Но пасаран! (джен)

«Гарри! Гарри, ты как? — смутно знакомый голос настойчиво звал и звал издалека. — Гарри, очнись! Вставай же!..»

Гарри слабо пошевелился, пытаясь поднять словно чугунные веки. Те не поднимались, голова раскалывалась, а тело так болело, что он невольно застонал, облизнув ссохшиеся губы.

Где он? Что, чёрт побери, случилось? Упал с метлы и теперь в Больничном крыле?

«Хрен там!» — Гарри мучительно покривился, вспоминая: Турнир Трёх Волшебников. Они с Седриком вдвоём схватились за кубок... и в следующую секунду уже дружно орали, потому что их начало нещадно болтать в пространстве — дракклов кубок оказался вовсе не призом за победу, а порталом.

Приземлился Гарри не очень удачно: не успев даже сгруппироваться, он с размаху грохнулся на землю, перекувырнувшись через голову пару раз, словно заправский акробат, но, к сожалению, не обладая при этом должной ловкостью и сноровкой. Затем ничком распластался по мокрой грязи, почувствовав себя вялой апельсиновой шкуркой, которую только что как следует отдавила тётя Петунья, готовя обожаемому Дадличке сок на завтрак.

— Убей мальчишку! — прогремел совсем рядом высокий голос. Гарри инстинктивно съёжился, втянув голову в плечи и готовясь умереть — кажется, неизвестным обитателям этого места внезапное явление чужаков на своей территории пришлось не по вкусу. Последнее, что Гарри запомнил, прежде чем испустить дух — ярко-зелёную вспышку, озарившую на секунду всё пространство. А дальше его поглотила милосердная тьма.

И вот теперь кто-то настырно вопил и будил его. Гарри тихо замычал, очумело моргая — мерлиновы яйца, неужели даже после смерти ему не дадут отоспаться? Он и так все последние дни перед Турниром бодрствовал: слишком переволновавшись, он бродил ночами по спальне и тоскливо вздыхал, мешая спать соседям. Вспыльчивый Симус Финниган чуть не пришиб его под конец, грозя связать и воткнуть кляп, если не угомонится, потому что «сколько можно, совести у тебя нет, гад!».

Гарри резко распахнул глаза, озираясь по сторонам. Место, где он находился, не тянуло на Больничное крыло даже с натяжкой: кругом могилы, склепы, мемориалы... Поодаль суетилась низенькая фигура, смутно показавшаяся знакомой: ворочала черпаком в огромном котле и бормотала что-то. Ей отвечал тот же высокий голос, что ранее приказывал убить, но вокруг никого не было, и Гарри решил, что это просто его личные глюки.

— Кость отца, отданная без согласия-а! — раздался громкий вопль, и в сомнительное варево полетел здоровенный мосол — по ходу, какие-то экстремисты просто варили себе полевой бульон на косточке.

Гарри мгновенно пришёл в себя.

— Мамочки, — едва ворочая языком, пробормотал он себе под нос, — только бы не эти... как там их... — он попытался припомнить все эти названия странных сообществ чудиков, которые часто и в отнюдь не положительном ключе упоминала тётя Петунья. Но в голове лишь вяло толкались загадочные слова, о значении которых он понятия не имел: мормоны... готы... морготы... мордоры... — Не-е, точно не мордоры, — здраво заключил Гарри. — Что это за слово вообще!

«А вдруг тогда сатанисты? — ударило его страшной догадкой. — Вот уж кто больные на всю голову!»

В панике он напряг мускулы, пытаясь рвануться вперёд. И только теперь понял, отчего же ему так неудобно и больно лежать: попробуй-ка полежи, когда стоишь в полный рост, зажатый огромными стальными ручищами неизвестного мемориального памятника, и даже вдохнуть толком не можешь. Фу, он что же, прямо на чьей-то могиле стоит? Фу-у!

«Гарри!» — снова позвал тот самый голос, который разбудил его. Гарри покосился на фигуру у котла, но та не обращала на него внимания: в этот момент она как раз была занята, занося огромный тесак над своей рукой и прицеливаясь.

