиданный разговор в своей жизни.

— Гарри, у меня сейчас так мало времени, мальчик мой, — сообщил ему директор, показывая на огромную стопку писем. — Мы не можем понять, куда исчез Сириус Блэк. Скорее всего, он где-то на территории замка, потому что нигде более замечен не был. Я запрещаю дементорам подходить к зданию, но, боюсь, мы можем ограничить время квиддичных тренировок и назначить сопровождающих. Ты хотел спросить именно об этом?

— Да. То есть, — Гарри нахмурился, понимая, что в этот раз директор не сверлит его своим всезнающим взглядом, и оттого врать ему гораздо легче. Хотя с технической точки зрения он не врал. Он лишь рассказывал...устаревшие новости. — Я хотел спросить, можно ли мне почаще бывать у профессора Люпина, то есть я знаю, что он был лучшим другом отца...

— Рано или поздно ты все равно бы это узнал, — отмахнулся от него Дамблдор. — Рад, что ты зашел сказать мне об этом, но у меня в самом деле много работы, — он взмахнул палочкой, закрывая окна в кабинете — снаружи собралась парочка разгневанных сов.

Гарри был только рад как можно скорее сбежать. Вернувшись к кабинету Люпина, он постучал особым образом, что было необязательно, но довольно забавно — на двери кабинета давно стояли Узнающие чары. Он тут же рассказал крестному и Ремусу о том, чем так жутко занят директор, но вместо облегчения, которое испытал сам Гарри, он увидел на их лицах обеспокоенность.

И вот наступила пятница. Гарри сидел вместе с Сириусом, стараясь скрасить ему новое заключение, но крестный, казалось, совсем не чувствовал своего бедственного положения и оставался весел. Он как раз собирался начать рассказывать Гарри об Аврорате — он сам догадался, увидев выражение лица мальчика, как в дверь скользнул Снейп.

Гарри пришлось соскользнуть с дивана и сесть за старый стол Ремуса, разложив учебники. Нужно было писать какое-то очень нудное эссе по истории магии, тяжелое в том, что нужно было выписывать информацию по крупинкам из толстенных справочников, и пока Гарри листал страницы, он прислушивался к разговору крестного и профессора зельеварения. С момента вступления Северуса в их «секретную команду», он выглядел скорее равнодушным и гораздо меньше времени посвящал едким шуткам и подначкам. Он приходил в кабинет Ремуса с кучей свитков, которые затем показывал Сириусу и делал пометки, после чего снова уходил.

— Нет, мы даже не пытались вычислить состав полностью, Лили сказала, что подобное не преподают даже на продвинутых курсах колдомедиков, — развел руками Сириус, развернув очередной свиток. — Она перетаскала домой половину лаборатории.

— Сможешь написать список того, что она использовала? — деловито спросил Снейп, роясь в маггловской тетрадке с множеством вложенных кусочков пергамента.

— Ничего из того, что можно было достать в обычной аптеке, не подходило. Точнее основу, по ее словам, она смогла сварить достаточно быстро — оно напоминало то, в котором обычно содержат воспоминания в думосборе — но дальше у нее не получалось вовремя отрегулировать температуру и время, и потому она делала только предположения, — Сириус отмечал галочками в пергаменте какие-то строчки. — Ей нравилось разгадывать загадку, но варить его она отказалась.

— Если допустить хоть одну ошибку, это зелье не просто убьет человека, но и все вокруг. Возможно, лишит целый квартал магии, — когда Снейп вырвал из толстой книги по зельеварению целый лист, Гарри вздрогнул. Он не понимал, что такого было в том зелье, но он никогда не видел, чтобы профессор так небрежно относился к книгам. Эссе было окончательно забыто, Рудольф Пятый остался наедине со своим сумасшествием, а Гарри с интересом наблюдал за ними.

— Если взять вот эту основу, — Снейп левитировал страницу из книги и словно бы прикрепил ее к воздуху, — и изменить ее согласно правилам обращения с воспоминаниями, — он добавил к странице листочек из своей маггловской тетради. Нужные строчки вспыхнули красным и соединились между собой светящимися линиями, — возможно, переставить некоторые этапы, потому что воспоминания не нужно хранить, — перестановки строчек и римские цифры рядом на листках вспыхнули синим. — Мы сможем получить точку отсчета, — он вывел рядом на еще одну чистую страницу все ингредиенты в столбик. — Необходимо рассчитать время между этим и этим, — он указал на первую и четвертую строчки, — но так или иначе это нужно проверять, — он подчеркнул их желтым. — Если взять эти два в отдельности, их можно усилить двумя дополнительными зельями по отдельности, и одно, чтобы предотвратить их взаимодействие, — от названных третьей и пятой строчек в сторону квадратной скобкой ушла линия к новому листочку, на котором проявились неизвестные названия на латыни и уже арабские цифры. — У меня есть первый ингредиент, — он левитировал еще один помятый лист пергамента над полученной схемой работы, — но нужно время, чтобы я определил зависимость между этой, — первая строчка, — и им самим. Когда я работал над зельем в первый раз, я не брал в расчет использование воспоминаний, их у меня и не было, потому зелье отличалось оттенком от описанного Мерлином. Но если взять за основу воспоминания о нужном времени, в идеале — от нескольких человек, то можно зельем восстановить необходимый день и найти его магический след во времени и позволить выпившего отправиться туда. Но изменит эту историю или нет, я сказать не берусь, — во время этой демонстрации в кабинет вошел Ремус и тоже внимательно слушал, прислонившись к книжному шкафу рядом с диваном.

