Друг из будущего (джен)

Гарри переминался с ноги на ногу возле двери профессора Снейпа. Он испытывал привычный ужас от предстоящей встречи. Ничего хорошего ждать не приходилось. Но если бы рядом с ним была Гермиона, которой он, впрочем, давно уже ничего не рассказывал, она бы обязательно сказала, что профессор Снейп не представляет опасности. Во всяком случае, Гарри решил взвесить все факты голосом Гермионы. Это выглядело странно, но помогло отвлечься от созерцания холодных и влажных камней в стене коридора. Получалось, что Снейп не только спас его от дементоров прошлой ночью, но и напоил зельями, а так же не стал рассказывать Дамблдору о том, что случилось. Будучи малознакомым с Дамблдором и остальными профессорами, Гарри не задавался вопросом, откуда берутся эти тайны, наоборот, он испытывал необъяснимую к ним тягу. Получалось, что он согласен играть в шпиона, когда только потребуется. Только вот Ремус не выглядел, как заправский шпион, и вряд ли стал бы просить Гарри молчать просто так, ради игры. Одно Гарри мог сказать точно — взрослые в Хогвартсе вели себя как-то странно. Не то, чтобы Гарри знавал многих нормальных взрослых.

В общем и целом, как бы Гарри ни хотелось это признавать, Снейп мог оказаться не таким плохим. Если уж Малфой смог перевернуть свое представление о Гарри и наоборот, и добиться хотя бы вежливо-холодных отношений, то Снейп обязательно должен был тут же поменять отношения с Гарри. Хотя они оба при этом не удержат гримас, а окружающие еще долго будут отходить от шока...

Прошлой ночью профессор не выглядел так, будто пытался превратиться в ту самую Летучую Мышь и съесть его. Он даже не грубил Люпину! На фоне таких изменений в профессоре не грех было вспомнить, что он первым заподозрил, по словам директора, профессора Квиррела на первом курсе.

— Принято вежливо стучать, Поттер, особенно если вам каким-то чудом удалось по этикету прийти несколько раньше положенного времени, — Гарри подпрыгнул от неожиданности, когда дверь кабинета распахнулась, явив собой Снейпа. Особенно подобревшим он все-таки не выглядел.

— Я только... — автоматически принялся оправдываться Гарри, стараясь как можно быстрее протиснуться мимо. А как прочны мифы о преподавателях!

— Мямлить в подобном возрасте просто стыдно, Поттер, — немедленно прокомментировал Снейп. — Садитесь, — он указал на уже знакомый диван и отошел к своему столу.

Потянулись минуты молчания. Стоящий возле стола Снейп этого, видимо, не чувствовал, перебирая какие-то бумаги, но Гарри начал ерзать по дивану — ему казалось, что в него впиваются тысячи иголочек одновременно, а от сумрака подземелий он и вовсе начинает слепнуть. Темные углы вопреки всем законам логики надвигались на него, и он вспомнил свой чулан. Вздрогнув, Гарри ляпнул первое, что пришло в голову, лишь бы забыть дом Дурслей:

— Если я так громко думаю, почему директор еще не уволил Ремуса? — он осекся. — Профессора Люпина?

Снейп даже не посмотрел на него. Но Гарри, поправив очки — прижав их к носу, чтобы лучше видеть — разглядел, что профессор оторвался от своих бумаг и смотрел куда-то в пространство.

— Вы с вашей дерзостью... — начал он.

— Сэр? — тут же поправился Гарри. Неожиданно весь страх ушел, и осталось только желание раззадорить Снейпа и попробовать поговорить с ним так, как если бы любое язвительное замечание профессора не действовало на него.

На удивление, Снейп на самом деле сдался и отошел от стола. Он сел на кресло, что стояло против дивана, и веселое настроение Гарри как-то быстро начало исчезать. Снейп выглядел несколько более серьезным и не злым, что выглядело дико, но почему-то успокаивало.

— На этот раз, Поттер, грядут настоящие перемены, и размеры вашего участия спорны. Не ваша гриффиндорская глупость, не ваше безрассудство — ничего из этого не сыграет роли в том, что будет происходить. Волшебный мир на грани новой Войны, и вы ее Герой против воли. От вас потребуют точного исполнения любого приказа, и у вас даже не будет возможности ослушаться, — он говорил, не глядя на Гарри, а мальчик не очень-то понимал, о чем профессор ведет речь и как это связано с директором и Ремусом. — Возможно, что в этой войне всех нас поведет профессор Дамблдор, поэтому у него есть все основания беречь вас и следить за вашей безопасностью.

— Это как-то связано с его запретом рассказывать мне о том, что профессор Люпин близко знал моего отца? — не удержался Гарри и тут же пожалел об этом. — Извините, сэр, я несдержан.

