Good to be back (джен)

Дорогая Эми!

Я не знаю, буду ли ещё жив, когда ты получишь это послание, возможно, ты сейчас читаешь письмо с того света, так что, пожалуйста, дочитай его до конца. Я действительно познакомился с тобой, чтобы украсть диск, и тот неприятный тип, который появился в твоей квартире с ножом, действительно был моим сообщником — это правда, но не вся. Правда в том, что я участвовал в этой краже как консультант ФБР.

Ты понравилась мне с первого взгляда, и я с самого начала не хотел впутывать тебя в эту историю, но Келлер — плохой парень с ножом — грозился, что иначе начнёт действовать сам, а я не хотел подпускать его к тебе. Теперь, когда развязка близка, я хочу по-настоящему извиниться перед тобой и кое-что для тебя сделать.

Я помню, как тебе понравилась моя квартира, и помню, что вы с Джун отлично поладили. Твоё проживание в этой квартире оплачено на ближайшие шесть лет. Я хочу, чтобы ты дала этому прекрасному городу ещё один шанс, только на этот раз не спеши и выбери работу, которая тебе на самом деле по душе.

Я понимаю, что у тебя нет оснований доверять этому письму, и ты можешь считать, что это моя очередная афера. Чтобы проверить мои слова, ты можешь обратиться к агенту ФБР Питеру Бёрку (я надеюсь, он уцелеет после нашей небольшой авантюры), а также к агентам Клинтону Джонсу и Диане Бэрриган.

Будь счастлива.

Нил Кэффри.

* * *

— Добар дан*, Мило, как у нас сегодня с устрицами?

— Добар дан, господин Брукс. Устриц только что доставили, а вас с утра ждёт человек.

— Какой… человек. Спасибо, уже сам вижу.

Нил окинул быстрым взглядом хорошо знакомый интерьер небольшого кафе, просчитывая, какой из его путей отступления принесёт хозяевам и немногочисленным посетителям наименьшие потери, и решил, что проще будет действовать снаружи. Если его не убили сразу, возможно, удастся о чём-то договориться.

— Серджио, — кивнул он, подойдя к столику у двери.

— Нил, — лучезарно улыбнулся темноволосый испанец, откидывая за плечо длинную кудрявую прядь. — Присядешь? — он кивнул на стоящий рядом с ним стул.

— Если ты пришёл сюда прикончить меня, давай сделаем это в каком-нибудь более уединённом месте. Это лучшее кафе на всём черногорском побережье, будет жаль, если его хозяева разорятся из-за скандала.

— Ну что ты! Откуда такие страшные подозрения? Разве я выгляжу как убийца? — недобро рассмеялся Серджио.

— Ты выглядишь как один из тех ребят, которых я помог засадить за решётку, сдав их ФБР с полными сумками краденой налички, так что да — с моей точки зрения очень похож.

— Брось, Нил. Не говори глупости — ты сам, помнится, настаивал, что «Розовые Пантеры» не марают руки убийствами.

— Да, и мы оба видели, что это не совсем верно, когда дело доходит до мести кроту.

Серджио поморщился:

— Скверное дело. Но я на самом деле пришёл с миром. Садись, Кэффри, нам нужно поговорить.

Нил с сомнением огляделся по сторонам, но всё же сел.

— Говори, раз нужно.

— Это нужно в первую очередь тебе, Кэффри. С моей стороны это, так сказать, жест доброй воли.

Нил вопросительно поднял бровь. Серджио усмехнулся в ответ, отпил из своего стакана и посоветовал:

— Закажи себе что-нибудь, история будет длинной.

— Мило, как обычно, — не отрывая взгляда от лица Серджио, крикнул Нил.

Серджио довольно кивнул.

* * *

Это началось около года назад. В жизни бывших «Розовых Пантер» появился новый адвокат. Мистер Адвокат-с-заглавной-«А», как он сам себя называл. Судя по описанию Серджио, этот человек отличался крайним нарциссизмом и дьявольским честолюбием. Его самоуверенность не знала границ: он взял дело «Пантер» pro bono** — ради саморекламы, и пообещал, что добьётся их освобождения, если они будут действовать сообща. Нашёл какие-то новые, незначительные детали расследования, раздул их перед судом до невероятных размеров, добился пересмотра дела, а затем — чего не ожидал никто — досрочного освобождения «Пантер».

Серджио не жаловался на условия заключения — ему предложили такую же сделку, как Нилу, и работа в ФБР стала отличной рекламой для его талантов. Выйдя на свободу, он легко получил хороший контракт в охранной фирме, то же касалось и других ребят, но не Вудфорда. С ним вообще было сложнее — его обвиняли в убийстве подельника, но мистер Адвокат так извратил события и манипулировал показаниями самих «Пантер», что выходило, будто они не видели, кто застрелил Обри — Вудфорд или Келлер. В результате Вудфорда выпустили за недостатком улик, и он попытался собрать банду вновь.

— По условиям нашего освобождения мы не должны были встречаться, но немного обманули систему и увиделись, — рассказывал Серджио. — У всех жизнь складывалась неплохо — после того, как Вудфорд застрелил Обри, мы многое передумали, и, кажется, все пришли к одному выводу — это не тот риск, на который мы готовы пойти. Мы получили хорошие контракты, возможность легализовать свои старые европейские счета, вышли сухими из воды. Никто не хотел возвращаться в дело — мы были лучшими, попались, но спустя всего пять лет выкрутились — это красивый финал красивой истории, никто не хотел его портить. Нужно уметь уходить на пике, так мы с ребятами решили. Но не Вудфорд. Он одержим, Кэффри, одержим тобой — одержим местью. И что самое худшее — расследуя наше дело, мистер Адвокат запросил данные о твоей смерти, и когда выяснилось, что тело эксгумировать не получится, поскольку оно якобы кремировано, а досье о вскрытии выглядит весьма странно, он поставил твою безвременную кончину под сомнение. Вудфорд ищет тебя. У него нет тех связей, что есть у меня, но это не значит, что он тебя не найдёт.

— Какие это у тебя связи, что ты меня так быстро нашёл? — мрачно поинтересовался Нил.

Серджио ухмыльнулся.

— Скажем так, не у одного тебя с куратором из ФБР сложились близкие отношения. Думаю, в этом смысле я зашёл несколько дальше тебя. Представляешь, она несколько месяцев работала под прикрытием в элитном борделе. Если я скажу, что она может высосать из меня любую тайну, я не погрешу против истины.

Нил мысленно поморщился от этого пошлого комментария, но вслух сказал:

— Я смотрю, тебе досталось лучшее, что есть в ФБР.

— И не говори, — рассмеялся Серджио. — У меня классная жизнь, Кэффри. Я не хочу, чтобы этот придурок её обломал. Но если я обращусь в ФБР, они втянут меня в это — заставят сделать вид, что я заодно с Вудфордом, подыгрывать ему, рисковать всем… Мне это не нужно. Звук с которым тело Обри упало на землю, до сих пор стоит у меня в ушах. Я не хочу, чтобы следующим было моё тело. Это твоя война, Кэффри, ты её развязал, тебе её и заканчивать. Я тебя просто предупредил, — он поставил стакан на стол и полез в карман за бумажником.

— Мигель Сервантес, подумайте только! Любишь классику? — Нил посмотрел на него невинными глазами. Серджио ответил ему мрачным взглядом, который переводил с лица визави на свой бумажник в его руках.

— Кэффри… — начал он, недобро сощурив глаза.

— Нет-нет, сегодня я плачу! Настаиваю! — улыбнулся Кэффри самой милой из своих улыбок, положив бумажник Серджио на стол. — Прости, просто не мог удержаться — нужно было проверить, не потерял ли я старые навыки.

Серджио ещё несколько секунд сверлил его суровым взглядом, затем рассмеялся.

— Надеюсь, не потерял, Кэффри, думаю, они тебе весьма скоро понадобятся.

Они кивнули друг другу, Серджио забрал свой бумажник и вышел.

Нил подошёл к стойке, чтобы расплатиться.

— Не хотите посмотреть баскетбол, мистер Брукс? — весело поинтересовался Мило. — Я специально подключил канал — сейчас как раз финальные матчи НБА, я знаю, что американцы не любят их пропускать, а жёны вечно тащат их на отдых, не дождавшись, когда сезон закончится.

— Вот потому, что ты обращаешь внимание на эти детали, друг мой, твоё кафе и остаётся лучшим на этом побережье, — подмигнул ему Нил. Мило улыбнулся в ответ и щёлкнул кнопкой пульта.

Нил окаменел — на экране с пометкой «срочная новость» высветились фотография Моззи и фото Элизабет с малышом на руках. «В Нью-Йорке похищена жена агента ФБР и консультант ФБР. Похититель сам заявил о своём преступлении в прессу. Его требования пока не ясны…»

— Опоздал… — прошептал Нил.

— Мистер Брукс! — Мило тряс его за плечо. — Мистер Брукс, что с вами?!

— Мои друзья в беде, Мило, — ответил Нил, не отрывая взгляда от экрана. — Мне нужно срочно вернуться в США.

— Организуем, мистер Брукс, не волнуйтесь, — затараторил Мило. — Хорошему человеку всегда поможем. У меня кузен в такси работает, в миг вас в аэропорт доставит, а там у меня жена брата моей жены объявления читает, с кем надо — договорится. Не волнуйтесь, вы успеете!

* * *

— К зданию не подобраться, — рапортовал Джонс, пригибая голову, чтобы не удариться о крышу фургона, — он оплёл его паутиной проводов, и любой из них может быть связан с детонатором. Сканеры подтверждают наличие взрывчатки, похоже, он отоварился не только у Ржавого Ника, но и ещё где-то… Питер, — вздохнул он, — ты уверен, что хочешь это слушать?

— Там моя жена и мой сын, Джонс, — сквозь зубы прорычал Питер. — Я не уйду отсюда, пока они не будут со мной, или пока мы не поймём, что нужно этому психопату.

— Скорее всего, слухи не лгут — ему нужен Кэффри, — мрачно отозвался Джонс.

— А мы можем доказать его смерть? — поинтересовалась Айрис. Она совсем недавно пришла в их отдел и толком не знала истории Кэффри. — Я понимаю, что этот адвокат строил защиту «Пантер», намекая на мистификацию убийства Кэффри, но ведь это же чушь! Может, если мы найдём убедительные доказательства, то у этого полоумного Вудфорда…

— Мы их не найдём, так, Питер? — спросил Джонс, давая понять, что уже знает ответ.

Питер кивнул.

— И давно ты знаешь? — поинтересовался Джонс.

Питер пожал плечами:

— Несколько лет.

— Собирался мне сказать?

Питер отрицательно помотал головой.

— Нил сделал это, чтобы предотвратить то, что происходит сейчас. Он знал, что «Пантеры» захотят добраться до нас, до тех, кто ему дорог. Если бы не этот чёртов адвокат…

— Ладно, может быть, мы можем что-то ему предложить? Какой-то обмен, выкуп… Сделать вид, будто Нил вернулся…

— С чего бы Нилу возвращаться? Если он сейчас в Европе, ему не узнать, что у нас происходит. Вудфорд хочет, чтобы Нил об этом услышал, но для этого событие должно попасть в международные новости. Он хочет больше шума, и это хорошо — значит, ему нужно больше времени.

— Ошибаешься агент Бёрк, — раздался голос Вудфорда из прослушивающей аппаратуры, — по моим сведениям Кэффри несколько часов назад вернулся на родину. Я собираюсь встретить его хорошим фейерверком, надеюсь, ты останешься, чтобы посмотреть.

— Вудфорд?! — взвился Питер. — Какого чёрта?! Если хочешь отомстить Нилу — бери меня! Отпустишь их, и я к твоим услугам!

Айрис с открытым ртом пялилась на технику — она ещё ни разу не видела, чтобы преступник перехватывал частоту их новейших устройств. Джонс тоже выглядел поражённым.

— О, нет, Бёрк, — холодно рассмеялся Вудфорд, — убить тебя было бы слишком просто. Я помню, как вы работали вдвоём, я слышал, что говорили ребята о вашей слаженной команде. Интересно, она будет всё такой же слаженной, если ты будешь винить Кэффри в том, что произошло, а он будет знать, что виноват? Выходи на улицу, Бёрк, веселье начинается.

Из передатчика донеслось шипение, и он затих.

— Что это значит? — глаза Питера сделались безумными. — Чего он… — не договорив, он сорвался с места и выскочил наружу.

Старый кирпичный двухэтажный склад был оцеплен со всех сторон. У них был план этого места — похищенный вместе с Элизабет и маленьким Нилом Моззи смог дать им сигнал, написав носом на пыльном окне один из своих псевдонимов, на который было зарегистрировано помещение. В нём даже был тайный ход через канализационный люк, но он находился слишком близко к окнам, и каждый раз, как кто-то пытался приблизиться к нему, срабатывал датчик движения, и на люк выпускалась широкая струя пламени. Это было опасно ещё и потому, что от огня могли расплавиться провода, шедшие по периметру здания, а это привело бы к детонации заложенной Вудфордом взрывчатки.

Питер остановился перед фургоном, пожирая взглядом освещённое прожекторами полиции здание. Через секунду рядом с ним оказались Джонс и Айрис.

— Бёрк! — раздалось сверху. Они задрали голову и увидели Вудфорда на крыше. Он стоял с громкоговорителем за щитом из пуленепробиваемого стекла. — Вы хотели, чтобы я сделал заявление — так вот оно: передай Кэффри, когда он придёт тебя утешать, что всё это — на его совести. Ему не следовало лезть в мою жизнь. Из-за вас двоих, твари, я убил своего старого и верного друга. Теперь я отправлюсь за ним, а вы двое останетесь в аду, которым станет ваша жизнь!

Питер уже понял, что должно случиться, рванулся к зданию, но взрывная волна отбросила его назад. Он ударился головой о фургон и на несколько секунд потерял сознание.

Когда он разлепил глаза, вокруг творился хаос. Часть разрушенного здания ещё горела, часть — дымилась, повсюду сновали пожарные и полицейские. Он смотрел и не мог поверить в то, что увидел — в то, что здание, в котором были его маленький сын и его обожаемая жена, в одну секунду превратилось в гигантский огненный шар. Еле переставляя ноги, он двинулся вперёд. Возможно, кто-то что-то кричал ему и пытался остановить, но он этого не слышал. Его разум не мог, не хотел признавать очевидный факт — они не могли спастись. Не после такого взрыва.

Из несмолкающего шума вдруг отчётливо выделился один звук — звон откинутой крышки канализационного люка. Позже Питер думал, что различил его среди других звуков именно потому, что подсознательно надеялся услышать. В облаках дыма он разглядел поднявшуюся над поверхностью взъерошенную голову. Он на секунду застыл, боясь, что у него начался бред, и это галлюцинация, но затем кинулся вытаскивать Элизабет из люка. Она была одна — малыша Нила у неё на руках не было. «Он у Моззи, — мелькнуло у Питера в голове, — конечно, ей было неудобно подниматься с ним, сейчас я наклонюсь…». Он наклонился, и перед его глазами показалась блестящая от пота лысина Моззи. Он поднимался сам, один. Питер автоматически подал ему руку, боясь повернуться к Элизабет, боясь вопроса, который он должен был ей задать.

Моззи выбрался и посмотрел обратно в люк. Питер замер, снова заподозрив у себя галлюцинаторный бред — не могли же они оставить пятилетнего малыша одного выбираться наружу. И в этот момент над поверхностью люка появилась шляпа хорошо знакомого фасона. Под шляпой было лицо маленького Нила, и Питер окончательно уверовал, что сошёл с ума.

— Эй, может, кто-нибудь и нам руку помощи протянет? — раздался голос Кэффри. — Питер Бёрк, чёрт тебя возьми, почему ты до сих пор не научил свою жену снимать наручники и вскрывать замки? Позор просто! А вот пацан у тебя отличный — за пару секунд у меня шляпу увёл — далеко пойдёт, — сказал Кэффри, снимая с плеч маленького Нила. — Эй, Питер, — забеспокоился он, заметив выражение лица Бёрка, — что с тобой? Я понимаю, давно не виделись, ты не ждал этой встречи, но все живы, кроме засранца-Вудфорда, и даже я, представь себе, не призрак.

— Сукин ты сын, Кэффри! — с чувством выругался Питер и крепко обнял Нила, так, что тот принялся причитать «Полегче, мне ещё дороги мои рёбра!».

— Нет, ну вы посмотрите на это! — возмутилась Элизабет, впрочем, судя по тону — притворно. — Его жена и сын только что избежали верной смерти, а он обнимается с Кэффри!

Питер развернулся и обнял Элизабет, которая держала на руках маленького Нила.

— А меня кто-нибудь обнимет? — возмутился Моззи.

— Ты ж ненавидишь объятия, — ухмыльнулся Нил, поворачиваясь к Моззи и разводя руки для объятий.

— Иди сюда, дружище! — появившийся из клубов дыма Джонс крепко обхватил Моззи за плечи.

— Я не тебя имел в виду, Костюм-младший! — возмутился Моззи, увернулся от Джонса и, встав под защиту руки Нила, продолжил ворчать. — И не смей больше ко мне так подкрадываться, федерал! Ты вообще знаешь, что такое «соблюдать дистанцию»?

— Это и был Тот Самый Вопрос?

— НЕТ! И хватит пытаться подловить меня на этом!

— А я смотрю, у вас тут ничего не поменялось, — ухмыльнулся Нил, оглядываясь по сторонам.

— Мы добавили ванную с джакузи в гостевую комнату, — отозвалась Элизабет. — И сегодня ты будешь её инспектировать. Без возражений.

— Почему меня никогда не приглашали в джакузи? — возмутился Моззи.

— Может, ты не воскресал из мёртвых так же эффектно, как Кэффри? — предположил Джонс.

— Сегодня считайте, воскрес! — пригрозил пальцем Моззи.

— Тогда можешь разделить джакузи в моём доме с Нилом, — отозвался Питер, наконец, переставший считать происходящее галлюцинацией. — Я разрешаю.

— Со мной? — обрадовался маленький Нил. — Моззи будет купаться со мной? У меня много уточек, Моззи, я поделюсь с тобой!

Он обеспокоенно вертел головой по сторонам, не понимая, почему взрослые вокруг так заливисто смеются.

* * *

— Нил, рассказывай, — потребовал Питер. Они сидели на кухне Бёрков за поздним завтраком. — Не придётся ли мне арестовывать тебя по запросу Интерпола прямо здесь и сейчас.

Моззи только вошёл и обменивался любезностями с маленьким Нилом и своим плюшевым тёзкой.

— Не начинайте без меня! — крикнула Элизабет от двери. — Я тоже хочу послушать!

— И без меня, — поддержал её Моззи. — Я принёс для своего старого друга отличную сыворотку правды из французских виноградников!

— Моззи, утро! — возмутился Питер. — Ты вообще когда-нибудь бываешь полностью трезвым?

— Жизнь слишком коротка, Костюм, чтобы тратить её на трезвость, а моя жизнь полна приключений, заставляющих моментально трезветь.

— Не напоминай, — помрачнела Элизабет. — Мой психотерапевт озолотится на этой истории.

— Ты веришь этим мошенникам, которые могут проникнуть тебе в мозг и заставить тебя сделать что угодно?

— Моззи!

— Рискуй, если хочешь, я буду практиковать свои асаны.

— Помолчите оба, я хочу узнать, кого приютил в своём доме, — прикрикнул на них Питер. — Кэффри, я жду. Если тебя разыскивает Лувр, или…

— Конечно, меня разыскивает Лувр, но только потому, что я им нужен — они не могут без меня обойтись.

— Без тебя или без того их имущества, которое «случайно» завалялось на одном из твоих чердаков?

— Обижаешь, Питер, я никогда бы не позволил имуществу Лувра валяться. Но дело не в этом. Ты ведь нашёл моё хранилище?

Питер кивнул.

— И видел заметку об обновлённой системе безопасности Лувра?

Питер снова кивнул и посмотрел на Нила взглядом, говорящим «хватит тянуть кота за хвост».

— Это я помогал им её обновлять, удалённо консультировал, по интернету, — улыбнулся Нил. — Сара меня порекомендовала. С тех пор так и живу — взламываю музеи и частные галереи за их же деньги — представляешь, за это неплохо платят! Лучше один раз заплатить профессиональному вору как за шедевр, чем рисковать потерять их все.

— Справедливо, — согласился Питер, наконец, успокоившись и отпивая кофе. — И ты один в этом деле?

— О, нет, что ты — одному мне было бы сложновато получать заказы. Рекомендация Сары — дело хорошее, но моя репутация меня опережает, да и без помощников работать сложно.

— Ты снова спелся с Алекс? — прищурился Моззи.

— С ней тоже, — кивнул Нил, — но у неё репутация не лучше моей, — он повернулся к Питеру. — Ты давно интересовался, как дела у твоего бывшего начальника?

— У Хьюза? — изумился Питер.

— Ага, — ответил Нил, довольный его изумлением, как кот сытным ужином. — Оказалось, агентам ФБР не очень весело в отставке. Это я убедил его перебраться в Европу. Охранное агентство, которое возглавляет бывший фэбээровец, это гораздо лучше, чем охранное агентство под управлением пары воров.

— Так ты снова работаешь с Алекс, и… — протянул Питер, улыбаясь и глядя на Нила со значением.

— Ничего подобного! — помотал головой Нил, в ответ на его «всепонимающий» взгляд. — Она, между прочим, отошла от дел в прошлом году. Нашла себе какого-то профессора, специалиста по античному периоду, и, представь себе, вышла за него замуж. По-моему, сначала собиралась его обдурить, но… Сердцу не прикажешь.

— Что, неужели профессор оказался так же красив и молод, как ты?

— По поводу красоты у каждого своё мнение, а что касается возраста, думаю, он старше тебя.

— Ого! Я начинаю опасаться за его здоровье…

— Брось, Алекс — не чёрная вдова, и потом, я наблюдал за ней. Думаю, это оно — настоящее.

Они обменялись задумчивыми взглядами, затем Нил продолжил:

— Зато ещё одного выпускника вашей фэбээровской программы реабилитации я к нам сманил.

— Это кого же? — удивился Питер.

— Нам нужен был хороший айтишник. Новое поколение — новая техника.

— Ага, так вот куда делся Скотт Риверс после освобождения.

— Робин Гудик? — уточнил Моззи.

— Именно, — подтвердил Нил. — Хьюз на него не нарадуется.

— А на тебя? — прищурился Питер.

— Я думаю, меня он тоже любит. Глубоко в душе. Наверное. Возможно.

— Ты его достал своим самоуправством?

— Да.

— И как я догадался?

— У тебя бесценный опыт умения выносить меня в больших дозах.

Они рассмеялись.

— Слушай, — Питер замялся, потёр лоб, скорее смущённо, чем задумчиво, и продолжил, — ФБР не сможет платить тебе столько же, сколько Лувр или тем более частные клиенты, но…

— Но я являюсь акционером нашего с Хьюзом предприятия и продолжаю получать плату за удалённые консультации. Думаю, мой бюджет теперь вполне позволит мне иметь небольшое хобби в виде подработки в ФБР. По свободному расписанию!

— Разумеется, — взмахнул руками Питер, словно сдаваясь. — Твоя сделка с ФБР вступила в силу, как только мы взяли «Розовых Пантер», так что ты абсолютно свободен. И ФБР в моём лице будет счастливо вернуться к взаимовыгодному сотрудничеству.

— Вернёшься к работе на Большого Брата? — возмутился Моззи. — После всех своих стараний от них уйти?

— Хм, кажется, это не мой портрет показывали вчера в новостях с подписью «консультант ФБР», — напомнил Нил.

— Ошибки бурной молодости, — брезгливо поморщился Моззи и ткнул в сторону Нила указательным пальцем, — твоё дурное влияние!

— Моззи был великолепен! — Элизабет ободряюще похлопала его по плечу. — Тянул время, как мог, рисовал носом на стекле…

— Ага, значит, он тоже не мог освободиться от наручников? — поддразнил его Питер.

— Он мог, — серьёзно сказал Нил, — но это могло повредить Элизабет. Вудфорд запер их на разных этажах, пристегнул наручники Моззи к проводу на поясе, этот провод вёл к детонатору в комнате Элизабет. Моззи мог освободиться — люк был рядом с ним, но это значило бы, что рядом с Элизабет и маленьким Нилом произойдёт взрыв. Так они и сидели, пока я не пришёл: Моззи пристёгнут к батарее внизу, Элизабет — наверху, а рядом с ней клетка с маленьким Нилом.

— Клетка? — сквозь зубы процедил Питер.

Нил кивнул:

— Такая, в каких перевозят больших собак.

— Так, Кэффри, нечего рассиживаться на моей кухне, — мрачно заметил Питер, глядя в пространство перед собой, — этот мерзавец где-то всё это купил, не только клетку, но и взрывчатку. И я хочу знать — где он это взял и кто ему помогал.

— За работу, напарник, — Нил спрыгнул с высокого стула, приобнял Элизабет, помахал Моззи и взъерошил волосы на голове у маленького Нила.

— Эй! — возмутился тот. — Вы не в курсе, что голова человека — его личная собственность?

— Ого, ты научил? — одобрительно поинтересовался Нил.

— Ещё чего, — проворчал Питер. — Моззи.

— Мы должны знать свои права! — кивнул Моззи, чокаясь бокалом вина с кружкой-непроливайкой Нила. Маленький Нил важно кивнул в ответ.

* * *

— Мой стол! — воскликнул Нил, войдя в знакомые стены отдела. — Подумать только — мой стол! Нетронутый, каким я его оставил!

— Совершенно верно, — согласился Питер. — Мы не могли повесить твой портрет на стене погибших агентов, поэтому я велел никому не трогать свой стол, а потом, когда мы с Моззи поняли, что ты можешь быть жив, я решил оставить его, пока ты не вернёшься.

— Ты рассказал Моззи о контейнере? — улыбнулся Нил.

— Конечно, там ведь была дама, а это явно послание для него.

— Я знал, что на тебя можно положиться.

— Питер! — позвал Джонс. — Звонил Хьюз, ругался, что ФБР переманило его партнёра по бизнесу и лучшего консультанта. Говорит — Европа под угрозой. И с «Пантерами» на свободе я бы с ним не очень спорил.

— Ладно, я ему перезвоню, — довольно ухмыльнулся Бёрк. — Рад снова видеть тебя здесь, Нил, — он кивнул на вертящееся кресло за столом.

— Не думал, что скажу это, но не вернуться тогда в Бюро было почти всё равно, что на самом деле умереть. Я скучал по тебе, дорогой, — сообщил он фигурке Сократа на столе и пристроил на неё свою шляпу. — Кстати, Питер, пока ты не ушёл, ты не в курсе, у Джун появлялась та девушка, Эми Харрис?

— А, Эми, да, она была у нас, и потом действительно жила у Джун года три — занялась флористикой, насколько я помню, или ландшафтным дизайном? Познакомилась с юным наследником богатой семьи и вышла замуж. И, кстати, ты его знаешь.

— Я у него что-то украл?

— К счастью, нет. Скорее он у тебя позаимствовал — трюк со шляпой.

— Не-ет! Эми Харрис вышла за этого, — Нил прищёлкнул пальцами, вспоминая, — как его?

— Дэниэл Пайка, парень со слоном, — подсказал Питер. — Кажется, они вполне счастливы.

— Не везёт мне с хорошими девушками, — вздохнул Нил.

— Зато с квартирой, скорее всего, повезёт — думаю, Джун охотно примет тебя обратно, — подмигнул Питер. — Пойду, успокою Хьюза. А ты помог бы Айрис — у неё пока проблемы с заполнением отчётов.

— У кого их нет? А Айрис… — он проследил за взглядом Питера и округлил глаза. — Ого! Это и есть Айрис? Моя личная жизнь определённо налаживается.

— Попробуй, — ответил Питер, и в голосе его было столько ехидства, что Нилу стало не по себе.

Это, однако, не помешало ему попытаться залезть в карман пиджака Айрис в попытке поддразнить девушку кражей удостоверения.

— А-а-о-о-у-у-ш-ш, — примерно такой звук издал он, когда на его пальцах сомкнулось что-то металлическое.

— Айрис, — с притворным осуждением покачал головой Джонс, — разве эти штуки не должны быть в хранилище улик?

— Они все там, кроме этой, — с достоинством возразила Айрис. — Не понимаю, почему у нас их не производят.

— Они запрещены законом штата, поскольку их обычно используют как капканы на мелких грызунов, а это считается слишком жестоким способом их устранения. Зоозащитники долго добивались их запрета.

— И как же я с ними согласен! — выдохнул Нил, еле отцепивший микрокапкан от своих пальцев, и растиравший их что есть силы. — Ваш карман нанёс моей руке производственную травму!

— В таком случае, пусть ваша рука объяснит своё нахождение в моём кармане.

— Она… Хотела познакомиться, вполне невинное желание.

— С чем? С моим бумажником? Это было незаконное проникновение, мистер Кэффри, и мой карман действовал в рамках самообороны.

— Да Лувр обороняется меньше, чем ваш карман! — поморщился Нил.

— Значит, Лувру есть чему поучиться, — она улыбнулась краешком губ.

Нил состроил гримасу чрезвычайной серьёзности, а затем поинтересовался:

— Так эта штука была всего одна? У неё нет братца в виде, например, бантика на туфле? Застежки для блузки? Подвязки для чулок?

— Если ваша рука, мистер Кэффри, совершит несанкционированное проникновение к одному из этих объектов, я гарантирую вам превышение самообороны вплоть до разорванных сухожилий и вывернутых суставов.

— А если проникновение будет санкционированным? — Нил заинтересованно поднял брови.

— Знаете, мистер Кэффри, несколько лет назад я была так уверена, что победа Трампа невозможна, что поставила на Хиллари крупную сумму и проиграла. С тех пор у меня два правила — не делать ставок, если это не часть работы под прикрытием, и не говорить «невозможно». Поэтому назовём такое развитие событий маловероятным. Крайне маловероятным. Я бы сказала, что его невероятность стремится к бесконечности.

— Но не невозможным, — ухмыльнулся Нил.

Айрис закатила глаза и пододвинула к нему папки с отчётами.

— Это — единственная причина, по которой вы сидите рядом со мной за моим столом. И я намерена устранить эту причину как можно быстрее.

__________

*Добар дан (Dobar dan) — "Добрый день" по-сербски и по-черногорски.

**pro bono — от лат. pro bono publico — «ради общественного блага», означает оказание профессиональной помощи безвозмездно.

Первое утро на старом месте. Нил разлепил глаза и посмотрел на часы — было всего одиннадцать. Он-то искренне надеялся проспать до обеда (сколько раз он мечтал об этом, пока у него на ноге был чёртов браслет!), а вот поди ж ты — подскочил, можно сказать, ни свет ни заря. «Сказывается джет-лаг» — утешил он себя, направляясь в душ.

Он тянул время, как мог, но всё равно через час уже приближался к Управлению с неизменным стаканом кофе в руке.

— Мистер Кэффри! — послышалось у него за спиной. Нил оглянулся — очевидно, его окликнул молодой человек в дорогом бежевом костюме. Нил кивнул, но не сдвинулся с места, давая понять, что не станет делать даже пары лишних шагов навстречу этому неизвестному щёголю. Тот самодовольно улыбнулся и нарочито-широкими шагами подошёл ближе.

— Отличный маникюр, оформление бровей, костюм из дорогой ткани, сшитый на заказ так, чтобы компенсировать недостаток роста, и соответствующие ботинки; модельная стрижка и идеальная укладка, самодовольное выражение лица — всё как мне и рассказывали: сплав неумеренного нарциссизма и честолюбия, — говоря всё это, Нил кривился как от зубной боли. — Вы тот самый Адвокат-с-заглавной-«А», который додумался выпустить «Пантер». Поздравляю, ваш подзащитный вчера чуть не убил троих, один из которых — пятилетний ребёнок. Гордитесь собой?

— Моя слава меня опережает, — ничуть не смутившись, ответил молодой человек и лучезарно улыбнулся. Серые глаза его при этом оставались холодными и колючими. Нил содрогнулся — это были глаза убийцы. — Моё имя Энтони Крайслер, но можете называть меня Адвокатом-с-заглавной-«А», я не возражаю. А что касается моего покойного клиента, вы торопитесь, обвиняя его во вчерашней трагедии…

— Тороплюсь?! — перебил Нил. Редко кому так легко удавалась вывести его из себя, Крайслер, похоже, только что поставил рекорд. — Вудфорд объявил о своих планах относительно моих друзей по национальному телевидению, связался со всеми ведущими СМИ, и я тороплюсь, обвиняя его в преступлении? Что же он должен был сделать, чтобы оказаться виновным — устроить массовую казнь на центральной площади? Впрочем, он и собирался выкинуть нечто подобное в аэропорту с кучей оружия…

— И даже в этом случае я оказался бы ему полезен, — вкрадчиво проговорил Крайслер. — Видите ли, мы не всегда можем полагаться даже на то, что видим собственными глазами — уж вы-то как никто другой должны бы это понимать. О том, что заложников захватил мистер Вудфорд, было объявлено от его имени, но самого его при этом никто не видел. Насколько мне известно, переговорщики слышали голос и видели силуэт на крыше, но голос, как мы знаем, можно смоделировать с помощью соответствующей аппаратуры, а силуэт — это всего лишь силуэт. Если бы не взрыв, кто знает, возможно, я бы сейчас защищал мистера Вудфорда. С другой стороны — он так страдал, бедняга. Так страдал, когда я впервые встретился с ним и предложил свои услуги. Он отказывался, говорил, что заслужил это за то, что не провёл тщательную проверку, пристрелил давнего компаньона — Обри, так, кажется? О, да. Бедный мистер Вудфорд утверждал, что старый товарищ является ему по ночам… Ему так нужно было утешение, так хотелось, чтобы в смерти его друга оказался виновен кто-то другой. И как же он обрадовался, когда я дал ему новую точку зрения — новый ракурс. Когда я предложил ему вспомнить о настоящих виновниках — о вас с Келлером. И мистер Вудфорд был столь добр, что позволил мне заняться его делом. А когда я узнал, что вы, возможно, вовсе не отправились на тот свет, как считалось ранее — о! Эта новость вдохнула жизнь в мистера Вудфорда…

— Я не обязан выслушивать ваши излияния, Крайслер. Что вам нужно?

— Ничего особенного, мистер Кэффри. Всего лишь поговорить с вами откровенно — один раз, и помните, что при любой нашей следующей встрече на мне вероятнее всего будет записывающая аппаратура. По закону я не должен вас предупреждать об этом, но, на всякий случай, сообщаю.

— Зачем я вам нужен? — с расстановкой проговорил Нил. Он уже нависал над собеседником довольно угрожающе, но того это ничуть не смущало.

— Вы — шедевр, Нил. Бриллиант в коллекции. Вы никогда не задумывались, что чувствуют предметы, которые вы перемещаете от законного владельца к незаконному, наживаясь на этом? Нет? И правильно — ведь это всего лишь предметы. Так и вы, Нил для меня — весьма ценный предмет. Я хочу вас в свою коллекцию. Мои услуги по защите вам явно не нужны, значит, я засажу вас за решётку, решив за счёт этого вопрос полного оправдания моих подзащитных котят, простите, «Пантер». Они меня об этом не просили — даже Вудфорд, но репутация — такая вещь, сначала ты работаешь на неё, потом — она на тебя. Я новичок в этом городе, и мне нужна репутация.

— Беспринципного мерзавца? — прищурился Нил.

— Всемогущего беспринципного мерзавца, — усмехнулся Крайслер, и в этот момент его глаза горели настоящим азартом.

«Садист из благородного семейства» — мелькнуло в голове у Нила.

— Всего хорошего, мистер Кэффри, — Крайслер коротко кивнул.

— Прощайте, Крайслер, — холодно ответил Нил.

— О, не думаю, что нам стоит прощаться, — ответил Крайслер, разворачиваясь на ходу. — Скорее стоит сказать «до встречи». До скорой встречи, Нил.

Нил резко развернулся, быстро вошёл в здание и сделал большой глоток кофе. Он уже и забыл это чувство кипящей ярости, когда что-то угрожает его свободе.

Он автоматически нажал на нужную кнопку, автоматически дошёл до своего стола, поставил стаканчик с кофе на стол и понял, что хочет новую порцию — купленный на улице уже остыл, а ему нужен был горячий. Он поднял взгляд на кофемашину и увидел, как Питер со своего балкона подзывает его к себе двумя пальцами. Раньше его это порой бесило, но сейчас на душе неожиданно потеплело. Он легко взбежал по лестнице и вихрем ворвался в кабинет Питера.

— Только вчера виделись, а ты уже соскучился? Я польщён!

— Кэффри, — сурово сказал Питер.

— Что бы ни случилось, я не имею к этому отношения! — тут же отреагировал Нил.

— Мне не до шуток, — всё так же сурово возразил Питер. — Я хочу, чтобы ты кое-что объяснил.

Нил сделал специальное лицо «я весь внимание» и кивнул. Питер передал ему пачку бумаг, которые при ближайшем рассмотрении оказались детскими рисунками. В нижнем правом углу красовалась кривая подпись «Нил». Кэффри откашлялся и с преувеличенной серьёзностью заговорил:

— Что я могу сказать — рука ещё нетвёрдая, мазки неровные, манера пока не определена, нужно некоторое время, чтобы она выработалась. Но, несомненно, есть понимание законов композиции, хорошее чувство формы и цвета, возможно, стоит поработать с перспективой, но у этого художника определённо большое будущее!

— Кэффри…

— Я понимаю, что здесь написано «Нил», и не скрою — у меня есть некоторый опыт работы в стиле примитивизма, но, честное слово, Питер, это не я. Но я знаю, кто бы это мог быть.

— Представь себе, я тоже! Это нарисовал мой сын, и, кстати, то, что ты держишь в руках — как раз ты.

— О!?

— Мог бы догадаться по шляпе.

Нил пригляделся внимательнее.

— Вверх ногами держишь, — ехидно заметил Питер.

— А. Интересно.

— Что мне интересно, это как рисунки попали в мой портфель сегодня утром. В закрытый портфель, Нил.

— Элизабет? — Нил похлопал невинными глазами.

— Элизабет тут не при чём. Она рисунки нашего сына ставит в рамки и вешает на стену. Вечером я принёс портфель домой, открывал его только после того, как Нил лёг спать, поработал с документами, закрыл и оставил в своей комнате. Рисунков в нём на тот момент не было. Утром я его не открывал, а когда пришёл на работу — обнаружил это.

— Питер! — Нил, развалившийся на стуле, поменял позу и наклонился к собеседнику, возвращая ему рисунки. — Твой сын хочет поделиться своими работами с тобой, это же прекрасно!

Взгляд Питера потеплел.

— Конечно, прекрасно, думаешь, я стану с этим спорить? Проблема в другом — мой сын сумел незаметно открыть замок на моём портфеле! И это не Моззи научил его таким штучкам, я точно знаю!

— Уверен? — нахмурился Нил.

— Да. Потому что я сказал Моззи, что ношу в портфеле пистолет.

— Ты его там не носишь.

— Но Моззи об этом знать не обязательно. Не уходи от темы — зачем ты научил моего сына взламывать замки?!

Нил вздохнул.

— Всего на каких-то пару дней приютил тебя в своём доме, и что вышло? — продолжал возмущаться Питер.