«Решил перерезать вены? — озадачился Гарри. — Вот и правильно, одним придурком меньше на свете», — но подумать над этим как следует ему не дали: невидимый голос снова заговорил, и до Гарри наконец-то дошло, что он звучит в его голове, но при этом — чужой, а не его собственный, внутренний.

Что-то многовато бестелесных голосов вокруг!

«Допрыгался, — Гарри убито шмыгнул носом. — У меня раздвоение личности. От стресса».

Этого и следовало ожидать: в конце концов, сколько можно спасать мир без ущерба для его детской несформированной психики?

«Хорошая версия, но нет», — голос неожиданно хмыкнул.

Оказывается, он обладал способностью читать мысли, и это было очень досадно: а как же приватность? Вдруг Гарри захочется подумать о чём-то... этаком? Ведь ему четырнадцать, он в самом расцвете пубертата!

«Тебе не кажется, что сейчас немножко не время размышлять об этом?» — укорил его голос.

— А я виноват? — смущённо буркнул Гарри.

— У-а-а-а-у-у-у!!! — вдруг раздался леденящий душу вой.

Мгновенно забывшего обо всём Гарри тряхнуло так, что он сам чуть не завыл в ответ, и мысленно порадовался, что перед третьим заданием Турнира ничего не пил и добросовестно посетил уборную. Иначе бы джинсам точно конец, а они у него единственные из приличных.

Гарри нервно вгляделся вперёд, но перед глазами, как назло, прыгали странные зелёные пятна, похожие на техасские кактусы, и было ни зги не видать.

«Гарри?» — снова вякнул настырный голос.

— Кто ты? — жмурясь, нашел наконец силы спросить Гарри.

«Это я, Седрик, — отозвался тот. — Я умер и теперь нахожусь в твоей голове».

— А, ясно, — понимающе кивнул Гарри, но тут же вскинулся, осознавая прозвучавшие новости. — Как умер?! — всполошился он. — Зачем?

«Сам в шоке, — с ноткой грусти поведал Седрик. — Только не кричи так громко, а то привлечешь к себе внимание того однорукого урода».

Гарри вновь вскинул невольный взгляд исподтишка.

«Ага, — сориентировался он, — так вот кто орал. Ой, а он так и не вскрылся? Жаль», — временно забытый чувак у котла теперь не кружил, а тоненько поскуливал, сидя на корточках в луже крови, раскачиваясь из стороны в сторону и баюкая обрубок руки. Он что — вот сам себе оттяпал кисть? Серьёзно? Реально псих какой-то! Надо срочно ноги уносить, пока он до него не добрался, а то мало ли, что на уме у этих... у этих.

«Вот это правильно», — поддакнул Седрик.

Гарри шумно зафыркал, отчаянно тряся головой и окончательно приходя в себя после отключки. Так что — всё взаправду? Вот этот кладбищенский отстой, завывающий у котла мазохист-членовредитель, голос мёртвого Седрика в голове... Мёртвого?!

«Дошло, наконец, — печально подтвердил его догадки Седрик. — Посмотри направо».

Гарри посмотрел и так и замер, замечая неподалёку лежащее навзничь тело — знакомые светлые волосы растрепались, пустые безжизненные глаза уставились в небо.

— Ох, — сглотнув, только и смог выдавить Гарри, не в силах оторвать взгляд от страшной картины. — Охренеть.

«Ещё бы, — согласился Седрик. — Меня убили почти сразу же, как мы вывалились сюда, я и понять ничего не успел. Но что-то произошло: то ли Авада была некачественная, то ли убийца неопытный, но я не совсем умер — моя душа переселилась в тебя».

— В меня? — потеряно повторил Гарри. — И что, ты теперь всегда будешь со мной?! — он слегка ужаснулся.

