Долгая дорога домой (джен)

ХХII

Амбервинд скучающе помешивал в котле своё варево — нажется, это было какое-то легкое заживляющее средство, но ему было всё равно — он никогда не получал на этих уроках ничего, кроме «Выше Ожидаемого». Снейп любил говаривать, что для таких студентов, как он, давно нужно ввести оценку «Ниже Ожидаемого». Почему-то зельевар вбил себе в голову, что Амбервинд упорно не желает использовать свой истинный потенциал.

Хотя, конечно, Снейп был прав: Амбервинд решительно не желал когда-либо заниматься зельями. Задворки его разума хранили в себе память о каком-то огромном кипящем котле с отвратительно пахнущим варевом, впрочем, оно было не самым неприятным, что там было. Округа была наполнена страхом и болью, зловещим торжеством смерти. Вязкой, как кисель, ночью возрождалось великое зло. Возрождалось и торжествовало.

— Мистер Амбервинд, — протянул неожиданно Снейп.

Тот вздрогнул и чуть не уронил палочку в котел, но быстро собрался.

— Да, профессор?

-Если вы немедленно не добавите глаза майских жуков, зелье будет бесповоротно испорчено, — тихо сказал учитель.

-Да, сэр.

Амбервинд быстро принялся взвешивать нужное количество ингредиента. У гриффиндорца Снейп бы отнял баллы, но любимчиков-слизеринцев он вытягивал за уши — вот и сейчас он раскритиковал зелье Баллед, которое получилось лучше, чем его, да так, что она чуть не плакала от обиды.

С заданием он справился позже других. Почти все уже покинули класс, когда Амбервинд налил своё варево в пробирку и хотел было поставить на преподавательский стол, как вдруг его сознание снова помутилось. «Убить! Убить! Убить!»

Амбервинд делал всё, чтобы не выдать себя — он встал на месте и постарался глубже дышать и не двигаться. Он почувствовал, что на правой щеке медленно проступает тонкий шрам, и тонкой ниточкой протянул связь с вожделенной жертвой. Никто ничего не заметил — ребята так же собирали свои вещи и выходили вон. До вечного одиночки, застывшего у стола профессора, никому не было дела. Профессор Снейп стоял у дверей и с кем-то разговаривал.

Пытаясь игнорировать боль в висках, Амбервинд чувствовал, как открывается еще один шрам. Его пальцы разжались, пробирка с зельем грохнулась на пол и разбилась.

Сквозь навалившуюся черноту он видел вьющихся вокруг него маленьких белесых змеек. Он знал, что это — всего лишь плод его воображения, галлюцинация, вызванная болью. Может, эти змейки были струями разлившегося зелья, но они казались такими же реальными, как и боль от их укусов. Казалось, они пытались заползти ему даже в уши и в рот.

— Прочь!— кричал он, захлебываясь. — Уйдите! Оставьте меня одного! Прочь! Я не убийца! Не убийца! Прочь!

Через томительные секунды разум начал проясняться. Оказалось, что профессор Снейп отпаивал его каким-то зельем — класс был пуст, он лежал на полу, а профессор придерживал его голову, чтобы он не захлебнулся.

— Пришли в себя, мистер Амбервинд?

— Да, сэр, — тихо выдавил он, неловко поднялся на ноги и тут же встретился с чернотой его глаз.

На этот раз профессор Снейп действительно прочел его мысли. Перед ним проносилась его встреча с Роном Уизли, мучительные часы в больничном крыле, его разговоры с Джинни — легилимент что-то искал. Амбервинд с силой попытался вытолкнуть его из своего сознания, если нужно, наградить его каким-то ментальным заклинанием. Внезапно он увидел профессора Снейпа, стоявшего на коленях перед Дамблдором, склонившего голову и что-то говорившего.

— Нет! — выдохнул Снейп настоящий, и Амбервинда словно отбросило назад.

Он был на кладбище. Стояла ночь, и к могильной плите кто-то был привязан.

— Кость отца, взятая без согласия...— торжественно протянул чей-то голос.

В огромном котле булькало неприятное зелье.

— Плоть слуги, отданная добровольно...

Невысокий толстый человек занес нож, и Амбервинд не мог даже зажмуриться, чтобы не видеть, как человек отрезает собственную руку, и не мог заткнуть уши, чтобы не слышать его вопля боли.

— Кровь врага, взятая насильно...

XXIII

Дамблдор писал очередное гневное письмо в Министерство — близился судебный процесс над Орденом Феникса. После падения Вольдеморта Министерство взялось за Орден, пытаясь спихнуть на него все свои неудачи и промахи.

Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет вихрем влетел Снейп.

— Северус? — Дамблдор отложил перо. — Что-то случилось?

— Амбервинд, — ответил Снейп, тяжело опускаясь в кресло напротив директорского стола. — Начнем с того, что у мальчика снова был припадок.

— Как он?

-В больничном крыле, мадам Помфри поместила его в отдельную палату. Дамблдор, кажется, я знаю причину всего этого.