Снейп удивленно воззрился на него, но спустя секунду удивление прошло, и он продолжил:

— Сильнее, чем вы думаете. Возможно, директор считает, что ваше прошлое не должно встать на пути вашего будущего. К тому же, если много рассказывать о Блэке, вы, может, начнете думать, что он абсолютно безопасен, как домашняя псинка. Тогда как правда жестока, и скорее всего он давно сошел с ума — в Азкабане этого трудно не сделать. Информация, Поттер, для взрослых и детей звучит совсем по-разному, а вы, несмотря на вашу историю, все еще ребенок и продолжаете совершать глупости, — Гарри покраснел, вспомнив свою теорию о дементорах. — За вами не уследят и семеро нянек, вы совсем, как ваш отец, — Гарри пожал плечами.

— Скорее как крестный отец, — возразил он тихо, смотря на потемневший от времени ковер.

— Что? — переспросил Снейп.

— Не папа придумывал все шалости, а Сириус...Блэк, — поправился он под тяжелым взглядом.

— Да неужели? — уже опасно тихо уточнил Снейп. Его глаза потемнели, и он практически прошипел. — И кто же это сказал вам, Поттер?

— Профессор Люпин, — абсолютно честно и прямо ответил Гарри, не понимая, что в этом такого.

— Профессор Люпин, Поттер, еще одна причина не рассказывать вам о вашем прошлом. Вы еще слишком малы, чтобы понять, что некоторые поступки вашего отца и его друзей нельзя назвать безопасными. Вы, ввиду вашего возраста, все еще способны восторгаться этими глупыми выходками и, не дай бог, решите повторить подвиги вашего отца, — теперь Снейп практически пилил взглядом Гарри, и тот начинал жалеть, что вообще пришел сюда.

— Но почему директор не слышит моих мыслей? — решил погибать, так с музыкой, Гарри.

— Потому что я поставил экран, — не медлил на этот раз профессор зельеварения. И странно быстро добавил. — От количества и громкости ваших мыслей у всех владеющих окклюменцией — а я говорил, что все чистокровные обучены ей в той или иной степени — начинала болеть голова, даже если они не «настраивались» на вас. В мире волшебства мысли волшебников так же материальны, как и заклинания, и более того, любой магический след сохраняется в окружающем пространстве веками. От их силы рано или поздно любой немагический предмет начинает странно себя вести — так лестницы в Хогвартсе начали однажды двигаться, когда количество эмоций и различных заклинаний юных волшебников, весьма сильных, накопилось до нужной отметки. А вы, Поттер, по стечению обстоятельств, на редкость сильный волшебник, и ваши эмоции могут многое натворить. Кроме того, ваши воззвания к профессору Люпину были слишком сентиментальными.

— О, вы слышали, сэр, — смутился пуще прежнего Гарри и покраснел еще сильнее. — Я просто... Никто никогда не проявлял ко мне такого интереса и такого участия, как профессор Люпин, сэр, — он понятия не имел, почему он говорил все это Снейпу.

— Я абсолютно не нуждаюсь в подробностях вашей слезливой истории, — оборвал его Снейп, но Гарри, будучи внимательнее, чем во все предыдущие года, заметил неловкость в выражении лица профессора зельеварений.

— Вы ведь поэтому не сказали директору? — снова выпалил первую догадку Гарри. — Потому что Драко так же приходит к вам, как к крестному отцу?

— Поттер, следите за вашим языком, вы дерзите, — отрезал Снейп. — Хватит разговоров, я намерен всего лишь научить вас, как обезопасить окружающих от вашего пагубного влияния.

— Спасибо, сэр, — все-таки рискнул произнести Гарри. — Что я должен сделать?

— Внимательно выслушать, — уже знакомым снейповским тоном рявкнул Снейп, и Гарри облегченно вздохнул.

Вот это то, к чему он привык.

* * *

— Гарри, как прошло занятие с профессором Снейпом? — встретила его у лестницы Тонкс, как если бы специально наблюдала. Она поглядывала в сторону входной двери и взволнованно накручивала локон светлых волос на палец. — Ты, должно быть, и впрямь невероятный волшебник, если даже Снейп взялся тебя обучать! Он никогда и никого не приглашал к себе после занятий не на отработку.

— Но я вроде жив, — возразил Гарри. У него остался странный осадок непонимания после занятия со Снейпом. От многочисленных вторжений в свой разум у Гарри все слегка расплывалось перед глазами и ломило затылок, но под конец вечера он смог оттолкнуть Снейпа от наиболее унижающих воспоминаний. Так что все, что увидел профессор в воспоминаниях Гарри — лишь подарок на Новый год в лице новой зубной щетки. И под растерянный взгляд Снейпа Гарри с достоинством удалился. Это все уже прошло, по мнению Гарри, зачем вспоминать и ужасаться этому?

