Разоблачение государственной измены (джен)

Дон Алехандро вздрогнул и проснулся. Сколько он спал? Он потер лицо, провел пальцами по спутавшимся волосам, втянул в себя воздух полной грудью и, откинув в сторону плащ, медленно поднялся. Затем он нащупал часы в кармане. Чтобы разглядеть циферблат, дон Алехандро поднялся и, шатаясь, прошел в соседнюю комнату, где еще мерцала одинокая свеча. Но увиденное в центральной комнате заставило его замереть на пороге. Все свечи в канделябрах горели ровным, теплым пламенем, заливая комнату мягким, янтарным светом.

Сантьяго сидел за старым, обшарпанным столом на одном из двух стульев, его рука покоилась на эфесе шпаги. Сеньор Лосано стоял позади него, чуть в стороне, перекинув через левую руку тяжелые седельные сумки. Его пояс тоже украшала шпага. На столе, рядом с канделябром, лежал кожаный саквояж. По самодовольной улыбке на лице магистрадо дон Алехандро понял, что оба они тщательно осмотрели дом и его окрестности, прежде чем он проснулся, удостоверившись, что они втроем здесь одни. Именно поэтому Зорро не мог появиться раньше. Он не мог позволить себе быть обнаруженным до начала встречи дона Алехандро с Сантьяго. Дон Алехандро все еще не представлял, как Зорро сумеет проникнуть в здание незамеченным и занять свою позицию. Ему оставалось лишь играть свою роль, полагаясь на удачу и надежду, не зная, находится ли Зорро где-то рядом. Если Зорро не придет… тогда все, что он собирался сделать, обернется неминуемой гибелью.

Сантьяго нарушил тишину первым.

— А, дон Алехандро, входите же, — он небрежно махнул рукой, обводя взглядом ветхий дом, в котором они находились, и произнес: — Вы сделали прекрасный выбор, сеньор. Никто не подозревает о нашей встрече, и вряд ли нам кто-то помешает в наших делах. Наш друг, сеньор Лосано, позаботился об этом. Пожалуйста, присаживайтесь. Лосано, налейте вина. Дон Алехандро выглядит так, словно не откажется от глотка.

Сантьяго усмехнулся, и в его глазах мелькнул зловещий огонек, не укрывшийся от внимания дона Алехандро. Тот смущенно провел руками по своей помятой и запятнанной вином одежде. Лосано извлек из седельной сумки два бокала и бутылку вина.

Решив играть свою роль до конца, дон Алехандро опустился на стул, пока ему наливали вино. Он жадно схватил бокал и осушил его одним глотком, грубо вытерев губы рукавом. Лосано молча наполнил бокал снова.

— Что он здесь делает? — спросил дон Алехандро, бросив взгляд на Лосано. — Только не говорите мне, что он снова беспокоится о моем здоровье.

— Скажем так, сеньор Лосано — мой деловой партнер, — ответил Сантьяго с улыбкой. — Можете быть уверены, я доверяю ему всецело.

Дон Алехандро пожал плечами и вновь пригубил вино.

Сантьяго снова улыбнулся, предвкушая легкую добычу. Перед ним сидел человек, стремительно катящийся в бездну пьянства и отчаяния… а, возможно, и смерти. Отобрать у него ранчо будет проще простого, подумал он. Всего несколько умело подобранных слов, несколько мгновений, и земли де ла Веги станут его собственностью. Этот сломленный старик не сможет ему противостоять. И он заговорил.

— Дон Алехандро, я рад, что вы согласились на эту встречу. Я знаю, что последние недели были для вас нелегкими, из-за всех случившихся несчастий. И вновь, вы должны поверить мне, когда я говорю, что искренне сожалею, что именно мне выпала участь вести дело против вашего сына. Я лишь выполнял свой долг, как королевский офицер. Вы это понимаете, ведь так?

