На прочность (джен)

Малфой не ночевал в спальне. Гойл тихо надеялся, что Снейпу не удалось спасти блондина, но умом он, конечно, понимал, что декану удается все. Кроме, впрочем, влияния на них с Крэббом. Несколько первых лет обучения Снейп честно пытался сделать из них студентов в нормальном для Хогвартса понимании этого слова, но курсу к четвертому сдался, плюнул на них и оставил в покое. До последнего момента Гойл считал это «достижение» своей маленькой победой. Но все это было до того, как Забини своей палочкой и Непростительным заклятием наглядно показал, каким суровым было, на самом-то деле, его поражение.

Наутро Крэбб поднялся пораньше.

— Пойдем прогуляемся, если ты в силах, — сказал он, обновляя повязку на голове.

Гойл кивнул и накинул мантию. Похоже, известие о нападении на Малфоя придало Крэббу сил. Он расправил плечи, повыше поднял голову и вышел из спальни. Друзья поднялись на уровень Большого зала, миновали Зал Славы и остановились, пропуская Поттера, который несся куда-то, не разбирая дороги. Его лицо было перекошено от смеси страха и ужаса.

— Смотри-ка, — заметил Крэбб, — похоже, не только Малфоя припекло!

— Как бы нас не припекло заодно, — настороженно сказал Гойл.

Они прошли по коридору и вышли на улицу. В воздухе пахло весной. Капель отбивала мерную дробь где-то над их головами, на дереве неподалеку чирикала первая весенняя птичка. Гойл закурил. Затянулся и почувствовал, как боль отступает, и тело приобретает былую силу. Крэбб тоже взял сигарету, но закуривать не стал, а заложил за ухо, рассеянно глядя по сторонам. Проследив за его взглядом, Гойл увидел стайку девчонок в хаффльпаффских мантиях, щебечущих возле дерева не хуже птичек. На одной из них Гойл заметил синий бант и узнал Глорию, тайную страсть его приятеля.

— Созерцаешь? — хмыкнул он, и Крэбб покраснел.

— Надо бы им как-то сказать, чтобы они поосторожнее... в ванной комнате... а то ходят тут всякие... — промычал Крэбб, совсем забыв про сигарету.

— Иди скажи, — подначил Гойл.

— Сам иди! — отозвался Крэбб, вытирая об мантию вспотевшие ладони. — Ты со своей Джули вон уже сколько раз общался, а я с Глорией и слова не сказал!

— Винни, да ты влюбился! — с присвистом сказал Гойл и толкнул Крэбба в бок, но тот только хрюкнул странно и отвернулся.

— Эй, Джули! — позвал Гойл, стараясь, чтобы его голос звучал как можно безразличнее.

Девчонки тут же примолкли, глядя то на Джули, то на парочку здоровенных слизеринцев, желающих поговорить. Глория схватила было Джиули за рукав, но девчушка отдернула руку и смело направилась к парням.

— Как дела, Грегори? — просила она просто, с опаской поглядывая на Крэбба, который, по правде сказать, боялся ее куда больше.

— Да нормально, — Гойл попытался растягивать слова наподобие Малфоя, но ему это плохо удалось, и Джули хихикнула. — Я хочу сказать тебе что-то важное, — загадочно сообщил Гойл. — Отойдем в сторонку?

Джули с готовностью кивнула, радуясь, очевидно, возможности избавиться от общества быкоподобного Крэбба. Они вошли в здание школы и удобно устроились в эркере.

— Что ты хотел мне сказать? — бесхитростно спросила Джули, глядя на Гойла своими огромными глазами, и Гойл почувствовал, что краснеет, не находя слов.

Ну, как объяснить маленькой девчушке, что какой-то извращенец-старшекурсник повадился подглядывать за ней в душе?! Гойл покрылся испариной и стал нервно теребить в пальцах окурок, не зная, с чего начать. Но Джули его опередила:

— Я согласна, — сказала она.

— С чем? — переспросил Гойл, ничего не поняв.

— Я согласна быть твоей девушкой, — по-детски наивно сказала Джули. — Ты ведь об этом хотел мне сказать?

— Ну... — Гойл напрягся. — Вообще-то нет, но...

