l. Справедливый (гет)

Жизнь в Нарнии потихоньку приходила в норму. Тархистанские войска покинули иноземные территории и вернулись на родную землю. Там остро встал вопрос о нынешней власти.

Народ облегченно вздохнул , когда в их страну вернулся прежний климат и прежнее плодородие земель. Никто не желал возвращения правящей династии, поскольку от нее были лишь беды, но игнорировать вековые законы тоже было нельзя. Тисрок выбрал своим преемником сына Тахира, от своей главной жены, хоть и любил его меньше Персия. Вскоре Азамат скончался.

Каспиану пришлось во второй раз фактически полностью восстанавливать страну. Сотрудничая с Питером, они потихоньку занимались государственными делами.

Больше всех работал, конечно, сам Каспиан, поскольку у Верховного короля были другие заботы, например, скорая женитьба. Это даже и хорошо. Можно пока не думать о будущем.

Наверное, Каспиан был единственным, кто не видел будущего после победы. Он не знал, чем ему придется заниматься, что он будет делать. Сьюзен для него потеряна навсегда, и он это понимал. Он прекрасно помнил и о Лили и до сих пор не мог понять, любил ли он её по-настоящему. Иногда казалось, что да, иногда, что нет. Но то, что какие-то чувства всё же были, несомненно.

Каспиан с удивлением для самого себя начал подмечать, что о Великодушной королеве вспоминает всё реже. Его даже стало умилять то, какой счастливой её делает Джейсон. Кстати, отношения между парнями окончательно наладились. Кэмбел сам пошел на контакт и даже предложил как-нибудь вдвоем съездить на охоту, чему Сьюзен не могла нарадоваться.

Каспиан тщательно избегал Кассандры. Не потому, что не хотел её видеть, вовсе нет. Он прекрасно помнил, что обещал ей серьезный разговор личного характера, но подумал, что поспешил.

Кассандра бегала за королем, пытаясь завести беседу, но это было безуспешно. Он всегда находил какие-то причины и не мог понять, чего боится. Не мог разобраться в чувствах.

И вот однажды, когда Каспиан решил сделать перерыв между работой с документами, он выглянул в окно и увидел там тренирующуюся Кассандру. Она так рьяно сражалась с Клинтом, что не оставалось сомнения в её твердом, почти что мужском внутреннем стержне. В сердце что-то екнуло, и оно шепнуло Каспиану: «нет, это не она».

Король, пока набирался решимости, спустился вниз и направился к лагерю. Кассандра при виде него слегка раскраснелась и приулыбнулась, однако глаза не скрывали обиду за столь долго тянущуюся мучительную неделю, не подарившую ей ничего, кроме неизвестности.

— Помнится, я обещал вам разговор, — начал Каспиан. — Может, куда-нибудь отойдем?

— Пожалуй.

Они присели на скамейку, предназначенную для отдыха в лагере. Терпения Кассандре было не занимать, и она подождала, пока Каспиан соберется с мыслями.

— Я знаю о ваших чувствах, — несмело начал он. — И мне сказали, что вы давно их испытываете. Кассандра, мне очень жаль…

— Но вы не можете разделить их, верно? — грустно вздохнула она.

— Сожалею, что подал вам надежду и что так долго держал вас в неизвестности, но мне нужно было время, чтобы разобраться в чувствах. Я ценю вас как воина, как хорошего человека и даже как своего друга, но не могу сказать того же самого о любви.

— Я была почти уверена, что так будет, — Кассандра изо всех сил старалась не плакать, она умела прятать свои эмоции, но сейчас это умение вышло из-под контроля. — Но всё-таки крылась во мне какая-то надежда, что однажды кто-нибудь посмотрит не на то, что я хочу показать, а на то, что я скрываю внутри себя, — она начала плакать уже в открытую. — Я тоже человек, который умеет любить, у которого внутри не камень, а живое сердце. И порой мне так хочется, чтобы кто-то просто обнял меня. Кто-то, кто меня полюбит. Я знаю, что обо мне порой думают, что я и не девушка вовсе, а мужчина в женском теле.

— Вы знаете, я давно вижу это в вас, — искренне заговорил Каспиан. — Я разглядел то, о чем вы говорите, но, увы, я не смогу полюбить вас так, как вы этого заслуживаете. Но я уверен, что однажды такой человек найдется. А возможно, он где-то рядом.

— И тем не менее спасибо вам за честность, — улыбнулась Кассандра, вытирая слезы. — Я ценю это, правда.

— Обращайтесь, если что-то будет нужно, — Каспиан уже хотел было уйти, но краем глаза заметил, как лицо Кассандры искривилось в боли и отчаянии. Он не смог пройти мимо и крепко обнял её.