Дон Алехандро посмотрел на него мутными глазами. Было очевидно, что он давно не знал покоя, хотя и спал, когда Сантьяго входил в дом.

— Да, да, это был ваш долг, сеньор магистрадо, — покорно произнес дон Алехандро, уставившись на бокал с вином в своих руках. — Вы сделали то, что должны были сделать. Я знаю это. Я не хочу больше говорить об этом.

Он замолчал, погрузившись в созерцание содержимого бокала. Интересно, не переигрывает ли он свою роль? Он не хотел вызвать у магистрадо никаких подозрений. Он украдкой взглянул на Сантьяго и решил, что пока все идет по плану. Магистрадо неспешно потягивал вино из своего бокала и выглядел довольным.

Снаружи, в темноте, Зорро и его пленник въехали в город в карете. Зорро, крадучись, пробирался по узким переулкам, направляясь к дому с красной дверью. Молнии сверкали все чаще, гром гремел все ближе, и казалось, что гроза разразится с минуты на минуту. Как только в поле зрения появился задний двор дома, Зорро одним прыжком выскочил из кареты и помог судье Васке последовать его примеру.

Зорро видел, что Васка в ярости. Его глаза метали гневные искры над кляпом, зажатым во рту. В очередной раз сожалея, что не было другого выхода, Зорро обнажил шпагу и приставил ее острие к горлу Васки. Время для шуток прошло. Все было смертельно серьезно.

— Ваше Превосходительство, — твердо произнес он, — я не хочу причинять вам вред, как я уже говорил. Но вы будете идти туда, куда я скажу, будете делать то, что я велю, и будете молчать, иначе вам же будет хуже. А теперь пойдемте, — повернувшись к жеребцу, который следовал за ними, он приказал: — Торнадо, останься здесь.

Схватив Васку за руку, он потащил тучного мужчину по переулку. Они быстро добрались до задней стены дома.

Все еще держа шпагу у горла Васки, Зорро свободной рукой тихо отодвинул три доски в стене здания, образовав проход. Он заранее ослабил их, так как в доме не было задней двери. Он заглянул внутрь. Все было в порядке. Казалось, что ничего не тронуто, и в комнате с маленькой кроваткой никого не было. Снова схватив Васку за руку, он впихнул его в здание, заставив наклониться, чтобы не удариться головой, а затем последовал за ним. Он заставил Васку опуститься на колени на грубый пол, чтобы они могли видеть и слышать через деревянную решетку, разделявшую комнаты.

Взгляд Васки встретился со взглядом Зорро, когда он понял, кто находится в комнате по ту сторону решетки. Зорро крепче прижал шпагу к горлу Васки, заставляя его молчать. Васка еще мгновение смотрел на него, а затем отвернулся, чтобы вновь заглянуть за перегородку. Зорро посмотрел через деревянную решетку на своего отца.

«Ну что ж, отец, — подумал он. — Сыграй свою роль достойно».

— Что ж, — произнес Сантьяго, — раз уж мой долг перед короной не вызывает у вас вопросов, полагаю, мы можем перейти к делу? Надеюсь, вы готовы принять мое предложение?

Дону Алехандро пришлось дважды откашляться, прежде чем он смог обрести голос.

— Сеньор Сантьяго, я размышлял над вашим предложением. И должен сказать, что нахожу его оскорбительно несправедливым.

Улыбка Сантьяго мгновенно померкла.

— Мой дом, мои земли и мой скот стоят гораздо больше, чем вы предлагаете. Если уж судьбе угодно, чтобы я покинул эти места, я не уйду нищим. Я не могу даже рассматривать продажу за сумму, меньшую, чем двойная от вашей, и даже тогда вы получите их практически даром.

Сантьяго ощутил, как раздражение поднимается в нем волной.