— Может...м... Профессор Снейп сказал тебе, куда пропал профессор Люпин? — задала неожиданный вопрос Тонкс. — Ну, то есть он же пообещал, что выяснит, почему я такая неуклюжая! Я ведь чуть не провалила свой экзамен на аврора из-за этого!

— Он пообещал это всего два дня назад, — отметил Гарри, когда они поднимались по лестнице. Тонкс бросила печальный взгляд в сторону двери и тут же принялась менять внешность с огромной скоростью. — Это немного пугает, Тонкс, правда.

— Вот и он так сказал, что я должна быть сама собой, — вздохнула аврор. — А зачем мне тогда этот талант, если я должна быть такой, какая я есть? Ну, вот нос разве что подправила.

— Иногда это прикольно, — вынужден был признать Гарри. — Но только иногда. Ты и так очень красивая, — он внезапно почувствовал неловкость.

— Правда? — тут же возрадовалась Тонкс. Ее волосы снова стали родного, как оказалось, светло-каштанового оттенка, а глаза — каре-зелеными. — Это так приятно слышать, Гарри!

— А вот говорить как-то странно, — сам себе под нос пробубнил Гарри. — Ты умеешь читать мысли?

— Если бы я умела, я бы стала счастливее, честное слово, — снова покраснела Тонкс. — А что, ты хочешь научиться? Это сложная наука. Вроде бы защищаться не так трудно, я слышала, но у нас вроде бы нет настолько сильных волшебников, чтобы читали мысли на расстоянии и незаметно. А остальным всегда можно дать в глаз! — под заинтересованным взглядом Гарри она поправилась. — Случайно. Зонтиком.

— Кажется, я раскрыл природу твоей неуклюжести, — фыркнул Гарри и первым ступил в проем. Общая гостиная снова, несмотря на поздний вечер, бурлила и жила своей жизнью, в отличие от пустеющих коридоров.

— Гарри, наши тренировки начинаются на следующей неделе! — перехватил его почти у порога очень возбужденный Вуд. — Я придумал пару схем, которые могут сработать, разыграем в пятницу, и не получи никакого наказания на этот вечер!

— Или ты открутишь мне голову, — покивал ему Гарри и поспешил к хмурому Рону, сражающемуся сам с собой в волшебные шахматы.

— Будешь? — спросил он подошедшего друга, когда Гарри сел рядом с ним на диван.

— Не хочется терять боевой настрой в начале года, — вежливо отказался Гарри. Рон пилил его взглядом с минуту, прежде чем задать наконец вопрос:

— Ты теперь будешь по ночам тоже превращаться в Летучую Мышь?

— Рон, я не... — ошарашено начал возражать Гарри.

— Он тебя кусал, пугал, готовил тебя на ингредиенты для зелий, заставлял внеурочно драить котлы? — начал перечислять свои кошмары Рон.

— Может он заставил тебя кормить флоббер-червей? — раздался голос Невилла.

Заинтересованная в беседе и подслушивающая Общая гостиная тут же повернулась как по команде к нему.

— Это мой самый страшный кошмар, — оправдался Лонгботтом.

— Или он отправил тебя прислуживать Малфою? Или чистить ему ботинки? Господи, Гарри, что ты вообще там делал? — распалялся Рон все больше и больше.

— Да нет же, — давился смехом Гарри, тут же представляя все, что говорил ему рыжеволосый друг. — Мы разговаривали.

— Разговаривали, — медленно повторил за ним Рон. — О чем, великий Мерлин, можно говорить со Снейпом? О том, как не мыть волосы месяцами? О жабах? О запугивании студентов? О том, как украсть красивую студентку ночью и вернуть ее к утру?

— Рон! — оборвала его возмущенная Гермиона. Она, буквально кипевшая от гнева, оказалась за его спиной с подушкой в руках. — Прекрати нести всякую чушь! — и замахнулась подушкой.

— Нет, вы видели, она покушается на мою жизнь! — завопил Рон и бросился через журнальный стол подальше от взбешенной подруги. — Я рад, что ты со мной разговариваешь, но можно как-то понежнее?

— Нельзя так говорить о преподавателях, даже если это Снейп! — Гермиона не собиралась сдаваться. Общая гостиная потихоньку освобождала центр комнаты, наблюдая за схваткой и посмеиваясь. Старшекурсники, и те обратили внимание на парочку ссорящихся друзей.

— Гарри, сделай что-нибудь, она ж меня убьет ни за что во цвете лет! — продолжал вопить Рон и ходить кругами за спиной у Гарри.

— Может, примирительного чаю? — предложил Гарри.

Тонкс позади него прыснула. Со смехом упала в кресло и закрыла лицо ладонями. Внимание наблюдающих медленно переключилось на нее — смеющегося аврора. Спустя некоторое время дошло и до Гарри, и он присоединился к Нимфадоре, сползая на подушке и давясь тем же смехом. И Рон, и Гермиона непонимающе уставились на них обоих. Конфликт был исчерпан.