— Питер, — Нил снова тяжело вздохнул. — Твой сын несколько часов провёл запертым в собачьей клетке рядом со связанной матерью. Конечно, он отлично переносит эту травму, и ты сам говорил, что психолог даёт хороший прогноз, но дети переживают всё по-своему. Я пришёл к ним на помощь, за пару щелчков открыл этот замок, и для твоего сына это стало чем-то вроде гарантии безопасности. В ту, первую ночь, когда я у вас остался, он заснул с вами, но под утро пришёл ко мне. Умолял меня научить его открывать замки, придумал тысячу и одну ситуацию, в которой это может оказаться полезным и выручить его и плюшевого Моззи из неприятностей. Я чувствовал его страх и не мог отказать. Пообещал научить, даже сразу показал один несложный приём — ты не поверишь, как быстро Нил успокоился. С тех пор — всю ту неделю пока я у вас жил, он не отставал от меня, и, каждый раз, как в нём просыпалось беспокойство, он шёл и незаметно для вас вскрывал шпилькой свой сундучок для игрушек. Когда делаешь что-то руками, это и правда успокаивает — спроси психолога, целые направления на этом основаны. Развивает мелкую моторику, полезно для мозга. Просто… Поставь замки покрепче. А про пистолет лучше сначала сам ему всё расскажи — чем отличается настоящий от игрушечного, и почему это опасная штука, а потом спрячь его как следует. Я помогу — поверь, через мою сигнализацию он ещё лет пятнадцать не проберётся.

— Какое утешение! — всплеснул руками Питер.

— Питер, послушай, неужели ты думаешь, твой сообразительный парнишка не понимал, что подкладывая тебе рисунки в портфель, он рискует, выдаёт свою тайну — что он умеет его открывать? Но он хотел, чтобы ты посмотрел на эти рисунки не вечером, как ты обычно делаешь — подходишь к стене, смотришь на всё разом и говоришь «Замечательно! Пойдём ужинать?», а вдумчиво, переворачивая один за другим. Если хочешь, я поговорю с ним о том, что бывает, когда без спросу открываешь чужие замки, и как после этого невесело сидеть в тюрьме, но гораздо важнее, чтобы ты сел с ним рядом и обсудил содержание каждого рисунка. Поверь, если он их тебе подбросил, значит, для него это важно.

Питер окинул его хмурым, но уже не таким суровым, как в первые минуты разговора, взглядом.

— Хорошо, сегодня мы оба пойдём к нам на ужин и оба поговорим с моим сыном.

Нил кивнул.

— Значит, он приходил к тебе утром после похищения? — прищурился Питер.

Нил кивнул и улыбнулся:

— Он ужасно милый. Очень осторожно меня будил. Когда я проснулся — сунул мне в лицо шоколадку, чтобы мне не так обидно было вставать.

Лицо Питера помимо его воли расплылось в улыбке. И тут же помрачнело.

— Меня бесит, что Вудфорд ушёл от наказания, — заметил он. — Я предпочёл бы, чтобы он сгнил в тюрьме, а не устраивал фейерверк из себя самого — теперь ещё, не дай бог, сыщутся подражатели этого «красивого прощания».

— Возможно, Вудфорд не сам до этого всего додумался, — теперь помрачнел и Нил.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Питер.

Нил пересказал ему разговор с Крайслером.

— Сукин сын! — от души выругался Питер. — Слушай, Кэффри, я страшно рад снова видеть, что твой стол не пустует, но не кажется ли тебе, что безопаснее будет вернуться в Европу?

— Безопаснее для кого, Питер? Один раз вас уже использовали, чтобы выманить меня, фальсифицировать смерть второй раз мне вряд ли удастся. Теперь или на самом деле умереть, или встретить эти неприятности лицом к лицу.

— Он открытым текстом сказал, что попытается снова тебя засадить!

— Да, и теперь, когда мы оба это знаем — когда мы знаем, что «Пантеры», вернее, то, что от них осталось, не гонятся за мной, не угрожают тебе — нам осталось справиться с одним человеком. Да, он мерзавец, каких поискать, но это не преступная организация, и нацелился он на меня, а не на вас. Пока я на виду, вы в меньшей опасности, чем если я исчезну. И ему придётся действовать в рамках закона настолько, насколько это возможно, он же создаёт себе «репутацию», поэтому захочет, чтобы его главные шаги были на виду у широкой публики! Лично я засадил бы его за одно то, как он произносит «репутация».

— Засадить его, к сожалению, не за что — не думай, что я не пытался. Добропорядочный гражданин Нью-Йорка, чтоб его, не подкопаешься.

— Постой, он сказал, что в Нью-Йорке недавно.

— Да, приехал около двух лет назад. Выпускник Беркли, родился и вырос в Вашингтоне, состоятельная и влиятельная семья…

— Эй, — Нил прищёлкнул пальцами, — а что ему мешало делать карьеру в Вашингтоне?

Питер пожал плечами.

— Не забывай, что с точки зрения преступлений в сфере финансов, искусства, контрабанды — всего того, что приносит адвокатам большие деньги, Нью-Йорк — золотое дно, а вот Вашингтон — тихий пригород.

— Да, но ты сам сказал — влиятельная семья. И они не сумели пристроить его в какую-нибудь мега-корпорацию? Что-то здесь не сходится. Как будто его отправили с глаз долой, как провинившегося мальчишку, и он пытается доказать, что они об этом ещё пожалеют.

— Досье кристально чистое.

— У такого мерзавца? Ты видел его глаза?

— Его глаза не являются достаточно значимой причиной, чтобы посылать запрос на тщательное расследование в Вашингтон, а без веских причин, сам понимаешь…

— Нет, конечно, без веских причин — это не методы ФБР. Но, знаешь что?

— М?

— Меня не было на родине больше пяти лет. Я по ней истосковался. У меня острый приступ патриотизма, который удовлетворит только путешествие к корням, к основам нашей великой страны!

— Мне предупредить Архивы, чтобы Декларацию спрятали понадёжнее?

— Ничего не обещаю, но как я могу гарантировать безопасность предмета, который не защищён охранной системой Хьюза-Брукса?

— Брукса?

— Долгая история, вечером расскажу.

— Интерпол?

— Не имеет ко мне никаких претензий. Я проверял. Успокойся, Питер. Дэнни Брукс — имя, под которым я вырос в Сент-Луисе, его мне дали маршалы, и я имею на него законное право.

— Ну, смотри, — они обменялись полными значения взглядами, и Питер, наконец, расслабился и откинулся на спинку стула. — Помоги Джонсу с той букмекерской аферой и приходи на ужин. Элизабет и Нил будут рады тебя видеть. Только никаких наборов юного взломщика, Кэффри!

— Нет, что ты, конечно нет! — Нил поднял руки в защитном жесте и округлил глаза.

Питер улыбнулся уголком губ и махнул Нилу, чтобы тот убирался из его кабинета.

— Конечно, никаких наборов юного взломщика, — пробормотал себе под нос Нил, медленно спускаясь по лестнице и не сводя глаз с отлично видного с верхних ступеней декольте Айрис. — Никаких наборов, пока не исполнится как минимум десять. Я так ему и сказал.

* * *

— Нил такой счастливый, — улыбнулась Элизабет, закидывая полотенце на плечо. Питер только что поднялся с сыном в детскую, чтобы прочитать ему сказку на ночь, а хозяйка дома осталась убирать со стола и развлекать позднего гостя. — Какой ты молодец, что подал Питеру идею обсудить с ним его рисунки.

— Поверь, как художник я очень хорошо его понимаю, — кивнул Нил. — Обидно, когда твои работы не замечают.

— Ты сейчас о тех работах, которые висят по всему миру под чужими именами, или о своих картинах? — вздёрнула брови Элизабет.

— Первые, конечно, тоже прекрасны, не стану скрывать, но я говорил о вторых. Хьюз переслал мне их, скоро должен прийти груз, но… Они опять будут в каком-нибудь хранилище или в лучшем случае — украсят стены дома Джун.

— Ты никогда не выставлялся? Но почему, у тебя хорошие работы — я помню.

— Под каким именем? — грустно усмехнулся Нил.

— Сложный вопрос, — согласилась Элизабет, задумчиво качая головой. — Но это было раньше. Теперь, когда о том, как ты героически спас нас с Нилом и Моззи, раструбили все телеканалы… Кстати, Моззи всё ещё собирается судиться с Фокс за то, что они показали его лицо?

— Да.

— И делать пластическую операцию?

— Да, но будем надеяться, что его страх перед официальной медициной пересилит.

Они рассмеялись.

— Понятно. Так что насчёт тебя? Выставка работ Нила Кэффри? Я могу это организовать, ты знаешь — у меня остались связи, — Элизабет решительно скрестила руки на груди и вытянулась, как генерал, обозревающий поле грядущей битвы.

— Хм, «подлинный Кэффри, только в нашей галерее! Спешите увидеть!», — Нил взмахнул руками, словно провёл вдоль надписи на афише. — А что, это был бы… Необычный опыт.

— Подлинный Кэффри? — переспросил Питер, только что вернувшийся на кухню. — О чём речь?

— Я готовлю выставку Нила! — отозвалась полная энтузиазма Элизабет.

— Ого! — Питер радостно потёр ладони. — Это событие! Но отмечать не будем, пока не перережем ленточку. Заранее — дурная примета. Серьёзно, Нил, я не выдержу ещё раз рыдать над твоим трупом.

— А ты рыдал?

— Ну, я сдерживался. Но с трудом! Так что не вздумай повторять.

— А вы перестаньте попадаться похитителям — у меня тоже нервы не стальные, между прочим!

— А я уже начинаю привыкать, — вздёрнула подбородок Элизабет. — Меня похищали одну, с мужем, с сыном, с Моззи — только с тобой, Нил, ещё не похищали.

— Типун тебе на язык! — синхронно отозвались оба её собеседника с одинаково возмущёнными лицами.

Элизабет рассмеялась, глядя на них.

— Ну, теперь я хотя бы знаю, как открывать замки и наручники — Нил научил.

— Кэффри! — возмутился Питер, и развернулся к Нилу с лицом «агент Бёрк очень сердит».

— Клянусь, я не имею к этому отношения! — взмахнул руками Нил и вопросительно посмотрел на Элизабет.

— Нил-младший, наш сын, — пояснила Элизабет. — Он способный мальчик, а Моззи справедливо заметил, что наручники — это не портфель, можно и потренироваться.

Питер закатил глаза.

— Дорогой, мне тоже это не нравится, — Элизабет подошла к мужу и ласково погладила его по плечу. — Но вспомни сам, во скольких переделках мы уже побывали. Если ты не собираешься выходить в отставку завтра, то проще нам открыть тут филиал Куантико и кое-чему научиться.

— Скорее, филиал Гильдии Воров*, — вздохнул Питер.

— А давайте лучше о моей выставке, — предложил Нил.

— Давай, — оживился Питер. — Как думаешь, образования, которое я получил, общаясь с тобой, хватит, чтобы стащить «подлинного Кэффри»?

— Только если ты будешь красть меня самого, — покачал головой Нил. — Безопасностью на своей выставке я займусь сам!

— О! Я знаю отличную новую галерею, — подхватила его мысль Элизабет. — У них какая-то совершенно уникальная система безопасности, говорят, используют нано-роботов.

— Я должен это видеть! — оживился Нил.

— Даже боюсь представить, кто сейчас это сказал: мой любимый преступник, мой лучший напарник или совладелец европейской охранной фирмы, — посетовал Питер с улыбкой.

— Считай, что все трое, — подмигнул ему Нил.

* * *

Питер скептически смотрел на папку с новым делом, которую ему только что протянул Нил, но взгляд относился не к документам в ней, а к разговору, который они начали ещё утром на выезде и не смогли закончить, пока не остались в кабинете Бёрка наедине.

— Ещё одна поездка в Вашингтон? Ты уверен? Ты был там уже три раза за последние пару месяцев.

— И, заметь, Декларация по-прежнему на месте.

— Прекрасно, я горжусь тобой, ты отлично держишься, — он бросил папку в лоток для бумаг к ещё пяти таким же и внимательно посмотрел на Нила, — но что там с Крайслером? Я каждый раз опасаюсь, что он узнает о твоём небольшом расследовании и нападёт первым.

— Ну, я всё-таки последовал твоему совету и замаскировался, так что вряд ли в пожилом профессоре американской истории Кирке кто-то опознает Нила Кэффри.

— Профессор Кирк? А волшебный шкаф** у тебя имеется?

— О, поверь, далеко не один.

— Могу себе представить.

— Лучше не надо.

— Не уходи от темы, Нил, что там с Вашингтоном?

— Ты сам спросил про шкаф! Ладно-ладно — о Вашингтоне. Внешне всё вроде бы гладко. Слишком гладко, я бы сказал. Нарочитое, показное благообразие. Но вот, что меня смущает — у забора, окружающего резиденцию Крайслеров, нередко ловят местную городскую сумасшедшую Минни — она тихая, никому не причиняет вреда, я пару раз помогал медсестре проводить её до больницы и выяснил, что она ищет в этой резиденции некого Дэйва. «Играть с Дэйвом, хочу играть с большим Дэйвом» — это я уже на второй раз расслышал. Медсестра клянётся, что никакого Дэйва там нет, и в окружении этой женщины нет никого с таким именем, но это странно — она родилась и выросла в Вашингтоне, я проверил, и она каждый раз идёт именно к Крайслерам. Между тем, у Крайслеров нет никаких Дэйвов и Дэвидов, судя по тому, что мне известно.

— Сколько ей лет?

— По медицинским документам…

— Ты и туда нос сунул?

— Разумеется! Неужели ты во мне сомневался?

— Ни секунды. Так что там?

— По медицинским документам она старше Крайслера лет на семь — ей сейчас тридцать восемь.

— Хм…

— Я понимаю, что зацепка слабая, но моя интуиция говорит мне, что она может привести нас к цели. Моззи сейчас пытается поднять записи о Крайслерах за восьмидесятые — когда эта женщина могла быть ребёнком и играть с Дэйвом.

— Хорошо. Но если тебе потребуется моя помощь…

— Разумеется.

— И не делай того, о чём не мог бы рассказать мне!

— Как другу или как агенту ФБР?

— Как другу, который является агентом ФБР.

Оба ухмыльнулись.

— Так что там с твоей выставкой? Ты доволен системой безопасности?

— Не поверишь, но — да. Я не стал ничего принципиально менять, не представляю, как можно что-нибудь стащить при таких условиях. Они крепят картины на листы, покрытые слоем нано-роботов. После того, как включается датчик, роботы проникают в ближайший к ним слой холста и сцепляются с листом таким образом, что картину можно унести только вместе со стеной.

— Стены-то крепкие?

— Да, я проверил.

— То есть, сам ты туда не полез бы?

— Нет. Если бы мне понадобилась картина из этой галереи, я бы примеривался к складу или к перевозке, но не к залу. Тем более, помимо их этих роботов я установил там несколько своих изобретений.

— Не терпится увидеть.

— Можешь помочь развешивать картины.

— Спасибо, я лучше отчёты допишу.

— Будет Элизабет, Моззи, твой сын и пикник во дворе галереи, когда закончим.

— Ну, к пикнику я, возможно, успею.

— Велика вероятность, что к этому моменту Моззи выпьет всё вино.

— А ты поставь его под сигнализацию до моего приезда.

— Договорились.

* * *

— Большой день! — Питер подошёл к Нилу и протянул ему бокал шампанского. — Наконец-то можем отметить!

Нил, рассеянно глазевший по сторонам, взял бокал, кивнул и чокнулся с протянутым к нему бокалом Питера.

— Это такое удивительное чувство… — он развёл руками. — Я столько раз наблюдал за этим со стороны — как художник ходит по своей выставке, смотрит на то, как люди реагируют на его работы и… Я завидовал, конечно, но не думал, что это так…

— Наслаждайся моментом, ты это заслужил, — Питер похлопал его по плечу.

— Спасибо, — улыбнулся в ответ Нил. — Без тебя этого всего бы не было, ты знаешь. Если бы ты не пришёл ко мне тогда, если бы не согласился на сделку…

— Я бы сэкономил себе кучу нервов и многое потерял.

— О, да — потерял бы, — усмехнулся Нил, — бессонные ночи, безумные погони, безрассудные планы, неприятности на работе…

— И как от такого можно отказаться? — пожал плечами Питер.

— Действительно, — согласился Нил. — Кстати, ты уже видел портрет Дианы с младенцем? Я написал его когда-то для Моззи.

— Да, Диана тоже видела — она в восторге. А вот Джонсу его портрет, кажется, не очень понравился.

— Что делать — я художник, я так вижу! — последнюю фразу Нил произнёс с подвыванием в стиле гадалки над хрустальным шаром и тут же нормальным тоном добавил: — Всегда мечтал это сказать!

— За сбывшиеся мечты! — Питер снова поднял бокал.

— За сбывшиеся мечты! — ответил Нил, и в тот момент, когда прозвучал звон их бокалов, погас свет. Раздались крики. Нил бросился вперёд и почувствовал, как бокал вылетает у него из руки, послышался звон…

— Никому не двигаться! Специальный агент Бёрк, ФБР! — закричал Питер, доставая пистолет, скорее рефлекторно, чем для дела. Все принялись светить по сторонам мобильниками, но от этого было только хуже — яркий свет экранов бил в лицо и не давал толком ничего рассмотреть.

Прошло не больше тридцати секунд, и свет снова загорелся. Посетители первой персональной выставки Нила Кэффри в шоке оглядывались по сторонам — картины, висевшие на стенах, исчезли, на их месте остались лишь специальные листы, к которым полотна крепились. При этом картины, висевшие в центре зала на тонких перегородках, оказались нетронуты.

Нил, оглушённый произошедшим, оглядывался по сторонам, словно не веря в то, что это на самом деле случилось. Питер заметил, что бокал Нила лежит разбитым на полу, рядом с тем местом, где они стояли, когда погас свет. Пятно от шампанского расплывалось на подкартинном листе. Нил в три быстрых шага вернулся к Питеру, выхватил у него из рук его бокал и выпил содержимое до дна.

— Они украли их, Питер! — выдохнул он.

— Нил, послушай, не волнуйся, — Питер вернул пистолет в кобуру и ободряюще положил руку на плечо друга. — Кто бы они ни были, мы их найдём. Твои картины… Они вернутся.

— Ты не понимаешь, — прошептал Нил, глядя на Питера широко распахнутыми глазами. — Они украли их, они украли мои картины! — Питер начал опасаться за его психическое здоровье. — Они украли подлинного Кэффри, Питер! Знаешь, что это значит? Это значит, я на самом деле чего-то стою! Никто не будет рисковать ради бесполезной дешёвки! — Нил улыбался до ушей и, очевидно, был счастлив, как ребёнок, дорвавшийся до сладостей.

Питер покачал головой — всё-таки некоторым мечтам Нила Кэффри лучше бы оставаться просто мечтами.

__________

**Гильдия Воров — Гильдия Воров, Грабителей и Смежных Профессий — действующая на вполне законных основаниях организация из книг Терри Пратчетта о вселенной Плоского мира.

**Профессор Кирк и волшебный шкаф — Кирк Диггори, персонаж книг К.С.Льюиса о Нарнии. Мальчиком, Кирк попадает в только что созданную Нарнию. Позже, в те годы, когда он становится известным профессором, именно в его доме находится волшебный шкаф, через который другие герои истории попадают в волшебную страну.

— «Стерлинг и Бош» подозревают тебя.

— И тебе доброе утро, Питер.

— Я тоже рад тебя видеть, Нил, но тебе стоило вчера поменьше радоваться этой краже — страховая компания уверена, что ты сам всё подстроил, чтобы получить выплату.

— Да я готов хоть совсем отказаться от страховки, если на то пошло — не уверен, что хочу, чтобы их нашли — до сих пор не понимаю, как это было сделано!

— Ты, может, и готов отказаться, а галерея — нет. Элизабет говорит, у них сорвалась выставка Климта. Шагал под вопросом.

— Даже странно, что могли украсть их, а украли меня! Мне ещё никогда не делали таких комплиментов.

— И всё же нам нужно понять, как это было сделано, и вернуть твои картины, пока агент «Стерлинг и Бош» не спелся с Крайслером.

— А, мистер Крюгер. Где только они его откопали? Когда смотрю на него, хочется ласково назвать его «Фредди». Я скучаю по Саре.

— Признаться, я тоже. Не так, как ты, конечно, но… Ты не пытался возобновить с ней отношения, пока был в Европе?

— Ответ на этот вопрос поможет нам найти похитителей моих картин?

— Считай, что информация о твоей личной жизни будет стимулировать мой мыслительный процесс, — Питер ухмыльнулся.

— Давай лучше стимулировать его с помощью кофе, я куплю тебе стаканчик по пути в галерею, м? — предложил Нил, открывая дверь.

— Ладно, так и быть, не говори — выясню всё по своим каналам.

— Сплетник.

— Всего лишь привык быть в курсе всего, что тебя касается.

— И сейчас это в первую очередь феерическое похищение моих картин.

— Согласен. Мастер из фирмы, которая устанавливала нано-роботов, уже приехал?

— Да, хозяйка галереи сказала, что он будет ждать нас там.

— Отлично. Идём.

Они спустились вниз на лифте. Пока Питер выводил машину, Нил сходил за обещанным кофе. Питер вырулил на дорогу и как бы невзначай заметил:

— Знаешь, кто сегодня прилетел в Нью-Йорк?

— Подозреваю, что в аэропорты Нью-Йорка ежедневно прибывает немало людей, но боюсь, именно сегодня я не ознакомился с их поимённым списком.

— Именно сегодня это было большим упущением с твоей стороны. Помнишь Гордона Тейлора, похитителя мяча Бейба Рута? Остановился сегодня в «Four seasons» под именем Гастон Леблан.

Выражение лица Нила стало очень сложным, он ничего не ответил, просто кивнул.

— Ты пересекался с ним в Европе?

Лицо Нила отразило ещё более замысловатое сочетание чувств, и он снова кивнул молча.

— Между вами что-то произошло? — нахмурился Питер. Он считал себя экспертом по выражениям лица Кэффри, но эти гримасы даже его поставили в тупик.

— Можно и так сказать, — задумчиво ответил Нил, сделал большой глоток кофе и поморщился, поскольку обжёгся.

— Так, ладно — вариантов немного: или у вас было общее дело, или он пытался что-то похитить, а твоя фирма этому помешала, или он пытался что-то похитить, а твоя фирма не смогла это предотвратить. Признавайся, что из этого?

— Всего понемножку. Он действительно планировал взломать нашу защиту, я об этом узнал, но у него почти получилось. Фирма не пострадала, но он ушёл, и, да… общее дело у нас с ним было, можно и так сказать.

— Мне не нравится, как ты темнишь.

— Могу поклясться — ничего криминального за этим не стоит.

— Уверен?

— Да.

Питер посмотрел на него с подозрением. Нил вздохнул и отвернулся к окну. На некоторое время воцарилась тишина, потом Нил не выдержал:

— Ты же не осуждал Диану.

— За что?

— За Кристи.

— За то, что она с ней рассталась?

— За то, что она с ней сошлась.

— Нет, конечно, за кого ты меня принимаешь?

— Отлично. Значит, точно ничего криминального.

— Где?

— Между мной и Гордоном.

Питер задумался и чуть не пропустил нужный поворот.

— Ну, не-ет, — он с усмешкой посмотрел на Нила. — Ты опять мне голову морочишь.

— Можешь не верить, но ты сам говорил, что информация о моей личной жизни стимулирует твой мыслительный процесс.

— Моя мыслительная система сейчас перегружена и выводит на экран сообщение об ошибке. Но, постой, зачем ты тогда клеишься к Айрис?

— Потому что Гордон — это, скорее, исключение. Я люблю разнообразие, ты разве не в курсе?

Питер неопределённо кивнул.

— Гораздо важнее, — задумчиво продолжил Нил, — зачем он приехал сейчас в Нью-Йорк. Уж не ради моих прекрасных глаз точно.

— Почему бы нет? — поддразнил его Питер. — Ты умеешь произвести впечатление.

— Что и на тебя тоже? — не остался в долгу Нил.

— Не надейся, Кэффри, — фыркнул Питер.

— И слава богу, — отозвался Нил. — Я бы не смог ответить тебе взаимностью — это всё равно, что инцест.

— Рад, что по этому вопросу мы придерживаемся одного мнения, — ухмыльнулся Питер.

— Но к Тейлору стоит заехать, — заметил Нил. — Возможно, на обратном пути, если будет время.

Питер хотел съязвить по поводу того, что достаточного количества времени для такого визита у них сейчас нет, но заметил, что Нил стал непривычно серьёзен и спокойно предложил:

— Позвони Моззи, пусть он пока по своим каналам узнает, что Тейлору здесь нужно.

Нил согласно кивнул и взялся за телефон.

* * *

У Питера голова шла кругом — эксперт тараторил как оператор холодных звонков, утверждая, что его нано-роботы были в порядке и не отключались в тот момент, когда по свидетельству очевидцев погас свет. Да и не могло основное электропитание повлиять на систему охраны — роботы были на автономном питании и отключились только один раз — когда полиция собирала улики, и сигнализацию в уже обворованной галерее сняла владелица.

Нил, вместо того, чтобы слушать эксперта, замер в середине галереи на том самом месте, где они оба стояли, когда зал погрузился во тьму. Питеру надоело одному выслушивать говорливого эксперта, он поблагодарил его и подошёл к Нилу. Ещё до того, как он успел высказать своё недовольство, Нил спросил, указывая на лист для картины:

— Что ты видишь?

— Лист с дурацкими нано-роботами, которых, я, разумеется, не вижу, но уверен — они после этой лекции будут сниться мне в кошмарах.

— Хорошо, ты прав, я должен задать вопрос иначе: чего ты здесь не видишь?

— Помимо нано-роботов?

— Помимо нано-роботов.

Питер пожал плечами.

— Твоей картины, которая здесь висела.

— Хорошо, а теперь вспомни, как выглядело это место, когда картина только-только исчезла. Серьёзно, Питер, сосредоточься и вспомни, как всё было. Мы чокнулись…

— Погас свет, ты рванулся к картине, разбил бокал о стену… Секунду! А где пятно?

— Вот именно! — Нил просиял, радуясь, что Питер его понял. — Смотри — брызги от шампанского остались на стене, но не на листе, а ведь именно на него пришёлся основной удар.

— Пропавшее пятно — прямо как у Шерлока Холмса… — Питер покачал головой, в этом движении смешивались восторг и досада.

— Чур, я Шерлок! — тут же отреагировал Нил.

— На этот счёт у каждого своё мнение, — урезонил его Питер. — Получается, перед нами другой лист.

— Да! — энтузиазм Нила нарастал с каждой секундой. — Помнишь, мы говорили про крепкие стены — теперь мне кажется, они слишком крепкие...

— Крутящийся механизм? Но за стеной — улица.

— Значит, настоящие листы ушли либо в подвал, либо на второй этаж. И роботы действительно не отключались в момент, когда погас свет — похитители просто дождались, когда полиция попросила хозяйку галереи отключить сигнализацию. Это гениально!

— Мы сами же им помогли… — простонал Питер.

— Меня больше огорчает другое, — вздохнул Нил, внезапно потеряв свой энтузиазм.

— Что именно? — насторожился Питер.

— Если всё так, как мы думаем, — в голосе Нила отчётливо звучало разочарование, — здание строилось с таким расчётом, чтобы совершить похищение, и как бы я ни любил свои полотна, они не сравнятся по стоимости с Климтом и Шагалом. Значит, мои картины украли не ради них самих, а чтобы проверить, как это работает — возможно, похожая система установлена где-то ещё. Они рассчитывали, что малоизвестного художника будут не так тщательно искать, да и в новостях меньше шума, чем от известных шедевров, потому и не взяли Климта. Скорее всего, мои картины — всего лишь ненужные им улики, которые уже пошли на растопку. Им нужна была репетиция ограбления, а не «подлинный Кэффри».

— Не отчаивайся, может, не всё так плохо, — Питер старался говорить бодро, но понимал, что Нил, скорее сего, прав. — Мне жаль, что они украли «подлинного Кэффри» ради проверки системы, но теперь, когда мы это знаем, мы их найдём — для начала просканируем стены и обыщем здание, возможно, твои картины ещё здесь.

Нил рассеянно кивнул.

Картины нашлись в целости и сохранности на втором этаже в офисе солидной конторы, которая по сведениям хозяйки помещения занималась операциями на бирже. На этом хорошие новости заканчивались. Хозяйка галереи — жена состоятельного финансиста и авторша бестселлеров с кулинарными рецептами, купила это здание, когда оно уже было построено, и теперь не могла вспомнить, почему выбрала именно его. Требовалось заглянуть в бумаги о покупке, чтобы узнать имя риэлтора, предложившего такой вариант, но и это не гарантировало выход на какую-то зацепку.

Крутящийся механизм действительно был — листы поворачивались на 180 градусов и поднимались вверх, не теряя при этом связи с пультом управления нано-роботами. Как и говорил Нил, картины фактически похитили вместе со стеной. Агенты насели на представителя фирмы, установившей систему нано-роботов, но и это оказалось тупиком — галерея была их пробным шаром, нигде больше такую систему не устанавливали, стало быть, версия о том, что целью ограбления стала проверка, которая позволила бы повторить этот трюк, отпадала.

— Они могли взять Климта, — несколько раз повторил про себя Нил. — В этом нет никакой логики…

Когда они поняли, что в галерее делать больше нечего и пошли к машине Питера, у фразы, наконец, появилось продолжение:

— Они могли взять Климта, и в этом нет никакой логики, если только они не нацелились взять его в другом месте!

— Ну, конечно! — поддержал его Питер. — Ты ведь сам сказал, что если бы взялся за это дело, искал бы доступ к хранилищу или использовал процесс транспортировки.

— Но я всё ещё не понимаю, почему нужно было устраивать такую канитель — строить здание, совершать идеальное ограбление и всё ради чего? — Нил сердито хлопнул дверцей. — Чтобы потом снова красть со склада? Или из другой галереи?

— Вспомни, — Питер решительно крутанул руль и выехал на дорогу, — похищена была только часть картин, крутящийся механизм есть в стенах, но не в перегородках — они тонкие и переставляются под нужды каждой выставки. Из твоих картин было украдено меньше половины. Гораздо выгоднее — сорвать подготовку к выставке, скомпрометировать галерею и вынудить организатора срочно искать новые помещения. Ты же понимаешь, такие мероприятия планируются месяцами, а сейчас график летит к чертям — Элизабет рассказывала, что куратор выставки Климта в ужасе, да и куратор, который должен был выставлять Шагала, нервничает.

— И тут внезапно появляется добрый самаритянин, который предлагает свои услуги! — Нил всплеснул руками от возбуждения и заговорил быстрее. — И в условиях спешки будет уже не до строгих мер безопасности, не до тщательных проверок — успеть бы выставиться в срок… А если при этом ещё есть возможность подменить оригиналы хорошими копиями после того, как они пройдут проверку — остаётся куча времени, чтобы вывезти их и смыться. Питер, это оно! Нам нужно узнать, куда отправятся картины, которые должны были выставляться в этой галерее, и мы их возьмём!

— Да, если сумеем доказать преступный умысел — твоих картин у них нет, их даже не вынесли из здания. Если удастся уличить виновных в срыве твоей выставки, они, вероятно, отделаются штрафом. Придётся доказывать, что настоящей целью были известные художники… Прости, я не хотел сказать…

— Да что уж там, сам знаю, что я не Климт.

— На мой взгляд, ты лучше.

— У тебя ужасный вкус, но это льстит моему самолюбию, так что не стану спорить, — Нил усмехнулся и задумался. — Давай всё же заедем к Тейлору, вдруг его приезд как-то с этим связан?

— И если так, то что? Предупредишь его и сорвёшь поимку преступников?

— Ты сам сказал, большого преступления они пока не совершили, а отговорить бывшего любовника от опасной авантюры — разве это не правильно?

— И мы останемся с пустыми руками?

— Ну, здание галереи в любом случае не он строил. Может, сдаст нам кого-то, чтобы самому уйти — ему уже случалось так поступать.

— Хорошо, попробуй. Если честно, эти строители интересуют меня гораздо больше, чем твой Тейлор.

— Он уже не мой.

— Как знать, как знать…

— Что, так хочешь посмотреть на нас вдвоём?

— Не отказался бы — такого Кэффри я ещё не видел, но, боюсь, присутствие федерала сделает твоего cher ami неразговорчивым.

— Вполне вероятно — с Хьюзом он так и не захотел знакомиться.

— Ещё бы! Готов спорить, тебе пришлось потрудиться, чтобы Хьюз не сдал Тейлора Интерполу. Но Хьюз и вполовину не такой милашка, как я, а? — Питер с улыбкой подмигнул Нилу. Тот расхохотался.

— Не спорю, твои чары могли бы на него подействовать. Хочешь попытать счастья?

— Спасибо, я пас.

— Оу! А Элизабет в курсе?

— Тьфу, чёрт, я не это хотел сказать! Кэффри, я из-за тебя когда-нибудь окончательно спячу, ты это знаешь?

— Не спятишь.

— Почему это?

— Прости, Питер, но ты уже из-за меня спятил дальше некуда.

— И то верно. Приехали, Ромео!

— Скорей уж Гиацинт.

— Тебе виднее, ты у нас специалист. Не забудь позвонить потом, если разживёшься ценной информацией.

— А если не разживусь?

— Тогда просто приходи на ужин.

— Договорились, — Нил кивнул, выскочил из машины и быстрым шагом направился к отелю.

* * *

Месье Гастон Леблан он же Гордон Тейлор обнаружился в самом уединённом углу верхней летней террасы. Он поприветствовал Нила тёплой улыбкой, встал ему навстречу, обнял и по-французски клюнул в обе щеки лёгким поцелуем.

— Хорошо, что ты пришёл сам, уж думал — придётся идти к тебе прямо в логово федералов.

Нил удивлённо поднял брови:

— Так ты искал меня? Почему не написал, не позвонил?

— Не хочу оставлять вещественных доказательств нашего разговора, — улыбка Тейлора была мягкой, кошачьей, но при этом в нём чувствовалась какая-то напряжённость. Он быстро огляделся по сторонам и как бы между прочим поинтересовался: — А твоего верного федерала с тобой нет?

— Не захотел смущать тебя своим присутствием, он очень деликатный, — мечтательно произнёс Нил и со вздохом добавил, — когда не вламывается посреди ночи с ордером.

— Жаль, — нахмурился Гордон. — Я бы не возражал, чтобы он услышал то, что я хочу тебе сказать.

— Он не должен был далеко уехать, если хочешь — я попрошу его вернуться, — предложил Нил, заинтригованный таким поворотом.

Гордон коротко кивнул.

— Позови его.

Пока Нил звонил Питеру, Тейлор заказал бутылку лёгкого белого вина и попросил принести ещё два стакана и затем, до прихода Питера, упорно говорил лишь о погоде на средиземноморском побережье.

Питер подошёл к их столику размеренным шагом, быстрым взглядом окинул натюрморт на столе и сел.

— Я бы назвал вам своё имя, но думаю, оно вам и так известно, — протягивая руку Питеру, Гордон улыбался с той же кошачьей мягкостью, что и глядя на Нила, но с меньшей теплотой в глазах.

— Известно, и не одно, — подтвердил Бёрк, пожимая протянутую ладонь. — Если вы хотите сообщить нечто ценное, можем обойтись без имён.

— С вами приятно иметь дело, — на этот раз Гордон расщедрился на широкую улыбку и сам налил собеседникам вина. — Но, учтите, я нигде не стану официально подтверждать то, что скажу сейчас вам. Надеюсь, разберётесь без официальных показаний.

— Зависит от того, что именно вы собираетесь рассказать, — осторожно возразил Бёрк.

Гордон картинно выгнул левую бровь, помолчал несколько секунд, что-то обдумывая, и заговорил, тщательно подбирая слова.

— Недавно в наших кругах появился один заказ… Скажем так, тендер на высокооплачиваемую работу. Работа заключается в том, чтобы совершить некоторые действия …м-м…определённого характера, которые могли бы быть приняты за действия Нила. Это должно быть «что-то в стиле Кэффри», желательно, с указывающими на него… деталями. При этом материальный объект этих… действий может быть любым — главное, достаточно ценным, чтобы привлечь широкое внимание.

— Другими словами, кто-то заказал ограбление «в стиле Кэффри», чтобы подставить Нила и упечь его за решётку на долгий, возможно, пожизненный срок, так? — резюмировал Питер.

— Я этого не говорил, — ответил Гордон, подтверждая слова Питера кивком. — Мне это не понравилось. У меня нет защищённого канала связи с тобой, Нил, пришлось совершить это небольшое путешествие. Не думал, что связаться с тобой окажется так просто, ты сэкономил мне кучу времени, придя сюда. Завтра смогу отправиться домой.

— Пришли мне счёт за билеты и отель, — предложил Нил. — Это будет справедливо.

— Это ни к чему, — пожал плечами Гордон. — Я тебе обязан, так что считай это возвращением долга. А сейчас, извини, как бы я ни был рад тебя видеть, чем меньше времени мы проведём, общаясь друг с другом, тем лучше для нас обоих. Я не знаю, кто открыл на тебя охоту, Нил, но, кажется, этот человек по-настоящему опасен, — он поднялся.

— Позволь хотя бы оплатить твой счёт, — предложил Нил, вставая и протягивая ему руку.

— Это, пожалуй, можно, — усмехнулся Гордон. — Рад тебя видеть. Надеюсь, как-нибудь встретимся при более благоприятных обстоятельствах, — он подмигнул и задержал руку Нила в своей руке на пару секунд дольше, чем при обычном рукопожатии.

Нил грустно улыбнулся и кивнул.

— Рад был лично с вами познакомиться, агент Бёрк, — Гордон протянул руку Питеру. Питер встал, молча пожал руку Гордона в ответ, и в этот момент пиджак Тейлора залила кровь, Питер схватился за левое плечо — пуля, прошедшая навылет через правое плечо Гордона, задела и его.

Нил мгновенно перевернул деревянный столик и выставил его как щит в направлении соседнего здания, откуда раздался выстрел. Питер и Гордон оба упали на колени, Нил бросил столик перед ними, закрывая собой сверху обоих, но выстрелов больше не было. Питер что-то кричал в телефон — его едва тронуло пулей, и он, очевидно, чувствовал себя неплохо, зато Гордон упал навзничь, теряя сознание. Нил затыкал рану на его плече валявшимися рядом салфетками из дорогой плотной ткани, уговаривал держаться, шевелил, чтобы не дать окончательно впасть в забытьё.

— Кажется, — слабо прошептал Гордон, пытаясь усмехнуться, — я только что стал рыбой без воды… Кто-то решил отправить меня на досрочную пенсию. Однорукие бандиты выигрывают только в казино, верно?

Нил и сам всё понимал. Да, рана, судя по цвету крови, была не очень опасной, но проворачивать ограбления самостоятельно Гордону теперь — без должной ловкости рук — точно не светит.

Кто-то следил за Тейлором, видел, что он говорит с Кэффри, и ударил не заранее, не пытаясь предотвратить утечку сведений, а в тот момент, когда Гордон пожал руку врагу — федералу. Это послание явно было адресовано другим: не вздумайте сотрудничать с властями, не вздумайте помогать Нилу Кэффри.

* * *

Питер не стал звонить Элизабет из больницы — пуля, протаранившая плечо Тейлора насквозь, затронула агента Бёрка по касательной, порвала пиджак, задела кожу, но серьёзной раной это нельзя было назвать. Проще показать царапину Эл дома (чтобы она сразу увидела — никакой опасности нет), чем описывать по телефону — всё равно не поверит.

Это была та самая больница, где Питер когда-то поверил в смерть Кэффри, и коридоры навевали на него мрачные воспоминания. Его рану обработали быстро, и он сразу осведомился, как дела у Тейлора и куда делся Нил. Тейлор лежал на операции. Угрозы для жизни не было, но врачи пытались спасти его руку. Что касается Нила, его видели в коридоре рядом с операционной. Питер осмотрел и коридор, и небольшую рекреацию для посетителей рядом с ним — Нила не было. После непродолжительных поисков он нашёлся в каморке для вёдер и щёток — сидел на полу, скрючившись у металлического стеллажа с бытовой химией. Питер молча уселся прямо на пол, плечом к плечу с Нилом, вытянул ноги, насколько это было возможно, и привалился спиной к стеллажу.