— Послушайте, дон Алехандро, мое предложение более чем щедрое. Позвольте мне быть откровенным: вам прекрасно известно, что никто другой не купит ничего у отца предателя. Вам нужны деньги, чтобы покинуть Калифорнию и забыть о своем позоре. И я предлагаю вам возможность продать вашу собственность.

Достав из саквояжа несколько бумаг, он продолжил:

— Подпишите их сейчас, и деньги ваши. Вы сможете отплыть на следующем же корабле.

Он положил бумаги на стол перед доном Алехандро. Лосано извлек из седельной сумки перо и чернильницу и поставил их рядом с рукой дона Алехандро.

Дон Алехандро оставался непреклонен.

— Нет, сеньор. Я не могу продать свою землю за такую грошовую сумму. Если вам нужна земля, вам известна моя цена, — он отодвинул от себя перо и бумаги.

«Зорро, ты здесь?» — тревожно подумал он.

Сантьяго кипел от ярости, но изо всех сил старался скрыть это.

— Дон Алехандро, взвесьте свое положение. Я хочу помочь вам, искренне. Просто подпишите бумаги, и эти деньги станут вашими немедленно.

Он кивнул Лосано, который достал из седельной сумки увесистый кожаный мешочек и тяжело опустил его на стол перед доном Алехандро. Звон монет, донесшийся изнутри, красноречиво говорил о его содержимом.

Дон Алехандро, не отрывая взгляда от Сантьяго, произнес:

— Нет. Я найду другого покупателя для своей земли. Ваше предложение — это издевательство. Я считал вас благородным человеком, сеньор. Но теперь вижу, что это не так. Теперь вы можете уйти, сеньор магистрадо, и забрать с собой свои деньги и своего лакея Лосано.

Он продолжал смотреть прямо в глаза Сантьяго, но в глубине души молил лишь об одном — чтобы Зорро был рядом.

Сантьяго был на грани.

— Вы подпишете эти бумаги прямо сейчас. Я потратил на вас слишком много времени. Подписывайте!

Дон Алехандро выпрямился на стуле, собирая воедино остатки своего достоинства.

— Вы не можете заставить меня подписать, сеньор, — произнес он. — Я никогда не соглашусь на такую жалкую цену за свою землю.

Сантьяго почувствовал, как гнев закипает в нем. Почему старик так упрям? Этот ничтожный человечишка перед ним — лишь пустая оболочка, которую легко сокрушить. Наклонившись вперед и положив руку на эфес шпаги, он проговорил:

— Вы так думаете, сеньор? Я думаю, вы согласитесь… или, возможно… просто возможно, возникнут некоторые обстоятельства, требующие моего особого внимания. Вы понимаете, о чем я?

Дон Алехандро прекрасно понял намек магистрадо, но не подал виду.

— Что вы имеете в виду, сеньор? — спросил он, притворяясь невинным. — Какие обстоятельства?

Взяв себя в руки, Сантьяго произнес:

— Скажем так, обстоятельства, указывающие на вашу тесную связь с изменой вашего сына, могут внезапно всплыть на поверхность. Вы же не хотите, чтобы такие грязные детали стали достоянием общественности?

Он сделал паузу, оценивая эффект от своих слов. Мрачное выражение лица дона Алехандро говорило о том, что он попал в цель.

— Мне не нравится ваш тон, — раздраженно сказал дон Алехандро.

Сантьяго усилил давление:

— Могут найтись свидетели, готовые подтвердить, что вы одобряли действия вашего сына Диего и укрывали этого преступника, Зорро, пока они строили коварные планы по захвату Калифорнии. Доказательства и свидетели, подтверждающие эти обвинения, будут «найдены» очень скоро, если вы не подпишете, сеньор де ла Вега, — Сантьяго пододвинул бумаги обратно к дону Алехандро.

Дон Алехандро резко поднялся, отодвинув стул.

— Вы хотите обвинить меня в измене? — с пылом воскликнул он. — У вас нет никаких доказательств. Вам никто не поверит!