— Что тут смешного? — залилась краской Гермиона и опустила страшное оружие.

— Гарри...чаю...— всхлипывала Тонкс. — А если это заразно, и я тоже теперь больна?

— Дорогой преступник, не изволите ли примирительного чаю, — подтвердил немедленно Гарри, снимая очки и вытирая слезы. — Это случайно получилось, — уже спокойнее сказал он. Успокоившаяся, было, Тонкс серьезно кивнула и предложила.

— Гарри, может тебе купить твидовый костюм? — и они снова прыснули, покраснев до самых ушей.

— Не-е-е-т, — простонал Гарри, пряча лицо в подушке. — Ну что я еще мог сделать, отобрать подушку и самим начать гоняться за ними обоими?

— Может, это все-таки хорошее влияние оказывает профессор Люпин, — похлопала Тонкс Гарри по плечу. — Лучше чай, чем синяки.

— И задушевная беседа с личным врагом, — предположил Гарри. — Тогда мне надо срочно найти Малфоя?!

— Я думаю, на сегодня уже хватит, — фыркнула Нимфадора. — Я оставлю тебя объясняться с друзьями, — она нашарила под креслом свою дорожную сумку и вышла из Общей гостиной.

— Гарри? — требовательно позвала его Гермиона. — Мне кажется, тебе пора все нам рассказать.

* * *

Гарри не мог заснуть. Он ворочался в кровати из стороны в сторону, не понимая, что мешает ему. Миновал уже первый час ночи, и Гарри начал волноваться — ему не хотелось засыпать на уроках и думать о головной боли, а не о том, что говорят учителя. Как-то незаметно для себя он скатился в спасительную дрему и не понимал, снится ли ему, как он смотрит на часы каждый час, или он, в самом деле, просыпается.

Когда он услышал дикий крик, то не понял, сон это или явь. Он открыл глаза и нашарил очки — это давно получалось у него одновременно. Кое-как натянул их на нос в темноте и первым дотянулся до палочки, чтобы произнести «Люмос». Он посмотрел на испуганного Рона, на его побледневшее лицо и в ужасе распахнутые глаза, потом медленно на распахнутую дверь спальни, и первым сорвался с кровати, еще не успев спросить, что видел Рон. У него было смутное ощущение, что он уже знает, кто явился к ним в гости в столь поздний час.

Он скатился с последних ступенек, слыша приглушенный возглас Тонкс из Общей гостиной:

— Блэк!

Однако когда он выглянул из-за двери, в гостиной уже никого не было, лишь угасал магический след незнакомого заклинания, да Тонкс стояла посередине комнаты с палочкой наготове, смотря в открытый проем за портретом Толстой Леди.

— Кажется, успела его задеть, — пробормотала она, обернувшись к Гарри. — У него был нож.

Гарри с замиранием сердца бросился обратно в спальню. Он перепрыгивал через три ступеньки и влетел в спальню буквально на грани падения. Рон все еще сидел на кровати, закрыв лицо руками, и дрожал. Вокруг него уже собрались заспанные, встревоженные Дин, Невилл и Симус.

— У него был нож, — повторил Гарри слова Тонкс.

Рон не ответил. Вместо этого Дин показал на разорванный полог кровати.

— Все здесь в порядке? — Тонкс мгновенно оценила обстановку и оказалась рядом с мальчиками.

— Надо сообщить... — спохватился Гарри.

— Я уже послала патронуса, Гарри, — аврор посмотрела на него так, как будто он сомневался в ее способности выполнять свои обязанности в экстраординарных ситуациях. — Что он конкретно делал, Рон, ты можешь вспомнить?

— Он, — после непродолжительного молчания начал Рон. — Я проснулся, а он стоял надо мной, и глаза у него как у сумасшедшего, он занес нож, а я закричал... Я не знаю, что он хотел сделать. Он пытался убить меня!

— Стал бы он ждать, пока ты заорешь, — нервно прокомментировал Гарри, с досадой отмечая, что на этот раз его ответ был в духе Снейпа, а сам спешно думал — ведь Люпина нет в замке, значит, его не обвинят, что Сириуса впустил он... Но как тогда Блэк сумел пройти мимо дементоров незамеченным? Он уже знал, что если беглец смог проникнуть в замок таинственным путем, то бесполезны все поиски, что прямо сейчас наверняка организовывает директор.