Смелая воительница разрыдалась так, как не рыдала никогда в жизни. И невольно Каспиан задумался о том, как же она страдает от отсутствия в её жизни любви. Она для нее не приоритет, но всё же…

И тут же он заметил стоящего неподалеку Клинта с такой же болью в глазах, как и у Кассандры, и всё понял. Все эти издевки над ней, шутки о её мужском характере шли у парня от того, что он сам давно любит эту девушку с короткими волосами, тонкой талией и не по-женски широкими плечами.

И теперь главное ей это заметить.

* * *

Оставшийся вечер Каспиан провел в глубоких раздумьях. Никогда он еще не был таким мрачным. Сказав всем, что устал и хочет спать, он направился в свою комнату. Здесь больше оставаться было нельзя, иначе можно было сойти с ума.

Король принял решение. Он в порыве импульса собрал всё необходимое для себя и побежал прочь от Кэр-Параваля, хранящего чужое счастье.

Рассмотрев корабли, которые он успел построить за время своего правления, он всё же выбрал родного Покорителя Зари. Справившись сам со всеми приготовлениями к отплытию, Каспиан взялся за штурвал и долгие дни держал путь на Одинокие острова. Казалось, сам Аслан благословляет его хорошей погодой, раз его одного человека хватило на корабле.

При хорошей погоде и попутном ветре Каспиан добрался до острова Раманду, чтобы в последний раз взглянуть на девушку, которую он всё-таки какой-то частью своей души любил.

Было много времени подумать, и Каспиан не замечал, как в одиночестве летят дни. Он был сосредоточен на анализе своего прошлого и своих поступках. Тысячу раз пожалел, что ни с кем не попрощался. Он говорил с Эдмундом и Сьюзен еще в Орландии о своем отплытии в страну Аслана, но не нашел поддержки. Однако оставаться в Нарнии ему было всё тяжелее и тяжелее.

Сбросив якорь, Каспиан сошел на остров Раманду, казавшийся теперь настолько пустым и безжизненным, что его стоило переименовать его в Мертвую долину.

Каспиан отыскал хрустальный гроб и, заметив его издалека, бегом бросился туда. Но каково же было его удивление, когда вместо не тлеющего тела звезды он обнаружил пустоту.

В бешенстве и безмолвном гневе Каспиан закричал, распинывая камни вокруг. Не зная, от чего он вообще гневается, король упал и горько заплакал.

Он не знал, сколько времени провел не вставая, но почувствовал, что слезы кончились. Надо было ехать дальше и избавиться от этих мучений навсегда.

Каспиан пробрался на корабль и ослабевшей трясущейся рукой открыл вход в каюту. Подняв взгляд, он обнаружил… Нет, этого не может быть!

— М-да, я думала, ты забыл уже о том, чтобы убегать от сложностей, — сказала девушка и подняла свои голубые глаза. — Здравствуй, Каспиан.

— Лили?.. Как ты?..

— Я сама не знала, но оказывается, каждой звезде отпущено по три жизни. Ну, одну я прожила. Попытка номер два.

Каспиан стремительно подошел к жене и обнял её, что было силы, снова пуская слезы ей на плечо. Он не мог нарадоваться. Нет, это была даже не радость. Это было такое чувство, которое не поддается словам. Будто в один момент Каспиан нашел смысл жить, смысл быть счастливым. И теперь он понял, где его спасительный якорь, — в Лили.

* * *

Всю неделю Люси не видела Эйлерта. Он остался, чтобы наводить порядки в своей стране. Там его, как и полагается в Орландии, без вмешательства других государств короновали.

Работы было много, а расстояние было большим, и потому влюбленные перекинулись всего-навсего парой писем.

Не удивительно, что Отважная королева очень-очень сильно скучала. Она пыталась занять себя тем, чтобы читать или помогать с организацией свадьбы.

Люси не выдержала такого молчания и, не дождавшись письма от принца, села писать сама. Но ничего не нравилось, ничего в полной мере не могло отразить её истинного состояния, её любви, её обиды, её разочарования. Не о таких отношениях она мечтала.

От досады Люси кинула очередную смятую бумажку на пол и истерически заплакала. Услышавшая это Стефани пришла на помощь. Она обняла свою подругу и подождала, пока она более-менее успокоится.

— Стеф, почему он мне не пишет? — заныла Люси. — Где он есть вообще?

— Лу, ты же понимаешь, что сейчас он очень занят? — посмеялась Эванс, потому что понимала, что у её подруги сейчас просто ум за разум заехал от недостатка внимания. — В его руках сейчас целая страна, в которой произошла огромная битва. Ему нужно заниматься этим. Я уверена, что он о тебе помнит, что тоже скорее хочет к тебе. Просто пока он не может. Это даже не от него зависит.

— Я понимаю, но неужели нельзя написать мне хоть пару строк? Просто сказать, что у него всё хорошо. Мне ведь больше не нужно.