— Допустим, я знаю, как не изменить прошлого, — вмешался он. Сириус и Снейп одновременно подняли на него взгляды. — Как отменить действие этого Зелья?

— Оно прекращается вместе с использованным воспоминанием, — пожал плечами Северус. — Допустим, для того, чтобы воссоздать нужный день, если мы не знаем числа, нужно минимум три воспоминания трех разных человек с повышенной внимательностью и хорошей зрительной памятью. Будет отлично, если хоть один их них был свидетелем нужного происшествия от начала и до конца. Как только мы объединим все три воспоминания, а для этого необходим высший уровень чар и нечеловеческая концентрация, сделав одно воспоминание главным, мы сможем послать туда кого-нибудь — а при этом его тело останется здесь — пережить этот отрезок времени. Как только закончатся воспоминания, так закончится и действие зелья. Если в происходящем будет не хватать каких-то деталей, вероятно, само прошлое подстроит нужное. Если оно правильно определит тот момент, который мы хотим показать в воспоминаниях. Время — отдельно существующая магическая субстанция, которую не покрыть одному волшебнику, но можно позвать и попросить. Эксперименты со временем вообще очень опасное дело.

— И если нам нужно несколько моментов, нам нужно несколько главных воспоминаний, — уточнил Ремус.

— Но среди нас нет волшебника с нужным уровнем... — начал возражать Снейп и тут же вспомнил. — Ты не можешь использовать и десятой доли сущности оборотня в человеческом теле. И не можешь пользоваться магией, пока находишься в волчьем.

— Вообще-то есть зелье, объединяющее две сущности, — вмешался в разговор Сириус. — В каждой чистокровной семье есть этот рецепт, потому что каждая такая семья, как считается, произошла от смешения со своим волшебным видом. Поэтому вейлы могут превращаться в птиц и по-прежнему сохранять главенство над животным сознанием.

— Если я сохраню это главенство, — невесело улыбнулся Люпин. — Даже если я выпью зелье, трудно сказать, кто из нас победит.

— Без толку обсуждать это сейчас, если мы не знаем причин, по которым директор не воспользовался всем этим, имея под рукой всех нас, — остановил их Снейп. — И мы даже не знаем, собирается ли Волдеморт набирать свое могущество. Предлагаю обсудить эту псину, — он перевел взгляд на Блэка.

— В волшебной Британии мало мест, где можно укрываться так долго, чтобы тебя не заметили, — не отреагировал на вызов Снейпа Сириус. — И раз последний раз меня видели в Хогвартсе и больше нигде, то естественно, что я все еще где-то здесь. Я понимаю это.

— Мы не можем спросить директора, это раз, — Люпин достал карту и расстелил ее на столе. Имя Питера Петтигрю светилось возле больничного крыла. — Но мы можем попробовать узнать, вернется ли Волдеморт, как кричат об этом все пожиратели в Азкабане. Для этого нам все же придется поймать одного из них. И только один из них сейчас бегает под нашим носом, это два. И последнее — мы должны сымитировать появление Сириуса в близкой к Хогвартсу деревне. Это даст нам время поработать без вмешательства взрослых, — он показал пальцем на Дамблдора, вышагивающего к антиаппарационному барьеру. — Не стоит пропускать восхождение Волдеморта и на этот раз.

* * *

— Разве в Хогвартсе не учат основам? — возразил Гарри, перехватывая мячик Сириуса на лету.

— В Хогвартсе учат учить и не возражать преподавателям, — усмехнулся Сириус и без особых усилий отобрал мячик у Гарри, отвлекая того щекоткой. — Когда ты приходишь в Аврорат, тебя начинают учить заново и по-взрослому.