— Мистер Уизли, мистер Поттер, мне необходимо переговорить с вами. Мисс Тонкс, пожалуйста, помогите префектам организовать эвакуацию в Большой зал, — МакГонагалл, в ночнушке под своей обычной мантией, осторожно переступила порог спальни. Она подождала, пока Невилл, Симус и Дин покинут спальню, с интересом поглядывая на нее, а затем подошла к кровати Рона. Она еще раз спросила, что он видел и слышал, но друг Гарри лишь повторил то, что уже сказал друзьям. Она не спросила Гарри, однако, несмотря на то, что попросила его остаться — только тогда Гарри понял, что первое, о чем ему нужно было подумать — почему Блэк оказался у полога Рона и не понял свою ошибку, а все еще стоял над ним, ожидая, пока Рон проснется? Ведь друг не слышал треска ткани, значит, Блэк был бесшумен, а значит, у него все равно оставался шанс метнуться в сторону и проверить остальные кровати. Вряд ли у него получилось бы так незаметно пройти в спальни второй раз. Это был его единственный шанс, и он не обратил никакого внимания на Гарри. Значит, Блэк сбежал из тюрьмы не из-за него?

По выражению лица МакГонагалл Гарри понял, что она думает о том же. Конечно, всегда оставался шанс на то, что Блэк давно потерял способность разумно мыслить.

Где же Ремус, когда он так нужен? Карта...

Улучив момент, когда МакГонагалл помогала Рону встать с кровати — от пережитого шока ноги отказывались слушаться, отчего ему было очень стыдно, Гарри тенью скользнул к своей кровати и принялся нашаривать в сумке карту.

— Мистер Поттер, — окликнула его профессор трансфигурации.

— Я да, иду, — наконец он нашарил кусок пергамента, сунул его под пижамную куртку и с сожалением посмотрел на сумку, поднимаясь на ноги — не успел найти мантию-невидимку. Может быть, в суматохе Большого Зала он сумеет выбраться и без нее.

На лестнице было необычайно многолюдно. Директора они встретили еще у картины, которая обычно изображала Толстую Даму. Теперь же красивый фон был изрезан, а сама Дама исчезла.

— Необходимо найти Леди как можно скорее, — говорил Дамблдор с окружающими картинами, взволнованно перешептывающимися между собой. — Профессор МакГонагалл! Вы бы мне очень помогли с этим, необходимо передать Филчу, чтобы он так же проверил все этажи...

— Найдете, непременно найдете, — прокудахтал кто-то.

— Что ты хочешь сказать, Пивз? — полтергейст мигом превратился в само уважение и, стараясь угодить, противным голоском рассказал:

— Бежала по всем портретам, так орала, так орала! Думали, кошмар какой привиделся, или оскорбил кто ее вопли, ну пение, сами знаете. До пятого этажа добежала, вся лохматая, оборванная — смех, да и только! Сказала, что не пропустила без пароля, а он разозлился и замахнулся на нее ножом.

— Но если так, как же дверь открылась без нее? — тут же заметил Дамблдор. Он собрал вокруг себя лишь некоторых гриффиндорцев — тех, кто не мог пройти мимо. Близнецы, зазевавшийся Невилл, Гермиона и пара старшекурсников, с важным видом внимавшие каждому слову, чтобы потом рассказывать со знанием дела младшим. — Кто-то выходил из Общей гостиной, мисс Тонкс? — аврор тоже стояла неподалеку, следя за тем, чтобы первокурсники следовали за старостой.

— Я спала, сэр, боюсь, я не видела, — признавая свою вину, четко доложила Тонкс. — Я не должна была спать на дежурстве, сэр.

— Это не ты, — близнецы, до того ожесточенно спорившие о чем-то шепотом, решились сказать. — Мы наслали на тебя сонные чары. Прости нас, Тонкс, — она наградила их сердитым взглядом и отвернулась. Фред стал еще несчастнее буквально на глазах.

— Зачем вы это сделали, молодые люди? — спокойно обратился к ним директор.

— Мы хотели подготовить сюрприз в Большом Зале, это была бы Шутка Века! — хором вздохнули близнецы. Фред так и не отрывал взгляда от разозленного мракоборца.

— Это была досадная случайность, — помолчав, вынес вердикт Дамблдор. — Никто не был виноват в том, что Блэк успел проскользнуть, пока никто не видел. Прямо сейчас мракоборцы обследуют территории замка, профессора обходят коридоры. Всем студентам надлежит провести ночь в Большом Зале во имя их же безопасности, — и он первым двинулся в сторону Зала.

— Гарри, — прошептал Рон, когда МакГонагалл наконец отпустила его. — Это ведь Люпин пустил его. Он же его лучший друг, ты сам говорил.

— Дружба и глупость — разные вещи, Рон. Люпин не стал бы делать ничего, что угрожало бы нашей безопасности. Да и нет его в замке, — так же шепотом ответил Гарри. В галдящей толпе легко было переговорить так, чтобы никто не обратил на тебя внимания.

— Потому что Снейп тебе так сказал? — недоверчиво заметил Рон. — Ты ведь сам сказал, что видел Люпина в Визжащей хижине.