— Сейчас Орландия немного восстановится, и будет чуть легче.

— Но не тем не менее он будет далеко…

— Зато ты сможешь приезжать к нему время от времени. Иногда он может гостить здесь. Ты ведь понимаешь, что на него одного в шестнадцать лет свалилась целая страна.

— Я боюсь, что не выдержу, — Отважная королева понемногу начала успокаиваться.

— Кстати, знаешь что я тебе скажу? Ты вот плачешь, а он ждет тебя внизу, — расхохоталась Стефани.

— Что?! Не надо так шутить!

— Выгляни в окно.

Люси побежала к окну и, посмотрев вниз, увидела улыбающегося Эйлерта, белый глаз которого сверкал на солнце. Она с радостным визгом выбежала из комнаты, а потом вниз по лестнице и, оказавшись на улице, бросилась в объятья любимого.

Орландский король закружил любимую в воздухе, забыв о сдержанных манерах. Наконец-то он стал по-настоящему живым, а не полуледяным, каковым мог казаться.

— Фух, целых два дня пути,— разулыбался он. — Приехал, как только смог.

— Аслан, как же я скучала по тебе! Ты почему не писал?

— Извини, был в походе. Там есть недовольные моей коронацией, мол, что за калека на троне?

— Не может быть! — поразилась Люси. — Надеюсь, обошлось малыми жертвами?

— Обошлось без жертв, слава Аслану. Удалось договориться.

— Ты сильно устал?

— Если честно, то ужасно устал и не отказался бы от чашки чая.

— Тогда пошли поедим, я тоже проголодалась.

* * *

Войдя в столовую, Люси и Эйлерт обнаружили вкусно едящих и смеющихся Кэрол и Питера. Они все никак не могли определиться с короной для нее и рассматривали все предложенные им варианты.

— Думаю, тебе нужно что-то с зеленым камнем, например, изумрудом, в цвет глаз.

— Ну, если ты так хочешь, то я не против.

— Эй, обжоры! — позвала их Люси. — Для нас еды не найдется?

— Эйлерт! — Верховный король показал свои ямочки на щеках. — Какими судьбами?

— Я распорядился всем, чем мог, и теперь мои приказы выполняют. Думаю, мне полезно немного отдохнуть. Стефани знала, что я прибуду и предупредила пограничников.

— И ничего мне не сказала, негодница! — выругалась Отважная королева.

— Я попросил не портить сюрприз, — улыбнулся орландец.

* * *

— Знаешь, о чем я подумала? Ты вот мне показал кристаллы…

— Ой, не напоминай мне о них. Я счастлив, что их больше нет. Единственное, жаль, что твой пропал. Он на тебе хорошо смотрелся.

— Сейчас это не главное из того, что я хочу сказать, — Люси приподняла лежащего Эйлерта за руку. — Я тогда обещала тебе, что свожу в свое любимое место в Нарнии. Если ты не сильно устал, то можно пойти прямо сейчас.

— Хм, я, в целом, отдохнул. Так что, пожалуй, проголосую за такой вариант.

Наспех собравшись, они оседлали своих лошадей и поскакали в Солнечную долину. Прибыв туда и взобравшись на самый верх, на самый высокий холм, Эйлерт погрузился в океан яркого света.

Закат освещал так, что казалось, что это рай. Солнечная ванна окутывала молочной желто-розовой пеленой. Орландский король раскинул руки и, растянув уголки губ почти до ушей, закрыл глаза и начал вдыхать свежий теплый воздух. Возникло ощущение свободы и очищения души и головы от забот.

— Нравится? — спросила Люси, надеясь его впечатлить.

— Безумно нравится. Часто ты здесь бываешь?

— Нет, очень редко.

— Почему?

— Потому что я не хочу, чтобы это место стало таким же обыденным, как и все остальные. Я берегла его для особых случаев, и вот один из них наступил.

— Тогда тебе удалось сегодня меня поразить, — Эйлерт взял Отважную королеву одной рукой за талию и приблизил к себе. Он хотел было поцеловать, но всё же остановился и задал вопрос: — Можно?

— Еще раз спросишь, я тебя ударю, — Люси убрала волосы со своего лица и сама потянулась губами к Эйлерту.

Они не особо долго целовались. Это желание появлялось не так часто, как, например, у Стефани и Эдмунда. Однако по количеству объятий им равных не было.

— И часто мы так будем расставаться? — поинтересовалась Люси, сидев в обнимку с парнем своей мечты и смотря на кричащих чаек, которые пересекали солнце.

— Сейчас всё окончательно утрясется, и я приеду на свадьбу Кэрол и Питера. А потом жду тебя у себя.

— Обещаешь писать чаще?

— Каждый день, — Эйлерт поцеловал Отважную королеву в щеку. — А ты приезжать почаще?

— Разумеется.