Снейп снова вскочил на ноги и принялся мерить кабинет шагами, что выдавало его крайнюю взволнованность.

— Обычно с Амбервиндом случаются припадки, когда он находится в коридорах во время перемен, в Большом зале и в прочих местах скопления народа. С каждым разом дела обстоят всё серьезней. Как вы уже заметили, это оттого, что мальчик сопротивляется чему-то, но вы никогда не думали, что это может быть его реакцией на присутствие определенного человека?

— И кто же этот человек? — спросил Дамблдор, сплетая пальцы.

— Гарри Поттер.

Дамблдор потер виски, снял и снова надел очки. Снейп явно куда-то клонил.

— Что ж, — протянул он. — Вполне возможно. Но почему вы так решили?

— Сегодня после урока зелий у первокурсников Поттер подошел ко мне — ему нужно было мое разрешение на работу с книгами по черному зельеварению из Запретной Секции. Когда я вернулся в класс, Амбервинд лежал на полу в почти бессознательном состоянии.

— Почти бессознательном? — переспросил Дамблдор.

— Он говорил. На парселтанге.

На этот раз с места поднялся Дамблдор, но тут же взял себя в руки.

— Что ж, — сказал он, обдумывая этот факт. — Со времен Салазара Слизерина прошла тысяча лет. Вряд ли после него мог остаться лишь один наследник, но вот только как это связано с Гарри Поттером?.. Северус, вы определенно знаете что-то ещё.

— Да. Я проник в его сознание.

Снейп умолк. Дамблдор запретил ему пытаться вмешаться в разум Амбервинда, и сейчас, приподняв бровь, он ждал его замечания.

— Продолжайте, — просто сказал Дамблдор.

— Помнится, вы говорили, что до третьего курса окклюменции научиться невозможно. Амбервинд — отличный окклюмент и еще лучший леглимент. Но одно его воспоминание мне все-таки удалось прочесть. Это была ночь, когда возродился Вольдеморт, я видел ее в точности так, как описывал Поттер.

Повисло долгое, очень долгое молчание. Прошла минута, затем другая. Снейп молча сидел в кресле и смотрел на задумчивое лицо Дамблдора.

— Что ж, — заключил, наконец, Дамблдор. — В таком случае, Амбервинд — это Вольдеморт.

— Вы так спокойно это говорите? — удивился Снейп.

-Я подозревал,— Дамблдор сверкнул глазами из-под очков. — Мальчик-магл по имени Том Амбервинд попал в автокатастрофу тридцать первого июля прошлого года, как раз в ту самую ночь, когда в небе над Уэнингтоном Гарри Поттер убил Вольдеморта. Согласно документам из больницы, мальчик получил травмы, не совместимые с жизнью. Даже с жизнью волшебника. Но уже через два дня он был почти здоров. Думаю, Том Амбервинд, тот, каким он был тогда, действительно погиб в ту ночь вместе со своими родителями. Его душа отлетела, пока тело было ещё живо — магловская медицина уверяет, что такое случается довольно часто, и свободное место заняла всё ещё не желающая умирать душа Вольдеморта.

— Дамблдор, вы понимаете, что это значит? — хрипло спросил Снейп.

— Конечно. Том Амбервинд — это Вольдеморт. Но он пока об этом не знает, более того, он не желает быть Вольдемортом. Именно этому, именно сущности Вольдеморта он так отчаянно и болезненно сопротивляется. А сущность эта желает проявиться тогда, когда рядом оказывается Гарри Поттер, его заклятый враг.

— Вы уверены в этом? Вы уверены, что Амбервинд ничего не помнит?

— Северус, — устало вздохнул Дамблдор. — Я наблюдал за мальчиком не один день — он не только не знает, что происходило с ним одиннадцать последних лет, он даже не желает этого знать, потому что боится, что был тогда кем-то другим.

Снкйп кивнул.

— Что же нам делать? Я полагаю, вы считаете, что мы не можем посадить ребенка в Азкабан только потому, что в прошлой жизни он был убийцей, и мы боимся, что он про это вспомнит?

— Абсолютно верно, Северус, и не я один так считаю, но вы тоже. Азкабан превращает людей в чудовищ, как вы думаете, в кого он может превратить Вольдеморта?

— Я понимаю, — сказал Снейп. — Но как мы можем защитить мир от нового возрождения Вольдеморта?

Дамблдор поднялся, пересёк комнату и подошел к клетке, в которой сидел Фоукс. В волшебном списке по-прежнему значился Том Амбервинд. Не Вольдеморт и не Том Реддл.

— Думаю, сейчас самое главное — предотвратить любые встречи Тома Амбервинда и Гарри Поттера. Так же поостерегись заглядывать в разум мальчика, как бы соблазнительно это ни было, иначе ты можешь дать движение очередному воспоминанию. И ещё...

Дамблдор указал Снейпу на список.

-Пока эта фамилия не сменится,— сказал он тихо, — волшебный мир в безопасности. Вольдеморт не вернётся.