Пепельный феникс (гет)

«Май прекрасный месяц» — думал Гарри, лежа в изумрудной траве возле озера и с наслаждением вдыхая свежий воздух. Учебный год подходил к концу, но глупо переживать за экзамены тому, кто их уже раз сдавал. Переживания и зазубривание материала Гарри оставил для Гермионы, так как никакого влияния на подругу не хватило, чтобы оттянуть ее от учебников. Малфой тоже засел за учебу и их, участившиеся после событий с Квиреллом, встречи и разговоры свелись к минимуму. А Рон Уизли и рад был бы вцепиться в Гарри, да только сам Поттер был не в восторге и не стеснялся свое отношение высказывать.

Удачно выпавшую спокойную минутку Гарри решил потратить на заслуженное ничего не деланье. Устал уже от постоянного думания обо всем на свете. Кроме того Волдеморт исчез, Дамблдор сидел тихо, а значит если проблемы не разрешились, они хот бы о себе не напоминали. Гарри мечтал о том, как проведет лето, наличие недвижимости его очень порадовало, так как возвращаться к Дурслям не хотелось, да, несомненно, он сможет неплохо устроиться, но если есть свой дом, чего сидеть у родственников? Гарри был более чем уверен, что ему удастся обмануть наблюдателей и сбить их с толку, а самому прекрасно отдохнуть. Например, поехать на море на недельку. В той жизни он так и не выезжал дальше Туманного Альбиона, а ведь международные связи тоже лишними не будут. Да и пора было заняться поместьем в Норвегии, на него у Гарри были наполеоновские планы.

Вести Защиту от Темных Искусств взялся на время профессор Флитвик, так как не было смысла нанимать кого-то нового на оставшийся месяц с небольшим. Дамблдор, правда, приступил к поискам нового учителя и согласно своим планам отправил письмо Локхарту. Других претендентов директор даже не пытался привлекать, ему было не выгодно, чтобы дети реально учились Защите.

Пожалуй, с чистой душой можно было сказать, что этот май был самым лучшим месяцем за долгие годы – тихая и безмятежная голубизна неба и водная гладь озера, пряный и густой запах земли после дождя, прошедшего вчера утром – все это действовало на Гарри необычайно умиротворяюще. Он прихватил с завтрака несколько яблок и сейчас с аппетитом их поедал, одно за другим. Мысли, наконец, улеглись на свои места, более того, напряженность схлынула, и он чувствовал себя очень даже неплохо.

Да, если задуматься, магический мир снова показал насколько сильный в нем стадный инстинкт, когда нападал на Дамблдора всем скопом, равно как и все выпады схлынули, да и буря стихла – сразу было видно, что это произошло не просто так, а шумиха была хорошо оплачена золотом. Нужна еще не один такой скандал, чтобы скинуть этого колоса с его пьедестала. Но Гарри стал невольно задумываться – а нужно ли ему это сейчас? Он не слишком готов к открытому противостоянию, у него нет своей команды, его золото пока что лежит мертвым грузом в банке, и заняться им он сможет лишь летом, так что, судя по всему, для него логичнее тихо сидеть и собирать свои силы в кулак, а выступление начинать лишь тогда, когда тылы будут как следует укреплены. Нужно привлечь на свою сторону честным или не очень путем членов Визенгамота, создать свою сторону и не забыть о расширении боевой группы – сражаться ведь придется много. А пока он один. Сириус в Азкабане, и, чтобы его вытащить, нужны хорошие связи в Министерстве. Нет Гарри не сомневался, что если, допустим, Амелия Боунс, о которой он слышал исключительно хорошее, как о стороннице порядка и правды. За что и пострадавшая в прошлой жизни, узнает о невиновности Сириуса, о том, что его даже не судили, то попытается это изменить. Но сможет ли она хоть что-то сделать. И не канут ли в лету пара мелких клерков вместе с ней или же ее воспоминаниями – это совсем другой вопрос. Ведь освобождение Сириуса было невыгодно сразу обоим сторонам – и Дамблдору, ведь опальный Мародер сразу заберет к себе сына своего лучшего друга, а, попав в тюрьму с попустительства Дамблдора, доверять ему Сириус больше уже не будет. А с другой стороны Люциус Малфой и его сторонники, для котьрых Сириус являлся главой древнего и благородного дома Блэков, выступающий против Темного Лорда, и влияния его Рода будет достаточно, чтобы склонить на свою сторону нейтральные Рода, особенно, если учесть, что его освобождение будет сопровождаться большой шумихой.