Нил поднял голову и посмотрел на него. Питер вспомнил, как когда-то, в то время, пока у них жила подруга Эл, мужа которой подозревали в краже иракских исторических артефактов, он говорил Кэффри, что не выносит слёзы и истерики — не знает, что нужно делать в этом случае. Тебя, сказал он тогда Нилу, я могу просто хлопнуть по плечу, и всё будет в порядке, но слёзы… Сейчас, по выражению лица Кэффри, по тому, как покраснели его веки, как сжимались его челюсти и дрожал подбородок, Питер догадывался, что «хлопнуть по плечу» будет явно недостаточно. Однако с момента того разговора Питер Бёрк приобрёл новый полезный навык — научился обращаться с детьми на грани истерики, а Нил сейчас выглядел точь-в-точь как его младший тёзка, когда тому не удавалось отбить как следует мяч или хорошо нарисовать портрет плюшевого Моззи. Питер различал ситуации, когда истерику можно предотвратить, и когда лучше позволить ей случиться — сейчас, определённо, был второй вариант.

Он осторожно вытянул руку, обнял Нила за плечи и притянул к себе. Твёрдо сказал:

— Это не твоя вина, Нил, что бы ты там себе ни навоображал — это не твоя вина.

Нил шумно вздохнул, пытаясь подавить подступающие слёзы, затрясся всем телом. Питер успокаивающе сжал его плечо и настойчиво попросил:

— Говори. Не молчи, Нил, поговори со мной.

Нил издал несколько неловких всхлипов, всё ещё пытаясь сдержать истерику, но не выдержал, и разрыдался:

— Моя! Это моя вина, Питер! — он закрыл лицо руками, и его слова стали еле различимы, но Питер понимал их даже сквозь всхлипы. — Все, кто оказывается рядом со мной, страдают. Кейт погибла из-за меня, Моззи чуть не умер, вас с Элизабет и Нилом похищали, теперь Гордон ранен и, вероятно, останется инвалидом… А что, если бы это был ты?! Это мог быть ты! Тебя задело! Я — настоящее проклятие! Лучше бы Келлер действительно подстрелил меня тогда! — Питер вспомнил, как сам расплакался в этой больнице, думая, что Келлеру удалось убить Нила, и внутренне вздрогнул. Притянул Нила к себе ещё сильнее, заставив того повернуться на бок и уткнуться себе в плечо, накрыл его голову своими ладонями, как сделал бы, будь это его сын.

— Никогда так больше не говори, — резко выдохнул он Нилу в макушку и с расстановкой повторил: — Никогда. Больше. Так. Не. Говори. Понял меня? Ты не знаешь, как сложились бы наши жизни, если бы не ты. Думаешь, я не стал бы охотиться за Келлером или Адлером без тебя, м? Думаешь, кто-то из них стал бы церемониться с агентом ФБР? Не исключено, что без тебя меня бы пристрелили сразу, без лишних разговоров. Я выбрал эту работу, а Эл выбрала меня — мы оба знали, на что шли. Так получилось, что моя жизнь оказалась связана с твоей, поэтому и опасности у нас общие, но это не значит, что без тебя она стала бы безмятежной и безопасной. То же касается и остальных. Моззи — думаешь, он не нарвался бы на неприятности со своими аферами и стремлением рыскать повсюду в поисках глобальных заговоров? Тейлора вообще могли подстрелить во время того ограбления, когда ты поймал его и отпустил, вместо того, чтобы сдать Интерполу. Мы все сами выбрали такую жизнь, не будь тебя — нашли бы другие приключения на свои… головы.

Питер чувствовал, что воротничок его рубашки промок от слёз Нила. Нил всё ещё вздрагивал, но пик истерики явно миновал. Последовало ещё несколько шумных, неровных, со всхлипами вздохов, и Нил выдохнул ему в плечо — едва слышно, дрожащим голосом:

— А как же Кейт?

Он отстранился, поднял на Питера заплаканные глаза и повторил более ровным тоном:

— Как же Кейт, Питер? Она не выбирала такую жизнь, я её втянул. Если бы не я, она тихо жила бы со своим парнем в Чикаго. Вышла бы замуж, у неё были бы дети… — на последнем слове голос Нила дрогнул.

Питер, который при упоминании Кейт отвёл взгляд, убрал руку с плеча друга и принялся тереть ладонями лицо, словно стирая с него что-то липкое, понял, что закончившаяся, было, истерика может накрыть Кэффри снова. Он быстро повернулся к нему и снова положил руку ему на плечо.

— Послушай, я не знал, как это тебе сказать… Открылись некоторые новые факты.

Нил замер, затаив дыхание. Питер заметил это и продолжил более уверенно:

— Я совершенно точно могу сказать, что в смерти Кейт ты не виноват. Я не хочу сейчас объяснять тебе все детали — обстановка неподходящая, — свободной рукой он обвёл помещение. Нил проследил за его жестом и, кажется, только теперь заметил, где они находятся, слабо улыбнулся. Питер понял, что он на верном пути и договорил: — Но я обещаю тебе — завтра, когда ты выспишься и восстановишься, я расскажу тебе всё, что знаю, и ты сам будешь решать, как поступать с этой информацией дальше. Договорились?

Нил медленно кивнул, глядя на стену, потом посмотрел на Питера и ещё пару раз быстро кивнул.

— Вот и хорошо, — Питер похлопал его по плечу и собрался убрать руку. Нил остановил его, вцепившись в его ладонь.

— Постой, можно… — нерешительно произнёс он, слегка нахмурившись. — Ты можешь… — он съехал чуть вниз и положил голову на плечо Питеру. — Можно я… Посплю так пару минут? Ну, максимум пять? Ты не возражаешь? Мне правда очень нужно.

Питер тихо рассмеялся:

— Ладно. Максимум пять! Надеюсь, нас не застукают здесь в таком виде. Джонс, кажется, всё ещё тут.

— Боишься, что по Бюро пойдут разговоры?

— Нет, боюсь, Тейлор начнёт ревновать. Он похож на парня, который способен на «преступление страсти».

— Не волнуйся, — расслабленно пробормотал Нил, — ревновать не станет, скорее, пожелает присоединиться.

— Этого ещё не хватало! — с усмешкой возмутился Питер, откидывая голову назад на пустую полку стеллажа. — Ты хотел спать? Вот и спи — у тебя четыре минуты.

— Всегда было интересно, — зевая, продолжил бормотать Нил, — как это — иметь семью, когда ты взрослый. Родителей, братьев-сестёр…

— Теперь знаешь, — Питер ещё раз осторожно похлопал его по плечу и понял, что Нил действительно отключился.

* * *

— Сколько времени прошло? — спросил Нил, с трудом разлепив глаза.

Питер тряхнул левой рукой, чтобы перевернуть часы.

— Тридцать минут.

— Тридцать? Я, может, не гений математики, но это в шесть раз больше пяти — твоя щедрость не знает границ! И никто не заглянул сюда за всё время? — изумился Нил потягиваясь.

— Нет, — Питер медленно встал, растирая затёкшую руку. — Я велел Джонсу сторожить коридор.

— Теперь точно пойдут разговоры, — усмехнулся Нил. — Кажется, я всё-таки угроблю твою репутацию.

Он тоже поднялся и посмотрел на Питера:

— Если серьёзно — спасибо тебе. Не знаю, что это было — что на меня нашло, но… Честно, я не знаю, что сказать или сделать, чтобы показать, как я тебе благодарен. За всё.

— Двух вещей будет достаточно, Нил, — вздохнул Питер, — больше не умирай и не делай того, за что я должен буду упрятать тебя за решётку.

Нил тихо рассмеялся.

— Хорошо, думаю, я могу это обещать.

— На самом деле?

— На самом деле. Если, конечно, эти две вещи не будут противоречить одна другой.

— Это как?

— Ну-у, например, я решу украсть ценную историческую реликвию, чтобы стать бессмертным — Философский камень, м?

— Философский камень? — нахмурился Питер, открыл дверь и вышел в коридор.

— Ага, — кивнул Нил, выходя вслед за ним.

Питер остановился, уперев руки в бёдра, и сделал вид, что задумался.

— В таком случае, — с преувеличенной серьёзностью ответил он, — я думаю, я ограничусь снятием баллов с Гриффиндора.

— Ещё одно проявление щедрости с твоей стороны, но я не попал бы на Гриффиндор.

— Нет?

— Не-ет. Гриффиндор — это твоё. Могу представить себе, как ты размахиваешь мечом в пылу битвы.

— Хм, возможно, — Питеру явно нравилось представлять эту картину. — А где бы ты тогда учился?

— Думаю, меня бы отправили на Слизерин.

— Ну, нет, нет, — поморщился Питер. — Слизерин — это скорее для Моззи. Он хитрит ради выгоды, а ты — от избытка фантазии и романтизма.

— Ты мне льстишь.

— Любовные письма Вашингтона?

— Туше! То есть, если бы я их действительно украл…

— Если бы — умно! Короче говоря, Рэйвенкло, — Питер направил на него указательный палец, подчёркивая жестом уверенность в своих словах.

— Серьёзно? Факультет умнейших? — Нил польщено улыбнулся. — Ну, спасибо тебе за комплимент, распределяющий… костюм?

Они оба рассмеялись.

— Джонс писал мне, что операция Тейлора прошла успешно, — сказал Питер, жестом указывая в сторону соседнего коридора. — Он ещё под наркозом, но если ты хочешь…

— Да, — закивал Нил. — Да, я хочу быть в его палате, когда он очнётся.

— Иди, — в свою очередь кивнул Питер. — Увидимся завтра.

Нил оставался в больнице до самого утра — по словам врачей у Гордона был хороший шанс восстановить моторику. Разумеется, прежней ловкости уже не будет, но без проблем пользоваться ножом и вилкой он сможет — во всяком случае, хирург, проводивший операцию, на это надеялся.

Нил уснул на небольшом диванчике в палате и проснулся, когда услышал какой-то звук со стороны кушетки Гордона. Он протёр глаза и осмотрелся — Гордон, оказывается, уже вставал и сейчас собирался лечь обратно. Нил поднялся, медленно подошёл к нему и помог забраться на кушетку.

— Их специально делают так, чтобы отбить у пациента желание лишний раз ступить на землю? — поморщился Гордон.

— Возможно, — пожал плечами Нил. Он избегал смотреть Гордону в глаза и не знал о чём говорить, поэтому просто спросил: — Ты голоден?

Гордон отрицательно помотал головой.

— Нет, спасибо. Ещё мутит от наркоза, — он закончил обустраиваться на подушках и внимательнее присмотрелся к Нилу. — Эй, Кэффри, что с тобой? Неужто провёл ночь в угрызениях совести?

Нил неопределённо пожал плечами и, наконец, посмотрел Гордону в глаза, выражение лица у него было виноватое — да мол, так и было.

— Слушай, — вздохнул Гордон, — мы оба знаем, что рано или поздно это могло случиться…

— Но случилось сейчас и из-за меня, — возразил Нил и решительно придвинул к себе стул, сел у изголовья кровати Гордона и снова виновато посмотрел на него.

— А может, меня должны были насмерть подстрелить в сентябре, когда я планировал посетить Уффици? Теперь этого не произойдёт, и я точно останусь жив.

Нил грустно улыбнулся:

— Всё равно не могу отделаться от ощущения, что я приношу близким людям только неприятности.

— О, не только их, поверь мне, — Гордон ответил такой ухмылкой, явно вспоминая их прошлые совместные развлечения, и так подмигнул ему, что Нил почти покраснел. — Это образ жизни, который мы выбрали, приносит неприятности, — мягко добавил Тейлор.

— Но ты сам говорил — рыба не может без воды, — Нил пытался остаться серьёзным.

Гордон автоматически пожал плечами, на секунду поморщился от боли, затем с напускной беззаботностью ответил:

— Значит, для рыбы по имени Гордон Тейлор пришло время эволюционировать до земноводного.

— Серьёзно? — на этот раз улыбка Нила была более радостной.

— Серьёзно, — кивнул Гордон. — Тебе же это удалось. Вот и поделишься опытом.

— О, да! — согласился Нил. — Этого добра хватает… Кстати, мне звонил Хьюз — как только разлетелись новости о твоей травме, он засобирался в США.

— Неужели так мечтает сдать меня Интерполу? — изумился Гордон.

— Да нет же, в данном случае это, скорее, поможет тебя прикрыть — он хочет заполучить тебя в команду. Говорит, без меня и Алекс ему стало сложно, а Скотт пока недостаточно опытен.

— Вот оно как, — удивлённо отозвался Гордон. Помолчал, мысленно что-то просчитывая, затем попросил: — Позвони Хьюзу, скажи, что ему нет необходимости лететь в Штаты — я прилечу сам и буду с ним работать.

— Всё равно будет лучше, если он прилетит, и вы подпишете контракт здесь, — возразил Нил. — Ты сейчас уязвим, в Европе тебя ищут сильнее, чем в Америке. Если прилетишь туда как наш сотрудник и в сопровождении Хьюза, будет легче.

Гордон неохотно кивнул:

— Пожалуй, ты прав.

— Знаешь, — задумчиво заметил Нил, — это выглядит… Символично.

— Символично?

— Пока мы с Питером работали над делом, которое нас с тобой свело — похищение бейсбольного мяча — Питер рассказал мне, что начинал карьеру в профессиональном бейсболе.

— Серьёзно?

— Да, думаю, у меня было такое же лицо, когда я об этом услышал. Но он действительно играл профессионально — я даже его карточку как-то нашёл.

— И что случилось?

— Он повредил правое плечо, — Нил указал взглядом на повязку на плече Гордона. — Понял, что если продолжит играть, может потерять руку, и это изменило его жизнь.

— Действительно, символично, — согласился Гордон и тут же улыбнулся: — Не рассказывай об этом Моззи, иначе нас ждёт очередной виток его Всемирной Теории Заговора.

Нил улыбнулся в ответ.

Они какое-то время помолчали, затем Нил поднялся.

— Мне нужно идти — хочу привести себя в порядок перед тем, как ехать на работу.

— Конечно, иди, — согласился Гордон. — Только… — он поймал ладонь Нила и осторожно сжал её. — Поцелуешь меня на прощание?

Нил на секунду замер, затем медленно наклонился к нему и спросил:

— Что, думаешь, сработает как на Спящей Красавице? Я поцелую тебя, и всё пройдёт? Боюсь, мои поцелуи не обладают такой волшебной силой.

— Поверь мне, ещё как обладают, — ухмыльнулся Гордон. — Помнишь наш первый поцелуй?

Нил согласно прикрыл глаза и довольно улыбнулся:

— Конечно, помню. Я вывожу из Лувра под видом своего сотрудника вора, пойманного на месте преступления, а он поворачивается ко мне и целует. И предлагает заглянуть к нему как-нибудь — такое не забывается.

— И ты заглянул, — улыбнулся Гордон. — Я тоже никогда не забуду то утро, когда проснулся на собственной вилле, пристёгнутый наручниками к собственной кровати, а рядом лежишь ты в моём халате и с чашкой кофе.

— Ты просил заглянуть, и я заглянул, — повторил Нил свою реплику четырёхлетней давности. Осторожно прикоснулся губами к губам Гордона, почувствовал его ладонь на своём затылке и сам с удовольствием зарылся рукой в его густые волосы. Гордон отвечал страстно, порывисто, как будто пил большими глотками.

Когда поцелуй закончился, и Нил выпрямился, Гордон заметил:

— Это было хорошее время, но оно закончилось. Тебе нужно идти, Нил. Каждому из нас нужно идти своей дорогой. У меня не меньше врагов, чем у тебя, и они не так осторожны. Если я перейду на другую сторону — стану работать с тобой и Хьюзом, многие захотят мне отомстить. Чем меньше близких людей у меня будет в этот момент, тем лучше.

Нил кивнул:

— Я знаю, — немного постоял и добавил с усмешкой: — Но ты должен знать, что ты стал единственным мужчиной в моей жизни. Не знаю, может ли это быть утешением при расставании…

— Жизнь длинная, Нил, во всяком случае, я надеюсь, что твоя такой будет — так что не зарекайся насчёт единственного, — усмехнулся Гордон.

— Я думаю, я смело могу это утверждать, — возразил Нил и осторожно провёл руками по волосам Гордона, — дело же не в том, что ты мужчина, а в том, какой ты. В твоей этой хитрой усмешке, в твоём римском профиле, в твоих безупречно изогнутых бровях… Да-да, именно в том, как вздрагивает кончик твоей левой брови, когда ты демонстрируешь удивление. Не спорю, возможно, по отдельности это всё встречается ещё где-то, но ты прекрасен своим tout ensemble. И пока нет на свете второго Гордона Тейлора, можешь не волноваться — ты для меня единственный, — он наклонился и на этот раз поцеловал Гордона в лоб.

Гордон закрыл глаза и глубоко вдохнул. Когда он снова открыл глаза, в них плясали весёлые черти, и можно было почти поверить, что это прощание ему ничего не стоит:

— Чёртов художник, Кэффри, так всё это расписать! Иди найди себе какую-нибудь девчонку, раз среди мужчин я для тебя единственный! — рассмеялся он.

— Хорошо, — улыбнулся Нил. — Я так и сделаю, — он помолчал и добавил: — И, Гордон, кто бы это ни сделал, — он кивком указал на руку Тейлора, — я найду их.

— Не сомневаюсь, — ответил Гордон, бросив взгляд на свою рану. — Только постарайся оказаться с правильной стороны от пушки.

Нил кивнул, быстрым движением взъерошил волосы на голове Гордона, резко развернулся и вышел.

Когда за ним закрылась дверь, весёлость сошла с лица Гордона, как стекают краски с только что нарисованной картины, облитой водой.

— Чёрт тебя побери, Кэффри, — вздохнул он с печальной нежностью в голосе. — Чёрт тебя побери.

* * *

Конференц-зал был заполнен агентами, однако привычного нагромождения папок на столе не было. Начал совещание Питер:

— Итак, нам известно, что кто-то объявил тендер на ограбление «в стиле Кэффри». Человек, который за этим стоит, не стесняется самых серьёзных средств в достижении цели — вероятно, именно он ответственен за недавнюю стрельбу в Four Seasons. По очевидным причинам мы не можем послать туда ни нашего лучшего специалиста по подставным ограблениям, — он кивнул на Нила, — ни кого-либо связанного с ним.

— Вроде Моззи или Алекс, — догадался Джонс. Айрис нахмурилась, собираясь уточнить у него, о ком речь, но он отмахнулся — не важно.

— Гораздо логичнее, — продолжил мысль Питера Нил, — если ограбление совершит кто-то, кто ненавидит меня, кто-то из тех, кого я помог упрятать за решётку…

— Точнее кто-то, кого примут за одного из них, — договорил за него Питер.

— И поэтому, — подхватил Нил, — нам нужен будет человек, способный выдать себя за первоклассного мошенника и грабителя.

— А, возможно, даже двое, — заметил Питер, плавным жестом обводя собравшихся. — Чтобы тендер на ограбление точно был выигран одним из наших людей.

— Из всех, кто оказался за решёткой с моей помощью, — снова заговорил Кэффри с ноткой гордости в голосе, — лучше всего подходят два кандидата: Джим Бут, — он положил на стол папку.

— И Абигайл Кинкейд, — Питер положил свою папку поверх папки Нила.

Они довольно переглянулись и посмотрели на остальных.

— Они всегда такие, когда вместе работают? — тихо поинтересовалась Айрис у Джонса.

— Более-менее, да, — пожал плечами тот.

— Джонс? — повернулся к нему Питер. — Ты хочешь стать добровольцем под прикрытием?

— Эм-м, — растерялся Джонс. — Я не очень хорош в ограблениях, если честно.

— Это поправимо, — подмигнул ему Нил.

Джонс закатил глаза и кивнул:

— Ясно. Я догадываюсь, что я Бут, что с Абигайл?

— Можно я буду Абигайл? — тут же отозвалась Айрис.

— Извини, — покачал головой Питер. — Для этой операции нам нужен более опытный агент. Тем более, у нас есть свой специалист по Абигайл…

— Вот этого не надо! — возмутилась Диана, уже некоторое время стоявшая в дверях.

— Рад тебя видеть, заходи, — махнул ей рукой Питер.

— Как Вашингтон? — поинтересовался Нил.

— Скучно, — поморщилась Диана. — С вами веселее.

— Это точно, — кивнул Джонс и подтолкнул к ней папку с досье на Абигайл.

— С этой минуты, — скомандовал Питер, — мы работаем над легендами для наших агентов. Информация о том, что Кинкейд и Бут якобы на свободе, уже распространяется. Нам нужно знать как можно больше деталей о них. Исходные данные, которые есть по ним в системе, строго засекречены, помните — никто за пределами нашего круга не должен узнать, как они выглядят на самом деле. Особенно адвокат Энтони Крайслер, наш главный подозреваемый. Идите и выкопайте всё, что только можно на них найти.

Агенты стали расходиться, Нил подошёл к Диане, чтобы обменяться последними новостями из жизни Тео и Моззи.

— Потом зайди ко мне в кабинет, Нил, — сказал Питер, остановившись у двери. — Думаю, пора тебе кое-что узнать.

Нил кивнул и быстро свернул беседу — он ждал этого со вчерашнего дня, с того момента, как Питер сказал, что у него появилась новая информация о смерти Кейт.

* * *

Нил уже удобно устроился на стуле напротив Питера, уже несколько раз одарил его вопросительным взглядом, даже несколько раз кашлянул, но Питер хмурился и смотрел по сторонам, видимо, не зная с чего начать.

— Давай так, — предложил Нил, наклоняясь чуть вперёд и пытаясь поймать взгляд Питера. — Ты скажешь мне, какие основания у тебя есть, чтобы считать, что я не виновен в смерти Кейт. Это новый отчёт о взрыве, новые факты по делу Адлера…

— Я с ней разговаривал, — выпалил Питер.

— Когда? — опешил Нил. На секунду он подумал, что информацию, о которой идёт речь, Питер скрывал от него все эти годы, и не хотел верить в такое предательство. К счастью, Питер тут же опроверг эту гипотезу:

— Три года назад. Когда её задержали в Австралии, — произнёс он на одном дыхании и, наконец, посмотрел Нилу в глаза.

Нил на некоторое время замер, пытаясь справиться с чувствами. Несколько секунд он просто дышал ртом, как выброшенная на берег рыба, затем с трудом выговорил:

— Она… Она жива? Кейт жива?! Питер, почему ты сразу не сказал мне…

— Потому, что это не совсем та Кейт, с которой ты знаком, — было видно, что Питеру эти слова даются с трудом. — Человек тот же, а вот личность… Я просто не знал, как тебе это объяснить.

— Личность? О чём ты? У неё потеря памяти? Она не помнит меня, или у неё раздвоение личности?

— О, если бы! — Питер закатил глаза. — Так было бы намного проще. Но, нет. Всё, что она совершила, она сделала в здравом уме, увы.

Нил, похоже, был снова близок к истерике:

— Питер, пожалуйста, — прошептал он. — Я не понимаю.

Питер схватился за голову и принялся отчаянно теребить волосы, потом уронил руки на стол и снова заговорил.

— Ладно, давай я попробую рассказать хронологически. Три года назад австралийцы запросили у нас дело о взрыве самолёта. Я не понимал, почему их заинтересовало это дело, преступники нередко так поступают, к сожалению, и в этом взрыве не было ничего особенного. Я решил прояснить детали, послал свой запрос и выяснил, что во взрыве предположительно должна была погибнуть Кэтрин Моран. Ты знаешь, что такое австралийский клан Моран*?

Нил кивнул:

— Один из их старейших и крупнейших мафиозных кланов. Их главу — Джуди Моран осудили на четверть века, если я не ошибаюсь.

— Верно. Так вот, более тридцати лет назад один из членов клана — Роланд Моран, решил сбежать подальше от мафиозных войн, сюда, в Америку. Здесь он неплохо устроился, обзавёлся собственной семьёй и не собирался поддерживать контакт с австралийскими родственниками.

— Дай угадаю, — прервал его Нил. — Он взял себе псевдоним Роберт Моро.

— Ты всё правильно понимаешь.

— Но спрятаться ему не удалось, раз они вышли на Кейт.

— А вот тут ты ошибаешься. Мафия не искала его — он ничего у них не взял, не владел ценной информацией, он просто не хотел случайно попасть под раздачу — во всяком случае, это мне сказала сама Кейт. Это не мафия искала её, это она искала мафию. Она что-то слышала из разговоров родителей на эту тему, сопоставляла факты, и ей стало интересно. Романтика, риск, традиции… Так она познакомилась с Адлером — он был кем-то вроде международного мафиозного связного и поддерживал контакт между Кейт и Моранами. Адлера попросили нанять её, чтобы ввести в курс дел, познакомиться с «работой», а потом, благодаря ей, он смог влиять на тебя.

Мне жаль это говорить, но Адлер раскусил тебя довольно быстро. Ты и сам помнишь, что код, который он тебе дал, был всего лишь анаграммой фразы «хорошая попытка, Ник». Чего ты не знаешь — Адлер с самого начала планировал использовать твои таланты, чтобы заставить тебя таскать для него каштаны из огня — добраться до шкатулки. В тот день, когда ты должен был провернуть свою аферу — перевести деньги с его счёта на ваш с Моззи — задачей Кейт было проверить, насколько сильно её влияние на тебя. Когда они поняли, что ради неё ты готов отказаться от многого, началась большая игра. Адлер исчез, вынудив тебя раскрыться перед Кейт, научить её всему, что умеешь сам. Это она тайно давала Алекс подсказки, которые неизбежно привели бы вас к шкатулке. Она собиралась поехать с вами — таков был план Адлера.

— Но она отказалась.

— В последний момент её отозвал собственный клан. Очевидно, они не были в курсе, как их родственницу использует Адлер, а личное присутствие на месте похищения исторической ценности не входило в их планы. Видишь ли, Кейт стала бы для них ценным человеком внутри США — она здесь родилась и выросла, явных связей с ними не имела, она была нужна им для более тонкой работы. Между Адлером и Моранами произошёл скандал. Кейт на некоторое время затаилась. Я искал тебя, ты искал её. Здесь я тоже должен признать, что был слишком хорошего о себе мнения — я думал, что это я нашёл Кейт. На самом деле Адлер с Моранами договорились, что Кейт больше не будет подставляться под настоящую опасность, и всё, что он может от неё требовать — держать под контролем тебя, поэтому она сделала так, чтобы я её нашёл и дал тебе подсказку. Они не планировали твой побег, хотели дождаться, когда ты выйдешь, но внезапно у Адлера возникли сложности.

Он понял, что не сможет быстро поднять лодку, даже если найдёт её, и испугался, что если ты выйдешь — исчезнешь. Он боялся, что если ты окажешься лицом к лицу с настоящей Кейт, быстро поймёшь, какая она на самом деле. В те годы, что ты провёл в тюрьме, она была гораздо сильнее вовлечена в дела своего клана, чем прежде, и ты мог почувствовать эти изменения — у тебя хорошая интуиция. Адлер боялся, что твоя любовь пройдёт, и тогда Кейт не удержит тебя рядом. Он решил, что лучше держать тебя в тюрьме, пока он не уладит свои проблемы, а потом, если понадобится — устроить тебе побег. Адлер подключил Фаулера, чтобы иметь доступ к ресурсам ФБР, но о роли Кейт во всей этой истории Фаулер не знал.

— Ты, — вдруг произнёс Нил очень серьёзно. — Они не просчитали тебя. Не ждали, что ты согласишься на сделку.

— Да, это заставило их нервничать — ты искал встречи с Кейт, и было непонятно, как сохранять её влияние на тебя и в то же время не давать вам снова сблизиться.

— Крест на бутылке? — внезапно спросил Нил. — Там была карта и…

— Карта была на тот случай, если бы я не смог поймать тебя сразу. Достаточно было сообщить ФБР, что ты появишься на станции — тебя арестовывают, и ты снова надёжно упрятан в тюрьму. Изначально послания под крестом не было, оно появилось позже, когда план с тюрьмой не сработал. Адлер решил, раз уж ты на свободе — можно начать поиски шкатулки. Он не хотел раньше времени привлекать внимание ФБР и преступного сообщества к этому артефакту — а твои попытки её заполучить такое внимание точно бы привлекли, но будучи на свободе ты, по его мнению, мог в любой момент сбежать. Проще было ускорить процесс поиска шкатулки, одновременно привязывая тебя к Кейт.

— Знаешь, — Нил тяжело вздохнул, — это всё очень странно слышать, но, если честно, я чувствую облегчение — наконец-то многие события обретают смысл. Я никак не мог понять, почему — почему, чёрт побери?! — Кейт не хотела общаться со мной лично. Глубоко внутри я всегда понимал, что если бы она хотела, она обдурила бы Фаулера. Хотя бы для того, чтобы мы могли составить план вместе и действовать сообща, как раньше. И ты встречался с ней — Фаулер не держал её взаперти, она могла попросить твоей помощи, могла передать мне сообщение. То, о чём ты рассказываешь — ужасно, но, будь оно проклято, очень логично. Если бы… Если бы она действительно хотела быть со мной, она нашла бы способ. Я чувствовал это, но не хотел обращать внимания на нестыковки — это неизбежно привело бы меня к мысли, что она не любит меня, что меня используют, а это было бы больно.

— Есть ещё кое-что, о чём ты мог бы догадаться. Собственно, я понял это ещё тогда, когда мы работали вместе, но, прости — не стал говорить тебе. Это понимание пришло ко мне, когда я подозревал тебя в краже коллекции, и тогда я не был склонен откровенничать, а потом — всё взвесив, я решил, что Кейт не вернёшь, а омрачать твою память о ней ни к чему.

— Что ты имеешь в виду, — Нил затаил дыхание в ожидании очередной порции неприятной правды. Было видно, что он понимает — это снова принесёт ему боль, по взгляду Питера было ясно, что он очень не хочет эту боль ему причинять. Собравшись с силами, Питер выговорил одно слово:

— Пилоты.

Некоторое время Нил смотрел на него в замешательстве. Затем понял его мысль, вскочил и несколько раз прошёлся по кабинету из угла в угол. Остановился перед столом Питера, упёрся руками в столешницу.

— Там были парашюты только для нас с ней, да?

Питер кивнул.

— Ты должен знать — она не планировала твоё убийство, — мягко заметил он, понимая, что сейчас это вряд ли принесёт Нилу большое облегчение. — Она хотела попробовать ввести тебя в клан, посмотреть, оценят ли они твои таланты. Надеялась, что тебя привлечёт работа на них: большие деньги, риск, что ты со временем станешь таким же, как она. Но пилоты — они должны были по её плану погибнуть, чтобы катастрофа выглядела правдоподобной. Ей не нужны были свидетели вашего спасения.

— И я мог догадаться об этом раньше, — Нил снова упал на стул, уронив голову на ладони. — Когда Адлер сказал, что взрыв был её идеей. Я же читал отчёт, я должен был понять, что пилоты не могли выжить при любом раскладе. Чёрт! — он задрал голову и тоскливо посмотрел в потолок. — Как она это провернула?

— Она запаниковала, когда увидела меня. Выбежала из самолёта с другой стороны — там тоже был трап, как раз на случай погони. Она спрашивала у Адлера, что ей делать, он посоветовал взорвать всё и скрыться. Так она и сделала. И это сошло бы ей с рук, если бы не подобный взрыв в Австралии — похоже, этот трюк со вторым выходом для имитации своей смерти ей понравился. Там, к счастью, не было пилотов, поэтому мы предъявили ей обвинение в предумышленном убийстве наших граждан и экстрадировали в Америку.

— Так она где-то здесь? — устало спросил Нил.

— Да, — подтвердил Питер, протягивая Нилу флэшку. — Это запись нашего с ней разговора. Там всё то, что я тебе рассказал, но, я думаю, это должно быть у тебя, на случай, если ты захочешь проверить мои слова.

— Я верю тебе, Питер, — грустно отозвался Нил. — Я верю тебе, и я благодарен, что ты это пересказал, потому что услышать это всё сразу из уст Кейт было бы слишком тяжело. Но я должен посмотреть. Просто чтобы тут, — он постучал себя ладонью по груди, — не осталось никаких ложных надежд.

— Я не зря тебе всё это рассказал? — нахмурился Питер. — С тех пор, как ты вернулся, это мучило меня — с одной стороны, я ненавижу, когда приходится что-то скрывать, особенно от тебя, особенно после всего, что между нами произошло, с другой — я разрушил светлую память о Кейт, которая у тебя раньше была.

— Не зря, Питер, — покачал головой Нил. — Светлая память о моей Кейт, о женщине, которую я любил, у меня останется, только теперь я буду знать, что я не виноват в её смерти. Да — похоже, та Кейт, которую я знал, погибла во взрыве самолёта. И убила её Кейт Моран, не я.

— Иди домой, — предложил Питер. — Тебе нужно всё это переварить. Но не сиди один — позвони Моззи или, если хочешь, Эл — ты знаешь, она всегда тебе рада.

— Спасибо, Питер, я знаю.

Нил поднялся и направился к выходу. У двери он обернулся и спросил:

— Как думаешь, я обречён на это? Кейт, Ребекка — один и тот же сценарий, этого нельзя не заметить.

— Ну, есть ведь и другие сценарии, — Питер со значением посмотрел на него, — Сара, Гордон — они тебя не предавали, наоборот — рисковали собой ради тебя. И уж поверь мне — их прошлое я проверял не раз. По разным причинам, и всё же… Да и Алекс вела себя с тобой настолько порядочно, насколько это позволял её образ жизни, верно?

Нил задумчиво покачал головой, не зная, согласиться или возразить.

— В твоей жизни гораздо больше хороших людей, чем тебе кажется, — наставительно произнёс Питер. — Иди и подумай об этом, пока я буду в поте лица раскрывать аферу с социальным жильём из Бруклина.

— Там не обошлось без соучастия страховой компании, проверь их представителя, который подписывал все бумаги — один и тот же во всех случаях, — посоветовал Нил.

— Как же хорошо, что ты вернулся, — с чувством произнёс Питер. На лице Нила появилась слабая улыбка.

* * *

— Нил! Нил Кэффри! — этот крик вырвал Нила из глубины мрачных мыслей, в которую он погрузился, когда вышел из здания ФБР. Он огляделся по сторонам и увидел миловидную блондинку, которая махала ему из окна белой Бентли последней модели. Водитель машины прилагал героические усилия, чтобы под носом у агентов ФБР найти место для парковки — все разрешённые парковочные места были заняты. Наконец, он остановился у светофора, и девушка выскочила, громко хлопнув дверью. Заинтригованный, Нил пошёл ей навстречу.

— Эми Харрис? — спросил он, когда она подбежала ближе. — Это и правда ты?

— Почти, — улыбнулась она. — Уже пару лет как Эми Пайка.

— Да, Питер мне рассказывал, — кивнул Нил. — Поздравляю, я очень рад за вас обоих.

— Нил, — затараторила Эми, — я слышала про то, как ты героически всех спас в этой истории с похищением семьи агента Бёрка, и собиралась тебе написать или позвонить, но никак не могла подобрать слова, а сейчас увидела тебя и поняла, что должна с тобой поговорить!

— Ну, вот он я — к твоим услугам, — взмахнул руками Нил. Радость, которой светилась Эми, была заразительна, и он почувствовал, что рядом с ней его переживания отступают на задний план.

— Я даже не знаю, как тебя благодарить, Нил, — искренне сказала Эми. — Если бы не ты…

— Если бы не я, ты бы не попала в неприятности — давай начнём с этого, — мягко улыбнулся Нил.

— Ты неправ, — покачала головой Эми. — Тогда я этого не понимала, но самой большой моей неприятностью была работа в этом ужасном месте. Я на шесть лет похоронила себя заживо, и если бы не ты — продолжала бы сидеть в дурацком офисе, делая дурацкую работу, которую к тому же никто не ценил. Конечно, сначала я тебя ненавидела. Вернулась в Айову, была в депрессии, пыталась улизнуть от разговоров с родителями на тему «мы же тебе говорили»… Потом пришло твоё письмо. Я не поверила ни единому слову, но мне так хотелось хоть ненадолго вернуться в Нью-Йорк, что я решила использовать его как предлог — передать письмо в ФБР лично. Я очень удивилась, когда выяснилось, что агент Бёрк на самом деле существует, и все остальные тоже. И они рассказали мне твою историю, подтвердили, что я действительно могу жить у Джун. Это была фантастика, Нил! Прекрасное жильё в Нью-Йорке, за которое не нужно платить! У меня остались накопления от предыдущей работы, и я последовала твоему совету — задумалась, что я по-настоящему хочу делать.

— И что это было? — заинтересовался Нил.

— Редкие декоративные растения — оказывается, у меня здорово получается за ними ухаживать!

— Вау!

— Да! Джун познакомила меня с одной своей подругой, которая владеет фирмой по выращиванию растений для экзотических садов и теплиц. И, представляешь, меня почти сразу стали хвалить! Я никогда раньше не думала, как это важно, вообще не знала, что так бывает — когда просыпаешься утром, и хочется скорее бежать на работу. А потом приехал Дэн — он провёл несколько лет в Японии по приглашению их посла, после того, как отдал им своего нефритового слона — ты знаешь историю. Когда он вернулся и услышал о тебе — все ведь действительно поверили, что ты умер — встретился с Питером, спросил, может ли он что-то сделать для твоих близких. Питер сказал, что у тебя не осталось семьи, вот разве что можно поговорить с Джун. Так мы с ним и встретились.

— И, я полагаю, дальнейшее я могу прочитать у Шарля Перро?

— Примерно так, — рассмеялась Эми. — Только без злой мачехи. Но ты — совершенно точно моя фея-крёстная!

— Чувствую, как прорезаются крылышки на спине! — развеселился Нил.

Мимо, отчаянно сигналя, проехала уже знакомая белая Бентли.

— Я должна идти, — вздохнула Эми. — У нас сегодня важный приём, и водитель обещал привезти меня вовремя. Ты должен заглянуть к нам как-нибудь! Дэн будет рад тебя видеть!

— Пожалуй, я его тоже, — задумчиво сказал Нил.

Снова раздался настойчивый автомобильный гудок.

— Беги, пока мои коллеги из ФБР не арестовали твоего водителя за шум, — усмехнулся Нил. — Я теперь снова живу у Джун, можешь найти меня там или позвонить в Управление.

Она кивнула, положила ладонь ему на предплечье, легко сжала его и, глядя в глаза Нилу, тихо сказала:

— Ты очень хороший человек, Нил Кэффри. Спасибо тебе!

Потом она развернулась и побежала к своей машине.

Нил проводил её взглядом и ещё некоторое время смотрел вслед уехавшему автомобилю. Несмотря на совет Питера, он планировал слушать запись его разговора с Кейт в одиночестве, но сейчас изменил решение. Его чувства к Кейт давно перегорели, и пора было, наконец, признать, что рассчитывать на помощь друзей в этом вопросе не так глупо, как ему прежде казалось. Он вытащил телефон и набрал номер Моззи.

— Я надеюсь, — сказал он без предисловий, — у тебя есть бутылка хорошего вина, потому что у меня есть адское видео, которое я не хочу, но должен посмотреть. И мне нужна твоя помощь.

__________

*Клан Моран — реальная австралийская криминальная организация, глава клана Джуди Моран действительно была осуждена на двадцать пять лет тюремного заключения.

Видео допроса Кейт содержало ту же информацию, которой уже поделился с ним Питер. Было странно видеть Кейт такой чужой, холодной и циничной, и Нил был рад, что, во-первых, уже знает, что именно услышит, во-вторых, что рядом был Моззи со своими неподражаемыми комментариями. После всего увиденного ему даже удалось спокойно заснуть — нечто, на что он совсем не рассчитывал, пока слушал Питера днём, сидя в его офисе.