— Это потому, что один ученик Хогвартса станет домохозяйкой, и без особых проблем выучит материнское заклинание для мытья посуды, как вас учат заклинаниям сейчас, — вмешалась Нимфадора, наколдовывая мячик с воздухом внутри побольше и кидая его в Гарри. — А другой пойдет изучать высшие уровни волшебства. И единственное, что он будет знать — как подходить к обучению. Ну и будет осведомлен о волшебном мире, конечно. Все дело в том, что будущим домохозяйкам не нужно изучать устройство магии так подробно, им нужно лишь закончить школу. Поэтому обучение в волшебных школах проходит на уровне ниже среднего. Только чтобы ориентироваться в волшебном мире.

— Обучение в школах типа Хогвартса, — Сириус завладел обоими мячами сразу. Увидев удивленный взгляд мальчика, он пояснил. — Их немало, Гарри. Так вот, обучение консервативное. С тех пор, как в школу стали принимать детей магглов, владеющих волшебством, программа обучения была пересмотрена и опущена на такой уровень, что многие чистокровные волшебники были возмущены и начали обучать своих детей на дому. Но трудно вырастить нормального волшебника, часть общества, в четырех стенах. Тогда совет Попечителей был собран в первый раз, и программу уравновесили между магглорождеными и чистокровными. Первым пришлось тянуться быстрее и усиленнее к понятным другим волшебникам основам, а чистокровным чуть опускаться до их уровня. Но в чистокровных семьях не всегда рождаются умные волшебники, так что такое равновесие и повелось. Это и впрямь удобно для тех, кто не хочет связывать свое будущее с магией. Они умеют пользоваться, но не задают вопросов. Те, кто задают вопросы, идут получать второе волшебное образование.

— А чему тогда учат в Аврорате? — мигом представил Гарри уровень своих знаний и количество того, о чем он не имеет представления. Неизведанное мгновенно захватило его, и он окончательно уверился в своем желании стать мракоборцем. И Тонкс, и крестный тотчас же узнали это выражение горячей заинтересованности в глазах мальчика и рассмеялись.

— Все обучение делится на два этапа: выступление в роли убегающего и в роли нападающего. Когда учился я, недели обучения чередовались. В основе работы аврората так или иначе задействованы обе роли, это когда ты один забрался в группу подозреваемых и вынужден бежать или с ними, или от них, или когда ты непосредственно представляешь закон и догоняешь, — они отбросили мячики, и теперь Гарри сидел в кресле напротив дивана (второй диван трансфигурировали обратно) и приготовился внимательно слушать. Тонкс от скуки наколдовала на кофейном столике несколько фигурок и двигала их так, как рассказывал Сириус. — Убегающий имеет преимущество, — он показал на синенькую фигурку, дрожащую от страха. — У него есть все четыре стороны, куда ему необходимо бежать. Но в то же время свободу заклинаний имеет догоняющий, — он показал на воинственную красную фигурку, — потому что ему не нужно оборачиваться. Однако ему нужно угадать, в какую сторону побежал подозреваемый. В то же время подозреваемый ограничен в заклинаниях, потому что помимо общей защиты и чар невидимости в большинстве случаев, ему необходимо различать заклинания авроров, которые отличаются от общеизвестных и держатся в секрете именно поэтому, и срочно придумывать контрзаклятия к ним. Хотя обычно они просто уворачиваются, — фигурки сымитировали бой на ходу. — Но есть ситуация, в которой они будут равны, и это — статический бой, — фигурки спрятались в руинах дома. — Этим мы занимались в конце каждой недели. Несмотря на то, что аврорам предполагается всегда идти в бой, они обучаются двойным стандартам — как быть охотником и как быть преступником. Поэтому Аврорат в то же время самое продажное отделение, — Сириус поморщился.

— Убегать ведь легко, — возразил Гарри, доставая свою палочку и заставляя синенькую фигурку мчаться со всех ног к краю стола.

— Если тебя научили психологии убегающего, правильному распределению физических нагрузок, технике дыхания во время ведения погони и тактикам захвата, — красных фигурок стало несколько, и они, разбежавшись в разные стороны, быстро догнали и окружили синюю. Синяя подняла два отростка, изображающие руки, и упала на колени. — Но любой преступник — отличный охотник по своей природе, поэтому категорически не рекомендуется выходить один на один с преступником, не вызвав подкрепления, а так же убегать.

— Мне бы пригодилось, — признался Гарри, вспомнив, как опрометчиво подошел к пустому залу с зеркалом Еиналеж и как ринулся с головой прямо к василиску.

— Убегать или нападать? — спросил Сириус, как если бы в самом деле предлагал научить его.

— Убегать, наверное, — пожал плечами Гарри и с надеждой посмотрел на крестного.

— Слизеринская черта, — хмыкнул Сириус. Тонкс заставила фигурки исчезнуть.

— Не слушай его, — вмешался Ремус, опуская принесенные из библиотеки книги на стол. Он вошел буквально минуту назад. — Распределение на факультеты носит весьма туманный характер. Нет того, кого можно было бы без сомнений определить в один или другой факультет. Шляпа предлагала мне пойти на Райвенкло и даже убеждала меня это сделать, — Гарри с удивлением посмотрел на него. Он думал, Шляпа проявила такую настойчивость только в его случае.