Сантьяго тоже встал, его терпение иссякло.

— Вы так думаете, старик? — произнес он. — Они поверили в виновность вашего сына, не так ли? Даже вы сами поверили в обвинения, выдвинутые против него. Если его можно обвинить в измене на основании доказательств, собранных мной, то и вас тоже, — смягчив тон, он добавил: — Дон Алехандро. Пожалуйста. Подпишите эти бумаги. Возьмите деньги и уходите. Так будет проще для всех нас, — встретившись взглядом со старым доном, он мысленно просил его сдаться и подписать бумаги.

— Никогда! — воскликнул дон Алехандро, одним движением смахнув бумаги со стола на пол. Затем он сузил глаза и пристально посмотрел на Сантьяго. С явным недоверием он спросил: — Вы хотите сказать, что именно вы сфабриковали улики против Диего, сеньор магистрадо? Что он был невиновен, а вы осудили его на основании ложных обвинений?

Оскорбленный поступком дона Алехандро и разгневанный упрямством старика, Сантьяго выпалил:

— Да, старик, я так и сделал... — прежде чем успел остановиться.

— Что? — воскликнул дон Алехандро.

Сантьяго стиснул зубы. Старый дон оказался наивнее, чем предполагалось, пожалуй, даже глупее своего отпрыска. Он не так хотел разрешить эту ситуацию. Он разозлился из-за упрямства старика. Пальцы судорожно сжали эфес шпаги, отрезая все пути к отступлению. Дона Алехандро необходимо устранить. Он знал слишком много. Его влияние, пусть и угасающее, оставалось опасным, способным разрушить тщательно выстроенные планы Сантьяго.

Резким движением выхватив шпагу, Сантьяго направил клинок в грудь старика. В глазах дона Алехандро вспыхнул мимолетный испуг, тут же сменившийся яростной ненавистью.

В задней комнате Зорро наблюдал, как судья Васка ловил каждое сказанное слово. Он не мог сдержать гордости, наблюдая за отцом. Дон Алехандро играл свою роль безупречно, постепенно затягивая петлю вокруг шеи Сантьяго, вынуждая его признаться в злодеяниях. И судья не упускал ни малейшей детали. Зорро перевел взгляд на другую комнату, чувствуя, как с каждой секундой опасность, нависшая над отцом, возрастает.

Дон Алехандро, смерив Сантьяго гневным взглядом, произнес с горечью:

— Мой сын был невиновен в обвинениях в измене. Вы его подставили!

Маска лицемерия слетела, обнажив истинную, гнилую сущность Сантьяго. Вид непокорного старика, с растрепанными седыми волосами и пятнами вина на одежде, доставлял ему извращенное удовольствие. Он решил насладиться моментом, наблюдая, как рушится мир дона Алехандро, когда он узнает всю правду о гибели сына Диего, о том, как цинично он был обманут.

Приставив острие шпаги к груди дона Алехандро, Сантьяго произнес с издевкой:

— Да, сеньор де ла Вега, я играл вашим Диего, как марионеткой. Я заставил его поверить, что он помогает мне, сделав его своим помощником, — и разразился холодным, зловещим смехом.

— Ваш сын был таким наивным идеалистом, мечтателем, де ла Вега. Он грезил о справедливости и равенстве для всех. Как же легко было обмануть юношу, показав ему магистрадо, который, казалось, разделял его убеждения. Он с радостью шел туда, куда я его направлял, и делал все, что я просил, во имя «справедливости». А мои люди умело воспользовались этой наивностью, чтобы обвинить его в измене. Диего не понимал интриг и попался в мою западню, как муха в паутину. Право же, дон Алехандро, как у такого, как вы, мог вырасти такой сын? Он был просто беспомощен. И теперь он мертв от собственной руки. Слишком слаб, чтобы выжить в изгнании, лишенный отцовского богатства и влияния. Признаюсь, я удивлен, что у него хватило духу на самоубийство.