— Визжащая хижина! — тут же осенило Гарри. — Близнецы сказали, что есть проходы, о которых не знает даже Филч, и все они нарисованы на карте. Может быть, он и уходит прямо сейчас одним из них?

— Нужно посмотреть, — загорелся идеей Рон.

— Гарри, ты же понимаешь, что об этой карте нужно сообщить преподавателям, — встряла в разговор Гермиона, все это время незаметно спускающаяся прямо за ними. — Блэк — серьезная опасность, он ведь напал с ножом на тебя, Рон! Что, если он сумеет прийти еще раз в замок и напасть еще на кого-нибудь!

— Я не знаю, — честно ответил ей Гарри. Карта была его собственностью, и она была крайне полезна ему самому. Но ведь с одной стороны, опасный убийца Сириус Блэк мог засветиться на ней, и его можно было догнать, тем более, если его зацепило заклинанием... Но с другой стороны, он не напал на Гарри — в силу разных причин, может быть — и все-таки был его крестным отцом. Гарри мало что знал об обязанностях крестного. Он достал прошлым вечером альбом, подаренный Хагридом, и разглядывал фотографии по нескольку раз — так трудно было узнать в красивом молодом мужчине изможденного сумасшедшего.

Но ведь если Блэк каким-то образом прошел через дементоров — говорили, что теперь ночами они патрулируют и улицы Хогсмида — то мог избегать их все эти годы, а значит, мог и не сойти с ума от их влияния. Может, не так, как считают остальные.

Так или иначе, на сей раз Гарри действительно не знал, кто прав и что правильнее будет сделать, но если он и мог бы сказать кому об этой карте, так это Ремусу.

— Гарри, отдай ее сейчас, пока Блэка можно догнать! Если он ранен, его проще схватить! — превысила громкость секрета Гермиона.

— Ну что, Поттер, как тебе свидание с крестным папочкой? — Паркинсон поравнялась с ними у самого Зала. — Должно быть, настоящий милашка! Почему ты не побежал за ним с просьбами забрать тебя, а? Ты же Герой, выследил и догнал бы, Поттер, и снова купался в своей фальшивой славе, правда, Драко?

— Заткнись, Паркинсон, — неожиданно грубо оборвал ее Малфой. — Ты говоришь о моем родственнике, какая бы слава за ним не закрепилась.

— Это ты о Поттере или...о Блэке? — растерялась Паркинсон.

Но Малфой промолчал. Он посмотрел на Гарри с равнодушным любопытством, тут же оценив внешний вид и состояние, покачал головой и увлек за собой ошарашенную Панси вперед, в толпу студентов, которые потихоньку распределялись в Большом Зале.

— Должно быть, крупный был медведь, раз Малфой ради тебя заткнул своего верного мопса, — проводил их взглядом Рон. — Но головой-то он зачем качал?

— Он считает, что я не должен нестись по коридорам в поисках Блэка, — задумчиво пробормотал Гарри.

— И что ты сделаешь? — полюбопытствовал Рон, когда Дамблдор наколдовал спальные мешки, и они нашли себе пару поближе к выходу.

— В зависимости от того, что скажет карта, — пожал плечами Гарри. Пергамент шуршал под пижамой. Он дождался, пока погасят свет в Зале и достал карту.

Метка с именем Сириуса Блэка медленно двигалась по проходу, ведущему к Гремучей иве. Но со стороны Хижины, не по дороге из Хогсмида, двигалась вторая точка. И она несла имя Ремуса Люпина.

* * *

Должно быть, было около трех часов утра, когда в Большой Зал начали приходить преподаватели. Первой вернулась МакГонагалл — она что-то шепотом сказала директору и отошла в угол к первокурсникам, наблюдать за ними. Директор тяжело поднялся со своего стула и прошел к двери, прямо мимо Гарри и Рона. Те затаили дыхание, а Гарри поплотнее прижал к себе карту. Если Люпин был там же, где и Блэк, и Гарри не знал, что об исчезновении Ремуса думает директор, он не хотел бы сдавать своего нового друга. А Ремус определенно был ему другом, в этом Гарри давно перестал сомневаться.

— Северус, — тихо поприветствовал директор вошедшего Снейпа.

— Я проверил все подземелья, директор. Его там нет и не было, — уверенно ответил директору профессор зельеварения. — Я уверен, что Люпин сможет прояснить ситуацию...

— Его не было в замке со вчерашнего дня, и вы прекрасно об этом знаете. При всем желании, Ремус не смог бы помочь Сириусу, даже если бы он неожиданно захотел это сделать, — отрезал директор. — Я все еще не могу понять причин вашей ненависти, Северус. Я бы советовал вам как можно скорее решить ваши проблемы с Люпиным, в противном случае, нужно будет вмешаться мне. Ваши подозрения только мешают расследованию.

— Я мог бы удостовериться, что Люпин находится там, где он и должен быть, — предложил Снейп.