— Что?! — Джули вскочила, ее глаза тут же наполнились слезами, а щечки налились румянцем.

— Да подожди ты! — как можно мягче сказал Гойл, но малышка уже убежала прочь, крича что-то вроде: «Ты самый худший!»

Гойл пожал плечами. Он никак не мог поверить в то, что сейчас произошло. Похоже, Джули была вовсе не такой маленькой, какой казалась. Или он сам беспросветно отстал в своем развитии? Медленно выйдя на улицу, он застал Крэбба все еще тупо пялящимся на девчонок, которые в один голос утешали рыдающую Джули и бросали в их сторону злые взгляды.

— Какие они нежные, — бросил задумчиво Крэбб, увидев друга. — Не думал, что она так воспримет.

— А я ей ничего не сказал, — грустно вздохнул Гойл. — Она сама за меня все сделала.

— Что сделала? — не понял Крэбб.

— Что не надо сделала, — ощетинился Гойл. — Короче, нужно нам с Забини самим поговорить, чтобы он больше к ним не совался.

— О, смотри, Эббот идет! — вдруг показал Крэбб на приближающуюся фигуру старосты Хаффльпаффа. — Сейчас пристанет к нам с нотациями.

— Валим! — Гойл с готовностью бросил бычок в пожухлый сугроб.

Еще несколько дней Малфоя не было видно, и Крэбб заметно повеселел. Голова его больше не болела, повязку он забросил в сундук и побрился налысо, чтобы часть головы, где не хватало волос, не так сильно выделялась на общем фоне.

Друзья сидели в гостиной и читали комиксы, когда, измученный и бледный, там появился Малфой. Под глазами его залегли глубокие синяки, нос заострился, скулы еще сильнее выступили на исхудавшем лице. Только глаза его горели страшным блеском, и Гойл поежился, стараясь казаться как можно незаметнее. Но его опасения были напрасны — Малфой прошел прямиком в спальню, не одарив их и взглядом. Крэбб и Гойл переглянулись. В спальню они не решались пойти до глубокой ночи.

Наконец, решив, что Малфой уже наверняка заснул, друзья потихонечку поднялись и на цыпочках стали подниматься по лестнице в спальню, когда дверь ее распахнулась прямо у них перед носом. На пороге стоял Малфой. Он выглядел куда лучше, чем раньше: былое отчаяние и страх сменились на его лице уверенностью и злобой.

— Надеялись прокрасться незамеченными, бегемоты? — гадко прищурился он.

— Нет... — тупо пролепетал Крэбб, а Гойл усиленно замотал головой.

— Соскочить думаете?! — еще злее спросил он и тут же ответил: — Не выйдет. Мы с вами теперь все вместе, и пока я не сделаю то, что должен, — при этих словах он едва заметно поежился, — вы тоже не будете спать спокойно, девочки мои.

— Что тебе еще от нас нужно? — тихо спросил Крэбб, не глядя Малфою в глаза.

— Завтра я снова буду работать... сами знаете, где, — сказал Малфой, спускаясь по лестнице обратно в гостиную и увлекая Крэбба и Гойла за собой. — И мне понадобится ваша обычная помощь. Ты, Крэбб, будешь караулить, а ты, Гойл, пойдешь со мной...

У Гойла внутри все похолодело: вот оно! Началось! Ему не избежать участи Крэбба, а, может быть, даже придется повторить его судьбу, если не хуже...

— Малфой, давай я пойду с тобой, — услышал вдруг Гойл осипший голос Крэбба. — Не надо Грега в это впутывать.

— Да он уже давно по уши впутан, Крэбби, неужели ты не понимаешь?! — Малфой изогнул бровь. — Думаешь, я не в курсе, какие у вас близкие, доверительные отнощения?! Однако не ожидал от тебя такого благородства, дебил.

— Ты слышал, что я сказал, — глухо произнес Крэбб, пряча глаза.

— Завтра со мной пойдет Гойл, — делая ударение на каждом слове, процедил Малфой. — Это ты должен слушать, что я тебе говорю, а не наоборот. И я не собираюсь обсуждать с вами свои мотивы.

С этими словами Малфой с высоко поднятой головой удалился в спальню, не оставляя Гойлу шанса сказать хоть слово.