Сантьяго снова захохотал, а дон Алехандро, нахмурившись, стиснул зубы.

Дон Алехандро знал то, чего не знал Сантьяго — Диего был жив. Лишь эта мысль удерживала его от безумного порыва разорвать мерзавца голыми руками за то, что он сотворил с его сыном. Но нужно было узнать больше. Оставался один вопрос, на который еще не было ответа. Сдерживая гнев, дон Алехандро устремил взгляд на острие шпаги, упирающееся в его грудь, а затем снова посмотрел в лицо Сантьяго.

— Вы собираетесь меня убить, сеньор, — констатировал он, разводя руки в стороны. — Но почему? Зачем вам это? Зачем вы обвинили Диего в измене? Зачем желали его смерти?

Сантьяго решил, что может позволить себе раскрыть карты перед человеком, которому осталось жить считанные минуты. Он отдернул шпагу от груди дона Алехандро и жестом приказал Лосано охранять старика. Тот обнажил шпагу и приготовился. Сантьяго, обращаясь к дону Алехандро, произнес с пафосом:

— Я видел будущее, де ла Вега.

Указывая шпагой на восток, он продолжил:

— Я был в Соединенных Штатах Америки и своими глазами видел, как они разрастаются на запад. Американцы уже заполонили земли к востоку от реки Миссисипи. Их много, и они жаждут новых земель. Вскоре их взор обратится на Калифорнию, и те, кто контролирует эти земли, смогут продать их и сколотить огромное состояние.

— Но Калифорния — колония Испании, — возразил дон Алехандро. — Его Величество никогда этого не допустит!

Сантьяго разразился презрительным смехом.

— Дурак-патриот. У короля Испании сейчас столько проблем в Европе, что он с ними-то не может справиться. Думаете, ему есть дело до задворок его увядающей империи? Думаете, он сможет остановить американцев? Мексика добилась независимости от Испании, но они слабы по сравнению с американцами. Нет, дон Алехандро, король бессилен, и американцы придут.

— Но какое отношение все это имеет к моему сыну? — настаивал дон Алехандро.

— Вы были ключом, де ла Вега, а не ваш сын. Я бы с тем же успехом подставил вас, но вы слишком влиятельный человек здесь, в этой части Калифорнии. Мне просто повезло, что ваш сын оказался более удобной мишенью. У него были определенные… слабости, которыми я смог воспользоваться.

— Слабости? — процедил сквозь зубы дон Алехандро.

Сантьяго осклабился.

— Да, слабости. Как я уже говорил, он был идеалистом. Мечтателем. Он питал романтические иллюзии о святости закона и справедливости. Мой девиз — «Правосудие восторжествует» — был именно тем, что он хотел услышать. Ходили слухи, что он разочаровал вас по возвращении из Испании своим… отсутствием интереса к ранчо и мужским занятиям. Он предпочитал говорить, а не драться, — улыбка Сантьяго стала шире, когда он заметил, как дон Алехандро опустил глаза, услышав эти слова. — Вы ведь знаете, что это правда.

Дон Алехандро поднял голову и устремил на Сантьяго пронзительный взгляд. Да, он знал, каким был его сын. Но он не мог позволить Сантьяго увидеть ни малейшего изменения в его отношении к Диего. Он должен продолжать играть свою роль.

Сантьяго продолжал:

— Вы — старый волк, но молодой щенок оказался уязвим. Я понял, что он — ваше слабое место, потому что вы все еще любите своего сына, несмотря на все его недостатки.

Дон Алехандро гордо вскинул подбородок, не отводя взгляда от Сантьяго.

— Видите, я и здесь прав, — снисходительно рассмеялся тот. — Я присмотрелся к Диего. Изучая его прошлое и задавая вопросы, я узнал о его госте — Орле. Я узнал, что в то же время на вашей гасиенде видели разбойника Зорро. Нет ничего проще, чем выдвинуть обвинение в сговоре между ними тремя.