Моззи спросил, собирается ли Нил увидеться с Кейт, и тот ответил, что пока сам не знает, хотя внутри себя уже принял решение — ему нужно было поговорить с ней, нужно было пройти этот путь до конца.

Он поехал на встречу один и один же собирался возвращаться, но на выходе из тюрьмы увидел припаркованную у здания машину Питера, привалившись к которой стоял сам Питер.

— Ты ежедневно дежуришь на выходе из тюрем? — усмехнулся Нил.

— Не-ет, — покачал головой Питер. — Только когда ты покидаешь одну из них. Если моя компания тебя смущает, можешь вызвать такси, — с деланным равнодушием добавил он.

— Ничуть, — пожал плечами Нил. — Просто я не хотел в очередной раз нагружать тебя своими проблемами.

— Мой опыт подсказывает, — заметил Питер, открывая дверцу машины, — что рано или поздно они всё равно станут моими, так что лучше не тянуть.

— Это точно, — фыркнул Нил, тоже садясь в машину. — На самом деле Кейт сказала кое-что, что я хотел сообщить тебе сразу — собирался позвонить, когда увидел тебя.

— М? — Питер удивлённо поднял брови, заводя мотор и выводя машину на дорогу.

— Крайслер был у Кейт, — вздохнул Нил. — Предлагал ей сделку — повесить всю вину за взрыв, в котором погибли пилоты, на меня. Говорил, что он может добиться пересмотра дела.

— И она отказалась? — изумился Питер.

— Представь себе, да. Сказала, что с неё достаточно того времени, когда ею манипулировал Адлер, и она не хочет попадать в зависимость от Крайслера — он ей сильно не понравился. К тому же, есть у меня подозрение, что она хочет, чтобы её вытащил клан. Сомневаюсь, что они станут это делать, но, кажется, принадлежность к ним для неё что-то вроде идефикс — она хочет, чтобы они её признали, хочет, чтобы именно они её освободили.

— Учитывая, что их глава до сих пор отбывает пожизненное в Австралии, не думаю, что до Кейт скоро дойдёт дело, — согласился Питер. — Но я рад, что она отказала Крайслеру.

— Если она передумает… — нахмурился Нил.

— У нас всё ещё нет на него зацепок в Вашингтоне? — с надеждой спросил Питер.

Нил отрицательно помотал головой:

— Лучшее, на что мы можем рассчитывать — что «ограбление в стиле Кэффри» действительно заказал он, и Джонс или Диана выйдут на него в ходе расследования. Он не знает, как они выглядят?

— Нет. Когда он только начал крутиться вокруг «Пантер», я стал подозревать его в нечистой игре и думал, что, скорее всего, в какой-то момент мне понадобится работа Джонса под прикрытием, а Диана всё это время была в Вашингтоне.

— Отлично, будем надеяться, что это сработает.

Некоторое время они ехали в молчании, потом Нил медленно произнёс:

— Ты знал, что Сару похищали?

Питер нахмурился:

— Нет, ничего об этом не слышал! С чего ты это взял?

— Представь себе, Кейт рассказала, — Нил посмотрел на Питера, округлив глаза и давая понять, что для него это тоже стало большой неожиданностью. Питер сбросил скорость, остановился и посмотрел на Нила.

— Боюсь, я не готов спокойно слушать это, когда веду машину — рассказывай, пока мы не выехали на скоростное шоссе.

Нил кивнул:

— Я выяснил, почему история с Кейт так похожа на историю с Ребеккой. Это не случайность.

— Ничего не понимаю, Кейт и Ребекка как-то связаны? И это имеет отношение к похищению Сары?

— Прямое. Работая в Лондоне, Сара подобралась к Ребекке слишком близко, когда помогала полиции в расследовании о ввозе контрабанды с помощью коррупционеров из Ми-5, таких, как Ребекка. Ребекка похитила её и угрожала другим следователям. В какой-то момент Сара подумала, что ей не выбраться и попросила Ребекку дать ей возможность записать последнее видеописьмо. Оно было адресовано мне. Сару вовремя спасли, но что-то в том, как она говорила обо мне, заинтересовало Ребекку. Она стала выяснять, кто я, прошлась по моим связям, вышла на Кейт и решила воспользоваться её методом — заставить меня работать на неё, разгадать загадку Маскони. Это не Хэйген нашёл её — она вышла на Хэйгена. Только, в отличие от Кейт, она на самом деле в меня влюбилась.

— Это многое объясняет, — покачал головой Питер. — Но я действительно ничего не слышал о похищении Сары. Мы переписываемся по праздникам, но она никогда не упоминала об этом.

— Думаю, в её работе есть много такого, о чём она не стала бы упоминать в рождественских письмах. Мы несколько раз пересекались в Европе, и она ни словом не обмолвилась о той истории. Интересно, что она могла сказать в своём видео, что так зацепило Ребекку…

— Похоже, она тоже по-настоящему в тебя влюбилась, ты об этом не думал?

— Если так — она очень хорошо это скрывала во время наших встреч, — Нил небрежно пожал плечами, словно вероятная любовь Сары к нему его ничуть не волновала.

— Может, она хотела, чтобы ты проявил инициативу? — ухмыльнулся Питер.

— Возможно, но я — не лучшее, что может случиться в жизни девушки, — твёрдо ответил Нил.

— По-моему, аналитическая база, на которой строится данное заключение, сомнительна, — Питер снова завёл мотор и выехал на дорогу.

— По-моему, ты переобщался с Моззи! — фыркнул Нил.

— Я понимаю, ты боишься снова заводить близкие отношения, — мягко сказал Питер, — но посмотри на это так — Сара и без тебя умудряется влипать в опасные истории. Возможно, если бы ты более явно демонстрировал свои чувства, это заставило бы её — хотя бы и бессознательно — относиться к своей жизни бережнее.

— Я обдумаю ваше предположение на досуге, доктор Юнг, — ответил Нил с преувеличенной серьёзностью, потом перешёл на обычный тон. — Было ещё кое-что в этой беседе, чем я хотел с тобой поделиться.

— Да? — Питер бросил на Нила осторожный взгляд.

— Кейт сказала, что должна была понять ещё там и тогда. Когда я спросил — что именно понять, она ответила: там, в саду, когда ты отказался украсть деньги Адлера, я должна была понять, что ты не один из нас. Что ты хочешь этой нормальной жизни, что тебе нравится хорошая, законная работа, и ты не желаешь снова становиться мошенником. Она считает, что дело было не столько в ней, как мы оба тогда думали, сколько в этом моей потребности жить обычной жизнью. Она сказала, что поняла это всё, когда увидела тебя в аэропорту. И пока я колебался между побегом и возвращением под твой надзор, так же, как тогда с ней в саду, она догадалась, что я хочу остаться. Я сам про себя этого не знал, но… Сейчас, когда я вспоминаю одну историю — помнишь, я подделал фрагмент своей картины, который уцелел в устроенном Моззи взрыве, чтобы тот прошёл тест и казался старше?

Питер кивнул, криво улыбнувшись.

— Я помню свои чувства тогда, — продолжал Нил. — Больше всего на свете мне хотелось, чтобы эта подделка оказалась правдой — чтобы я не имел к этому сокровищу никакого отношения. Я не мог предать Моззи и не хотел предавать тебя. В глубине души я хотел, чтобы та реальность, которую я создавал, стала настоящей — чтобы сокровище взорвалось, и я не был бы с ним связан. Мне следовало сказать тебе раньше, а не доводить всё до похищения Элизабет…

— Не ты её похитил, — резко возразил Питер. — И потом, Моззи давно мне всё рассказал — что ты не собирался с ним сбегать, живописал в красках, как он тебя уговаривал, приносил часы, ставил ультиматум, и ты отказался! Я не мог оценить этого тогда, но, поверь, сейчас я это ценю. И ты можешь собой гордиться — у тебя получилось. Всё это уже давно не имеет к тебе отношения. Ты — честный бизнесмен, совладелец приличной компании, — он усмехнулся, — признаться, ужасно хочу узнать, как ты уламывал Хьюза с тобой работать! Но это в другой раз, хочу спокойно выслушать эту историю за бутылочкой пива. Я к тому, что тебе действительно всё удалось. И, возможно, Кейт права — это всегда в тебе было.

— Пока я рос, я мечтал восстановить жизнь, какой она была до того, как отец из неё исчез, — задумчиво сказал Нил, — я ничего не помнил, но многое навоображал. Когда Элен рассказала мне правду, это перечеркнуло саму возможность что-то восстановить — нечего было восстанавливать.

— Насколько я помню, ты всё детство мечтал стать таким, как отец, и когда выяснил, что на самом деле твой отец обманщик — ты выбрал эту роль. С твоими гениальными мозгами у тебя это хорошо получалось. Твоя ложь была твоим способом рассказать миру то, что ты считал правдой о себе — если мой отец таков, я не могу быть другим.

— И больше всех я обманул себя.

— Хорошо, что это в прошлом — ты не твой отец и не обязан им становиться.

— Да. Главное, чтобы прошлое теперь не догнало меня.

— Уж я позабочусь, чтобы этого не случилось.

— Помню, как все — злобная психологиня, чёртов Келлер, Ребекка, даже Моззи и Гордон — все говорили мне, что я — мошенник, что это моя природа, и этого не изменишь. Что бывших преступников не бывает.

— Что за глупости, Нил? — Питер на секунду отвернулся от дороги, чтобы одарить его сердитым взглядом. — Ладно, признаю — я никогда не говорил тебе твёрдо, что ты можешь измениться, я спрашивал и ждал, что ты примешь решение самостоятельно. Возможно, стоило быть таким же категоричным, как другие твои собеседники, которые тянули тебя в противоположную сторону — я ведь об этом не знал. Я и сам всё время сомневался, способен ли ты жить без мошенничества.

— Не то, чтобы тебя можно было в этом винить.

— Согласен, но я не об этом. Ты жил в доме Джун! Разве ты не помнишь, что Байрон завязал со своими тёмными делишками, как только у них появились дети? Когда он понял, что семья — это самое важное, он смог остановиться. И ты смог — когда твёрдо решил это для себя.

Нил потрясённо посмотрел на Питера:

— Пример был у меня прямо под носом, и я его не заметил.

— Был слишком занят, слушая тех, кто хотел, чтобы ты походил на них? — усмехнулся Питер.

— Пожалуй, — согласился Нил. — Но, не могу не признать, мне нравится процесс придумывания преступлений.

— Как будто мне он не нравится! — фыркнул Питер. — Раскрывать преступления — это всё равно, что изобретать их заново. Только законно и за государственную оплату.

Нил рассмеялся:

— Да ты ещё больший мошенник, чем я: заставляешь государство раскошеливаться на твою страсть к охоте за сокровищами и платить тебе за криминальные наклонности!

— Наконец-то до тебя дошло, да? — тоже развеселился Питер.

Нил облегчённо вздохнул:

— Так хорошо снова быть здесь.

— Да, смотреть, как государство оплачивает криминальные наклонности Нила Кэффри — это истинное наслаждение. Пока тебя не было, я не раз пожалел, что так строго отбирал у тебя чеки за оплату твоих услуг, каждый раз, когда тебе их предлагали.

— Да?

— Да. Я был неправ — из-за этого ты так и не почувствовал финансовых преимуществ от законной работы.

— Можно мне запросить их теперь?

— Нет.

— Так и знал.

— Всему своё время — если теперь тебе их предложат, я не стану возражать. Тем более, для этого нет законных оснований.

— Хм, сразу начинаю надеяться, что кто-нибудь совершит хорошую кражу, которую нельзя будет распутать без консультанта, имеющего право на вознаграждение…

— Вот сейчас ты меня пугаешь.

— Да ладно — скажи ещё, ты не надеялся, пока меня ловил, что я выкину что-нибудь, на чём меня можно будет поймать!

— Каждый день!

Они снова рассмеялись.

— Хорошо, что ты приехал за мной, — признался Нил.

— Тогда, в тюрьму? — уточнил Питер.

— Нет, сейчас, — поправил его Нил. — Но тоже в тюрьму, да. Я боялся, поездка обратно будет мрачной.

— Я тоже, — кивнул Питер. — Потому и приехал.

— Не потому, что хотел услышать, что мне расскажет Кейт? — поддразнил его Нил.

— Я не стал бы в это вмешиваться, — серьёзно ответил Питер. — Если бы ты молчал всю дорогу обратно, я бы просто включил радио.

— О, раскрывать дела под бормотание бейсбольного комментатора — по этому я тоже скучал!

— Включал себе запись бейсбольных матчей, пока был в Европе?

— М-м, нет. Без тебя это не имело смысла.

— Справедливо.

Они быстро переглянулись, и Нил включил радио.

* * *

— Итак, у нас первый этап игры, — объявила Диана на собрании агентов в конференц-зале. — Мы с Джонсом, как и другие претенденты на «ограбление в стиле Кэффри», получили тестовое задание: нужно описать, что именно мы украли бы и как доказали бы связь с этим Кэффри. Понятно, без подробностей — никто не будет рисковать тем, что их идею украдут. Заказчик будет рассматривать варианты неделю, потом примет решение. Кэффри, рассказывай — будь ты по-прежнему вором, что и откуда ты бы украл.

— Так нечестно! — возмутился Нил. — У ваших соперников нет меня под рукой, чтобы спросить об этом. Налицо недобросовестная конкуренция. Агент Бэрриган, мне придётся доложить о вас антимонопольному комитету.

— Очень смешно, Кэффри, — мрачно отозвалась Диана. — Тут полная комната агентов, трудящихся, чтобы спасти твою задницу от попадания за решётку, давай и ты приложишь некоторые усилия.

— Ладно-ладно! — взмахнул руками Нил. — Весь вопрос вот в чём — какой Кэффри ему нужен?

— Что ты имеешь в виду под «какой Кэффри»? — нахмурился Питер.

— Не говорите, что у него есть брат-близнец, я этого не выдержу, — пробормотала Айрис.

— Чарли Чаплин на конкурсе своих двойников занял третье место, — ответил Нил, обращаясь к Питеру, — слышал об этом? Иногда копии бывают лучше оригинала. Я сильно изменился за последние годы, и теперь вопрос в том, хочет ли он ограбление в стиле раннего или позднего Кэффри.

— «Поздний Кэффри» — это период твоей работы на нас? — уточнил Джонс.

— В том числе, — кивнул Нил. — Это были контролируемые ФРБ преступления, но всё-таки преступления!

— А что тут гадать, — пожала плечами Диана, — нас двое, значит, делаем два варианта. Джонс возьмёт на себя «позднего Кэффри», а я — ранние дела, с ними Абигайл должна быть лучше знакома, чем Бут — он в это время был за границей.

— Кэффри, — Джонс повернулся к Нилу, — повторяю вопрос Дианы — что и откуда ты бы украл?

— Ну, — Нил откинулся на спинку стула, перебрасывая по привычке мячик из руки в руку. — Я бы не отказался от того Климта, выставка которого сорвалась из-за кражи моих картин.

— Хм, а это мысль! — обрадовался Питер. — В этом есть нотка личного — они сорвали твою выставку, и ответный шаг с твоей стороны будет логичным.

— Нельзя забывать, что настоящий похититель моих картин, скорее всего, тоже участвует в этом тендере, — напомнил Нил.

— Да, и мы проверим все письма, отправляемые на адрес, который получили Клинтон и Диана для участия в конкурсе, — кивнул Питер. — Если выиграет наш вариант, настоящий похититель забеспокоится, и, возможно, выдаст себя.

— Но мы можем добавить деталь, до которой вор, укравший Кэффри, вряд ли додумается, — прищурилась Диана.

— Это какую? — нахмурился Нил.

— Подделку Климта, сделанную тобой — это будет очень в духе «раннего Кэффри», — Диана ослепительно улыбнулась. — Картины уже прошли верификацию, их подлинность подтверждена, можно оставить несколько подлинных картин, и одну твою — для непосвящённого это будет выглядеть так, словно похитители не успели взять часть картин, но для тех, кто знаком с «ранним Кэффри» — это будет классическая наглость в твоём стиле.

— Мне нравится, — ухмыльнулся Нил. — Особенно твоя вера в мою способность подделать Климта. Как ты объяснишь, откуда у тебя эта картина?

— Совру, что у нас с тобой была интрижка, и ты мне её подарил.

— М-м, — покачал головой Нил. — Если Крайслер многое обо мне знает, в том числе о моих отношениях, он может не поверить в интрижку. Лучше так — тебе доводилось пересекаться в тюрьме с Кейт, да-да, я уже знаю, что она жива, спасибо, что щадили мои чувства всё это время, но теперь я знаю… Суть вот в чём — Абигайл могла встречаться с Кейт, и Кейт могла рассказать, как я нарисовал ей в подарок копию Климта — возможно, ещё в самом начале наших отношений, до того, как я признался, что я — мошенник. Ты выслушала это как романтическую историю, а когда вышла, стала искать картину — и нашла. Крайслер уже был у Кейт, и она ясно дала ему понять, что не желает его больше видеть. Вряд ли он поедет к ней проверять историю — это будет зафиксировано документально, а такая связь ему не нужна.

— Хорошо, так и сделаем, — согласилась Диана. — Пойду поищу информацию по поводу того, куда переместили выставку Климта — наши люди ведь всё ещё держат её под особым контролем, так?

— Да, — кивнул Питер, — мы всё ещё надеемся, что похититель картин Нила себя проявит.

Диана быстрым шагом вышла из зала.

— Что насчёт «позднего Кэффри»? — напомнил о себе Джонс. — Какие будут предложения?

— Без прыжков с парашютом со зданий? — уточнил Нил.

— Да, желательно, — скривился Джонс. — А когда это ты прыгал со здания с парашютом?

— Ну-у, — замялся Нил, — это долгая история.

Питер посмотрел на него с недоверием, смешанным с восхищением:

— Так ты серьёзно прыгал со здания с парашютом?

Нил пожал плечами:

— Не зря же ты прозвал меня «Джеймс Бондз».

Питер помотал головой, глядя в потолок:

— Как я жалею, что об этом тебе рассказал!

— Постойте, а это тоже мысль! — отозвалась Айрис. — Через пару недель состоится аукцион, на котором будут продавать золотой пистолет со съёмок Бонда!

— Я в деле! — тут же отозвался Джонс. — Это один из моих любимейших фильмов!

— Согласен — вполне в моём стиле, — с энтузиазмом закивал Нил. — Нам понадобятся подробности проведения аукциона, и я смогу сказать, как я бы украл оттуда этот пистолет.

— Отлично! — Питер хлопнул в ладоши. — Правая от меня половина стола помогает Джонсу, левая — Диане.

— Так нечестно, — возмутился Нил. — Когда я работал, у меня не было огромного штата сотрудников, если план будет слишком идеален…

— У тебя был Моззи, — возразил Питер. — Не хочу этого признавать, но он стоит десятка наших агентов, когда дело доходит до сбора информации.

— О, ему это понравится! — ухмыльнулся Нил.

— Не вздумай! — воскликнул Питер. — Операция строго засекречена, и когда я это говорю, я имею это в виду!

— Но это же не навсегда, — подмигнул ему Нил.

— Только не это, — протянул Джонс. — Коротышка станет ещё более невыносим, чем обычно, хотя я не представляю, как это возможно. Я уже несколько лет должен ему честный ответ на любой вопрос, и иногда это заставляет меня нервничать.

— Постараюсь помочь тебе, чем смогу, — пообещал Нил с преувеличенно-серьёзным выражением лица.

— Теперь я нервничаю ещё больше, — вздохнул Джонс.

* * *

Звонок разбудил Питера ранним утром.

— Я в деле! — без предисловий сказала Диана.

— Ты выиграла тендер на «ограбление в стиле Кэффри»? — уточнил Питер.

— Так точно, шеф! — отрапортовала Диана.

— Поздравляю! — Питер усмехнулся: — Джонс расстроится, что ему не доведётся добраться до золотого пистолета.

— Я куплю ему леденец, чтобы утешить, — рассмеялась Диана.

— Эй, не нужно настолько копировать Кэффри, — проворчал Питер, — мне его одного хватает.

— Поняла, шеф. Позвонить ему прямо сейчас? — по её голосу Питер чувствовал, что, задавая этот вопрос, она хитро улыбалась.

Питер посмотрел на часы — было полшестого утра. Он злорадно ухмыльнулся и с чувством глубокого удовлетворения ответил:

— Да! Обязательно! Позвони ему сейчас и скажи, чтобы немедленно принимался за копию Климта.

— Так и сделаю, Питер, — хихикнула Диана. — Хорошего утра! — И тебе! — отозвался Питер, положил трубку, повернулся к Элизабет и притянул её к себе. Зарылся носом в её мягкие волосы и решил, что утро определённо удалось.

В это самое время Нил, разбуженный звонком Дианы, поминал его недобрым словом и тосковал о Хьюзе, который, конечно, называл его сукиным сыном при каждом удобном случае, но никогда — за исключением по-настоящему срочных дел — не будил раньше девяти утра.

* * *

— Не расстраивайся, Джонс, — Нил вошёл в кабинет заместителя начальника отдела с двумя стаканами кофе в руках и протянул один из них хозяину помещения. — Вот тебе утешительный приз!

— Кэффри, — рыкнул Джонс. — Я пообещал жестоко отомстить следующему, кто явится ко мне с утешительным призом!

— О, я не первый? — огорчился Нил.

Джонс молча поставил перед ним небольшую коробку. В ней были: леденец, похожий на тот, что когда-то Нил подарил Питеру, пачка желатиновых конфеток в форме бантиков — очевидно, намёк на галстук-бабочку, бокал с надписью «мартини», банка оливок и игрушечный пистолет, правда, не золотой, а серебристый.

— По крайней мере, мой утешительный приз и полезный, и вкусный! — заявил Нил, кивая на стакан с кофе.

Джонс взял стакан, отхлебнул, помолчал, пробуя вкус и, наконец, вынес вердикт:

— Да, неплохо.

— Можно, я заберу конфетки? — невинно поинтересовался Нил.

Джонс закатил глаза, встал и всунул пакетик со сладостями в нагрудный карман Нила. Нил поморщился и переустроил пакетик так, чтобы тот смотрелся аккуратнее.

— Отлично, — кивнул он, закончив с этим. — С главным разобрались, теперь можно и к мелочам переходить — совещание сегодня будет?

— Да, через пятнадцать минут, — Джонс взмахнул рукой в направлении конференц-зала.

— Очень хорошо, — прищурился Нил. — Я как раз успею смотаться за бутылкой мартини — не пропадать же этим оливкам даром!

— Кэффри! — возмутился Джонс и показал на дверь кабинета. — Вон!

Нил поднял руки, отступая к двери:

— Уже ухожу, — у выхода он развернулся и добавил: — Джонс. Агент Джонс.

Джонс запустил в него леденцом.

* * *

— Мы смогли проверить все письма, пришедшие на указанный адрес, — рапортовала Айрис. — Ответ получила только Диана, остальным ничего не писали, но они и не ждут этого раньше, чем через неделю. Похоже, заказчик решил заранее обрубить концы, или посмотреть, как будет реализован этот план и, в случае неудачи, переключиться на другой. Диане были даны следующие указания: совершить кражу и продать по меньшей мере половину краденого по оговорённой цене от имени Нила конкретному скупщику — Длинному Сэму. Прямых связей с Крайслером у него нет, но Крайслер защищал в суде его подружку, когда ту обвиняли в организации борделя под видом эскорт-услуг. Цена, которую заплатит Сэм, заметно занижена по сравнению с реальной стоимостью картин даже на чёрном рынке, но предполагается вознаграждение — его предлагают перевести на указанный Абигайл счёт, половину — после совершения кражи, половину — после сбыта. При этом счёт нужно послать на почтовый адрес — арендованная ячейка. Электронный адрес, с которого пришло письмо, уже не действует.

— Наша заявка на кражу Климта была единственной? — уточнил Питер.

— Нет, — покачала головой Айрис. — Была ещё одна. В письме Абигайл заказчик особо отметил, что её идея не была уникальной, но ему понравилась мысль с поддельной работой Климта кисти Кэффри.

— И в связи с этим я уже кое-что придумала, — вмешалась Диана. — Поскольку интернет-адрес заказчика уже числится как несуществующий, мы можем завладеть им сами. Напишем нашим конкурентам от имени заказчика, что хотим узнать подробнее о поддельной картине Климта на месте преступления, потом извинимся — мол, перепутали адресата. Предложим компенсацию за беспокойство, но, главное — они поймут, что вышли из игры, и что кто-то другой нацелился на их добычу, которую они так старательно готовили. До сих пор для них всё выглядело неплохо: если бы выбрали их, они могли бы совершить кражу, повесить её на Кэффри, сбыть часть картин, пусть и дешевле, зато быстро, и ещё и бонус получить, если бы их не выбрали — они бы действовали по старому плану. Но если они узнают, что Климта собираются увести у них из-под носа…

— Да, они зашевелятся и сильно, — с улыбкой кивнул Питер.

— Их мы остановим, но что делать Крайслером? — задумчиво сказал Нил. — Неспроста он предложил этот трюк с посылкой счёта на бумаге через ячейку. Он как-то это объяснил?

— Да, — отозвалась Айрис. — Он пишет, что сжечь бумагу сегодня проще, чем уничтожить электронные следы.

— И он чертовски прав, — с досадой заметил Нил. — Если мы не сможем отследить перевод со счёта, который определённо принадлежит Крайслеру, у нас не будет доказательств, а уж он-то точно позаботился, чтобы этот счёт был анонимным.

— Но кто-то должен будет забрать конверт из ячейки, — возразила Айрис.

— Не обязательно, — покачал головой Нил и повернулся к Питеру. — Помнишь дело с тем профессором, который сколотил банду воришек из своих студентов? Сколько часов мы просидели, наблюдая за ячейкой и ожидая, когда он придёт за добычей, а он забрал всё, открыв её с другой стороны. Я чувствую, с этой ячейкой тоже не всё так просто.

— Согласен, — кивнул Питер. — Поэтому мы её заранее проверим.

— Крайслер наверняка следит за ней, — с сомнением отозвался Нил.

— Поэтому мы будем действовать так, чтобы нас не заметили, — развёл руками Джонс, подчёркивая жестом очевидность этого решения.

На лице Нила появилась гримаса, отражающая его сомнения в том, что это будет успешная операция.

— Я понимаю, твои сомнения, — обратился к нему Питер.

— Серьёзно? — отозвался Нил заинтересованно.

— Абсолютно, — твёрдо сказал Питер. — Именно поэтому вместе с Джонсом над операцией будет работать наш внештатный консультант, которому ты можешь полностью доверять.

— О, нет! — простонал Джонс. — Нет, только не это! Можно лучше смену в фургоне? Две смены?

— Клинтон, — наставительно обратился к нему Питер, — если ты хочешь обходиться без Моззи, тебе стоит перенять у него его навыки, а для этого ничего нет лучше совместной работы.

Джонс тяжело и обречённо вздохнул.

— Клинтон, — обратился к нему Нил, — я могу тебя так называть? Ладно, по лицу вижу, что нет. Хорошо, Джонс, я тебе обещаю — я найду способ это компенсировать. Честно.

Джонс вздохнул ещё тяжелее.

— Эй, папенькин сыночек! — шёпотом проворчал Моззи. — Давай-ка драй по-настоящему! Основа всякого обмана — максимальная достоверность, а будешь еле возить тряпкой по полу, косясь на ячейки — сорвёшь всё прикрытие.

— Ты, может, не заметил, но мы в этом коридоре одни! — с тихой яростью ответил Джонс.

— Это кто сказал? — вытаращился на него Моззи. — Ты думаешь, это большого ума дело — установить микрокамеру на ящик и наблюдать за тем, что рядом с ним происходит? Давай, не ленись, курсант!

Джонс сурово помотал головой, как бык, который вот-вот опрокинет тореадора, и налёг на швабру. Ручка швабры погнулась.

— И не порть государственное имущество, — надменно добавил Моззи, смахивая с ячеек пыль метёлкой.

— Может, сам попробуешь за швабру взяться? — ехидно предложил Джонс.

— Брался уже и не раз, — фыркнул Моззи. — Но сейчас твоему начальству нужно от меня кое-что другое, так?

Джонс предпочёл молча кивнуть и продолжил тереть пол.

Моззи старательно прошёлся метёлкой по всем ящикам, так, словно готовил их к проверке перед приездом какой-нибудь большой шишки из санинспекции. В тот момент, когда Джонс уже смирился со своей участью и, ни на что не отвлекаясь, заканчивал мыть «их» часть коридора, Моззи громко объявил:

— Мы славно потрудились, товарищ! Пора немного отдохнуть!

Джонс хотел было просто бросить швабру, но под суровым взглядом Моззи аккуратно подхватил и её, и ведро и понёс в сторону туалетов. Только оставив инвентарь в кладовке, он смог добиться от Моззи внятного ответа — мол, камеры на ящике не было, но внутри видны провода сигнализации, и когда что-то попадёт внутрь ящика, либо его откроют, владелец ячейки об этом узнает. Кроме того, Моззи обещал, что данные с его сканера, встроенного в метёлку, позволят создать 3D-модель того, что находится внутри ячейки — это было неплохое достижение, и Джонс решил, что не зря провёл день за тяжёлой работой.

— Кстати, — осторожно начал Моззи, когда уселся на пассажирское сидение в машине Джонса, — Нил посоветовал мне наконец воспользоваться своим правом на вопрос, на который ты должен будешь дать честный ответ, и прекратить твои страдания. Он так меня заинтриговал, что я согласился.

— И что это будет за вопрос? — поднял брови Джонс, не ожидая ничего хорошего. Ожидания подтвердились:

— Процитируй мне дословно, — попросил Моззи, — что сказал обо мне и ваших агентах Костюм-старший на недавнем совещании. Нил сказал, что мне это понравится.

— Ещё бы! — простонал Джонс.

— Ну! — поторопил его Моззи.

— Питер сказал, цитирую: «Не хочу этого признавать, но он стоит десятка наших агентов, когда дело доходит до сбора информации». Доволен? Мы квиты?

— Очень, — кивнул сияющий Моззи. — Квиты. Можешь пришпорить этого коня, ковбой, поедем в ваше логово зла.

— Кэффри, ты за это ответишь, — пробормотал Джонс себе под нос.

* * *

Питер и Нил, сидя в фургоне, внимательно следили за экранами, которые давали изображение со склада. Джонс и Диана были где-то внутри — Джонс между контейнерами с полотнами Климта, Диана — наверху, привязав трос к балкам перекрытия и сидя на одной из них. На экране, направленном на вход, появилась новая полоска света — открылась дверь.

— Мы видим их, Диана, — сообщил Питер в микрофон. — Пока что их двое.

Фигуры в чёрном двигались вперёд, когда они прошли под балкой, на которой сидела Диана, агент громко крикнула:

— Эй, что за дела?

Воры резко выхватили пистолеты и стали озираться по сторонам.

— Джентльмены, давайте не устраивать стрельбу среди бесценных полотен, — спокойно предложила Диана. — У меня тоже есть оружие, но я предлагаю поговорить без него — уберите пушки, и я спущусь.

— Это же та сука, что украла наше предложение! — взвился один из воров.

— Спокойно, — отозвался второй. — Давай позволим даме высказаться. В конце концов, мы все заинтересованы в том, чтобы никто и ничто на этом складе не пострадало.

Воры убрали пистолеты за пояс. Диана молниеносно спустилась по тросу вниз.

— Предупреждаю — я стреляю очень быстро и очень метко. Так что без шуточек, — надменно сказала она. — И это ещё большой вопрос, кто у кого украл идею. Я выиграла этот заказ честно!

— Разумеется, — мягко сказал тот, что был настроен более миролюбиво, — но, видите ли, мы планировали эту операцию задолго до того, как заказ поступил на рынок. Мы вложились в строительство здания галереи, где должны были выставлять эти работы, мы тщательно просчитали их перемещение. То, что картины стали лёгкой добычей — наша заслуга.

— С чего мне вам верить — раз вы знаете, кто я, значит, участвовали в конкурсе на подставу для Кэффри, — презрительно выплюнула Диана. — Откуда мне знать, что вы не пришли воспользоваться моим планом?

— Вы знаете, почему эти картины оказались здесь? — терпеливо спросил вор.

— Он не похож на обычного преступника, — тихо сказал Нил в фургоне. — Скорее всего, он прежде не делал ничего подобного. Вероятно, это владелец галереи, искусствовед — кто-то с художественным образованием, он боится перестрелки. Второй более опасен, но он явно под контролем у первого — видимо, без него не сможет действовать.

— Потому что картины самого Кэффри украли из галереи, где должен был выставляться Климт, — тем временем говорила Диана. — Поэтому я и решила, что это — идеальная подстава для него, он мог бы так отомстить.

— Несомненно. Вы знаете, как были похищены эти картины?

— Крутящийся механизм? Да, слышала, это тут при чём?

— Не просто крутящийся механизм, а уникальный крутящийся механизм. И его прототип есть в этом самом здании, там, — вор указал себе за спину. — Можете пойти и проверить. Если бы я не изобрёл его сам, откуда бы я знал об этом?

— Чёрт вас знает! — откликнулась Диана. — Может, никакого механизма нет, просто хотите всадить мне пулю в спину?

— Уверяю вас, — отозвался её собеседник. — Мы не заинтересованы в убийстве! Насколько я понимаю, ваш заказчик платит вам за то, чтобы подозрение пало на мистера Кэффри — мы можем договориться, для нас это выгодно. Если у вас есть подходящие улики…

— Есть, — кивнула Диана. — Наверху у меня копия Климта кисти Кэффри, открыть тубус могу только я, иначе он взорвётся. Но мне нужна часть картин — заказчик хотел, чтобы половина ушла через его скупщика.

— Половина — это слишком много, но если треть уйдёт через канал, по которому в итоге вычислят Кэффри, это будет для нас полезно. Уверен, вы сможете объясниться с заказчиком, ведь для него в этой операции прибыль не главное.

— Да уж, — фыркнула Диана. — Хотела бы я знать, кто этот сумасшедший…

— Это, увы, вероятно, навсегда останется для нас с вами тайной. Так вы готовы на сделку?

— Пожалуй, — отозвалась Диана. — Мне нужно подняться наверх за подделкой — учтите, без меня её вам не открыть, так что держите руки от пушек подальше.

Диана ловко поднялась по тросу и тихо сказала, обращаясь к Питеру.

— Можно.

Со всех сторон раздались крики:

— ФБР! Руки вверх!

Младший из бандитов, тот, что был более агрессивен, резко выхватил пистолет из-за пояса, но в этот момент Джонс выскочил из-за контейнера и приставил дуло своего пистолета к голове вора.

— Бросай оружие! — рявкнул он.

Тот нехотя бросил пистолет вниз. Его подельник уже сам лежал на полу в обмороке.

* * *

— Почтенный владелец галереи Игнасиус Зафиретти, проигравшийся на бегах, и сынок его друзей-искусствоведов, пошедший по кривой дорожке, Стэн Маккормак, — сообщил Джонс. — С которого из них начнём?

Они стояли за зеркалом в допросной — сам Джонс, Питер, Нил и Диана.

— Со старшего, — уверенно сказал Питер. — Младший, скорее всего, знает гораздо меньше, зато он сильнее нервничает, и с каждой минутой ожидания его нервозность будет усиливаться — это в нашу пользу. Старший напуган, но он быстрее возьмёт себя в руки и закроется.

— Мы можем поговорить с обоими сразу, — предложил Нил. — Я и Джонс пойдём к Зафиретти, я буду говорить с ним на равных, как один человек искусства с другим. Поблагодарю его за кражу моих картин, скажу, что это было лестно, и, думаю, это в свою очередь ему польстит, он станет более разговорчивым. К тому же он знает, что я — не агент, и будет менее осторожен. А ты, Питер, поговори со Стэном — увещевать нервных мальчишек ты умеешь.

— Мне не нравится идея отдать тебе главного подозреваемого, — с досадой ответил Питер, — но в данном случае ты прав. Он пытался украсть твои картины — пусть и для отвода глаз, но это создаёт между вами определённую связь, так что тяни за свой конец этой верёвочки, пока адвокаты не набежали. Джонс — за тобой предложение сделки. Главное для вас — понять, как они узнали о конкурсе. В краже Климта мы их и так обвиним, у нас полное признание и механизм в стене, важно выяснить, кто дёргал за ниточки на тендере. Идите, но, Нил, помни — Джонс за главного.

— Скорее уж за плохого копа, — махнул рукой Джонс. — Ладно, Кэффри, пошли.

* * *

«Команда Бёрка», состоящая из самого Питера, Нила, Моззи, Дианы, Джонса, Элизабет и — в качестве особого гостя — Хьюза, расположилась на кухне у Питера. Нил-младший с плюшевым Моззи сидели под столом (об их присутствии знал настоящий Моззи и догадывался старший Нил). Старая радионяня Бёрков передавала сигнал наверх в детскую — к Тео, который обеспечивал прикрытие: смотрел мультики и иногда прыгал на батуте за двоих.

Команда за столом находилась в замешательстве. След от Зафиретти и Маккормака никуда не привёл — о тендере Маккормак узнал в даркнете на сайте-однодневке, информацию с которого отследить не удалось. При этом информация о неудавшемся ограблении как-то просочилась в СМИ, что, по всей видимости, стало причиной внезапно пришедшего фальшивому Буту письма: на этот раз ему предлагалось заняться исполнением заказа. Нужно было выбрать, какую из линий отрабатывать: предложить злоумышленнику от имени Абигайл подбросить поддельного Климта к уликам и таким образом сделать Зафиретти и Маккормака пособниками Нила, или забыть эту историю и сосредоточиться на операции «Бута».

— Мы уже знаем, что было в ячейке? — первым делом спросил Питер.

— О! — оживился Моззи. — Это довольно примечательно! Моя нежная маленькая метёлочка нашла себе там прекрасную сильную пару!

— Что он несёт? — скривился Хьюз и сурово посмотрел на Нила. — Кэффри!

— Что? — пожал плечами Нил. — Это его нежная метёлочка, Риз, не моя!

— Там было такое же устройство? — азартно поинтересовалась Элизабет.

— Ma cheri! — воскликнул Моззи. — Вы единственное существо в этом варварском обществе, которое способно понять мои тонкие метафоры!

— Моззи! — возмутилась Диана. — Мы все высоко ценим твоё мастерство, но, клянусь — ещё одна метафора, и я тебя лично арестую — за оскорбление здравого смысла.

— Ладно, — с досадой отозвался Моззи. — Постараюсь объяснять попроще, для недалёких умов: внутри ячейки сканер, такой же, как у меня, но мощнее, вроде того, которым мы когда-то полировали полы в… Впрочем, неважно. — Нил и Питер обменялись многозначительными взглядами. Моззи продолжал: — Как только откроется дверца ячейки — сканер заработает и передаст информацию. Тому, кто эту информацию получит, не придётся даже распечатывать конверт, не говоря уж о походе к ящику.

— Мы сможем отследить, куда уходит информация? — спросил Питер.

— Возможно, — осторожно ответил Моззи, — но только при условии, что подключим сканер к своей технике, а это будет замечено тем, кто его установил.

Питер раздражённо хлопнул ладонью по столу.

— Получается, лучше использовать второй заказ? — он оглядел собравшихся. Джонс явно приободрился, услышав это.

— Постой, Питер, — вмешался Хьюз. — Ты можешь попробовать отработать оба варианта.