Конечно, он, Гарри Поттер, очень добрый мальчик, это все знают. Герой, надежда всего магмира, спаситель страждущих и всё такое. И он вовсе не хочет, чтобы Седрик умирал или совсем исчезал с лица земли, но... но двадцать четыре часа в сутки ощущать в мозгах чужое присутствие? Мало ему, что ли, Волдеморта, который хозяйничает в его башке как у себя дома, козёл такой?

«Не знаю, Гарри, — отозвался тем временем Седрик, тактично сделав вид, что не услышал его последних размышлений. — Давай выбираться отсюда, ладно? Если ещё и тебя хлопнут — сгинем оба, уже насовсем. Не нравится мне тут».

Вот тут уж Гарри был с ним полностью солидарен — ему тоже это мрачное местечко активно не нравилось. Тип у котла между тем развернулся и, пританцовывая, направился в их сторону. Вид у него при этом был самый зловещий.

— Кровь врага! — на полном серьёзе заявил он, как будто это кому-то что-то объясняло, и простёр вперёд уцелевшую руку со скрюченными пальцами.

Тут, конечно, надо было испугаться по-настоящему или даже впасть в истерику, но в этот момент на фигуру упал белый свет показавшейся из-за туч луны, и в глаза Гарри бросились знакомые редкие пепельные волосёшки, выступающий подбородок и торчащие вперёд зубы.

«Ба, да это ж Питер Петтигрю!» — опознал он мазохиста-вредителя. И громко сглотнул: кровожадное предвкушение, горевшее на острой мордочке, алчные взгляды, которые недокрыс кидал на него — беспомощного, обездвиженного, — всё это показалось уж совсем не к добру.

— Мне нужна твоя кровь, — подтвердил его опасения этот невменяемый.

— Зачем? — проблеял Гарри. — Я уже сдавал анализы, у меня всё чисто, — брякнул наудачу, но Петтигрю, увы, не впечатлился, продолжая переть на него.

Мысленно прощаясь с жизнью, Гарри отчаянно забился в крепкой хватке монолитного памятника. Тот неожиданно оказался не таким уж и монолитным: в нём что-то зловеще заскрежетало, и в ладонь Поттеру удобно легла отвалившаяся от железного торса рука — видно, сочленения на сгибе локтя совсем проржавели от времени.

Поняв, что это его шанс, Гарри стиснул покрепче своё оружие, поднимая над собой, как базуку.

— Но пасаран! — завопил он подслушанную однажды по телеящику фразу, лихо гикнул и рванулся вперёд, со всей дури навернув растерявшемуся врагу по лбу. Закатив глаза, Петтигрю совсем по-мышиному пискнул и отправился в глубокий нокаут.

— Что ты наделал, проклятый мальчишка! — снова раздался на поляне тот самый высокий голос-глюк. Только теперь он звучал очень злобно. — Я так долго готовил операцию, а ты всё испортил — опять!

«Я точно заболел», — окончательно расстроился Гарри.

«Это ещё почему?» — сочувствующим тоном спросил позабытый на время перепалки Седрик.

— А ты... ничего не слышишь такого? — осторожно спросил тот. — Ну... ещё голос, например? Просто голос — без тела?

«Конечно, слышу», — отозвался Седрик.

Гарри непроизвольно расплылся в счастливой улыбке, чувствуя, как с души падает камень: значит, он не один со слуховыми галлюцинациями, как псих-одиночка! Их двое, пусть даже второй — немножко, кхм... неживой.

«Со стороны котла вроде бы звучит, — предположил Седрик. — Стой, Гарри! Ты куда?!» — но тот уже мчался в нужном направлении, намереваясь прояснить вопрос с бестелесным голосом раз и навсегда.

Неожиданно под ноги что-то попало.

«Гарри, осторожно!» — предупреждающе воскликнул Седрик, но было поздно: Гарри запнулся и с противным сочным «чвяк-хлюп» втоптался во что-то мягкое и тёплое. Опустил глаза вниз: край штанины был испачкан подозрительной субстанцией, просочившейся из полураздавленного, жалобно пищащего свёртка, который он сейчас как раз и месил ногами.