— Но все эти обвинения ложны, — произнес дон Алехандро скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Что касается вашего сына, конечно. А что касается настоящего Зорро, кто знает, и кому это важно? Его замена прекрасно послужила моей цели.

— Настоящий Зорро? — переспросил Дон Алехандро. — Замена?

В маленькой задней комнате Зорро молча радовался за своего отца. Его сердце переполняла гордость оттого, что дон Алехандро выудил из Сантьяго всю правду, необходимую, чтобы обелить Диего и самого Зорро в глазах судьи Васки. Сантьяго же, ослепленный собственной важностью, не замечал расставленной ловушки и охотно хвастался своими злодеяниями.

Сантьяго небрежно пожал плечами.

— Еще один мой агент, де ла Вега. Правильно подобранная одежда, черный конь, и вуаля — у вас еще один Зорро. Тот, кто будет беспрекословно выполнять мои приказы.

— Значит, у вас нет никаких доказательств того, что настоящий Зорро намеревался свергнуть правительство? — дон Алехандро, словно опытный рыболов, продолжал вытягивать из Сантьяго нить за нитью.

Сантьяго презрительно махнул рукой.

— Он был лишь удобной марионеткой в моих руках. Насколько я знаю, настоящий Зорро — всего лишь местный богач, возомнивший себя героем, что развлекался, размахивая шпагой в темноте. Но, полагаю, он либо покинул эти земли, либо давно испустил дух, ибо его не видели уже очень давно, еще до моего прибытия сюда. И даже если он жив, ему не хватит смелости выступить против моих обвинений, зная, что его ждет верная смерть. Я же намерен использовать это в своих целях.

За решеткой судья Васка резко повернул голову, и их взгляды встретились. В глазах Васки промелькнуло понимание. Зорро увидел, что былой враждебности как не бывало. В знак признания произошедшей перемены Зорро едва заметно кивнул и опустил острие шпаги. Оба вновь обратили слух к разговору в соседней комнате.

— Значит, когда было объявлено, что Зорро убил вашу жену, это был ваш человек, фальшивый Зорро, совершивший это гнусное злодеяние, — предположил дон Алехандро. — По вашему приказу погибла бедная, хрупкая Грасилия.

— Вы весьма проницательны, сеньор, — снисходительно процедил Сантьяго. От его слов дон Алехандро лишь нахмурился, а Сантьяго разразился зловещим смехом. — Мне не нужна была бесполезная жена. Та, что наполняла мои дни и ночи своими стонами и болью, — выплюнул он. — После положенного траура я найду себе здоровую жену, которая родит мне много детей.

Судья Васка, стоявший за стеной, вздрогнул от услышанного признания. Он украдкой бросил взгляд на Зорро, и тот едва заметно кивнул в подтверждение того, что знал об этом с самого начала. Васка еще мгновение задержал взгляд на неуловимом разбойнике, а затем, с новым, неподдельным интересом, прильнул к решетке, жадно ловя каждое слово.

— Презренный негодяй, — сквозь зубы процедил дон Алехандро.

«Слышишь ли ты это, судья Васка? — безмолвно вопрошал дон Алехандро. — Находишься ли ты там, в темноте, за этой стеной? Видишь ли ты, на какое зло способен этот человек?» Он поклялся выжать из магистрадо все до последней капли, пока еще не поздно.

— Но вы так и не объяснили, почему напали на меня и мою семью, — продолжал дон Алехандро. — Вы могли бы законно приобрести любые другие земли, если уж так сильно желали владеть ими. Зачем вам понадобилась именно моя собственность?