По этому Гарри, хоть и с тяжелой душой, но пришлось отказаться от немедленного начала кампании по освобождению крестного. Вместо этого, он решил найти Римуса и по возможности наладить с ним контакт – опять же, оборотень был сильным и умным волшебником. И поймать Питтигрю, который все еще скрывался в виде крысы.

Именно это и решил сделать Гарри в ближайшее время, перед отъездом в поместье в Норвегии, там должны быть прекрасные темные и сырые подвалы, предназначенные специально для узников. Вот и посидит там Питер, до тех пор, пока его откровения не дойдут до нужных людей, которые от них не отмахнутся. То есть еще год или два.

Размышления прервал звук колокола, извещающий, что пора бы ученикам поторопится на обед.

Как такого плана, у грифиндорца не было, Рона Уизли он не считал человеком, который даже способен разгадать простейшую магловскую загадку. Поэтому крыс был просто утащен из клетки ночью, посажен в заколдованную банку и спрятан в Выручай комнате. На всякий случай, Гарри повредил дверку клетки, так чтобы это выглядело, словно зверек сам выгрыз себе путь к свободе. Рон, естественно пропажу питомца заметил сразу, начал поиски, которые само собой не увенчались успехом. Стоит заметить, что рыжий, при всей своей показной грубости и не любви к крысе, как к наследству старшего брата, все-таки заботился о питомце, даже можно сказать больше чем о себе, а потому расстроился.

А Гарри даже не стал лишний раз смотреть на Питера, ему было противно и гадко, ведь так уж получилось, что парень мог простить многое, но не предательство. Он даже стал задумываться, а не наладить ли ему с Роном более или менее приятельские отношения? Да, их знакомство было подстроено, да Уизли-младший был иногда форменной свиньей. Но у него характер такой, как и цели . Вечно идущий за кем-то в тени, он просто желал стать значительнее в глазах окружающих. Была ли возможность хоть как-то на него повлиять?

Удивительно, но судьба словно почитала так же, предоставив ему возможность воплотить эту случайную мысль в реальность. Дело было после первого экзамена, вечером в гостиной остались только Рон и сам Гарри, все остальные разошлись спальням, даже старшекурсники.

Рыжий играл сам с собой в шахматы, когда повинуясь непонятному наитию, Поттер сел напротив него и сам сделал ход черной фигуркой. Удивленное и ошарашенное лицо Уизли вызвало смех, однако его оппонент попытался скрыть это, его выдавали только немного приподнтые уголки губ.

— Ээ, ты что это? – конопатый нос рыжего смешно поморщился, он почему-то выставил вперед руку, ткнув в сторону Гарри пальцем.

— Ничего, просто интересно стало, — буднично, сопровождая свои слова легким пожатием плеч, ответил Герой всея Британии, — а ты ходи, давай, чего уставился?

Надо отдать должное Уизли, играл тот отлично. Вот же странность, шахматист от Бога, а в реальной жизни свои умения применять не может. Безалаберность как она есть.

— Как экзамен? – снова спросил Гарри, наблюдая за тем, как белый офицер убивает его пешку и сделал ход конем.