— Нам не хватит сил, Риз, — покачал головой Питер. — Подбрасывать поддельного Климта на склад улик, чтобы всё выглядело правдоподобным, и охранять его и одновременно с этим…

— Постой-постой, — прервал его Хьюз. — А зачем вам подбрасывать Климта? Предположим, что Абигайл Кинкейд действительно была бы на месте ограбления и выкрутилась. Что бы она имела? Никакой прибыли и ФБР на хвосте. Она бы разозлилась, заподозрила работодателя в том, что он её подставил, но искала бы способ компенсировать себе неудачу. Она бы написала заказчику, что он может выкупить у неё поддельного Климта кисти Кэффри, в противном случае она отправит его в ФБР с приложением копий переписки. Мол, если он не отреагирует — значит, точно сам из ФБР, и она постарается оповестить об этом других участников тендера. Посмотрим, вызовет ли это какой-то отклик — захочет ли он получить эту картину и заплатить Абигайл за молчание. Много людей на это не потребуется, а тем временем порадуй Джонса — отправь его с Кэффри за этим пистолетом.

Джонс сделал едва заметное движение рукой «Yes!».

— Это может сработать! — согласился Нил и тут же повернулся к Элизабет: — Эл, у тебя найдётся водка и мартини?

— Взболтать… — начала Элизабет.

— Не-ет, — тихо простонал Питер.

— А не смешивать! — синхронно закончили Джонс, Нил и Диана.

— Не знаю насчёт мартини, но я бы не отказался от хорошего вина! — заметил Моззи.

— Это девиз всей твоей жизни, Моз, — усмехнулся Нил. — Тебе недостаточно было разорить мои винные запасы, теперь ты покушаешься на запасы моих друзей?

— Хочу тебе напомнить, — церемонно ответствовал Моззи, — что пока тебя не было, они стали моими друзьями, и я не раз наносил им дружеский визит в компании произведений искусства лучших виноградарей Европы!

— Это правда? — поинтересовался Хьюз, глядя на Питера не то с осуждением, не то с сочувствием.

— Увы, да, — кивнул Питер.

Элизабет как раз достала бутылку вина и расставляла на столе бокалы. Хьюз сурово посмотрел на Моззи, затем на Нила:

— Кэффри, и почему везде, где бы ты ни появился, сразу начинается вот этот детский сад?

— Я тоже по вам скучал, Риз, — улыбнулся Нил.

— В детском саду такого не наливают! Я проверяла, — ухмыльнулась Диана, отсалютовала собравшимся своим бокалом и осторожно пригубила вино. — Это восхитительно!

— Мам! — раздалось от двери. — Что ты пьёшь? Это сок? Можно мне тоже?

Диана поперхнулась, закашлялась и пролила вино на блузку, Джонс принялся стучать коллегу по спине, все засуетились. В суматохе Моззи поднялся и с невинным видом опёрся о стол, давая правой ладонью знак — проходи быстрее. Нил-младший проскочил за спиной у Моззи и сунулся к холодильнику. Около холодильника стоял, скрестив руки на груди, Хьюз и смотрел на Нила-младшего очень сурово.

— Прослушиваем агентов ФБР? — тихо, но строго спросил он, кивком указывая на радионяню в его руках.

— Агент Бёрк, внутренняя безопасность дома, — не растерялся парень.

Хьюз закатил глаза и одарил ещё более суровым взглядом старшего Нила, тот лишь недоумённо пожал плечами.

— Детский сад, — кивнул Хьюз и снова обратился к Нилу-младшему: — Ты понимаешь, что это строго секретно?

— Конечно, сэр, — кивнул «агент Бёрк». — Я использую прикрытие!

Хьюз поднял брови.

— Вот как? И что же это за прикрытие?

Нил-младший оглянулся — остальные ещё суетились вокруг Дианы с её испорченной блузкой и Тео, который не давал суете утихнуть. Нил наклонился вперёд, приложил руку ко рту и прошептал:

— Я выдаю себя за пятилетнего ребёнка, а детям всё равно никто не поверит про секретную работу, даже если они говорят правду! — он со значением кивнул Хьюзу.

— Вот оно как? — Хьюз сделал удивлённое лицо. — Что ж, пожалуй, неплохое прикрытие. Но если ты будешь менее осведомлён, оно станет ещё лучше — это называется «правдоподобное неведение».

— «Правдоподобное неведение»? — переспросил Нил-младший, хмыкнул и пообещал: — Я подумаю! — после чего увёл Тео в детскую, и суета на кухне разом утихла.

— Ну, почему они не возьмут что-нибудь от нормальных родителей? — вздохнула Диана.

— Да, я бы предпочёл, чтобы он устраивал выставки, как Эл, а не играл в домашнего агента безопасности, — покачал головой Питер, наблюдавший сцену появления собственного сына из-под стола. — Но судя по тому, как всё складывается, я должен быть благодарен уже за то, что он не планирует ограбление нашей лестничной фотогалереи.

— Ну, — Нил развёл руками, — знаешь, как русские говорят: даёшь имя — даёшь судьбу.

— Что? — возмутилась Диана. — Кэффри, а раньше ты предупредить не мог?

Нил снова пожал плечами и состроил гримасу воплощённой невинности.

* * *

Джонс, Нил и Диана переглянулись. Они стояли у высотки, в которой находились вещи, предназначенные для бондовского аукциона. Джонс прокручивал в уме объяснения Кэффри.

— Мы написали ему, что у нас есть возможность попасть в помещение для хранения лотов под видом сотрудников аукционного дома, на самом деле всё будет не совсем так. Тебе всё ещё нравятся модели, Джонс? Отлично — станешь одной из них, звездой подиума. Аукционный дом заказал фотосессию с выставленными на продажу галстуками-бабочками Бонда. Один из приглашённых для съёмки парней получит, благодаря моей протекции, выгодную работу — в тот же день и очень внезапно. Агентство не успеет его заменить кем-то из своих людей, и мы подсунем им тебя, Диана будет твоим личным стилистом и агентом. Это первая задача, вторая — сделать так, чтобы пистолет попал в реквизит для съёмки. Они планируют нанять фотографа Арсена Жюля, он не любит рекламные съёмки и не отстаивает на них своего мнения, подстраивается под обстоятельства, нам он не подойдёт. Он мечтает о карьере настоящего фоторепортёра, поэтому ваша задача — обеспечить ему более интересную работу: пригласите его сделать репортаж о рейде по наркопритонам, и он вне игры. Если нужно перепоручить кому-то свою работу, он обычно отдаёт её другу — Джозефу Уоррену, он жёсткий тип, всегда гнёт свою линию. В техническом задании, которое мы отправим Уоррену, будет пункт о съёмке с золотым пистолетом, и, как бы ни возражали местные менеджеры, он вытребует с них этот пистолет. Съёмка запланирована на выходной, начальства в городе не будет, а если сотрудники, контролирующие съёмку, всё же позвонят кому-то из боссов, Моззи переведёт их звонок на нас, но лучше бы обойтись без этого, поскольку мы не знаем, чей голос придётся имитировать. Если всё пройдёт гладко, пистолет выдадут. В пункт описания кадра мы добавим требование о том, что модель в этом сюжете должна держать пистолет правильно, так, как это делают с настоящим оружием, и тут у тебя не будет конкурентов — я проверил.

В своём чемоданчике с косметикой Диана пронесёт поддельный пистолет — он должен хорошо выглядеть, но быть легким, в идеале — пластиковым, чтобы его обнаружили сразу после нашего ухода. Перед тем, как ты начнёшь позировать, заткнёшь подделку за пояс. Потом тебе выдадут настоящий пистолет, и ты предложишь фотографу кадр с движением — резко выхватишь пистолет из-за пояса. Диана скажет, что нужно поправить костюм и макияж, подойдёт к тебе с чемоданчиком и незаметно спрячет в него настоящий пистолет.

Когда съёмка закончится, к вам подойдёт клерк аукционного дома, чтобы забрать пистолет. В это время появлюсь я — якобы меня вызвали на место фальшивым приглашением. Я начну спорить с охранниками, создам шум, а Диана укажет на меня клерку и кратко сообщит ему мой послужной список. Предложит пронести пистолет подальше от меня в сопровождении охранника, а клерку отвлечь меня разговором. Когда подделка будет в хранилище, вы оба уйдёте, как и я. Заказчику мы напишем, что во время встречи в коридоре вы выдали себя за клерков аукционного дома, которые перевозят главный лот в более безопасное место, и сделали вид, что поддались моему очарованию — показали мне пистолет и дали его подержать. Так ваш работодатель будет уверен, что я оставил свои отпечатки. После всего этого нашей задачей будет убедить его забрать пистолет лично. В результате он должен будет проявится либо для встречи с Абигайл, либо для того, чтобы получить пистолет.

* * *

Всё прошло именно так, как планировал Кэффри: Уоррен кричал и бесновался, угрожал аукционным клеркам, что если они будут звонить начальству и проверять, насколько правильно он понял своё задание, он соберёт свою технику и уйдёт; умение Джонса держать пистолет так, что он, казалось, сливался с рукой в одно целое, впечатлили Уоррена; подмена пистолета прошла без проблем.

Теперь они сидели в конференц-зале с золотым пистолетом и поддельным Климтом и ждали реакции заказчика. Днём, пока они проводили свою операцию, Хьюз перед вылетом в Европу заскочил к ячейке и лично опустил в неё послание лже-Абигайл с предложением продать подделку Климта кисти Кэффри. Ответа можно было ждать на любой из двух адресов.

Разумеется, они уже изготовили копию золотого пистолета, снабдили её маячком и вернули оригинал главе аукционного дома с настоятельной просьбой не сообщать об этом никому (до самого начала аукциона, если потребуется).

Заказчик прислал ответы ближе к полуночи. «Как настоящий сказочный злодей» — прокомментировал это Нил. Неизвестный торговался, предлагал увеличить сумму за анонимность: перевести часть денег заранее, часть — положить на счёт в тот момент, когда предмет будет оставлен в указанном месте. Место называлось одно и то же с разницей в полчаса. Разумных доводов, чтобы не соглашаться на это щедрое предложение, у настоящих преступников не было.

* * *

— Посмотри на его кроссовки, — прошептал Нил и постучал по экрану наблюдения. Они с Питером и Айрис сидели в фургоне. Диана должна была вот-вот выйти на авансцену — оставить тубус с картиной в мусорной урне рядом со скамейкой в уединённой части парка. На скамейке спал бездомный, и именно на его обувь указывал Нил. — Они дорогие. Грязные, но дорогие. И модель новая.

— Или ему очень повезло, и кто-то выбросил дорогую неношеную обувь… — ухмыльнулся Питер, явно давая понять, что он не верит в такую возможность.

— Или он не тот, за кого себя выдаёт, — закончил за него Нил.

— Диана, слышишь нас? — спросил Питер в микрофон. — Бездомный на скамейке или наш подозреваемый, или его человек. Будь осторожна.

— Многого не обещаю, — раздался в ответ усмехающийся голос Дианы, — вы же знаете — осторожность не самое сильное моё качество.

— Диана, — предостерегающе начал Питер.

— Поняла, шеф, — вздохнула Диана. — Буду осторожна.

— Так-то лучше, — похвалил её Питер.

— Время, — отозвалась Диана. — Я иду.

Вскоре она появилась в поле обзора камер наблюдения, быстрым шагом подошла к урне, положила в неё тубус, посмотрела с подозрением на бездомного и уставилась в телефон — ждать сообщения о переводе средств. Бездомный не шевелился, но, судя по реакции Дианы, деньги пришли. Она ещё несколько секунд постояла на месте, покрутила головой, но вынуждена была уйти, чтобы не вызывать подозрений.

— Айрис? — обернулся к ней Питер.

— Пытаюсь отследить перевод, — быстро ответила та, сосредоточенно глядя в свой компьютер.

— Он работает не один, кто-то должен был сделать перевод, — прищурился Питер.

— Не обязательно, — покачал головой Нил. — Перевод мог быть запрограммирован на определённое время, а вот если бы она не появилась, он бы его отменил.

— Вариант, — согласился Питер.

— Может, дать Джонсу задержаться и посмотреть, что будет делать этот? — Айрис кивнула на бездомного на экране.

— Если бы знали заранее, сделали бы это с картиной, — с сожалением ответил Питер, — но с пистолетом не будем рисковать — в нём маячок, это важнее.

— О, глядите, зашевелился, — Нил снова указал на экран. — Забирает тубус!

— Внимание всем агентам, — тут же заговорил Питер в рацию. — Подозреваемый: коричневая порванная ветровка, синие замызганные джинсы, кепка «Red Socks» надвинута низко на глаза, направляется к выходу из парка, не спускать с него глаз, докладывать о каждом шаге.

— Агент Коллинз, — отозвалась рация. — Вижу подозреваемого. Веду до угла, там передаю агенту Стюарту.

Ещё несколько агентов сменилось, прежде, чем выяснилось, что идейный противник Питера — фанат «Red Socks» дошёл до припаркованного у границы парка мусоровоза и забросил тубус внутрь, после чего вернулся на прежнее место.

— Ждёт посылку от Бута, — прокомментировал Питер. — Как думаешь, нам стоит заглянуть в этот мусоровоз?

— Я могу пойти, — предложил Нил. — Здесь-то всё равно делать нечего.

— Я понимаю твоё желание улизнуть из фургона, но ты — последний человек, которому стоит сейчас светиться в парке. Если Крайслер где-то поблизости, он мигом тебя узнает и всё поймёт. Внимание! — Питер снова обратился к рации. — Кто ближе всех находится к мусоровозу? Маркус, ты? Попробуй осторожно проверить, что там.

— Вас понял, сэр, — отозвался агент.

Пока Маркус шёл до мусоровоза, в фургоне появилась Диана.

— Хвоста не было, — сразу отчиталась она. — Как у нас дела?

— Мало того, что этот негодяй заставил тебя выбросить моё полотно в мусор, так он ещё и сам его до мусоровоза донёс! — наябедничал Кэффри. — Никакого уважения.

— Зато у копии появляется история, — хмыкнула Диана. — Разве это плохо?

— Он не из-за копии страдает, — отмахнулся Питер, не отрывая взгляд от экрана. — Ты же подменил копию Климта своей работой, так?

— Всё-то ты знаешь, — вздохнул Нил. — Но я делал это в присутствии младших клерков, всё законно — они свидетели!

— И когда успел? — возмутилась Диана. — И зачем — он же мог проверить!

— Он не стал бы делать этого посреди парка, — покачал головой Питер, отвечая за Нила. — Когда мы его возьмём, будет без разницы, что там в тубусе, но, если мы всё-таки его упустим, и он обнаружит подмену…

— Он же поймёт, что Кэффри к этому причастен! — догадалась Диана. — Нил, ты понимаешь, как это рискованно?

— Это вынудит его к более открытому противостоянию, — кивнул Нил. — Он занервничает и допустит ошибку.

— Я не хотел, чтобы ты это делал, — Питер отвлёкся от экрана и серьёзно посмотрел на Нила.

— А я не хочу, чтобы рисковал кто-то, кроме меня! — возразил ему Нил. — И потом, лично я буду гораздо спокойнее, зная, что поддельный Климт моей кисти не окажется где-то на рынке. Мне моя свобода досталась дорогой ценой, и я не хочу её терять!

Диана вздохнула.

— Могу я хотя бы узнать, что ты туда подсунул? — поинтересовалась она.

Нил многозначительно ухмыльнулся.

— Моя самая новая работа — буквально вчера её написал. Называется «Диана-охотница». Не волнуйся — лицо я оставил недорисованным, чтобы он тебя не узнал. Закончу её, когда полотно к нам вернётся.

— Ну, теперь мы просто обязаны вернуть эту картину! — рассмеялась Диана. — И как он посмел выкинуть её в мусор?

— Вот теперь-то ты меня понимаешь! — обрадовался Нил.

— Тише, детки, — оборвал их беседу Питер. — Джонс сейчас начнёт отыгрывать свою часть партии, нам нужно приготовиться. Маркус, что в мусоровозе?

Рация молчала. Все напряжённо уставились на приёмник. На экране Джонс приближался к урне.

— Агент Маркус, ответьте! — потребовал Питер — реакции не было. Питер скомандовал: — Всем агентам, кто находился ближе всего к Маркусу — проверьте, что произошло, докладывайте обстановку постоянно! Остальным сосредоточиться на подозреваемом, он не должен уйти.

— Это агент Стюарт, — заговорила рация. — Нахожусь рядом с агентом Маркусом, он без сознания, на скамейке, недалеко от мусоровоза, но я не вижу машины отсюда! Эта часть парка осталась почти без прикрытия, с нашей стороны только Коллинз.

— Оставайся с ним, вызывай врачей! — скомандовал Питер. — Все агенты — к выходу из парка, бегом! Джонс, кивни, если слышишь, — на экране Джонс, застывший в задумчивости перед урной, медленно наклонил голову, словно что-то рассматривая под ногами.

— Попробуй бросить пакет в урну, но не уходи, даже если придёт сообщение об оплате, стой на месте и гляди в оба — подозреваемый на скамейке рядом с тобой.

Джонс медленно опустил пакет в урну и сделал вид, что уставился в телефон. Лежащий на скамейке бездомный зашевелился, Джонс как бы невзначай упёрся ладонью в бок, готовый в любой момент достать оружие, но тот всего лишь поднёс руку ко рту, словно, откашливаясь. В следующую секунду Джонс схватился за шею и упал. Мнимый бездомный подскочил, выхватил пакет из урны и во всю прыть понёсся прочь, но не в направлении выхода, как они думали, а в противоположную сторону.

— Диана — к Джонсу, быстро! — закричал Питер, как только агент начал падать, но ещё до того, как Питер договорил, из фургончика выскочила Айрис. Диана, ругнувшись «Куда тебя чёрт несёт?!» устремилась вслед за ней. Питер обернулся к Нилу, рявкнул: — Ты охраняешь фургон! — и тоже выскочил наружу. Он на бегу достал пистолет и принялся командовать в рацию: — Всем агентам — подозреваемый напал на Джонса и бежит по направлению к центру парка. У него какая-то трубка для стрельбы, как в долбанном романе! Будьте максимально осторожны!

Нил осмотрелся по сторонам, увидел на экране, что Айрис и Диана добрались до Джонса, услышал, как они переговариваются — он жив, просто без сознания, и выпрыгнул из фургона вслед за Питером, защёлкнув двери наручниками.

Агенты, сосредоточившиеся у выхода, отставали, Питер и следующий за ним Нил были ближе всего к преступнику. Нил взбежал на холм — сверху открывался отличный вид на убегавшего бандита, преследовавшего его Питера и цель, к которой стремился первый. Нил огляделся по сторонам и мгновенно сориентировался.

Питер бежал изо всех сил, пульс стучал в висках, он был уже близко, чувствовал, что может догнать — ещё чуть-чуть, прямо за поворотом… Сквозь грохочущий в ушах стук сердца он услышал рёв — из-за поворота резко вывернул мотоцикл. На секунду Питер растерялся, но тут же опознал в мотоциклисте преследуемого. Он развернулся и принялся стрелять по колёсам, но преступник петлял.

— Всем агентам! — заорал Питер в рацию. — Преступник скрывается на мотоцикле! Направляется к выходу по внешней дорожке, повторяю — по внешней дорожке!

Он догадывался, что они, скорее всего, не успеют — агенты бежали кратчайшим путём, через лужайки, и были от дорожки далеко. Стрелять они не могли — вокруг было полно людей.

— Чёрт!!! — выругался Питер.

Рядом снова послышался рёв мотора. Питер развернулся и сначала поймал брошенный ему мотоциклетный шлем, а потом осознал, что происходит.

Нил, подъехавший к нему на мотоцикле, поднял ветрозащиный экран своего шлема.

— Прыгай в седло, Сандэнс! Честные граждане, хозяева этого красавца, не поняли, что им выпало счастье помогать ФБР, и думают, что их обворовали, а у меня нет настроения давать объяснения публике.

Питер надел шлем и запрыгнул на заднее сидение ещё до того, как Нил договорил, хлопнул его по плечу и скомандовал:

— Вперёд!

Нил выжимал из мотоцикла максимальную скорость, заставляя посетителей парка в ужасе разбегаться. Вскоре впереди показался мотоцикл преступника. Прохожих на дорожке не было.

— Попробуй! — крикнул Нил.

Питер понял его, левой рукой обхватил Нила за пояс, отклонился в сторону и несколько раз выстрелил по колёсам преследуемого мотоцикла, но тот смог увернуться.

— Патроны кончились! — выругался Питер. — Не могу перезарядить одной рукой!

— Если снизим скорость, он уйдёт! — проорал Нил в ответ. — Лучше сообщи остальным.

Питер убрал пистолет, схватился за плечо Нила правой рукой, а левой достал рацию:

— Я и Кэффри преследуем подозреваемого! Перекрывайте улицы — он не должен далеко отъехать от парка!

— Питер, смотри! — бросил через плечо Нил.

Питер уставился на преступника — они как раз подъезжали к выходу из парка. Где-то справа суетились парамедики, которых вызвали к агенту Маркусу. Мусоровоз развернулся задней стенкой ко входу в парк, было видно, что кроме тубуса внутри ничего нет, зато откинутая стенка стала отличным пандусом. Мотоциклист въехал по нему, и мусоровоз сразу же двинулся вперёд.

— Что за чёрт? — выругался Питер.

Пока мусоровоз, громыхая, отъезжал от ворот, преступник внутри него спрыгнул с мотоцикла и поднял заднюю стенку.

— Он там не задержится, — крикнул Нил. — Радар, он у тебя с собой?

Питер залез в карман и достал радар, скомандовал:

— На следующем повороте налево!

Они видели, как мусоровоз проехал прямо, и, если бы не маячок в поддельном пистолете, последовали бы за ним — короткий проулок слева был уже пуст.

— Эти новые мусоровозы! — проорал Питер. — Боковые стенки тоже полностью открываются! Направо!

— Вижу его! — закричал Нил. — Сообщи по рации, нам нужно подкрепление.

Питер передал сообщение, но понимал, что надежда на помощь призрачна — они блуждали в лабиринте улиц в самый час-пик, помощь будет долго до них добираться. Всё, что у них было — ветер, скорость и бешеный адреналин в крови.

— Какого чёрта я теперь Сандэнс? — крикнул Питер, пока они ехали по прямой. — Всегда был Бучем!

— Потому, что в этот раз мне нужно, чтобы ты метко стрелял, — ответил Нил.

— Извини, Буч, не вышло.

— Ещё наверстаешь упущенное, Кид, я в тебя верю.

— Спасибо. Раз ты у нас сегодня мозговой центр, сообрази, куда он направляется.

— Понятия не имею. Пока движемся в сторону шоссе на Вашингтон.

— Где вертолёты, хотел бы я знать...

— Я тоже. Впереди разветвление, он может уйти — смотри на радар.

— Направо, и он замедляется!

Они свернули и увидели, как преступник спрыгнул с не до конца остановившегося мотоцикла и пересел на другой — более мощный и совершенно иной модели.

— Чтоб его! — выругался Питер. — Не снижай скорости, Нил!

— Я и не снижаю! — возмутился тот. — Зачем он это сделал?!

— Моя рация! — ответил Питер. — Она завязана на фургоне, у неё ограниченный охват — я не смогу передать по ней новое описание!

— Звони Диане! — посоветовал Нил. Питер уже набирал её номер, пытаясь расслышать гудки сквозь шлем и свист ветра.

— Шеф! — отозвалась Диана.

— Подозреваемый сменил мотоцикл! Кэффри скажет тебе, на чём он уехал.

Питер поднял защитный экран шлема Нила и сунул ему в лицо телефон. Нил оттарабанил несколько вариантов того, какой модели, вероятно, был новый мотоцикл преступника — разглядеть, что конкретно это было, он не мог.

— Ты поняла? — переспросил Питер.

— Да, но у нас проблема — рядом с вами как будто ралли, мы подключились к уличным камерам — в нескольких местах в этом районе гоняют бешеные мотоциклисты.

— Если получится, возьмите и допросите нескольких, возможно, наш шустрый парень их нанял, — предположил Питер. — Как Джонс?

— Приходит в себя, врачи говорят — ничего опасного. Питер, вертолёты уже на пути к вам, но пока вся надежда на вас двоих.

— Понял тебя, — отозвался Питер и отключился.

— Кавалерия запаздывает, а? — весело крикнул Нил. — Держись крепче, попробую ускориться.

Это была сумасшедшая гонка с опасными виражами. Несколько раз преступник пропадал из виду, но они находили его благодаря радару. Вскоре стало ясно, что перед ними действительно дорога на Вашингтон. Здесь они снова потеряли мотоциклиста, хотя радар показывал, что они всё ещё у него на хвосте.

— Это прямая трасса, здесь полно полиции, мы точно его возьмём! — азартно выкрикнул Питер.

— Я бы не радовался заранее, — пробормотал Нил.

— Он остановился! — проревел Питер. — Совсем недалеко, Нил, там поворот налево, и он там стоит! — Если не догадался, что в пакете маячок, и не выбросил его, — возразил Нил.

Радар привёл их к дешёвому придорожному мотелю. Мотоцикл стоял снаружи, где-то впереди на трассе слышались полицейские сирены.

— Попался, — выдохнул довольный Питер, спрыгнув с сидения ещё до того, как Нил окончательно затормозил, и перезаряжая пистолет. — Попался!

— Надеюсь, — вздохнул Нил, снимая шлем.

Питер тоже сорвал свой шлем, сунул радар в руки Нилу, скомандовал ему:

— Теперь ты за штурмана, — и двинулся вперёд.

Они вошли во внутренний дворик мотеля через арку. Питер окинул быстрым взглядом террасу второго этажа, которая шла вдоль дверей номеров. Нил всё ещё был под аркой и внимательно смотрел на экран радара — судя по нему их цель была совсем рядом, в одном из номеров слева. Вдруг сверху на Питера прыгнул человек — по одежде Нил узнал преступника, но тот всё ещё был в мотоциклетном шлеме с затемнённым защитным экраном. Нил бросился вперёд, но увидел в руках у нападавшего пистолет Питера…

* * *

Питер с трудом разлепил глаза — голова раскалывалась, сверху на ней лежало что-то тяжёлое и холодное. Когда его зрение чуть сфокусировалось, он разглядел вокруг себя обстановку номера дешёвого мотеля, а над собой лицо Нила — сочувственное и печальное. Однако стоило Нилу понять, что Питер снова в сознании, как напряжение спало, он улыбнулся и тихо сказал:

— Просыпайся, Белоснежка, целовать не буду.

— «Просыпайся, Белоснежка» звучит почти как «Спокойной ночи, Золушка», — еле ворочая языком, ответил Питер. — Признавайся — ты меня чем-то опоил?

— Не говори, что у тебя амнезия, и ты не помнишь нашей адской погони, — поддразнил его Нил.

— Конечно, я всё помню, — поморщился Питер. — Он меня вырубил, и мы его упустили…

Он понял, что лежит на кровати и попытался сесть, но Нил остановил его, положив руку на плечо.

— Лежи, ладно, — строго сказал он. — Он ударил тебя и уколол в шею своей дурацкой отравленной стрелой. Тебе нужно лежать.

— Спасибо за заботу, Флоренс Найтингейл, — фыркнул Питер. — Но я не собираюсь лежать, когда наш подозреваемый…

— За ним следом едет полиция, — успокоил его Нил. — Когда он убегал через второй этаж, они как раз подъехали к центральному входу. Я дал им радар и направил по следу нашего Тарзана.

— Почему Тарзана? — поинтересовался Питер.

— Он спрыгнул прямо тебе на голову, как дикая горилла в джунглях.

— Не уверен, что гориллы именно так себя ведут… Как давно это было?

— Пару часов назад. Я связался с Дианой — она будет в контакте с полицией. Джонс и Маркус чувствуют себя хорошо. Питер, мы сделали всё, что могли и даже чуть больше.

Питер кивнул и снова поморщился.

— Знаю. Я мог бы потерять его ещё в парке. Где ты взял этот мотоцикл?

Нил пожал плечами:

— Как всегда — увидел возможность и воспользовался ею. Полиция уже забрала его и обещала вернуть законным владельцам, — он помолчал, и, видя, что лицо Питера всё ещё выражает недовольство, добавил: — Они у него на хвосте, Питер, уверен — они его возьмут.

— Ладно. Будем ждать новостей от полиции… Ненавижу это.

Нил молча осмотрелся по сторонам, заметил телевизор в углу и спросил:

— Хочешь матч?

Питер прислушался к своим ощущениям и отрицательно качнул головой:

— Не стоит. Голова и так трещит по швам.

— Поменять тебе лёд? — предложил Нил.

— Не надо, но спасибо, — отозвался Питер. — Лучше этот убери — только лишняя тяжесть на голове.

Нил осторожно снял с головы Питера пакет со льдом, отложил его в сторону и снова посмотрел на Питера. Усмехнулся.

— Что? — спросил Питер с некоторым вызовом.

— Просто рад, что он не сломал тебе шею, — ответил Нил улыбаясь. — И ещё я тебя никогда таким не видел. Ты даже когда заболевал, храбрился.

— Ничего, скоро я приду в себя и накрою этого паршивца.

— Мы накроем, — поправил его Нил. — Командой.

— Командой, — эхом повторил Питер. — Из меня вышел плохой Сандэнс — я ни разу не попал.

— Так ты и не в преступника целился, а в колёса мотоцикла. И, да, Питер, твой пистолет… Я хотел сказать тебе позже, но…

— Не-ет, — простонал Питер. — Он его забрал, да?

Нил сочувственно кивнул. Питер с досадой ударил кулаком по постели.

— Ладно тебе, Питер, — попытался успокоить его Нил. — Это тоже улика, не хуже маячка. Где бы и у кого бы она ни всплыла — мы найдём источник.

— Надеюсь, — отозвался Питер. — Надеюсь.

В дверь постучали. Нил осторожно подошёл к окну и чуть приоткрыл шторку.

— Порядок, — сказал он, обращаясь к Питеру. — Это наш полисмен.

Он открыл дверь и впустил внутрь румяного розовощёкого парня, больше похожего не на стража закона, а на пупса в полицейской форме, главной жизненной задачей которого была инспекция пончиков всех местных придорожных кафе.

— Вы его взяли? — сразу спросил Питер.

— Нет, сэр, — печально ответил пупс. — Я смог ехать за ним только до автобусной станции. Когда я туда подъехал, мотоцикл был брошен, кассирша сказала — он сел на рейс до Вашингтона. Я передал его описание дальше — все посты будут его отслеживать, а я дальше ехать не могу — не моя юрисдикция. — Он увидел, как наливаются яростью глаза Питера, и робко добавил: — Извините.

Питер закатил глаза. Нил, хмурясь, спросил:

— Что показывал радар, когда вы прекратили погоню?

— А, да, — оживился полицейский. — Вот ваша штуковина, сэр, — он протянул Нилу радар. — Она тоже показывала, что он едет в Вашингтон.

— Ясно, — кивнул Нил, пряча радар в карман. — Спасибо.

— Я могу идти? — боязливо поинтересовался полицейский.

— Идите, — махнул рукой Питер.

Когда за ним закрылась дверь, Питер снова попытался сесть.

— Нам нужно за ним, — пробормотал он, но не слишком уверенно — мир вокруг него отчаянно вращался.

— Тебе нужно лежать! — возразил Нил. Он уже вернулся к кровати и пресёк попытку Питера самостоятельно переместиться в пространстве — вцепился Питеру в плечи и зафиксировал его на месте. — Врач запретил даже перевозить тебя, иначе ты был бы уже в больнице.

— Ещё не хватало, — пробормотал Питер.

— Я тоже подумал, что ты этому не обрадуешься, — согласно кивнул Нил и тут же пригрозил: — Но, если будешь так себя вести, я передумаю и вызову ещё одну бригаду. Или лежишь смирно здесь до завтрашнего утра, или с почётом и сиренами отправляешься в больницу. Какой вариант выбираешь?

Питер посмотрел на него с отвращением.

— Элизабет завтра утром приедет и привезёт нам смену одежды, — ободряюще пообещал Нил. — Сегодня она уже не успеет — не с кем оставить Нила.

— Ты понимаешь, что его упустят за это время? — посетовал Питер.

— Хватит изображать господа бога, — фыркнул Нил. — В этот раз им придётся разобраться без нас. Не волнуйся: парень напал на трёх агентов ФБР, ему не дадут так просто уйти. И, ради всего святого, Питер — сделай мне одолжение, ляг и лежи, чтобы мне не пришлось тебя всё время отлавливать на самом краю, — он кивнул на опасно близкий край кровати.

— Кто бы говорил про «отлавливать на краю», — проворчал Питер. — Ладно, я буду лежать тут как овощ на грядке, но сначала мне нужно… — он кивнул на дверь в ванную. — Так что отцепись и дай мне встать.

— Ладно! — Нил поднял руки, сдаваясь, и отстранился. — Вставай, ковбой, вперёд!

Питер осторожно спустил ноги на пол, медленно встал и замер.

— Как ощущения? — ехидно поинтересовался Нил.

— Как будто я на карусели, у которой включился усиленный скоростной режим, и я вот-вот слечу со своей лошадки, — с трудом проговорил Питер.

Нил недовольно покачал головой, забросил руку Питера себе на плечо и обнял его одной рукой за талию. Питер почувствовал опору и заметил, что мир стал вращаться медленнее.

— Хватит геройствовать, — услышал он голос Нила совсем рядом. — Держись за меня крепче и переставляй ноги. Давай: левая, потом правая, это несложно.

— По-моему, в последнее время я обнимаю тебя чаще, чем свою жену, и это ненормально! — задумчиво заметил Питер.

— Шагай уже, — огрызнулся Нил. — Думаешь, ты такая пушинка, что я запросто могу тебя на себе таскать? Ты вообще давно на весы вставал? Как тебя Элизабет терпит?

— Это мышечная масса, а ты просто завидуешь! — ответил Питер, изо всех сил стараясь держаться прямо и продвигаться к цели, а не заваливаться в объятия Нила.

— Да уж, конечно, — придушенно фыркнул Нил. — Отличная легенда, но меня не проведёшь.

— Моззи ты что-то не предъявляешь претензий по поводу лишнего веса, — простонал Питер, с трудом справляясь с желанием опасть на пол как осенний лист.

— Не волнуйся, когда мне придётся на себе тащить его до ванной — я и ему выскажу всё, что думаю по поводу злоупотребления французскими сырами, — пообещал Нил. — Почти на месте! — он открыл дверь крошечной ванной комнаты, где между унитазом и душем почти не было пространства, прислонил Питера к стене и спросил:

— Если я оставлю тебя здесь одного, мне не придётся потом соскребать твои мозги с кафеля? Удержишься?

— Выметайся, — мрачно отозвался Питер. — Без тебя справлюсь.

— Ладно, — кивнул Нил, вышел и прикрыл за собой дверь. — Но, учти — если я услышу звук падающего тела, я ворвусь без предупреждения.

Питер скорчил мутному зеркалу гримасу «нет, ты можешь в это поверить?», но отвечать Нилу вслух не стал — по опыту знал: спорить с Кэффри (особенно, когда ты не в форме) себе дороже.

* * *

Диана позвонила ближе к вечеру — преступника так и не поймали. Ни на одной из остановок он, судя по наблюдениям полиции, не выходил. Мотоциклисты, наводнившие район преследования, оказались участниками конкурса видео-блогов, который — какая неожиданность! — требовал провести съёмку именно в этом квартале. Полицейские, преследовавшие автобус до Вашингтона, не решились входить в него, опасаясь, что преступник почует неладное и захватит заложников. В результате преследуемый исчез, словно растворился в воздухе.

— Переоделся в автобусе, паршивец, — посетовал Питер и попросил Диану, чтобы она запросила видеозаписи с камер наблюдения вашингтонского автовокзала на момент прибытия автобуса и пропустила их через программу распознавания лиц. Нил о чём-то говорил с Моззи по телефону, но о чём именно, Питер не расслышал, и, как ни пытался выведать подробности, внятного ответа не добился.

Лежать целый день в кровати было тяжело (хотя Нил и развлекал его рассказами из жизни их с Хьюзом конторы), но это работало — к вечеру Питер чувствовал себя значительно лучше и смог поесть. На ужин была «здоровая пища» — салат из свежих овощей и какие-то японские спагетти, впрочем, стоило отдать Нилу должное — готовить он умел, было вкусно. Почти сразу после еды Питер снова отрубился — просто от тепла и сытости.

Посреди ночи он проснулся. Мир больше не походил на взбесившуюся карусель. С первого этажа долетал свет фонарей, но Нила видно не было. Питер сел, опустил ноги на пол и сразу же их отдёрнул — выяснилось, что Кэффри спит на полу рядом с его кроватью, подстелив под себя замызганное покрывало и позаимствовав одну из подушек. Питер осторожно встал, обошёл спящего Нила и зашёл в ванную. На крышке унитаза сидела большая серая крыса и смотрела на Питера наглыми жадными глазами.

— Конечно! — проворчал он. — Только тебя мне здесь не хватало! Кыш! — он замахнулся на крысу полотенцем. — Давай, давай! Убирайся отсюда и скажи спасибо, что мой пистолет не при мне!

Крыса нехотя развернулась и юркнула в дырку в стене за унитазом. Питер раздражённо отбросил полотенце и принялся расстёгивать ширинку, опасливо косясь на укрытие грызуна — ну, как выскочит!

Когда он вернулся в комнату, Нил по-прежнему сладко сопел на полу. Питер чувствовал некоторые угрызения совести — он знал, как это бывает, когда умудрился уснуть в неудобном месте, да ещё в одежде, и только-только расслабился, а тебя внезапно вырывают из мира шаткого комфорта. И всё же он опустился на колени и принялся расталкивать Нила.

— Нил! Просыпайся! Давай, я знаю, что ты меня слышишь! Просыпайся — я видел крысу!

— Это к деньгам, — пробормотал Нил, не открывая глаз. — Или к предательству — в разных источниках по-разному. Загугли Нострадамуса.

— Что? — поморщился Питер, потом сообразил о чём речь и снова энергично потряс Нила за плечо. — Да нет же! Я не во сне её видел, а здесь — в ванной! Поднимайся, нельзя спать на полу, когда по нему бегают крысы! Чем тебя, интересно, диван не устроил? Подумаешь, коротковат.

Диван стоял у самого входа, и описание «коротковат» было некоторым преуменьшением. На самом деле он больше походил на просторное кресло, чем на маленький диван, но всё лучше, чем подстилка на полу.

— Он воняет, — пояснил Нил, наконец, разлепив глаза. — Боюсь представить, чем, но это чудовищно.

Питер вздохнул.

— Ладно, тогда полезай на кровать.

— А ты?

— А я лягу на другую сторону кровати.

— Ты храпишь.

— Зато не пинаюсь и, в отличие от крыс, не кусаюсь. Давай, Пиноккио, забирайся повыше, пока она не пришла и не тяпнула тебя за твой длинный нос — у крыс, знаешь ли, бывает бешенство.

— Не знаю, как насчёт крысы, но у тебя, похоже, оно уже началось, — проворчал Нил. — Разбудить посреди такого сна…

Он нехотя сел, перебросил подушку на кровать, завернулся в плед, на котором лежал и, наконец, улёгся на постель сам.

— Пообещай мне, — сонно пробормотал он, — что это останется строго между нами.

— Да уж, надеюсь, останется, — в тон ему ворчливо ответил Питер. Обошёл кровать и лёг с другой её стороны на самый край — между ним и Кэффри мог свободно разместиться ещё один человек.

Утром Питер проснулся от странной возни под боком и смутно знакомых щелчков. Он, щурясь, посмотрел налево и увидел довольную улыбку Элизабет.

— Скажи «сыр!» — попросила она и нажала кнопку на телефоне — сделала селфи. По другую сторону от неё с подушки поднялась взлохмаченная голова Нила.

— Честное слово, Питер, — смущенно пробормотал он, — это не я! Я вообще не знаю, как здесь оказался.

— Я сам тебя сюда загнал, — признался Питер. — Из-за крысы. Она тут ночью ходила.

— А у других пострадавших от ядовитых стрел были галлюцинации? — поинтересовалась Элизабет, поворачиваясь к Нилу.

— Не знаю, — осторожно ответил тот. — Мне ничего подобного не сообщали.