— А как же ваш страх, Северус? — уже с долей интереса спросил Дамблдор.

— Мой страх — это только мое личное дело, профессор, со всем уважением, — мрачно ответил Снейп.

— Мне было бы спокойнее, если бы Ремус был именно там, — наконец вздохнул Дамблдор. — Я не могу никого дать вам в сопровождающие и надеюсь на ваше благоразумие, Северус.

— Я сообщу, как только вернусь, сэр, — и он скрылся в дверях Большого Зала.

Гарри боялся шевельнуться. Дамблдор все еще стоял над ним, размышляя. Прошла минута, прежде чем Дамблдор отошел в центр зала и позвал к себе всех старост, дежуривших у главного входа и прохода в конце зала. Все четверо с непониманием покинули свои посты.

— Это мой шанс, — шепнул он Рону и с громко бьющимся сердцем метнулся к открытой двери. Его никто не остановил.

* * *

Такого он еще никогда не испытывал. Каждый шаг по пустым коридорам давался с трудом, каждую секунду в голове билась мысль о том, что его могут обнаружить. Он не знал, чем это грозит, но единственное, чего хотел — разобраться в происходящем. Он хотел узнать все — почему Блэк предал его родителей, почему обрек Гарри на жизнь с Дурслями... И он очень хотел узнать, что за секрет скрывает Ремус. Он впервые нашел действительно близких его родителям людей, и не хотел упускать их без хотя бы его истории. Гарри жил одиннадцать лет, не зная, кто он такой. Теперь ему исполнилось тринадцать, но он не знает, почему такой. Ведь он не выбирал, кем быть в Волшебном мире. Кто же выбрал за него?

Ему казалось, что, несмотря на все, что Ремус скрывал от него, с ним Гарри жилось бы лучше. Хуже чулана и отсутствия еды по нескольку дней не было ничего, так что все, чего на самом деле желал Гарри — после всех вопросов, конечно же — объяснить это Ремусу. Он знал его не так долго, но все опасения разрушало потрясающее чувство. Что он кому-то нужен. Теперь же ему хотелось узнать, почему он не был нужен Блэку.

Он крался по пустым коридорам, не зная, как скрыться в случае чего. Мантия-невидимка расслабила его бдительность, и ему приходилось напоминать себе, что его ничто не скрывает. Один раз он едва не напоролся на Филча уже почти у нужного коридора, и едва успел прыгнуть за доспехи, переводя дыхание. Его кошка посмотрела, было, в сторону Гарри, но тут же потеряла всякий интерес и пошла за хозяином. Здесь Гарри решил достать карту и проверить себя. Согласно карте, проход был за следующим поворотом, позади какой-то картины.

Он уже не скрывался, подбегая к картине. Он зажег палочку, чтобы прочесть, какое заклинание нужно, чтобы открыть картину — и Блэка, и Люпина нельзя было найти на карте, но тот проход, что вел отсюда прямо до Ивы, и оттуда до Хижины, уходил дальше и терялся за границей карты.

— Мистер Поттер! — громко окликнул его знакомый мрачный голос, и Гарри чертыхнулся. Он уронил палочку и теперь пытался найти ее в темноте, чтобы стереть карту. Как только его пальцы ухватились за знакомое древко, карту из его рук вырвали и его самого за шкирку подняли на ноги. — Не хотите объяснить, что это за карта?

— Как вы меня нашли? — угрюмо спросил он Снейпа, устав оттого, что профессор зельеварения повсюду следует за ним.

— Как вы думаете, на кого первого обратят все внимание, как только Блэк окажется в замке? Ваше счастье, что я никому не сказал, что вы, следуя вашей глупости, снова отправились на прогулку в такое опасное время! — он отчитывал Гарри, с интересом разглядывая карту. — Кроме этого, ваш экран ставил я, и я же могу в любое время почувствовать его. А теперь будьте добры, расскажите мне, что это за карта.

— Я не знаю, — решил отпираться Гарри, не зная, как еще он может спасти себя.

— То есть вы шли по ней от Большого Зала и не знаете, что это? Рассеянный склероз в столь юном возрасте очень печален, Поттер, — он прочел выступившее на карте заклинание и коснулся палочкой портрета. — Знаете, Поттер, — сказал он после непродолжительного молчания. — Я покажу вам то, во что вы так наивно верите.

И он, схватив Гарри за рукав, потащил его в темноту проема.

* * *

— Сэр, вы думаете, это профессор Люпин помог Блэку пройти в замок? — после неловкого молчания спросил Снейпа Гарри. Они шли, ведомые светом Люмоса, уже минут десять, и в холодном и сыром коридоре он начал порядком замерзать. Все мантии остались в башне.

— Я ничего не думаю, Поттер, — ответил ему Снейп. Потому посмотрел на Гарри и молча превратил его пижамную куртку в теплую мантию. И даже не кивнул на «спасибо». — Скажите, Поттер, на ночь вы задергиваете полог кровати?