— Меня она просто впихивала в Слизерин, — развел руками Сириус.

— Меня в Гриффиндор, — призналась и Тонкс, возвращаясь к чтению книги, которую отложила, как только Сириус завел разговор об Аврорате.

— Она и меня в Слизерин хотела отправить.

— Люпин, есть разговор, — Снейп зашел в кабинет и замер на пороге, явно расслышав последнюю фразу. На секунду он снова стал противным профессором и взглядом едва не уничтожил Гарри.

— Что, позвольте спросить, в вас есть слизеринского, мистер Поттер? — тут же спросил он, и Гарри поежился.

— Главное, что в нас есть гриффиндорское, — поспешил прервать нехорошее направление разговора Ремус. — Мы всегда считаем, что лучше сделаем что-то сами, чем доверим это кому-нибудь. Именно поэтому мы сидим сейчас здесь, а не по своим кабинетам и спальням, поэтому мы ищем ответы на вопросы и поэтому мы уже знаем, что будем делать со всем происходящим. Мы не позволим решать другим и не будем слушать их мнения, не потому, что это красно-золотое упрямство, а желание доказать либо себе, либо окружающим, но доказать и увидеть собственными глазами. Вообще-то это разновидность скептицизма, которая всегда доводит до неприятностей. Полагаю, Северус, и тебе Шляпа предлагала в Гриффиндор.

— Райвенкло, — сквозь зубы процедил профессор Зельеварения. — Блэка нужно немедленно отправлять в Северную деревню, или нам всем крышка. Директор приказал мракоборцам обшарить каждый кабинет.

— И когда они будут здесь?

— Если они дойдут до моего кабинета, они обнаружат и защитные, и отсутствие отслеживающих, и картин. Они спросят, и мне придется ответить. И тогда из Хогвартса вылечу я, — заметил Люпин, напряженно о чем-то думая.

— Они начали с подземелий, — выражение лица Снейпа ясно говорило о том, что он думает о посторонних, перерывающих его кабинет. — Тебя тоже вызывают, — кивнул он Тонкс, и та даже не сдвинулась с места, ожидая решения Ремуса.

— Значит, у нас есть только завтрашний день, потому что обшаривать спальни они будут только в отсутствие учеников, чтобы не устроить панику. Если мы успеем засветить Сириуса до того в другой деревни, обыск может быть отменен, — предложил наконец Ремус.

— А не проще ли сказать директору об угрозе разоблачения? — уточнил Снейп, заклинанием сворачивая магический коллаж из своих записей, который нашел свое место на стене между окнами.

— Мне неоткуда узнать об обыске, — сказал Люпин, снимая защитные заклинания. — Если посмотреть с точки зрения состояния наших отношений две недели назад, я не могу узнать об обыске в подземельях, и чисто логически узнал бы о нем завтра днем, по возвращении из Хогсмида, куда я должен сопровождать учеников. К тому времени мракоборцы все равно добрались бы до моего кабинета.

— Может, директор скажет на ужине? — предположил Гарри, обычно не встревая в разговор взрослых.

— Если он об этом объявит именно так, ученики сообразят, что есть угроза присутствия Блэка в замке, сообразят ученики — узнают матери, узнают матери — директору будет не отбиться от сов и репортеров. Поэтому запрет на выход в коридоры объявлен после девяти часов вечера, а ночью коридоры патрулируют абсолютно все старосты всех факультетов и большая часть учителей, — объяснил Снейп.

— До той деревни примерно десять миль, сумеешь добраться? — обратился Люпин к Сириусу, и тот покачал головой.

— Необязательно так! — вспомнил Гарри урок Ухода, когда Хагрид представил им Клювокрыла. Он вкратце пересказал о том уроке, и что животное повредило руку Малфоя, и что тот этого так просто не оставит. Он рассказал о полете и о примерной скорости — на гиппогрифе можно было бы добраться до той деревни часа за три. — А мы тебя только откормили, — добавил он, и Сириус рассмеялся, похлопав мальчика по плечу.

— Пропажу гиппогрифа легко заметить, — возразил Люпин. — Но может, он нам пригодится.

— Нужно будет выходить сразу же, как только ученики отправятся по своим гостиным. Чем раньше я покажусь в Северной, тем больше шансов, что обыск отменят прежде, чем они дойдут до второго этажа, — сообщил им Сириус. — Я покажусь ранним утром, попытаюсь залезть в лавку. Там больше магглов, чем волшебников, — тут же сказал он, как только заметил беспокойство Гарри. — Со мной все будет в порядке, — утешил он мальчика. — Я и не такие мили пробегал.