— Это самая неловкая ситуация, в которую я попадал из-за тебя! — проворчал Питер.

— Что, хуже, чем любовная сцена с Сарой? — живо поинтересовалась Элизабет.

— Ну-у… — задумчиво протянул Питер. — Может, тогда было чуть более неловко, признаю. Но как ты тут оказалась? — он окончательно пришёл в себя и сел. Элизабет последовала его примеру, а Нил скатился с кровати и устроился на полу, всё ещё завёрнутый в покрывало.

— Я же обещала привезти вам одежду, — Элизабет кивнула на сумку, стоявшую у входа. — Менеджер меня впустил, смотрю, а тут вы — такие смешные и милые. Я просто решила сделать несколько фотографий, — она снова взялась за телефон и принялась листать снимки на экране — Нил тут же вернулся на кровать, сел по-турецки рядом с Элизабет.

На первой фотографии были только Нил и Питер. Они по-прежнему лежали на разных концах кровати, Нил — свернувшись клубочком, Питер — подобно египетской мумии, вытянувшись на спине и скрестив руки на груди. На следующих снимках Эл позировала и гримасничала на их фоне и, наконец, улеглась между ними на кровать и сделала тройное селфи. Нил выглядел на нём как спящий ангел, а Питер только-только начинал просыпаться, и его лицо было искажено недовольной гримасой.

— Видеть этого больше не хочу! — заявил он.

— А я хорошо получился — прямо милашка! — прокомментировал Нил, уже вставший, но всё ещё кутающийся в покрывало. — У тебя талант, Эл!

— Спасибо, мне тоже нравится, как получилось, — просияла она.

Питер одарил их обоих очень недовольным взглядом.

* * *

Платная дорога на Вашингтон расстилалась перед ними ровным серым полотном. Питер сидел за рулём своей машины, которую ему пригнала Элизабет — сама она отправилась домой на такси.

— Я уверен, что это был Крайслер, там, под аркой, — сказал Нил. — Он, конечно, был в шлеме, но я его узнал.

— Надо поискать его лицо на камерах с вашингтонского автовокзала, — отозвался Питер.

— Уже, — отрапортовал Нил. — Я вчера сразу попросил об этом Диану.

— И? — поторопил его Питер. Нил ухмыльнулся в ответ:

— Твоё чутьё тебя не подвело: он вышел оттуда через двадцать минут после прибытия нашего автобуса. Одетый с иголочки и идеально причёсанный.

— Мы знаем, что это он, но не можем доказать. Чёрт! — Питер ударил кулаком по рулю.

— Полегче! — предостерёг его Нил. — Мы пока не можем — это верно, но может кое-кто другой.

— Что ты имеешь в виду? — с подозрением в голосе спросил Питер, уже догадываясь, о ком речь.

— Узнаешь, когда доедем, — подмигнул Нил в ответ.

— Не нравится мне это… — вздохнул Питер. — Постой, твой вчерашний звонок Моззи? А потом ты выходил за продуктами!

— Всему своё время, — попытался уйти от ответа Нил.

— Я нервничаю, — Питер состроил очень суровую гримасу. — Мне вредно нервничать.

— Ладно, — сдался Нил. — Только не нападай на нас раньше времени. Я отдал ему радар.

— Ты что?! — Питер едва не выпустил руль из рук.

— Да, я отдал государственную собственность в руки прожжённого афериста, — спокойно отозвался Нил. — Арестуешь меня за это?

— Нил, — в голосе Питера звучало предостережение, — не искушай.

— Как будто в первый раз, честное слово! — Нил взмахнул руками и закатил глаза. — В данном случае важен результат. И не говори, что нужно было действовать законными методами — я пробовал давать его полиции, ты сам видел, что вышло.

— Туше, — кивнул Питер, признавая правомерность этого аргумента. — Ладно, на какой результат ты рассчитываешь?

— Помнишь погоню за Бучем и Кэссиди? — оживился Нил. — Считай, мы перешли на другую сторону — стали Балтимором и Лефорсом. Крайслер ни за что не поверит, что у нас по-прежнему есть след, по которому можно идти. Он уверен, что в безопасности.

— Отлично, — фыркнул Питер. — И кто из нас, по-твоему, Балтимор, а кто Лефорс?

— Только у одного из них была приметная шляпа… — снисходительно улыбнулся Нил.

— Договорились — куплю тебе белое канотье, — злорадно ухмыльнулся Питер. — Обещаешь его носить, Лефорс?

— Ну, нет, — ужаснулся Нил. — Тогда я Балтимор!

— Тебе лучше знать, — пожал плечами Питер. Его усмешка стала задорной.

— Отлично, значит, все наши проблемы решены? — беззаботно поинтересовался Нил, с облегчением заметив, что Питер больше не сердится на него за отданный радар.

— Практически, — в тон ему ответил Питер. — Осталось только придумать, как раскрыть это дело законным путём.

— Ты у нас главный мыслитель, — развёл руками Нил.

— То я главный стрелок, то следопыт, то законник… — покачал головой Питер. — Ты бы уж определился.

— Вы многогранная личность, агент Бёрк, — торжественно провозгласил Нил. — Что я могу с этим поделать?

— Ты мне льстишь, — бросил Питер.

— Да, — твёрдо ответил Нил.

— И ты невыносим, — проворчал Питер.

— Ага, — легко согласился Нил и тоном змея-искусителя добавил: — Хочешь, я поведу, а ты съешь те бутерброды с ветчиной, которые тебе оставила Эл?

— Ещё и взяточник, — закатил глаза Питер, останавливая машину у обочины. — Ладно, садись за руль, — он вышел, обошёл машину сзади, по пути кинув Нилу ключи. Тот поймал их эффектным жестом и принялся удобно устраиваться за рулём. Питер извлёк бутерброды из сумки, оставленной Эл на заднем сидении машины, уселся в пассажирское кресло и спросил: — Сам-то успел поесть?

— Да, — кивнул Нил, выводя машину обратно на дорогу. — Пока ты объяснял хозяину мотеля, на какое количество штрафов тянет его пристрастие к экзотическим питомцам-грызунам

— Надо было дать этой твари цапнуть тебя за нос, — назидательно взмахнув бутербродом, заметил Питер. — Сейчас бы так не веселился.

— Ладно, извини! — искренне сказал Нил и продолжил насмешливо, но тепло: — Спасибо, что защитили меня от крысиного короля, крёстный Дроссельмайер, постараюсь больше не быть деревянным болваном и относится к твоим словам с большей чуткостью.

— То есть будешь меня слушаться? — с энтузиазмом подхватил Питер.

— Я не совсем это имел в виду, — мягко возразил Нил. — Но, возможно, когда-нибудь, разнообразия ради, попробую — ни от чего нельзя зарекаться.

— Верно, — согласился Питер. — Я, например, зарекался верить Нилу Кэффри.

— Ну, ты ведь рад, что передумал? — Нил расплылся в улыбке, подмигнул Питеру и с нескрываемым энтузиазмом поддразнил его: — Эй, ну же! Мы на хвосте у преступника, который превзошёл себя, чтобы от нас уйти! Мы обманули его бдительность и подбираемся к нему совсем близко. М? — он со значением поднял брови.

— Кто там говорил «глаза на дорогу»? — ехидно ответил Питер. — Вот и переведи на неё свой невинный взгляд.

— Понял… — послушно протянул Нил, но не удержался: — Ну, честно, тебе же нравится наша погоня? Ну? Ну?

— Да! — сдался Питер, широко улыбаясь в ответ на улыбку Нила. — Ладно, признаю! Мы отличная команда следопытов. Но мне всё равно не нравится быть Балтимором и Лефорсом.

— Лефорс был законником**, так? — принялся рассуждать Нил. — Как Крайслер почти. Давай считать, что мы Буч и Кэссиди на хвосте у Лефорса.

— Я снова Буч? — строго спросил Питер.

— Ты снова Буч, — со всей серьёзностью, на которую был способен, ответил Нил.

— Тогда я согласен, — величественно ответил Питер, и они оба рассмеялись.

_________

*«Буч Кэссиди и Сандэнс Кид» (“Butch Cassidy and the Sundance Kid”),1969 г. — культовый американский вестерн, в главных ролях Пол Ньюман и Роберт Рэдфорд. Дружбу между главными героями можно назвать бромансом. Одна из главных сюжетных линий — погоня спецотряда во главе со следопытом Балтимором и приставом Лефорсом за главными героями.

В отличие от традиционного вестерна, здесь на первом плане скорее не погони и перестрелки, а отношения главных героев и их блестящие диалоги (в русском переводе искромётность реплик более-менее сохранена только в переводе Володарского и официальном переводе Первого канала, но лучше смотреть в оригинале с субтитрами — в переводе многое теряется).

В сериале Питер и Нил иногда называют друг друга Бучем и Сандэнсом — например, после того, как Питер догоняет бандита верхом на лошади в серии «Семёрка Бёрка» (“Burke’s seven”).

Примечательно также, что в следующем совместном фильме — «Афера» (“The Sting”), 1973 г., Ньюман и Рэдфорд играют пару мошенников, которые проворачивают аферу «Телеграф» — такую же аферу, только с телетрансляцией вместо телеграфа, устраивают Питер и Нил для гангстера О’Лири в серии «Детройсткий стоматолог»/«Дантист из Детройта» (“Dentist of Detroit”). Аллюзия на финал «Аферы» есть и в последней серии «Белого воротничка».

Аллюзией на историю реального Буча Кэссиди (грабителя Роберта Лероя Паркера) может быть и история Нила. Были сведения, что Буч не умер в Южной Америке, как считалось, а сбежал в Европу, где сделал пластическую операцию, однако смог подтвердить свою личность старому знакомому — доктору, показав шрам от операции, которую этот доктор проводил.

Знаменитый кинофестиваль Сандэнс назван так Робертом Рэдфордом в честь его киногероя.

**Лефорс, неотступно преследовавший Буча и Кида, называется в фильме словом “lawman”, в Америке это звание означает «судебный пристав», «работник правоохранительных органов», поэтому назвать ломэном адвоката — большая натяжка, но на что ни пойдёшь ради сохранения любимой легенды.

— Так, ответь честно, — Питер сбросил скорость до минимума и с сомнением посмотрел на мрачные ели по сторонам дороги, — есть какая-то разумная причина, чтобы добираться до города кружным путём, или этот избыток конспирации нужен только для того, чтобы порадовать Моззи?

— Одно другому не мешает, — философски заметил Нил.

— Сумерки сгущаются! — продолжал ворчать Питер. — Ещё немного, и я не смогу ехать без света.

— А и не надо, — оживился Нил, указывая куда-то влево. — Смотри!

Питер пригляделся и увидел повязанный на ветку дерева красный платок, который с некоторой натяжкой можно было принять за стрелку-указатель.

— Типичный Моззи, — вздохнул он, останавливая машину. — Ну, идём.

— Кстати, — осторожно начал Нил, когда они оба вышли из машины и подошли к дереву со стрелкой, — ты умеешь изображать кукушку? Скаутские лагеря, звукоподражание, что-то в таком роде?

Питер сжал губы, громко втянул воздух и посмотрел на него так, словно собирался по-драконьи выпустить из ноздрей струю огня одним выдохом. Нил примирительно взмахнул руками:

— Нет? Ладно, я просто спросил, — он встал рядом с деревом, сложил руки рупором у рта и чинно произнёс: — «Ку-ку».

Питер устало провёл ладонью по лбу.

— «Ку-ку», — повторил Нил.

— Я должен огорчить тебя, мой друг, но значка за звукоподражательство тебе не дал бы ни один уважающий себя скаутский отряд, — Моззи появился из ближайших зарослей, одетый в большое красно-белое пончо, широкие фиолетовые штаны и с париком из длинных — ниже плеч — волос на голове.

— Мы что тут собрались в ковбоев и индейцев играть? — Питер кивнул на ленту на голове Моззи, за которую было заправлено птичье перо.

— Чужеземец! — патетически воскликнул Моззи. — Ты не уважаешь законы этой земли! Законы моего народа!

— Моззи! — простонал Нил. — Во-первых, ты не индеец…

— Ты забываешь, мой бледнолицый друг, — Моззи привычным жестом взмахнул перед носом Нила указательным пальцем, — что я ничего не знаю о своих родителях, значит, вполне имею право предположить, что среди моих предков были истинные хозяева этого континента!

— Начинается, — пробормотал Питер.

— Во-вторых, — не сдавался Нил, — твоя одежда не соответствует традициям ни одного из тех племён, которые когда-либо жили на этой земле или хотя бы проходили по ней. Она вообще ничему не соответствует! Очнись, мы же не в Перу! — он легонько дёрнул его за край пончо.

— И очень зря, — оживился Моззи, — там хотя бы можно надеяться найти сокровища древних цивилизаций, а здесь — только старые скелеты Крайслеров раскапывать, и когда я говорю «скелеты» — это не метафора.

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался Питер.

Рука Моззи исчезла под пончо и через пару секунд снова появилась снаружи — в его ладони были зажаты фотографии. Питер порадовался, что, выходя из машины, не забыл фонарик — в лесу стало совсем темно.

Они с Нилом, едва не сталкиваясь лбами, рассматривали серию снимков, на которых Энтони Крайслер яростно орудовал лопатой стоя у древнего на вид надгробия на краю неизвестного кладбища.

— Учтите, фото мне нужно будет вернуть обратно, — предупредил Моззи.

— Кому? — нахмурился Питер.

— Моим братьям по борьбе за культурное наследие этого места, конечно же! — высокопарно ответствовал Моззи.

— Рассказывай, — потребовал Питер.

— Нил, — строго начал Моззи, — я всегда говорил, что тебе стоит больше интересоваться политикой, и я был прав! Сколько раз ты ездил сюда, чтобы найти что-то на его мерзейшество адвоката? И ни разу не обратил внимания на тяжбу, которую не первый год ведёт местное общество любителей истории с семьёй Крайслеров. Я нашёл их лагерь, когда осматривал окрестности крайслеровских владений. За этим лесом как раз начинается земля Крайслеров, там же — их семейное кладбище. Мои друзья, историки-энтузиасты, уверены, что именно здесь располагалось одно из старейших индейских поселений в округе. Но Крайслеры наотрез отказываются дать разрешение на раскопки, мотивируя это тем, что следов присутствия здесь индейской цивилизации никогда не находили, а пожертвовать покоем своих мёртвых ради науки они не готовы, хотя какая им разница? Так или иначе, но сегодня, благодаря твоему радару, для моих друзей наступил счастливый момент — я выслеживал Крайслера, и сделал эти снимки как раз тогда, когда он прятал похищенное у вас добро в могилке одного из своих предков. Главный местный любитель истории уже побывал с этими снимками в суде, и суд согласился, что если Крайслеры сами раскапывают могилы на своей земле, они не имеют права препятствовать историческим исследованиям. Судья постановил узнать — что именно закопал Крайслер, и, если это никак не связано с проявлением уважения по отношению к мёртвым — можно проводить раскопки!

— Но всё, что там найдут, попадёт в руки полиции, а не ФБР… — вздохнул Питер.

— До утра ещё есть время, — успокоил его Нил. — Настал момент тебе вспомнить о своих дружеских связях в Вашингтоне. Да и Диана в Нью-Йорке только в гостях, официально же она до сих пор вашингтонский сотрудник.

— Верно, — согласился Питер. — А это даже неплохо — не будем сразу выходить на первый план, посмотрим, как поведёт себя Крайслер с полицией. Если он не свяжет этот запрос с нами…

— Не исключено, что он попытается подкупить полицейских, — продолжил за него Нил.

— Отлично, — ухмыльнулся Питер. — Добавим ещё одно нарушение к списку его подвигов.

— Как бы там ни было, я надеюсь, содействие моих братьев по любви к истории не будет забыто властями, когда вся эта заварушка закончится? — требовательно поинтересовался Моззи.

— Моззи, — сурово сказал Питер, — я уважаю настоящих учёных, и верю, что если они ничего в этом районе не нашли — твоим энтузиастам точно не светит. Но, если благодаря их праведной борьбе мы возьмём Крайслера, я лично похлопочу о разрешении для них перерыть тут каждый участок земли, да пусть хоть трансатлантический тоннель роют!

Моззи просиял.

* * *

— Тебе ничего не кажется странным? — пробормотал Нил, хмурясь.

— Ну, по-моему, всё просто отлично! — отозвался Питер. — Мы поймали плохого парня, он пытался подкупить полицейских, чем связал себя с закопанными уликами — теперь не скажет, будто не знал, что у него там лежит. Улики напрямую ведут к нашему делу — он будет обвинён в подготовке преступления и подстрекательстве к нему, в нападении на агентов ФБР, в похищении моего оружия, в сокрытии улик и ещё куче всего — у прокуратуры при виде Крайслера в наручниках просто второе Рождество наступило! Но если тебя что-то волнует…

Они стояли на залитом солнцем небольшом семейном кладбище перед старинным надгробием, рядом с которым земля была совсем немного раскопана — Крайслер не прятал улики глубоко, наверняка собирался воспользоваться ими в ближайшее время.

— Эта надпись, — ответил Нил и провёл пальцами по буквам, вырезанным на камне. — Если бы эта могила была по-настоящему древней, линии здесь не были бы такими чёткими — потрогай.

Питер последовал его примеру и тоже провёл пальцем по буквам.

— Чувствуешь? — спросил Нил.

— Да, — кивнул Питер. — Если бы оно действительно стояло здесь с девятнадцатого века, под ветрами и дождями, эти линии были бы более гладкими.

— Или они обновили старое надгробие — но зачем его так искусственно старить, это же не картина? Или… — Нил прищурился. — Дэвид Николас Крайслер. Николас — так зовут отца нашего почтенного адвоката, Дэвид — если бы годы жизни относились не к девятнадцатому, а к двадцатому веку, я сказал бы, что он как раз мог быть тем «большим Дэйвом», о котором тоскует бедная Минни…

— Похоже, выкапыванием наших улик дело не ограничится? — ухмыльнулся Питер.

— У полиции есть право копать дальше? — поинтересовался Нил. — В прямом смысле слова?

— Кто знает, может быть, подозреваемый зарывал там ещё какие-то улики… — задумчиво ответил Питер. — Я прослежу, чтобы расследование велось тщательно.

Нил кивнул.

* * *

— Не найдётся прикурить? — спросил надтреснутый стариковский голос рядом с Питером.

— Нет, извините, — бросил он сутулому старику слева от себя. — Не курю.

Старик усмехнулся в ответ.

Питер уже собирался пройти внутрь кафе и поискать Нила там, хотя они определённо договорились встретиться на веранде, но что-то в облике старика его задело. Он развернулся и присмотрелся внимательнее.

— Поверить не могу! — выдохнул он.

— Но-но! — «старик» постучал его газетой по плечу. — Не порть моё прикрытие. Сейчас оно уже не нужно, но вдруг когда-нибудь да пригодится.

— Я правильно понимаю, что имею честь видеть перед собой профессора Кирка? — усмехнулся Питер.

— Верно, — кивнул Нил и совершенно по-стариковски развалился на стуле.

— Ты же не куришь, — напомнил ему Питер, садясь напротив.

— Это Нил Кэффри не курит, а профессор Даниэль Кирк — ещё как, — он достал из кармана трубку и принялся старательно её набивать.

— Поверить не могу, что ты никогда не использовал камуфляж — у тебя отлично получается, — улыбнулся Питер. Нил отрицательно помотал головой:

— Слишком много усилий отнимает, если тщательно вживаться в образ, ни о чём другом уже думать нельзя — отвлекает. Что нового о Крайслерах? Гроб действительно оказался новым?

— Да. Поздравляю — кажется, мы с тобой ещё и на убийство вышли, но пока не раскрыли. Непонятно, кого подозревать.

— Думаешь, наш поганец-адвокат не стоит за этим? — удивился Нил.

— По словам медэксперта, Дэйву было около четырнадцати, когда его застрелили. Энтони Крайслеру в то время должно было быть около семи. Правда, орудие убийства — дамский револьвер. Из такого можно убить, только если точно знать, куда стрелять…

— Но воспользоваться им мог и ребёнок, он лёгкий.

— Я попросил разрешения у местной полиции присутствовать при допросе владельцев дома — родителей Крайслера. Пойдёшь со мной?

— Пойду. Я успею до допроса вернуться к своему привычному облику? Или не стоит?

— Успеешь. Я, кстати, до сих пор не понимаю, зачем тебе этот маскарад.

— А разве впечатлить тебя — не достаточно веская причина?

— Положим, но я не верю, что дело только в этом.

— Угадал. Утром сюда приходила сиделка моей знакомой Минни — она каждое утро тут завтракает, сиделка, я имею в виду, я хотел с ней поговорить.

— И как? Поговорил?

— Получил примерный словесный портрет Дэйва, похоже, Минни его неплохо помнит, я думал, может, мне позволят его нарисовать с её слов…

— А это, пожалуй, отличная идея. Повремени с переодеванием — я постараюсь сделать так, чтобы нас пустили к ней, тебя эта Минни в таком виде уже знает, стало быть, ты с ней легко договоришься. А я хочу прийти к родителям Крайслера с рисунком. Думаю, это поможет им признаться в содеянном.

— Хорошо бы. Потом останется только спросить у Крайслера-младшего: Энтони, где брат твой, Дэвид?

* * *

— Это возмутительно! — Николас Крайслер раздувался от праведного гнева, стоя на пороге своего дома. Его жена, маленькая и хрупкая женщина, молча замерла рядом с ним — губы поджаты, на лице выражение крайнего презрения.

— Нанимать грабителей для совершения преступления, нападать на агентов ФРБ и прятать улики — ещё более возмутительно, — спокойно ответил Питер. — Однако ваш младший сын всё это сделал. Будете отрицать?

— Я не собираюсь с вами это обсуждать! — рявкнул Крайслер.

— То есть, — вмешался стоявший рядом с Питером Нил, вернувший себе привычную внешность, — вы не отрицаете, что Энтони Крайслер — ваш младший сын?

Миссис Крайслер побледнела и вцепилась в локоть мужа. Сам Крайслер побагровел и прорычал:

— Как вы смеете?!

— Вот так, — Нил тряхнул рукой, разворачивая свёрнутый в трубочку портрет, который нарисовал со слов Минни.

Крайслеры на несколько секунд окаменели, на их лицах застыл шок. Затем миссис Крайслер громко всхлипнула, развернулась и, рыдая, убежала вглубь дома.

— Вы — негодяй! — прошипел старший Крайслер. — Наш бедный сын Дэвид умер много лет назад в клинике для душевнобольных от тяжёлой болезни! На каком основании вы сейчас…

— Хватит, Крайслер, — жёстко прервал его Питер. — Имейте уважение к собственному сыну. Вы же знаете, что мы эксгумировали тело. Лишь вопрос времени — когда будет доказано, что это Дэвид. И жизнь его оборвалась не от болезни, а от пули. И, клянусь, я выясню, кто её выпустил. Наука творит чудеса, знаете ли, когда мы поймём с какого расстояния и под каким углом…

Крайслер за время речи Питера заметно потух, ссутулился и опустил глаза.

— Это был несчастный случай, — пробормотал он. — Это я во всём виноват…

— Не говорите глупости. Если бы это сделали вы или ваша жена, вы бы давно признались, — твёрдо сказал Нил. — Это сделал Энтони — поэтому вы всё скрыли.

Крайслер затрясся мелкой дрожью и осел прямо на порог дома, обхватил голову руками.

— Я должен был это предотвратить, — бормотал он. — Я должен был лучше следить за ними… Энтони не хотел…

— Мистер Крайслер, — Питер присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с Крайслером. — Эксперт уже установил, что пуля была выпущена точно в сердце с близкого расстояния. Вы действительно думаете, что это была случайность?

— Мальчики просто играли! — Крайслер поднял на него заплаканное лицо. — Энтони не виноват…

— Будет лучше, если мы пройдём в дом, и вы расскажете нам всё по порядку, — предложил Питер, протягивая Крайслеру руку, чтобы помочь ему встать.

— Я не стану говорить без адвоката! — сердито фыркнул Крайслер, отпихивая его руку и поднимаясь.

— Вы всё ещё его защищаете, — вмешался Нил, — но вы же знаете — мы и так не можем привлечь его за то, что он совершил, будучи семилетним. Подумайте о Дэйве — разве он не заслуживает правды? Сейчас, когда всё и так вышло наружу, а его брат прятал улики своих преступлений в его тайной могиле, разве Дэйв не имеет права на то, чтобы его убийство наконец было раскрыто? Чтобы его тело было предано земле, как полагается — без секретов и фальшивых дат?

Крайслер одарил его тяжёлым взглядом, затем кивнул:

— Хорошо. Я расскажу вам, что случилось. Возможно, я пожалею об этом потом, но вы правы — Дэйв заслуживает правды.

* * *

— Думаешь, старший Крайслер рассказал правду? — спросил Нил. Питер сидел за рулём своей машины, они возвращались в Нью-Йорк. Питер неопределённо пожал плечами.

— Для него всё это несчастный случай: он слышит выстрел, бежит в дальний коридор, старший сын сидит на полу с раной в груди — уже мёртвый, младший стоит рядом молча, якобы в шоке, пистолет лежит между ними. Кто нажал на курок — неизвестно, но, если это был Энтони, его могут забрать, и Крайслер решает всё скрыть. Но, знаешь, мне вот что не даёт покоя — во-первых, он сам сказал: его жена всегда хранила револьвер в закрытом на ключ ящике стола, никогда не показывала его детям, и он не был заряжен — пули лежали рядом. Во-вторых, детям не разрешали играть в той части дома, где это случилось, а Дейв её и вовсе не любил — там было темно и страшно. В-третьих, Энтони стоял, не двигаясь. Такой шок бывает у взрослых, которые сразу понимают, что случилось, но ребёнок… Если бы он на самом деле переживал за брата, он пытался бы с ним поговорить, растормошить его — вставай, Дэйв! Но, по словам Крайслера, он просто стоял и смотрел. Крайслер решил, что это шок, а я думаю…

— Он всё это спланировал? — мрачно подхватил Нил.

— Да, — кивнул Питер.

— Но мотив? — возразил Нил. — При всей моей нелюбви к Энтони Крайслеру — какой мог быть у него, семилетнего, мотив? Нет, я понимаю, бывает ревность между братьями, но люди с заболеванием, как у Дэйва, долго не живут. Возможно, ему оставалось-то не больше года.

— Ты забыл, что сказал Николас Крайслер? Они собирались в Европу к какому-то известному врачу, надеялись, что это продлит жизнь Дэйва.

— А Энтони не хотел уезжать?

— Всё возможно. Помнишь, ты не раз говорил, что у него глаза убийцы. Чутьё подсказывает мне — он всё спланировал. В любом случае, это вряд ли удастся доказать, но хорошо, что он ответит за другие преступления.

— Они не гарантируют пожизненное, — Нил помрачнел. — Однажды он выйдет…

— И будет ещё более зол и опасен, чем прежде — да, я знаю, — кивнул Питер. — Не волнуйся, я буду следить за его судьбой, где бы он ни был. Сейчас он, конечно, сделает вид, что смерть брата была случайностью и нанесла ему такую травму, что он до сих пор от неё страдает — из-за этого и стал преступником, но Диана обещала наблюдать за судебным процессом и привлечь дельного психиатра. Мы посадили плохого парня, раскрыли давнее убийство — мы сделали всё, что смогли, Нил, и это хороший результат.

— Минни теперь может пойти на могилу Дэйва, — отозвался Нил. — Кажется, для неё это стало облегчением. Она все эти годы искала Дэйва потому, что не верила, что он уехал в какую-то больницу, не простившись с ней, и теперь — когда благодаря ей правда вышла наружу — ей стало спокойнее, я сам это заметил, да и сиделка подтверждает.

— Вот видишь, не зря ты устроил этот маскарад, — улыбнулся Питер.

Нил грустно улыбнулся в ответ, затем нахмурился:

— Слушай, а вот этот человек, который помог Крайслерам замести следы — чтобы все, кто знал, что у них есть старший сын, поверили, будто он действительно уехал в клинику и умер там…

— Эдди Говард?

— Да, он — его нашли? Его ведь должны судить за сокрытие улик и подделку сертификата о смерти вместе с Крайслерами-старшими, так?

— Конечно, вашингтонский отдел сейчас им занимается. Почему тебя это заинтересовало?

— Ну, со слов Николаса Крайслера я понял, что этот человек — профи. Не какой-то случайный помощник, а тот, кого нанимают скрывать преступления. Интересно, что ещё он может рассказать…

— Кто-то вошёл во вкус детективной работы?

— Питер, ты меня недооцениваешь! Разве ты ещё не понял, что я очень люблю раскрывать преступления?

— Ага, почти так же, как их совершать.

Нил ухмыльнулся.

— Нет, теперь раскрывать мне нравится больше — плата, конечно, ниже, зато её можно тратить без опасения. Кроме того, когда ты гоняешься не за мной, а вместе со мной за кем-то другим — жизнь гораздо приятнее.

— Значит, хочешь сунуть нос в дело этого Говарда?

— Хочу. Он наверняка смастерил немало фальшивок, и то, как он их делал, может помочь ФБР найти больше улик на него.

— Насколько я понял, он проворачивал подобные дела во многих штатах, так что я вполне могу запросить доступ, — пожал плечами Питер. — Но это не значит, что ты можешь забросить текущие дела ради погони за призраком!

— Вас понял, сэр! — отчеканил Нил. — На работе очередная скукотища с поддельной лотереей, а интересные загадки — в свободное время.

— Эта скукотища, если ты забыл, позволяет нам повышать процент раскрываемости и получать больше свободы, чем любые другие агенты.

— Агенты?

— Агент и консультант. Не надейся.

— А я уж было подумал…

— Хочешь быть агентом — отправляйся в Куантико, я дам тебе отличную рекомендацию.

— Физподготовка, бег с препятствиями — спасибо, я воздержусь. Сомневаюсь, что начальник там такой же душка, как комендант Лассард*, так что вряд ли это будет весело. У тебя, конечно, красивое удостоверение, но я знаю более простой способ такое заполучить.

— Нил!

— Да шучу я.

Питер автоматически проверил, на месте ли его значок, и Нил принялся в очередной раз ворчать, что тот не смотрит на дорогу.

* * *

Три недели спустя выяснилось, что Эдди Говард, известный в нескольких штатах под разными псевдонимами, скончался от естественных причин ещё девять лет назад. Наследников он не оставил, в его бывшем доме не нашлось ничего интересного — там уже жили другие люди, зато подвал в лесной хижине, зарегистрированной на его имя и давно заброшенной, оказался для следователей джек-потом. В подвале хранилась огромная картотека всех дел, которые когда-либо устраивал для своих клиентов Говард. Срок давности по большинству из них истёк много лет назад, секреты, которые помогал прятать Говард, зачастую касались прошлого и умерших людей, но некоторые ниточки всё ещё могли привести к преступникам в настоящем. Картотеку отсканировали и загрузили в общую базу ФБР.

Нил сам не знал, какую именно зацепку ищет, но знал период времени и географию поиска. Он и не рассчитывал, что вместо ничтожных крупиц информации найдёт фактически компас и карту.

— Моззи, — сказал он, разбудив старого друга посреди ночи телефонным звонком. — Делай, что хочешь, но ты должен это видеть немедленно.

Сорок минут спустя они оба смотрели на копию бумаг Говарда, касающихся помещения в психиатрическую больницу в одном из пригородов Детройта некоего Теодора Уинкса.

— Он на двадцать семь лет старше меня, — прошептал Моззи.

— Ты не разочарован? — осторожно спросил Нил. — Я имею в виду — это не похоже на шпионскую организацию.

Моззи помотал головой.

— Правда, друг мой, какой бы она ни была, лучше любой моей теории. Если даже он хронический алкоголик с бредом и галлюцинациями, но при этом на самом деле мой отец — Нил, я буду счастлив это узнать. Ты не представляешь, что для меня сделал…

— Расследование ещё не окончено — нужно всё выяснить на месте. Ты уверен, что можешь сам ехать в Детройт? Это безопасно?

— Брось, единственного, кто мог мне угрожать, мы успешно засадили за решётку, узнать меня некому, кроме мистера Джеффриса, а он будет рад меня видеть.

— Я должен буду рассказать Питеру, — заметил Нил. — Я не говорил ему раньше, потому, что не был уверен — просто надеялся, но если мы будем в этом копаться, я не стану делать ничего за спиной у Питера.

Моззи нехотя кивнул.

— Это, вроде как, закрытое медицинское учреждение, так что помощь Костюма не помешает. Но если это действительно он… Знаешь, это ведь всё меняет — и я, наконец, смогу сделать предложение Темпест!

— Ты ЧТО?! — Нил закашлялся, поперхнувшись вином, которым они с Моззи отмечали находку. — Кто такая Темпест? Разве ты не женат до сих пор? И при чём тут твой предполагаемый отец?

— Помнишь то дело о потомках калперов? — оживился Моззи. — Там ещё была такая милая девушка — Темпест, которую я принял за их шпионку, что, конечно, полный бред — ведь современных калперов не существует, — последние слова он произнёс с такой наигранной уверенностью и искусственным смешком, что Нилу поплохело.

— Моззи, во что ты ввязался? — строго спросил он.

— Ни во что я не ввязывался, просто отказался от одной из своих иллюзий — разве тебя это не радует? Не выглядит здраво? Разве ты не этого от меня всегда хотел?

— Возможно, но что-то мне не нравится, как это оборачивается, — пробормотал Нил. — Так продолжи мысль — почему теперь ты сможешь сделать ей предложение? Ты разве с ней встречался?

— Она однажды увидела меня в парке, когда я проворачивал очередной фокус с дамой, и, кстати, смогла меня перехитрить, представляешь? Прежде никому кроме тебя это не удавалось! У нас было несколько очень приятных обедов, походов в музеи — она удивительно тонко чувствует искусство! — Моззи заливался соловьём по поводу достоинств своей подружки, Нил слушал его чуть ли не с открытым ртом — Моззи всегда был поклонником прекрасного пола, но, очевидно, эта девушка зацепила его сильнее, чем кто-либо прежде.

­­­­— Постой-постой, — прервал Нил поток восхвалений в адрес Темпест, — я так и не понял, что помешало тебе сделать ей предложение? То есть, ты был женат, я понимаю…

— Нет, с Евой я давно развёлся, — отмахнулся Моззи. — Кстати, тут я должен сказать тебе спасибо — когда я решил, что ты умер, я отошёл от дел, подумал, что теперь всё должно быть правильно, если ты понимаешь, о чём я, честно. Поэтому разыскал Еву и дал ей свободу. Непохоже было, чтобы она к этому стремилась, но после того случая в галерее у меня открылись глаза, и я был непреклонен.

— Хорошо, — кивнул Нил, чувствуя, что говорит с интонацией Питера. — Это хорошо, ты правильно поступил, но что тебе помешало…

— А-а! — Моззи поднял вверх указательный палец. — Собираясь делать предложение Темпест, я не подумал о том, из какой она семьи. Понимаешь, если бы калперы действительно существовали, что, конечно, не более чем выдумки негодяя-профессора, но — если бы они существовали, они старались бы создавать семьи очень осторожно.

— Осторожно?

— Это великое наследие, Нил, и нельзя его просто так разбазаривать. Особенно, вступая в связь с человеком, у которого нет и саквояжа**, чтобы указать на историю его происхождения…

— Моззи, что за чушь? Она отказала тебе потому, что ты не знаешь своих родителей?

— Нет, Темпест мне не отказывала — я сам передумал, — грустно отозвался Моззи. — Нужно понимать своё место в истории и…

— Так, только что ты уверял меня, что союза потомков калперов не существует…

— Не существует!

— При этом ты веришь, что недостоин стать частью семьи одного из этих потомков, потому что… Что?

— Это сложно объяснить, — пожал плечами Моззи. — Но я счёл себя не вправе портить эту красивую родовую линию своим присутствием.

Нил схватился за голову.

— Моззи, я начинаю опасаться, что мне придётся оставить в этой психиатрической больнице тебя — это какой-то чудовищный бред! Неужели Темпест так запросто с этим согласилась?

— О, нет! Она очень добра и совсем лишена предрассудков. Это было целиком и полностью моё решение.

— Моззи, — Нил покачал головой. — Из всех странных вещей, которые я когда-либо от тебя слышал, эта история — самая странная! А что если за это время она уже нашла кого-то? Кого-то, кто менее обеспокоен своей родословной?

— Пока никого нет, я проверял.

— Ты что, ещё и следишь за ней?

— Костюму можно, а мне нельзя?

Нил глубоко вздохнул, не зная, что на это ответить.

— Эй, взбодрись, друг мой! — Моззи легко стукнул его кулаком по плечу. — Слетаем в Детройт, а потом, не успеешь оглянуться, как станешь моим шафером!

— В свете твоих признаний, — вздохнул Нил, — не уверен, что это пойдёт тебе на пользу. Но, лишь бы ты был счастлив.

Моззи отсалютовал ему бокалом вина.

__________

* Комендант Лассард — персонаж семи выпусков кино-эпопеи «Полицейская академия», неунывающий, добрый и забавный начальник академии.

**Саквояж — Моззи ссылается на пьесу Оскара Уальда “The Importance of Being Earnest” («Как важно быть Эрнестом/серьёзным»), где одного из главных героев младенцем нашли в саквояже на вокзале.

— Почему всякий раз, стоит мне поверить в твою искренность, как тут же выясняется, что у тебя были скрытые мотивы? — фыркнул Питер.

— Это были очень благородные мотивы, и я был совершенно искренен! — оправдывался Нил. — И ты не можешь не признать, что информация, которую я получил в процессе поисков родителей Моззи, поможет во многих других делах.

Питер неохотно кивнул, затем проворчал уже менее сердито:

— И всё равно ты должен был мне сказать!

— Питер, это касается Моззи. И тема очень деликатная. Я не мог говорить об этом ни с кем, кроме него, пока не убедился, что он хочет, чтобы я в этом копался.

— Ты использовал служебное положение!

— Да. Чтобы помочь другу, который не раз использовал своё положение в криминальном мире, чтобы помочь нам.

— Ладно, — Питер, наконец, махнул рукой. — Что сделано, то сделано. По крайней мере, ничего незаконного на этот раз ты не совершил. Если, конечно, не считать ознакомления с материалами засекреченного ФБР расследования постороннего лица…

— Считай его ещё одним консультантом, — ответил Нил и быстро, без перехода добавил: — Ты поедешь с нами в Детройт?

— Что? — опешил Питер.

Нил небрежно пожал плечами:

— Просто я думал, тебе будет интересно, и ты не захочешь отпускать нас одних…

Питер тяжело вздохнул:

— Когда вы собираетесь ехать?

— Это зависит от тебя. Я сказал Моззи, что не двинусь с места без твоего разрешения.

— Вот как? — Питер польщено улыбнулся.

— Представь себе, — хмыкнул Нил, всей своей горделивой позой демонстрируя независимость от решения Питера. Глаза его при этом улыбались.

— Хорошо, — сдался Питер. — У меня накопилось порядочное количество отгулов, в бюро затишье, а это расследование хотя бы не грозит погонями и перестрелками. Чисто интеллектуальная работа — всё как я люблю.

— Я знал, что тебе понравится! — просиял Нил.

— Планируй поездку на конец недели — отправимся в четверг, — решил Питер.

— Хорошо, я ещё успею обрадовать Джонса перед отъездом, — невинно, как бы между прочим, бросил Нил.

— Чем это? — нахмурился Питер. — Нил, он оттирал полы под руководством Моззи — с него в этом году хватит!

— И почему, когда я говорю «обрадую», это воспринимается как нечто подозрительное? — притворно изумился Нил. — Что за недоверие, в конце концов?

— Опыт, — веско заметил Питер, подняв брови.

— Поспорим, Джонсу понравится мой сюрприз? — азартно предложил Нил.