Ответом ему стал лишь сокрушенный вздох, впрочем, и так было понятно, что за попытками вытянут Поттера в увлекательнейшее, по мнению Рональда, исследование. А потом за постоянными разговорами ни о чем, игрой в шахматы, времени на учебу не оставалось совершенно, ведь жертвовать сном в мягкой кровати и вкусной едой, рыжий точно не собирался.

Тогда Поттер снова продолжил разговор:

— Мне жаль, что Короста сбежал, — хотя ему и трудно было произнести эту ложь, все-таки нужно было что-то сказать.

— Ничего, — деланно равнодушно ответил Рон, хотя и на лице было у него все написано большими буквами, скрывать свои чувства паренек не умел, — она была старая.

Еще минут пять ребята играли молча, видно было, что рыжеволосый не знал, что сказать дальше. Смешно, когда сам Гарри не проявлял в общении никакой заинтересованности, Рон был полон энергии, а сейчас все было совершенно наоборот.

— Хочешь, можем вместе подготовиться к следующему экзамену, — предложил Поттер, смиряясь с потерей еще одной пешки и офицера.

— Я не знаю, — пробормотал Рон, но потом посмотрел на однокурсника, и в его глазах искрилась плохо скрываемая надежда, — а ты правда этого хочешь?

— Ну, не хотел бы, не предлагал, — резонно заметил Гарри, — но со мной Гермиона будет, так что…

Уизли слегка скривился, но ничего не сказал, что в принципе было правильным решением. Только кивнул.

— Я много чего не понял, — тихо признался, — у меня плохо получаются заклинания.

— Это все потому, что ты плохо концентрируешь внимание, — заметил Гарри, — помнишь, профессор Флитвик говорил, что главное это концентрация и визуализация, — деланно запнулся он на последнем слове, — главное знать что ты хочешь и представить себе это. Вот смотри, — юноша достал свою палочку и направил на лежащие грудой обломки своего офицера, слегка нахмурил брови, взмахнул и произнес четко, – Вингардиум Левиоса.

Обломки послушно взлетели, а рыжий только вздохнул.

— Вот представь себе, что на тебя напал горный тролль, — Рон ощутимо вздрогнул, — заклинаниями, как известно, их шкуру не пробить, но вот дубинкой оглушить можно. Вот тебе эту дубинку нужно поднять, а иначе тролль тебя убьет, — вещал Гарри, — как тогда?

— Эм.. Ну…, видимо отвечать на провокационные вопросы младший сын четы Уизли не умел, по этому выхватил свою видавшую лучшие времена палочку и взмахнул ею, — Вингардиум Левиоса!

«Интересно, сказать ему, что громкость заклинания на силу не влияет или нет», — подавив желание скривиться, подумал Гарри, однако, фигурка таки взлетела, при этом смешно размахивая своим миниатюрным мечом – Рон нечаянно заставил полетать своего же ферзя и тот был явно недоволен сменой вида деятельности.

— Видишь, — ободряюще произнес черноволосый грифиндорец, — это просто.

И лишь покрасневшие уши все еще державшего палочку парня выдали, насколько он рад такой похвале. Когда ферзь снова занял свое законное место, а королю Гарри был поставлен изящный мат при помощи двух ладьей, и потерпевший поражение собрался было уходить, Рон недоверчиво переспросил:

— А мне правда можно с вами готовиться?

— Можно. Я, Гермиона и Невилл думаем завтра пойти к озеру, чтобы не сидеть в замке весь день, и там устроить тренировку, — на самом деле, ей еще предстояло сообщить об этой тренировке и Гарри ждало целое сражение, — после завтрака.

— Хорошо, — Рон кивнул, тоже поднимаясь.

В спальню они пошли вместе. И уже залезая в кровать, Поттер услышал полное благодарности:

— Спасибо.

И улыбнулся почему-то. Искренне.