— Может собрать тебе еды? — предложил Гарри, не зная, чем еще помочь.

— Где ты видел собаку с рюкзаком? — фыркнул Сириус.

— Гарри прав, — неожиданно поддержал мальчика Ремус. — Этим займемся после ужина. Нужно поймать Петтигрю как можно скорее.

— Могу заявить, что у меня пропала лабораторная крыса, — нехорошо усмехнулся Снейп. — И попрошу дежуривших ночью преподавателей, если заметят, обездвижить и принести мне.

— А если это будет крыса ученика?

— Тогда ученикам лучше держать своих крыс при себе. Либо мы ловим эту крысу и как следует допрашиваем ее, либо тут же расходимся и прощаемся взаимным Обливиэйтом, — отрезал профессор зельеварения. — Если бы Волдеморт исчез, исчезли бы и Метки. Они лишь побледнели, а значит, рано или поздно он найдет способ вернуть себе силы. Это лишь вопрос времени, когда по улицам снова потекут реки крови. И, что скрывать, вы, мистер Поттер, будете первым.

— Но я... — возразил Гарри, не желая представлять эту картину. Он с трудом уходил от призраков Волдеморта на первых двух курсах, но что же будет, когда тот поймает его в расцвете сил?

— Вы встали на его пути и отложили его план по захвату власти над волшебным и маггловским миром, — вежливо подсказал ему Снейп, и от этой мысли Гарри захотелось немедленно сбежать и скрыться в дальнем уголке планеты, хотя он не был трусом.

— Хватит, Северус, — остановил его Ремус. — Я дежурю на верхних этажах, но он не приблизится ко мне и на километр, хотя и думает, что я не знаю о нем.

— Я думаю, стоит попросить об этом МакГонагалл. Подежурить в своем истинном обличье.

* * *

Гарри плохо спал той ночью. Он впервые за долгое время оказался в своей постели в гриффиндорской башне, и это было облегчением для него — поспать на нормальной кровати, но сон никак не шел. Он напросился проводить Сириуса до коридора, ведущего к Иве, предложив свою мантию. Он уже думал, что Ремус откажет ему, но тот отмахнулся и передал ему приготовленную сумку на поясе, расширенную изнутри заклинанием. Туда добрые эльфы напихали столько еды, что Гарри и просить не пришлось о добавке, когда он пришел на кухню. Он отдал Сириусу пояс в полдевятого вечера, когда коридоры уже опустели — отработки были временно отменены, и мантия им так и не пригодилась за все время пути, хотя они и не снимали ее.

— Обещаю, я вернусь, — шепнул ему Сириус, обнимая Гарри на прощанье. — Мне придется так уходить, если мы решимся.

— Решимся на что? — спросил Гарри, но крестный ему только улыбнулся и скрылся в коридоре.

Гарри ворочался с боку на бок, думая о его словах. Ему не составляло труда догадаться, что все они собираются не просто, чтобы скрыть Сириуса. А тут еще эти допросы по поводу какого-то зелья и очень умные объяснения — а он думал, Снейп так сложно на уроках объясняет! Он внимательно слушал все разговоры, но пока понял лишь то, что необходимо поймать Питера и спросить его, собирается ли его Хозяин возвращаться и снова пытаться пойти против магглорожденных. Но ведь Философский камень даровал бы ему вечную жизнь, а когда Гарри видел Волдеморта последний раз — не воспоминание в дневнике — он был достаточно бодрым призраком, чтобы пытаться добыть шанс на существование. Выходит, что тот все-таки пытается вернуть себе тело. Есть ли способ вернуть себе человеческое тело? Если в него отразилась его собственная Авада, почему он не умер? Это было главным вопросом, который занимал Гарри в три часа ночи. Ведь ясно же, что Авада убивает волшебника. Все, больше никаких сомнений. Об этом заклинании Гарри только слышал. Может, существуют исключения, защита? Поняв, что Гарри не может заснуть, он нашарил тапочки, схватил мантию и накинул ее на пижаму. Пробраться в библиотеку было опасным делом, но Гарри не мог заснуть, пока не решил для себя этот вопрос.

Он дошел до библиотеки с огромным трудом. У картины с Полной дамой дежурила полосатая кошка, и Гарри думал, было, что все кончено, но она вдруг мяукнула и бросилась в другой конец коридора. По лестницам поднимались и опускались старосты разных факультетов, иногда парой поднимаясь до определенного этажа. Когда Гарри прошел к кабинету Трансфигурации, он едва не наткнулся на невозмутимого Флитвика, пускавшего проверяющие чары направо и налево. Гарри дождался, пока очередное заклинание пролетит мимо него и скользнул к другой стене, тогда как профессор развернулся и пошел в другую сторону, продолжая колдовать. Гарри выдохнул и практически бегом направился к библиотеке.