— Спорить с тобой? — хмыкнул Питер. — Пойди в Центральный Парк, там поищи дурачков, я на твои уловки больше не попадусь.

— Уверен? — прищурился Нил.

— Катись отсюда, Кэффри, — ласково сказал Питер. — Если мы уезжаем в четверг, мне нужно быстрее закончить с этим делом, — он постучал по папке, лежавшей перед ним на столе.

— Как скажешь, — Нил почти вышел за двери, но на выходе развернулся и заговорщическим тоном прошептал: — Но завтра утром приходи пораньше!

Питер лишь недовольно помотал головой.

* * *

— Кэффри! — разнёсся рык Джонса по залу. Он сегодня опоздал, поэтому плакат, вывешенный Кэффри на стеклянной двери отдела, успели рассмотреть все. Плакат, что уж скрывать, был хорош — это была одна из фотографий с той самой бондовской съёмки, причём, как и хотелось бы Джонсу, не с золотым пистолетом (всё же он принадлежал одному из главных злодеев), а в образе Бонда. На одном плече одетого в смокинг и бабочку Джонса лежал гарпун, на другое опиралась Мисс Июль «Спортс Иллюстрейтед» в крошечном купальнике — типичный кич в стиле шестидесятых. Отпечатан плакат тоже был в стиле шестидесятых с нечёткими линиями и яркими красками. Джонсу в глубине души очень нравились и эта фотография, и получившийся из неё плакат, но так просто спускать выходку Кэффри он был не намерен.

— Джонс, агент Джонс! — отозвался Кэффри, сидевший ближе всех к выходу.

«Даже из-за стола встать не потрудился, наглец!» — подумал Джонс.

— Кэффри! Кто тебе позволил брать улики из расследования и выносить их за пределы ФБР? — возмутился Джонс, подойдя к креслу Нила вплотную.

Строго говоря, фотографии не были уликами, но, чтобы засекретить расследование, ФБР пришлось выкупить файлы с изображением Джонса у фотографа и заставить его дать подписку о неразглашении.

— А я никуда их не выносил! — Нил смотрел на него снизу вверх, развалившись в кресле и невинно хлопая глазами. — Новый карманный принтер! — он подбросил в руке небольшое устройство. — Позволяет печатать практически что угодно на чём угодно — его конфисковали у одного умельца в Чайна-тауне. Надо же было проверить, как работает.

— И ты решил проверять именно на моих фотографиях? Где ты их достал?

— У меня есть официальный доступ к архивам, и разве я выбрал плохой снимок?

— Чтобы через пять минут на двери этого не было! — сурово потребовал Джонс.

— Ладно-ладно, — Нил примирительно взмахнул руками. Джонс развернулся и направился к своему кабинету.

Нил вошёл вслед за ним буквально через минуту, плакат он держал перед собой на вытянутых руках.

— Кэффри! — возмутился Джонс. — Не надоело ещё? Превратил отдел ФБР в какой-то балаган!

— Джонс! — укоризненно возразил Нил. — Я согласен — на двери отдела этому портрету не место, но, как художник, я должен заметить: это — произведение искусства, и я хотел, чтобы его увидело как можно больше людей, это естественное желание любого ценителя…

— Кэффри…

— Нет, послушай, я серьёзно — это хорошая работа! Между прочим, ты знаешь, что фотограф пытался уговорить агентов, которые пришли изымать у него файлы, дать ему твой телефон? И нет, он не гей — ты просто ему как модель понравился. Мог бы сделать карьеру на рекламе водки и полей для гольфа.

— Угу, всю жизнь мечтал, — скептически отозвался Джонс.

— Может всю жизнь и не мечтал, но немножко-то помечтать можно, — Нил заговорщицки ему подмигнул. — Давай, Джонс, неужели заставишь меня отправить этот шедевр в мусор?

Джонс заколебался.

— А как ребята реагировали? — он кивнул на заполненный агентами зал.

— Да всем, вроде, понравилось, — пожал плечами Нил. — Кроме Айрис. И сдаётся мне, дело тут не в том, как ты получился.

— На что это ты намекаешь? — нахмурился Джонс в ответ на загадочный взгляд Кэффри.

— Думаю, её беспокоит близость к тебе Мисс Июль. Подозреваю, Айрис сама хотела бы быть на её месте.

— Кэффри!

— Теперь хотя бы понятно, почему она не обращает на меня внимания.

— Кэффри!

— И это ты ещё не видел, как она сиганула к тебе, когда ты повалился на землю, сражённый ядом.

— Кэффри!.. Что, правда она беспокоилась?

Нил со значением кивнул.

— Не веришь мне, — добавил он, — повесь это в своём кабинете. Готов спорить — она будет настаивать, что голые женщины в офисе неуместны и потребует обрезать фотографию.

Джонс снова посмотрел на плакат. Плакат ему нравился. Идея проверить, действительно ли Айрис беспокоится о нём сильнее, чем об остальных коллегах, нравилась ему ещё больше.

— Кабинет заместителя начальника отдела — не то место, где стоит вешать плакаты на скотч, — предпринял он последнюю попытку сопротивления. — Дурной вкус, уж ты-то должен это понимать, Кэффри.

— А я рамку принёс! — с готовностью отреагировал Нил и кивнул в сторону входа — прямоугольник, завёрнутый в серую бумагу, был прислонён к стеклянной стене.

Джонс тяжело вздохнул:

— Чёрт с тобой, Кэффри! Вешай!

— Подержи! — тут же отозвался Нил, всучив Джонсу плакат, и ринулся за рамкой.

* * *

— Костюм, кто тебя учил держать руки на руле?

— Если он не заткнётся, мы все во что-нибудь врежемся.

— Моззи, заткнись, Питер — не нервничай, мы почти приехали.

— Слабое утешение — нам ещё обратно ехать.

— Вернейшая порука мастерства — не признавать своё же совершенство!*

— Молчи!

— Заткнись!

— Вы двое слишком напряжены, ваше чи…

— Мы можем и правда его там оставить?

— Ну, ты можешь помахать своим значком, сказать, что мы привезли особо опасного преступника...

— Заманчиво…

Нил и Питер синхронно посмотрели в зеркало заднего вида. Моззи обиженно надулся, сложил руки на груди и уставился в окно. К счастью для своих друзей — молча. Друзья обменялись взглядами. «Он меня достал!» — говорил взгляд Питера. «Понимаю, но он просто волнуется» — читалось в глазах Нила. Питер сердито помотал головой и пристально уставился на дорогу.

Через пятнадцать минут они притормозили у сетчатой ограды. Охранник за воротами вышел из будки, прошёл через небольшую калитку и принялся внимательно изучать удостоверение Питера. Нил с подозрением косился на ограду, прикидывая по привычке, пропущен ли по ней ток. Моззи на заднем сидении сжался в комок и настороженно зыркал по сторонам, как ворона на поле, где ветер вот-вот зашевелит вертушки.

Наконец охранник кивнул своему напарнику за оградой, ворота открылись, и Питер повёл машину к небольшому трёхэтажному зданию, окружённому по периметру частоколом хвойных деревьев.

— Не нравится мне это, — пробормотал Моззи.

— Успокойся, мы тут не задержимся, — приободрил его Нил.

— Если будешь себя хорошо вести, — съязвил Питер.

— Питер! — возмутился Нил.

— Ладно-ладно, — вздохнул тот. — Извини, Моззи, никто тебя здесь не оставит.

Моззи одарил его презрительным взглядом, однако, было очевидно, что за презрением скрывается страх.

Они остановились у входа и вышли из машины. У дверей их уже ждали — предупреждённый охраной врач в белом халате с вышитой на кармашке эмблемой центра сдержанно кивнул. Если бы кто-то попросил их описать встречающего, Питер сказал бы «средний», Нил назвал бы его «нейтральным», а Моззи мог охарактеризовать незнакомца как «один из них, очевидно клон, неспособный испытывать человеческие эмоции». Медику было лет пятьдесят, седые волосы, правильные, но невыразительные черты лица, средний рост, спокойный голос — они услышали его, когда приблизились:

— Доктор Скотт, — представился он и тут же спросил: — Агент Бёрк, и? — он протянул Питеру руку.

— Мистер Кэффри и мистер Уинкс, консультанты ФБР, — отозвался Питер за всех троих, отвечая на рукопожатие.

— Мистер Уинкс, — как бы про себя повторил врач, и внимательно посмотрел на Моззи. Моззи, который обычно предпочитал не пожимать руки посторонним, тоже ответил на рукопожатие, видимо, опасаясь проявлять какие-либо странности перед врачом-психиатром, но выглядел при этом, как мышь, загнанная в угол мышеловки.

— Мы здесь по поводу вашего пациента, Теодора Уинкса, — прямо сказал Питер.

— Он ваш однофамилец или родственник? — врач внимательно посмотрел на Моззи.

— Это нам и предстоит выяснить, — ответил Питер, не давая Моззи возможности встрять в разговор.

— Идёмте, — задумчиво отозвался врач, указывая рукой на дверь, но не сводя с Моззи пристального взгляда.

* * *

— Сведения о пациентах являются врачебной тайной, и никакие медицинские манипуляции, кроме жизненно-необходимых, не могут быть произведены без согласия родственников, — медленно говорил глава клиники, похожий своей невыразительностью на доктора Скотта, как старший брат, с той только разницей, что белого халата на нём не было. Судя по пиджаку и бородке, он косил под Фрейда.

— Родственники мистера Уинкса, возможно, являются соучастниками преступления, которое расследует ФБР, — настаивал Питер, — именно поэтому нам необходимо установить, есть ли между нашим консультантом и вашим пациентом родственная связь — это сильно облегчило бы нашу задачу.

Питер, конечно, кривил душой — это не было необходимо. Желательно — да, но не необходимо. Похоже, врач это прекрасно понимал:

— Ничем не могу вам помочь, господа, пока у меня не будет судебного ордера, — настаивал он. — Конфиденциальность семей, которые доверяют нам своих родственников, для нас так же свята, как конфиденциальность наших пациентов. Пока у меня не будет необходимого судебного решения, или пока мистер Уинкс, — он кивнул в сторону Моззи, — не представит документального подтверждения родства с нашим пациентом, мы ничем не сможем вам помочь.

— Понятно, — кивнул Питер. — Спасибо за ваше время, — он поднялся.

Моззи пожирал его взглядом: «И всё?! Вот так просто развернёмся и уйдём?!». Питер в ответ адресовал ему долгий, полный значения взгляд: «Успокойся и не делай глупостей, мы не сдаёмся». Нил выглядел примерно так же. Моззи хватило выдержки на то, чтобы вслед за друзьями попрощаться с главой центра и с достоинством выйти из кабинета. К выходу он летел на всех парах, едва ли не обгоняя сопровождавшего их доктора Скотта.

У выхода, придерживая дверь, Скотт остановился и внимательно посмотрел на столпившихся вокруг него посетителей. Нил про себя отметил, что они стоят как раз так, что загораживают Скотта от камер внутреннего слежения.

— Это хорошая клиника, — медленно проговорил Скотт. — Для определённого рода пациентов. Для тех, кто иначе попал бы в ваше поле зрения как преступник, кто мог бы совершить нечто чудовищное. Но я не уверен, что мистер Уинкс из их числа. Хотя официальных заявлений делать не стал бы, — с этими словами он сунул Моззи сложенный вчетверо лист бумаги и открыл дверь шире, пропуская посетителей вперёд.

Развернуть лист Моззи решился только тогда, когда они отъехали от клиники на несколько миль. Питер остановил машину, чтобы посмотреть — они с Нилом чуть не столкнулись лбами, обернувшись и пытаясь разглядеть, что за послание получил Моззи от доктора Скотта. Какое-то время Моззи потрясённо разглядывал тёмный лист, затем передал его Нилу. Лист представлял собой ксерокопию фотографии из больничного дела, и Нила передёрнуло — так мог бы выглядеть Моззи в старости и без очков, при условии, что его перед съёмкой чем-то сильно напугали.

— Это он, — прошептал Моззи.

— И, очевидно, Скотт считает, что он не такой уж псих, во всяком случае, не опасный для общества, — заметил Питер.

— Мы должны вернуться! — потребовал Моззи. — Наверняка у охраны есть слабые места, а я их даже не изучил!

— Моззи… — начал Нил.

— Моззи, — строго перебил его Питер, — мы не будем вламываться в закрытую психиатрическую лечебницу и похищать оттуда пациента, которому, возможно, требуется постоянный уход. И ты один тоже не будешь этого делать. Моззи! Моззи…

— Моз, посмотри на меня, — вмешался Нил. — Мы его вытащим. Если потребуется — будет тебе судебный ордер.

Питер окинул его возмущённым взглядом, Нил сжал губы и вытаращил глаза: надо же как-то успокоить Моззи, чтобы глупостей не натворил. Питер взмахнул рукой, как от мухи отмахнулся.

— Я этого не слышал!

— А что, разве у нас нет шансов на настоящий судебный ордер? — невинно поинтересовался Нил.

— Я свяжусь с местным представительством ФБР, попробую прояснить этот вопрос.

— Не вешай нос, Моззи, — подмигнул Нил. — Видишь — мы не сдаёмся.

— Ладно, давайте доедем до города, — вздохнул Моззи. — Надеюсь, хотя бы мороженое там за последние годы не испортилось.

Всю оставшуюся дорогу Моззи молчал, и, хоть для Питера это и было значительным облегчением, он не мог сказать, что эта тишина его радовала.

* * *

— Мистер Джеффрис!

— Моззи!

Нил, наблюдавший сцену встречи этих двоих уже во второй раз, улыбнулся. Питер с утра пораньше отправился в местное представительство ФБР, а Моззи с Нилом — к мистеру Джеффрису. Строго говоря, Нил понимал, что нехорошо мешать встрече старых друзей, но оставлять Моззи без присмотра откровенно боялся. Он уже приготовился слушать поток цитатной мудрости, но наставник Моззи не оправдал его ожиданий.

— Не поверишь, но тебя искала миссис Саммерсмит! — воскликнул он, поставив перед друзьями по чашке чая. Они сидели в гостиной Джеффриса, и пока хозяин ставил чайник, Нил развлекался тем, что пытался угадать, каких людей обозначают другие, помимо медвежонка-Моззи, игрушки на каминной полке.

— О, — сдержанно отозвался Моззи на слова Джеффриса. Нил вспомнил упомянутую им фамилию — это была семья, которая ненадолго брала Моззи под опеку, и из которой он сбежал.

— Она хорошая женщина, Моззи. Я не говорил тебе, но ведь её сын так и пошёл по кривой дорожке, и она очень жалела, что из-за него и ты пострадал.

— Упущенные возможности, несостоявшиеся встречи, сомнения, сожаления — всё это и составляет бремя, которое мы всю жизнь носим с собой**…

— Ричард Маккена, — кивнул Джеффрис. — Да, верно, но она приходила не только из-за сожалений и воспоминаний. Она приходила потому, что её обеспокоил визит какой-то женщины. Это случилось вскоре после того, как по новостям прошла весть о твоём похищении. Сначала миссис Саммерсмит показалось, что женщина — работник опеки и пришла уточнить что-то по поводу старых документов. Она, понятное дело, не очень хотела об этом говорить, и ей не понравилось, как эта незнакомка возмутилась тем, что тебя не слишком искали, когда ты сбежал. Ещё она спрашивала, не узнала ли миссис Саммерсмит в похищенном консультанте ФБР тебя.

— Меня? — изумился Моззи. — Меня — Тедди Уинкса?

— Именно, Моззи. И, кстати, миссис Саммерсмит действительно тебя не узнала!

— Откуда эта женщина могла знать? — не мог успокоиться Моззи.

— Загадки — лучше, чем полное отсутствие ответов!**' — кивнул мистер Джеффрис. — Но эту будет нетрудно разгадать — та женщина оставила миссис Саммерсмит свои контакты и просила связаться с ней, если ты когда-нибудь появишься. Миссис Саммерсмит скопировала эту информацию для меня, так что можешь всё выяснить сам. Вот, — он встал, подошёл к каминной полке и вытащил из-под медвежонка небольшой лист бумаги.

— Мисс Нора Фон Зонненбург, — прочитал вслух Моззи. — Улица… Это не очень далеко, если на машине.

— Моз, это может быть связано с мафией, которая всё ещё тебя ищет, — предостерегающе заметил Нил. — Давай позвоним Питеру и попросим его проверить эту Нору Фон Зонненбург, пока он в управлении ФБР.

Моззи нехотя протянул ему бумажку с адресом.

* * *

— Ничего особенного за ней не числится, — говорил Питер, устроившись за рулём. Машина была взята на прокат, но он всё равно нервничал, когда приходилось доверять её Нилу с Моззи. Сейчас они заехали за ним к детройсткому управлению ФБР и все вместе направлялись к загадочной Норе Фон Зонненбург.

— Штрафы за парковку в разных штатах, — продолжал Питер. — Не вовремя заполненные документы — больше никаких нарушений. Её родители — эмигранты из Австрии, коммунисты, сбежали в начале тридцатых, за ними какое-то время следили, но они были слишком заняты поиском заработка, чтобы участвовать в политической жизни. Сама Нора закончила юридический колледж в Гарварде, но, что интересно, никогда не стремилась сделать карьеру — всю жизнь работала секретарём и ассистентом в разных юридических конторах, а на повышение не шла. Да, когда-то жила в Детройте, но за последние годы сменила множество мест — на родину вернулась совсем недавно.

— А когда она уехала из Детройта? — поинтересовался Нил.

— Ага, как всегда ухватываешь самую суть, — ухмыльнулся Питер. — Когда точно она уехала — неизвестно, но в юридической фирме в Лос-Анджелесе объявилась через три месяца после рождения Моззи.

— Вы же не хотите сказать… — сдавленно пискнул с заднего сидения Моззи.

— Моз, — строго сказал Нил, — не приходи в экстатическое состояние. Это всё ещё может быть связано с мафией. У нас пока нет никакого повода доверять этой женщине.

Моззи тяжело вздохнул.

* * *

Она копалась в земле в высоких перчатках, перемазанных грунтом. Седые пряди эффектно серебрились в тёмных волосах, собранных в большой пучок на затылке. Когда они втроём подошли к её дому, она распрямилась, и стало видно, что женщина невысокая, плотного телосложения, но сохранившая хорошую фигуру. Она близоруко прищурилась, когда Питер, размахивая значком, назвал её по имени, убрала с лица белую прядь и вдруг издала резкий полу-вскрик полу-вздох — её взгляд остановился на Моззи.

— Тедди! — прошептала она. — Ну, конечно же, это ты!

Она бросила на землю небольшую лопатку и, не снимая перчаток, кинулась обнимать Моззи.

Моззи замер столбом, на его лице застыло выражение неуверенной радости — он хотел и боялся поверить, что его догадка верна.

— Мисс Фон Зонненбург! — строго сказал Питер. — Не хочу мешать вашему проявлению чувств, однако мой консультант уже не раз подвергался опасности, в том числе от детройтской мафии, и пока я не буду убеждён…

Женщина отпрянула от Моззи и испуганно посмотрела на Питера.

— Я не… — замялась она. — Я не имею никакого отношения к мафии! Тедди — мой сын!

Моззи выдохнул и сам обнял её так крепко, что женщина резко выдохнула.

— Доказать сможете? — пробормотал Питер.

— Я оставила с ним медвежонка, — сдавленно ответила Нора. — Моцарта.

— Это несложно было узнать, — скептически заметил Питер.

— Костюм, — рыкнул Моззи, не отрывая головы от плеча Норы, — заткнись!

Несколько минут Питер и Нил молча наблюдали за их объятиями и слезами, не зная, куда себя деть. Наконец мисс Фон Зонненбург пришла в себя и пригласила их в дом.

* * *

— Я только-только выпустилась из Гарварда, — рассказывала Нора, разливая чай по чашкам. Они сидели на просторной закрытой веранде за лёгким деревянным столом. — Мои родители боялись участвовать в политике, когда приехали в эту страну — боялись, что их вышлют в лапы к Гитлеру, но воспитание я получила совершенно определённое и по молодости поддерживала наших местных социалистов. В тот год, когда я приехала из университета, как раз шли выборы в сенат, и неожиданно по опросам высокие шансы имел Александр Уинкс — кандидат от третьей стороны. Демократы и республиканцы одинаково на него ополчились, и я решила, что будет правильно пойти в его штаб. Я тогда не задумывалась о том, что Уинксы не первый год в политике, и обычно они шли от республиканцев, но тогда что-то не поделили, и партия отказалась выдвигать Александра. В результате он пошёл сам, якобы от социалистов, развернул довольно большую кампанию с идеей независимости от старых политических кланов. Всё это было просто ширмой — он сам был из старого политического клана и не хотел терять влияние, но я слишком поздно это поняла.

Иногда я привозила документы домой к Уинксам, и однажды Александр начал приставать ко мне. Он мне совсем не нравился — я оттолкнула его, закричала. На мой крик прибежал незнакомый мужчина в пижаме, я уже несколько раз была у Уинксов и думала, что знаю всех в доме, но этого человека прежде не видела. Это был Теодор — младший брат Александра. В семье его считали ненормальным, но это было не так. Сегодня таких, как он, называют гениями! Он мог часами просиживать над математическими загадками, над вычислениями — при том, что учился этому сам, по книгам. Я не могла понять всю красоту его вычислений, но то, что он говорил об экономике и юриспруденции, было довольно точно, это я могла оценить. Да, у него были свои странности, он не смотрел собеседнику в глаза, выравнивал в строгие линии любые предметы, которые видел — не мог успокоится, пока этого не сделает, и речь — у него была своеобразная манера речи, думаю, его семья просто не понимала, насколько умным он был — не могли разобрать, что он говорит, да и не хотели. Конечно, всего этого я сразу не знала. Я просто очень испугалась, закричала ещё сильнее. Прибежала мать Александра, миссис Уинкс. Она велела Александру увести Тедди, а потом отвела меня на кухню, налила что-то выпить, уговаривала не придавать значения тому, что случилось, клялась, что Александр больше близко ко мне не подойдёт. Просила не уходить с рабочего места — в середине кампании это будет подозрительно, а мы с Александром якобы друг друга не поняли… Обычные глупости, которые городят в таких семьях, чтобы защитить своих лживых сыночков. Я была молодой и доверчивой, я поверила, что в случившемся была моя вина. Я даже не перестала работать на них, к счастью, Александр действительно стал держаться от меня подальше.

Когда я в следующий раз привезла документы в этот дом, был день, и никого из хозяев не было. Служанка пустила меня в кабинет, чтобы я положила документы, и там меня встретил Тедди. Не знаю, чем я вызвала его доверие, но он попытался со мной общаться — так, как тогда мог, принёс мне ромашку с садовой клумбы и убежал. Я спросила о нём служанку, но она советовала не забивать этим голову и никогда не заговаривать с хозяевами об этом человеке. После того страшного случая я вообще старалась показываться у Уинксов только тогда, когда их не было дома, и постепенно мы с Тедди подружились. Он знал, что ему двадцать шесть, и что ему нельзя выходить из дома. Я поняла, что семья считает его болезнь пятном на репутации — в те годы многие так думали. Странный — значит, псих, а где один псих, там и все остальные. На самом деле, по-моему, Тедди был единственным из них нормальным.

Постепенно наши отношения стали чем-то большим, чем дружба, мы полюбили друг друга, я забеременела. Я совершила ошибку, когда призналась в этом миссис Уинкс — я всего лишь хотела забрать Тедди к себе. Родители тогда уже переехали в Лос-Анджелес, но я могла позволить себе снять квартиру и была уверена, что как-нибудь справлюсь. Мне не нужны были их деньги, я просто хотела свою семью. Миссис Уинкс, казалось, восприняла всё спокойно, сказала, что мне нет нужды одной заботиться о Тедди и ребёнке, что я могу остаться в их доме, благо, он достаточно большой, сказала, что их семья будет рада меня принять, и мой ребёнок получит их фамилию. Я согласилась.

Пока я была беременна, мы были счастливы — Тедди понимал, что такое беременность. Он переживал, что ребёнок может оказаться таким же, как он, и это его пугало, но он всё равно хотел его. Ждал. Для меня последние месяцы были как заключение — Уинксы не хотели, чтобы кто-то видел, как в их поместье неизвестно к кому регулярно заезжает беременная женщина, поэтому мне пришлось сидеть там постоянно, но рядом с Тедди я была счастлива. Александра практически не было. Выборы он проиграл и уехал в Вашингтон, пытаясь там выгадать себе поддержку на будущее. Вернулся он ближе к дате моих родов. Каждый раз, как он на меня смотрел, я чувствовала, что он меня ненавидит, и мне было страшно. Я стала внимательно относиться к тому, с кем он встречается и с кем разговаривает. Однажды я подслушала, как он говорит кому-то, что ещё один родственник-нахлебник, от которого нет никакого толку, и на которого нужно тратить деньги, ему не нужен. Кроме того, если журналисты раскопают правду — что это не дитя дальних родственников, каким хотела его представить миссис Уинкс, а сын его чокнутого братца, от скандала ему не отмыться, поэтому лучше будет, если ребёнок родится мёртвым или умрёт сразу после рождения.

Я не знала, что делать — говорить об этом с миссис Уинкс было опасно, она бы вряд ли поверила, что её любимец задумал убийство собственного племянника, но, с другой стороны — именно она убедила меня остаться в поместье. Я потратила целый день, думая, как правильно с ней заговорить, а на следующий день выяснилось, что она уехала — благородный сын сделал матери сюрприз и отправил её на курорт, так это для неё выглядело. Я осталась фактически одна — Тедди мало чем мог помочь. Брать у Уинксов деньги или какие-то ценности я боялась — тогда бы Александр обвинил меня в воровстве и натравил на меня полицию. Я, как могла, объяснила Тедди, что мне нужно сбежать, и ночью позвонила подруге, чтобы она приехала за мной на такси.

От волнения у меня начались роды — на пару недель раньше, чем предполагалось. Меня довезли до больницы. Когда спрашивали об имени, я, очевидно, ещё не до конца пришла в себя и назвала имя твоего отца. Разумеется, люди Александра Уинкса появились там довольно быстро, к счастью, я чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы вовремя сбежать вместе с тобой. Первый месяц я скрывалась у подруги в пригороде, но потом мы с ней заметили, что на нашей улице стали крутиться подозрительные люди. Мы испугались. В полицию не было смысла обращаться — там было полно знакомых Уинкса, и ещё больше тех, кого он мог подкупить, а у меня — никаких доказательств, что он мне действительно угрожает. Сперва я ещё надеялась связаться с миссис Уинкс, когда она вернётся с курорта — я была уверена, что она не допустит смерти внука, но, когда подруга звонила ей, служанка ответила, что миссис Уинкс уехала в Европу на несколько месяцев.

Подруга сказала, что ты, Тедди, в опасности только до тех пор, пока тебя считают моим сыном, и, если я хочу сохранить тебе жизнь, мне придётся тебя оставить, пока до нас не добрались эти головорезы. Она жила совсем не богато, и я не могла оставить тебя ей — деньги у нас у обеих заканчивались. Это было самое тяжёлое решение в моей жизни, но я понимала, что она права.

Тогда мы договорились, что я поеду к родителям в Лос-Анджелес на автобусах и поездах, возьму с собой запелёнатую куклу, а когда они пойдут за мной, подруга отнесёт тебя в приют. Она слышала про мистера Джеффриса, про то, что он хороший человек, и убедила меня, что с тобой всё будет в порядке.

Конечно, я рассчитывала вернуться за тобой, как только избавлюсь от слежки, но Уинкс нашёл меня и в Лос-Анджелесе. Я быстро научилась вычислять негодяев, которых он нанимал следить за мной, и, куда бы я ни поехала, они шли за мной по пятам. Когда, наконец, мне показалось, что будет безопасно вернуться, я приехала в Детройт и выяснила, что тебя взяли под опеку. Я всю жизнь работала с юристами, и для меня не составило труда узнать, что это за семья — я поняла, что не смогу дать тебе столько, сколько могут они, и решила, что будет нечестно отнимать у тебя эту семью. Я уехала, чтобы удержаться от искушения — я и представить не могла, что они будут настолько безответственными, чтобы не искать ребёнка после побега!

Я старалась держаться и не вмешиваться в твою жизнь, чтобы случайно её не разрушить — ты мне ничем не обязан, и я не хотела свалиться тебе как снег на голову после стольких лет. Но когда тебя показали в новостях — а ведь ты копия своего отца! — я поняла, что не могу больше ничего не знать о тебе, и поехала к тем людям, которые тебя усыновили.

— Взяли под опеку, — мягко поправил Моззи. — Взять под опеку — не значит усыновить.

— Прости, — тихо ответила Нора. — Мне так жаль! Я не должна была сдаваться.

Вместо ответа Моззи просто сжал её ладонь.

— Моззи, — нарушил торжественную тишину Нил, — прости, но ни одна твоя шпионская история с этим рядом не стоит. И ты был прав — за твоим рождением скрывалась большая тайна и большие опасности.

Моззи смущённо улыбнулся.

— Мне вот что непонятно, — нахмурился Питер. — Вы говорите о Тедди Уинксе-старшем так, будто он уже умер.

— Александр мне так сказал, когда я вернулась сюда впервые. Перед тем, как снова уехать, я встретилась с ним — он верил, что я оставила ребёнка в одной из церквей, куда заходила на пути из Детройта в Лос-Анджелес. Пугал меня, говорил, что теперь ни мне, ни моему сыну ничего не светит, и что Тедди набросился на него с ножом в ту ночь, когда я сбежала, а он застрелил его — якобы это была самооборона. Сказал, что их мать винит во всём меня, и от неё мне тоже не дождаться поддержки. Я не верю в самооборону. Я думаю, он просто… — она не договорила, прикрыла рот рукой и всхлипнула.

— О, нет! — воскликнул Моззи. — Мой дядюшка, по-видимому, чудовище, достойное пера Шекспира — это верно, но всё же, — он осторожно достал из кармана упакованную в прозрачную плёнку фотографию и развернул её перед матерью. Та непонимающе уставилась на изображение.

— Перед вами, мисс Фон Зонненбург, пациент закрытой психиатрической клиники Теодор Уинкс, — пояснил Питер, внимательно разглядывая лицо собеседницы, считывая её реакцию.

Нора побледнела и вцепилась в снимок.

— И, если вы готовы дать показания, — продолжил Питер, — то это — вместе с документами, которые недавно поступили в распоряжение ФБР, поможет нам хотя бы назначить для него независимую медицинскую экспертизу.

Нора слабо улыбнулась:

— Конечно, я дам показания, если это нужно. Мне теперь бояться нечего — только вытащите Тедди!

— Сделаем всё, что в наших силах, — осторожно пообещал Питер.

— Можно я спрошу, — встрял Нил. — Ваша фамилия и медвежонок Моцарт — это связано?

Нора, сквозь слёзы, рассмеялась:

— Надо же, вы догадались!

Моззи и Питер непонимающе переводили взгляд с Норы на Нила.

— Да, вы правы, — кивнула Нора, — среди моих предков была сестра Моцарта — Наннерль. Её сын, Леопольд Фон Зонненбург — мой прапрадед.

Моззи снова застыл, поражённый очередной невероятной новостью. Питер внимательно смотрел на Нила.

— Что? — отозвался тот, словно оправдываясь за своё внезапное знание. — Я в музее Моцарта сигнализацию ставил.

— То есть, заполучить в свою коллекцию редкостей что-нибудь из наследия моих великих предков мне, из-за твоего профессионализма, не светит? — прищурился, глядя на Нила, Моззи.

— О, пришёл в себя, — констатировал Питер.

— Могу только двумя пальцами наиграть на рояле Турецкий марш, хочешь послушать? — предложил Нил.

— Спасибо, — скривился Моззи. — Воздержусь.

_________

* «Вернейшая порука мастерства — не признавать своё же совершенство». — Уильям Шекспир, “Much Ado About Nothing” («Много шума из ничего»).

** «Воспоминания навсегда остаются с нами, но то, что мы не испытали — упущенные возможности, несостоявшиеся встречи, сомнения, сожаления — всё это и составляет бремя, которое мы всю жизнь носим с собой». — Ричард Маккена, “ Fiddler’s Green” («Страна мечты»/«Фиддлерс Грин»/«Поляна скрипача»).

**'«Загадки — лучше, чем полное отсутствие ответов». — Роджер Желязны, «Хроники Амбера», предположительно из книги “Prince of Chaos” («Принц Хаоса»).

— Ну, все на месте? — обеспокоенно поинтересовался Моззи, влетев на всех парах в комнату для подготовки новобрачных и их друзей к церемонии.

— Друзья жениха в сборе, — подтвердил Нил.

Моззи кивнул и приоткрыл дверь, ведущую в церковный зал:

— Тогда идём.

— Подожди, — остановила его облачённая в смокинг Диана, которая всё ещё возилась с бабочкой на шее. — Кэффри, как ты управляешься с этой штукой?

— Давай, помогу, — Нил принялся завязывать Диане бабочку, а Питер посмотрел через приоткрытую дверь в зал:

— О! «Плюс один» для Нила всё-таки здесь, — ухмыльнулся он, радостно потирая руки и подмигивая Моззи.

— Опять ты принялся устраивать мою личную жизнь? — вздохнул Нил. — И кого ты позвал? Гордона?

— Нет, — смешался Питер, — а нужно было его?

— Да нет, — пожал плечами Нил, — я же говорил — мы давно расстались. Так кто там?

— Какого этого Гордона должен был позвать, Костюм? — прищурился Моззи.

— Долгая история, — бросил Нил, закончив с бабочкой Дианы.

— Не сейчас, — одновременно с ним ответил Питер.

— О! — сказал Моззи, умудрившись в своей уникальной манере передать в этом звуке изумление, восхищение и соболезнования по поводу закончившихся отношений.

— Поддерживаю Моззи, — ухмыльнулась Диана. — О!

— Прекратите немедленно, — проворчал Нил.

— Действительно, — внезапно поддержал его Питер. — Хватит переживать за его предыдущие отношения — лучше подумайте о будущих.

Моззи согласно кивнул, лицо его, как и лицо Питера, светилось энтузиазмом.

— Да что ещё вы задумали? — возмутился Нил и тоже высунулся в дверной проём.

Зал небольшой церкви был уже заполнен более чем наполовину — почти все гости собрались. Нил проследил за взглядом Питера, обращённым к заднему ряду.

— Сара? — удивлённо спросил он, словно не веря своим глазам.

— Ну, если это не её злобный близнец или тайный клон, это, скорее всего, она, — подтвердил Моззи за его спиной.

— А ты что, посылал приглашение на свадьбу её злобному близнецу или клону? — усмехнулся Питер.

— Нет, конечно, но никаких возможностей нельзя исключать, — самодовольно ответил Моззи. — Впрочем, в данном случае я на девяносто девять и девять десятых процента уверен в том, что это Сара. Ты что, не рад её видеть?

— Я… — Нил замялся. — Разумеется, я рад, просто не уверен, что из этого может что-то выйти. Она, может, давно с кем-то встречается или вообще замужем…

— Ничего подобного, — помотал головой Питер.

— Мы проверяли — оба, — поддержал его Моззи.

— Она хорошо на тебя влияет, — завёл старую песню Питер.

— А не пора ли нам выйти на авансцену? — напомнила за их спинами Диана. — Так невеста до алтаря дойдёт раньше жениха.

— Действительно, — засуетился Моззи, протиснулся между застывшими у двери Питером и Нилом, гордо выпрямился и тоном военачальника, ведущего армию в бой скомандовал:

— За мной!

Пока они шли по залу к своему месту у алтаря, Питер разглядел в толпе ещё пару знакомых лиц.

— Эй, а что тут делает кузен Моззи в компании со Стервятником? — прошептал он на ухо шедшему перед ним Нилу.

— Долгая история, потом расскажу, — ехидно ответил тот и шикнул — они как раз остановились перед алтарём, священник кивнул, полились первые звуки свадебного марша.

Питер подмигнул сидевшей в первом ряду Элизабет — она устроилась как раз рядом с родителями жениха. Нора осторожно обнимала за спину постаревшую копию Моззи, а тот то растерянно смотрел по сторонам, то принимался внимательно изучать затейливый геометрический рисунок на своём галстуке, но в целом выглядел вполне счастливым. Затем Питер перевёл взгляд на кузена Моззи — Александра Уинкса-младшего, сидевшего рядом с девушкой, которую ФБР знало как искусную хакершу Стервятника, и в очередной раз поразился тому, как удивительно складывается мозаика отношений Моззи с людьми.

С Александром Уинксом-младшим они познакомились, когда пытались вытащить из больницы Тедди Уинкса-старшего, и поначалу это казалось непростой задачей. Питер вспомнил, как они с Нилом сопровождали Моззи на встречу с кузеном и его адвокатом.

* * *

— Уверен, что не хочешь нанять себе адвоката? — в который раз переспросил Питер. Они втроём шли по дорожке к роскошному вашингтонскому особняку Уинксов. — Дело семейное, ты уверен, что сможешь оставаться беспристрастным?

— Уверен, и прекрати об этом спрашивать, Костюм! — раздражённо ответил Моззи. — Нил мне тоже как семья — это не помешало мне его защищать! Я вполне способен сам отстоять свои интересы.

Они вошли в дом и увидели себя в большом зеркале в прихожей — Моззи, в строгом деловом костюме и с дипломатом внушительных размеров в руках возглавлявший шествие, выглядел самым воинственным из них, что на фоне двух друзей на голову выше его ростом смотрелось несколько комично, но, в то же время, устрашающе.

Шекспировский злодей, дядюшка Моззи Александр Уинкс, отошёл в мир иной несколько лет назад, теперь дела вёл его сын — Александр Уинкс-младший, вернее, судя по всему, это за него делал адвокат семьи мистер Норман. Когда дворецкий проводил их в кабинет хозяина дома, тот лишь слабо кивнул в ответ на приветствие и невежливо уставился в свой телефон. Было заметно, что происходящее ему не слишком нравится, правда, что именно стало причиной недовольства — появление нового родственника или необходимость отвлечься от текущих дел, было неясно. Мистер Норман сразу перешёл к делу и заявил, что семья Теодора Уинкса — то есть, его клиент, являющийся опекуном Теодора, не желает проведения каких-либо медицинских экспертиз и не готова сотрудничать с ФБР по этому или какому угодно другому вопросу без решения суда. Потянулась бесконечная беседа, состоящая преимущественно из юридических терминов, в ходе которой Питер, Нил и Александр Уинкс отчаянно скучали, зато Моззи с мистером Норманом, чувствовалось, развлекались от души. Минут через пятнадцать слушания этой околесицы голова у Питера уже кипела, к счастью, в этот момент пришло избавление — в дверь постучали, и дворецкий, с изысканными извинениями, попросил разрешения прервать разговор для того, чтобы в кабинет внесли картину. Александр Уинкс коротко кивнул. Двое грузчиков осторожно внесли и поставили у стены большое полотно, попросили расписаться за доставку и покинули помещение. И в этот момент мистер Норман совершил роковую ошибку, за которую, вероятно, не раз корил себя позже, в ходе долгих судебных заседаний. Он сказал:

— Мистер Уинкс, оценщик подтвердил подлинность картины — это настоящий Дега.

— Эта убогая мазня?! — возмутился Моззи, едва бросивший взгляд на картину. — Кого вы тут пытаетесь обдурить? Сочувствую вашему клиенту! И, я надеюсь, вы хотя бы не внушили ему, что то, что здесь висит, — он обвёл рукой увешанные картинами стены кабинета, — тоже подлинники?

— Как вы смеете? Кто вы такой, чтобы судить о произведениях искусства? Может быть у вас есть соответствующее образование? Диплом? Рекомендации?