Стоит ли говорить, что экзамены ребята сдали очень даже неплохо? Рон, конечно, не успел подготовиться за пару дней, в течение которых прилежно занимался с остальными, а вот Невилл и Гермиона ожидаемо легко справились с заданиями. У Лонгботтома правда были трудности с Зельеварением, но вместо «Тролля», которого тот так ожидал в своей ведомости, так красовалось заветное для гриффиндорца «Удовлетворительно», заставившее его улыбаться все утро. Гарри же пытаться незаметно утереть пот с лица, ведь именно на него легла миссия свести на нет волнение друга и его страх перед Снейпом, а так же незаметная помощь, хотя и грозила она им обоим неудом и обработками. Однако обошлось.

Так что, на пир все шли довольные. Кубок по квиддичу достался Слизерину, а вот Кубок школы по всем подсчетам получил Ревенкло – вороны разошлись под конец года, да и Снейп что-то забывал о своем амплуа «злобного и не справедливо снимающего баллы» и оставил в покое даже гриффиндорцев. Он вообще странный стал в последнее время, задумчивый, словно его мысли были далеко от Хогвартса. Так оно, может, и было, точно никто не знал, попробовать узнать точно желания не было ни у кого, ведь мастером Оклюменции декан змеиного факультета был не зря.

Большой зал был украшен в бронзово-синих тонах, на знамени за учительским столом гордо реял орел. От того, что это не ненавистная змея, досада от поражения была поменьше и не такой горькой.

Дамблдор нарядился в синюю мантию, вышитую серебром и таинственно поблескивал своими очками-половинками. Глядя на директора, Гарри показалось, что скандал, самоубийство Квирелла и, все последовавшее за этим, события на самом деле не случались, ибо таким безмятежным и спокойным выглядел старик.

«Вот уж действительно, как с гуся вода», — не мог Поттер не восхитится самообладанием Дамблдора, особенно если учесть, как у него самого это самообладание иногда отказывало, впрочем, чтобы почем зря себя не расстраиваться, Гарри запил эту мысль хорошим глотком тыквенного сока, ожидая речи.

Директор встал со своего трона и обвел Большой зал взглядом, ученики притихли.

— Вот и закончился еще один учебный год в этих стенах. Не смотря не все его трудности и неприятности…

«Да всего на всего человек сиганул с Астрономической башни, действительно просто небольшая проблемка», — подумалось Гарри, а судя по взглядам некоторых студентов, не только ему.

-… мы преодолели все вместе, — продолжал вещать Дамблдор, — с гордостью хочу объявить вам победителя в соревновании факультетов – Кубок Школы по праву принадлежит Рейвенкло!

Стол ворон зааплодировал, а довольный и радостный Флитвик что только не запрыгал на своем месте.

— Молодцы, вы хорошо трудились и получили достойное вознаграждение. Этот год многое принес всем нам, как хорошее, так, увы, и плохое, не обошло стороной Ховартс, однако, надеюсь, воспоминания будут полны радости и тепла у тех, для кого этот год был первым, и для тех, кто сегодня покинет стены школы, вступив во взрослую жизнь. Вот пожалуй все, что я хотел бы сказать вам, кроме конечно слов «Налейтайте»! – повинуясь жесту директора, на столах появилась еда, наполняя пространство прекрасными ароматами.

«Мне бы так словами уметь играть», — вздохнул Гарри, накладывая себе на тарелку отбивных и поливая их соусом. Ведь растущий организм требует хорошего питания.

На перроне Хогсмида, куда их привезли все те же, безлошадные для непосвященных, кареты, было шумно, кто-то из старшекурсников даже плакал, остальные просто радовались каникулам и пользовались возможностью поболтать с друзьями. Рона утащили за собой братья, не слушая его возражений, и Гарри остался с Невиллом и Гермионой. Внезапно, их беседу прервал густой бас, зовущий Поттера и принадлежащий, что не удивительно, леснику.