Чего он не ожидал, так это врезаться в кого-то на полном бегу. Холодный пот прошиб его за секунду.

— Я знаю только одного ученика, который обладает отсутствием мозгов и мантией-невидимкой одновременно, — прошипел Снейп и безошибочно схватил его за плечо под мантией, толкнув в библиотеку. — Что вы тут делаете, Поттер?

— Не мог уснуть, — честно сказал Гарри. — Я хотел почитать, почему Волдеморт не умер, если в него полетела его собственная Авада. Она ведь должна убивать?

— Откуда вы знаете, что случилось? — уже спокойнее спросил его Снейп, сдергивая мантию.

— Мне рассказал на первом курсе директор, — пожал плечами Гарри. — Вы ведь хотите узнать, может ли он снова набрать силу? Так может нужно понять, как он ее потерял? — он с опаской высказывал предложения, думая, что профессор зельеварения засмеет его, но на удивление в сумраке библиотеки он не увидел на лице профессора неприязни или презрения.

— Читайте, — наконец разрешил Снейп. — Если наложить заклинание холода на двери в Запретную Секцию, они откроются, а сигнальные чары снимутся. В противном случае, как только вы коснетесь книги, она завопит.

— Но я думал... — и Гарри тут же заткнулся, по взгляду профессора понимая, что несет. Конечно, о таких темных заклинаниях следовало бы читать книги только из Запретной секции. Гарри кивнул и протянул руку за своей мантией.

— Столик около стеллажей с книгами по зельеварению нельзя обнаружить бесшумно, ровно как и увидеть свет от лампы, — помедлив, Снейп отдал ему мантию и вышел из библиотеки без единого звука. Гарри поднял брови в удивлении, а затем вздохнул. Все страннее и страннее.

* * *

Гарри оторвался от книг только тогда, когда за окном ощутимо посветлело. Он потер уставшие глаза. Много времени он потратил просто чтобы сформулировать вопрос. Еще больше времени — на то, чтобы осознать, что в описании заклинания Авада Кедавра он не может найти ответа. Потому что доселе ни одному человеку не удавалось выжить, кроме самого Гарри и Волдеморта. С удивлением обнаружил он новейший справочник, в котором вычитал про самого себя, а потом подавил смех, представляя, как специалисты мечтают добраться до него и поставить кучу опытов, чтобы узнать, почему выжил он сам. И тут Гарри замер. Следовало понять не то, почему выжил Волдеморт, но и почему выжил сам Гарри.

Как только за окном посветлело, мальчик всполошился. В любую секунду библиотека могла открыться, а он тут практически заснул над огромной кучей книг. Поначалу он что-то выписывал, но понял, что тратит больше времени. И тогда он начал просто читать, стараясь понять и запомнить каждое слово.

«Авада Кедавра есть темномагическое заклинание, запрещенное к использованию в семнадцатом веке<....>Яркий зеленый луч, поражающий волшебника, исчезает сразу же, как тот падает замертво. Контрзаклинания, а так же средств защиты не существует. Использование влечет за собой немедленный арест и суд Визенгамота без каких-либо надежд на помилование, ибо убивший другого теряет часть души своей и не может более рассматриваться как безопасный член общества».

Это было одно из самых понятных для Гарри описаний, которое он нашел лишь под утро. Он принялся расставлять книги на место и забрал с собой все свои записи и поспешил на выход. Натягивая мантию, он думал о прочитанном, но ничего не приходило в его голову, кроме какого-то воспоминания, которое никак не удавалось поймать.

Он бежал по коридорам к лестнице, когда за очередным поворотом едва не наткнулся на миссис Норрис. Она смотрела на него желтыми глазами так, словно видела сквозь мантию. Гарри осторожно сделал два шага в сторону, и она зашипела. Гарри замер. Все мысли о заклинании вылетели из головы, когда он понял, что будет, если его застукают в коридоре рано утром с записями о темномагическом заклинании. Как только он пошевелился, она снова зашипела, но сидела на месте, как будто думала, стоит ли мяукать. Но неожиданно какой-то шорох отвлек ее, и она, подняв хвост, исчезла, оставив Гарри одного. Он не стал ждать ее возвращения и ринулся наверх по лестнице.

Только когда он добрался до постели, в его воображении снова возникла строчка «яркий зеленый луч». И тут он вспомнил то, что видел, когда дементор нападал на него. Яркий зеленый луч и крик мамы. Но если волшебник падает замертво сразу же, почему он слышит крик мамы? Может быть, мама что-то сделала с ним маленьким, о чем он не помнит, что отразило заклинание? Не просто Аваду, а заклинание вообще? Гарри снова перевернулся на бок. Но вместо новых размышлений он мигом провалился в сон.