— Диплома, возможно, и нет, — размеренно ответил за Моззи Питер, — а вот рекомендации определённо есть — рекомендации ФБР для вас достаточно? В этой комнате два лучших эксперта по произведениям искусства Нью-Йоркского отделения ФБР, и если один из них говорит, что это подделка…

— Второй это подтверждает, — вмешался Нил, подняв руку, как школьник. — Можно?

Не дожидаясь ответа, он присел на корточки рядом с картиной, обнюхал её, потрогал полотно пальцами…

— Не просто подделка, — вынес он вердикт, — а даже не очень хорошая подделка. Я бы сделал лучше. И, кстати — вот тот небольшой Ренуар в дальнем углу, сдаётся мне, что-то такое я рисовал для заместителя начальника нашей тюрьмы…

— Вы привели преступника в дом?! — попытался возмущённым криком сменить тему мистер Норман, но ничего у него не вышло.

— Имей в виду, Питер, всё было вполне законно — он сказал, что хочет подарить копию картины своей жене, и заплатил за неё. Если он потом решил её перепродать — я к этому непричастен.

— Не уверен, что в твоём положении тогда это было законно, — скривился Питер, — но срок давности в любом случае прошёл. Выдать копию за оригинал, находясь в тюрьме, было бы для тебя сложновато, так что на мошенничество не тянет, максимум — подкуп должностного лица. Но ты уверен, что это твоя работа?

— Как вы смеете! — всё ещё пытался кипятиться адвокат, но Александр Уинкс, внимательно слушавший всё, что говорилось после реплики Моззи о поддельных картинах, проигнорировал Нормана, молча встал, снял со стены картину и протянул её Кэффри.

— Вот, — Нил указал в угол картины. Питер присмотрелся и увидел знакомую подпись NC.

— Подписал Ренуара своими инициалами? — усмехнулся Питер.

— Да, а вот подписи Ренуара ты здесь не найдёшь — в доказательство того, что я никогда не собирался выдавать эту копию за оригинал.

Александр Уинкс неожиданно расхохотался — громко, раскатисто и как-то зло.

— Вот я идиот! — он хлопнул себя по коленке. — Признавайся, Норман, сколько ещё подобного дерьма висит на стенах в этом доме? Сколько денег ты вытянул из отца на эти фальшивки? Или ты только мне их совал — отец хоть что-то понимал в этой мазне, в отличие от меня. А ты, паршивец, выходит, решил нажиться на моём невежестве — а что ж, я сам виноват. Никогда ты мне не нравился, да уж больно отец тебя хвалил. И стоило ведь догадаться, что ты с ним одного поля ягода, а уж папаша-то был жулик первостатейный!

— Это всё нелепая ошибка! — продолжал протестовать Норман. — Дега, вероятно, подменили при перевозке, нужно остановить грузчиков…

— Я, конечно, сам сказал, что я идиот, — прервал его Александр, — да только не такой идиот, как ты думаешь — я картину ещё в прошлый раз хорошо осмотрел и вот эту царапину на полотне помню, подумал ещё — легко будет отличить, если настоящая.

— Да, только вот на настоящей такой царапины нет, — сказал Нил сочувственно. — Мне доводилось видеть подлинник в одной частной коллекции, куда я проводил сигнализацию.

— Знаете на сколько меня хотел нагреть этот поганец? — возмущённо обратился Александр к собравшимся.

— Догадываемся, — отозвался Моззи. — Учитывая, что на чёрном рынке стоимость подлинника около шести-семи миллионов, думаю при официальной сделке…

— Вот именно! — продолжал кипятиться Уинкс.

— Если вы хотите официально обратиться в ФБР по поводу этого обмана — я к вашим услугам, — улыбнулся Питер. Норман как-то неловко дёрнулся на своём кресле, но Питер отодвинул полу пиджака, демонстрируя пистолет, и посоветовал адвокату оставаться на своём месте.

— Что вам там нужно было? — обратился Александр к Моззи. — Где подписать?

Моззи развернул к нему документ и принялся что-то объяснять, но Александр лишь отмахнулся и размашисто расписался на документе.

— И ещё кое-что, — Уинкс направился к сейфу. — Этот змей прожужжал мне все уши, что вы аферисты и хотите завладеть деньгами, но что агент ФБР станет так открыто вступать в сговор с мошенниками, я не верю, а что вы — настоящий агент, это я проверил. Поэтому — вот, — он достал из сейфа старый конверт. — Завещание бабули Уинкс. У неё было собственное состояние, и она оставила его пополам мне и ребёнку Теодора Уинкса и Норы Фон Зонненбург, если такой когда-нибудь объявится. Докажете, что вы и вправду Уинкс — можете забрать эти деньги. А я, наконец, продам всю эту ерунду, которую папаша называл нашим великим семейным делом, и уеду на запад. У меня есть отличный стартап по летающим дронам в Калифорнии, и уж тут-то никакая скотина меня не проведёт, в чём разбираюсь, в том разбираюсь.

— М-м, новые технологии, — понимающе протянул Моззи. — В таком случае — в качестве благодарности за помощь, — он взял в руки подписанное разрешение на анализ ДНК Теодора Уинкса с целью установления отцовства, — и за честность, — он поднял вверх конверт с завещанием, сложил бумаги в дипломат и достал оттуда небольшой чёрный приборчик, похожий на коробочку с тараканьими ножками, — разберите это с вашими инженерами — не пожалеете.

Александр задумчиво повертел штуку в руках и аккуратно сложил её в конверт и в стол.

— Спасибо, наверное, — неуверенно сказал он.

— О, не стоит благодарности, — улыбнулся Моззи. — Господа, я думаю, что могу откланяться?

— Ты можешь, — кивнул Питер. — А вот мы с Нилом дождёмся Диану и Джонса — нужно снять показания у мистера Уинкса и взять под стражу мистера Нормана.

Адвокат злобно зыркнул на Питера, собираясь что-то сказать.

— А вам советую воспользоваться своим правом хранить молчание, — мягко заметил Питер.

— Я бы его послушался, — согласно кивнул Нил.

* * *

— Стало быть, они потом ещё общались, Моззи и его кузен? — просил Питер у Нила. Церемония венчания закончилась, они были на чудесной открытой площадке, которую Элизабет нашла для праздника — фуршетные столики стояли на идеально ровной лужайке и ломились от шедевров французской кухни, в воздухе чувствовался аромат вкусной еды, разогретой солнцем земли и дорогого французского вина. Нил тщательно прожевал тарталетку и ответил:

— Ещё как! Во-первых, та штука, которую Моззи ему дал — какая-то уникальная технология, Уинкс её пустил в дело, и на почве этого они стали переписываться. Потом с сервера компании Уинкса кто-то попытался украсть секретные чертежи — обычный промышленный шпионаж, но, поскольку Моззи вложил в этот стартап с дронами часть своего внезапно обретённого наследства, он решил, что им нужна идеальная система безопасности и свёл кузена со Стервятником.

— Я вижу, — хмыкнул Питер, глядя на упомянутую парочку. — Кажется, весьма удачно свёл.

— Видимо, у Стервятника страсть к мужчинам из дома Уинксов, — высокопарно и с ноткой иронии в голосе отозвался Нил. — И никто, кроме нас, не знает, что скрывается за этой милой внешностью — я слышал, как подружки Темпест болтали о том, что безмозглые курицы, вроде этой барышни, непонятно как охмуряют состоятельных красавчиков, вроде Уинкса.

— Да уж, тайны благородных семейств, — покачал головой Питер.

— Кстати, о тайнах благородных семейств! — вмешалась Диана, только что подошедшая к их столику и услышавшая последнюю реплику. — Вы тут калперов обсуждаете?

— Калперов? — изумился Питер.

— Нет? — удивилась Диана. — А ты что, не обратил внимания?

— На что?

— И ты, Нил, не заметил?

— Что я должен был заметить? — Нил с подозрением огляделся вокруг.

— Ха! Вот не работали со мной над тем, чтобы проследить линии потомков калперов, и теперь не видите. Я их тогда довольно много нашла, и знаете что? Их тут полно!

Нил и Питер подобрались и по-охотничьи огляделись по сторонам.

— Ты уверена? — переспросил Питер.

— Конечно, уверена, — сердито ответила Диана и принялась осторожно указывать Питеру с Нилом в толпе людей, которых она когда-то определила как потомков калперов, поясняя, кем были их предки.

— Ничего себе! — присвистнул Питер. — Да у нас тут цвет нации собрался — американская аристократия.

— Ага, или хорошо засекреченная шпионская ячейка, — пробормотал нахмурившийся Нил.

— Тебя что, Моззи покусал? — рассмеялась Диана.

— Ты же не думаешь, что они на самом деле… — нахмурился Питер.

Нил посмотрел на него, собираясь сказать «конечно, нет!», но в последний момент передумал и пожал плечами:

— А кто его знает! Это же Моззи, с ним всякое возможно.

— Да брось, — отмахнулась Диана, — они друзья Темпест, наверняка просто вместе сохраняют историческое наследие — письма какие-нибудь, счета за свечи, пуговица с жилета Вашингтона…

Нил и Питер обменялись взглядами «тут всё не так просто», но продолжать тему не стали, тем более, что к ним приближалась Сара. Нил занервничал, Питер широко улыбнулся, Диана протянула ей руку и слегка обняла, сказала:

— Рада тебя видеть.

— Мы тоже! — с энтузиазмом отозвался Питер, хлопая Нила по плечу и подталкивая его вперёд. Нил одарил его недовольным мстительным взглядом.

— И я тебе рада, Питер, — рассмеялась Сара. — А что случилось с Нилом? Он онемел, и тебе приходится говорить за него?

— Разумеется, я ужасно рад видеть тебя, Сара, — вздохнул Нил, подходя к ней и обнимая.

— Хорошо, сделаю вид, что я тебе верю, — кокетливо отозвалась Сара. — Моззи говорил, у вас тут была серьёзная заварушка с погонями и стрельбой? Расскажешь?

— Конечно! — отозвался Нил и обернулся. — Питер, ты… — но за столиком уже никого не было. Нил закатил глаза.

— Всё подстроено, да? — усмехнулась Сара.

— Поверь, не мной! — взмахнул руками Нил. — То есть, я правда, на самом деле рад тебя видеть, но если тебе всё это не нравится, и ты…

— Единственное, что мне не нравится, так это то, что здесь слишком много народу. Было здорово посмотреть на свадьбу Моззи, но у меня был долгий перелёт, и сейчас я предпочла бы какое-нибудь тихое место.

— Могу я проводить тебя до этого тихого места? — осторожно спросил Нил.

— Ты можешь даже предложить свой вариант тихого места и там со мной задержаться, — улыбнулась Сара.

— На углу есть отличная французская кофейня — тихая и с восхитительными круассанами, честное слово — не хуже, чем в Париже.

— Отлично, тогда, мастер побегов Нил Кэффри, давай сбежим отсюда прямо сейчас!

— Хорошо, но тебе придётся чётко выполнять мои инструкции. При побеге главное — сохранять невозмутимый вид…

* * *

Вечер застал их в квартире Нила. Бутылка любимого белого вина Сары подходила к концу.

— Слушай, — Нил откинулся на спинку стула и расстегнул вторую пуговицу рубашки — его смокинг, жилет и галстук уже висели на соседнем стуле, — меня до сих пор мучает вопрос: что такого ты наговорила Ребекке, что она принялась меня искать?

— Ох, Нил, — вздохнула Сара, — мне так жаль. Я просто… Мне нужно было как-то потянуть время, я не думала, что эта психопатка начнёт за тобой охоту.

— Нет-нет, я не… — Нил замахал руками и замотал головой, пытаясь дать понять Саре, что он не упрекает её за давнюю откровенность перед опасной убийцей. — Ты не виновата, что она решила меня выследить, это... Наверное, просто так странно работает судьба. Но мне любопытно — что ты ей обо мне сказала, — он ухмыльнулся. — Это ведь было что-то хорошее, да?

— Кэффри! — возмутилась Сара. — Ты напоил меня, чтобы слушать комплименты себе, да? Таков твой коварный план?

Нил важно кивнул.

— Не дождёшься! — фыркнула Сара.

Нил молча развернулся, не вставая дотянулся до стойки с вином и поставил на стол новую бутылку.

— М? — он вопросительно поднял бровь.

Сара кивнула, но тут же погрозила ему пальцем:

— Но откровений всё равно не дождёшься!

Нил наполнил её бокал.

Когда бутылка дошла до середины, Сара, наконец, сдалась:

— Ладно. Завтра я пожалею об этом, но так и быть. Но учти — ты будешь должен мне секрет! Какой я захочу и когда я захочу! Спрошу — и ты всё расскажешь. Договорились?

— Договорились, — пьяно кивнул Нил. — Но завтра ты не пожалеешь. Знаешь почему? Ты об этом не вспомнишь, и про мой долг тоже!

— Не надейся, Кэффри, когда мне кто-то что-то должен, я помню об этом всегда! Спроси вот хоть у… Джорджа!

— Какого ещё Джорджа?

— Святого. Со змеёй. Он тебе скажет.

— Эта картина была не говорящая, я проверял. А теперь рассказывай.

— Я не смогу второй раз такое повторить, — Сара печально покачала головой, взяла в руки телефон, прищурилась и принялась тыкать в экран. — Вот — я записала это сюда. Наслаждайся, — она передала Нилу телефон, на экране которого на остановленной видеозаписи было её бледное и испуганное лицо, наклонилась и положила голову на стол, подсунув под неё локоть. Нил поудобнее устроился на стуле и нажал на треугольник проигрывателя…

— Нил, — заговорила дрожащим голосом измождённая Сара на экране, — я… Знаешь, это забавно, — она вымученно улыбнулась. — Я всегда считала, что это ты подвергаешь себя чрезмерной опасности, что это ты нарываешься на неприятности, а получилось так, что я зашла в этом гораздо дальше тебя. Я здорово влипла и, вероятно, не выберусь. Ты, наверное, удивляешься, почему я не захотела поддерживать прежние отношения, когда ты приехал в Европу. Если я разочаровала тебя — мне жаль. Я хотела бы быть с тобой, но боялась подвергать тебя опасности. В Лондоне я вышла на след Эмили…

— Эй! — одёрнул её резкий голос Ребекки за кадром. — Без подробностей, мисс Эллис, моя доброта не безгранична.

Сара на экране тяжело вздохнула.

— Я знала, что передо мной непростая задача, знала, что это будет опасно и знала, что, если мы будем вместе, я не смогу скрыть это от тебя, а ты ринешься помогать. Я не хотела, чтобы ты рисковал своей новой, выстраданной нормальной жизнью. Я очень рада, что у тебя всё получилось… — она опустила голову, снова вздохнула, собираясь с силами, посмотрела в камеру — прямо в глаза Нилу — и продолжила: — Мне жаль, что мы не смогли быть вместе, Нил. Я ужасно скучала по тебе здесь, в Лондоне. И сейчас, когда я на самом краю, я хочу сказать тебе, что ты — необыкновенный. Я никогда не могла до конца понять тебя, всегда беспокоилась о том, что ты скрываешь от меня, но при этом всегда чувствовала, что могу на тебя положиться, что ты не подведёшь — парадокс, да? И, кажется, именно это мне в тебе и нравилось. Ты — моя загадка, завёрнутая в тайну, помещённая в головоломку*. Я встречала много умных людей, но, по сравнению с тобой, они казались просто дураками. И при всей твоей изворотливости, меня поражало, каким по-детски доверчивым ты бываешь. Ты научил меня многим хитростям, но именно с тобой я стала более доверчивой. Уязвимой. И мне это понравилось. Сейчас, когда моя жизнь висит на волоске, я понимаю, что больше всего жалею о том, что там, на Крайслер Билдинг, всё было не по-настоящему. Я тогда очень боялась, что ты вдруг возьмёшь и предложишь считать это не игрой, а правдой, потому, что я не смогла бы тебе отказать — наплевала бы на карьеру, осталась бы с тобой, даже если бы ты загремел в тюрьму. Тогда мне казалось, что это ужасно — такая зависимость, а теперь я жалею, что этого не случилось. Если бы у меня был выбор, я предпочла бы ту, воображаемую жизнь с домиком в пригороде с детишками-мошенниками** Конрадом и Конни. Я люблю тебя Нил. И мне жаль, что этой фантазии не суждено сбыться, и…

— Довольно, — снова послышался жёсткий голос Ребекки за кадром, и запись остановилась.

Нил положил телефон на стол и посмотрел на Сару — Сара мирно сопела во сне. Нил осторожно встал, пошатнулся, схватился за стул, чтобы удержаться, выпрямился. Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, помотал головой, вытянул перед собой руки и поочерёдно прикоснулся к носу указательными пальцами правой и левой. Затем медленно подошёл к Саре, осторожно взял её на руки — она не проснулась — и почти не шатаясь, перенёс её на кровать. Попытался расстегнуть застёжки на её платье, но они оказались слишком сложными. Нил махнул рукой на застёжки и внимательно посмотрел на Сару, аккуратно убрал прядь волос с её лица, провёл по скуле тыльной стороной ладони. Другой рукой погладил лежавшую рядом с ним руку Сары. Затем замер, озарённый идеей. Тихо встал, достал кое-что из сейфа, немного поколдовал над Сарой, выключил свет и, не раздеваясь, пристроился на кровати рядом с девушкой.

Утром его разбудило её недовольное ворчание:

— Кэффри, как джентльмен мог бы и снять с меня платье! Во-первых, оно дорогое и помялось, и отгладить его обычным утюгом не получится. Во-вторых, спать в одежде неудобно.

— Снять платье как джентльмен? — нахмурился Нил, недовольный ранним пробуждением. — Какие-то странные представления о джентльменах у тебя сложились в этом твоём Лондоне. И если хочешь, чтобы после такого количества выпитого вина с тебя снимали одежду, покупай её у дизайнеров, а не у производителей охранных систем! Клянусь, мне встречались сейфы более доступные, чем застёжки на твоём платье!

Сара расхохоталась, прижимая руку к застёжкам.

— Знаменитый взломщик Нил Кэффри пасует перед женским платьем! Ой, — она с недоумением уставилась на кисть руки, зацепившуюся за застёжку кольцом. — Нил, — выдохнула Сара. — Это же… Это что, то самое кольцо с Крайслер Билдинг?

Нил кивнул.

— Я решил не тянуть с отдачей долга и раскрыть тебе свою страшную тайну. Ты не представляешь, как мне хотелось подпортить тебе карьеру и попросить остаться, — он мягко улыбнулся. — И сейчас — я понимаю, что тебе нужно возвращаться в Лондон, а я только-только снова начал работать с Питером, но, если одному из нас придётся пожертвовать любимой работой ради другого, я хочу, чтобы мы приняли это решение вместе.

— Нил, — протянула Сара, лукаво улыбаясь, — ты очень расстроишься, если я скажу, что никому из нас не придётся жертвовать любимой работой?

Нил нахмурился и ответил ей недоумённым взглядом.

— Тебе никто не сказал, да? — продолжала улыбаться Сара. — Мне предложили должность в Нью-Йорке. Я теперь — начальник головного офиса «Стерлинг и Бош».

— Вау! — присвистнул Нил. — Ничего себе! Тогда, получается, ничто не стоит между нами и домиком в пригороде с парой детишек-мошенников? Сара, ты ещё не дала мне ответ — ты готова стать миссис Кэффри, мамой Конрада и Конни?

— Я-то готова, — ухмыльнулась Сара и нежно поцеловала Нила. Когда поцелуй закончился, она хитро прищурилась и добавила: — Но что-то мне подсказывает, что Конрада у нас не будет — скорее, будет Питер. Разве я не права?

— Хм, не знаю, — пожал плечами Нил. — Возможны варианты.

— Серьёзно? — удивилась Сара. — И какие же?

— Ну, например Джордж, — серьёзно сказал Нил.

— Ага, конечно, — фыркнула Сара. — Бери уж сразу выше — Рафаэль!

— А что, Рафаэль Кэффри — звучит, между прочим, неплохо.

__________

*«Загадка, завёрнутая в тайну, помещённая в головоломку» — так Уинстон Черчилль называл Россию. Полностью цитата звучит так: «Я не могу предсказать вам действия России. Это загадка, завёрнутая в тайну, помещённая в головоломку». ("I cannot forecast to you the action of Russia. It is a riddle, wrapped in a mystery, inside an enigma”).

**Детишки-мошенники Конни и Конрад — по-английски это звучит как игра слов: con-man, con-artist — мошенник, фальсификатор. В сериале Нила часто называют именно этими словами, и, когда Нил с Сарой разговаривают на вершине Крайслер-Билдинг, Сара говорит — мы бы воспитывали парочку “con-kids Conrad and Connie” — детишек-мошенников Конрада и Конни.

— Агент Бёрк, ответьте! Срочно! Бэрриган вызывает Бёрка!

— Бёрк слушает!

— Бёрк! Операция провалена, Моззи в беде!

— Да сам уже вижу…

— Нам не справиться самим. Мы должны позвать Кэффри.

— Ох, нет, только не это! Придётся унижаться, извиняться… Давай справимся собственными силами?

— Собственными силами мы уже попытались — сам видишь, что вышло. И, кстати, унижаться не пришлось бы, если бы кто-то умел держать язык за зубами и не переоценивал свои силы.

— Ну, хоть ты не начинай, а?

— Я не начинаю, агент Бёрк, я заканчиваю маяться дурью и иду за Кэффри. Конец связи.

— Конец связи, — вяло подтвердили на другом конце передатчика.

* * *

— Агент Кэффри, ситуация серьёзная, нам не справиться без вас. Моззи…

— Вижу, что с Моззи. И теперь, когда это случилось, я снова агент Кэффри, да?

— Да, — хором ответили два печальных голоса.

— Агент Кэффри, а не «пигалица, которой не место среди взрослых серьёзных проектов»?

— Ну, Петра!

— Что, «Ну, Петра»?! Ваш космический корабль валяется обломками по всему двору! Бедный Моззи застрял на дереве! И чтобы его достать, вам придётся брать лестницу, а миссис Бёрк вам этого никогда не разрешит, потому, что это опасно, и если я её не отвлеку, вам придётся во всём сознаться взрослым, правильно?

— Да, — снова хором подтвердили двое мальчишек-подростков, ссутулившись перед изящной девочкой лет семи.

На вид девочка была просто чудо — тонкие руки, аккуратное, идеально чистое белое платьице с рисунком в мелкую вишенку, тёмные волосы заплетены в две ровные косички, прекрасные зелёные (как у матери) глаза, обрамлённые пушистыми (в отца) ресницами. И только чумазые сорванцы Нил Бёрк и Тео Бэрриган знали, какая серьёзная опасность скрывается за этой безобидной внешностью. Петра Кэффри всегда добьётся своего, всех перехитрит и выйдет сухой из воды, зато вы — вы вляпаетесь непременно, если не будете с ней заодно. Своих Петра не сдаёт, тут она верный товарищ, но выключение её из игры может привести к самым неожиданным последствиям.

— Петра, — прищурился Тео, как раз подумавший об этом, — а ты ничего не делала с нашим двигателем?

— Если бы я что-то делала с вашим дурацким двигателем, он бы не взорвался! И вообще, вы меня на допрос позвали, или о помощи попросить?

— О помощи, конечно! — тут же вмешался Нил. Злить Петру, особенно после того, как он вчера выставил её из своей комнаты со словами, что космический школьный проект — слишком сложная штука для такой маленькой девочки, было бы в их положении крайне глупо.

— Сначала я хочу услышать извинения, — надменно произнесла Петра. — И не просто извинения — настоящее, подлинное раскаяние, — она сложила руки на груди. — Я слушаю.

Тео толкнул локтем Нила. Тот тяжело вздохнул и мерно забубнил:

— Петра, извини, что выставил вчера тебя из комнаты, мне очень жаль, что я тебя обозвал, надо было взять тебя в наш космический проект.

— Не слишком достоверно, — скептически отозвалась Петра, — но ладно, сойдёт. Теперь ты, — она кивнула Тео.

— А что я? — возмутился тот. — Я вообще молчал!

— Вот именно! — ядовито прошипела Петра. — Молчал. А мог бы возразить своему коллеге.

— Петра, — в тон Нилу забубнил Тео, — извини, что промолчал, когда Нил не дал тебе собирать вместе с нами космический корабль.

— Так себе у вас извинения, конечно, — скривилась Петра и философски добавила: — но что ещё с мальчишек взять? Миссис Бёрк говорит, первые сорок лет детства у мальчиков самые сложные, так что не стоит ждать от вас многого раньше времени. Значит, так…— она нахмурилась, оглядела осыпанный останками ракеты двор загородного дома Бёрков. Шаттл Бёрка-Бэрригана должен был взлететь с площадки у бассейна и приземлиться на крыше, вместо этого он зафырчал, принялся испускать чёрный дым и взорвался рядом с деревом, на котором — слишком высоко, чтобы добраться до него без приставной лестницы — повис храбрый астронавт медвежонок Моззи.

— Значит так… — повторила Петра. — Первое — вы мне торжественно пообещаете, что больше не станете втягивать Моззи в свои авантюры — он уже старенький, ему на пенсию пора, а не в космос летать и на деревьях висеть, следующего старта он может не пережить!

— Обещаем, — вздохнули пацаны.

— Второе — шоколадным тортом миссис Бёрк придётся пожертвовать.

— Эй! — начал было возмущаться Тео — он жил в Вашингтоне и к Бёркам его привозили реже, чем Петру, поэтому возможность прикоснуться к кулинарным шедеврам мамы Нила была для него особенно ценна.

— У вас есть собственный план получше? — ехидно поинтересовалась Петра. — Нет? Тогда без возражений, пожалуйста. Нам и так повезло, что миссис Бёрк не услышала ваш взрыв и что занята близнецами, а то уже была бы здесь.

— А она точно не слышала? — с сомнением спросил Нил. — Громковато у нас получилось.

— Мягко сказано, — процедила Петра. — Но она не слышала, потому, что близнецы орали, а она говорила по телефону с тётушкой Темпест, кажется, они с мамой задерживаются в магазине, поэтому Темпест не сможет забрать близнецов ещё какое-то время. На то и расчёт: сначала быстро приберёмся во дворе, потом вы отвлечёте миссис Бёрк и выведете её из дома, но так, чтоб она Моззи не увидела. Я помогу Вольфи и Ами выбраться из манежа, переверну торт и уделаю кухню. Ну, они, конечно, тоже помогут, но я постараюсь, чтобы получилось повнушительнее. И пока мы с миссис Бёрк будем прибираться, вы возьмёте лестницу и достанете Моззи. А потом поможете нам на кухне. И никто не узнает, что вы способны состряпать взрывающуюся штуковину, и что лазили на дерево. Если соседи вас не выдадут, но всегда можно сказать, что они что-то перепутали, и это было не здесь, а у других соседей.

— Про соседей будем думать потом, — отмахнулся Тео — как всегда, когда программа действий была готова, он рвался в бой. — Давайте быстро соберём этот космический мусор, пока мама Нила сама не вышла на улицу.

— Начинай, — кивнула ему Петра. — А ты, Нил, принеси мне свою старую рубашку из гаража, я знаю, у тебя там есть.

— Это ещё зачем? — нахмурился недовольный Нил, став на секунду как две капли воды похож на своего отца, когда тот что-то подозревал.

— Затем, что на мне новое чистое платье, — ответила Петра тоном, говорящим: «какой же ты идиот, Нил Бёрк!», — и если я перемажу его о ваши космические детали, или о шоколадный торт, моё алиби может пострадать, а моё алиби — это и ваше алиби, ясно?

— Угу, — отозвался Нил и поплёлся в гараж. Для него всё ещё было загадкой, как у этой надменной пигалицы получалось всё время распоряжаться ими (особенно Нилом, Тео хотя бы жил не рядом), взрослыми парнями, словно подчинёнными, или, хуже того, парочкой слуг, но при этом он продолжал покорно выполнять требования коварной «агента Кэффри». По опыту знал — лучше послушать Петру.

* * *

— Элизабет, мне так жаль! — в который раз повторила Темпест. — Не представляю, как они это устроили, никогда раньше сами из манежа не выбирались!

— Успокойся, дорогая, всё не так страшно, — Элизабет ласково похлопала её по руке. — Главное, что они не пострадали — я больше всего перепугалась, что они могли что-то на себя перевернуть, а кухня… Мы довольно быстро её отмыли, Петра такая умница, — Элизабет улыбнулась Саре, — очень мне помогла, а потом и мальчишки присоединись. Мы даже второй торт успели испечь — представляете, Тео и Нил сами вызвались поработать поварятами. Правда, подозреваю, тут не обошлось без Петры, Нил, пока тесто взбивал, с таким укором на неё смотрел! Но, думаю, ему это на пользу. А вам с Моззи, — она снова повернулась к Темпест, — нужно привыкать — на втором году жизни манеж их вряд ли запросто удержит, особенно, когда они работают в паре.

— Да уж, — тяжело вздохнула Темпест, бросив осторожный взгляд в сторону дивана в гостиной, на котором спали вдоволь наигравшиеся близнецы. — Свободолюбие у них в крови, чувствую, скоро никакие преграды не остановят…

* * *

Дом наполнялся гостями — первыми приехали Джонс и Айрис — уже три года, как миссис Джонс. Клинтон, усевшись в кресло, потёр ногу и посетовал, что Питеру стоило бы осторожнее обращаться с приставной лестницей и не раскидывать её где попало. Элизабет только усмехнулась и пообещала проинспектировать порядок на его дворе, когда дом Джонсов заполнится толпой детишек. Следующим появился Моззи, прихрамывая, и тоже пожаловался на лестницу. Однако, услышав от Темпест, как напроказили их драгоценные Вольфганг и Амадей, забыл о своей небольшой травме и принялся доказывать всем присутствующим, что подобное поведение — проявление гениальности, и близнецы наверняка хотели не просто размазать шоколад по стенам и шкафам, а создать полотно. Последними подъехали Диана, Нил и Питер. Элизабет принялась звать всех к столу, но дети почему-то отговорились просмотром какого-то сериала и участия в общей трапезе не принимали. Это показалась немного странным, но, занятая домашними хлопотами, Элизабет не придала этому значения и просто принесла им еды в детскую. Когда же все расселись за столом, и Питер сам пожаловался на лестницу, о которую споткнулся у калитки, Эл, наконец, по-настоящему задумалась над этой странностью и принялась рассуждать вслух.

— Никакие ремонтные службы не приходили, я её не двигала, и если ты тоже её не двигал…

— Эл, если бы я взял лестницу, я бы вернул её на место! Мне бы очень хотелось понять, как она оказалась почти у самой калитки!

— Есть у меня кое-какие соображения, — протянула Элизабет, вглядываясь в темноту коридора.

В это время в коридоре Нил и Тео снова стояли, понурив головы, перед Петрой.

— Вы… — яростным шёпотом отчитывала их Петра. — Вы что, в самом деле не отнесли лестницу на место?

— Ты сама сказала торопиться! — обиженно ответил Нил.

— Торопиться, но не улики на месте преступления разбрасывать! — продолжала негодовать Петра. — Хорошо ещё, что мы за столом не сидим, у вас сейчас такие лица — они бы моментально всё поняли, а так, может, ещё обойдётся. Если придумаем, как лестница туда попала… Давай, агент Бёрк, соображай, может, кто из соседей мог у вас её попросить, пока твоего отца дома не было?

Нил тяжело вздохнул.

— И знаете что, — добавила Петра, обернувшись к кухне и вглядываясь в лица взрослых за столом, пытаясь понять, в каком они настроении. — Придётся вам ещё кое-что мне пообещать, прямо сейчас, иначе, считайте, я вам больше не помощник!

— Что ещё? — простонал Нил.

Она снова повернулась к ним и строго потребовала:

— Пообещайте не поступать в Куантико без меня — что хотите делайте, но дождитесь, когда я смогу поступить с вами. Потому что без меня вы там пропадёте!

— Да запросто, — обрадовался Нил — он и не думал, что новое требование Петры окажется таким лёгким. Тео посмотрел на него как на предателя — ещё бы! Уж он-то знал, что ни в какое Куантико Нил не собирается, зато уже начал составлять портфолио для художественного колледжа. А вот сам Тео планировал пойти по стопам матери, и обещание отложить поступление на несколько лет казалось ему не слишком приятным обязательством. Впрочем, взвесив все плюсы и минусы, он решил, что до поступления можно получить ещё какое-нибудь подходящее агенту ФБР образование, чтобы был определённый профиль, зато иметь Петру Кэффри в напарниках — вполне весомое преимущество.

— Обещаю, — коротко кивнул он.

* * *

— Начинаем расследование по Делу о Загадочной Лестнице, — усмехнулся Питер и посветил себе под ноги фонариком. — Давай найдём главную улику.

Из темноты двора донёсся какой-то шум.

— Уже нашёл, — сдавленно простонал Нил.

— И почему ты вечно лезешь вперёд, не дожидаясь квалифицированной помощи, м? — Питер направил фонарь прямо на распластавшегося на земле Нила, тот заслонился рукой от яркого света.

— Давай не будем сейчас играть в злое гестапо, — попросил он, щурясь.

— Будем играть в доброго доктора? — усмехнулся Питер, отводя фонарь в сторону и подавая Нилу руку.

— Питер, — Нил встал на колени, оперся на протянутую руку, поднялся и посмотрел на друга с укором. — Когда ты так это говоришь, получается отвратительно-двусмысленно.

— Не так отвратительно, как ты выглядишь, — парировал Питер, наблюдая, как Нил отряхивается от налипшей на одежду земли с травой. — Чем именно ты её нашёл?

— Большим пальцем правой ноги, — проворчал Нил, наклонился и ухватил лестницу за один край, Питер взялся за другой. — Пойдём, унесём отсюда это оружие точечного поражения сотрудников ФБР.

— Пошли, мистер Волшебные Ноги, — поддразнил его Питер. — Теперь могу хвастаться, что наш лучший консультант способен находить улики даже ногами и в полной темноте.

— Очень смешно, — мрачно отозвался Нил.

Когда они принесли лестницу в гараж, Нил на секунду замер у висевшей на крючке старой одежды, в которую Питер и Нил-младший переодевались, работая здесь.

— Это рубашка Нила, — заметил Нил, снимая с вешалки одежду своего тёзки. — На ней шоколад и длинный тёмный волос. Кажется, одна хитрая юная леди пока не научилась толком заметать следы.

— Ну, по крайней мере, у неё это получается лучше, чем у Нила с Тео, — вздохнул Питер. — Волос на одежде — это тебе не лестница в саду. К тому же, если спросить её, как это здесь оказалось, уверен — мы услышим весьма правдоподобную историю, зато если спросить у моего сына, что случилось с лестницей… Не даром они весь вечер в детской отсиживались.

— Не быть Нилу Бёрку великим аферистом, — усмехнулся Нил и повесил рубашку на место.

— Не представляешь, как я этому рад, — отозвался Питер. — А что насчёт Петры Кэффри?

Они вышли из гаража и остановились, глядя на усыпанное звёздами летнее небо.

— Пока она мечтает быть твоим достойным подражателем, я за неё спокоен, — улыбнулся Нил. — Ну, а если она собьётся с пути — ты, как её крёстный, поможешь мне сделать всё, чтобы она смогла стать достойным членом общества, у тебя это отлично получается.

— Лучше ещё раз расскажи ей, как невесело быть преступником в бегах — к тому моменту, как она вырастет, я буду слишком стар, чтобы ловить очередного Кэффри, — фыркнул Питер.

— Ну, нет, — поморщился Нил, — для детей «не делай так» — лучшая реклама.

Питер ухмыльнулся, думая: «Для детей? Сам-то чем лучше?», но вслух этого не сказал. Нил тем временем продолжал:

— Лучше расскажи ей, как весело было меня ловить, и как ты себя чувствовал, когда меня поймал. Это ведь был триумф!

— Это было немного печально, — пожал плечами Питер. — Веселее всего было, когда тебя выпустили под мою ответственность. Хотя тот раз, когда я поймал тебя в логове Хагена…

— Когда я дал себя поймать в логове Хагена, — возразил Нил.

— Никогда не признаешь поражения, да? — рассмеялся Питер.

— Сколько раз тебе говорить, Питер — настоящий профессионал никогда ничего не признаёт.

— Нет?

— Нет.

— Значит, если я спрошу, хочешь ли ты ещё кусочек шоколадного торта Эл, ты будешь всё отрицать? — ехидно спросил Питер, направляясь к дому.

— Он ещё остался? — оживился Нил, следуя за ним.

Питер рассмеялся:

— Знал бы я раньше, что тебя можно расколоть обычным шоколадным тортом…

— Не обычным! — воскликнул Нил. — Возьми свои слова назад, или я передам их Элизабет!

— Ого, Нил Кэффри опустился до грязного шантажа?

— Не притворяйся, и вижу страх в твоих глазах.

— Это страх, что ты сожрёшь всё — ты так нападаешь на торты моей жены, что мне самому почти ничего не остаётся. Пора на диету, Нил, а то растолстеешь, и Сара тебе любить не будет.

Они вошли в дом.

— Почему на этот раз я не буду его любить? — насмешливо поинтересовалась Сара.

— Потому, что по уверениям Питера, я растолстею из-за тортов Элизабет, представляешь — он со мной тортом делиться не хочет! — наябедничал Нил.

— Доносчик, — Питер осуждающе покачал головой.

— Не доносчик, а криминальный консультант кухни Бёрков, — гордо возразил Нил.

— Ладно, доедайте торт, а мы пойдём, попробуем изобразить из себя хороших копов, — Элизабет кивнула Саре, и они обе направились в строну коридора, — расспросим детей о том, что там было с этой лестницей.

— М-м, работа в поле — я по этому соскучилась, — протянула Сара. — Правда, за хорошего копа я никогда не выступала.

— Отлично, тогда я буду хорошим копом, а ты плохим. А если они не расколются…

— Мы вызовем спецназ, — Сара кивнула в сторону Питера и Нила и рассмеялась.

Элизабет обернулась и тоже не смогла сдержать улыбку — Питер и Нил доедали оставшийся на большом блюде квадратный кусок торта одновременно с двух сторон, усердно работая ложками и сверля друг друга взглядами. Борьба шла нешуточная — оба уже успели перемазаться шоколадом.

— Вы ещё поцелуйтесь, когда до середины дойдёте, как со спагетти, — ехидно прокомментировала Сара.

— М? — удивлённо нахмурился Питер.

— Спасибо, дорогая, что отвлекла моего противника, — не глядя на жену, поблагодарил Нил, захватывая ложечкой особенно большой кусок.

— Меньше болтай, — тут же отреагировал Питер и быстро отломил себе два кусочка.

— Пошли отсюда, — поторопила Сара Элизабет. — А то сейчас они прикончат этот несчастный торт, а потом попросят тебя спечь ему братика, потому что им не хватило.

— Третий торт за день я не выдержу, — ужаснулась Эл, и они обе скрылись в темноте коридора.

Между Питером и Нилом остался последний кусок.

— Мы должны решить этот спор как мужчины, — твёрдо сказал Нил. — Камень, ножницы бумага.

Питер вздохнул и кивнул.

— Раз, два, три! — сосчитал Нил. — Бумага побеждает камень!

Питер чертыхнулся, а Нил поддразнил его:

— Питер, ты по-прежнему предсказуем.

— Не говори, что ты знал! Ты не мог этого просчитать!

— Тебя зовут в честь святого Петра…

— Ну, да, в переводе с древнегреческого — камень. Нил, я тебя ненавижу!

Нил улыбнулся краешком губ, осторожно разделил небольшой оставшийся кусочек на два совсем крошечных, поддел свою половинку на ложку и придвинул вторую Питеру.

— Я тебя тоже, люблю, Питер, — сказал Нил, отсалютовав ему ложкой.

Питер, пытаясь сохранить сердитое выражение лица, покачал головой и потянулся за оставшимся кусочком. Посмотрел на Нила, перемазанного шоколадным кремом, понял, что сам выглядит не лучше, и не выдержал — расхохотался. И Нил рассмеялся вместе с ним.