О долгах, ритуалах и живых покойниках (джен)

Люциус Малфой посмотрел на закрывшуюся за артефактором дверь. Интересно, на сколько аппараций его хватит? Этот домик находит на отшибе и достаточно далеко от места их первоначальной встречи. Силен, что спорить!

— Северус, может, ты мне все-таки объяснишь, куда это наш живой покойник умчался?

— Ну и заодно, что такое мыло, что за дребезжащий предмет держало в руках воплощение комплекса героя и почему имя можно выбрать по телефонному справочнику? — ехидно проговорил оживающий на глазах друг.

Надо отдать должное, мальчишка действительно хорош в артефакторике: амулеты на крови — не самый простой раздел. Будем надеяться, что не пойдет отдача.

— Что такое телефонный справочник, я смутно помню.

— Это радует. Что ж, слушай: за последние десять лет маглы…

Нет, северусовы преподавательские привычки неистребимы: вместо простых ответов на простые вопросы он закатил ему лекцию о последних достижениях маглов. Бесспорно, в чем-то он прав, иначе буквально на втором предложении пришлось бы переспрашивать. Значит, та маленькая коробочка — телефон без проводов. Хм, с одной стороны, это интересно — весьма многофункциональный артефакт, смесь сквозных зеркал и совиной почты, но с другой стороны, если совы способны найти кого угодно, то для общения при помощи этих магловских приспособлений необходимо их наличие у обоих участников разговора. Но идея интересная…

Вот только что-то подсказывало Люциусу, что Снейп этой лекцией попытался отвлечь его от мыслей о «трижды умиравшем» Поттере. Тут светловолосый лорд, как это ни странно, был с ним солидарен: ему даже думать не хотелось, как и когда это происходило, а также что из этого может последовать. В любом случае, не место и не время. А Северус все так же держит слово, данное своей рыжей грязнокровке, оберегая, по мере сил, ее отродье от возможных неприятностей. Малфой помнил лицо друга, когда тот вернулся в канун Хэллоуина с кладбища в Годриковой Лощине. До этого он был уверен, что слова, сказанные Поттером во время схватки с Темным Лордом, — результат веры наивного гриффиндорца в умелую ложь истинного слизеринца. Северус всегда славился умением так подать информацию, что ложь становилась истиной, а истина — ложью. Но то мертвенное выражение развеяло уверенность Малфоя без следа. Не сказать, что это сильно его порадовало, но ему хватило такта никогда не затрагивать эту тему.

В дом буквально влетел Франко. Судя по всему, этот человек в принципе не способен спокойно передвигаться. Истинный гриффиндорец, что бы он там ни написал в своем «прощальном» письме!

Говоря откровенно, Люциусу Малфою весьма и весьма было бы интересно посмотреть на пресловутый безымянный ритуал. Конечно, ни о каком участии и речи ни шло, но увидеть своими глазами, на что способен повзрослевший Победитель Темного Лорда, он бы не отказался. Однако ценой его любопытства стал бы внеочередной визит авроров, а это не не самые желанные гости. Оставалось понадеяться, что Снейп выживет и найдет нужным рассказать, что там произойдет.

Тем временем Северус добрался до вожделенной схемы ритуала. Светловолосый аристократ не обманывался притворными сомнениями и ворчанием друга: большая часть недовольства была лишь показной, за которым скрывалось чувство крайнего любопытства к новому во всем, что хоть как-то касалось Темных Искусств.

А молодой человек не прав в своих сомнениях относительно способности Снейпа сварить Кровь Ниалла. Зелье это его друг часто готовил для Темного Лорда в первый год по его возвращению. Готовил он в лаборатории Мэнора, а Люциусу было приказано оказывать всяческое содействие. Насколько он помнил, Кровь Ниалла незаменима при работе с магическими связями.

И лаборатория в подвале действительно неплохая, потому что Снейп добрую половину своих склянок, реторт и котлов перевез сюда. Люциус тогда порядком возмущался, наколдовывая в подвале (это вообще-то громко сказано, обычная земляная яма, куда контрабандисты полвека назад товар прятали) необходимые для зельеварения условия: пользоваться магией Северусу не рекомендовалось, а пить зелья, сваренные другими, тот отказывался.

Просмотрев список требуемого для ритуала, Малфой отметил, что сушеные глаза лохлейнской финты и толченую кору арбутуса Северусу придется доставать самому: покупка владельцем аптеки этих весьма токсичных ингредиентов будет выглядеть менее подозрительной, чем бывшим Пожирателем. Впрочем, тот и сам это знает, равно как и где и у кого их можно приобрести. Пообещав, что завтра к началу десятого все необходимое будет у Северуса, Люциус уже забрал было футляр с фамильным амулетом, но его остановил Франко, пообещавший его починить. С чего это мастер-артефактор решил проявить такую щедрость, лорд Малфой задумался уже после завершения ритуала. Этот поступок найдет свое объяснение несколько лет спустя, к некоторой досаде на собственную недогадливость Люциуса.

Он аппарировал на свою французскую виллу, откуда и начал сбор того, что вскоре должно было помочь спасти Снейпа. Часть списка должна была быть закуплена, помимо всего прочего, домовыми эльфами, часть уже была в наличии, а часть он купит сам, под Оборотным, само собой. Разумеется, ни о каком эльфе на следующее утро и речи не могло быть: пусть он не сможет воочию наблюдать за уникальным ритуалом, так ведь и подготовка к нему может дать не меньше информации. К тому же, было бы преступной безрассудностью не разузнать побольше о внезапно живом Поттере: соврет — не соврет, но кое-что да прояснится.

Утро следующего дня его порадовало видом артефактора, работающего ножом, как заправский повар, язвительностью, но без ставшей привычной за последнее десятилетие мрачности, Снейпа и весьма необычным ленчем.