— Да, сэр, — коротко ответил Гарри.

— А ваши очки, куда вы их кладете? — продолжал задавать странные вопросы Снейп. Он шел очень быстро, тогда как Гарри с трудом успевал за ним, и ему приходилось переходить на бег.

— На прикроватную тумбочку. Там стоит фотография родителей и больше ничего. Палочку я держу под подушкой, — отчитался Гарри, не понимая, как это поможет профессору зельеварения.

— Палочка под подушкой — это похвально, — неожиданно почти тепло сказал ему Снейп. — А теперь скажите мне, Поттер, в вашей спальне всегда темно?

— У нас нет штор на окнах, и мы оставляем пару свечей, потому что Невилл боится темноты и никогда не задергивает полог, — с подозрением проговорил Гарри и посильнее закутался в мантию. — А что, сэр, это имеет значение?

— Как вы думаете, Поттер, — тут же задал ему вопрос Снейп. — Неужели по тумбочкам возле кровати трудно определить, на какой кровати спит такая колоритная личность, как вы? Особенно, если там стоит фотография ваших родителей?

— Значит, Блэк пришел не за мной? — с надеждой спросил Гарри. То, что его надежды оправдал Снейп, было дико, но не имело большого значения прямо сейчас. — Но зачем ему нож?

— Я похож на сумасшедшего беглеца из Азкабана? Откуда мне знать, Поттер? — тут же растерял желание разговаривать Снейп. Вдалеке показался конец коридора. — Идите за мной, и не звука.

В тишине они дошли до конца коридора. Карта известила, что нужно нажать на выступ в стене. Вскоре они уже стояли на безопасном расстоянии от Дракучей ивы, пытаясь в темноте определить, откуда начинается ход к Визжащей хижине. Снейп не позволял Гарри заглянуть в карту, и на это Гарри серьезно разозлился.

— А вы не меньший гриффиндорец, чем я, — он пояснил, увидев удивленный взгляд Снейпа. — Ведь вы знаете, куда вы идете, и знаете больше, чем я, а все равно никого с собой не взяли. А ведь это гриффиндорская глупость, которую вы так ругаете.

— Мне нечего на это сказать, — неожиданно признал Снейп. — Вингардиум левиоса! — он левитировал какую-то палку к дереву и наугад потыкал в ствол. После нескольких попыток он попал, куда надо, и Ива замерла, а возле ее корней открылся второй ход. — Глядите в оба, Поттер.

— Я не понимаю, зачем, профессор, — постарался возразить Гарри. Даже на его взгляд эта затея казалась опасной и неоправданной.

— Я лишь покажу вам то, что я узнал на последних курсах. И то, как это узнал, — отрезал Снейп и первым спустился в проход. Коридор был менее освещен и на большую часть состоял из земли, нежели из дерева. На этот раз они шли молча. Чем ближе становился конец коридора, тем больше нервничал Снейп.

И тут впереди раздался страшный вой. Гарри тут же остановился, не желая знать, что за существо издавало подобный звук, но Снейп тащил его упрямо вперед. Теперь это вряд ли было во имя знаний Гарри, скорее Снейп собирался сражаться с призраком собственного прошлого. Однако Гарри совсем не хотел в этом участвовать и понятия не имел, с какой стати Снейп сошел с ума и потащил сюда ребенка. Хотя если этот ребенок — Гарри Поттер, то всем, кроме самого Гарри, стало бы, наверное, понятно.

— Профессор, — попробовал он образумить Снейпа.

— Тот, кого вы так обожаете, Поттер, однажды едва не убил меня, прямо на этом месте, — обернулся Снейп к нему, и теперь его взгляд был более сумасшедшим, чем взгляд Блэка. — Тот, на кого вы так надеетесь и кого вы так часто зовете. Я лишь спасаю вас от жестокого разочарования, вот и все. Их обоих давно нужно было прикончить, а Люпина выгнать из школы сразу же, как стала известна его болезнь...

Гарри с ужасом смотрел ему за спину. Как только и до Снейпа донесся очередной страшный рык, он медленно обернулся. И будто в секунду осознал, что наделал, приведя сюда Гарри и самого себя.

— Бегите, Поттер, — все, что он смог сказать.

Но Гарри не мог пошевелиться. Он видел огромного монстра, занимающего пространство всего коридора. В темноте грязно-коричневого, с дикими золотыми глазами, светящимися в темноте. Он не был огромен за счет веса или мышечной массы, как любое другое животное, наоборот, очень худ и мускулист. И очень напоминал волка.

Оборотень, с ледяным ужасом понял Гарри.

Но следующая мысль, пришедшая ему в голову, была не менее пугающей.

Он был уверен, что этого оборотня зовут Ремус Люпин, и что в любой момент он готов убить его.