— Вы — самый крупный и влиятельный землевладелец в округе, де ла Вега. В трудные времена все взоры устремлены на вас. Мне, как магистрадо, было легко манипулировать вашим сыном, Диего, организовывать встречи с нужными людьми, подбрасывать улики. Мои люди в гарнизоне Санта-Барбары позаботились о том, чтобы его арестовали, когда эти улики были переданы ему фальшивым Зорро, а дон Альфредо, ваш дорогой друг, стал моим главным свидетелем.

Сантьяго смеялся, наблюдая, как дон Алехандро кипит от ярости. Сантьяго продолжал:

— С угрозой появления нового узурпатора и возобновлением гражданских беспорядков доны и ранчеро вновь будут деморализованы. Воспоминания о заговоре Орла все еще свежи в их памяти. Поэтому, если я смогу заставить вас продать свои земли, остальные потеряют мужество и последуют за вами. Без вашего руководства они будут лишь бежать из Калифорнии.

— И тогда вы сможете купить их земли практически за бесценок, как если бы купили мои, — с горечью закончил дон Алехандро. — Очень умно.

Сантьяго насмешливо поклонился.

— Gracias, сеньор.

Дон Алехандро был в отчаянии. Если Зорро, как и обещал, затаился за стеной вместе с судьей, то они уже наверняка слышали достаточно. Пора было положить этому конец. Дон Алехандро выпрямился, собрав остатки достоинства.

— Как вы собираетесь объяснить мою смерть? — спросил он, глядя на Сантьяго. Клянусь святыми, он не сдастся без боя, есть там Зорро или нет.

— А, значит, в вас еще тлеет уголек, де ла Вега, — протянул Сантьяго, лениво поигрывая шпагой и одаривая дона Алехандро снисходительной усмешкой. — Будь вы человеком более жестким и бесчувственным, я бы не смог провернуть это.

Дон Алехандро нахмурился от этих слов.

— Но я знал, что смерть или даже изгнание вашего сына, как предателя, сломит вас. И я не ошибся. Взгляните на себя.

Дон Алехандро смерил взглядом его помятую одежду.

— Взгляните, во что вы превратились после суда и известия о жалкой кончине Диего. Вы забросили свое ранчо, утопая в вине, ища в нем призрачное утешение. Ваша любовь к сыну вас и погубила. Вы спрашиваете, как я объясню вашу смерть, сеньор?

Сантьяго направил свою шпагу прямо на дона Алехандро:

— Самоубийство часто становится единственным выходом, когда люди вашего положения больше не могут выносить жизнь и ее унижения. Ваш сын ушел раньше вас и подал вам пример. Да, самоубийство — вот самая правдоподобная история. Бедный дон Алехандро, — нараспев произнес Сантьяго с притворно-благочестивым выражением лица. — В отчаянии он лишил себя жизни. Но постойте… Несколько дней спустя, когда магистрадо просматривает бумаги покойного, чтобы уладить дела с наследством, он находит компрометирующие доказательства того, что сам дон Алехандро был замешан в заговоре. Итак, оказывается, дон Алехандро тоже был предателем. Он покончил с собой, чтобы избежать разоблачения. Предатель и отец предателя, — Сантьяго одарил дона Алехандро зловещей улыбкой. — Убедительная история, не правда ли? И это послужит моим целям ничуть не хуже, чем если бы вы сами передали мне свою землю, потому что как магистрадо я конфискую земли предателя и передам их… себе.

Сантьяго разразился хохотом, видя, как дон Алехандро, взбешенный, рвется из рук Лосано, который из последних сил удерживал обезумевшего старика, мечтавшего лишь об одном — вцепиться Сантьяго в горло. Сантьяго со щелчком вложил шпагу в ножны.

Зорро понял — время пришло. У него оставались считанные мгновения. Взглянув на судью Васку, он тихо спросил:

— Ваше Превосходительство?

Васка встретился с ним взглядом и едва заметно кивнул. Зорро молниеносно перерезал веревки, сковывавшие Васку, и тот избавился от кляпа. Зорро отступил на шаг, готовясь ринуться через решетку.