* * *

Он хотел снова оказаться в библиотеке, чтобы найти ответы на свои вопросы. Оказалось, если точно сформулировать вопрос, можно многого добиться от книг, тем более что ночью он отлично разобрался с тем, как расположены книги о Темных Искусствах на том стеллаже. Но днем он не мог пройти туда без разрешения, и просить его ни у кого не хотел, собираясь найти или не найти ответы самостоятельно. Он думал, что поход в Хогсмид станет для него пыткой, но получилось совсем наоборот.

Он встретил друзей у Парадного входа, извинившись за то, что так мало общается с ними. Гермиона кивнула, приняв извинения безо всяких разговоров, а Рон зло посмотрел на него — как выяснилось, в отсутствие Гарри Гермиона принялась обучать его самостоятельно, помимо домашних заданий. Они успели обсудить и то, что директор все-таки разрешил поход в деревню, несмотря на то, что Блэка так нигде и не видели. Гарри не рассказывал друзьям ни о чем и на удивление не испытывал угрызений совести. Все просто — он их защищает.

Они ждали профессоров, которые сопровождали бы их в деревню, и отряд авроров. Тонкс вызвали прямо с завтрака на собрание и инструктаж. Ученики собирались вокруг них, переговариваясь и перешептываясь.

— Интересно, Поттер, каково это, когда твой крестный — сумасшедший убийца? — ученики расступились, и вперед вышел Забини. Он ухмылялся во весь рост, а позади него стояли такие же довольные собой Крэбб и Гойл.

— Интересно, Забини, чего это тебе в своей стране не сиделось, — вступилась за Гарри Гермиона, но он вежливо отодвинул подругу и сам сделал шаг вперед.

— Интересно, Грейнджер, магия ошиблась, когда нашла свою грязнокровку? — и слизеринцы поддержали его довольным гоготом.

— Забини, — ледяной тон заставил всех окружающих замолчать, и окружающие снова перегруппировались, пропуская Малфоя.

— Малфой, может и ты нам объяснишь, с чего это вдруг ты стал магглолюбцем, — прошипел Забини, поигрывая палочкой и смотря на одинокого Малфоя в толпе. — Извини, но ты потерял свое уважение. Стоило бы почаще доказывать свое превосходство. А то мы начинаем думать, что все, что в тебе есть, это твой папочка...

— А ты, Блейз, так и не можешь сдержать своей страсти к грязнокровкам, — с жалостью в голосе обратился Малфой к Забини. Он стоял, скрестив руки, и абсолютно не выглядел разочарованным в своей свите. Только Панси неуверенно переминалась с ноги на ногу, не зная, на чью сторону встать. — Ведь если ты обращаешь на них внимание, значит, тебе не все равно, правда? — слизеринцы задумчиво посмотрели на своего бывшего лидера. Забини разъяренно пилил Малфоя взглядом. — К тому же, — продолжил Малфой, — если ты говоришь, что крестный Поттера — сумасшедший убийца, то будь готов к тому...

— Что я унаследовал все его плохие стороны, — прошипел Гарри не хуже Снейпа, в мгновение ока оказываясь перед Забини и приставляя палочку к его горло. — Я ведь даже знаю Аваду, — сказал он совсем тихо, так, чтобы слышал только не на шутку испугавшийся Забини. Он отступил так же быстро, и к моменту появления профессоров ничего не свидетельствовало о произошедшем, только испуганные взгляды в сторону Гарри.

Но Гарри обратил внимание только на Малфоя. Наследник чистокровной семьи кивнул ему: мне — власть, тебе — спокойствие.

Может быть, он сделал правильно, что не принял его дружбу. Союзниками быть выгоднее.

* * *

— Гарри, ты угрожал ему...ЧЕМ?! — взволнованно кудахтала Гермиона, когда они зашли в шумное Сладкое Королевство. Гарри оставил ее вопрос без ответа — он поймал взгляд Ремуса на себе еще на пороге школы, и теперь знал, что без объяснений ему не обойтись. Ученики других факультетов держались от него подальше, а гриффиндорцы только радовались такой легкой победе, не уличив в подобном представлении ничего опасного. Он молча набирал сахарных перьев и комочков сахарной ваты, которые, как только откроешь, превращались в огромные шары на палочке. Возможно, он перегнул палку, когда упомянул Аваду. Зато это надолго отобьет у слизеринцев желание задевать его. На самом деле по их взглядам он прочел даже уважение, но ему было гадко сознавать, что он заработал его таким способом. Может быть, Шляпа была права, когда хотела отправить его на змеиный факультет.

— Гермиона, пожалуйста, прекрати, — поморщился он, когда от взволнованных объяснений подруги у него заболела голова. Она думала, что он воспользовался этим словом потому, что не знал, что оно значит, но Гарри знал. «Убивший теряет душу...». Он прекрасно об этом знал.