Хагрид возвышался над учениками, как Гулливер над лилипутами, и держал в руках коричневую книгу. Естественно, Гарри сразу понял что это. И не прогадал, таинственно поблескивая глазами-бусинками, хранитель ключей Хогвартса протянул ему альбом с фотографиями родителей.

— Я тут, того этого, — как всегда нескладно начал лесник, — написал кое-кому, чтобы значицца прислали пару снимков. У тебя же ведь совсем ничего нет. Так что вот, держи.

Без слов парень просто обнял Хагрида и открыл альбом, улыбнувшись грустно танцующим средь падающих листьев родителям, и только потом сказал:

— Спасибо большое!

На что лесник только отмахнулся.

— Да не за что. Оно самое, тебе нужнее. Ну, беги к друзьям, — леснику было неловко, когда перед ним рассыпались благодарностями, как это с добрыми людьми обычно и бывает.

— До свидания, Хагрид! — помахал рукой Гарри, вскакивая в вагон, так как поезд уже предупредительный свисток.

В очередной раз красный экспресс увозил его вдаль, в очередной раз Хогвартс скрывался за горами. Но, Гарри знал – он сюда еще вернется и когда-то, этот замок действительно станет самым безопасным местом в Британии.

Дорога прошла без происшествий, все разом притихли, потому что разговаривать не хотелось. Гермиона уткнулась в какую-то книгу, Невилл просто уставился в окно, как и Гарри.

Дядя и тетя, встречавшие его на вокзале, выглядели сердитыми, однако пара незаметно брошенных Конфундусов все исправили, и дорога на Привит драйв прошла в тишине. Там тоже ничего не изменилось, да и не ждал он ничего, ему было все равно.

На следующее утро, дядя завез его на Косую аллею, где Гарри успешно договорился с гоблинами о порт-ключе в Норвегию, заплатив правда в двое больше, чтобы не регистрировать международный портал самому. Нужно сказать, что парень успешно поработал ночью с памятью миссис Фигг, обеспечив отсутствие слежки. Старушка была абсолютно уверена, что Гарри под домашним арестом.

Вещей у бедного сироты и не было, за исключением школьных принадлежностей, голому собраться, только подпоясаться, как говорится. Ну и в путь.

Где-то, севернее, средь живописных фьордов, скрылось от глаз старинное поместье. Лишь скалы да море, раз за разом пытавшееся эти скалы обрушить были друзьями каменному дому. Возле больших кованых ворот, которые венчал вензель с переплетенных букв П, и выбросило Гарри. В буквальном смысле выбросило, так что на территорию своего дома тот похромал, потирая бока и матерясь сквозь зубы, ворота перед ним открылись без скрипа и промедления.

Поместье, дарованное какому-то предку Поттеров за деяние на пользу датской короне, встретило идеальным порядком, не смотря на то, что здесь никого не было очень давно – домовики, тут же представшие перед новым хозяином свое дело знали.

Их было трое – старший, уже седой Танки и двое его сыновей, как оказалось – Бинки и Батти. Так что Гарри был с почестями встречен, накормлен и ему с радостью провели экскурсию, на которой он обнаружил подземелья и тут же озадачил домовиков появлением узника – банка с крысом была торжественно вручена Танки с сопутствующими инструкциями. Кивнув, тот всем своим видом показывал, что переживать хозяину не о чем и что все будет готово. Раздав еще пару указаний, касающихся улучшеня своего быта, Гарри отправился отдыхать.

И засыпая на мягких простынях, планировал завтра отправиться за покупками, юноша понимал – теперь он ответственен за свое будущее сам. И эта мысль приносила только удовольствие.

Серые тени играли в комнате, огонь был над ними не властен. Потому что единственный сидящий, в глубоком кресле, человек был этим теням рад. На лице незнакомца таилась печать глубокой задумчивости. Такое выражение легко увидеть, если наблюдать за летчиком, после большого перерыва возвращающимся снова в небо – все ли сделано, что можно, все ли сделаю, что могу…