— Я убил младенца?! — ужаснулся Гарри и, мимолётно поморщившись — всё-таки уделал джинсы, чтоб его! — отпрыгнул в сторону, бухнувшись на колени, разворачивая пропитанную чем-то липким и вонючим тёмную ткань. Отшатнулся, стремительно зеленея: внутри копошился, явно помирая, вовсе не ребёнок, а неведомая окровавленная хрень, со стороны смахивающая на личинку инопланетянина. То есть, смахивала когда-то, а теперь представляла собой кашу из потрохов и слизи, размазанную его недрогнувшей ногой.

— Буэ-э! — Гарри шарахнулся в сторону. Вцепился в края подвернувшегося под руки котла, мутно смотря на булькающее варево, куда его благополучно и вырвало.

— Вот вам «кровь врага», — мстительно пробормотал он и снова сотрясся в жестоком приступе. Наконец поднял голову, пытаясь встать на ватные ноги.

Что теперь будет? Его арестуют, да? Конечно арестуют, он же кокнул какую-то явно уникальную внеземную тварюшку. Вдруг она под охраной космического Гринписа? Стало очень обидно и жалко себя: какого чёрта вообще! Его подставили, он на это долбанное кладбище вовсе не просился, сами приволокли, а теперь концы в воду!

— Да пошли они, я тут не причём! — решив уйти в глухую несознанку, завопил Гарри, резвой свечкой взлетая в воздух. Снова вляпался в кучку давленых потрохов и, потеряв голову, растоптал их окончательно, справедливо решив, что раз оно всё равно уже дохлое, то ему не больно, а нервы на взводе. Сняв стресс, он галопом помчал к кубку-порталу, намереваясь попросту смыться с места преступления. И никто ничего не докажет!

«Гарри, забери моё тело, пожалуйста», — вежливо попросил его Седрик.

— На фиг оно тебе, ты же всё равно в моём! — проворчал на ходу взмыленный Гарри. Потом, поразмыслив, решил, что идея неплоха: авось в магмире существуют какие-нибудь обряды, чтобы расщепить их с Седриком сознания и вернуть того в его законное тело. Пыхтя и отдуваясь, он кое-как подтащил тяжеленное тело к порталу.

«Всё хорошо, всё просто замечательно, — успокаивал он себя. — Петтигрю мозги вышиб, инопланетянину кишки выпустил, в ритуальный котёл наблевал, над могильным памятником надругался, тело мёртвого Седрика забрал...» — ещё раз проверив по списку, не забыл ли он чего, Гарри придушено застонал. Он ещё разберётся со всем этим, обязательно. Но сначала...

Он схватился за кубок, с облегчением всхлипнул, чувствуя знакомый тошнотворный рывок в районе пупка и... проснулся.

* * *

Игорь Шрамов, ученик восьмого класса школы №..., сонно заморгал, кулаком потирая покрасневшие, воспалённые глаза. Поднял тяжелую голову со стола со включенным компьютером, за которым так и заснул накануне, заигравшись в приставку.

«GAME OVER» — светилось на мониторе, и Игорь вздохнул. Кажется, он опять слишком увлёкся. Новая бродилка по «Кубку Огня», поступившая в продажу совсем недавно, была чудо как хороша, только очень сложная — ему уже неделю никак не удаётся пройти последний уровень, тот самый, где этот эпический махач на кладбище. Прямо как заколдованный!

Сходив умыться и попить, Шрамов снова устроился за компьютером.

— Эй, ты опять?! Позавтракал бы сначала! — откуда-то из далёкого далека — из реала — раздался смутно знакомый голос брата... или мамы... или отца, но Игорь только отмахнулся, решительно сжимая пальцами мышку и перезапуская систему. Ну, была не была! Помрёт на месте, а уж сегодня он пройдёт этот чёртов уровень и замочит Волдеморта! Впереди для этого был целый выходной день. Гарри Поттер обязательно победит!