— Мы прерываем спектакль для выпуска экстренных новостей... — раздалось из волшебного радио, но магазин продолжал шуметь. — Известный беглец и опасный преступник Сириус Блэк был обнаружен рано утром в деревне Северная несколькими магглами... По сведенью очевидцев...

— ТИШИНА! — и магазин тут же заткнулся. Гарри магией увеличил громкость радио.

— ... Сириус Блэк был обнаружен при попытке взлома продуктовой лавки... Выглядел плохо, возможно несколько ранений... — радио прерывалось помехами. — Авроры были вызваны на место происшествия слишком поздно....Преступник успел скрыться...По словам очевидцев... Он сбежал в сторону деревни Хогсмид...

— Удалось, — прошептал облегченно Гарри сам себе, когда всполошившиеся учителя принялись эвакуировать учеников из магазина. Но сообщение о ранах взволновало его. Доберется ли Сириус обратно?

Когда профессора построили их на площади и повели обратно в замок, Гарри мельком взглянул на Ремуса. Но по выражению его лица трудно было сказать, в самом ли деле Сириус наткнулся на кого-нибудь по пути или так было задумано. Оставалось только ждать.

* * *

Вечер они провели в напряженном волнении. Снейп зашел к ним после обеда, сказав, что обыск был отменен, и большинство авроров направилось в Хогсмид — теперь волшебная деревня по ночам патрулировалась дементорами. За обедом студентам объявили, что дальнейшие прогулки в Хогсмид запрещены, а квиддичные матчи приостанавливаются. Все это было встречено дружным отчаянным стоном студентов. Но все злые взгляды были направлены именно на Гарри.

Он сбежал к Ремусу в кабинет сразу же после обеда. Он не мог выносить злости учеников, которые считали его во всем виноватым. Там он встретился с Тонкс, но они не сказали о Сириусе ни слова.

— Крыса сбежала из замка, — с презрением сказал им Снейп, снова открывая Карту Мародеров. — Как только я объявил охоту, он тут же улизнул. Он скрывается в Визжащей хижине. Здорово же он напугался, если бросился туда, забыв о тебе.

— Мы можем застать его там, — поднялся Ремус с дивана. — Нужно поторапливаться. Все это становится слишком опасным.

— Стой, — остановил его Снейп, крепко перехватив за локоть. — Почему бы нам не сдать крысу, не освободить Блэка и не жить себе дальше спокойно?

— Потому что Сириуса посадили не просто так. Дамблдор знал, что Петтигрю нельзя доверять, но позволил ему стать Хранителем, — яростно ответил ему Ремус. Гарри плохо слышал со своего места то, о чем они говорили. — Перед нами — нечто большее, нежели шанс освободить Сириуса.

— Директор мог обмануться в Петтигрю, — возразил Снейп.

— Директор знает гораздо больше, чем мы можем себе представить, — непреклонен был Люпин. — Пока никто не знает о том, что у нас есть шанс изменить прошлое. Если мы сумеем оставить все так, как есть, у нас будет возможность без лишних вмешательств что-нибудь сделать во избежание огромных жертв.

— Чем меньше народу знает, тем лучше, но чем нам помешает свобода Блэка?

— Не только мы захотим узнать, кто его подставил. Его посадили, чтобы наделать шуму. Его освободят, и шума будет гораздо больше. Он не сможет нам помочь, но он единственный, кто помнит, что нужно сделать, чтобы остановить Волдеморта. И то, зачем директор дал заведомо ясное задание, в котором два выхода — или убить Волдеморта и навсегда изменить историю, или вмешаться так, чтобы был шанс остановить его в настоящем. Они нашли способ без изменения истории — и вот он, похоронен в документах Дамблдора. Не слишком ли много директора в происходящем? — спросил яростно Люпин Снейпа. — Освободить Сириуса — значит не использовать последний шанс на победу без крови. Полководцы не могут обойтись без жертв. А вот солдаты — могут.

— Нам нужно больше времени, чтобы разобраться, — впервые на памяти Гарри профессор зельеварения говорил так взволнованно.

— У нас его нет, — пожал плечами Люпин. — Мы не будем устраивать переворота в волшебном мире. Мы не будем спрашивать. Мы просто попробуем сделать то, что мы можем, и если у нас получится каким-то чудом — слава богу. Но если нет — вся новая свобода Сириуса будет бесполезна. Сейчас мы на грани, но в шатком равновесии. Если мы сохраним его и одновременно с этим сварим зелье Времени, используем разработки Лили и Джеймса и остановим Волдеморта — тогда никого не будет волновать, кто был прав, а кто виноват.

— Разве лечат не причину болезни? — остался недоволен Снейп.

— Если только пациент не умрет прежде от ее последствий.